Текст книги "За пеленой тысячелетий (СИ)"

Автор книги: Евгений Рогачев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

–Хорошо. Следи за тиграхаудами. Если заметишь что подозрительное, сразу сообщай нам. А теперь ступай.

Когда Лигдам вышел, Аргота повернулся к Камасарию.

–Ну что, ардхорд? Что скажешь?

–То и скажу, побратим, – борода у Камасария задёргалась. – Если Кир поддержит нас, то свалим мы ненавистную Томирис. И никакие тиграхауды ей не помогут. А там и вся великая степь будет под нами.

Друзья-заговорщики стукнулись золочеными кубками и в молчании выпили.

Лигдам выскользнул из шатра Арготы и воровато оглянулся. Кроме своих воинов, поблизости никого не было. Стража на него внимания не обращала. Привыкли уже, что его часто вызывает к себе хозяин. Лигдам запахнул на себе кожаную безрукавку, в нескольких местах порванную и поспешил прочь. Он не заметил, как издалека за ним наблюдает пара внимательных глаз.

Дождавшись пока Лигдам исчезнет за кибитками, воин, не поднимаясь с колен, пополз назад. Когда шатёр Арготы скрылся из виду, Тавр, а это был он, поднялся и побежал следом, стараясь не упустить Лигдама из виду.

Ещё до своего пленения у персов Тавр знал Лигдама. Знал, что он верный человек Арготы и иногда выполняет разные тайные поручения своего хозяина. Когда пять дней назад он увидел, что Лигдам спешит в шатёр к своему вождю, Тавр решил проследить за ним. Он незаметно подобрался к задней стенке шатра и подслушал разговор между слугой и хозяином. То, что он услышал – ошеломило его. Тавр понял, что затевается заговор. И персы, эти ненавистные собаки, лишившие его языка, могут вскорости придти в его родные кочевья. Тавр хотел закричать от бессильной злобы, но только замычал и покатился по траве. Он выхватил нож и провёл по раскрытой ладони. Показались капельки крови. Тавр слизнул их и хищно улыбнулся. Тут же он понял, что ему следует делать дальше. Он выпотрошит этого Лигдама, а из его черепа сделает кубок. Себе на радость, а врагам на устрашение.

Пока Тавр так думал, Лигдам вышел из шатра, вскочил на коня и пустил его в галоп. Тавр был без коня. А пешему с конным не тягаться. Поэтому в тот раз ему не удалось отловить Лигдама. Решив, что он рано или поздно, а явится к своему хозяину, он стал дожидаться его у шатра Арготы. И дождался. Теперь он его не упустит. Хоть Лигдам и сделал своё чёрное дело, но судьба его была решена.

Тавр как тень крался за Лигдамом. Но смог настичь его только за обозами. Не раздумывая, он как тигр прыгнул ему на спину, собираясь нанести смертельный удар боевой плетью. В кончик плети вплетался металлический шарик и в руках опытного воина, которым являлся Тавр, плеть становилась смертельным оружием. Но Лигдам всегда был начеку. Это позволяло ему выходить живым и невредимым из разных переделок. Услышав шорох за спиной, он выхватил короткий меч и в развороте рубанул воздух позади себя, а сам отпрыгнул в сторону. Увидев Тавра, он очень удивился. Тот был из другого племени и до этого они ни разу не пересекались.

–Ты кто? Чего тебе надо? – Лигдам отбил выпад Тавра и сам, в свою очередь, нанёс серию ударов.

Тавр замычал и тоже, без труда, их парировал.

–А, ты наверное тот скиф, – догадался Лигдам, – которому персы подрезали язык? И теперь он напоминает мычавшего быка. Ну, ничего, я тебе сейчас отделю голову вместе с остатками языка.

Силы противников оказались равными, и они начали кружить друг вокруг друга, выискивая слабые стороны. Никто никому не хотел уступать. Лигдам хоть и был меньше ростом Тавра, но меч в его руках плясал как живой. Тавр уже начал уставать. Он догадался, что в Лигдама вселились демоны ночи, и победа лёгкой не будет.

