Текст книги "В огненном кольце"

Автор книги: Евгений Дворянский

Соавторы: Алексей Ярошенко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

– За Ленинград – огонь! За родной Минск – огонь! За кровь Касатова огонь!

Зенитчики выполнили задачу, подавив минометную батарею врага. В тот день орудие старшего сержанта Рассолько уничтожило еще до взвода пехоты. За мужество и отвагу, проявленные в боях, Александра Ивановича Рассолько наградили орденом Славы 3 степени{285}.

Командир дальномерного отделения восьмой батареи того же полка сержант Дина Афанасьева была контужена. На некоторое время она совершенно потеряла слух, но с позиции не ушла, продолжала выполнять свои обязанности.

В разгар боя тяжело ранило командира орудия сержанта Федорова из четвертой батареи 192-го зенитного полка. На какое-то мгновение бойцы расчета растерялись. Но тут раздался уверенный голос наводчика ефрейтора Григория Русова:

– Расчет, слушай мою команду: огонь!

Орудие продолжало стрельбу. Вскоре зенитчики подавили минометную батарею врага. Затем они перенесли огонь по скоплению пехоты. В это время вблизи орудия разорвался снаряд, и Русова ранило осколком. Превозмогая боль, он продолжал наводить орудие и командовать стрельбой расчета. Раненый воин оставался на своем посту до вечера. За мужество и самоотверженность Григория Константиновича Русова наградили орденом Славы 3 степени.

На следующий день батарея снова оказалась под сильным обстрелом вражеской артиллерии, но зенитчики продолжали свое дело. Отважно и самоотверженно работали девушки – бойцы приборного отделения коммунист ефрейтор Дмитриева, сержант Вишнякова, красноармейцы Спиридонова и Голубева. На боевом посту погибла комсомолка Голубева и смертельно ранило комсомольца Мазаева.

– Отомстим за товарищей! – раздался клич над позицией, и зенитчики усилили темп стрельбы.

Батарея успешно выполнила боевую задачу, нанесла большой урон врагу. Командир стрелкового соединения объявил зенитчикам благодарность{286}.

На 20-й батарее 169-го зенитного полка от прямого попадания вражеского снаряда загорелся склад боеприпасов. Первым бросился тушить пожар парторг Туманов, за ним – коммунисты Брусков и Жирнов. Рискуя жизнью, они спасли боеприпасы. Батарея продолжала действовать.

Девушки-бойцы, работавшие прибористками, поварами, во время артиллерийской подготовки пошли к орудиям и стали помогать боевым расчетам. В 18-й батарее 169-го полка радистка Ядвига Садовская подносила снаряды, повар Александра Григорьева и санинструктор Валя Кроль убирали гильзы. В 14-й батарее неутомимо подносили снаряды прибористки кандидат в члены партии Васильева, комсомолки Панова, Сидоренкова, Сергеева, комсорг 6-й батареи Ирошина, комсомолки 11-й батареи Гайжева, Пичугина, Винокурова и многие другие.

Отвагу и самоотверженность проявила командир орудия коммунистка Анна Сундукова. Батарея, в которой она служила, прикрывала аэродром. Ночью, находясь у орудия, Сундукова увидела, что приземлился горящий самолет, но летчик из него не вышел. Анна побежала к самолету и услышала стоны раненого летчика. Машина могла в любое мгновенье взорваться. Сундукова это знала, но думала не об опасности, а о спасении человека. Она взобралась на крыло и, напрягая силы, вытащила летчика из кабины. Это был младший лейтенант Алексей Баранов. Опустив его на плоскость, она спрыгнула на землю, взяла раненого и быстро отнесла в сторону. Вскоре раздался взрыв... Жизнь летчика была спасена{287}.

За этот подвиг младшего сержанта Анну Ивановну Сундукову наградили орденом Славы 3 степени. Среди девушек – воинов ПВО, она первой получила орден Славы.

Аня Сундукова – ленинградка, с Выборгской стороны. В начале войны она работала на строительстве оборонительных сооружений. Когда возвратилась в Ленинград, ей сообщили тяжелую весть: во время бомбежки погибла мать. Тогда Аня пошла добровольцем в Красную Армию.

