Текст книги "Слишком жаркий Кипр [СИ]"

Автор книги: Евгений Сартинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА 23

Если бы Курбан-баши смог обогнуть лайнер и зайти с другой стороны, он покрошил бы на битком заполненных палубах не один десяток человек. Но на нос корабля, тремя палубами ниже рубки, выскочила парочка в странных костюмах и с автоматами в руках. Зверев и Виктор дышали очень тяжело, но это не помешало им с ходу открыть огонь по лодкам. Им помогал при этом китайский фейерверк, лодки были как на ладони, зато террористы стреляли в сплошное зарево огней, даже не понимая, откуда ведется по ним огонь. Вскоре один из «Зодиаков» закрутился на месте, это мертвый рулевой навалился на ручку газа и невольно вывел лодку из игры. Через полминуты мимо него начала проходить корма лайнера, и пулемет грека добил тех, кто был еще в ней живой.

Вторая лодка столкнулась с соседней, и перевернулась. Среди прочих пошел ко дну и Курбан-баши не научившийся в детстве плавать в своем солнечном Узбекистане. Тогда у рулевого последней лодки сдали нервы, и он отвернул в сторону, стараясь как можно быстрей удалиться с места невезучего захвата. Вслед им звучали частые очереди.

Именно в этот момент осторожно приоткрылась дверь рубки, Мансур выглянул в одну сторону, потом выскочил и направил ствол в другую сторону. Там тоже никого не было видно, и он бегом проскочил расстояние до лееров, перегнулся, и начал осматривать море. Единственное, что он понял, снизу звучали звуки стрельбы. Он хотел нагнуться ниже, но тут его окликнули.

– Мансур!

Он оглянулся. В десяти шагах от него стоял человек в странном, средневековом кафтане, на голове треуголка. Несмотря на весь этот странный наряд, Мансур сразу узнал этого человека, мгновенно. Столь же мгновенно он вскинул пистолет, но и в руках его противника уже так же было оружие. Они выстрелили практически одновременно, так, что звуки выстрелов слились в один. С головы Юрия испуганной птицей слетела треуголка, а Мансур сразу плашмя опрокинулся назад, на спину, так, что пистолет, выпавший из его руки прокатился по палубе еще метров пять.

Между тем на лицо Астафьева начала капать кровь. Он поднял руку, потрогал голову, и зашипел от боли. Пуля, чиркнув по голове, содрала с нее большой клок кожи и волос. Выругавшись, Юрий отодрал с рукавов роскошные кружева, и прижав к ране, подошел к телу своего врага. Мансур лежал на спине, черный смокинг был расстегнут, и в районе сердца по белой рубахе растекалась все большим размером кровь.

– А он действительно красив, – пробормотал Астафьев. – Ольга была права.

Он поднял с палубы пульт управления бомбой, не понял, что это такое, но, на всякий случай, выкинул эту штуку за борт. После этого он нажал на кнопку вызова своей миниатюрной рации.

– Моше, Мансур готов. Что мне делать дальше?

– Иди в рубку, успокой капитана.

Астафьев развернулся, и, подобрав пистолет террориста, прошел на мостик, старательно закрыв за собой дверь.

В это самое время Ольга Малиновская была в какой-то полумиле от "Куин Мэри". Она прекрасно видела как взрывались на горизонте причудливые цветы фейерверка.

– Смотри, парень! Смотри, как красиво! – восторженно закричала она, но опустив глаза, поняла, что тот уже умер.

– Что нам теперь делать? – спросил скорее не ее, а себя старший группы. Он уже несколько часов не мог связаться со Шнейдером.

– Правьте туда, на лайнер, – не терпящим возражения голосом велела Ольга.

Еще один человек видел этот фейерверк. Легкая, двухместная «Сессна» Ахмада Шакира несла его по направлению Ливана. Только в этой стране он мог скрыться на первое время. Всполохи праздничного салюта сначала удивили его, потом он понял, что это такое. Зло усмехнувшись, он вытащил свой знаменитый мобильник, и перебрав несколько номеров, остановился на странной записи: «КМ-2». Ахмад нажал на кнопку вызова безо всякой надежды на удачу. Он уже неоднократно пробовал «дозвониться» по этому «номеру», но у него ничего не получалось. И, когда зазвучали звуки вызова, он удивился, а потом жадно приник к стеклу кабины.

