Текст книги "Осколок (Проза и публицистика о Великой Отечественной войне)"

Автор книги: Евгений Коковин

Любовь Родины

С ним прощались на фронте, говорили «до скорой встречи», но, конечно, никто не надеялся на эту встречу. Ранение было исключительно серьезным. Осколки мины повредили обе челюсти, нарушили ткань, обезобразили лицо. У раненого было тяжелое физическое состояние.

Его привезли в госпиталь, где начальником тов. Самойлов, положили в палату челюстно-лицевого отделения. Начальник отделения военврач II ранга Рабинович спокойно сказал:

– Все будет в порядке. Операция, соответствующее лечение, и через некоторое время вы опять будете молодцом. Опять поедете на фронт, не волнуйтесь.

Но чудес на свете не бывает. Эту истину хорошо знал раненый красноармеец. Конечно, он не поверил врачу. Врачи любят успокаивать. Однако оказалось, что здесь, в госпитале, творят чудеса. После операции больному наложили шины, исправили прикус челюстей, произвели косметику лица. Через три месяца удивленные товарищи по подразделению встретили его снова у себя, на фронте. От страшного ранения на лице не осталось следа.

Уже в период Отечественной войны советская медицина в области челюстно-лицевой хирургии добилась новых изумительных результатов. Большую работу с применением новейших методов лечения проводит врач Леонид Миронович Рабинович. Восстановление функции жевательного аппарата, речи и косметика лица – его специальность. Работа очень трудная, требующая больших знаний и опыта.

– При операциях челюстно-лицевой части, – говорит Леонид Миронович, – мы имеем опасных соседей – мозг и дыхательное горло. Нужна величайшая осторожность, чтобы операция и лечение не отразились отрицательно на этих важнейших органах.

Ранения, нанесенные пулями и осколками мин и снарядов, успешно излечиваются в госпитале. Искусство хирургии доведено здесь до совершенства.

У красноармейца Курганского помимо челюсти был поврежден язык. Трети языка недоставало. Курганский лишился дара речи. Врач Рабинович произвел сложную операцию. Применив пересадку ткани, он восполнил дефект. Однако это еще не дало желательных результатов. Отвыкший от обычных движений, язык «не действовал». Курганский по-прежнему не мог говорить. Тогда врач Рабинович ввел физкультуру языка. Перед больным садился физкультурник и заставлял его делать языком различные движения. После ряда таких «физкультурных» упражнений Курганский постепенно снова начал разговаривать. Он уехал на фронт совершенно здоровым человеком и теперь в письмах благодарит врачей и весь обслуживающий персонал госпиталя.

Много интересного есть в работе врачей-хирургов. Оказывается, человек может питаться, не разжимая зубов. Иногда больной после тяжелого ранения некоторое время не имеет возможности действовать челюстями. Для введения пищи имеется специальный поильничек с резиновым отводом. У каждого человека за зубами есть свободное пространство, через которое и вводится пища.

Два – три – четыре месяца требуется для того, чтобы человек с поврежденной челюстью, с искалеченным лицом вновь был здоровым, почти без шрамов и искажений черт лица. Перед нами два фотографических снимка без какой-либо ретуши. На обоих снимках один и тот же человек. На первом снимке – в день поступления в госпиталь, на втором – в день выписки из госпиталя. Губы, щеки, челюсти – все это представляет сплошное кровавое пятно. В таком виде больного привезли сюда. А через два-три месяца он выглядит нормальным человеком, он смеется, показывая два ряда красивых зубов.

В тяжелом труде доктору Рабиновичу помогают доктор Любарская, молодой врач Шарымов, старшая сестра Анисимова, сестра Черноситова, санитарки Жезлова, Кичева и другие. Это им приносят горячие благодарности в письмах, которых так много приходит в госпиталь от бывших больных.