Тавр сделал неловкий шаг назад и оступился, припав на одно колено. Лигдам не преминул этим воспользоваться. Он подскочил ближе и нанёс удар, целясь в шею. В последний момент Тавр смог его отбить, но всё-таки меч достал до тела. На боку у Тавра показалась кровь, всё тело сразу налилось слабостью. Лигдам размахнулся и выбил плеть из ослабевших рук Тавра. Глаза их встретились. Скиф понял, что проиграл, и это из его черепа будет изготовлен кубок, который украсит кибитку Лигдама. За мгновение до того, как акинак противника разорвал ему грудь, на его губах появилась улыбка. Мужчина должен умирать легко. Ведь там, наверху его ждёт Агапия и друзья-побратимы. Они снова будут ходить в походы, пировать и будут равны богам. Тавр так и умер с улыбкой на устах.

Лигдам вытер о траву окровавленный меч и наклонился над поверженным врагом. Это был достойный противник. Если бы он был у него первым, то Лигдам обязательно бы выпил кубок крови, нацеженной из этого богатыря. Чтобы с ней впитать всю силу и отвагу, которой тот обладал при жизни. Но это был не первый поверженный враг в его жизни. Поэтому Лигдам достал из ножен обоюдоострый нож и наклонился за трофеем.

&&&

В это время, на окрестных сопках, сторожевые сотни несли своё неусыпное дежурство, надёжно прикрывая сородичей. Во главе стояли опытные военачальники. Они не давали молодым воинам разводить костры, чтобы себя не обнаруживать. Их слушались беспрекословно. По-другому и быть не могло. Когда племя находилось в состоянии войны то за любое, даже самое малое ослушание было одно наказание – смерть. Ночи стояли довольно прохладные, и воинам приходилось прыгать и плясать на одном месте, чтобы согреться.

Лик и Палак, два друга, тоже находились со своим племенем в дозоре. Стреноженные кони паслись рядом, а воины расположились на невысоком пригорке, тревожно вглядываясь вдаль. Вооружены они были по-разному. У Палака была, как и у большинства молодых воинов скифского племени, боевая плеть, которой он владел виртуозно, не раз доказывая это в мелких стычках с врагом. Лик был вооружён мечом и чрезвычайно гордился этим. Обладание таким оружием ставило его в один ряд с прославленными воинами своего племени.

Они знали – в том направлении, находится персидское войско, а значит враг. Молодые воины гордились, что их поставили на такой опасный участок. Оба втайне надеялись, что им повезёт и удастся сразиться с врагом, и они наконец-то смогут разжиться вражескими трофеями. Тогда их не минует чаша почёта, на ежегодном совете воинов. Там они будут равными среди равных. А родители, да и все сородичи, смогут ими гордиться.

У Лика мечты пошли ещё дальше. Когда он убьёт своего первого врага, то сможет смело подойти к кибитке Малы, и повесить на неё свой лук. Это значит, что с этой минуты они будут мужем и женой. До тех пор пока Мала не надоест Лику. Такого, он был уверен, не случится никогда. Он уже не раз замечал, какие горячие взгляды бросает на него Мала. Подойти первым ему не позволяла гордость воина. От таких мыслей молодая кровь бурлила в жилах, и дыхание вырывалось со свистом из груди, а ноздри трепетали, как у волка, напавшего на след.

Лик почувствовал, как кто-то дёргает его за рукав кожаной куртки. Весь в своих грёзах он резко обернулся, сжимая меч. Палак отшатнулся, в зелёных глазах мелькнул страх.

–Ты что, Лик? Заснул?

–Ты чего дёргаешь? – в свою очередь громким шёпотом спросил тот.

–Послышалось мне что-то. Вон там, – Палак показал рукой в сторону стойбища. – Будто сюда идёт кто-то.

Лик вслушался в ночь, стараясь отделить естественные звуки от посторонних. Где-то далеко и вправду различил едва уловимые, осторожные шаги.

–Ты с той стороны, я с этой, – распорядился он. – Сейчас мы узнаем, кто здесь бродит, так далеко от родных кибиток.

