Текст книги "Иной облик разума"

Автор книги: Евгений Аблиутский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

деградировавших выродков, маньяков, психопатов, существовавших по соседству.

Основное необходимое оружие солдата и жителя Центра закреплялось на запястье, оно

было предназначено отпугивать шаровые молнии ударом исходящего импульса. Человеку

этот вид оружия никоим образом не вредил, напротив, он был средством защиты, единственное, чем он мог нанести ущерб – отбросить на несколько метров толчком

удара. Другие виды оружия старого образца использовались против повстанцев Западного

и близко расположенных отдалений, не поддерживающих Центр. Пистолет Макарова с

жидким бездымным порохом использовали охранники территории Центра и патрульные.

Солдаты любили более серьезное оружие – автомат Калашникова (АК72-5) нового вида, из металла, не подверженного перегреванию, и магазинами, вмещающими до пятидесяти

патронов, а также лазерные винтовки. Дуло автомата стало длиннее на восемь

сантиметров, гильзы заправлялись жидким бездымным порохом, что способствовало

меньшей отдаче и подавлению шума при выстреле. Масса автомата увеличилась до пяти

килограмм и шестистам грамм. АК – самый простой и надежный инструмент убийства, доживший до системы Эпилегата. Остальные прототипы новых видов оружия обходились

дорого и были невыгодны для боевого использования и содержания, их старались

применять реже, чем самый популярный автомат, еще используемый на земле до

изоляции. Гранаты использовали противопехотные, зажигательные, осветительные, плазменные и криогенные.

У противников Центра на вооружении было множество побрякушек и установок, выводящих из строя приборы видео-и радиосвязи. Самым надежным оружием против

металлических пуль считалось ружье с пространственно-магнитным лучом, захватывающим пули, расщепляя, сбивая и отбрасывая их в сторону от цели мощным

потоком магнитного поля, который можно было направить в нужную сторону поражения

образованием захваченных в сферу частиц, в простонародье его называли «дуло». Этот

вид оружия с многофункциональным режимом и удобными настройками для каждого

солдата, чтобы ему удобно было ощущать этот трансформер в руках как для ближнего, так и для дальнего боя. Центр и Запад постоянно совершенствовали старые виды оружия, таким способом соревнуясь между собой в создании технических достижений, 10

убивающих людей разных рас. Враг – это свежее живое мясо, а кому не повезет в бою, то

свежее, но мертвое, теплое мясо.

Комнаты забвения

Помещения в зале на третьем этаже здания были рассчитаны на неопределенное

количество капсул и ограниченное число комнат для людей разных категорий, по мнению

ученых, не способных ориентироваться в общественном строе и пространстве в целом, для тех, кто мог нанести различные травмы населению подземных городов (маньяки, сумасшедшие, психопаты, убийцы, маразматики). Комнаты забвения освобождались

быстро, в результате перемещения этих людей в капсулы. Неподвижность в капсуле —первое положение гармонии и спокойствия при переходе к следующему этапу очистки.

Капсулы утилизации, бальзамирования и летаргического сна составляли один из отсеков

этого здания.

По желанию родственников или самого больного его разрешалось помещать в камеру, а

не в капсулу. Это использовалось в исключительном порядке для таких личностей, как

сумасшедшие, психопаты, маразматики, и в том случае, если в их поступках не было

действий, приводящих к смерти мирного населения.

Для маньяков и убийц предназначались другие камеры умерщвления тела, в основном они

шли на научные опыты, такие как бальзамирование, испытание химических лекарств, различных видов операций. Население Центра и остальных подземных городов с ужасом

представляло себе такой способ уничтожения убийц их же методом, кто-то был против

такого рода насилия. В камеру для маразматиков и сумасшедших предельного возраста

психики, а не телесного облика, по прошению родственника женского пола должны в

ближайшие сроки поместить Линева Илью Ильича. С момента обращения родственников

за помощью и изоляции его от населения, принимались меры по установлению фактов, заявленных потерпевшими. Первые дни наблюдение за состоянием пациента велось в

домашних условиях.

В период недельного пребывания в естественной для него обстановке рекомендовалась

временная изоляция среди привычных вещей проживания. Наблюдение осуществлялось

по видеозаписи, установленной в комнате пациента. Ему приносили все необходимые

принадлежности и средства для выживания, в которых он нуждался.