«Я хочу поблагодарить всех работников госпиталя, – пишет тов. Мишкин, – вы приложили все силы, чтобы вылечить меня, вернуть в ряды РККА, чтобы я снова мог защищать родную землю от немецко-фашистских мерзавцев. У вас я нашел заботливый родительский уход, и это помогло мне. За ту боль, которую я пережил, за всю боль, которую переживает наша страна, я жестоко отомщу гитлеровцам».

Коллектив медицинских работников под руководством доктора Рабиновича не только восстанавливает здоровье раненым бойцам, но своей заботой, чутким отношением он олицетворяет ту величайшую любовь, которой окружает своих защитников наша родина, наш советский народ.

Патриот Родины. 1942. 14 октября.

Отважный командир

«Странное совпадение», – подумал старший лейтенант Настевич.

…Когда-то на командирских занятиях он решал задачу. На виду у «противника» требовалось перейти через насыпь железной дороги. И он предложил сделать подкоп.

– Абсурд! – сказал тогда руководитель занятия. – Нужны реальные мысли и действия, а не мальчишеские выдумки…

Но сейчас предаваться воспоминаниям было некогда. Разведывательная рота под командованием Настевича пробралась в тыл врага. Двадцать километров двигались разведчики без дорог по лесам и болотам. Впереди находились штабные палатки фашистского полка. В замыслы командира разведывательной роты входило внезапное нападение на эти палатки. Опасная операция обещала много интересного для разведчиков – «язык», документы…

Линия железной дороги отделяла роту от расположения противника. Перейти через насыпь железной дороги – значит преждевременно обнаружить себя, подвергнуться обстрелу, всполошить врага.

«Произвести подкоп под рельсами!» – принял решение Настевич.

Небольшая группа бойцов, скрытно приблизившись к железной дороге, начала работать. И вскоре вся рота, не поднимаясь на насыпь и не выдавая себя, перешла железную дорогу.

Меньше всего противник ожидал нападения с этой стороны. Впрочем, далеко от фронтовой линии, здесь вообще, должно быть, не допускали мысли о близости русских. Дерзкое нападение привело немцев в замешательство, поднялась паника. И в это время разведчики сумели справиться со своими делами – штаб был разгромлен, документы и пленные захвачены.

Однако фашистам подоспела помощь. Роту начали окружать. Медлить было нельзя. Стремительным ударом в одном направлении Настевич прорвал кольцо, бойцы даже вынесли своих раненых.

Восемь суток ходил тогда со своей ротой по вражеским тылам. Возвратившись, он доставил пленного офицера – ценного «языка», немецкие документы и много трофейного оружия.

За смелые и успешные действия Настевич был выдвинут на должность заместителя командира батальона.

Случилось так, что, наступая, противник окружил роту лейтенанта Косарева. Настевичу приказано помочь роте выйти из окружения. Три дня он вел бои на прорыв. И ему удалось выполнить приказ. Но противник в это время получил подкрепление. Настевич со своими бойцами также оказался в окружении. Еще три дня вел он упорные бои и искусным маневром прорвал фашистское кольцо.

Выйдя из окружения, Настевич соединился с группой командира Смирнова и занял оборону, чтобы противодействовать наступлению врага. По шесть-семь атак в день отбивали под его командованием советские воины. И они не сделали ни одного шага назад со своих позиций.

За эту девятидневную операцию тов. Настевич был награжден орденом Красного Знамени.

Он поехал на фронт в звании лейтенанта. В последнее время он был капитаном и командовал батальоном. В последовавших затем наступательных боях талантливый и отважный командир капитан Настевич погиб смертью героя.

Бойцы очень любили его. Он показывал изумительные примеры отваги, стойкости и выносливости. Он заботился о них, и драться с врагом под его командованием бойцы считали своим особенным и большим счастьем.

Патриот Родины. 1942. 5 ноября.

Архангельские журналисты на фронте

До войны они работали в архангельских газетах. Когда гитлеровские полчища напали на Советский Союз, многие из них поехали на фронт военными корреспондентами. Другие сменили перо на винтовку, учились, овладевали военным делом и затем стали командовать подразделениями.

