Текст книги "Мундиаль (СИ)"

Автор книги: Евгений Лебедев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Стараясь не смотреть мне в глаза, аргентинец вполголоса бурчал в микрофон, изредка, косясь на меня. Ко мне присоединился прибежавший Дюша, который на сносном испанском языке продолжил «наезд» на лайсмана. Я был в таком бешенстве от несправедливости, что меня прямо колотило. Поэтому, чтобы не наговорить лишнего, просто отошёл в сторону. Как же так? За что⁈ Офсайда же не было! Вижу, что главный арбитр, сломя голову, несётся ко мне. Ну, сейчас ещё и карточкой наградят. Поворачиваюсь к другу:

– Андрюха, бесполезно ему что-то объяснять. Остановись, а то сейчас тоже «горчичник» получишь, – и подойдя к Дюхе, отдёрнул его за футболку.

Вдруг откуда ни возьмись появился, в рот е… главный арбитр встречи Орасио Элисондо, в руках которого я увидел жёлтую карточку. Предъявив её мне, он приблизился к своему помощнику, начав с ним перешёптываться. Махнув рукой, я поплёлся на свою позицию. Вот и моя первая карточка на Мундиале. Шедший рядом Дюха никак не мог успокоиться и всё продолжал возмущаться.

– Я не верю! За что, Сань⁈ Что это такое⁈ Тебя же специально хотят устранить! Гады! Ненавижу! – взбешённо сплюнул он на поле.

Наши болельщики гудели, словно рой пчёл. Они тоже были не согласны с решениями аргентинской бригады арбитров. Отовсюду были слышны: «Судью на мыло!» и стандартное русское ругательство «Пид…ас!». В сторону тренеров я даже смотреть не хотел.

– М-да… С таким судейством нам явно ничего не светит. Ещё и на карточку меня посадил, козлина. Вот и не верь после такого в подкупленных арбитров.

Увидев на экранном табло нули, я от досады аж на газон сплюнул. Шла шестая минута матча. Ничего, Танке, соберись. Всё ещё впереди. Нужно просто забыть этот неприятный момент и продолжить встречу.

Воодушевлённые британцы тут же пошли в атаку. А что им? Не у них же гол отобрали? И спустя уже пару минут с фланга последовал навес на Руни. Удар головой с десяти метров и мяч попадает в перекладину. Английские фанаты тут же оживились, раздавая аплодисменты Уэйни.

Игорь, не торопясь, начал устанавливать мяч на линию вратарской. И тут с трибун, находящихся за воротами, в нашего голкипера одна за одной полетели две искрящихся петарды, оставляя за собой хвост из дыма. Если одна упала у бровки, то другая приземлилась всего в нескольких метрах от правой руки Акинфеева. Я этот момент прекрасно видел, так как стоял лицом к своим воротам. Растерянный арбитр тут же останавливает встречу и бежит к Игорю. Наш вратарь умно отбежал к дуге штрафной, но мне очень не понравилось, что он держался рукой за голову. Неужели что-то в него попало? Это ещё хорошо, что вокруг поля имелись беговые дорожки, разделяющие на приличное расстояние болельщиков и футболистов. А если бы их не было? Даже страшно было подумать, если бы петарда влетела в нашего голкипера. А ведь такое с Акинфеевым уже случалось, или ещё случится? М-да… Странно как-то начался матч.

Да и куда смотрела охрана? Ведь эту петарду могли и в правительственную ложу кинуть. Надеюсь, хоть пятилетний Рашид не испугался? Хотя для детей все эти фейерверки лишь развлечение. Бегают дяди за мячиком, скучно всё, а тут хоть что-то засверкало! Чувствую, что после этой игры Никита Сергеевич Михалков словит свой звёздный час. Ну, ничего, тёща хоть порадуется речам своего кумира.

Я подошёл к сидящему на траве злющему Акинфееву, которого осматривали наши врачи. Оказалось, что ничего серьёзного. Игоря слегка оглушил хлопок петарды. Пока отказывалась помощь, сотрудники стадиона оперативно убрали с газона петарды, а сотрудники полиции совместно с сотрудниками службы безопасности стали вычислять «шутников». В том, что их найдут, я даже не сомневался. Поднимут запись и быстро поймут, кто хулиганил. Арестуют ещё до перерыва.