Они расползлись в разные стороны и затаились. Ждать пришлось недолго. На фоне лунного неба появился неясный силуэт. Стоило ему приблизиться, как Лик, словно дикая кошка, прыгнул вперёд. Раздался вскрик, и он уже сидел на жертве. Сзади дышал Палак, навалившись на ноги незнакомца. Жертва под Ликом крутанулась, собираясь вырваться. Лик выхватил кинжал и направил к горлу человека, намереваясь навсегда утихомирить того. Как раз на небе вышла луна, осветив окрестности и Лик, к своему удивлению, узнал Малу. Молодая женщина от страха расширила глаза, наблюдая за кинжалом в руках Лика.

Воин отвалился от неё, недовольно проговорил:

–Ты чего по ночам ходишь. Не боишься демонов ночи?

Мала села, поправила съехавший на бок плат, сказала, ничего непонимающему Палаку:

–Слезь с моих ног, медведь... Вы чего на женщин бросаетесь?

–Откуда мы знали, что это ты, – Лик возблагодарил богов, что вокруг ночь и не видно как покраснело его лицо. – Ты благодари Табити, что она тебе указала путь именно на наш дозор, а не на другой. Не признали бы тебя, и отправили бы в загробный мир. Вдруг ты персидский лазутчик?

–Скажешь тоже, – Мала фыркнула, но в голосе чувствовалась тревога. – Меня сюда отправил Марсагет. Он со своей сотней почти у самого городища стоит. Сказал, что вы здесь.

–Зачем?

–Я вам поснедать принесла. Да в темноте мешок куда-то запропастился... Это когда ты на меня напал, аки волк голодный.

–Сейчас, мы мигом его отыщем, – Палак стал лазить по траве. И вправду он его вскоре нашёл и передал Лику: – Вот.

–Это ты хорошо придумала, – приговаривал Лик, развязывая мешок. – Марсагет не разрешает костры разводить, чтобы персов не приманить. Вот мы и ни ели ничего ещё.

–Я там немного собрала. Всё что успела. Два куска конины, тунец и бурдюк кумыса. Я бы больше принесла, да по приказу царицы все продукты отправлены на прокорм для тиграхаудов.

Друзья только сейчас почувствовали, как они голодны. И тотчас набросились на еду.

–Тебя не хватятся? – спросил Лик с набитым ртом. Он показал рукой направление: – Ступай в эту сторону, и ни куда не сворачивай, иначе заплутаешь.

Мала ещё немного посидела, наблюдая, как молодые воины насыщают свои животы. Вспомнила, что должен вернуться отец и засобиралась домой. Если он узнает, что она вот так взяла и пришла к воинам одна, ночью, то недолго думая, убьёт. Воин всегда сам выбирал себе женщину, и никогда она сама не могла сделать первый шаг. Так заведено предками и богами, а значит это закон. Если узнают, что она его нарушила, то её ждёт суд у царицы и немедленная смерть.

Она встала, ещё немного постояла, прислушиваясь к ночным звукам, развернулась и исчезла в ночи. Палак посмотрел вслед женщине, спросил Лика, маленькими глотками цедившего кумыс:

–Ты когда повесишь свой колчан на её кибитку?

–Как только убью своего первого врага. Я думаю, что это будет скоро.

–Скорее бы, – мечтательно протянул Палак.

Мала шла осторожно. Она выбирала направление, стараясь не сбиться с пути, указанного Ликом. Мала торопилась. Её отец был главою рода и самым старшим мужчиной в их семье. Кроме матери Малы у него было ещё восемь жён. Всех их, а также многочисленных детей он держал в строгости. Если что не так, то наказывал плетьми, а то и карал смертью. Мала вспомнила старшего брата, Орика, осмелившегося на охоте пойти наперекор отцу. Они тогда повздорили с отцом, чья стрела поразила дикого кабана и тот, недолго думая, проткнул его копьем. Матери Орика привезли уже бездыханного.

Задумавшись, Мала споткнулась и упала в траву. Она хотела подняться, как вдруг, рядом с собой, услышала шевеление. От неожиданности она вскрикнула и зажала рот ладошкой. Душа её обмерла. Она подумала, что это кровожадный Кадус поднимается из чёрных пещер, чтобы утащить её туда. Об этом звере ей рассказывала бабка, и они с сёстрами с замиранием сердца слушали её россказни. Она вскрикнула, когда почувствовала, что в бок ей упёрлось жало меча. Было больно, но Мала, парализованная страхом, молчала. Капелька крови скатилась по телу и упала в траву. Неожиданно Кадус проговорил человеческим голосом:

–Ты кто и что здесь делаешь?