Архангельские журналисты проявили себя на фронте как истинные патриоты, как боевые газетчики и отважные воины. Некоторые из них пали смертью храбрых в жестоких боях с немецко-фашистскими захватчиками.

Погиб Петр Крылов, награжденный за время войны двумя орденами Красного Знамени. Из редакции он был переведен на политическую работу. Он проявлял в боях личную храбрость и был любим бойцами и командирами.

Пример исключительного героизма показал наш товарищ Василий Шубин. Смерть застала его за станковым пулеметом, когда он прикрывал огнем выход красноармейской части из окружения.

Мы лишились также боевых журналистов-воинов Воронцова, Фролова, Короткова, Опарина, Я. Семакова, Оришина. Их имена останутся надолго в нашей памяти. И за их смерть будет отомщено.

Другие архангельские журналисты продолжают работать и воевать. За отличную работу и за храбрость Советское правительство наградило Дмитрия Попеля орденом Красной Звезды, Н. Потапова – орденом Отечественной войны, Балдакова, Зыкова, Веселова – медалями.

По корреспонденциям, которые печатаются в газете «Красная звезда», видно, что военный корреспондент Иван Агибалов бывает в тех местах на фронте, где идут особенно кровопролитные бои. Его корреспонденции отличаются оперативностью, ярким изложением и большим знанием военного дела.

В других фронтовых и армейских газетах можно прочитать статьи и очерки архангелогородцев Солодовникова, Волгина, Низковского, Попова, Давыдова, Коноплева, Хабарова, Шорникова и других. На фронте – Коничев, Коробицын, Пашин, Семаков, Фрадкин, Коровин. На страницах фронтовых газет часто появляются стихи архангельских поэтов Владимира Мусикова и Сергея Баренца.

Перо в дни Великой Отечественной войны оказалось грозным оружием. И архангельские журналисты доказали, что они умеют действовать этим оружием смело, решительно, наверняка.

Правда Севера. 1943. 5 мая.

Концерт сержанта Голубкова

Даже в посвистах ветра, даже в шорохе поземки он хотел слышать музыку. Ветер дул со стороны вражеской обороны и снежной пылью слепил глаза. Сержант Голубков лежал в секрете, в маленьком укрытии, и прислушивался. Ему нужно было и наблюдать. Но что увидишь в такую черную ночь, когда невозможно разглядеть даже конец ствола своей собственной винтовки?

Завтра канун Нового года. Для бойцов будет организован концерт. И выступит на концерте он, сержант Голубков.

Три года назад он тоже выступал. Это было в родном городке на Волге, в заводском клубе. Тогда слесарь Голубков – участник самодеятельности – имел огромный успех. В зале хлопали и вызывали на «бис». Концерт затягивался. Заведующий клубом ругался. Зал неистовствовал. И Голубков пел.

Его слушали товарищи по цеху, люди, родившиеся и выросшие на Волге, любящие свою чудесную реку. Голубков пел «Вниз по матушке по Волге», волжские частушки и песенки из кинофильма «Волга-Волга».

…Сержант прислушался. Это уже был не свист ветра и не шорох поземки. Он ясно различал музыку, мелодичные звуки, долетающие из темноты ночи вместе с порывами ветра. Что за черт?! Даже слышно отдельные слова знакомой песенки:

 
Удивительный вопрос:
Почему я водовоз?
 

Голубков мигнул глазом, щипнул себя за щеку. Нет, он не задремал. Музыка продолжалась. Слова русской песенки доносились с немецкой стороны. Когда налетал ветер, звуки музыки становились особенно сильными, густыми. Казалось, что темнота – это стена, а за стеной заведен гигантский патефон. Так в большом городе через трамвайный и автомобильный шум протискиваются звуки высоко установленного репродуктора.

Ну, конечно, это репродуктор. Сержант Голубков не мог понять лишь одного: почему у немцев русская музыка, наша веселая песенка из кинофильма «Волга-Волга»? Должно быть, это пластинка. Немцы ограбили какую-то квартиру, захватили там пластинки и теперь через усилитель их крутят.

