Текст книги "На дне (СИ)"

Автор книги: Евгений Шифровик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

– Да, я умею читать. Ты кем будешь? – ответил Олдор, а сам думал: «Хоть бы ты не заметил мои глаза».

– Не важно кем я себя считаю, плевать, как думаю о себе. Важно то, кто я есть для всех остальных, ибо истина не точка зрения, она не может быть субъективна, следовательно, и принадлежать кому-то одному. Бывают, конечно, крайне редкие исключения, но те лишь подтверждают существование правила, – ответил незнакомец и уселся на поваленное дерево.

У него не хватало одного глаза, а из края рта капала алая кровь. В его руках красовался острый меч, за спиной висел шипастый щит.

– Видимо ты здесь давно… Привык к этому месту, как к дому родному, раз уж можешь позволить себе философствовать. Это ты отмечал дни на том дереве? – спросил Олдор и указал в сторону, откуда пришёл.

– Эх-ах... это годы. Я гнию здесь уже двадцать лет, – ухмыльнулся он и втянул губам кровь, – чего стоишь? Садись, я вижу нам есть о чём поговорить, ты умнее многих, кого я здесь встречал.

Олдор осторожно уселся рядом, стараясь как можно лучше скрыть фиолетовые огоньки, позабыв о броском золотом кольце. Он попробовал отвлечь внимание собеседника:

– Спасибо. Эти могилы, кто все эти опустошённые?

– Сейчас никто – пыль. Но раньше они пытались изучить это место, что-то получалось, что-то нет.

– Ты можешь рассказать подробнее?

– Ну, конечно, могу! Но и сам будь готов держать ответ. Не всякий день я встречаю скелета, будто только что вышедшего из библиотеки, – он достал из-за пазухи, подгнивший кусок мяса и начал его поедать, – меня зовут Жусар.

– Рад знакомству, – ответил Олдор, чтобы выиграть время и придумать новое имя, – я Дустоф и у меня столько вопросов, не представляешь.

За, вроде как, дружелюбным диалогом скрывалась струна, натянутая между двумя опустошёнными. Казалось, что одно неправильное или не так понятое слово, может натянуть эту самую струну до предела. Она мгновенно лопнет, больно ударит собеседников. И те с ненавистью кинутся друг на друга.

Олдор думал, что разбирается в людях. По его ощущениям, от незнакомца веяло леденящей злобой, впрочем, скрытой за масками: любителя культурных бесед и философа.

– Задавай, спрашивай обо всё. Если же я сам не владею ответом, то он наверняка будет в книге, – отложив мясо, он достал большую потрёпанную книгу, в обложке из, кажется, крысиных шкурок.

– Отлично. Как я понял мы находимся на территории, огороженной высоченным забором из какого-то чёрного металла. Кого от нас защищают?

– Аха-хах... ох... наивно полагать, что кому-то вообще нужна защита от нас, – пережёвывая мясо произнёс Жусар. После его ответа Олдор «нервно глотнул».

– Кхм... может защищают от того громадного чудовища?

– Нет. Не думаю, – вдумчиво сказал Жусар. Он поднёс кусок мяса к краю губ, чтобы на него капала кровь, – так вкуснее, и нечего добру пропадать.

– Ничего не понимаю! Зачем тогда нужен этот гигантский забор? – спросил Олдор, и поправил наплечник.

– Как мне и моим друзьям, – он указал ногой на могильные камни, – удалось выяснить, дело обстоит примерно так. Ограда нужна, чтобы дать шанс для совсем слабых и тупоголовых скелетов, которые только-только появились на землях нежити. В каком-то смысле родились. Мы называем это место загоном или Цыплятником, по одной из наших теорий таких загонов по всему Древнему Кладбищу сотни, если не тысячи. Ты уже, наверное, сообразил, что вне Цыплятника царит немыслимый кошмар... ад на земле. Не факт, что дело обстоит именно так, но лично я в этом не сомневаюсь.

Олдор с отвращением смотрел на то, как Жусар пожирает коричневатое мясо, залитое собственной кровью. Он просто не мог поверить, что вне загона может быть ещё хуже:

– Допустим, тебе виднее. Но чудовище, которое таскает с собой гроб. Зачем оно нужно в Цыплятнике, исполняет роль хитрого лиса или что?

