Текст книги "Лекарь (Истринский цикл). Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Евгений Щепетнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 100 страниц) [доступный отрывок для чтения: 36 страниц]

  – Ну что, наёмник, наделал дел? Нашулерствовал, потом побил стражников городской стражи на отдыхе, переломал им рёбра, челюсть сломал, нос, разгромил гостиницу. Тянет на каторгу, а? Что скажешь? Влад попытался сказать что то и только прошипел что то из дырки, на месте двух выбитых зубов – новые уже росли на их месте, но только показались из десны. Потом сосредоточился и сказал:

  – Это всё ложь. Я выиграл, они не захотели отдавать, набросились на меня.

  – И ты отметелил десять человек? Ты вообще кто такой, откуда взялся?

  – Я личный телохранитель купца Панфилова, он нанял меня для охраны его и его сына. Сам я с севера. Прибыл накануне и остановился в этой гостинице. Было скучно, решил поиграть, вот и нарвался.

  – Поиграть решил? А откуда кости фальшивые? Для игры притащил, от скуки?

  – Какие кости? Я никаких костей не приносил!

  – А вот эти! – мужчина достал и показал на ладони какие-то кубики – эти кубики утяжелены с одной стороны, все говорят. Что ты ими и выигрывал!

  – Да что за бред! Я вообще никаких костей не приносил! В общем – так. Сообщите Панфилову, что вы задержали меня и держите в тюрьме! И верните вещи – перстень с алмазом, кольчугу, оружие!

  – Прямо сейчас вернём. Только вот переобуться надо мне. А то упаду бежамши – человек ехидно подмигнул ему и пошёл к двери.

  – Господин, не знаю как вас там – сообщите Панфилову, что я тут. Иначе будут неприятности, гарантирую. У него влияния хватит, чтобы вам нагадить. А если сообщите – можете приобрести влиятельного друга. Человек остановился, подумал – на лице его отражалась усиленная мыслительная деятельность – а вдруг наёмник говорит правду, ссориться с Панфиловым, которому принадлежит четверть городских лавок – как то не хочется...в общем подумать надо. Он пошёл в караульное помещение и там, рассматривая побитых, охающих стражников, спросил:

  – Кто стянул перстень с наёмника? Ну-ка быстро сюда, сучата! Мало того, что в пьяных разборках участвуете, так ещё потихоньку от начальника карманы обшариваете, уроды! С лавки поднялся чернявый молодой парень и угрюмо протянул перстень.

  – Ух ты...перстенёк то...хммм...непростой это наёмник. Переведите-ка его пока в общую камеру, пусть там сидит. А ты, Афанасий, сбегай шеметом к Панфилову и спроси – не ждёт ли он какого-то охранника, опиши его внешность. Давайте, давайте – чего расселись?

  Дверь опять загромыхала, и стражник с опухшей с одной стороны рожей (уж не я ли его приложил? – подумал Влад) – повёл пленника по длинному коридору. Конечно, Влад легко мог уйти – перебить охранников, уйти из города – но зачем? А потом как? Как жить? Всю жизнь ( и дооолгую!) в бегах? Нееет. Он будет выпутываться законными методами, притом что он ни в чём не виноват. Его привели в здоровенную камеру, где на полу лежали охапки соломы и шевелился разнообразный народ. Заключённые сидели – кто группками – видимо знакомые или подельники, кто сидел поодиночке, кто по два-три человека. Некоторые разговаривали, некоторые, отвернувшись к стене – спали. Свет был очень тусклым и доходил до половины камеры из маленького окошка под потолком. Влад молча прошёл, нашёл себе местечко у стены, с более-менее чистой соломой, впрочем – кишащей тараканами, подъедавшими крошки со скудных обедов заключённых. У него болела голова – и не от ударов по ней, а так и продолжая болеть от знаний, закачанных драконом. Он посидел, потом потянулся мыслью и позвал:

  – Зеленушка! Через несколько секунд ему ответили:

  – Слушаю тебя, букашка. Что, твои соплеменники тебя засадили в клетку? Видишь, род человеческий какой поганый!

  – Как будто ваш лучше – чуть что – и клык в шею. Чем лучше то?

  – Лучше. Клык в шею лучше, чем клетка. Теперь вот будешь сидеть, а в тебя будут кидать камни и веселиться!

  – Ну у тебя странные представления о наших тюрьмах. Ты что, сидел в клетке, что ли?