Голубкова охватила злоба.

– Агитируют, – прошептал он. – Думают разжалобить, а потом кричать будут, гнусные фрицы. Знаем мы ваше дурацкое «русс, сдавайся!».

Сержант горячился. Вот сейчас бы по этой установке огонька дать из минометов. Взлетели бы фашистские музыканты вместе со своей шарманкой.

Успокоившись, Голубков стал напевать:

 
Удивительный вопрос:
Почему же Геббельс – пес?
Потому, что он кретин
Чистокровный… сукин сын.
 

А потом, напрягая слух, он начал улавливать, откуда доносится музыка. Он припоминал, в каком направлении поднимается высота, где стоит обгорелая елка, где бомбой с самолета вырыта глубокая воронка. В уме сержант построил сложную геометрическую фигуру, одним из углов которой была его позиция.

Утром сержант изложил командиру подразделения свой план.

– Вы не только певец, но и математик, – улыбнувшись, сказал командир.

Днем вели наблюдение. Голубков сам уточнял свои ночные расчеты.

Приближалась полночь, приближался Новый год. Минометчики были в готовности к открытию огня.

– Хорошо, – говорил сержант Голубков. – Жаль только, концерт наш новогодний сорвался.

И снова, как вчера, на вражеской стороне в темноте загорланил репродуктор. Даже ветер не мешал ему сегодня. Он бесчинствовал в тишине, пока не прозвучал голос на нашем командном пункте. То была команда к открытию огня.

Минный шквал раздробил тишину. Мины густо рвались на вражеской стороне. Репродуктора давно было не слышно. А минометы били и били.

Голубков лежал с двумя бойцами на своей позиции и следил за разрывами.

– Точно! – говорил он. – Славная музыка. Хороший новогодний концерт мы устроили фрицам. А спеть – я еще спою, будет время.

Огневой налет был удачным. В подразделении его называли концертом сержанта Голубкова.

Патриот Родины. 1944. 1 января.

Извольте веселиться

Геббельс в своем выступлении вновь угрожал немцам, впадающим в пессимизм… (из газет).

 
Герр Геббельс озабочен
Берлинской злой тоской.
И вот он пишет срочно
Приказ такой:
«Чтоб не было отныне
Уныния в Берлине —
Приказываю впредь
Плясать, смеяться, петь.
При всяческой погоде
И в дождь, и при луне,
Смеяться при народе,
И дома… и во сне».

Извольте веселиться
И выполнять приказ…
У агентов полиции
Повсюду глаз.
У сыщиков гестапо
Хороший слух,
У подчиненных Гиммлера
Собачий нюх.

У сына старых Гномме
Осколком выбит глаз.
По случаю такому
Пустились старцы в пляс.
У Штернов тоже горе:
Убит на фронте зять.
И Штерны начинают
От «счастья» хохотать.

Извольте веселиться
И выполнить приказ…
У сыщика гестапо
Повсюду глаз.
Голодная старуха
В слезах бредет домой…
Не смей реветь, старуха!
Приказ такой,
Плясать и веселиться, —
Гласит приказ.
Иначе…
У полиции
Везде свой глаз.

Мальчонка плачет горько.
Упал на мостовой.
– Ага, ты подрываешь
Фашистский строй,
Слезами сеешь смуту,
Проклятый пессимист!
Пред мальчиком надутый,
Озлобленный фашист…

Смех идиотов, плач, кривлянья
И вой зверья…
Какая мерзкая, Германия,
Судьба твоя!
 

Патриот Родины. 1944. 18 марта.

Автоматчики

Это был, действительно, дерзкий и внезапный налет.

Утром автоматчики сели в кузов грузовой машины и отправились на выполнение задания. Слово «грузовая» как-то не походило к определению этой машины. Гонщики-автомобилисты позавидовали бы ее бешеной скорости. Казалось, на каком-нибудь из поворотов она вот-вот перескочит узкую обочину и сорвется вниз.