– Ты про кладбищенского голема. Мы дали ему имя: дядюшка Выр. Он так звучно рычит, до дрожи пробирает. У-ух! Предположительно, голем исполняет роль мамаши, педагога или тренера. В общем, именно дядюшка Выр закаляет наши тело и характер. Он решает, когда «детишки готовы к свободному плаванью», – доедая мясо рассказал Жусар.

– Весьма логично. Так значит он сам открывает ворота, перестаёт нападать?

– Размечтался... Ключ в его гробу, который всегда с ним. Лишь тот сможет открыть ворота, кто доберётся до него. Это уже не предположение. Самая первая запись в книге именно о ключе и воротах.

– Кому-то удавалось выбраться? – спросил Олдор.

– Конечно. На каждую сотню, или тысячу приходится примерно один, кто сможет уйти. Тебе, я уверен, интересно: почему за двадцать лет я так и не выбрался наружу? – спросил Жусар и посмотрел на скелета, затем его единственный глаз, как-бы невзначай, покосился на золотое кольцо.

– Угу, – кивнул Олдор.

– А я решил накопить миллион душ в Цыплятнике. Да, это в сотни раз дольше, чем снаружи. Я так думаю и вряд ли ошибаюсь... Но суть в том, что здесь я уже точно не ошибусь, не получу смертельный сюрприз. Ну и плевать, что я потрачу на это несколько веков, куда мне торопиться? Аха-хах, да, и умереть я уже успел, – закатился в гоготе он. Олдора насторожил этот слегка безумный смех, но он ничего не ответил.

– Знаешь... горбатого могила не исправит, это вздорный трёп, ведь холмик над могилой – это всё тот-же горб... Я имею в виду, что люди даже после смерти не меняются. Вот сдох какой-нибудь беспринципный головорез, он попадёт сюда или в любое другое место Земли Нежити, но, как был головорезом, так им и останется. С храмовниками совсем печальная история, в них нет ни капли плохого... Превращаясь в скелетов, после смерти, они стараются всем помочь. Не умея драться, они становятся лёгкой добычей. Умершие храмовники, занимают самый низ в новой, нашей, иерархии. А нет, ниже них только дети... Храмовники, которых больше, чем детей, становятся кормом, быстрее всех теряют человечность. Спасибо нашему религиозному королевству и гениальному королю. Ох, Дустоф, знал бы ты сколько душ я вытянул из тупых храмовников, но детей я не трогал. Вот я о чём, ты сам-то, кто такой? – Жустар насторожился. Он знал, что когда называют чьё-то имя, то его носитель невольно оборачивается, напрягается, одним словом – реагирует. Но умный скелет будто не услышал своё имя.

– Я... профессор, преподавал историю, – замешкавшись, ответил Олдор.

– Хорош. А то я уже было подумал, что передо мной сам король восседает. Аха… – снова этот противный смешок, – стало быть ты умер своей смертью?

– Да, своей. Кажется, это было дома, может во сне, а может и нет. Толком не помню, – Олдор отвечал, как на допросе. Он боялся, что Жусар пытается вывести его на чистую воду. И оказался совершенно прав:

– Холера. Мне надоело! – Жусар, не отрываясь от бревна, достал меч, – я больше не буду притворяться. Любой помнит, как он умер!

– Стой, стой! Я отдам тебе кольцо, разойдёмся с миром, – протараторил Олдор. Его былая смелось исчезла, как крошечный планктон в громадной пасти кита.

– На кой хрен мне эта безделушка, если я сейчас разговариваю с мёртвым королём? Олдор, будь добр, дружок, подними забрало. Хочу посмотреть на фиолетовые огоньки.

«Зараза. Собака. Падла… Раскусил» – подумал он и поднял скрипучее забрало.

– Даже не сомневался в своей правоте! Знаешь, кровавый-король, я не выпущу тебя отсюда… Вместо этого я награжу тебя ИСсмертью.

Олдор схватился обеими руками за доску с гвоздями. И приготовился к схватке, из который не надеялся выйти победителем.