Мала узнала голос Лигдама. Значит это не злой Кадус? Страх прошёл, а вместо него появилась злость.

Суровая жизнь скифского племени, жизнь в постоянной борьбе с природой и с соседними племенами воспитала скифскую женщина так, что она могла в любую минуту заменить в бою мужчину, и немногим ему уступала.

Мала выдохнула воздух и заскользила из рук Лигдама, стараясь отдалиться от лезвия меча. Это ей почти удалось, но Лигдам был опытным воином. Он почувствовал, предугадал это движение Малы и мгновенно надавил на меч. Акинак легко вошёл в тело Малы, разрывая внутренние органы. Она умерла сразу, расширив от удивления глаза. С такими же удивлёнными глазами она и вошла в другой мир, где её с распростертыми объятиями ждал брат, Орик.

Лигдам скинул безжизненную голову Малы в траву и во второй раз за этот день, протёр свой верный акинак. Подняв глаза к небу, прошептал заклинание воина, посылая хвалу богу Арею за то, что тот оберегает его.

–Ты слышал? – Лик поднял голову и прислушался. – Как будто кричал кто-то.

–Слышал, – Палак понюхал воздух, улавливая направление ветра. – Голос вроде Малы?... Или показалось?

–Сейчас узнаем, – Лик рванул в ту сторону, где исчезла в ночи Мала. Палак поспешил за ним.

Они бежали, низко пригнувшись, все обратившись в слух и ловя каждый посторонний шорох. Вышедшая на небо богиня луны Макошь освещала им путь, и они двигались словно две тени, быстро и легко скользя в траве. Наконец, безошибочное чутьё вывело воинов как раз к тому месту, где в траве лежала Мала. Первым её увидел Лик и подозвал друга. Она лежала в высокой траве, с неестественно согнутой головой. Лик подсунул под тело руку и сразу почувствовал, что она пропитались чем-то липким. Лик всмотрелся в лицо девушки. Ещё недавно такие смеющиеся и живые глаза Малы, безжизненно смотрели в лунное небо. Грудь у Лика вдруг сдавило, как будто обручем и ему стало трудно дышать. Глаза защипало, и он помотал головой, прогоняя резь. Палак смотрел на друга и молчал. Лик с шумом втянул носом воздух, медленно выдохнул.

–Он должен быть где-то здесь, – Лик судорожно оглянулся. – Берём в обхват и гоним на дозоры. Ему от нас не уйти… Но учти, – он притянул друга к себе и с шумом выдохнул в самое лицо: – Его скальп и череп мой. Поступим с ним так, как испокон веков делали наши предки с самыми лютыми врагами.

Лигдам не успел далеко уйти от того места, где зарезал Малу. Он притаился в кустах и выжидал удобного момента, чтобы незамеченным проскочить обратно в становище. Лигдам уже раскаивался, что оказался здесь в столь неподходящее время. Выполняя поручение хозяина, он надеялся отсюда наблюдать за воинами тиграхаудов. С высоты сопок вся долина просматривалась как на ладони, и любое передвижение большого количества людей сразу бы стало заметно. Поэтому он и забрался сюда. Если бы не Мала, то он так спокойно и просидел бы здесь до утра. Теперь Лигдам понимал что надо как можно быстрее уходить, иначе его, того и гляди, могут обнаружить дозоры.

Лигдам поднял голову и осмотрелся. Все окрестности были окрашены в мертвенно-бледный свет. Внезапно он увидел, как на него мчится воин. Лигдам крутанулся на одном месте и сумел откатиться в сторону. Палак молниеносно развернулся и рубанул то место, где ещё мгновение назад был Лигдам. Его плеть со свистом разрубила воздух. Тут подоспел Лик. Он выкрикнул боевой клич массагетов и кинулся на Лигдама с другой стороны. Палак опустил боевую плеть и, тяжело дыша, отступил в сторону. Пусть друг одержит победу в равной борьбе, тем желаннее она будет. Что это именно тот враг, который зарезал Малу, Палак не сомневался. Он зорко следил за дерущимися, готовый в любой момент придти на помощь Лику.