За минуту до этого Гельмут Мильх включил ретранслятор сотовой связи. Сделал он это зря. Глубоко в трюме Шимон неторопливо беседовал с новым другом Андре.

– А от чего может взорваться эта бомба?

Они поднимались наверх по маршевым лестницам, все выше и выше. Сюда даже начала проникать музыка из зала над ними.

– Да, от чего угодно, – вещал Шимон. – Можно вставить пейджер, или мобильный телефон…

И тут он услышал, как внутри его ноши запищал сигнал вызова, потом что-то щелкнуло, и зеленая лампочка на пульте начала мигать. А Шимон вдруг понял, что если бомба взорвется сейчас, то могут погибнуть люди там, наверху, и этот, рядом. Если же ее бросить вниз, то сдетонирует весь этот чудовищный запас тротила. А вот Андре не понял, почему этот умный еврей прервал свою лекцию, а толкнул его вниз, а сам бросился на пол, и прикрыл своим щуплым телом, затянутым в бронежилет, свою жуткую ношу. Грохнуло так, что матрос оглох, а когда расселась пыль, и он поднял глаза, то он понял, что друга у него уже нет.

– Сделай круг над ним! – крикнул Шакир пилоту.

– Опасно, могут подстрелить этим самым фейерверком.

– К чертям! Сделай большой круг.

В это время Астафьев уговаривал капитана корабля.

– Все просто, Антонио, радиоэфир уже под нашим контролем. Просто позвоните в Неаполь, там же у вас есть спецслужбы.

– Хорошо, я все сделаю так, как вы говорите.

Он и в самом деле начал набирать какой-то номер на спутниковой связи, так что Юрий уже спокойно покинул рубку. Он вышел, и совершенно обалдел. На месте, где лежал Мансур, была только лужа крови, и не менее кровавый след вел к леерам.

ГЛАВА 24

Все эти события прошли мимо пассажиров корабля. Продрогшие, но довольные, они возвращались в главный зал, и восхищенно обменивались своими мнениями.

– Я была на открытии последней олимпиады, там тоже было здорово, но такого подбора цветов не было!

– Двадцать пять минут, двадцать пять минут! Я засек по часам. Этот бал мне определенно начинается нравиться.

– Да, китайцы известные мастера своего дела. Недаром именно они изобрели порох.

Снова зазвучала живая музыка, на этот раз отдохнувшие музыканты наяривали джаз. Собралось и жюри по выбору лучшего костюма. Антоний Головачев настаивал на награждении Пастора и кающейся грешницы, но их так и не сумели найти.

Двадцать минут кружила над лайнером «Сессна» турецкого миллиардера, пока пилот не взмолился.

– Ахмад-Бей! Нам не хватит топлива, еще пять минут, и мы не дотянем до берега.

Шакир скрипнул зубами, и махнул рукой. Сам он откинулся на спинку кресла, и начал искать, где совершил ошибку. Он отдал полмиллиона за то, чтобы умелец, изготовивший бомбу для лайнера, скопировал пульт управления лично для него. Правда, он предупредил его, что пульт будет работать на других частотах. Тогда Ахмед не придал этому значения. Он мог бы взорвать бомбу за десять минут до положенного срока, и под воду ушли бы не только все его конкуренты по золотому бизнесу, но и сам этот недоношенный щенок Мансур и вся его команда. Он изрядно надоел ему за эти полгода своим высокомерием и непомерными запросами. С ним приходилось делиться всем, от личного номера в самом лучшем отеле, до спальни в собственной яхте, и даже облюбованной им самим женщиной. Но, бомба почему-то не взорвалась.

Самым везучим из всей команды Мансура оказался Анри. Когда он пришел в себя, то понял что связан собственными подтяжками, да причем профессионально, так, что он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Единственное, что он мог делать, это кататься из стороны в сторону по не слишком широкому коридору. И надо же было в этот коридор выйти двум смертельно пьяным дамам крайне бальзаковского возраста. Они, в поисках туалета просто заблудились в его лабиринтах. Увидев связанного мужчину, одна из них сказала: – Мари, смотри, тут лежит мазохист.

– Обожаю мазохистов, – призналась та. – Наверное потому, что я сама садистка.

– Да, это точно. Ты прирожденная садистка. Как я тебя только терплю все это время.

– Давай, его освободим.

– Давай. Может, он нас хоть трахнет за это.

– Нет уж, я лучше излуплю его ремнем по заднице.