– Но-у, положи. Тебя это всё равно не спасёт. Разумеется, мне хочется зарыть или лучше замуровать тебя где-нибудь. Чтобы ты веками страдал и сходил с ума. Но так у тебя будет шанс, ничтожный, как и ты сам, но он будет. А я не допущу, чтобы Вайларская падаль, снова была у власти. Выход один. Я убью тебя, затем ещё раз, после снова убью. Буду находить и убивать тебя до тех пор, пока ты не превратишься в призрака. Но и после этого я не отстану. Да, убить призрака нельзя, но будем решать проблемы, по мере их поступления, – закончив говорить, он улыбнулся, обнажив заточенные жёлтые зубы.

– Убивай! Но объясни свою ненав… – Олдор не успел договорить. Жусар, как королевская кобра кинулся на свою жертву.

...вжух…вжу-ух…

За одну секунду его меч дважды прошёлся через хребет Олдора.

– Профессор он, ага…  преподавал ты, наверное, прикладной геноцид неугодной общины? Или технологию распространения чумных крыс?.. – Жусар говорил с грудой костей. Его слова полыхали неподдельной ненавистью.

 Глава V

* * *

{Опустошение: 5 —> 6 (10)}

Вспышка стала первым, что увидел Олдор после своей третьей смерти. На это раз он не лежал в гробу, а валялся на каких-то камнях. Встав на ноги, он обнаружил, что шлем, наплечник, деревянный рукав и золотое кольцо сохранились на нём. А вот, так полюбившаяся, доска с гвоздями пропала. Видимо, осталась на месте гибели. Олдор предположил, что вещи сохранились на нём только потому, что не слетели во время боя. В отличии от доски, которую он выронил.

Он встал на ноги и осмотрелся. Эта часть Цыплятника сильно отличалась от той, где он успел побывать. Деревьев меньше, да и сами они заметно ниже. Рельеф напоминал Серые горы, а не равнины с едва заметными холмами. Справа от него возвышались, если не горы, то, как минимум небольшие скалы. Острые каменные возвышенности, так и кричали, что в них можно найти пещеры с чем-то ценным. Впрочем, как и того, кто в них мог поселиться. Олдор не пошёл в сторону скал.

Он догадывался, что они выглядели заманчиво не только в его глазах. Стало быть, там не должно быть безопасно. А драться без оружия – дохлый номер. Олдор стоял на камнях и думал, куда-бы ему податься. Неожиданно он услышал приятный женский голос. К нему снова пришла хранительница:

– Ничего не говори! Я могу ответить только на один твой вопрос. Подумай хорошо, и не спрашивай глупых атеистских загадок. Вроде той, что о всемогущем боге и камне, – на вторую встречу она пришла с сильно растрёпанными волосами. Вероятно, пришлось проучить кого-то смертельными взмахами косы.

– Хорошо. Я думаю.

Он хотел спросить о причине гнева Ньяргива или разузнать всё об опустошении. Но первый вариант вряд ли мог хоть сколько-нибудь помочь снова обрести человечность. Обширные знания об опустошении, как раз-таки, имели практическую пользу. Более того, он предполагал, что узнать причинах гнева бога и своей смерти можно будет и из других уст. Или, например, из собственных воспоминаний, если они, конечно, вернутся. Узнать же о природе опустошения можно: из книги Жусара, от него самого или других опустошённых. Но тут есть пара серьёзных загвоздок. Во-первых, книгу Жусар не отдаст, да и сам ничего не скажет, лишь попытается убить. Спрашивать других опустошённых также глупая идея, потому что, они скорее всего просто не владеют информацией, и решат напасть с куда большей вероятностью. Всё, взвесив и обдумав, Олдор заговорил:

– Вот мой вопрос: ты можешь рассказать всё, что знаешь об опустошении?

– Нет, не могу! – ответила она и рассмеялась.

– Проклятье, – выругался Олдор, – идиот… Я спросил: ты можешь(?) рассказать всё, что знаешь об опустошении? Тогда ты ответила: «нет», так как, ты можешь ответить только на один вопрос. Следовательно, ответ я получил, но остался с носом. А нет! И без него тоже, – он провёл ладонью по лицу.

– Хи-хи. Ты мне нравишься, – сказала хранительница.

– Да и ты как-то дружелюбней стала, ни то, что раньше, – ответил Олдор, впервые попытался улыбнуться. Но, не имея плоти, он лишь щёлкнул зубами.