Вечное забвение – полная очистка и стерилизация тела с дальнейшей обоснованной

утилизацией. Временное забвение в основном никогда не приводило к положительным

результатам лечения и было в какой-то степени ненужным для использования, оно

являлось первым отработанным материалом для утилизации. Лечение не

предусматривалось, все это было формальным удовлетворением родственников и

близких. Маловероятно, что пациент вообще пройдет этот этап и вернется к прежней

жизни! Ученые списывали все происходившее на этой стадии на несчастный случай со

стороны испытуемого, смерть суицидального характера и много других приемов и

загадок, предназначенных для успокоения родственников, если они имеются. Были и

такие пациенты, которые смогли выбраться из этого здания по приказу высшего совета, или такие, которые не представляли интереса для ученых, в народе их называли

везунчиками. Везунчики рассказывали ужасные вещи, им, конечно, никто не верил, ведь

выдумщиков и сказочников с богатой фантазией в Центре Эпилегата хватало, и это было

допустимо и законно. Кто-то хотел привлечь к себе внимание, сплетни разлетались по

всему Центру с моментальной скоростью, остановить их было невозможно и незачем.

11

Население должно хоть как-то отвлечься от скудной жизни в Центре, где одни стены и

замкнутое пространство давали о себе знать непреходящим страхом жизни до смерти в

этом ненавистном месте.

В этом здании находился и криоматорий, где подвергали криомации умерших в

предельном возрасте или солдат, погибших в бою. Офицеры и солдаты охраняли здание.

Первые имели допуск ко всем видам оружия, хранящегося в этом же здании под охраной

часовых, они являлись руководителями почти всех операций и всех отделов, каждый

офицер имел возможность арестовывать того, кого посчитает нужным до выяснения всех

данных о человеке, в том числе и патрульных. У каждого офицера и солдата было свое

собственное оружие, сдавать его на контроль не требовалось, а только предъявлять при

поступлении на службу. В случае утери наказывали жестким образом солдата, а не

офицера, заключая в одиночный карцер. Мерами наказания офицеров были всего лишь

понижение в звании и выговор. Все дела личного состава контролировали высшие органы

Центра. При нарушении режима дальнейшая судьба нарушителя решалась определенным

образом – рассмотрением высшими органами безопасности наказания для

безответственного, не исполняющего свои обязанности служащего. Оно могло быть

лояльным или более серьезным, вплоть до ликвидации.

Вернемся к зданию многофункционального профиля, рассчитанному на проживание всех

сотрудников в нижнем уровне первого этажа. На втором этаже работали разные категории

ученых по видеонаблюдению за пациентами временной изоляции, специалисты по

засекреченным исследованиям, в том числе разработкам новых видов оружия и другие.

Третий этаж славился просторами огромнейших комнат временного забвения. Четвертый

– полная очистка и утилизация. Пятый – бюро расследования, в него входили

обученные офицеры, на этом же этаже криминалистика, морг. На шестом этаже – склады

оружия. Седьмой и восьмой заняты лабораториями нижнего и верхнего уровня. Девятый

этаж – криоматорий.

По словам сестры будущего заключенного в комнату временного или вечного забвения, её

брат не мог контролировать себя, не признавал родственные связи, считал себя

двадцатидевятилетним парнем, вовлеченным в политические игры.

Врачей, как таковых, в бункерах Центра не предоставлялось, всеми экспериментами над

человеком заведовали ученые. Врачи – это прошлое, ученые – будущее. Серьезные

болезни внутренних органов в Центре не наблюдались, лечение было исключительно

психического характера. Такого рода заболевания, как шизофрения, невменяемость, бредовое расстройство превышали нормы. Все принятые меры по распространению

психических заболеваний ограничивались заключением пациента в комнату временного

забвения.

Перед недельным исследованием проводилось собеседование с пациентом, задавали

глупые вопросы, все зависело от человека, проводящего собеседование. Ученые

представлялись органами порядка, офицерами и солдатами, высшими структурами Центра

Эпилегата, все зависело от степени заболевания пациента. Спрашивалось все, что может

выявить причину заболевания, проводились тесты для активации функции пробуждения.