Она открыла свою сумочку, и, достав миниатюрный складной нож, быстро освободила Анри от его пут.

– Спасибо, дамы. Я вас еще найду, – пообещал он им, и тут же приставными прыжками побежал по коридору. По-другому он передвигаться не мог. После долгого плена руки и ноги его не слушались. Через пару минут он был около рубки. И первое, что он там увидел, это лежащего на палубе Мансура. Подбежав, он приподнял его голову, потом рассмотрел пятно крови на груди, и с досадой скрипнул зубами. Он уронил голову Эмира на палубу, она стукнулась как простая деревяшка.

"Надо бежать с этого судна", – решил он. И тут он услышал стон. Опустив глаза, Анри не поверил этим своим собственным органам зрения. Мансур дышал, более того, он открыл глаза, и пытался что-то сказать.

– Ты жив?

– Что… все…

Анри его понял.

– Все сорвалось, все в заднице, – подтвердил он. – Откуда-то тут взялись моссадовцы и перещелкали наших парней как мух. Надо уходить.

Мансур показал куда-то рукой, и оглянувшись, Анри понял, что он говорит про спасательную лодку.

– Мы не спустим ее.

– Там… жилеты и файера.

Тогда он его понял. Через десять минут они были готовы покинуть корабль. Самым трудным для Мансура было прыгать с такой высоты. Он собрал все силы, но когда тело, больно ударившись о воду, вошло в него как оловянный солдатик, сознание снова покинуло его. И опять его вытащил на поверхность Анри. Огни лайнера остались позади, шторм уже раскачал волны до метровой высоты. Их смерть была бы неизбежной, если бы Мансур не был чертовски везучим человеком.

– Лодка! – крикнул Анри, и показал рукой вперед. Это действительно была одна из лодок террористов, та, что перевернулась. «Зодиак» был совершенно цел, все пули миновали его, так что Анри с некоторым трудом перевернул лодку, и забравшись сам, затащил туда же и Мансура. У того очевидно от холода, почти перестала течь кровь, и он был в сознании. Лодочный мотор ушел на дно, и двоим невольным Робинзоном осталось только отдаться воле волн. Через час они увидели вдалеке огни большого теплохода.

– Эй! – заорал Анри. Потом он вспомнил, что у них есть файера, и зажег один из них, красный. Он кричал, размахивал файерами, зажигая один за другим до тех пор, пока нос судна не навис над их непрочной посудиной. На носу было название: «Хайфа».

ЭПИЛОГ

– Так куда ты говоришь, ему выстрелил? – спросила Ольга, наматывая на голову Астафьева очередную порцию бинтов. Так как ранение у него было на само неудобном месте, на темечке, то повязка эта мало напоминала героическую повязку Чапаева. Скорее это был чепчик, делающий голову Астафьева похожей на половинку выеденного яйца. Еще больше комизма всему этому сооружению придавала поддерживающая повязка вокруг подбородка.

– Выстрелил я ему куда придется, не до этого было. Ты же знаешь, я не снайпер. Но попал точно в сердце.

– Вот сюда, слева? – она ткнула пальцем в свою грудь.

– На себе не показывай. Да, именно сюда я и попал. Там была такая лужа крови.

Ольга иронично хмыкнула.

– Теперь понятно, как он после этого еще смог ускользнуть. Другого ты, Юрочка, может быть и убил, но не Мансура. Знаешь еще, почему к нему с таким трепетом относятся все его подчиненные? У него от рождения зеркальное положение органов. Сердце у него справа, а печень слева. Из-за этого они считают его отмеченным самим Аллахом.

– Короче, надо было делать контрольный выстрел в голову, – посоветовал сидящий на кресле впереди них Зверев.

– Сань, ты говоришь не как начальник охраны, а как киллер, – скривился Юрий.

– А куда деваться. С такими как Мансур надо забыть о рамках правил. Один этот его план говорит много о его возможностях. Сам дьявол такого не придумает.

Сказав это, он поудобней устроился в кресле самолета, прикрыл глаза, и через минуту уже храпел.