– О, что-ты! Я не она. Никто из нас не она… Не важно. Я не хитрый джин, поэтому могу рассказать об опустошении.

– Сердечно благодарен! – скелет поклонился, выглядело это по-прежнему крайне забавно.

– Начнём от лучшего к худшему. С нуля до одиннадцати. Не удивляйся, на самом деле опустошение имеет, двенадцать, а не десять форм. Что-же, Олдор, запоминай. При (0) опустошении, без миллиона душ, ты будешь выглядеть, как слегка больной человек. В тебе будет бежать тёплая кровь, будешь испытывать жажду и голод. При этом опустошение будет плавно нарастать, ведь ты же болен, не забыл?.. При опустошении в (1-3) единицы, ты будешь живым трупом. Можно сказать, разумным зомби. Тепла в твоём теле будет меньше, как и желания есть, пить. Но, опустошение все ещё будет накапливаться, ибо плоть гниёт. Опустошение в (4-6) единиц, это лучший вариант для нежити. Ибо форма его скелет, значит нет плоти, как и любых физиологических потребностей, кроме сна. Также форма скелета исключительно в (4-6) единиц стабильная. Стало быть, опустошение возрастать не будет. Далее. (7-9) единицы опустошения, это по-прежнему скелет, только нестабильный, то есть, опустошение нарастает. При (7) единицах опустошения теряется большая часть выбранного показателя, в твоём случае это интеллект. При (8) кости начинают слабеть и теряют свойство срастаться. При (9) появляется неконтролируемая агрессия, учитывая, что разум исчез ещё на семи, то, по сути, скелет превращается во что-то запредельно скверное. Когда кто-то набирает (10) единиц опустошения, то к нему возвращается разум, вне зависимости от выбранного показателя. Наверное, это нужно, чтобы призрак имел все шансы помучиться, ощутить ужасы своего положения. Призрак практически никогда не может снизить опустошение, вернуть человечность. Если каким-то чудом, ему это удаётся, то он снова теряет разум и превращается в безумного злобного скелета. Так… (11). Такой формы опустошения нет, потому после десятой только ИСмерть. Призрак сам решает, когда ему уйти из Лонэхов. Есть красные и синие фигурки, они получаются, когда призраки покидают это мир. Красные дают единицу человечности, понижают опустошение, а из синих можно добыть какое-то количество душ. И ещё кое-что: при (0-3) твои показатели усиливаются.

{Интеллект: 4001 —> 4007(10К)}

 – Не так это сложно, как я думал. Спасибо, – сказал Олдор. После его слов хранительница, щёлкнула пальцами и исчезла. Олдор лишь услышал какое-то магическое эхо её шёпота: «Верю в тебя, фиолетовоглазик…»

Чего-чего, ну такого услышать от самой хранительницы он никак не ожидал. Впрочем, он не совсем понимал, что эта самая хранительница из себя представляет. Из её слов следовало, что она не она и вообще их много… Олдор не знал, как это объяснить, но подозревал, что хранительница – это лишь оболочка, какая-то часть настоящего кладбищенского бога. Он не мог представить себе, чтобы одна, даже самая могущественная волшебница, могла находиться сразу в нескольких местах. Хранительница, не волшебница, в привычном понимании этого слова, но Олдор не думал, что ей под силу такой трюк. Стало быть, за ней мог стоять кто-то намного могущественнее. Олдор, когда учился в школе маги, прогуливал боговеденье, поэтому знать не знал, есть ли у Древнего Кладбища бог покровитель. Но всё равно склонялся к этому объяснению.

Недолго думая, Олдор снова отправился в лес. Он надеялся найти там новое оружие, или встретить старого знакомого. Разумеется, Хмошэ, а не враждебно настроенного Жусара. До густой чащи рукой подать, солнце взмывает на пике, а значит до темноты достаточно времени, чтобы сделать что-то полезное.

Он, осторожно вышагивая, шёл по каменистой почве. Среди земли и камней не было ни следов, ни чего-то полезного. Пока его всё устраивало, большего он и не ждал. Прогулявшись по поляне с камнями, он наконец-то зашёл в лес. Казалось, что здесь безопаснее. По крайней мере, есть где затаиться.

