Текст книги "За пеленой тысячелетий (СИ)"

Автор книги: Евгений Рогачев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

–Поедешь опять к скифам? – спросил Кир, когда Азарий замолк.

–Если прикажешь, повелитель, поеду туда, куда укажет твой божественный перст, – Азарий опять хотел упасть, но сдержался.

–Будешь моими глазами и ушами в Скифии. Выведаешь, что на этот раз замышляет Томирис и когда она выступит против нашего войска. Сколько воинов и сколько племён пришло под её руку... Сделаешь, всё как я велю – озолочу. А если нет, прикажу бросить ко львам, которых ты видел в моём обозе... Скажи Херасмии, чтобы выдал тебе все, что ты не попросишь. Воинов бери столько, сколько пожелаешь. Всё ступай, – и Кир отпустил своего нового лазутчика.

Царь знал, что этот торговец выполнит всё, что от него потребуется. Даже если для этого придётся пожертвовать своей жизнью. Кир умел внушать своим подданным трепет и уважение и знал об этом.

К ночи караван, из пятидесяти верблюдов, был готов. В Скифию везли товар, который всегда находил большой спрос у варваров: шелк, амфоры с вином, орехи, зерно, пряности. Азарий по своему прошлому опыту знал, чем в первую очередь удастся прельстить скифов. Он хотел ещё взять наконечники для стрел. Этот товар всегда имел хороший спрос. Сейчас, когда шла война, он перетягивал всё остальное. Но толстый перс, приставленный визирем Херасмией, для пригляду за погрузкой, так зыркнул на него глазами, что у Азария сразу пропала охота с ним спорить.

–Ты что, торговец? Или боги совсем помутили тебе разум? Ты хочешь, чтобы эти стрелы поражали славных воинов повелителя вселенной? Совсем обезумел в своей алчности?

Для охраны каравана Азарий решил взять сотню Араша. Толстый перс не возражал, а только пожал плечами. Ему-то что. Он был приставлен приглядывать за погрузкой товара, а насчёт воинов ему никаких указаний не поступало. Сам Араш был рад возможности наведаться в Скифию. Вынужденное бездействие угнетало его, и он с лёгким сердцем расставлял воинов вокруг каравана.

За приготовлениями не заметили, как на степь опустились сумерки. Азарий не рискнул отправляться в опасный путь ночью, а поэтому приказал дожидаться утра. Верблюдов развьючивать не стали, и животные так и стояли, гружённые тюками до утра.

Как только забрезжил рассвет, тронулись в путь. Верблюды степенно вышагивали, позвякивая бубенцами. Стояла удивительная тишь. Только негромкое покрикивание погонщиков, да ржание лошадей разрывало предрассветную тишину в степи. Ни что не напоминало о том, что идёт война, что в любую минуту, из-за ближайшего кургана может вылететь неудержимая скифская конница. Поэтому охранные воины под строгим взглядом Араша не расслаблялись, а держались начеку.

Три дня пути прошло без приключений. Ни что не нарушило степенный ход верблюдов. Только на излёте третьего дня караван окружили скифские всадники. Они налетели как саранча и сразу полезли своими грязными руками в тюки, разрывая белоснежный шёлк и запихивая его себе в сумы. Караванщики бросились защищать хозяйское добро, и дело чуть не дошло до открытой, кровопролитной стычки. Но тут появился военачальник скифов и утихомирил своих воинов. Для этого пришлось переложить несколько тетрадрахм (Тетрадрахма – древнегреческая серебряная монета в 4 драхмы) в его протянутую руку. Довольно прищурившись, он милостиво махнул рукой, и караван вступил под сень главного становища скифов-массагетов.

Оставив верблюдов под присмотром караванщиков, Азарий в сопровождении Араша и двух воинов, направился к торговой площади.

Много караванных путей сходилось сюда, в центр Скифии. Поэтому, даже несмотря на войну, не утихал базар, поражая каждого вновь прибывшего своим многоголосием и множеством народу, сновавшим между торговыми рядами. Были здесь и свободные граждане эллинских городов с удивительно светлой кожей и кудрями до плеч, и черные как ночь ливийцы, и горбоносые выходцы из страны, прежде именуемой Урарту. Здесь можно было встретить воинов и торговцев, беглецов и охотников.