Крайняя заинтересованность в любых видах психоза вызывала в ученых удовлетворение

от проводимых опытов. Линеву задавали интереснейшие вопросы: в чём заключается цель

вашего прибытия в подземные города Эпилегата? каково ваше состояние и как вы

перенесли переход из прошлого в будущее? какой является численность населения

12

планеты в вашем времени? Вопросы о возрасте и месте рождения родственников, друзей

не звучали. Тесты были интерпретационного характера, без вмешательства лекарственных

препаратов – сыворотки правды. Родная сестра Линева, стоявшая рядом с пациентом, говорила с ненавистью:

– Заберите его, заберите!

– Я вынужден по приказу покинуть своё родное место для решения задач, о которых я не

могу поведать… – повторял ее брат в ответ на задаваемые ему вопросы ученых.

Один из ученых делал пометки в электронном планшете: «При переходе через

пространственный Колизей произошел сбой системы… толчки возникают в случаях

перехода по неполадкам системы, влияют на память кратковременной амнезией, но в

ближайшие сроки все приходит в обычное состояние».

Другой тестировал пациента следующими вопросами: – Значит, ваше прибытие толком для вас необъяснимо? Вспомните, как можно связаться

с вашим командованием? Пространственные приборы, перемещающие ваше тело из

нашей системы и способные еще раз переместить вас, в какой части наших городов они

располагаются? Вы это помните?

– Нет, но когда память придет, я вспомню, для чего был послан в ваше время, постараюсь ответить на ваши вопросы. Сейчас я помню не все события! Помню переход

через пространственный Колизей… точно, что происходило, не могу поведать, все это

вертится в голове, а когда напрягаю мозг, то перед глазами появляются яркие вспышки, я

боюсь потерять сознание, неописуемый страх преследует меня. Я в растерянности, не

могу понять, как я попал в это помещение!

– Больше всего страх преследует меня! – вступила в разговор сестра. – Он набросился

на меня, когда я пришла его проведать, принесла ему пищу, а он стал кричать и

спрашивать, кто я? Я безумно испугалась, он сошел с ума, наорал на меня, выгнал за

дверь!

– Скажите, это все правда, о чем говорит ваша сестра? – спросил ученый, потирая нос, пыль в помещении раздражала слизистую.

– Я первый раз её вижу, никого я не выгонял, несколько минут назад до вашего прихода, как ни странно, очнулся в богом забытой грязной комнате, двери были заперты, я и сам не

мог ничего понять, а вы мне тут говорите, – испуганный и растерянный, Линев уселся на

деревянный стул с лаковым покрытием, отличавшийся от других предметов, – пыльных, с отпечатками жирных пальцев.

После опроса он неподвижно застыл, по лицу было видно, что он о чем-то думает – даже

перестал обращать внимание на присутствующих ученых, сестру, как будто его мозг

выключили, и только по команде «включить» снова оживет его тело. В ушах звучал голос

повторяющий имя: «Илья… Илья. Мы с тобой».

– Все так, как и предполагалось! – один из ученых без планшета в руках с удивлением

произнес вслух.

– Что предполагалось, о чем вы говорите? – с интересом спросила его сестра.

– О тестах… Удивительно! Тесты показывают, что ваш брат не врет, возможно, подсознание специфически воспроизводит заранее решаемые задачи без колебания

слуховых датчиков нашего тестирующего монитора, как защитное свойство его психики.

По нашим исследованиям психика человека способна стареть, процессы замедляться, информация, как у обычного человека, чистится, а у некоторых, возможно, остается

заблокированной, что и ведет к потерям памяти, психозам и другим последствиям.

13

– Это излечимо? Если нет, пожалуйста, сделайте все, чтобы изолировать его от общества.

Он может навредить людям, – добавила сестра, поглядывая на Линева.

– Мы постараемся, чтобы результаты вас удовлетворили. По правилам положена

недельная домашняя изоляция для решения, нуждается ли ваш брат в дальнейшей

изоляции или полном освобождении от неё. После чего мы наведаемся с материалами об

изоляции в «Комнату забвения».

Сестра проводила ученых, закрыла дверь. Отдала ключ старшему по возрасту ученому в

комнате недельной домашней изоляции, он же был главным в исследованиях по

видеозаписи. После недельной изоляции с ней свяжутся, сообщат о решении совета.

Проведение исследований и наблюдение через видеокамеры начнется в первый день после

опроса и продлится некоторое время, пока ученые не решат, что с ним делать. Все данные

о пациенте далее передадут высшему совету, который и будет решать, прекратить или

продлить домашнюю изоляцию, возможно ли полное освобождение.