Мне даже стало интересно, что произойдёт дальше? Может, ещё какие баллончики со слезоточивым газом на поле сбросят? Дроны запустят? Или каких-нибудь животных выпустят? Помню, в Африке идиоты улей притащили и выпустили на поле пчёл. Я уже ничему не удивлюсь.

Хорошо, что Игорь отделался лёгким испугом, а то пришлось бы его менять. Уже через пять минут встреча, наконец-то, продолжилась. Акинфеев выбил мяч на чужую половину поля. Лоськов оказался намного расторопнее Фрэнка Лэмпарда, выиграв борьбу на «втором этаже». Дима тут же скинул головой мяч на Кержакова. А Саня, набирая скорость, попытался пройти к воротам, но был грубо сбит в подкате Джоном Терри. Аргентинец, без раздумий, предъявил английскому защитнику жёлтую карточку и разрешил медикам оказать помощь пострадавшему. Удар Кержакову оказался довольно сильным и пришёлся в правый голеностоп. Я видел как Саня, держась за ногу, корчился от боли. После заморозки, он с помощью врачей, прихрамывая, покинул поле. И вот нас уже не одиннадцать игроков, а десять. Причём, по Кержакову пока было не понятно, сможет ли он продолжить встречу или потребуется срочная замена.

Розыгрыш штрафного удара дивидендов нам не принёс. После скидки Лоськова, мой удар с правой ноги ушёл чуть выше перекладины. Спустя несколько минут Кержаков вернулся на поле. После этого британцы завладели территориальным преимуществом, включив на поле запредельную скорость.

Англичане заработали два опасных штрафных удара. И если первый удар пришёлся в «стенку», то второй, после удара Руни, отразил Игорь Акинфеев, который в совершенно немыслимом акробатическом прыжке переправил мяч на угловой. Какой же он замечательный голкипер!

Трибуны тут же оживились. Английские болельщики, почувствовав преимущество своей команды, стали требовать гол, запев: «It’s coming home, It’s coming home, It’s coming home…».

Последовал навес мяча от левого флажка. В игру вступает наш голкипер и кулаком выбивает мяч за пределы штрафной площади. Первым на подборе оказался Майкл Оуэн, который в одно касание скидывает мяч на Джона Терри. Не давая мячу остановиться, защитник «Челси» бьёт по нашим воротам, словно из пушки. Мяч с двадцати метров влетел точно в правую «девятку». В этой ситуации Акинфеев нам ничем помочь не мог. Такие голы не зря называют неберущимися или мёртвыми.

Радость соперника, ликование трибун и печаль моей команды. Игорь со злостью выбивает мяч на центр поля, а мы, полностью убитые происшедшим, плетёмся на свои позиции. Все понимали, что не доработала вся команда, раз дали противнику возможность спокойно пробить по воротам. Я на сто процентов уверен, что Терри не сможет повторить такой гол. Хоть сто раз будет бить по воротам из такой позиции. Ему просто повезло с ударом, а нам нет. Минус один – это не приговор, но отыграться теперь нам будет сложно. Я бросил быстрый взгляд на Сёмина. Что меня сильно удивило, он был совершенно безэмоционален. Стоял у кромки поля и молчал. И это было хуже всего.

Разыграв мяч с центра, мы в течение десяти минут организовывали атаки, шедшие одна за одной – и по флангам, и по центру, но всё было безрезультатно. Делали навесы, прострелы в штрафную, но британцы оборонялись на славу, не давая шансов ни Кержакову, ни Павлюченко, ни мне. Единственный плюс в наших действиях – две жёлтые карточки Рио Фердинанда и Эшли Коула, получившие их за фолы на мне. У них уже три защитника «висели» на карточках, но нам от этого не легче, а мои ноги уже все в ссадинах и синяках. Хорошо, что ещё по травмированной левой руке специально не бьют. Для себя я подметил, что английские защитники играют жёстко, не боясь бить по ногам в единоборствах и зачастую сами получая чувствительные удары. Надеюсь, в Англии меня не сломают в первых играх и со временем я сумею приноровиться к такой игре.