Вылет их с Кипра произошел спонтанно, это было не торжественное отбытие участников конгресса золотодобывающих стран, а бегство. Еще когда они были в море Батов зафрахтовал для них самолет, и уже через два часа после прибытия с моря, и, значит, через шесть после того, как на "Куин Мэри-2" прозвучал последний выстрел, они уже были в воздухе. В носовой части самолета спали Батовы, вся их обслуга, секретари и парикмахеры, Мишка Юдин со своей подругой, Елена Зубрилина. Ближе к хвосту расположились те, кто участвовал в "боевых действиях": Зверев, Виктор Сережкин, и Астафьев с Ольгой. Их всех, а так же команду израильтян снял с судна катер, на котором возвращалась обратно команда пловцов. Моссадовцев так же не прельщала возможность засветиться в объективах телекамер перед всем миром. Самым неприятным было транспортировать то, что осталось от Шимона. Для него с трудом нашли большой полиэтиленовый мешок. На берегу их ждал фургон с единственным рейсом на аэродром. Так что, они даже толком не успели распрощаться со Шнайдером и его командой. Так, помахали друг другу рукой, и разъехались в разные стороны.

В это же время начал приходить в себя и Мансур. Он был очень слаб, но голова у него работала уже хорошо.

– Я понял, кто нас продал, – сказал он не открывая глаз.

– Кто? – спросил Анри.

– Шакир. Он надеялся, что мы уничтожим всех его конкурентов, и погибнем сами. Так что у меня есть, что сказать Пророку.

В это время сам Ахмад Шакир, сидя в самой роскошной гостинице Бейрута щелкал пультом с канала на канал, и недоумевал. Ни одна телекомпания ни слова не говорила про захват террористами самого роскошного лайнера в мире. Не было ничего и про готовившееся покушение на двух президентов.

Ничего не заметили странного и участники бала. В это время они еще отсыпались в роскошных каютах лайнера. Вернуться они должны были только к вечеру. Во всю трудилась только обслуга. Полторы тысячи человек делали все, чтобы скрыть от гостей неприятные последствия захвата. Два трупа в костюмах официантов они успели убрать еще до возвращения гостей после фейерверка, а кровь на полу те приняли за разлитое вино. Удачно команде удалось скрыть расстрелянных охранников. Туда же, в зал, принесли и тело застрелившегося капитана. Тела же террористов, все их оружие и аппаратура покоилась на дне моря.

– Вызвать Интерпол, и постараться, чтобы информация об этом не попала в газеты. Никого из экипажа не пускать на берег. Всех убитых спишем на несчастный случай, например, на падение трапа, – говорил старший менеджер по туризму старшему помощнику капитана. – Кажется, такое уже было?

– Да, еще когда этот корабль строился. Тогда погибло сорок два человека.

– Ну вот, и у нас почти такая же цифра. А лучше, спишем на перевернувшийся автобус, уже на берегу. Это объяснит смерть именно охранников. Никто из потенциальных пассажиров не должен узнать, что на борту самого лучшего лайнера мира им может угрожать опасность.

А высоко над ними, в спящем самолете, под одним одеялом тихо разговаривали Ольга и Юрий. Каждому было что рассказать.

– Что-то ты слишком в большом восторге от этого Мансура, – возмутился Астафьев.

– Ты что, ревнуешь, что ли? – слегка изумилась Ольга.

– Ну, нет, конечно. Но просто, это как-то интересно. На совести этого гада столько жмуриков, а ты на него: "приятный мальчик", "бедное дитя".

– Конечно бедный мальчик, запутавшийся в своих комплексах.

– Ага, отправил бы твой мальчик на дно четыре тысячи людей, двух президентов, и такой хаос наступил бы в мире, это ж с ума сойти!

– Ну и что? Зато он очень красивый мальчик. Люблю я красивых мужчин, – мечтательно произнесла Ольга, и прикрыла глаза.

– Слушай, а у тебя с ним ничего такого не было? Ты мне точно все рассказала? – Астафьев даже приподнялся с кресла, и внимательно посмотрел на лицо подруги. Та же век не открывала.

– Ну, и что с того, было у нас что, или не было? – спросила она.

– Как что было? Ты моя жена, или кто?

– Тоже мне! Ревнивец доморощенный. Чья бы корова мычала! На себя посмотри, ни одной юбки мимо не пропускаешь.

– При чем тут я?! Ты что, действительно трахалась с этим террористом?

– Да спи ты, Отелло! – сказала она, и деланно зевнув, отвернулась в другую сторону. При этом она хитро, и чуточку мечтательно улыбалась. Зато Астафьеву было не до сна. В первый раз в жизни он испытал острый укол ревности.

"Черт бы побрал эту южную экзотику, этот проклятый остров, и вообще… Отдых, называется! Жалко, что я его не пристрелил".