Азарий вздохнул полной грудью знакомый с детства воздух и стал продвигаться вперёд. Проходы между бесчисленными лавками, были тесны и извилисты, поэтому приходилось идти осторожно. Перед каждой лавкой лежал стёртый от тысячи прикосновений небольшой коврик. На нем покоились различные товары: у одних купцов – глиняные чаши и светильники, ножи, ложки, у других – деревянные ящики с мелкими отделениями и в них кольца с бирюзой, сердоликом, ляпис-лазурью, серьги, цепочки, браслеты, ожерелья, головные гребни, баночки с гвоздичным маслом и мускусной мазью.

Иногда, среди своего товара сидел, поджав ноги, сам хозяин, поджидая покупателей. Азарий, неспешно двигаясь между рядами, обратил внимание на одного. За торговцем, на раскрытых двойных дверцах, на деревянных гвоздях, развешаны башмаки, уздечки, ремни, пестрые шарфы, платки, деревянные сандалии. Рядом согнулся полуголый раб с длинными всклокоченными волосами. Он выстукивал молотком по наковальне, выделывая изогнутый нож или медные щипчики для вырывания волос.

Араш, идя позади, и видимо впервые попавший в такую сутолоку, с любопытством оглядывался вокруг. Азарию же всё это было знакомо с детства. Ещё с отцом он путешествовал сюда по торговым делам. А потом, с его смертью, сам занялся торговлей. Поэтому он мало обращал внимания на то, что творится вокруг. Не эта толчея интересовала соглядатая персидского царя. Он искал своего давнего знакомца – торговца Иезекию. Наконец пройдя тесные ряды лавок, и свернув в малозаметный переулок – он нашёл то, что искал.

Над входом одной из лавок висела шестилучевая звезда из лазурита, недвусмысленно указывая, что здесь проживает выходец из народа эбору. Ещё в незапамятные времена часть аморейского народа, отринувшая всех богов, кроме Единого, перешла Евфрат и отправилась в долгий путь на поиски земли, где бы могли они разбить свои шатры и молиться небесному Творцу. Оттого их и прозвали эбору – то есть «перешедшие реку». Грозный царь Навуходоносор, разгромив далекую столицу этого народа, привел их пленными на берега Евфрата, воссоединив распавшийся на части народ. Ведь и вавилоняне, и ассирийцы, и эбору – всего лишь разные части аморейского народа. Правда, как говорил отец Азария: «Разбитый кувшин доцела не склеить».

Велев воинам дожидаться его снаружи, Азарий толкнул скрипнувшую дверь и вошёл внутрь.

В лавке, как и на улице, было многолюдно. Ее хозяин – невысокий, лысоватый, с длинной ухоженной бородой, ниспадавшей на округлое брюшко, успевал приветствовать каждого вошедшего, желая здоровья, долгих лет и милости того, в чьих руках нить жизни каждого.

Увидев вошедшего Азария, он всплеснул руками и поспешил навстречу.

– Мир входящему! – поприветствовал он с довольной улыбкой, как будто, после долгой разлуки, встретил родного брата. – Что-то давненько тебя не было видно в наших краях, досточтимый Азарий.

–Дела торговли требовали моего присутствия в других местах, – степенно ответил Азарий, оглядываясь и привыкая к полумраку. – И тебе мир, Иезекия... Я вижу в твоей лавке много чужеземных купцов. Значит, дела твои идут неплохо?

–Боги не оставляют меня своей милостью, – осторожно ответил Иезекия. – Могу я поинтересоваться, что тебя привело в стан скифов в такое неспокойное время?

Азарий оглянулся вокруг, не подслушивает ли кто, и придвинулся ближе к Иезекии.

–Вот об этом я и хотел с тобой поговорить, благородный Иезекия. Не уделишь ли ты мне немного своего драгоценного времени? Уверяю тебя – в накладе ты не останешься.

Иезекия нюх на золото имел отличный. Он сразу почувствовал, что здесь пахнет большой прибылью. К тому же и раньше каждая встреча с вавилонским купцом всегда значительно пополняла его мошну. Иезекия прекрасно помнил об этом.