На всякий случай Олдор подошёл к дереву и отломал большую ветку. «Иметь слабое оружие, лучше чем ничего», – рассуждал он. Пройдя глубже в лес, он стал находить следы пребывания других скелетов и различных животных.

«Интересно, как звери сюда пробираются?..»

Посмотрев на кольцо, он снова загорелся желанием приручить какого-нибудь зверя. До хоть крысу. Он сам не знал, что хотел от животного: защиты или компании. Сколько бы не шёл Олдор, лес всё никак не менялся. Высокие серые деревья, усыпанные серой листвой, с редчайшими зелёными на верхушках. Но даже на верхних ветвях он не видел птиц.

Внимание Олдора привлёк отвратный смрад. Он, как и раньше, удивлялся запаху, который по всем законам биологии ну никак не мог чувствовать. Он решил пойти к источнику вони, посчитав, что это либо зверь, либо другой опустошённый. Если окажется, что воняет от зверя, то Олдор по большому счёту ничего не потеряет, а то и встретит какого-нибудь падальщика, попытается его приручить. В случае, если вонь исходит от опустошённого, то есть вероятность найти его оружие или другие ценные вещи. В общем, проверить точно стоит.

«Это кошмар… я сам стал мыслить, как чёртов мародёр. Правду пишут: бытие формирует сознание», – эта мысль его опечалила, но никак не повлияла на действие. Он продолжил идти в сторону мерзкого запаха. Пока Олдор шёл к источнику вони, в нём появилось странное сочувствие к другим опустошённым, особенно к тем, кто на него нападали: «Может при жизни они были простыми фермерами, рыбаками или шахтёрами? Попали сюда и превратились в злобную на весь мир нежить?..»

…хрыкс…

Его мысли отвлекла дубина, стукнувшая по голове.

Олдро свалился на спину и приготовился к драке. Но, осмотревшись, он понял, что на него никто не нападал. Он настолько ушёл в свои мысли, что просто не заметил массивную ветку. А трупная вонь усиливалась, он был всё ближе к её источнику.

Выглянув из-за очередного дерева, Олдор заметил странный цветок. Он примерно пятьдесят сантиметров в диаметре, без стебля, словно просто лежал на земле. Его лепестки серо-розового цвета с прожилками, похожи на кровеносные сосуды и волокна мышц. Уж слишком это растение напоминало гнилую плоть и пахло точно так же. Ближе к центру цветка, цвет лепестков становился насыщеннее и краснее. В самом центре бутона находилось что-то очень похожее на густую кровь. Из неё торчали какие-то усики, с белой пылью на них.

Прежде Олдор никогда не видел подобных растений, но слышал о них. Подойдя ближе, он увидел, как по большим лепесткам, похожим на тонкие пластики гнилого мяса, ползают насекомые. Очень много разных жуков, крылатых… Приблизившись, он почуял всю мощь испускаемой вони. Будь у него желудок, его содержимое вмиг украсило бы цветок.

Решив рассмотреть насекомых получше, Олдор наклонился к цветку. Вонь чуть-ли не с ног сбивала.  Он уселся и пододвинулся ещё ближе. В одно мгновенье из-под лепестков выбежали несколько небольших крыс. Они разбежались в разные стороны.

– О… фу-ф… – брезгливо фыркнул Олдор, – что я вообще делаю? – спросил он вслух.

«Может этот цветок гипнотизирует? Нет, не думаю». – он был прав, цветок действительно не гипнотизировал. Олдора привлекли насекомые. А вот именно их цветок определённо гипнотизировал.

* * * * * * * * * *

О цветах. Ужасных и прекрасных. (Отрывки из книги Чаррда Доквина: «Иные виды»)

…вы можете не верить мне на слова, но с фактами не поспоришь. Уж так совпало, что людям и бабочкам нравятся одни и те же запахи (Я думаю, причиной тому является то, что цветы довольно часто соседствуют ИЛИ предшествуют фруктам. Наши обезьяно-подобные предки, вероятно, любили фрукты, следовательно, и запах цветов. А бабочки питаются нектаром со всё-тех же цветов. Примечание Ч.Д.)

