Текст книги "Лекарь (Истринский цикл). Тетралогия (СИ)"

Автор книги: Евгений Щепетнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 100 страниц) [доступный отрывок для чтения: 36 страниц]

  Глава 10

  Влад.

  Владимир проснулся посреди ночи...что то встревожило его, какое-то странное чувство...так, наверное, чувствуют звери, скрадываемые охотником. Он прислушался – никаких звуков...рядом сопит Маша, уткнувшись ему в подмышку...остальные женщины в избе выводят рулады носами. Тихо. Он закрыл глаза и попытался заснуть. Вдруг невероятный грохот сбросил его с постели, он вскочил, как подброшенный пружиной и нагнулся за кистенями, лежащими у постели – дверь почти слетела с петель, выбитая ударом бревна и в проём полезли бородатые ревущие рожи, оскаленные в крике. Арина в кухне завизжала и замерла на топчане, прижав руки к груди – Влад бросился к ней, схватил за руку и метнул за спину так, что она проехалась по полу и влетела в комнату Марьяны. Нападавших он встретил, держа в каждой руке по кистеню. В замкнутом пространстве ими было очень удобно биться, в отличие от тяжёлой и длинной катаны. Да и стояла она в углу, далеко – доставать некогда. Налетевшего на него щербатого парня в меховой папахе с кривой татарской саблей в руке Влад лишил его оружия, захлестнув клинок цепью и вырвав с такой силой, что тот улетел за печку и воткнулся в бревенчатую стену, прорвав тканевую обивку – отстранённо подумал – суки, испортили стену. Сабля дрожала в стене, глубоко воткнувшись, а Влад уже добивал парня ударом второго кистеня в висок. Хрясь – мозги с кровью разлетелись по комнате, забрызгав стены и белёную печь. Дзззыннь – удар шара переломил узкий меч второго нападавшего, следующий шар вбил ему в голову железную шапку. Третий перепрыгнул через тела товарищей и яростно замельтешил перед глазами Влада короткими клинками, тот вертелся ужом, уходя из под ударов, удары, направленные в туловище не доходили – то ли толстая поддевка была, то ли в раже нападавший не чувствовал боли – в общем лекарю пришлось поскакать, пока он не заметил лезущих в проём сломанной двери дополнительных 'спарринг-партнёров' и решил что это уж слишком. Влад максимально ускорил восприятие и его силуэт практически размылся в движениях – за три удара он выбил из рук противника причудливые короткие мечи и ударом перебил кадык сопернику. Тут комната ещё заполнилась народом и ему пришлось по настоящему туго – они давили его массой, нанося кучу беспорядочных ударов – вот когда он пожалел, что не взял катану, решился – отпрыгнул назад, взял её в руки...и первый же удар рассёк нападавшего до пояса. Влад быстренько оставил идею захватить кого-то в плен для допроса и уже бил просто наповал. Нападавшие попятились, видя такой страшный конец товарища, но было уже поздно – тяжёлыми круговыми горизонтальными движениям, как гигантской косой, Влад выкосил нападавших и выскочил на снег, прямо босиком. Там уже шёл бой – несколько десятков человек навалились на охрану Клиники. Клинки мелькали в свете светляков, люди перемещались между домов, как тени, сходясь, падая, снова сходясь. Семён бился у стены, повернувшись к ней спиной, держа в одной руке короткий меч, в другой дагу – бился экономно, через минуту перед ним остались два противника, потом один и он побежал прочь, впрочем ушёл недалеко – через миг дага расцвела в его спине. Кузнец, вооружённый огромной секирой, действовал как дровосек – каждый, кто становился перед ним падал, мгновенно убитый страшным ударом. Он ревел и продвигался к к избе, где лежала его жена. Выскочивший Влад едва не попал под его удар и чудом избежал страшного удара – закричал – ЭЭЭЭ! Гордей! Обалдел?! – Это я! Гордей с трудом узнал его, повернулся к нему спиной, Влад встал рядом и они пошли вместе, снося каждого, кто оказывался в пределах их досягаемости. От клиники раздался визг – из неё вытаскивали полуголых раздетых девушек, Влад бегом кинулся туда, вдруг увидел, что к избе бегут два мужика с факелами, явно не для того, чтобы посветить лекарю при написании медицинских трактатов. Влад остановился и не раздумывая ударил магией – метнул белую молнию в поджигателя – он упал, отброшенный ударом, задымился, второй уже размахнулся, чтобы кинуть факел, когда лекарь метнул катану так, что она навылет пробила тело врага и только ручка помешала ей вылететь с обратной стороны. Силой удара тот был отброшен назад, в сугроб, образовавшийся от очистки дорожек от снега, факел зашипел и погас. Влад не останавливаясь и не пробуя забрать меч кинулся на помощь похищаемым девушкам, сходу сбил кулаком попавшегося навстречу кряжистого невысокого мужичка, отбил боковым ударом в предплечье несущуюся на него шашку похитителя,, подхватил её, выпавшую из рук и ткнул его в живот. Девушка в руках врага завизжала и упала на снег, увлечённая весом вцепившегося в неё мертвеца. Он ещё не знал, что он мертвец, а потому сучил ногами в снегу, зажав вспоротый живот и пытаясь унять страшную боль. Двое похитителей напали на Влада с тяжёлыми мечами – один был с катаной – первый упал с распоротым горлом, дзыннннььь...– второй ударом меча сломал лёгкую саблю Влада, зацепил его плечо, распоров кожу и мясо. Лекарь поймал его руку, схватил правой рукой за пояс и поднатужившись, поднял и со всей силой метнул его в стену клиники так, что у того захрустели кости. Обернулся – часть захватчиков добивалась охраной, а часть бежала в лес – осталось человека четыре. Влад сосердоточился и начал как из пулемёта поливать их молниями. После сверкания белый молний на снегу остались дымящиеся трупы, от которых шёл запах озона и горелого мяса. Из нападавших не ушёл никто. Влад подошёл к трупу с торчащим из спины лезвием его катаны, выдернул меч и несколько раз воткнул в сугроб, очищая кровь и нечистоты. Затем пошёл к избе, где уже собралась куча народа. Они почему-то странно, и даже как то с ужасом глядели на него – он осмотрел себя – оказалось Влад был абсолютно гол, залитый вражеской и своей кровью, лицо было вообще демонической маской. Только теперь он почувствовал леденящий ноги холод и боль от многочисленных заживающих ран – как не берёгся, всё равно цепляли. Наверное так выглядели берсерки – подумал он – по преданиям они шли в бой голые, без одежды и брони, и не чувствовали боли. Владимир повернулся и пошёл к избе – надо было обтереть кровь и что-нибудь накинуть на себя. Конечно, может быть и интересно быть берсерком, но как то уж холодно и ноги колет снегом. Двери избы висели на одной петле, засов выдран с корнем. Видимо они начали именно с избы, или, скорее всего– одновременно напали и на клинику и на избу и на стражницкую. Непонятно было – куда смотрели дозорные, почему не подняли шум? Через полчаса всё стало ясно – дозорные лежали нашпигованные стрелами – у одного стрела торчала в голове, у другого две стрелы – в горле и сердце. Семён угрюмо посмотрел на трупы и сказал:

  – Эх, парни, парни...я же вас учил – смотрите спиной... Тела охранников унесли к стражницкой... трупы бандитов стаскивали на площадку за конюшней, подальше в лес, привязывая по несколько человек за ноги к лошади. Всё территория перед домами, дома, всё было залито кровью и забросано кусочками тел людей. В охране потерь практически не было, за исключением двух раненых – один тяжело – сабля вошла в бок, другой легко – стрела в предплечье. Когда трупы начали утаскивать в лес, перед этим раздев догола – один из раненых проявил признаки жизни, он застонал и стал шевелиться. Как оказалось, это был один из тех, кто вломился в избу Марьяны и Влада. Кузнец тут же хотел добить его, разъярённый мыслью о том, что эти негодяи могли убить его жену, но Влад остановил и приказал доставить его в клинику. Это был мужчина лет тридцати пяти, крепкий, видно было, что оружие он держать умел. Влад частично оздоровил его, приведя в состояние бодрствования, и они с Семеном допросили недобитка – надо было узнать кто они и с какой целью напали – целенаправленная акция, или же просто залётная банда, на пути которой, к несчастью, оказалась клиника. Допрос проходил очень нехорошо – бандит оказался парнем крепким и защитникам клиники пришлось прибегнуть к пыткам. Влад знал, что это неизбежно – только в дурном кино бандит вдруг проникается доверием к захватившим его и всё им повествует в лицах, или так пугается, что выудить из него информацию становится легче лёгкого, а благородные защитники отпускают его, погрозив пальцем – больше так не делай, а-яй! На деле же тут сантиментов быть не должно – выживший бандит приведёт ещё соратников, они лучше подготовятся, будет ещё кровь, смерти, так что никто его отпускать не собирался, и он об этом знал. Так зачем ему всё рассказывать? Ну да, мотивация болью. Но если человек крепкий – он может и вытерпеть, а с определённого порога боль отступает и настаёт беспамятство. Притом что разбойник не верил, что эти ботаники окажутся искусными в пытке – так думал Влад. Бандит ошибался. Вначале Влад безучастно смотрел, как Семён тыкал ножом в привязанного к столу человека, беспрерывно и монотонно спрашивая:

  – Кто вы, откуда, говори...кто вы откуда, говори... Тот только рычал и ругался. Затем Владимир не выдержал, он понял, что тот сдохнет, а не скажет – истечёт кровью, отодвинул Семёна и подошёл в столу. Бандит смотрел на него с насмешкой – в нём было что то от викингов – пренебрежение к смерти, наверное...он знал, что умрёт, но не собирался чего-то просить от людей, победивших его. Влад ещё подумал – возможно у него сильно повышен порог болевой чувствительности, вот он и выдерживает всё так стоически. Что же, сейчас посмотрим, как устоит против мага.

  – Слушай, рожа, я магик, лекарь, я знаю как тебе сделать очень больно. Ты не умрёшь. Я буду лечить тебя и пытать снова и снова. Ты превратишься в обрубок, мы отрежем тебе ноги, руки, уши. Но ты будешь жить. Ты будешь валяться со свиньями, в дерьме, обрубком, тебя будут кормить и я буду срезать с твоего тела мяса снова и снова, пока не узнаю всё, что мне надо. Ты будешь умирать годами. Пока не скажешь мне всё, что я хочу знать. Я сделаю так, что твоя боль увеличится в сто раз и ты будешь визжать от боли и срать под себя, но это тебе не поможет. Или же – мы заключим с тобой соглашение – ты умрёшь быстро, чисто, я просто остановлю тебе сердце и ты уснёшь. Выбирай – умереть с честью, чисто, как воину, или под страшными муками, в говне и грязи. Никто не увидит твоей смерти, никто не узнает как ты умер – останутся только боль и ты будешь умолять тебя убить, но будет поздно. Я даю тебе подумать сто ударов сердца, потом мы приступим к настоящим пыткам. Думай. Влад отошёл к Семёну, стоящему поодаль у топчанов девушек – они отправили их отмывать дома и прибираться – начальник охраны стоял бледный – он негромко сказал:

  – А вы страшный человек, господин лекарь. Не хотел бы я становиться на вашем пути. Влад остро глянул ему в глаза и мягким голосом произнёс:

  – А ты и не становись, Семён, не надо...

   Со стола раздался голос разбойника:

  – Хорошо. Я расскажу вам. Я верю тебе, лекарь. Ты победил. Спрашивай.