Резервный арбитр поднимает табличку с цифрой «пять», а у меня чуть глаза на лоб не полезли. Ничего себе! Это что, тайм подошёл к концу⁈ М-да… Быстро летит время. А ведь мы ещё так и не отыгрались. В это время британцы сделали навес с левого фланга и Березуцкий-младший, опережая Руни, вынес мяч на угловой. Гари Невилл торопится. Он подаёт угловой и мяч летит на линию вратарской. Я тут же пытаюсь сдержать своего английского друга, не давая ему возможности выпрыгнуть. Однако Дюша первым на мяче. Мой друг головой выбивает мяч в сторону чужих ворот. Я со своими партнёрами начинаю выходить из штрафной. Мяч достаётся Джеррарду, который одним касанием его обрабатывает и с левой ноги бьёт в створ наших ворот. Я как раз нахожусь на пути полёта мяча. Прижимаю руки к телу, немного поворачиваюсь вправо и выставляю левую ногу в сторону. Мяч, обжигая кожу, задевает мою коленку и меняет траекторию полёта. В голове только одна мысль: «Главное, не в ворота». Оборачиваюсь и вижу как мяч, задев правую стойку, залетает в сетку ворот. Игорь Акинфеев смотрит на меня и в его глазах читается непонимание и вопрос: «Саня, как так?». Присаживаюсь на корточки и обхватываю руками голову. Твою мать! Вот это я учудил! И какой чёрт меня дёрнул выставить ногу? Как же мне хреново на душе! Да ещё это дурацкое ликование английских болельщиков, как ножом по сердцу. Представляю, что сейчас чувствуют наши многомиллионные болельщики. Наверняка, последними словами матерят меня, команду, Юрия Павловича и, до кучи, Мутко. А ещё всё это наблюдают с трибун первые лица страны. В общем, полный пиз…ц! Папайя, одним словом.

– Саня, бывает, – слышу усталый голос капитана команды. – Не грузись, пойдём.

Кто-то схватил меня за правую руку и потянул вверх. Поднимаю голову и вижу грустные глаза Дюхи. С его помощью кое-как встал на ноги и тут же оказался в дружеских объятиях.

– Сань, смешного мало, но есть ещё один тайм. Не грузись.

– Андрюха, ты сам-то веришь? – чуть отстранившись, смотрю в глаза другу.

Дюша пытается криво улыбнуться, но у него ничего не получается.

– Не знаю, – опуская глаза отвечает парень. Я его прекрасно понимаю. Но зато он честно ответил.

– И я теперь не знаю, – хлопаю его по плечу и иду на свою позицию, стараясь не смотреть по сторонам.

Стыдно ли мне за такую игру? Ещё как стыдно! Особенно за второй гол. Я понимаю, что это стечение обстоятельств, но мне от этого не легче.

Оставшиеся пару-тройку минут отыграл на автомате, так и не коснувшись мяча. Слышу свисток аргентинца, недовольный гул наших болельщиков. Плетусь на ватных ногах в подтрибунное помещение. Как на зло, в голову полезли всякие дурацкие мысли. Но я погнал их прочь и стал думать о том, что нужно что-то срочно менять в нашей игре. Кровь из носа, но теперь нужно забить, как минимум, три гола.

Ощутив руку на спине, я повернул голову и увидел довольное, раскрасневшееся лицо Руни.

– Алекс, я же говорил тебе… – улыбается он. – Готовься меня катать после матча.

И такая меня злость взяла!

– А вот ху…шки тебе! – говорю на русском языке, а потом, уже крича, добавляю. – Русские не сдаются! – хлопаю Уэйни по спине и начинаю истерически смеяться. Руни ничего не понимает, но тоже смеётся. Наши стали на меня оглядываться, видимо не понимая моего состояния. Иду по длинному коридору и внутри меня всё кипит. Значит, покататься тебе на мне захотелось⁈ Лошадок любишь! Это я ещё посмотрю, кто на ком кататься будет.

Зайдя в раздевалку, я понимаю, что мне надо срочно успокоиться. Как говорится, остудить мозги, чтобы начать адекватно оценивать ситуацию. Спасибо тебе, Руни. Завёл ты меня не по-детски. Сажусь на сиденье и начинаю снимать с себя форму. Последним в раздевалку заходят Сёмин с Долматовым и все с тревогой на меня смотрят. Может решили, что я не желаю продолжать позориться и хочу всё бросить? Или решили, что у меня нервный срыв?

Сняв майку, я увидел перед собой Бородюка.