– Йоханан, останься в лавке. Илиа, немедля подай угощение и нагрей воду для купания, – начал он распоряжаться, придерживая гостя за руку. – Мой дом – отныне твой дом. Пойдём в дальнюю комнату. Нам там ни кто не помешает.

Иезекия увлек Азария в жилую часть дома, начисто потеряв интерес к прочим клиентам. Его подручные поспешили занять место хозяина, однако спиной Иезекия почувствовал их любопытные взгляды.

После того, как юная наложница, в знак уважения, омыла Азарию ноги, и подали пиалы с жидким шербетом, завязался разговор, ради которого и прибыл Азарий в стан царицы Томирис. Явился Илиа и доложил, что вода для купания нагрета. Иезекия нетерпеливо махнул рукой и Илиа, недовольно пожав плечами, исчез.

–Я давно не был в этих краях, – издалека начал Азарий, прихлёбывая шербет и поверх пиалы наблюдая за Иезекией. – И не знаю, что творится в степях, подвластных скифам. Много воды утекло с тех пор, и много путей я прошёл, прежде чем опять появиться здесь. Я слышал, что скифы находятся в состоянии войны с персидским царём Киром. И уже якобы, потерпели от него поражение. Правда это или врут базарные сплетники?

–Правда, – горестно сказал Иезекия, качая головой. – Все мы ждём его появления здесь со дня на день. Уже многие мои знакомцы, свернули свой товар, заколотили лавки и покинули это неспокойное место. Я сам готов хоть сейчас, погрузиться на верблюдов... В неблагоскловенное время ты сюда прибыл, благородный Азарий.

–Неужели всё так серьёзно? Разве царица не хочет сдаться на милость Кира? Я прошёл по многим землям. В том числе и по тем, что захватил повелитель персов. Те народы, что попали под его руку, не стонут от гнёта, а наоборот всячески восхваляют Кира. Ты, наверное, слышал, что в Вавилоне он отпустил иудеев, твоих единоверцев, захваченных до этого царём Навуходоносором, а затем Набонидом?

–Да я слышал об этом. Но такие слухи сразу пресекаются соглядатаями царицы. Она теперь после смерти сына, совсем обезумела и хочет отомстить Киру. В город ежедневно прибывают тысячи воинов, и им нет конца, – сказал Иезекия и прикусил язык, проклиная себя за несдержанность. Проклятый вавилонянин опутал его сладкими речами, и он сболтнул лишнего. За это можно вмиг потерять голову.

Азарий это понял и чуть заметно улыбнулся. Он сунул руку под плащ, достал мешочек и подбросил его на руке. Многоопытный Иезекия, по звуку, безошибочно определил в нём благородный металл.

–Благородный Иезекия, эти монеты могут стать твоими, если ты поподробнее расскажешь мне об этом.

–Значит, правду говорили, что тебя видели в обозе персидского царя, – Иезекия понизил голос до шёпота, в котором явно улавливался страх. Глаза его округлились. – Когда мне сказали об этом – я не поверил. А оказывается что, правда? Ты теперь служишь Киру?

–Все мы кому-то служим. Одни явно, другие тайно, – Азарий откинулся на мягких подушках, оглянулся. Но голос на всякий случай убавил. – Царь Кир всемогущ. Много государств он подвёл под свою руку и войска его несметны. Они подобны разливу полноводной реки, затапливают всё вокруг. Если ты, Иезекия, сделаешь правильный выбор, то приумножишь своё богатство... Вспомни, что сделал Кир с твоими единоверцами.

На лице Иезекии появлялся то страх, то его тут же сменяла жадность, и он никак не мог сделать правильный выбор. Всё-таки алчность победила и он, вмиг севшим голосом, прохрипел:

–Что надо делать?

–А ничего, – Азарий подтолкнул к нему мешочек с золотом. – Пусти своих людей по базару. Пусть ходят, слушают, а завтра, после заката солнца я опять к тебе приду. Если сведения будут стоящими, получишь ещё два раза по столько. И, – Азарий наклонился к самому уху Иезекии и медленно проговорил: – охрану от царя Кира.