  – Да нет, но кое-кто из наших сидел. Пока не убежали. Как у тебя с головой? Что то усвоилось из знаний?

  – Ну, похоже усвоилось кое-что – Влад засмеялся – вот теперь в кости выигрываю всегда. Он открыл глаза – перед ним сидели на корточках несколько типов, явно шпанской наружности, один что то ему говорил.

  – Погоди Зеленушка, не сваливай пока – тут какие то придурки чего-то хотят от меня, типа я на их территорию зашёл

  – Да ну клык им в позвонок и всех делов-то! Хммм...ну клыки у тебя слабые. Ну полягай их.

  – Похоже придётся...сейчас, повиси пока в голове, я с ними улажу.

  – Что вы хотели, уважаемые? Входную плату? Ну вы же видите – я в одном белье. Откуда плата?

  – Ну отрабатывай. Покатай нас. По очереди – щербатый предводитель шпаны радостно заржал и протянул руку, норовя схватить Влада за лицо. Тот поймал руку и деловито переломил её сразу за кистью. Тот дико завыл, Влад взял его за другую руку и тоже переломил, как сухую ветку.

  – Ну что, кто ещё хочет комиссарского тела? Есть желающие? Желающий нашёлся – один из 'группы поддержки' попытался припечатать лоха ногой к стене, нога прошла мимо и врезала в стену, а нападавший оказался на полу, с торчавшей под девяносто градусов лодыжкой – перелом обеих костей. Сразу накал страстей спал и пострадавшие отползли в угол, подвывая и угрожая -

  -Вот ничо – ночь придёт, пожалуй уснёшь ты, получишь гвоздь в ухо, тогда узнаешь.

  На их вопли прибежала стража, но бить Влада не стала – видимо начальник приказал не трогать, хотя и позыркивали на него злобно. Скорее всего они и напустили на него шпану. Стражники пригласили лекаря и им поставили шины на конечности, привязав к палкам. Конечно, лечить магией их никто не собирался – кому нужна эта шваль, тратить на них время.

  – Всё, разобрался с своими человеками? – прогремел Зеленушка

  – Разобрался...поубивать бы их. Да могут опять докопаться за их убийство. А теперь ночью будут лезть. Хрен знает что делать – всем что ли ноги-руки переломать.

  – Давай так сделаем: ты спи, а я тут охочусь, а сам буду слушать твоими ушами, если подкрадутся – я тебе крикну. Влад обрадовался – классно, я бы поспал немного, тем более уже довольно поздно.

   – Это вам поздно, а у нас самый разгар. Ночью лучше всего охотиться – олени спят, темно, можно подкрасться поближе. Ладно, спи.

   Влад заснул, погрузившись в целебный сон – в голове продолжала крутиться вереница образов, понятий, летали какие-то фразы. Буквы...шумели непонятные звуки – память дракона расчищала себе место в ячейках и укладывалась на нужные места. Результат сожительства драконовой памяти и памяти абсолютной, человеческой был не очень хорошим – они перемешались и теперь вместо чётких данный память вдруг выдавала не то, что надо, как будто ожидал получить один файл, а открывался другой . Ночью Владу пришлось отбить ещё приступ – в голове загремел голос дракона:

  – Проснись! Ползут к тебе! – три фигуры, одна с самодельным ножом, уже были в двух шагах от него. Он поймал нож за лезвие, вывернул из рук и кинул к стене за солому. Потом лёгким ударом сломал нападавшему нос и вывернул указательный палец, переломив его – чтобы уж не мог ничего держать этой рукой в ближайшее время. Двое других, видя такую яростную и жестокую расправу, тут же убежали и больше не беспокоили. Два дня прошли в ожидании, валянии на тараканистой соломе, за беседами с драконом и смотрением в грязный потолок. Один раз в день давали какую-то баланду, с плавающими там отвратительными рыбными головами. Дракон ему сообщил, что пахнет она замечательно – как полежавшая неделю в тепле оленина, очень пикантно. Влад же эту пикантность есть отказался, пил только воду, предварительно обеззараживая её магией, иначе бы точно пронесло. Половина людей в камере мучилось от поноса, и вонь из параш стояла несравненная. На третьи сутки дверь открылась и, поморщившись, в неё вошёл Панфилов, в сопровождении начальника охраны.