– Сань, что происходит⁈

Я же просто беру полотенце с полки и в одних трусах и сланцах иду в душевую комнату, где снимаю плавки и встаю под душ. Настраиваю воду. После горячей воды, включил тёплую, затем перешёл на ледяную. Струи воды приятно обжигали тело. Словно тысячи иголок впивались в мою кожу. Закрыв глаза, я ушёл в мир блаженства, повышая уровень эндорфинов в крови. В эти минуты я забылся, отрешившись от всего. Время словно остановилось. И в этот момент понял, что готов совершить очередное чудо. Выключив воду, увидел Андрея Викентьевича, который не улыбаясь пристально на меня смотрел.

– Всё нормально, Викентьевич, я в транс входил, – спокойно ответил я и на мокрое тело надел плавки. – Через сколько минут там начнётся второй тайм? Я успеваю?

Врач смотрит на наручные часы и, криво улыбаясь, отвечает:

– Четыре минуты ещё. Саш, с тобой точно всё хорошо?

– Хорошо, Андрей Викентьевич, – и по слогам повторяю – Хо-ро-шо! Я их сейчас порву на этом поле! Я готов!

Выхожу из душевой, на ходу вытирая голову, и кричу на всю раздевалку:

– Ну, что, братцы-зайцы! Готовы совершать великие дела? Кубок вам ещё нужен⁈ Ни хера они нас не засудят! Судилка у них ещё не отросла. Мы сюда побеждать приехали, а не уезжать вторыми.

Смотрю, ребята заулыбались. Наверное, пока я «остывал», они ТАКУЮ херню обо мне надумали, что даже врача в душевую прислали.

Вон, стоит наш «Гиппократ» возле кулера в дальнем углу, успокаивает наш тренерский штаб. Бородюк, улыбаясь, покосился на меня и отпил воду из пластикового стакана. А я ему подмигнул. После этой перезагрузки абсолютно уверен, что смогу забить британцам. И не один раз. После контрастного душа чувствую бодрость и такой неимоверный прилив энергии, что сейчас готов порвать любого соперника. Напяливаю шорты, щитки, гетры, носки. С трудом натягиваю мокрую холодную футболку, которая так и липнет к спине. Обул бутсы и, обвязав шнурками голень, завязываю дополнительные узлы. Затем, не дожидаясь команды, пошёл на выход:

– Так, мальчики-зайчики, я иду забивать голы. Вы тоже подтягивайтесь. Мне без вас на поле будет сложно, – и запеваю, – Я знаю точно невозможное – возможно… сойти с ума, влюбится так не осторожно…

Иду в подтрибунном помещении и всё пою эту дурацкую песню. До чего же она прилипчивая! В этом году Билан на Евровидение не ездил, поэтому и его альбом «Время-река» вышел не в конце июля, а в мае. Интересно, станет ли он известным в этой реальности? Господи! О чём я думаю??? Мы в финале Чемпионата Мира, а я какого-то Билана вспоминаю. Чтоб ему икалось до скончания века.

Возле бровки сталкиваюсь с Игнатьевым, который даёт указания Димке Сычёву.

– Борис Петрович, случаем, не меня меняете? – с улыбкой спрашиваю я. А то, вдруг, Юрий Павлович подумал, что меня переклинило и дал распоряжение поменять меня сразу после перерыва.

– Нет, – с удивлением протянул тренер, – Саня Кержаков не может продолжить игру.

– Всё настолько плохо? – совсем забыл, что Саньке въехали в голеностоп. А в раздевалке я этого даже не заметил, так как делал себе установку на игру.

– Хорошего там мало. А ты как, готов играть?

– Борис Петрович, закажите у наших поваров торт «Птичье молоко». Победу будем праздновать! – и не давая ошарашенному тренеру даже слова сказать, побежал на поле.

Настроение у меня отличное, словно заново родился. Ускоряясь, выбежал на середину. Остановился и стал смотреть на трибуны. Нахожу своего вдохновителя голов – Владимира Геннадьевича и, дождавшись, когда наши взгляды встретятся, показал ему два больших пальца. Полковник замахал в ответ флагом и прокричал что-то воодушевляющее, а Лена помахала мне руками и послала воздушный поцелуй. В ответ показал ей сердечко из рук. На поле начала выходить бригада арбитров, чтобы их черти драли, и игроки обеих команд. Болельщики оживились и по стадиону разнёсся приветственный гул. Это хорошо, что наши фанаты, после такого ужасного первого тайма, нас не освистали. Значит, до сих пор верят в нас и надежда завоевать заветный Кубок в их сердцах ещё не погасла.