Азарий встал:

–Благодарю за угощение, благородный Иезекия. Завтра, как и обещал, я приду к тебе. И ещё, – он остановился около самого входа. – Мои люди будут неусыпно наблюдать за твоей лавкой. Если твои боги надоумят тебя предать меня, то я тут же буду об этом знать. Помни об этом.

И ушёл, оставив Иезекию в чувствах, близких к отчаянию. Но золото, которое он сжимал в руке, манило его взгляд и предопределило дальнейший выбор.

Иудей Иезекия давно вёл торговые дела со степью и привык ко всяким поворотам в своей судьбе. Просьба старого знакомца Азария вначале напугала его, но потом, поразмыслив, Иезекия понял, что не всё так и плохо. Золото оно везде одинаково, что в Скифии, что в далёком Коринфе, городе на побережье Ионического моря. Уже долгих пять лет Иезекия не был дома, всё это время вдыхая пыль многочисленных дорог. Они, в конце концов, и привели его сюда, в стан диких кочевников. Со временем Иезекия понял, что с умом, можно и с ними вести дела, и даже с немалой прибылью для себя.

Грядущая война не пугала Иезекию. Как всякий предусмотрительный человек, все свои многолетние накопления Иезекия давно припрятал в надёжном укрытии и мог в любой момент сняться с места и раствориться среди караванных троп. Но... Жажда наживы удерживала его на месте. Он знал, что война не всегда приносит одни разорения. Так было ещё с тех незапамятных пор, когда боги жили среди людей. И оказался прав. Как только он увидел, что Азарий переступает порог его лавки, Иезекия возблагодарил прародителя всех богов – Яхве.

Азарий просил немногого. Всего-то узнать: готовятся скифы к войне или готовы запрячь свои повозки и унестись, куда глаза глядят. Иезекия задумался, перекладывая увесистый мешочек из одной руки в другую.

Среди ближайших людей царицы Томирис у Иезекии давно был один знакомый вождь, который больше всего на свете любил звон золотых монет. На эту мелодичную музыку, ласкающую слух, он готов был обменять всё, что угодно. Вот к этому человеку и решил отправиться Иезекия. Уж у него-то он выведает всё, что нужно вавилонянину. Правда придётся расстаться с частью монет, переданных Азарием, но от этого ни куда не деться. Иначе этот проклятый скиф не откроет рот.

–Илиа!!! – крикнул он, спрятав золото. Вбежавшему слуге велел. – Запряги самых быстрых лошадей и подай к заднему входу. И сам готовься, со мной поедешь...

...Пока Азарий разговаривал с иудеем-торговцем, Араш на улице осматривался. Ему всё было в диковинку и всё интересно. Хотя Араш прошёл много городов, такого столпотворения ему ещё видеть не доводилось.

Вдруг, в проходившем мимо воине, ему почудилось что-то знакомое. Тот остановился около противоположной лавки, если судить по разложенному товару, торгующей, кожевенными изделиями и стал прицениваться, присматриваться к товару. Арашу из своего тупика всё было хорошо видно, но он, чтобы не рисковать, отступил в тень и присмотрелся внимательней. Этот поворот головы, порывистые движения – явно ему что-то напоминало. Вдруг перса осенило. Это было как вспышка молнии, блеснувшая на безоблачном до этого небе. Вспышка высветила недавнюю битву и скифа с обнажённым мечом. Тогда ещё немного и Араш бы одержал верх, но боги не разрешили довести до конца тот поединок. И вот теперь опять свели их вместе.

Араш облизнул вмиг пересохшие губы. Его воины увидев, что сотник не спускает глаз со скифского воина, положили руки на рукояти мечей. Они догадались, что Араша что-то встревожило по-настоящему и один, самый старший, показал на скифа и украдкой провёл рукой по горлу. Араш покачал головой. Это было равносильно тому, чтобы самому с мечом броситься в самую гущу вражеских воинов. Они находятся в стане врага, и надо помнить об этом.

Скиф, видимо не сойдясь в цене, покачал головой и пошёл дальше. Араш поплотнее закутался в неудобный и непривычный халат и, чтобы не быть узнанным, замотал половину лица белой материей. Приказав воинам дожидаться Азария, вслед за варваром нырнул в толпу.