  – Вот где ты! А я тебя жду на тракте! – господин следователь – это мой телохранитель Влад, я вам очень благодарен, хорошо, что вы сообщили мне. Я сам накажу его за те безобразия, что он устроил. Штраф я оплачу. Пойдём, Влад. Лекарь поднялся , легко вышел из камеры и зашагал в караулку. Там ему выдали отнятые у него вещи – только без серебра и цепи, которые уже попёрли стражники. Влад не стал качать права, он был доволен, что хотя бы вернули амулет-перстень – воспользоваться им, конечно, не смог бы никто, но он сам по себе стоил три тысячи золотых – не хрен собачий. Пояс с тысячей золотых остался в номере гостиницы, как и его меч, сумки с барахлом. На улице Панфилов усмехнулся и сказал:

  – Ну что, лихо вас встретила столица, господин Влад? Вот ведь угораздило вас ввязаться в драку с городской стражей! Чуднее и придумать нельзя было – он засмеялся и покачал головой – но знаете – это нам на руку. Немного дурноватый – он хихикнул – охранник, любитель побуянить, хозяин вытащил его из тюрьмы, он ему по гроб обязан и везде за ним таскается. Великолепная легенда – хотели бы лучше придумать – не смогли б. Ваши вещи в гостинице рядом с моим домом? Ну пойдёмте, заберём.

  Они дошли до гостиницы, Влад открыл дверь и увидел испуганную физиономию хозяина, который быстро порскнул куда-то в подсобное помещение. Он в несколько прыжков поймал его, схватил за шиворот и потребовал:

  – Ну-ка, сучонок, пошли проверим – целы ли мои вещи! Он поволок подвывающего человечка по лестнице наверх. Рванул, выломав замок и вошёл в свой номер. Его весь перерыли, меч был на месте, а пояса с тысячью золотых не было. В вещах тоже кто то рылся, но перевязь с метательными ножами и всякие мелочи были на месте. Влад тихо, ласково и вкрадчиво спросил:

  – Ты куда мои деньги дел, уродец...и резко ударил вора в поддых так, что того вырвало на пол. Он согнулся, покраснел, потом просипел:

  – Я всё верну, я всё верну, пойдёмте, я отдам! Они прошли вниз, в подсобное помещение, где из-под груды тряпок, ящиков и бутылок трактирщик выволок пояс Влада. Лекарь дотошно пересчитал деньги, не выпуская из поля зрения крадуна, всё было на месте – не успел ничего вытащить, затем вытащил его в зал, где сидело пару посетителей, старательно не обращающих внимания на то, что происходит. В зале Влад подумал, взял табуретку и метнул её в пирамиду бутылок за спиной трактирщика. Со звоном разлетелось зеркало, посыпались осколки, засыпая голову перепуганного гостиничного деятеля. Потом лекарь подошёл к стойке, упёрся в неё и оторвал от пола, выворотив с корнем и прижав визжащего от страха человечка к стене:

  – Это тебе, сука за враньё, это за кражу, это за мои двое суток в тюрьме, тварь облезлая! Он посмотрел – что бы ещё сломать, потом плюнул -хватит, надел перевязь с мечом, закинул сумки на плечо и сказал трактирщику

  – Быстро оседлал мне лошадь, козлина. Если ещё и лошади на месте не окажется – я тебя кастрирую!

  Панфилов с интересом смотрел за производимым Владом погромом, не вмешивался и посмеивался в бороду. Его это явно забавляло.

  Лошадь оказалась на месте, уже осёдланная, стояла у подъезда, через десять минут, Влад закинул на неё сумки и они пошли к дому купца. Дом был огромен, с колоннами, позолоченными ручками дверей, всеми удобствами и сияющими люстрами с множеством свечей – только теперь Влад понял, какой фигурой в городе был торговец. Этот дворец был по плечу только очень, очень богатому человеку. Они прошли внутрь, через открытые створки ворот, во дворе их встретили толпы челяди, конюх выхватил из рук Влада коня, другая прислуга кинулась открывать двери – Владу, не особенно знакомому с жизнью богачей – если только по книжкам – видеть всё это было забавно и немного странно. Панфилов отдал распоряжение, чтобы Влада отвели в предназначенные ему комнаты, а также проводили в баню – от него шёл такой густой запах тюрьмы, что дворовые собачки лаяли на него, как на чудовище.