У каждого ученого своя функция при недельной домашней изоляции в условиях

видеонаблюдения: у одного – опрос пациента, у второго – запись опроса и расстановка

видеокамер, незаметных для глаз окружающих людей – сестры и Линева.

Вот они направились в сторону лаборатории по длинному, хорошо освещенному

проспекту. Если поднять голову и посмотреть вверх, можно было обнаружить

переливающийся красками стеклянный потолок. В нем отражался отблеск встроенных в

гладкие вертикальные стены ярких лампочек, повернутых на пятьдесят градусов вверх.

Проспект света был знаменит ярким излучающим светом и отражением множества лучей, создающими спокойную атмосферу уединения для тех, кто любит прогуляться вдали от

шума в умеренном спокойствии выходных дней. Это сейчас тут тихо и спокойно, а в

будние дни торжествует шум и гам, который создают торговцы, пришедшие из разных

районов Центра, например из района Живых, где большинство жителей говорит на

странном языке. Он возник для торговли, как средство выжить в тяжелые времена. Слово

«жить» на их языке, если перевести на русский, слышится примерно как «житка», бери —бри, слово – ово, есть – падэ, мат – хизца – ёпа, человек – дремка. Многие с

уверенностью говорят, что это язык будущего или древний язык, на котором общалось

первое племя, жившее на территории России, и от которого пошли все народы мира.

Население района Живых составляло около трех тысяч человек. Ранее эти люди попадали

в изоляцию маленькими группами. Из-за необычного говора, понять который никто до

поры до времени не мог, устанавливать контакт друг с другом им было трудно. Тем

людям, кому все же удавалось выучить этот необычный язык, разрешалось селиться с

ними на одной территории. Познавшего не только язык, но и происхождение этого

древнего народа окружали почестями.

Когда ученые Центра обучились новому наречию, первое, что они захотели узнать —откуда эти люди пришли, почему до изоляции об их существовании никто не знал?

Жители района Живых поясняли: всему своё время, в некоторых случаях спешить с

истиной не стоит, в нужный момент она сама найдет тех, кто по праву нуждается в ней.

Истина же заключалась в том, что несколько миллионов лет назад эти люди поселились на

территории России, часть из них позже стала кочевать и расселяться по всему миру. Те

же, кто отказался от кочевья, остались жить на том месте, где раньше был город

Волгоград, рожали потомство, разводили животных, питались тем, что сами выращивали.

Спустя миллионы лет им пришлось подвергнуться нашествию соседей, исповедовавших

другую религию, и переселиться в Тайгу, скрываясь от злой человеческой

14

неопределенности. Там их и настигла чума, которая стала поедать сначала их скот, а

потом и людей, это вынудило их вместе с другими жителями мира принять изоляцию в

системе Эпилегата.

– Его сестра – любопытная особа, – поделился своим мнением старший по возрасту

ученый.

– Или истеричка, – произнес другой помоложе.

– Наша задача более тщательно изучить пациента в дальнейших испытаниях. Случай, повторюсь, удивительный, следует сообщить советникам обо всем, что мы услышали.

– Советникам? Сначала нужно собрать сведения об испытуемом, мы можем ошибаться в

его потенциальной опасности для общества. Я не спорю, его психика слаба и изношена, но

мы должны придерживаться правил, составленных не нами, а кодексом Центра и

сообщить советникам результаты после исследований.

– Я не согласен, в правилах есть исключения, в них сказано: при обнаружении

потенциальной опасности совет должен принять все меры по безопасности населения.

– Поверь, тут нет никакой опасности, твои переживания необоснованные. Что ты

доложишь совету, когда спросят о причинах беспокойства? Будешь основываться на

скрытой форме безопасности без выводов, сделанных на основании недельного

заключения подопытного?