Он лавировал между людьми, стараясь не потерять скифа из виду. Они миновали торговые ряды, прошли загоны для лошадей и скота. Начинались ряды повозок. Воинов здесь было ещё больше, чем встречалось до этого на пути Араша. И следить становилось всё труднее. Скиф мог затеряться в этой массе и Араш боялся, что потеряет его из виду. Варвар шёл не спеша, не оглядываясь и, едва заметно, прихрамывая на правую ногу. Араш подумал, что это, наверное, результат той стычки и зло улыбнулся.

Внезапно скиф остановился, встретив видимо знакомого воина, и о чём-то заговорил с ним. Араш нырнул за ближайшую повозку и, выждав немного, осторожно выглянул.

Степняк пропал. Он как сквозь землю провалился или, в одночасье, вознёсся на небо. По-прежнему толклись воины, бегали полуголые ребятишки, поднимая тучи пыли, но знакомца Араша не было. Сотник вышел из-за повозок, прошёл немного вперёд, вытягивая голову, и вдруг почувствовал на плече тяжёлую руку. Этот было так неожиданно, что он вздрогнул, а душа отважного воина, не раз заглядывавшая в глаза смерти, ушла в пятки.

–Ты кого-то ищешь, уважаемый? – произнесено это было на наречии, которое Араш немного понимал.

Араш обернулся и увидел того самого воина, за кем решил, на свою беду, проследить. Глаза скифа были холодны и с недобрым прищуром изучали Араша. Теперь, увидев лицо варвара близко, все сомнения у перса пропали. Перед ним стоял именно тот скиф, с кем они столкнулись в недавней битве. Араша он, судя по всему, не узнал. Перс возблагодарил бога-творца, что тот надоумил его предусмотрительно замотать лицо.

Рука под халатом крепко обхватила рукоять кинжала и наполовину вытащила его из ножен. Араш подумал – если что, ему не потребуется много времени чтобы всадить кинжал в глотку скифа. Они продолжали изучать друг друга глазами. Варвар снова спросил:

–Если судить по твоей одежде, то ты из далёкого Вавилона. Могу я узнать, что тебя привело в наши земли? – скиф раздвинул в улыбке губы, но глаза оставались острыми, как два кинжала, направленные в самое сердце перса. – И зачем ты следил за мной?

Молчать дальше было глупо, и Араш позволил себе удивиться:

–Я? Следил? Тебе показалось уважаемый, я шёл туда, куда меня послал мой хозяин.

–Могу я узнать его имя? – по взгляду скифа не сложно было догадаться, что скиф ему не верил.

–Я слуга иудея Иезекии, – продолжал врать Араш, вспомнив имя купца, которого искал Азария. – Он отправил меня прикупить сыромятных кож для своей лавки. А я пошёл и заплутал.

–Знаю, знаю, – скиф кивнул головой. – Знаю я досточтимого Иезекию. Часто заглядываю к нему в лавку, отведать сладкого шербета и насладиться достойной беседой. Но что-то я тебя раньше не видел у него в услужении.

–Всё правильно, – Араш кивнул головой. Одной рукой он придерживал плат, чтобы не сполз с лица, а второй по-прежнему сжимал кинжал. Постепенно он начал приходить в себя и поверил, что ему удастся выбраться из той переделки, куда загнало его неуёмное любопытство. – Иезекия недавно принял меня к себе. Я бежал из охваченного ужасом Вавилона, когда несметное войско персов подошло к его стенам. Долго я скитался в поисках куска ячменной лепёшки, прежде чем добрейший Иезекия не распахнул передо мной двери своей лавки. С тех пор я выполняю разные его мелкие поручения. Я редко выходил из лавки, но сегодня раб, который обычно ходил за кожами, сломал ногу и хозяин послал меня. Путь мне объяснили хорошо, но я пошёл не в ту сторону и заплутал. Вот поэтому я и оказался здесь. Так далеко от лавки своего хозяина.

Араш говорил и говорил, стараясь опутать скифа словами, как паутиной. Тот видимо начинал ему верить. Во всяком случае, холодная сталь во взгляде пропала, уступив место простому любопытству. Он снял руку с плеча Араша, немного развернул его и показал направление:

–Иди вот туда. Там продают кожи, которые подойдут твоему хозяину. Кожевенные ряды ты найдёшь по запаху, который распространяется на всю округу. Не понимаю, как ты мог сбиться с пути. Прощай, – с этими словами скиф повернулся и исчез, растворился среди снующих туда сюда воинов.