  Через полчаса Влад и его начальник охраны уже знали – кто посетил их дом. Это были остатки банды, которую перебил некогда Владимир. Это было не страшно – теперь они знали. Где лагерь бандитов – они оставили лошадей в трёх верстах отсюда и добить совсем эту банду было легко. Худо было другое – произошла утечка информации от охраны клиники и за Марьяной были посланы в погоню люди. Её ждала на тракте засада. Каждая собака знала, что она едет нанимать строителей для постройки зданий, ну а сложить два и два – ничего сложного нет. Ясно, что она не пустая поехала, и даже примерное расположение казны видели – мешок был довольно тяжёлым и его загружали под сидение возка. Навёл же банду тот охранник, что струсил идти вместе с Владом и Семёном освобождать Марьяну. Видимо, помыкавшись – охранника с запятнанной репутацией никто не хотел брать, они и оказался в банде. Тут у него оставался приятель, с которым они общались, и в трактире, за кружкой пива, тот ему всё и выболтал. Дальше было дело техники – отследили выезд Марьяны – заодно и ухудшилась охрана территории, тут и деньги, тут и бабы, и продукты – всё, что нужно разбойнику. И не только. Постовых сняли легко – расположение постов тоже было известно, а снимали часовых лесные охотники, прибившиеся к банде – из какого то народа, который они называли 'меря'. Они специалисты по скрадыванию зверя...вот и скрали. Так что – нападение было не делом рук Борислава – как и предполагал Влад – для этого ещё было рано. Умер бандит легко – как ему и обещали. После допроса Семён и Влад собрали охранников – кроме раненых, они уже были переведены в клинику и ждали лечения, Семён подошёл к одному охраннику, не ожидавшему ничего плохого и молча сильно ударил его в лицо. Тот упал, Семён несколько раз сильно пнул его ногой, потом спросил:

  – Знаешь, за что? Тот ответил, захлёбываясь кровью и зажавшись:

  – Нет, за что бьёшь? Что я сделал?

  – Ты всех нас подставил, своим дурацким языком. Ты выболтал Никифору в трактире об клинике, о том, что госпожа Марьяна уезжает. И поэтому они и напали. И теперь неизвестно – жива госпожа Марьяна или нет. Ты нарушил правило – не болтать, ничего не рассказывать посторонним о службе, о тех, у кого работаешь. В результате погибли двое наших товарищей. И, возможно, ещё двое. Вот результат твоей преступной глупости. Я бы убил тебя. Но господин Влад настоял, чтобы тебе сохранили жизнь. Но ты будешь наказан. Во-первых я лишаю тебя месячной платы, она будет отправлена семьям погибших, а во вторых – тебе двадцать плетей. Поднимите его и привяжите к столбу. Бойцы подняли провинившегося и потащили к коновязи. Семён достал плётку, которой погонял лошадей и начал методично наносить удары по спине бойца. Тот скрипел зубами. Но молчал – он и сам понимал, что провинился и был рад, что хотя бы не убили. Влад поспешил домой, на душе у него было тяжко...

   Дома хлопотали Маша и Арина. Время было ночное, глухое, но уже ближе к утру, он на глаз определил – где-то часов пять утра. Впрочем – он мог и ошибаться.

  – Девчонки – помогите, давайте-ка я помоюсь, да мне надо съездить на тракт – он разделся, встал в корыто и стал отмываться от засохшей на нём крови – вода сразу стала красной, а Маша побежала за порог – её вырвало. Арина начала матерно ругать девку, та заплакала – Влад прекратил все дрязги, приказав достать из сундука нижнее бельё и чистые штаны. Пока он вытирался, пришёл Семён:

  – Господин Влад, я предлагаю съездить на тракт, к трактиру и послушать, что там слышали о происшествиях на тракте. Купцы везде ездят, точно что знают.

  -Да я уже собираюсь, Семён, как видишь. К тому же выводу пришёл. Сейчас оденусь и поедем. Пусть седлают лошадей. Оставь здесь половину бойцов. Остальных со мной. По дороге навестим лагерь бандитов – они там оставили двух человек, так что нам много народа не потребуется. А лошади пригодятся. Впрочем – бери всех. Пусть тут останется кузнец и Олег Панфилов. Как, кстати, он там сегодня? Не перепугался?

  – Ну как не перепугался...дураки только не боятся. Но вёл себя достойно, одного нападавшего убил, одного ранил. Блевал минут десять – в общем всё нормально. Кузнец – конечно, зверь-зверина. Сильный мужик. Не сильней вас, конечно – он покосился на мощную жилистую фигуру Влада – но очень силён. Я думаю сегодня больше нападений не будет, но скажу, чтобы были наготове на всякий случай. Ну я пошёл...да – забыл – полечите этого дурака – я его плетью сильно отходил. Спина кровит. А нам каждый боец на счету. Он хоть и дурной, но без злого умысла болтал, теперь будет умнее.