Вторая половина матча началась для меня так, как будто и не было этого ужасного первого тайма. Выключив воспоминания, я нацелился только на голы. Мы сразу стали атаковать ворота соперника всеми силами. Но англичане далеко не дураки, счёт 2:0 их полностью устраивал, поэтому они всей командой ушли в «глухую оборону», оставив на острие атаки лишь Руни-Сруни.

На пятидесятой минуте Билялетдинов поборолся на левом фланге, выцарапал мяч у Лэмпарда и навестил на линию одиннадцатиметровой отметки. Роман Павлюченко не дотянулся до мяча, однако я полностью контролировал ситуацию. Как на пружинах оттолкнувшись от газона, завис в воздухе, как в лучшие времена Криштиану Роналду, и нанёс мощный удар головой. Аж в глазах потемнело на секунду! Вратарь соперников беззащитно отходил к воротам и отслеживал полёт мяча, даже не делая попытки совершить прыжок. Задев левую стойку, мяч влетает в сетку ворот.

Так, один голешник есть! Приземлившись на ноги, я устремляюсь в ворота, подхватываю мяч и, не замечая радость своих партнёром и рёв болельщиков, сразу бегу к центру поля. Моё лицо не выражало никаких эмоций. Да, я даже с момента забитого гола ни разу не улыбнулся. Чему тут радоваться? Вот будет счёт в нашу пользу, тогда и отпразднуем! Уйдя в свой временно созданный мир, отрешился от всего. В моём мире был только я, мяч, футбольное поле и ворота соперника. А больше мне ничего и не надо.

Установил мяч на «точку» и побежал на свою позицию. Мимо пробегает радостный Дюша, на ходу показывая мне большой палец. Сосредоточенно ответил ему небольшим кивком и стал ждать возобновления встречи. Раздаётся долгожданная трель свистка арбитра и я снова в игре. Англичане по-прежнему не рисковали покидать пределы своей половины поля. Несколько раз мы приглашали их к себе, выманивая на свою половину поля как могли, но британцы играли строго по счёту. Наконец, мне надоел такой «балет». Получив мяч на фланге, стал раз за разом прорываться к штрафной соперника. Меня толкали, зажимали в «коробочку», били по ногам, но каждый раз я поднимался и всё равно повторял свои проходы под рёв трибун. В течение десяти минут смог «посадить» на карточки Лэмпарда и Фердинанда. Я специально шёл на игроков, которые уже имели «горчичники» и добился своего – Рио Фердинанд покинул поле. Аргентинец назначил штрафной удар. До ворот примерно двадцать два метра, строго по центру. Хочешь, бей с левой ноги, а хочешь, бей с правой – мне без разницы. Вот такой я уникум.

Ребята сразу поняли, что исполнять «стандарт» буду я. Покрутил-повертел мячик и установил его на «точку» нужной мне стороной. Отошёл на три шага назад, думая, какой всё-таки ногой лучше пробить. Посмотрел на «стенку», на суетливого Робинсона, дающего Джеррарду указания. Видимо, голкипер решил прикрыть «стеночкой» правую часть ворот. Ладненько, тогда бью с левой. Глянул на табло. Ого, уже шестьдесят шестая минута идёт. Нужно торопиться. Ведь нужно ещё парочку голов организовать. Наконец-то арбитр просигнализировал о возобновлении матча. Немного смещаюсь вправо, смотрю на суетящихся в «стенке» пятерых англичан, закрываю глаза и шепчу: «С богом!». Разбег, подсекающий удар и через пару секунду слышу оглушительный рёв своих болельщиков. Сокомандники радуются, фанаты ликуют, а я иду спокойным шагом на свою позицию. Видимо, парни уже поняли, что в этом состоянии меня лучше не трогать. Причём моё странное поведение они восприняли спокойно. Правда, Дюха не удержался. Подбежал и по быстрому взъерошил мои мокрые волосы на голове.