Араш перевёл дух и, подняв голову к небу, возблагодарил Ахамуразду. В очередной раз ему повезло, и чтобы больше не искушать судьбу повернулся и направился туда, где они оставили караван.

Скилур, расставшись со странным вавилонянином, в задумчивости возвращался к себе. Что-то ему не понравилось в облике этого человека, случайно встреченного около повозок. Он кого-то ему отдалённо напоминал, но кого, Скилур вспомнить не мог.

Сам царский вестовой, а ныне доверенный человек царицы Томирис, после всех мытарств, которые выпали на его долю в последнее время, наконец-то стал обретать душевное спокойствие. Мало того, что Скилур был обласкан самой грозной царицей, он сумел раскрыть заговор. Это сразу подняло его над другими военачальниками и вождями, которые постоянно окружали царицу.

От такого изменения в своей судьбе захватывало дух. Не пугало даже то, что вскорости им придётся опять схлестнуться с ненавистными персами. Выстоят они в том поединке или нет – известно одним богам. Маги и волхвы каждый день гадают, и из их палатки слышны громкие заклинания, которыми они хотят умилостивить богов. Но боги молчат, желая до конца испытать своих земных детей. Каждый день прибывают новые воины под стяги царицы, и никогда ещё не было такого войска у скифов. Скилур знал, что предстоящая битва будет намного кровопролитнее той, что вели кочевые племена до этого времени.

Скилур не понимал, как ему удалось выжить в том сражение, когда полегло всё войско скифов. Скорее всего, ему помог маленький оберег, с которым он не расставался ни на минуту. Он и сберёг воина в той страшной резне, что устроили персы. Это была искусно вырезанная фигурка матери всех богов – Табити. Она досталась Скилуру от отца, а тому в свою очередь от своего отца. Он нащупал её на груди, бережно достал, поднёс к губам и... замер.

Глаза!!! Он понял, что ему не понравилось в вавилонянине. Не понравилось и насторожило. Его глаза, которые он видел совсем недавно. Скилур напряг память, и перед мысленным взором явилась недавняя битва и перс на гнедом, злом скакуне. И его бешеные глаза, в которых плескалась ненависть.

Скилур бегом кинулся назад, к тому месту, где расстался с персидским лазутчиком, но того уже и след простыл. Скилур завертелся на одном месте, сунулся в одну сторону, в другую. Пусто. Лазутчик пропал. Скилур стал припоминать разговор с персом и вспомнил имя, которое тот называл. Иудей Иезекия. Скилур приблизительно знал, где находится лавка этого купца, и кинулся туда, расталкивая встречных. В след ему неслись проклятия, но Скилур не замечал этого.

&&&

Азарий, закончив разговор с Иезекией, вышел на улицу и прищурился от яркого, после полутёмной лавки, солнца. Воины изнывали от жары там, где он их и оставил. От нетерпения они переминались с ноги на ногу и, увидев выходящего Азария, вздохнули с облегчением. Араша рядом с ними не было. Азарий подошёл ближе, спросил вполголоса:

–Где ваш сотник?

–Не ведаем, – тот, что постарше вытер со лба обильный пот. – Он как оглашенный сорвался за одним из варваров и пропал. А нам велел дожидаться тебя.

–Что б его забрали демоны, – выругался Азарий. – Накличет он беду на наши головы. Всё, пошли отсюда.

Верблюды уже были развьючены и стояли, лениво пережёвывая солому. Товар, что до этого покоился в тюках, был разложен и вокруг толпился народ. Азарий подошёл к толстому персу, которого оставил вместо себя, пока отсутствовал. Дело тому явно нравилось, и он увлечённо торговался с худым, словно жердь, скифом из-за двух драхм. Азарий отозвал купца в сторону.

–Завтра к вечеру распродай весь товар. К ночи мы должны уже быть далеко отсюда. Так что особо не усердствуй. Если что не распродашь – придётся бросить здесь. Помни – ни это главное.