  – Хорошо, я зайду к вам, как оденусь. Семён ушёл, а Влад натянул нижнее бельё и присел у стола. Он вдруг ощутил, что в спину упёрся чей-то взгляд – Влад усмехнулся – видимо это Семён называл 'видеть спиной':

  – Как вы, госпожа? Не испугались?

  – Да я же не дура – испугалась, конечно.

  Влад засмеялся:

  – А подслушивать нехорошо!

  – А кто сказал, что нехорошо? Те, кого подслушали?

  Влад снова посмеялся – вы мне напомнили своим острым язычком кое-кого...он сразу погрустнел, а женщина, поняв его сказала:

  – Я уверена, что всё нормально будет. Она не такая женщина, чтобы пропасть, не думайте. Вот чувствую. Что хорошо всё будет, и всё тут.

  – Ваши слова бы богу в уши. Ну, мне пора – я мужа пришлю к вам, пусть посидит тут. И мне спокойнее, и вам веселее. Вас кормили сегодня?

  – Да кормили, как на убой кормят! Мне кажется, что я телок для заклания, которого откармливают. Скоро в дверь не пролезу.

  – Ничего, нормально всё. Ешьте, даже через силу, вы обязаны много есть, иначе выздоравливать долго будете. Ну-ка я вас посмотрю...

   Влад подошёл к больной, осмотрел её визуально, потом магическим зрением – организм хорошо справлялся с болезнью, баланс выровнялся. Он ещё подкачал энергии в ауру – на всякий случай. Потом пошёл к себе. Быстро оделся и вышел, сопровождаемый взглядами девушек. Прошагав по дорожке, усеянной пятнами крови, Влад толкнул дверь стражницкой. На топчане, лицом вниз лежал парень, по пояс голый и с спиной изборождённой рубцами, сочащимися кровью. Он подошёл, вошёл в транс и не применяя обезболивания (умнее будет впредь!) начал лечение. Рубцы быстро затянулись, спина очистилась, а парень замычал, уткнувшись в матрас. Через пять минут всё закончилось и провинившийся был здоров. Потом Влад сходил и в течении двадцати минут вылечил раненых стражников. Ещё через пятнадцать минут Влад, Семён и пятеро охранников рысью неслись по дороге. Сегодня на дороге было пусто – на лечение пока никто не ехал, да и рано ещё было – только-только начало светать. Морозец был слабым – чем дальше к весне, тем морозы становились слабее, кроме того, Влад давно определил, что примерно, если судить по климатической зоне, это был где-то район Карпат – то есть такой-же мягкий климат, слабоморозные зимы и жирные почвы. Хотя это сравнение было некорректно – и материк, и весь мир был другой.. Кони быстро топали по дороге, иногда срываясь в галоп, наконец отряд подъехал к тому месту, где можно было оставить лошадей, заведя их в лес – небольшой лощинке и пешком отправиться к лагерю бандитов. Ну, лагерь, сказано громко – просто временное прибежище, там оставлены кони и двое охранников. Влад не мудрствуя лукаво и не занимаясь спаррингом со супостатами просто спалил их двумя молниями, чем сильно взволновал лошадей, привязанных к деревьям – кони бились, хрипели и брыкались, почувствовав запах горелого мяса и будучи напуганы вспышкой. В конце концов они успокоились, кроме одной лошади, которая унеслась в лес хрипя и мотая башкой оторванным поводьями. Догонять её не стали, решив, что лучше потерять одну лошадь, чем ломать ноги на буреломе другой лошади, да ещё и шею себе, падая на сосну. Семён и Влад оставили бойцов с конями, приказав отогнать в клинику, сами же отправились к своим лошадям. Скоро они неслись по дороге на тракт.