Тот и так одолевал противника, тесня его всё дальше и дальше к обрыву. Лигдам опасался второго, который стоял, как будто чего-то выжидая. Если бы он был один на один с этим мальчишкой, то его голова уже давно валялась бы в траве. А так приходилось быть осторожным. Лик сделал ложный выпад и Лигдам с трудом, но все-таки смог его отбить. В тот момент, когда Лигдам отвёл меч Лика в сторону и хотел сам нанести колющий удар, тот выхватил из-за пояса кинжал и метнул его в противника. Лигдам краем глаза заметил движение Лика и смог увернуться, но кинжал всё-таки оцарапал щёку. Потекла кровь. Почувствовав боль, Лигдам на секунду отвлёкся и Лик, снизу вверх вонзил кинжал в грудь Лигдама. Удар был такой силы, что кинжал пробил тело противника насквозь. Лигдам вскрикнул, обхватил меч двумя руками и сделал усилие, чтобы его вытащить. Это было последнее, что он совершил в этой жизни. Из его рта фонтаном забила кровь, и он повалился в траву.

Палак подошёл и встал рядом с другом.

–Я узнал его, – он ногой перевернул тело. – Это Лигдам, верный человек Арготы. Он всегда выполнял тёмные делишки своего хозяина, и в племени не пользовался уважением.

–Интересно, что он делал здесь ночью, – Лик тяжело дышал.

–Надо спросить Арготу. Если это его человек, то пусть платит виру за убийство Малы. В любом случае надо идти на суд к царице.

Лик достал кинжал, наклонился над трупом. Последний раз вгляделся в мертвенное лицо убийцы. Приноровился и одним ударом отделил голову от туловища. Подняв за волосы голову, гордо проговорил:

–Мой первый трофей. Я велю изготовить чашу, и мы будем пить из неё вино, – он хлопнул Палака по плечу, рассмеялся: – Не грусти. Когда-нибудь и тебе повезёт.

&&&

На следующее утро в шатре царицы собрался весь цвет военной аристократии и все ближние люди Томирис. Кадуй сидел на почётном месте и тоже принимал участие в совете. Решался вопрос жизни и смерти массагетов. Лазутчики доносили, что царь мидян Кир начал переправлять своё войско на этот берег Аракса. Это значило, что через десять дней передовые отряды персов подойдут к городищу. Воины, посланные в другие окрестные племена, начали возвращаться назад. Никто такой большой помощи, как тиграхауды, не оказал. Приходили маленькие отряды. Некоторые вожди и вовсе не хотели принимать посланников Томирис. Они отговаривались тем, что степь велика и царь Кир до них не дойдёт. Если и дойдёт, то растеряет свою силу на бескрайних просторах. Томирис приводило в бешенство такое отношение, но она ничего поделать не могла, а только покусывала в бешенстве уздечку, когда выслушивала очередного вестового.

В шатре было шумно и душно от множества людей. Томирис поднялась с трона, оглядела присутствующих. Заметила Камасария и Арготу, этих двух друзей, которые постоянно мутили воду и были вечно всем недовольны. Они сидели у самого входа, и когда царица остановила на них свой взгляд, настороженно замолчали. Постепенно установилась тишина. Все смотрели на царицу.

–Мы собрались здесь, уважаемые, – начала Томирис. – Чтобы решить, как нам поступить дальше. Или принять бой здесь, у родных кочевий, или уходить дальше в степь. Лазутчики мне доносят, что персы начали переправу на этот берег. Через десять дней передовые отряды царя Кира будут здесь. Я хочу вас спросить: Что нам делать дальше? Говорите.

Все молчали, только переглядывались между собой. Никто не решался первым высказать свои соображения.