…растения, специально заманивают насекомых в свой бутон. Им нужно это для опыления. Не поленитесь, прогуляйтесь по лесу или поляне. Проведите наблюдение. Тогда вы сами убедитесь в моих словах. Но интересно другое. Как, по-вашему, будут пахнуть цветы на землях нежити? Как известно, (можете проверить лично) бабочки и другие насекомые живут там, где много зелени и прочее, прочее. Сейчас не о том. Так вот, на Древнем Кладбище флора и фауна совершенно иные. (с уклоном к тёмным силам. Хе-хе) Но там очень много трупов и падальщиков. С насекомыми приблизительно схожая ситуация. На Д.К. преобладают гнильные мухи, жуки трупоеды, червы разложенцы… в общем, все те отвратительные создания, которых вы бы не хотели видеть на своём столе. Я, предполагаю, что даже на Д.К. прорастают цветы. Но им, чтобы опыляться, если они используют такую систему (в чём я очень уверен), также нужны насекомые. Проще говоря, переносчики пыльцы. Но представьте себя на месте растения: бабочек и прочих относительно милых и безвредных насекомых нет. А вам нужно как-то размножаться (хе-хе. После того, как я, сидя на кафедре и работая над книгой, случайно произнёс эти слова в слух, мои коллеги закатились хохотом.) Вернёмся к вопросу. Вам нужно, чтобы кто-то из насекомых доставлял пыльцу, а на Д. К. есть только насекомые, назовём их условными падальщиками и трупажорами. Ваши действия? Боюсь вас огорчать, но вам придётся вонять, смердить аки сотня дохлых скунсов. Иначе вам просто не видать своих деток. (Более того, вам даже придётся менять свой окрас в угоду насекомым трупажорам. То есть, лепесткам придётся выглядеть, как тухлое мясо. Бр-р. Спросите: как цветок способен так кардинально измениться? (помните, что Д. К. появилось одновременно со смертью первого человека, а значит до этого там были нормальные цветы.) И я дам вам ответ, естественный отбор, вкусно пахнущие цветки просто не выжили, трупоеды с ужасными вкусовыми предпочтениями игнорировали их. Надеюсь, вы не взяли вилы с факелами и не направились к моему дому. Серьёзно, не стоит этого делать. Моя жена очень огорчится! В следующих главах я расскажу о процессе опыления и приведу ряд доказательств в пользу естественного отбора...

* * * * * * * * * *

Олдор начал рассматривать какого-то жука с двумя большими рогами. Вдруг, его кольцо засветилось… Рогатый жук, с чёрной спинкой, бросил свои дела и повернулся мордашкой к Олдору.

{Новое существо в подчинении: рогатый жук

{Здоровье: < 1 (10К)

{Сила: < 1 (10К)

{Интеллект: < 1 (10К)

{Степень дрессуры: 0%

{Существ в колонии: ✖✖✖

{Влияние существа на колонию: ✖✖✖

{Особые способности существа: ✖✖✖

– Это что? Я тебя приручил? Забавно… – недоумевал он, – ну и какая от тебя польза?

Жук смотрел в лицо скелета и не двигался. Ещё бы, разве мог он понять человеческую речь и речь вообще?

Тогда Олдор решил провести любопытный опыт, чтобы лучше понять, как работает кольцо. Он поймал другого жука с серой спинкой, чуть меньшего размера, но тоже с двумя рогами. Поставил его на лепесток, прямо перед приручённым жуком.

– Ну, деритесь. Давай тёмный, защищай меня, – обращался он к жуку. Хорошо хоть в это время его никто не видел.

Ничего не происходило. Большой жук стоял, не двигаясь. А серый, поменьше, пытался уйти от приставучей костяной руки, которая ловила его и садила перед чёрным жуком. Олдор подумал и решил спровоцировать своего жука иначе.

Он снова поставил серого перед тёмным. Но на этот раз стукнул мизинцем прямо по мордашки серого жука. Видимо, тот «подумал», что это сигнал к началу боя и схватил костяной мизинец своими рожками.

– Ну-у… – протянул Олдор.

 Конечно, больно ему не было, он ждал, когда же наконец его жук нападёт на серого. И это произошло. Чёрный жук быстро подбежал к серому, схватил его своим рожками и оторвал от мизинца. После этого серый жук перестал проявлять агрессию. Видимо, «понял», что чёрный ему не ровня, и пополз по своим делам, к центру мерзкого цветка.