   Через час рыси, переходящей в галоп, всадники подъехали к тракту. Возле водоёма– что то вроде пруда или озера, питаемого небольшой речкой – стоял трактир Усталая Лошадь. Изыском он не отличался, но это был единственный трактир на все ближайшие сёла, а также на пятьдесят вёрст тракта, посему в нём всегда был народ, хотя его кухня и питиё оставляло желать лучшего. С утра он был ещё пуст, только у двух столов сидели проезжие купцы, спозаранок собирающиеся в дорогу. Влад заказал себе и спутнику пива, попросил посветлее и полегче – он не любил горчащего тёмного варева, что тут называли пивом. Потом подумал и заказал тушёной зайчатины с капустой. Тёмное мясо оказалось неожиданно вкусным – с приправами и перцем, Влад ел и прислушивался в разговорам за столами. Внезапно, услышал что то типа 'и мёртвые с косами стоять!' – купцы обсуждали трупы, наваленные возле дороги и полуобъеденные зверьём. Влад не выдержал, обернулся к ним и спросил:

  – Господа, не сочтите за навязчивость, что там за история с трупами? Мы собираемся ехать в Лазутин, как там, дорога спокойна? А то такие ужасы рассказываете...Влад усмехнулся.

  – А вы не смейтесь, господин хороший, там навалено на дороге – как война была – купец снизил голос – мне по секрету рассказали, что там лихие люди напали на какую-то даму с двумя охранниками, так они всех положили, а сами дальше поехали как ни в чём не бывало. А людей тех лежит штук сто! А может тыщу! Говорят – магичка была. Сама всех побила.

  – Ну уж тыщу – подначил Влад, а у самого внутри всё пело: живая! Живая Марьяна! – и что бы баба всех побила...хмммм.....и он недоверчиво пожал плечами. Вмешался второй купец:

  – Ну тыщу – не тыщу, а вот человек тридцать-сорок наверное положили. И в основном баба, точно. Я с командиром охраны славой разговаривал в 'Сломанном кнуте', он их подобрал на дороге – баба та цела осталась, а вот охранников побили крепко. Но она порубила пол-отряда лихих людей, не меньше, это точно. Влад про себя подумал – как хорошо что я ей меч дал и бельё непробиваемое...ой я молодец, ой голова! Они переглянулись с Семёном и лекарь спросил:

  – И что, раненые охранники умерли?

  – Да нет, она магичка сильная оказалась, она их в трактире вылечила, мне сказали. Вот такие дела. Разбойников побили, теперь долго никто не сунется. Так что, дорога свободна, можно спокойно ехать.

  – Спасибо, господа, за рассказ, удачной вам поездки и хорошей прибыли. Купцы важно поблагодарили учтивых господ, а Влад с Семёном, расплатившись, вышли наружу. Влад потянулся, его распирала радость -только сейчас он понял, как дорогА ему Марьяна и он страшно боялся её потерять – остаться одному, в этом чужом мире, без друга... Он с удовольствием расправил плечи, потянулся и обвёл взглядом окрестности. Тракт проходил вдоль речки, место у озера было укрыто от ветра, вокруг стояли леса, вдоль реки – заливные луга – он подумал – вот бы тут сделать Клинику! Семён посмотрел на него, Влад усмехнулся – тоже об этом подумал? Да, великолепное место. Тут бы Клинику поставить...интересно, кому эта земля принадлежит?

  – Ну как кому – удивлённо посмотрел на него Семён – магистрату Лазутина. Вся земля на полверсты от тракта принадлежит магистрату. На полсотни вёрст по тракту. И сдаётся в аренду, или продаётся желающим – ну у кого мошна тугая – земля тут очень дорогая. Неужели не знали?

  – Да не знал – тьфу ты чёрт – надо было Марьяне сказать чтобы узнала, может пробить сумеет – что и почём. Мы-то там на земле графа сидим, помрёт – могут нас подвинуть. Лучше свою землю иметь. Да и на тракте лучше...и трактир тут можно сварганить...получше этого. Может догадается?

  Ладно, давай домой – узнали что хотели и надо дела доделывать. Погнали!

  Они отвязали лошадей от коновязи, вскочили в сёдла и рысью пошли в обратный путь...

  Марьяна.