– Ты прав, я об этом не подумал! Вообще, нам не следует говорить об этом между собой

вне комнаты разочарования, нас могут услышать, эта информация важная, она не должна

попасть к информаторам Западного отдаления. Это единственные существа, способные

проходить через энергетические блоки. В их структурах перехват информации – важная

часть деятельности, прослушка может быть в разных модусах возникновения, везде

напичканы источники, собирающие утечку. Информаторов еще никто не видел, а те, кто

встречал их на своем пути, исчезали в непонятном направлении. Они опасны, я думаю, даже люди Западных отдалений их не видели в естественном облике, контакт происходит

на уровне сообщений, которые оставляют для них информаторы. Наши источники не

могут их пока расшифровать, подозреваю, что происходит это через накопители памяти

или телепатическим способом. У информаторов множество имен – одни их называют

скользящими, другие прозрачными. Почему им дали такие названия, я не знаю, говорят, что наш глаз не способен увидеть их при обычном свете, они, как хамелеоны, а в темноте

можно увидеть их тени. Единственное, что я слышал о них – это безликие существа, не

общительные, питаются любой энергией света, а также энергиями наших подземных

атомных электростанций. Это всего лишь слухи, возможно, их вообще не существует, и

источники преподносят нам неверные сведения.

– Ага! Хочешь сказать, шаровые молнии тоже не существуют и у них нет интеллекта?

– Ну, это давно известный факт, каждый знает про шаровые молнии, я испытывал их в

лабораториях на верхнем уровне, они изолированы в прочных, непробиваемых

прозрачных камерах. Поначалу они ведут себя агрессивно, после привыкают к постоянно

контактирующему с ними субъекту, так же, как животные, имеют интеллект и память, поэтому легко растворяются в земной породе, без особого труда проходят через мелкие

щели, дыры, вентиляционные отверстия. Питаются исключительно энергией земли, без

питания погибают в течение нескольких месяцев – постепенно угасают световые

контакты молний и шаровая обмотка прекращает функционировать, падает на стеклянный

пол и превращается в быстро испаряющуюся жидкость. В наших краях встретить их

невозможно, через энергетические блоки они не проходят, все щели заделаны прочным

15

бентонитовым клеем, а вентиляционные ходы защищены тем же полем. Прочные

бетонные стены защищают от любых проникновений существ и шаровых тел на

территорию Центра и наших союзников. Человек может свободно перемещаться через

энергетические блоки, не отключая питание на пульте управления. Возможна повышенная

автоматическая блокировка, не позволяющая даже людям проходить через поле в случае

опасности. Датчики движения любого типа передвигающихся существ и им подобных

установлены на двухсотом метре от поля защиты. Это не по моей части, я рассказал

малую долю того, что знаю.

– А люди, работающие на станциях, и холодные карлики, живущие в северной части

Эпилегата, разве ни разу не встречали информаторов?

– Я не общался с работниками станций в северном отдалении, а тем более с холодными

карликами, они агрессивные создания и не могут жить в наших помещениях и теплом

климате, поэтому им выделены холодные жилые объекты на расстоянии трех километров

от станции. Это наша не охраняемая территория. Туда мало кто сует нос, а если и сунет, живым оттуда не уйдет, они его разорвут на части и съедят.

Холодные карлики не наделены высоким интеллектом, находятся на уровне развития

трехлетнего ребенка, это существа, бурчащие себе что-то под нос, покрытые длинными

волосами, маленького роста, их тело разрушается при +20 оС. Они были выведены в

лаборатории в качестве рабочей силы, толком не способной думать. Питаются

замороженными отходами и любой мертвой плотью. Пищу доставляют из Центра в

железных контейнерах с кондиционированным холодом прямо в логово, поскольку

чистые продукты не усваивались в их мерзком желудке, пришлось идти на все меры, чтобы карлики жили в здравии, ведь они составная часть Центра. Присутствие уродцев

держит врагов Центра в страхе, поэтому потребовалось разведение этой мерзости. За

каждую порцию еды, достаточной для жизни, они дрались, отнимая у товарищей отбросы, валялись в холодной грязи с улыбкой на лице. Самки – порода, исключительно

отличающаяся от самцов, варваров и недоносков, в любой момент готовых по зову

ринуться на войну против Южного, Северного и Западного отдалений и других составных

частей Эпилегата, где еще оставались малые группы людей, скрывающиеся в туннелях и

развалинах, сбежавшие от жестокого обращения солдат и властей Центра.

Ощущение боли, как у любого живого организма, было и у карликов, но в подавленном

состоянии. Сражаясь, они не воспринимали боль – злость не давала её ощутить, а, умирая, мучились и, чтобы быстрее закончились страдания, прогрызали своё запястье, таким образом вырывая вены и напоследок напиваясь не кровью врага, а собственной.