На электронном табло появляется вторая двойка. Сейчас британцы пойдут в атаку и, по моим расчётам, просто обязаны оголить свою оборону. Ведь ничейный счёт их, так же как и нас, не устраивает. А это мне и нужно! В этой паузе Эрикссон делает замену. Вместо Майкла Оуэна на поле вышел защитник Джейми Каррагер. А у нас готовится выйти Марат Измайлов, получающий последние указания от приосанившегося Сёмина. Но это уже в следующей паузе. А пока мне нужны прорехи в обороне соперников.

Британцы попытались создать опасные моменты у наших ворот. Но у них ничего не получалось. Поняв, что все подступы закрыты, англичане дважды пробили с дальних дистанций. Но удары Руни и Лэмпарда были не точны. В паузе произошла обоюдная замена. У нас вместо Павлюченко выходит Измайлов, а у соперника Питер Крауч поменял Лэмпарда. Отлично! Ведь это последняя замена англичан.

На семьдесят пятой минуте Руни глупо потерял мяч в центре поля – неточно отдал пас на Крауча. И Алексей Смертин тут же начал контратаку. Пройдя десять метров, он перевёл мяч в свободную зону на Динияра, который сломя голову рванул по левой бровке, постепенно смещаясь к воротам соперника. Из всей обороны у англичан остались всего трое защитников. Боясь потерять мяч, Билялетдинов сделал навес на Сычёва. Из-за небольшого роста Дима до мяча не дотянулся. Однако, я был готов к такому развитию событий. К моему счастью, мяч начинал плавно опускаться. Подстроившись под него, я в падении через себя пробиваю по воротам правой ногой. Мяч, впритирку с левой стойкой, влетает в сетку ворот. Гол! Счёт 3:2 и теперь мы, как никогда, близки к завоеванию кубка. Своими голами я делаю камбэк. Слышу безумный рёв трибун, болельщики до сих пор не верят в случившееся. Поднимаюсь на ноги, смотрю на своих партнёров и понимаю, что больше не могу сдерживать свои эмоции. Задираю футболку и натягиваю её на голову. Начинаю смеяться от счастья и кружиться широко расставив руки в стороны. Хрен вы у меня этот гол отберёте!

Через несколько секунд попадаю в объятия своих сокомандников. Обнимают, хлопают, поздравляют… До чего же хорошо! Слышу как скандирует стадион: «Граф! Граф! Граф!». Зрители встали как один и аплодируют. Кидаю мимолётный взгляд в правительственную ложу и буквально офигеваю. Первые лица тоже стоят и аплодируют, даже британский премьер-министр с обоими принцами. Увидев полковника, козырнул ему и послал воздушный поцелуй жене. Возвращаясь на позицию, смотрю на свою скамейку запасных, где полным ходом идёт веселье. Ничего, посмотрим, как вы будете прыгать после следующего гола.

Свисток арбитра и англичане, почти всей командой, идут на штурм наших ворот, оставив в обороне только Гари Невилла и Эшли Коула. Мы тоже не хотели рисковать, да и устали немного, поэтому тоже всей командой отошли в оборону.

На восемьдесят третьей минуте Джеррард исполнил совершенно изумительную передачу низом почти от центра поля и вывел Руни один на один по месту правого инсайда, но Уэйни от чего-то растерялся, видимо до конца не поверил такому счастью, и пробил мимо дальнего угла наших ворот.

Через пару минут в борьбу вступил уже я и выбил мяч у зазевавшегося Дэвида Бекхэма. За секунду принял решение, что есть возможность убежать на скорости и забить гол. Поэтому пробросил мяч по бровке и помчался на всех парах к воротам Пола Робинсона. Мне наперерез, на сумасшедшей скорости, бежал Гари Невилл, мой будущий капитан. Ускорился до боли в мышцах, аж в боку закололо, чтобы поскорее приблизиться к штрафной англичан. Навряд ли Гари будет на мне фолить в штрафной. Я сейчас набрал такую запредельную скорость, что стоит меня задеть и я сразу же кубарем полечу на газон. А это стопроцентный пенальти.