В других условиях, вдали от фронта, наверное, этого шофера лишили бы прав, или, по крайней мере, он потратил бы всю заработную плату на штрафы. Так думал Николай Баушев, сидя в кузове вместе с другими автоматчиками. Впрочем, об этом долго думать не пришлось. Баушев скоро освоился с опасностью вылететь в канаву. А кроме того, появилась другая опасность – встретиться с немцами.

Машина свернула с шоссе и покатила узкой лесной дорогой. Этим путем она прошла несколько километров. Слева остался совхоз. Автоматчики должны были совершить внезапный налет на него и захватить пленных.

Машина снова выскочила на широкую дорогу. Теперь она двигалась в обратном направлении, на совхоз.

Вдали показались отдельно стоящие от других построек совхоза две хаты-мазанки. Еще несколько секунд движения – и машина остановилась. Кроме шофера, около нее остались два бойца. Остальные, укрываясь в кустарниках, пошли вперед.

Несколькими бутылками с зажигательной смесью хаты были подожжены. Перепуганные фашисты стали выбегать из хат. Но, спасшись от смерти в огне, они находили ее под пулями советских автоматчиков.

И вот появился первый немец с поднятыми руками, за ним – второй, третий… Всего семь. Автоматчики окружили их.

Машина задним ходом подошла к пылающим мазанкам. Через несколько секунд пленные были в кузове. Вокруг них разместились автоматчики.

Но выстрелы и дым пожара переполошили немецкий гарнизон, занимавший совхоз. Вскоре за машиной помчалась погоня.

Немецкие мотоциклисты давали полный газ, иногда им удавалось значительно сократить расстояние. Тогда машина останавливалась. Автоматчики выскакивали и вели огонь по преследователям. Немцы тоже останавливались и тоже строчили из автоматов.

Потом машина снова мчалась вперед, и, наконец, она совсем оторвалась от погони.

Советские воины, выполнив задание по захвату пленных, не потеряли ни одного человека.

Участие в таких налетах раскрыло Николаю Баушеву всю сущность действий автоматчиков.

После ранения и излечения в госпитале он прибыл в тыловое подразделение. Боец Баушев имел опыт, и ему доверили командовать отделением.

Занятия в его отделении всегда проходили интересно. Молодые автоматчики устраивали на чердаках и деревьях засады, учились стрелять с деревьев, прочесывали лес, совершали скоростные марши на лыжах.

Часто рассказывая о боевых делах советских автоматчиков, Баушев всегда подчеркивал их качества: дерзость, внезапность и находчивость. Бойцы с восхищением слушали эти рассказы и на занятиях старались подражать фронтовикам.

Однажды на занятии командир взвода поставил отделению задачу – зайти в тыл «противника» и отрезать ему путь отхода к деревне, где располагались его главные силы.

Попытка проникнуть в тыл с дороги не удалась. Пришлось избрать трудный путь лесом по глубокому снегу. Выбиваясь из сил, автоматчики все же вышли в указанный им пункт и оседлали дорогу.

Но Баушев не стал ожидать, когда «противник» начнет отходить. По его приказу группа автоматчиков скрытно пробралась в расположение «противника» и с коротких дистанций открыла огонь.

Затем, отходя, группа заманила «противника» в засаду.

Отделение Баушева, действуя дерзко и внезапно, отлично справилось с задачей.

За успешное обучение бойцов Баушеву было присвоено звание сержанта, а затем – старшего сержанта.

Инициативный и требовательный командир Николай Баушев на боевом опыте воспитывает смелых, находчивых автоматчиков.

Патриот Родины. 1944. 27 апреля.