–Дозволь сказать царица, – вперёд выступил Аргота. Он с высоты своего роста оглядел присутствующих, пригладил бороду и осторожно начал: – Негоже нам дожидаться врага здесь, у родных кибиток. Сама знаешь, позади нас горы и если боги не будут к нам благоприятны, а воинская удача от нас отвернётся, то уходить нам будет некуда. Кир прижмет нас к горам и нашим воинам останется только превратиться в горных козлов, чтобы преодолеть эти вершины. Наши женщины и дети будут растерзаны врагами, а наши стада станут персидскими стадами. Я предлагаю выступить вперёд и биться как настоящим воинам. Будем уповать на богов и великая Табити и покровитель воинов Арей, не оставят нас.

Вокруг одобрительно зашумели. Видно Аргота высказал мнение большинства.

«Трусливый шакал, – у царицы от злости потемнело в глазах. – Знаю, чего ты добиваешься. Ты и твой побратим, Камасарий. Выйдете в степь, а во время битвы, если только персы будут одолевать, повернётесь и уйдёте в свои кочевья. Вот для этого тебе и нужен простор».

–Ты раньше времени уже проигрываешь битву, – не выдержала и крикнула со своего места Томирис.

–Я хочу предостеречь тебя от неверных поступков, – перед тем как сесть, Аргота поклонился, но в глазах появился недобрый огонёк. – Я всё сказал.

Вперёд, неожиданно для всех, выступил Кадуй.

–Царь Кир, – начал он издалека. – Завоевал много государств. И много народов платит ему дань. Ещё ни разу он не потерпел поражения и всегда выходил победителем из всех сражений. Это грозный противник и не учитывать это нельзя... Уважаемый Аргота прав. Нельзя его дожидаться здесь, из-за опасения быть запертым в этих горах. Но и неразумно выступать ему навстречу. Поэтому я предлагаю не вступать с ним в открытое столкновение, а отступая постепенно заманивать его глубже и глубже в степь. Засыпать колодцы, сжигать посевы. И тогда без продуктов и без корма для своей огромной армии, он сам повернёт обратно. Вот я что предлагаю. (Такую тактику применили скифы через пятьдесят лет после описываемых событий. Когда персидский царь Дарий I напал на причерноморских скифов. Это принесло свои плоды. Персидское войско, в конце концов, повернуло назад и с позором убралось из скифских пределов).

–Ты предлагаешь бегать по степи? И ждать, когда тебя настигнут тысячи Кира? – поднялся седовласый начальник. На его панцирь были нашиты тысячи железных пластин, и от этого рябило в глазах. – Я считаю это верхом неблагоразумия. Мы разорим все наши кочевья. В постоянном отступлении наши стада оскудеют, а наши пастбища иссякнут.

–Но зато мы сохраним наших воинов, – с места ответил Кадуй. – К тому же мы у себя дома и для нас эти степи родные. А Кир здесь чужак.

Мнения военачальников разделились. Кто поддерживал Арготу и выступал за то, чтобы немедленно выступить навстречу персидскому войску. Более осторожные приняли сторону Кадуя и предлагали поступить так, как советовал военачальник тиграхаудов. Томирис не вмешивалась. Она внимательно всех выслушала и только после этого встала и произнесла:

–Я выслушала вас, уважаемые. И приняла решение, – все настороженно уставились на царицу. – Мы выступим навстречу персидскому войску и примем бой. Не годится нам, скифскому племени, показывать врагу хвосты своих лошадей. Такого не было никогда, и не будет. Боги нам помогут и мы одолеем Кира.

Аргота вздохнул с облегчением и незаметно толкнул ногой Камасария. Не думали они, что царица примет их сторону.

В этот момент перед шатром послышался какой-то шум. Он то нарастал, то затихал. Наконец полог откинулся и вошёл начальник охраны царицы, происходивший из того же рода, что и Томирис.

–Дозволь, царица?

–Что там ещё?

–Два воина из сторожевого поста требуют царского суда.

–Они что, другого времени не нашли? – Томирис повысила голос. – Подождать не могут?

–Говорят, что дело у них срочное... Велишь прогнать?

Царица успокоилась и задумалась. Можно, конечно, прогнать этих неразумных воинов, которые возомнили о себе невесть что и позволили нарушить царский совет. Но... Сейчас, когда готовился большой поход, каждый поступок должен идти во благо сплочению скифского племени. Томирис встала и, ведомая стражем, вышла из шатра. Военачальники шумной толпой повалили следом.