Перс согласно кивнул. Сразу превратившись из довольного жизнью заморского купца в воина великого царя персов. Азарий улыбнулся такой метаморфозе, отвернулся и... похолодел. Прямо на него шёл скиф, спасённый им на том поле брани. Вавилонянин даже вспомнил его имя – Лик. Азарий беспомощно оглянулся, ища куда бы нырнуть, чтобы скрыться от этого взгляда, но, посмотрев вторично на скифа, замер. Тот, заметив эти потуги вавилонянина, едва заметно покачал головой и, подойдя поближе, как ни в чём небывало потрогал тончайший шелк, разложенный прямо у его ног.

–Что ты хочешь, купец, в обмен за этот дивный шёлк?

Азарий проглотил ком, застрявший в горле. Лик стоял и улыбался, и от этой улыбки мнимому купцу стало не по себе. Так как Азарий молчал, то молодой скиф наклонился к нему и проговорил:

–Я думал, мы уже никогда не встретимся, Азарий. Благодаря твоим чудодейственным мазям мои раны почти затянулись. Ты пришёл сюда, чтобы услышать от меня слова благодарности? Или другая причина привела тебя в наше становище?

Азарий заметил, как подручный кивнул головой и вокруг Лика с двух сторон выросли воины. Это выглядело так, как будто истоптав подошвами своих сандалий тысячи дорог, после долгой разлуки, встретились старые друзья. Одного кивка Азария было достаточно, чтобы душа Лика, мгновенно отделилась от тела. Подручный вопросительно посмотрел на Азария, но тот вместо ожидаемых слов, сказал:

–Оставьте его. Я буду говорить с ним и потом решу как поступить.

Воины отпустили Лика, и он передёрнул плечами.

–Хорошая у тебя охрана, быстрая, – он посмотрел в глаза Азарию. – Неужто приказал зарезать бы?

–Если бы приказал, ты уже лежал бы и захлёбывался кровью.

Азарий не ожидал этой встречи и боялся её. Боги распорядились по-своему, и теперь он стоял и мучительно думал – что предпринять. Лика выпускать нельзя – он знал точно. Выход напрашивался сам собой, и от этого становилось горько на душе и тягостно. Чем-то приглянулся ему этот молодой скиф. Ещё там, на поле, сплошь усеянным трупами. Поэтому он и помог ему выжить тогда. Теперь выходило, что спасённую жизнь он должен сам и загубить? Азарий вздохнул.

Вокруг шумел базар, равнодушный ко всему и безучастный. Мимо проходили любопытные и пытались сунуться к прилавку, где стояли Лик и Азарий, но тут же оттирались в сторону воинами. Поворчав для виду, и не решаясь связываться со свирепыми на вид стражами, шли дальше.

–Что будем делать? – спросил Лик. – Если бы ты не спас меня на том поле, то я, не задумываясь, отдал бы тебя в руки стражи. А так...

–Что так? Что это меняет? Я тебе ещё там, той ночью говорил, что не вставайте на пути у всемогущего царя Кира.

–Ты всё продолжаешь ему служить?

–Все мы кому-то служим, – сказал Азарий и подумал, что уже второй раз за этот день повторяет эту фразу.

–Я так и думал, – Лик кивнул головой. – Надо было мне крикнуть воинов. Не один бы из вас не ушёл живым. Мои соплеменники обозлены на персов из-за поражения. Когда вы, обманом, разгромили войско сына царицы.

–Значит, она не собирается сдаваться на милость царя Кира?

–Ты, вавилонянин, совсем обезумел, если призываешь нас забыть древних богов. Они нас учили не забывать обиды и мстить обидчику до тех пор, пока глаза видят солнце, а рука сжимает меч. Не будет вам покоя, пока жив хотя бы один скиф. Так и передай это своему царю, – Лик помолчал. – Ты спас меня, а я не забываю доброту. В награду за это я предлагаю тебе свернуть свой товар и покинуть наше становище. Если до заката солнца ты уйдёшь отсюда, я готов забыть что видел вас здесь.

–Это не мы безумны, а ты, – Азарий рассмеялся. – Ты забыл, что одного моего кивка достаточно для того, чтобы ты расстался с жизнью?

–Я это помню. И всё равно предлагаю тебе убираться.