Белый домик

Среди городов-героев, среди многочисленных зданий-свидетелей этот маленький белый домик останется для поколений памятником Великой Отечественной войны. Он будет пользоваться вниманием и любовью, как героический очевидец стойкости и мужества советских людей сороковых годов двадцатого века. И, наверное, на одной из его стен будет прикреплена доска с надписью: «Три дня и три ночи взвод пулеметчиков под командованием старшины Георгия Кудашова оборонялся в этом доме, геройски отражая яростные атаки врага».

Их было немного – взвод советских пулеметчиков. После жестокого боя с гитлеровцами, после нечеловеческого трехдневного напряжения в живых осталось совсем мало – семь: командир взвода Георгий Кудашов и шесть его подчиненных, шесть его товарищей.

…Взвод Кудашова поддерживал наступление стрелкового батальона. Немцы подтянули на этот участок большие подкрепления и перешли в контратаку. Они потеснили наш батальон, отрезав и затем окружив пулеметный взвод.

Пулеметчики заняли оборону в небольшом кирпичном здании, стоящем на берегу быстроводной речки. Один пулемет они установили в ячейке около дома.

Много раз гитлеровцы пытались овладеть домом. Они обстреливали его из минометов, блокировали, шли в атаку, предлагали советским бойцам сдаться.

Но гарнизон белого домика мужественно держался и разговаривал с фашистами только огнем пулеметов и винтовок.

Ряды обороняющихся редели. Тяжело был ранен сам командир взвода старшина Кудашов. Без сна и без смены находился у пулемета его помощник, тоже раненый, старшина Федоров.

Они верили в свою силу и стойкость, они верили в то, что советские воины прорвутся к ним. Каждая атака дорого стоила немцам. Множество трупов фашистских солдат лежало во ржи. Взвод Кудашова имел большой запас патронов, и это было счастьем советских пулеметчиков.

Между тем наш батальон снова начал атаковать немцев. Дважды на прорыв ходили автоматчики и дважды были вынуждены отступить.

К исходу третьего дня кольцо окружения все же было прорвано. Два взвода автоматчиков устремились к домику, на выручку нашим пулеметчикам.

Среди автоматчиков, прорывавших кольцо, был Вячеслав Петров, воспитанник Архангельского пулеметного училища. Он знал, что взводом, обороняющимся в домике, командует Кудашов.

Ведь Георгий Кудашов – питомец Архангельского училища. Четыре месяца назад они вместе отправились на фронт.

Их тепло провожали в Архангельске. Кудашова в училище знали и любили все курсанты. Это был лучший старшина, веселый человек, организатор самодеятельности. Он в совершенстве знал станковый пулемет и мастерски из него стрелял. Он всегда отличался на тактике, самостоятельно проводил занятия с курсантами и имел немало благодарностей.

В первых же боях Георгий Кудашов, назначенный командиром пулеметного взвода, отличился и был награжден орденом Красной Звезды.

Теперь Вячеслав Петров надеялся встретить своего товарища по училищу.

Но Петров задержался, преследуя противника. И когда он вошел в домик, командира героического взвода уже унесли санитары. Он был тяжело ранен.

Вся земля вокруг дома была изрыта снарядами и минами. Но стены дома стояли. Лишь пули осыпали их штукатурку, да осколки обгрызли углы.

Около ста пятидесяти трупов немцев было найдено в примятой ржи. Советские пулеметчики из своей обороны беспощадно били наседавших фашистов. Они мстили за своих погибших товарищей.

…Воспитаннику Архангельского пулеметного училища старшине Георгию Максимовичу Кудашову указом Президиума Верховного Совета СССР присвоено звание Героя Советского Союза.

Вячеслав Петров, награжденный орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу», теперь снова находится в Архангельском училище.

Друзьям не пришлось после боя увидеть друг друга. Но настанет время, и они обязательно встретятся – Кудашов, Петров и Федоров – питомцы Архангельского училища, и кто знает, может быть эта прекрасная встреча произойдет среди золотой ржи, среди поднимающейся вокруг жизни, у того маленького белого домика, который был свидетелем стойкости и героизма советских людей.

Патриот Родины. 1944. 9 августа.