   Утро встретило Марьяну лёгким морозцем, в комнате немного настыло. Она дрожа выбралась из-под тёплого одеяла, опять на всякий случай надела непробиваемое бельё, надела тёплые кофты и юбки, на пояс повесила меч – ножны ещё вчера Степан достал из возка. Хотела умыться – но вода в корыте была холодной, да и грязной. Передумала, схватила мешок с деньгами, баул с вещами и потащилась вниз. Ребята-охранники уже сидели за столом и хлебали горячий фруктовый узвар. Марьяне есть не хотелось, но она заказала завтрак на себя и на них – себе взяла только два яйца всмятку, которые по причине своей мягкости и скользкости легко были переправлены в желудок. Она с завистью поглядела на бойцов, которые уминали жареную свинину, как будто год не ели – сама она с утра ничего не хотела. Славы рядом не было, он где-то бегал по делам, но необходимости в дальнейших разговорах она не испытывала – всё уже сказано, теперь дела, а не слова. Через полчаса их лошади бодро топали по укатанной дороге в сторону Лазутина. Неожиданностей не предвиделось, тем более, что места эти были очень оживлённые, часто навстречу попадались конные и пешие, уже чувствовалось приближение города. Город Лазутин был небольшой – по меркам Влада, а по меркам Марьяны вполне даже крупный центр, с населением в тридцать тысяч человек. И эти человеки считались по половозрелым взрослым мужчинам – то есть на самом деле он был гораздо населённее. Ну так исстари повелось, что население считалось только по мужчинам. Марьяна как то не задумывалась над этим и только когда как то Влад удивился такому исчислению – она подумала – а правда – что, бабы не люди что ли, почему их не учитывают?

  Ворота Лазутина встретили их обычным постом стражников, досматривающих повозки и собирающих плату за въезд в город. Одного из трёх стражников на воротах она знала – хотя узнала с трудом – так он распоролся на тихой и сытной службе. Из двадцатилетнего худого мальчишки превратившись в совершеннейшего борова лет пятидесяти – из-за разгульной жизни, наверное. Он не узнал Марьяну, хотя когда-то приходил к ней лечиться, когда она ещё держала лавку на Цветочной улице. Марьяна не стала напоминать ему о себе, заплатила входную пошлину за себя из а своих охранников – у стражи, как обычно, не нашлось сдачи с золотого, и вот сани со скрипом несутся по брусчатой улице – снег местами вытаял от выплёскиваемых на мостовую помоев и как всегда Марьяна с раздражением вдохнула сладкий запах помоев, мочи и тлена. Насколько же всё-таки более здоровый воздух в клинике, чем тут – подумала она. Наконец их сани подъехали к гостинице, оттуда выбежал мальчишка– конюх, принимая их лошадей, сани загнали во двор, под навес, укрыли брезентом и сопровождаемая охранниками Марьяна поднялась в тот номер, что ей предоставили хозяева гостиницы. Конечно, он отличался от трактирных помещений – спальня обита шёлковой тканью. Кровать с периной под узорчатым балдахином. Вторая комната с настоящим унитазом и медной начищенной ванной – правда, в которую. Всё равно надо было таскать воду вручную, но зато сливалась она через дырку в днище – потом вся грязная вода и нечистоты отправлялись по трубам из гостиницы в канавы по сторонам мостовой. И оттуда уже в реку...

  Марьяне тут же захотелось залезть в ванну и понежиться в ней, после поездки, но она переборола себя, спрятала мешок с деньгами (честно говоря, ей страшно надоело с ним таскаться, тем более что он был объёмистый и тяжёлый) и пошла вниз, в обеденный зал. Охранники сидели там, ожидая её. Она быстро с ними вместе перекусила, затем отправила их наверх, чтобы они внимательно следили за её номером по очереди – один будет отдыхать, другой следить. Им она тоже сняла номер на двоих, вполне приличный. После этого Марьяна отправилась в город. С собой она взяла только небольшой мешочек с деньгами. Первым пунктом её посещения был собор святой Иросафилы, где настоятелем был отец Пафнутий. И магическая школа, и собор были достаточно близко от гостиницы, где она остановилась, потому ей не пришлось долго идти. Златоглавый собор вырос из-за поворота, как будто кто то кинул вниз красивую игрушку – она даже залюбовалась сиянием куполов. До вечерни ещё было много времени, и Марьяна знала где найти настоятеля – он в это время обычно находился у себя дома, позади собора. Она подошла к воротам и с силой начала бить в них кулаком так, что они затряслись. После минуты таких упражнений, в откинутое окошко ворот выглянул недовольный толстый монах и с неудовольствием спросил:

  – Вы чего, госпожа шумите? Отец настоятель почивать изволят и будить не велел.