–Нет, мы сделаем по-другому, – Азарий принял решение. – Пока мы находимся здесь, ты останешься с нами.

Он сделал незаметный знак и могучий воин стоявший рядом с Ликом, опустил на голову скифа свой кулак. Лик сразу обмяк и повис на руках воинов. Они опустили его за прилавок. В мгновении ока спеленали как ребёнка и бросили, словно куль с зерном в повозку. Всё это было проделано настолько быстро, что ни кто ничего не заметил.

Азарий перевёл дух.

–Вот так-то, – пробормотал он себе под нос. – Так будет лучше... Великие боги! Где носит этого Араша, что б его поглотила река мёртвых!

Как будто в ответ на его слова из-за угла вывернул Араш. Он был так закутан, что даже Азарий не сразу его признал.

–Где тебя духи носят? Забыл, где мы находимся.

Араш ничего не ответил, а только устало привалился к прилавку, пробормотав:

–Надо как можно скорее уезжать отсюда. Иначе проклятые скифы, нас порвут на части.

–Никак ты боишься, сотник? – Азарий с презрением посмотрел на Араша. – Когда решу, тогда и снимемся отсюда. А пока нечего шляться по базару.

&&&

Скилур быстро нашёл лавку иудея Иезекии и затаился напротив, в тени навеса. В лавку входили и выходили разные люди, но перса со злыми глазами среди них не было. Скилур выждал ещё немного, вышел из своего укрытия и, толкнув скрипнувшую дверь, погрузился в сумрак лавки.

За прилавком, показывая кусок материи очередному покупателю, стоял молодой юноша. Скилур дождался, когда купец отвалится от лавки, держа подмышкой, вожделённый кусок ткани, подошёл ближе.

–Я хотел бы видеть досточтимого Иезекия. Не подскажешь дома хозяин или нет? – Скилур достал серебряный дирхем и подбросил в воздух.

–К сожалению, господин, он только что отбыл.

–И куда?

–Не могу знать. Я всего лишь его слуга. Но знаю одно – он очень торопился. Велел запрячь самых быстрых коней и, как только повозка была готова – тут же отбыл.

–Жаль, – Скилур поймал монету и хотел уже убрать её в карман. – Я думал ты знаешь, где может находиться твой господин.

–Я не знаю, но могу догадываться, – юноша судорожно сглотнул. – Его слуга, с которым он уехал, говорил, что их хозяин хочет повидать вождя Ишпака. Это всё, что я знаю. Клянусь богом творцом, всевидящим и всезнающим, – юноша прижал руки к груди.

–Да? – Скилур с сомнением посмотрел на юного иудея. – Ну, тогда лови.

И перебросил ему монету. Он узнал всё что надо. Оказывается, Иезекия направился в родное племя Скилура. Царский вестовой быстро покинул лавку и припустил к своему родному стойбищу.

Беседа Иезекии с Ишпаком, к обоюдному удовольствию обоих, подходила к концу. Иезекия выведал всё, что хотел, правда для этого пришлось расстаться с доброй половиной золотых дирхем, но информация того стоила. И он теперь думал, как бы подороже её продать Азарию. Распрощавшись с вождем, он покинул шатёр, вышел на улицу и тут, неожиданно, нос к носу, столкнулся с молодым скифом.

Скорее всего, он стоял и поджидал именно его. Иудей, имеющий безупречный нюх как на золото так и на опасность, мгновенно насторожился. Он хотел пройти дальше, но наглый скиф заступил ему дорогу и Иезекия был вынужден обратить на него внимание.

–Чего тебе? – недовольно спросил он. – Почему не даёшь пройти господину. Я сейчас крикну стражу и велю им, как следует тебя выпороть.

За напористостью Иезекия старался скрыть липкий, тягучий страх. Он опутал его, как паутиной, не давая сосредоточиться и не смотря на жару, иудей покрылся липким потом. В такое состояние его привели глаза скифа, немигающе смотревшие на иудея.

–Прости, благородный господин, но я хочу узнать у тебя про одного моего товарища, с которым мы давно не виделись. Мне сказали что ты, благодаря своей доброте, приютил его. Я заходил в твою лавку, но не нашёл его, – и Скилур, как мог обрисовал Араша.