Я буквально выплёвывал свои лёгкие, когда наконец достиг линии штрафной. Кинул взгляд на выбрасывающегося на меня Робинсона, услышал тяжело дышащего мне в затылок Невилла и резко ушёл вправо. Собрался уже бить в пустые ворота… тут, зацепившись за выброшенную в подкате ногу защитника, мы оба заваливаемся на правый бок и скользим по траве. Ещё секунда и мы «проедем» лицевую линию. Тело действовало автоматически, когда моя левая нога отправила мяч в пустые ворота, а мы «поехали» дальше. Трибуны взревели, но это ничего не значит. Не удивлюсь, если арбитр по каким то причинам отменит гол и выдаст мне второй «горчичник» и всё на этом. Все эти мысли пролетали в моей голове за миллисекунды, пока мы скользили дальше. Я было хотел согнуть ноги в коленях и упереться бутсами в поле, чтобы затормозить, но врезался задницей в какую-то металлическую мачту белого цвета. Только успел рассмотреть лица фотографов и операторов бегущих к ограждению, как раздался совершенно дикий вой Невилла. Тридцатилетний футболист, словно ненормальный, катался по траве и держался за правую ногу, в икре которой торчал какой-то болт. Первым к нам подбежал Пол Робинсон. Он стал разбрасывать ногой камеры, которые стояли сразу за воротами. Я успел рассмотреть, что некоторые из них были воткнуты в землю на штыри. Видимо, на один из них, повалив камеру ногой, и наткнулся Гари.

– Пол, держи ему ногу! Не видишь? Он лупит ею о землю. Не дай Бог, ещё глубже эту гадость в себя загонит, – постарался перекричать я Невилла, который от боли мало что соображал.

А журналисты, только знай себе, щёлкают вспышками. Вот же уроды, никакой совести нет у людей. Я попытался подняться на ноги, но тут же упал обратно из-за дикой боли в задней поверхности бедра правой ноги. Неужели заднюю дёрнул? Камеры тут же повернулись в мою сторону. Так был гол или нет? Посмотрел на табло и заплакал. Всё-таки 4:2! В этих слезах была и боль, и радость, и даже некий откат.

– Саня, ты как? – раздался голос Дюхи. – Там уже медики бегут и электрокар едет. Вот же, блядь! Что это за херовина у него в ноге? Тебя там не поранило?

– Осторожно, тут электрические провода и штыри от этих камер. Видимо, в землю забивали, чтобы держались лучше. Так гол точно засчитали?

Но Дюха не ответил, так как нас окружили игроки обеих команд, которые в полном шоке смотрели на капитана манкунианцев.

– Так, всем разойтись! – услышал я спокойный голос Гришанова. – Разойтись, кому сказано! Что случилось, Сань?

– Заднюю, походу, дёрнул. Ударился об вот эту штуку, не знаю, что это.

– Прямой удар по напряжённой мышце, классика, – Вадим постукал костяшками пальцев по металлу прямостоящей палки. – Какой идиот это всё здесь разместил? Поле должно быть свободным.

– Так, давай сюда лёд и в электрокар его, – Гришанов просигнализировал тренерам о моей замене.

– Нет, пусть первым Невилла заберут, я и так допрыгаю, – и добавляю на английском врачам, которые осматривают английского футболиста. – Берите электрокар, вам нужнее.

– Никуда прыгать не надо, вон вторая машина едет. После окончания игры, Саша, поедем на МРТ. Пока сказать ничего не могу, не люблю гадать на кофейной гуще.

Угрюмые британцы находились в полном шоке. За оставшееся время, а это по моим расчётам около пяти минут, плюс компенсированное время, да к тому же ещё играя в девятером, англичанам отыграться просто нереально. Так ещё ко всему этому, нелепая травма их сокомандника добавилась. Невилла увезли, а на место нашей травмы заявилась охрана с техническим персоналом.

Трибуны волнуются и шумят, не понимая что к чему. А мне почему-то становится грустно. Вот и закончился мой Мундиаль. Не так я себе представлял свой триумф. Я закрыл глаза и, глубоко задышав, попытался сдержать слёзы. Ещё не хватало фотографий, где я плачу. Но эмоции бьют ключом, я закрываю лицо руками и начинаю тихонько вытирать слёзы. Единственное сейчас утешение – это понимание, что матч мы уже не проиграем и кубок Мира ФИФА почти у нас в руках.

– Саня, сейчас обезболим, потерпи, мой хороший, – погладил меня по голове Андрей Викентьевич. Наверное, он посчитал, что я испытываю сильную боль.