  – Давай буди его. Дело важное к нему.

  – Не могу – невозмутимо сказал монах. Не велено. И стал закрывать окошко.

  Марьяна взревела в ярости:

  – Ты, помесь осла и ящерицы, если ты не доложишь Пафнутию, он тебя отлучит от церкви. А раньше, я напущу на тебя такую порчу, что ты будешь чёрным поносом дристать, пока не скончаешься в луже своего дерьма, козёл безрогий! Быстро давай Пафнутия сюда!

  Испуганное лицо монаха исчезло и через минут десять послышался дрожащий голос:

  – Кто, кто мешает моей послеобеденной молитве! Какой нечестивый человек требует от старого, больного священника, молящегося за всех нечестивых граждан этого города о их прощении, отвлечься от святого дела?

  В окошко показалось лицо довольно-таки бодренького круглолицего человечка, с красным носом и хитрыми маленькими глазками:

  – Кто побеспокоил меня и напугал моего Анафима?

  – Открывай, Пафнутий, разговор есть на тысячу золотых.

  – На тысячу? – за воротами загромыхало, отодвинулся засов и Марьяна скользнула на широкий двор. Пафнутий вгляделся в лицо красивой дамы:

  – Вы кто, госпожа? Я вас знаю? Мне кажется, я где-то вас встречал!

  – Пафнутий, это же я, Марьяна. Забыл, как я тебе причиндалы лечила?

  – Тихо, тихо – Пафнутий оглянулся на стоящего невдалеке монаха – ну чего ты расшумелась. Тысячу так тысячу – пошли разговоривать. Ну что за привычка во дворе дела решать. Эй, Анафим, принеси нам вина монастырского да сыра, два смотри гадёныш – отопьёшь по дороге – я тебя поставлю на поклоны на весь вечер. И ещё – бери вино не слева, для прихожан, а из – за корзин, в правом углу. Ну пошли, Марьяна.

  Они вошли по широкой каменной лестнице на длинную, украшенную цветными стёклами веранду, прошли по ней к светлой, теплой комнате, где гудела огнём печь, украшенная цветными изразцами и уселись за столом, накрытым белой скатертью, с кружевами по краю. Марьяна огляделась

  – Хорошо устроился ты, Пафнутий...я ещё помню, когда ты был молодым худым священником..а теперь вон какой дородный да важный.

  – Молитвами моих прихожан да скромными подношениями живу, как нищий, всё о душах их молюсь денно и нощно... Монах принёс бутыль, нарезанный сыр на блюде...Пафнутий внимательно осмотрел пробку бутылки и кивком отослал его, крикнув:

  -Дверь прикрой, аспид. Вечно уши развешиваешь, подслух нечестивый!

  – Ну, привет, Марьяна – уже нормальным голосом сказал Пафнутий и остро взглянул на неё.– Молодо ты выглядишь что то, если бы не твоё нахальство, я бы тебя и не узнал. Помню, как ты крыла моего Афанасия двадцать лет назад... как это ты омолодилась-то? Или секрет?

  – Свежий воздух, правильное питание, никаких волнений – вот и секрет вечной молодости! Пафнутий, ну чего ты ерунду спрашиваешь – я ведь магичка и лекарка, у нас есть свои секреты, за которые могут нам и голову снести если выдадим. Понимаешь?

  – Понимаю. Ладно. Давай вот винца попробуй, а потом и к делу перейдём. Он разлил красное густое вино по бокалам, отпили, Марьяна нарочито восхищённо промычала – УУУУ – для себя ты хорошее вино бережёшь, а для причастия небось опять опивки в трактире покупаешь? Пафнутий засмеялся:

  – Наветы! Наветы друзей Лукавого и завистников, коих много у благочестивого и боголюбивого священника!