Когда совет Центра Эпилегата нуждался в помощи для выхода на поверхность в зимнее

время, холодных карликов малыми группами отправляли на дальний рубеж к бывшему

Черному морю. Землеходы не справлялись с этой задачей на дальнем рубеже —непонятно почему выходили из строя или пропадали, сбиваясь с пути. Встроенные

видеокамеры переставали работать! Каждый год карликам приходилось выполнять боевые

задачи по установке датчиков и систем с картами навигации для Центра Эпилегата. Эти

существа проходили семьсот километров и успевали вернуться до летнего периода

времени без потерь.

Выжившие люди смогли бы легко ориентироваться по навигаторам в подземных городах, где еще были выжившие, которые с надеждой ждали, что не только во владениях

Эпилегата, а и за их пределами есть жизнь. В летнее время навигация уничтожалась

лучами солнца, а в зимние суровые морозы для установки навигации на поверхности

16

приходилось заново посылать отряды карликов, проходивших огромные территории ради

достижения этой цели.

– Ты меня извини, я еще мало знаю о ваших лабораторных исследованиях и про

информаторов слышу в первый раз, я человек новый, ты в курсе.

– Знаю, поэтому стараюсь объяснить тебе про дальние рубежи отдалений. Ты всего тут

около восьми месяцев, благодаря мне с каждым днем совершенствуешь свои знания, и это

правильно. Кодексы Центра ты выучил в полном объеме, в этом можно тебе позавидовать, – усмехнулся учёный.

– Да… можно, я был лучшим по запоминанию и одним из последних пятого дальнего

района Центра. Сейчас он разрушен, обесточен, все узлы связи с коммуникациями

отключены, там нет ни души. Все заблокировано и находится под охраной, пробраться

туда нет ни малейшей возможности. Одни руины, там негде спрятаться, никто не выжил, даже если там кто-то остался, мрак поглотил его. Мифов множество, а я знаю правду!

– Я не имею понятия о мраке, – заявил ученый, сжимая кулаки от нахлынувшей волны

неверия, – сведения о пятом районе совсем не те, о которых ты говоришь, он был

затоплен по вине строителей.

Потом, скрипнув зубами и втянув губы, замолчал секунд на пять и, оскалясь, стал

говорить отрывисто, словно лаять:

– Во всем виноваты те, кто разрешил построить этот район, не предусмотрев возможную

конструкцию безопасности при возведении зданий в опасном режиме ожидания, пока все

не пошло к чертям и не пришлось заблокировать его.

– Нет, о чем ты говоришь? Он по-прежнему в разрушенном виде, никаких потопов, наводнений не было.

– Не… не… не может быть, мой брат, спасаясь, утонул, – по щекам ученого скользнули

слезинки, быстро упавшие на пол. Он заплакал, остановившись у выхода с Проспекта

света.

Чувства и нахлынувшие воспоминания продолжали одолевать его страдающее сердце, он

не мог их сдерживать, плевался неверием, повторяя: – Нет, нет, я не могу в это поверить. Зачем, для чего, кому это было нужно?

– Никому, кроме мрака. Мы отстреливались всем, чем можно было пальнуть в него, ничего не помогало, пули рикошетом со звоном задевали стены, отскакивая в

противоположность, а мрак, из которого вырывались какие-то темные лица, подбирался

все ближе, поглощая наши пули. Все три тысячи жителей сгинули, растворились в

неизвестности. Кто смог убежать, был помещен в комнаты забвения. Они сошли сума, я

полагаю, их уничтожили или навечно заперли в капсулы. Я признаю свою ошибку, я трус, я не должен сейчас быть на этом месте, – как ни пытался сдерживать себя ученый, чувства его рвались наружу, – мой отец, состоящий в совете, позаботился о моей

безопасности, мне выделили комнату, я три месяца не мог придти в себя, но в итоге все

нормализовалось. Я не мог больше скрывать эту боль, жалость к тем, кто мог выжить, кто

мог так же, как и я, спастись. Если бы у них была такая возможность, думаешь, они бы

смогли жить с этой болью в сердце, зная, что произошло? Я никогда никому про это не

рассказывал, ты мой лучший друг в Центре, я так больше не могу.

– Я не знаю, – ошарашено произнес ученый, – я уже ничего не знаю. Не хочу знать… Я

знаю, что это всё западцы. Они во всем виноваты, они угроза всей нашей системе, их

нужно уничтожить.