Перед шатром стояли два молодых воина. Томирис их раньше не видела. Разве упомнишь десятки тысяч воинов, находящихся под её началом? Прямо перед ними, на земле, лежала девушка. Судя по её виду, она была мертва. Томирис вынесли трон. Она села, свита расположилась рядом, полукругом.

–Говорите, – велела она.

Вперёд выступил тот, который выглядел постарше своего товарища.

–Я Лик, а это мой друг Палак. Мы из племени дахов. Сегодня ночью, по твоему приказу, мы несли охранение вокруг становища. После полуночи услышали крик. Побежали туда и увидели мёртвую женщину нашего племени. – Лик отступил в сторону и все, ещё раз, смогли обозреть Малу. – Мы требуем царского суда над убийцей.

–Вы знаете кто он?

–Да, мы настигли его, и в честном бою я покарал убийцу.

Лик достал из-за спины мешок и вытащил из него голову Лигдама. Держа её на вытянутой руке, он повернулся в разные стороны, чтобы все смогли увидеть убийцу.

Аргота при виде головы своего верного человека вздрогнул и прикусил губу.

–Вот он. При жизни его звали Лигдам. Это человек из племени Арготы и я сразу узнал его. Так как ни один раз видел там.

Царица посмотрела в мёртвые глаза Лигдама. В другой обстановке она велела бы прогнать воинов, чтобы не докучали ей мелкими ссорами. Тем более, как говорит этот, Лик, убийцу уже покарали. Сегодня другой случай. Надо сделать так, чтобы слава о её мудрости пошла по скифским племенам. Это добавит ей сторонников и укрепит власть. К тому же не плохо наказать Арготу за его заносчивость.

–Какого же ты требуешь суда, если сам и покарал убийцу? – спросила она.

–По древним законам, – Лик кинул обратно в мешок страшную голову. – За человека из своего племени, или за своего раба отвечает его хозяин или вождь. Он и должен платить штраф за убийство его воином человека из другого племени.

Среди толпы, успевшей собраться вокруг царского шатра, прошелестело:

–Это справедливо! Это справедливо!

Томирис повернулась к Арготе, спросила:

–Это твой человек?

–Мой, царица, – Аргота понял, что запираться неразумно.

–Что он делал на сопках тогда, когда всё его племя находилось внизу?

–Я не могу знать, что делает каждый мой воин. У меня их тысячи... Если он повинен в убийстве, то я готов заплатить виру. Я чту обычаи предков и не хочу их нарушать, чтобы не прогневить богов.

–Хорошо, – царица оглядела всех, кто в этот момент окружал царский шатёр. – Лик и ты Палак. Я принимаю ваши претензии к Арготе. Он заплатит штраф за убийство, которое совершил его воин. А он составит, – она на мгновение замолчала. – Три вола, запряжённые в кибитку, получит семья убитой женщины. И дойная кобыла с приплодом отойдёт в царскую казну.

От такой наглости у Арготы потемнело в глазах. За убийство женщины плата была очень высокой, если не сказать чудовищной. Даже если бы погиб воин, то и тогда плата была бы слишком высокой. А жизнь женщины всегда ценилась вполовину того, во что оценивали воина. Аргота понял – царица ему мстит за то, что он на советах иногда выступал наперекор её мнению. Томирис с внутренним ликованием наблюдала за тем, как в душе у Арготы борются два чувства: жадность и страх. Победил страх. Вождь опустил глаза и отступил за спины других военачальников.

–Вы довольны? – спросила она у двух воинов, всё также стоявших перед царским троном.

–Да царица, – оба поклонились.

На этом царский суд закончился. Все остались довольны тем, как распорядилась Томирис. Все, кроме Арготы. Ненависть к царице, тлеющая в его груди, разгорелась с новой силой. Он пожелал себе, что если случится всё так, как они рассчитывают, то лично отрубит ей голову. С такими мыслями он возвращался с царского совета. Даже друг Камасарий, переваливающийся рядом, не мог его успокоить.