  Комнаты ему выделили рядом с покоями купца, прямо через коридор, чуть наискосок. Тут же рядом были покои Олега. Купца звали Мирон Семёнович, но он просил, когда кто то был рядом, звать его 'господин Панфилов' – телохранителю так положено. Они расстались – купец сказал, что как только он закончит омовение – его проводят в столовую и покормят. Влад оставил вещи в комнате и пошёл за слугой в баню. Баня была шикарная – в мраморе, в пол вделан бассейн, в нём горячая вода и рядом с бассейном куча всяких ароматизированных мыльных растворов, душистых притираний и ароматических солей. Влад разделся и с наслаждением плюхнулся с головой в воду. Он плавал, раскинув руки и ноги, как тюлень, потом услышал, что в баню кто то вошёл – это были две девушки в лёгких халатах, они тут же скинули одежду и прыгнули к нему в воду, принявшись его намыливать, оттирать, массировать. Через полчаса плескания и намывания, он решил, что хватит, массажистки вытерли его и осведомились – не надо ли ему ещё что-нибудь. Ему, конечно, было надо – но только не после двухсуточной отсидки в камере, без крошки еды и с вонючей водой, – об этом он девушкам сообщать не стал, сказав, что сейчас ему некогда, а вот вечером – милости просим к нему в комнату. На это массажистки ответили обнадёживающе – всё, что угодно, хозяин приставил их к нему для любых услуг. В голове Влада сразу возник голос Зеленушки:

  – Хе хе...ну какие вы похотливые существа. То то вы заполонили весь мир – мы вот размножаемся раз в год. Уходим на юг оплодотворять яйца. Подерёмся, самый сильный и оплодотворит. А вы готовы каждую минуту блудить, как животные какие то.

  На это Влад ехидно осведомился – а сколько раз ему, Зеленушке, приходилось оплодотворить яйца – дракон обиделся и сказал, что на провокационные вопросы не отвечает. Явно ему было что скрывать. Влад развеселился и послал ему картинку плачущего дракончика, трущего глаза лапой, которого пинает в зад здоровенный ухмыляющийся дракон. На что дракон ответил картинкой человека-члена, с ножками и глупым выражением членистого лица.

  В столовой – вернее в столовой Панфилова – потому, что слуги, и телохранители, пользовались другой столовой – его уже ждал хозяин дома с сыном. Олег тепло поздоровался с Владом и посмеиваясь время от времени, рассказал, что по их кварталу ходят легенды, что какой-то здоровенный наёмник перебил в трактире половину городской стражи, а потом хотел изнасиловать кухарку и его повязали только с помощью роты солдат. Это не господин Влад случайно был? Зачем он хотел кухарку? Она ведь толстая и пахнет луком... Странные вкусы у господина Влада... Влад объяснил – что и трактир он погромил не зря – дымовая завесе – тупой телохранитель, буян с севера. И больше никто – не сыщик, не магик. Они все посмеялись, Влад усиленно кидал в рот все деликатесы, что были на столе – а Панфилов себя не ограничивал в еде – и слушал последние новости. Дорога от клиники, у Панфилова, не вызвала никаких затруднений ( ну ясно – они не тряслись на вонючем лошаке, а нормально, как все порядочные люди ехали в крытом возочке, с жаровней и горячим чаем!), тут тоже никаких особых событий не было – кроме вытаскивая господина лекаря из самой вонючей тюрьмы города. Так что приступаем к делу:

  – Итак, у меня три партнёра. Это Васнев Семён, Кучина Василий и Краснёв Николай. Со всеми я работаю уже давно, взаимовыгодно – мы начинали ещё мальчишками, бегали вместе по улицам, потом организовали своё дело. Сразу скажу – да, не всё было законно – и контрабанда была, и ещё там кое-чем крутили – я надеюсь, это останется между нами, да? – Влад кивнул головой – само собой. Претензий к партнёрам у меня не было, пока не начали происходить странные события – то сделка сорвётся, то сгорит груз, то корабль пропадёт – а потом, говорят его видели под пиратским флагом на островах. У нас торговля на паях, но ещё каждый может держать своё дело, и вот все беды начались именно с моим делом, а общее осталось целым и невредимым. Вначале я думал, что это совпадения, но после пятого пожара в доках, уничтожившего мой груз тканей – тут даже дураку стало бы ясно – это целенаправленный саботаж, диверсии.. А потом с сыном начались проблемы, от которых вы меня избавили. Наше товарищество на паях сделано так, что если умирает пайщик, его доля распределяется между остальными. Если нет наследника. Это сделано для того, чтобы государство в лице Императора и его прихлебателей не могло урвать кусок, им не принадлежащий. Если есть наследники – пожалуйста – наследник может или продать долю в товариществе другим пайщикам – у них первоочередное право покупки акций, или же продать на сторону – когда все пайщики отказались. Составлено было довольно умно, вот только никто не предусмотрел, что может настать такой момент, что кому-то захочется убрать ВСЕХ наследников и самого пайщика заодно. Смотрите что получается – мой личный бизнес гробят, подталкивая, чтобы больше вложил в общий бизнес, а потом гробят меня и сына – а всё вложенное достаётся остальным пайщикам!. Великолепный план. Элегантно продумано. Я уверен, что тут замешан один, а может и несколько пайщиков. Все они мои друзья детства, и я с горечью констатирую – деньги всех изменяют. Ну – почти всех. Честно – я всегда вёл себя по совести, хотя и занимался часто незаконными делишками. Но что поделать, если император обложил торговлю шёлком и драгоценностями непомерными налогами? Надо же было думать – что мы будем платить эти грабительские поборы! – Панфилов в сердцах сплюнул. Я не знаю, кто из них троих виноват. Я даже не могу, не хочу никого обвинять. Но кто то из них подослал магика, замаскированного под прислугу, кто то травил меня и сына. Нужно выйти на предателя и устранить его. Любым способом. Я уже говорил вам о сумме вознаграждения – я добавлю ещё, только устраните опасность и вскройте нарыв. Я чувствую – что то назревает. Я буду вас таскать с собой везде – вам подберут хорошую, неброскую одежду, вы должны будете в полном вооружении – с мечом, кольчугу, правда, спрячем под длинным кафтаном – сопровождать меня везде. И сына. Мы будем в основном вместе, я как бы буду ему передавать знания о предприятии – ну и не как бы – он займёт место после меня. А вы будете смотреть, анализировать, а так же определять – где в поместье спрятался магик, под чьей личиной. Вам предоставят все услуги – от девушек-массажисток, до охранников – вы можете использовать их как хотите. Хммм...каждых – в своём роде.– Олег тихонько захихикал, а Панфилов укоризненно, но с смешинкой в глазах покосился на него. Явно – они очень любили друг друга.

  – Вы можете ходить по дому везде, спрашивать кого угодно о чём угодно, вам обязаны все отвечать. Я их предупредил. Ну а по обстоятельствам уже смотрите как и что. Ведь магик должен выдать себя аурой?

  – Не обязательно. Например – если бы вы были магиком и глянули на меня – вы бы увидели ауру обычного человека. Я закрыл себя от взглядов магиков. Так же и он может сделать. И ещё – я прошу вас, прежде чем что то есть, показать еду мне. Я посмотрю её на яды и магические воздействия. И вот ещё что – вот, возьмите вот эти монетки. Это амулеты для защиты от магии. Они выдержат несколько магических ударов сильного магика. Вам хватит этого, чтобы убежать, спрятаться или же вывести его из строя. Они заряжены, носите с собой ближе к телу. Не перепутайте с другими монетами – они ничем не отличаются от обычных серебряников.

  Всё в общем-то было ясно, остаток ужина они провели в беседе – расспрашивали Влада, как там в тюрьме, как он оказался там – ну Влад не стал говорить, что оказался из-за того, что каким-то образом управлял игральными костями. Кстати сказать – головные боли его ещё мучили, но похоже процесс 'укладывания' знаний подходил к концу. Правда – особо видимых черт этого не было. Он не поднимал предметы усилием мысли, не было каких-то странностей – не мог, например, читать мысли людей...хотя иногда – ему казалось, он улавливал что чувствуют собеседники. Их настроение, их самочувствие. Но он не был уверен в этом и отнёс эту эмпатию к своему долгому опыту общения с людьми.

  Этот день закончился у Влада вполне пристойно – в комнату пришли массажистки, он выбрал одну, жгучую брюнеточку, очень миленькую, маленького роста – ему по грудь, с очень хорошей фигурой и пылким темпераментом, с пирсингом в пупке.. Она долго выжимала из него соки и он уснул довольный, послав дракону картинку счастливого человека на пригорке, раскинувшегося на солнышке. Дракон прислал картинку этого человечка в зубах у счастливого дракона. Наконец Влад уснул, на шёлковых простынях, рядом с посапывающей, пахнущей ароматными кремами девушкой – Марой. Её звали Мара. Следующий день для доморощенного Холмса должен был быть очень непростым.