17

– Какие западцы? Я не верю, что и ты туда же! Это совсем не они, по нам не открывали

встречного огня, как принято у западцев. Я видел то, что видел: мрак поглотил всех. Свет

мерцал, время промчалось со скоростью света, крики, выстрелы, все напрасно, темные

лица убили их дыханием, поглощающим все живое.

– Я должен выяснить, что там произошло и увидеть своими глазами. Ты со мной или

останешься в Богом забытом месте под названием Центр?

– Да… я в ответе за те умершие души, ты можешь на меня положиться.

– Решено, нам понадобится продовольствие, маски с баллонами чистого воздуха жизни, оружие, пропуск на дальний рубеж к городу Триссирию. Там – друзья, я давно обещал

навестить их, заодно после выматывающего похода отдохнем в здании сна. Потом

закупим продукты питания и напрямик к дальнему пятому району Центра, если он еще не

затоплен. На обратном пути двинемся через Поющий город. Там есть шахта, пройдем по

ней и попадем к вентиляционным отсекам, проберемся через эти старые ходы прямо к

месту. Наш путь опасен, ты должен понимать, выйдя за эти стены, мы можем остаться за

ними навечно, лишившись долгой жизни, – закончил ученый.

Вентиляционные отсеки выбрасывали отходы переработанного воздуха городов Центра, а

в данном случае это были выбросы из дальнего пятого района. В рабочем состоянии это

место считалось ветреным, поток теплого воздуха сбивал с ног тех, кто попадал в эти

шахты к вентиляциям. Переработанный воздух с используемым мертвым газом жизни

отравлял округу близлежащих городов, поэтому в том расположении не было жизни для

людей. Раньше, до изобретения газа жизни, здесь проживало небольшое число людей, вынужденных под давлением Центра покинуть город и примкнуть к Западному

отдалению. По словам западцев и других их союзников, переработанный газ жизни после

использования превращался в вещество, приводившее к мутации живой клетки.

Некоторые утверждали, что все ужасные, страшные существа, обитавшие в системе

Эпилегата, взаимодействовали с переработанным газом, который преобразил их в

чудовищных тварей. Другие предположения о существах, как и все рождаемые слухи, к

Центру не имели никакого отношения. Например, рассказывали про существа, живущие

изначально под землей, и вина человека была в том, что он потревожил их, создав систему

Эпилегата.

– Мне неважно, что со мной будет, я уже видел смерть, рано или поздно мы убедимся в

ошибочном представлении о ней. Я надеюсь…

– Поющий город отнимет у нас несколько лет жизни, это магнит, поглощающий силы.

Чтобы не возвращаться и не идти через Центр, мы должны пожертвовать частью наших

лет.

– Никогда не слышал о таком городе, – заметил молодой ученый.

Пожалуй это не было ему интересно, а желание оказать помощь своему другу было

важнее всяких коварных городов, его целью было доказать ему свое знание, открыть

правду. Неважно какими путями они пойдут, главное – цель их прибытия к дальнему

пятому региону.

Глава 2

Побег

От первого часа 12:00.

18

– Вы выполнили моё поручение, сделали, так как я вам приказал? – спросил высокий

лысый человек, подтянутый, в форме и черном плаще.

– Да… Карлики сделали свое дело, доставили с поверхности в мою служебную комнату

выжившего человека. Я догадываюсь, как он умудрился не погибнуть в сильный мороз.

Наша защитная одежда непрочная, как та, что была на Линеве. Термокостюм более

герметичный, теплый, годится для перемещения в зимнее время года. В таких же были все

выжившие, доставленные в Центр и уничтоженные по вашему приказанию. Что за

материал – неизвестно, да и не важно – никто не должен узнать про выживших! Не в

наших владениях – на поверхности, возможно, есть еще система, подобная Эпилегату, где уровень знаний превышает усвоенный нашим разумом.

– Как восприняли подставу два безмозглых ученых и какова была их реакция на

устроенную тобой сцену?

– Все прошло так, как и предполагалось. Главное, они и подопытный Линев Илья Ильич

в нашей власти, мы сможем управлять происходящим процессом. Я ручаюсь за Линева!

Он никогда не сможет узнать, кто он, а ученые будут гадать о выдуманной нами болезни.

После же он исчезнет в комнате забвения, его утилизируют, как мы и поступаем в таких

случаях. Все ради нашей безопасности в системе Эпилегата, – это была взволнованная и