{Интеллект: 4007 —> 4011(10К)}

– Отлично! Эксперимент прошёл удачно, – шепнул Олдор.

Он радовался, как ребёнок, который впервые чего-то добился. Даже после смерти в нём осталась тяга к науке, к знаниям. Он решил продолжить, вызывать реакцию другим способом.

Он снова поймал рогатого жука, но на этот раз другого, но тоже серого. Снова поставил его перед своим тёмным. И начал нашёптывать ему:

– Нападай. В атаку. В бой… всё без толку, – он не знал, как заставить чёрного жука напасть.

«Жук, нападай. В атаку, чёрный», – он попробовал отправить насекомому телепатические команды, но и это не дало результата.

– Может твой мозг слишком глупый, чтобы что-то понять? – Олдор пальцам щёлкнул чёрного жука сзади и тот наскочил на серого. Бой начался. Жуки схватили друг друга, рогами и начали «бодаться».

{Интеллект: 4011 —> 4016(10К)}

– Уже, что-то, – обрадовался он.

Расцепив жуков, Олдор встал на ноги. Взглянул ещё раз на цветок и своего маленького дружка. Постояв пару секунд, он пошёл дальше. Маленький эксперимент с крохотными жуками дал Олдору больше, чем кажется на первый взгляд. Он практически полностью понял, как работает кольцо власти. Значит, приручить кого-то посерьёзней и отдавать команды будет проще.

Он старался идти тихо, не наступать на сухие хрустящие ветки. Страх давил, как ничто другое. Ещё одна смерть и Олдор получил (7) опустошения. Для него это значит – потеря разума. Стало быть, самое главное сейчас – это раздобыть красную фигурку. Ну или хотя-бы не умереть.

Одинокий скелет, старавшийся идти, как можно тише, практически не создавал шума. Поэтому он первым заметил других опустошённых. Всего скелетов трое, у двух деревянные копья с ржавыми наконечниками, а у третьего чёрный топор. Скорее всего, именно скелет с топором и руководил группой. Все три скелета не имели каких-то особенных отличий, кроме дурацких прикидов. Один чуть ниже, другой чуть грязнее, третий как-то робко двигался. Олдор, выглядывая из-за дерева, смотрел на них. Они шли не на него, а в сторону.

Само собой, Олдор боялся, как бы кто-то из них не повернул голову в лево. Вдруг они заговорили.

– Классно мы их развели, а, скажи?

– Как детей!

Очень громко. Олдор понял, что это его шанс и стал медленно уходить. Отдаляться от непосильных врагов. Естественно, он не мог знать враждебны они к нему или нет. Но предыдущий опыт вопил, что есть мочи: «разумеется они захотят тебя убить, беги!»

Олдор отходил всё дальше, скелеты продолжали идти в сторону. Он уже не видел их, но слышал голоса и хруст веток. Значит, они ещё недостаточно далеко. Сделав ещё три шага, Олдор повернулся к ним спиной и пошёл быстрее. Осмелев или, наоборот, затрусив ещё больше, он побежал.

Бежал он быстро и долго.

{Сила: 83 —> 88 (10К)}

Знал, что ещё одна смерть напрочь лишит его главного преимущества: интеллекта. Ветки колошматили скелета, словно профессиональные банщики. Но вторые всё же предпочитают не бить по лицу.

{Здоровье: 80/80 —> 79/80 (10К)}

Олдор увидел, что лес скоро закончится. Значит ему придётся выйти на открытое пространство, чего он, конечно, очень не хотел. Тогда он остановился и попытался вслушаться. Первые пару минут он слышал только завывания ветра, шорох листьев, колыхание крон.

Обрадовавшись, что ушёл от возможной погони Олдор развернулся и собрался снова вернуться в лес. Но радость его длилась недолго:

– Проклятье, – тихо-тихо, но злобно произнёс он, услышав те же самые голоса и хруст веток.

Скелеты шли, если не сказать, что бежали, в сторону Олдора. Он, не понимал, как они могли его услышать или увидеть. Он даже не совсем уверен, что опустошённые преследуют именно его, если вообще кого-то преследуют. Но решение нужно принять быстро.