– Ничего не болит. Я просто хотел ещё забить, – гундошу я сквозь слёзы.

– Только ты, Саня, – неверяще качает головой Гришанов. – Только ты, забив семнадцать голов, думаешь о том, что подвёл команду. Саня, я не верю в то, что слышу. Просто не верю! Ничего, Александр Генрихович с Александровым тебя быстро в чувство приведут. Подвёл… нет, ну надо же…

А ведь действительно, я же семнадцать голов забил. Чего это я расклеился? Подъехал электрокар и с помощью врачей и стюардов мне помогли лечь на носилки. Затем, меня аккуратно подняли и уложили в электрокар. Ребята желали мне скорейшего выздоровления, аккуратно хлопали по плечу, обещали, что забьют ещё один гол. Машина выехала на беговую дорожку стадиона и я услышал бурные овации и сканирование моей фамилии. Вытер слёзы и попросил Андрея Викентьевича не торопиться покидать стадион. Гришанов мягко улыбнулся и попросил водителя повернуть в нашу техническую зону. Поэтому оставшиеся минуты финального матча я досматривал полулёжа в электрокаре. Вместо меня на поле вышел Вадим Евсеев, тем самым усилив нашу оборону, а медики стали щупать моё правое бедро. Положили на место травмы новый компресс из кусочков льда и что-то укололи из лекарств. И тут трибуны подорвались! Я было дёрнулся, но видя ликование скамейки, понял, что это наши забили ещё один гол. Посмотрел на табло и губы сами по себе разошлись в улыбке. Очуметь! 5:2. А ведь, если бы аргентинский козёл не украл мой гол, то счёт был бы 6:2!

– Димка Сычёв дальним ударам зарядил. Молодца! – кивнул, подошедший Генрихович.

Меня аккуратно приподняли и я увидел как Сычёв на радостях сорвал майку и помчался к нам, а за ним понеслись партнёры по команде. Ну и конечно же арбитр достал жёлтую карточку из кармана, заранее приготовив её Димке за неспортивное поведение. Как же мы без него любимого теперь жить будем? Но нам уже плевать на эти карточки. Все понимали, что за оставшиеся пару минут англичане никогда не забьют в наши ворота три мяча.

Когда раздался финальный свисток, вся наша скамейка запасных и персонал команды будто свихнулись и как один кинулись бежать на поле. Сёмин схватился за голову, а потом начал бегать от одного игрока к другому. Сквозь охрану прорвались некоторые болельщики и тоже стали нас поздравлять. Ко мне подошли растрёпанная Лена со спокойным, как танк, Александровым. Как я понял, они покинули правительственную ложу ещё во время моей травмы, но охрана их долго не выпускала. После того, как я был обласкан и зацелован, Гришанов стал рассказывать жене и полковнику про мою травму и что меня скоро повезут в госпиталь на МРТ.

Подошедший Александров смотрел на меня так, как будто я какое-то божество. Мне даже неуютно стало.

– Ну, что, Саня? Вот ты и стал чемпионом мира! – кивнул он мне.

– Это всё вы с вашими козами. Кто меня постоянно пугал их эмиграцией в Каталонию? – отшутился я. – А вообще-то настоящими чемпионами мы станем только тогда, когда защитим наш титул в Южной Африке, через четыре года. Вы же тоже с нами полетите, куда же мы теперь без вас.

Я нёс какую-то чепуху, а потом увидел, что наш талисман, совершенно не стыдясь, вытирает слёзы.

– Ты… Саша, ты… – было начал он, а потом резко наклонился и крепко, но аккуратно, меня обнял. – Спасибо, Саша. Огромное человеческое спасибо.

– Геннадич, будет тебе плакать. Сейчас победу будем праздновать. А тебя на поле требуют, герой, – подошёл Бородюк. – Андрей, можно я его украду? Там же ещё и пресс-конференция будет.

– Если только недолго. И никакой нагрузки на ногу. Но я рядом буду, если что.

Водитель сделал круг почёта по беговой дорожке. В полулежащем состоянии я ехал на автокаре с Гришановым и махал руками болельщикам. Рядом шли Лена с Владимиром Геннадьевичем. Ко мне быстро присоединилась вся команда. Ребята стали бросать свои футболки болельщикам, а я решил подарить свою майку Славке Калашникову. Пусть вдохновляется новое поколение на победы.