В то время как большинство мужчин было на царском суде вождь апасиаков, Канит, обыскался своего воина по имени Тавр. Немой пропал, как будто провалился в подземный мир. Выполняя распоряжение царицы, вождь собирался ещё попытаться выведать у Тавра, что он видел в персидском войске. Может чего и вспомнит. И тут, к своему удивлению, узнал, что Тавра в племени нет. Он послал воинов в разные стороны городища и распорядился привести к нему немого. Но те принесли неутешительные вести. Тавра нигде не было. Только один из вестовых сказал, что последний раз его будто бы видели перед шатром Арготы.

Канит задумался. Тавра, несмотря на то, что тот был простым воином, вождь жалел. Когда пропал дозор, Канит сильно переживал. Хоть и изменчива судьба воина, а горе посетило сердце старого вождя, когда ему доложили, что воины погибли. Ещё сильнее он запереживал, когда узнал, что с ними ушла его дочь Агапия. Канит уже давно замечал, что дочь бросает косые взгляды на Тавра. Но чтобы разрешить им жить в одной кибитке, не могло быть и речи. Она дочь вождя, пусть и одна из многих, а он простой, безродный воин. Пусть даже и удачливый. Но вот не усмотрел, и ушла его дочь в тот злополучный дозор. Ушла и не вернулась. Теперь ещё и Тавр пропал. Неспроста это, ох неспроста.

Канит решил сам разузнать о своём воине и наведаться к Арготе. Он надел свой лучший наряд, взял в руке золоченый посох, увенчанный сверху искусно вырезанной головой какой-то причудливой птицы и в сопровождении двух воинов, направился к Арготе.

Вождя соседнего племени не было. Все свободные люди, собрались на царском суде и он, по-видимому, был там же. Узнав об этом, Канит потоптался на месте, не зная что делать дальше. В этот момент мимо пробегала ватага полуголых ребятишек. Увидев вождя, они шарахнулись в стороны, но одного Канит успел поймать крепкими, ещё не старческими руками за ухо и притянул к себе. Тот запищал, но вырываться не стал. Канит наклонился к нему и прошипел прямо в ухо:

–Не видал здесь чужих воинов? – он покрепче сжал ухо. – А ну отвечай. Иначе отведу к жрецам, а те кинут тебя на жертвенный камень... Ну?

–Видел, – на глазах у отрока показались слёзы. – Вчера ещё... Он всё прятался за телегами. Когда вышел от вождя Лигдам, то и побежал следом.

–А Лигдам это кто?

–Верный человек Арготы-ы-ы... Отпусти больно-о-о...

Канит разжал пальцы, и отрок скакнул в сторону, растирая распухшее ухо.

–Значит Лигдам, – бормотал Канит, возвращаясь к себе. – Надо будет узнать о нём поподробнее.

&&&

В это время Скилур спешил к своей семье. Он чувствовал, что вскоре племя двинется в поход. Удастся ли ещё увидеть свой род или нет – неизвестно. Чутьё, которое ещё ни разу не подводило царского вестового, говорило ему, что вскоре он снова может понадобиться царице.

За два полёта стрелы до родной кибитки, Скилур услышал смех сына. Стоило ему подойти ближе, как навстречу выскочил Скрев, и кинулся отцу на руки. Скилур схватил его под мышки, подбросил над собой. Взвизгнув, сын засмеялся. Скилур нежно прижал к себе комочек родной плоти. Глаза его при этом светились от счастья. Жена стояла рядом и улыбалась.

Она поставила перед мужем большое деревянное блюдо, налила из кувшина чистой воды. Скилур омыл руки и лицо, вытерся поданным женой холщовым полотенцем.

На костре, в котле, уже булькала похлёбка. Жена сняла котелок, налила мужу в деревянную миску, рядом положила большой кусок мяса, подала ложку. Спросила как бы невзначай, мимоходом:

–Ты надолго?

–Не знаю, – Скилур впился молодыми, крепкими зубами в сочное мясо. Только сейчас он почувствовал, что очень голоден. Подумал мельком, что за последние дни и поесть было некогда.

–Скоро в поход? – Жена села напротив, сложив руки на коленях. Вся её поза выдавала тревогу и ожидание.

–Да. Собираются все племена под знамя царицы Томирис. Под наше знамя, – в словах Скилура послышалась гордость. – Не было ещё такого войска в скифской степи. Полетят персидские головы.