«Поговорить с ними? Убежать… но куда? Спрятаться?»

Ещё раз глянув в сторону поляны, Олдор заметил, что это не просто голая территория. Это каменистое плато и подножье скал. Продолжение той же скальной гряды, что он уже видел, перед появлением хранительницы.

Скелеты приближались быстрее, чем думал Олдор. Он понял, что добежать до скал не успеет. И вообще не видел в этом смысла, потому что они, скорее всего, именно туда и бегут. Говорить с ними он хотел ещё меньше, чем прятаться на скалах. Видимо, остался только один вариант. Он полез на дерево.

Не успел Олдор подняться и на два метра, как услышал знакомый грохот.

Падали и трескались вековые деревья.

В Цыплятнике, насколько он знал, обитает только одно существо способное на такое. Дядюшка Выр. По всей видимости, именно от него и убегали скелеты. И у них имелись все шансы, ведь голем дал им неплохую фору. Выр прилично отставал от скелетов, потому что Олдор услышал его совсем недавно. А шумел голем, будь здоров. Но у Олдора есть и другое предположение: «Может он появился из ниоткуда, а не отставал от скелетов?..»

Забравшись примерно на пять-шесть метров над землёй, он просто ждал.

{Сила: 88 —> 90 (10К)}

Ждал и надеялся, что скелеты пробегут где-нибудь подальше, а дядюшка Выр не потревожит спасительное дерево. Судя по звуку, шайка скелетов совсем рядом. Как, разумеется, и кладбищенский голем. С большой высоты уже ужи видно, как он валил и ломал старые деревья.

 Глава VI

– Быстрые, тормоза! Кто последний до скал, тот попадёт в гроб этого урода, – снизу послышался женский голос. Это говорил скелет с топором, в каких-то рваных тряпках и пожухшим венком из на голове.

– Эй, Мелка, не обзывай дядюшку Выра, кр-хп… – ответил ему другой, тот, что в кольчуге и с копьём.

– Баран, какой он тебе нахрен дядюшка? Ты бы меньше этого умника Жусара слушал, – сказала опустошённая с топором и легонько стукнула спутника.

Третий опустошённый, в совсем уж жалкой одежде, всё это видел и слышал, но ему плевать, он просто хотел спастись. Бросив копьё в ноги «друзей», копейщик, теперь уже безоружный, вырвался вперёд и оказался ближе всех к скалам.

Мелка запнулась через копьё и упала:

– Вот… шакал! Мы тебя достанем, – орала она вслед, убегавшему. Тот молчал и не оборачивался, бежал дальше. Должно быть сильно не хотел терять человечность.

Как иронично, что, бросив копьё в ноги друга, именно её и потерял.

– Кто-мы-то? Каждый сам за себя, как договаривались! – крикнул опустошённый в кольчуге и убежал.

– Черти чумные, – поднявшись прорычала Мелка. Она, на удивление, быстро догнала скелета в кольчуге и рубанула его под колено. Опустошенный, в этот же миг, наступил на повреждённую ногу.

…к-рр-хк…

Кость предательски треснула. Раскололась на две части. Скелет повалился на камни. Понял, что точно не убежит. Крикнул Мелки на прощание:

– Ах ты гнида! Да чтоб крыса тебе в… – он осёкся, вспомнив, что у скелетов нет плоти, – крыса тебе в черпешу залезла и навалила там целую кучу!

– Тупорылый ты, – не оборачиваясь крикнула опустошённая. Он бежал за безоружным скелетом. Интересно: её больше мотивировала жажда отомстить или желание спастись от голема?

«Да уж… тут все такие надёжные?..» – задумался Олдор. Нет. Он, конечно, знал, что не на курорте, но: «Предавать друзей по, самому главному, несчастью в жизни. Никогда этого не пойму» – никак не укладывалось в его голове. Особенно после того, как его спас едва-ли знакомый храмовник Хмошэ.

«Вот бы снова встретиться с ним», – Олдор скучал по скелету, которого знал не больше суток. Вот так номер. Наверное, Древнее Кладбище и не на такое способно. Впрочем, именно сейчас Олдор и лицезрел всю суть этого места.