Четко несли службу связисты, бойцы подразделений ВНОС. Зачастую они выполняли свои обязанности под сильным вражеским обстрелом. Линейщики Григорьев и Каретников двое суток без отдыха восстанавливали линии связи{288}. Линейный надсмотрщик М. Шевелева за самоотверженный труд по бесперебойному обеспечению связи была награждена медалью "За боевые заслуги".

С передового наблюдательного поста, который возглавляла сержант Суслова, заметили, что наш самолет, возвращавшийся с боевого задания, летит недопустимо низко. Вдали, в лесу он упал. Сержант Суслова и ефрейтор Исаченкова пошли на розыски. Идти пришлось по глубокому снегу. Они нашли подбитый самолет и пять километров несли летчика на руках до медицинского пункта{289}.

Как только наши войска продвинулись вперед, зенитные батареи тоже перешли на новые огневые позиции. Командир дивизиона капитан И.И. Капула сам руководил перемещением 17-й батареи. Занять позицию на территории, где проходила вражеская оборона, оказалось не просто – фашисты всюду расставили мины. Разыскать их под снегом было не легко. Требовалась большая осторожность, и зенитчики часто становились саперами.

Пока батареи передвигались на новые позиции, политработники использовали время для бесед с бойцами. Например, парторг пятого дивизиона 169-го зенитного полка Петр Яковлевич Галкин в первые дни наступления находился в батарее старшего лейтенанта Аксенова. Когда зенитчики оборудовали позицию на новом месте, Галкин побывал в каждом расчете, помогал устанавливать орудия, рыть котлованы и беседовал с коммунистами, сообщал бойцам обстановку на фронте, рассказывал о ходе наступления, призывал образцово выполнять свои задачи.

Постоянно находились среди бойцов заместители командиров дивизионов по политчасти майор Василий Тимофеевич Андреев, капитаны Василий Петрович Ионов, Павел Иванович Пылаев.

Для летчиков-истребителей первый день наступления оказался неудачным. Погода выдалась неблагоприятной, стояла низкая облачность. А летчики рвались в бой.

При первой возможности летчики помогали наступавшим. Гвардии младший лейтенант Николай Казаченко вместе с ведомым гвардии младшим лейтенантом Василием Целовальниковым вылетел на штурмовку вражеского аэродрома. При подходе к цели они заметили "мессершмитт", шедший на посадку, и сбили его. Вражеские зенитные орудия открыли сильную стрельбу. Но летчики-гвардейцы все же так "обработали" аэродром, что на нем поднялись столбы огня и дыма. На следующий день Казаченко и Целовальников сбили еще один самолет, нанесли удар по колонне фашистских автомашин и разгромили ее. В тот же день они еще раз вылетали в тыл врага{290}.

Надо было разведать расположение войск и коммуникации фашистов, но облака висели почти у земли. Трудно летать в такую погоду. Поэтому в разведку послали опытного летчика-коммуниста гвардии капитана Федора Петровича Скрипченко (11-й гвардейский истребительный полк). Не раз он попадал под огонь, но задание выполнил успешно. Его разведывательный полет дал командованию важные сведения. В последующие дни он не раз вел воздушные бои, штурмовал наземные войска врага. За мужество и отвагу, образцовое выполнение боевых заданий Ф.П. Скрипченко наградили орденом Александра Невского{291}.

Жаркую схватку провела четверка истребителей во главе с капитаном Василием Степановичем Цыганенко из 102-го гвардейского авиационного полка. К полю боя приближались вражеские самолеты. На их перехват полетела наша четверка. Завязался бой. Лейтенант Андрей Завьялов в первой же атаке сбил фашистский самолет. В этот момент другой "мессершмитт" зашел ему в хвост. Опасность вовремя увидел летчик Н.А. Крицын и устремился на выручку товарища. Он дал длинную очередь по фашистскому самолету. Тот задымил и врезался в землю. Подошли еще два вражеских истребителя и набросились на Крицына. На этот раз его выручил Завьялов, сбив фашиста. Второй отвернул в сторону. Так смелость, взаимопомощь и высокое боевое мастерство помогли нашим летчикам добиться победы{292}.

Днем и ночью летчики наносили штурмовые удары по врагу, громили подходившие к фронту его резервы.

Во втором часу ночи Герой Советского Союза В.А. Мациевич из 26-го гвардейского истребительного полка обнаружил на одной из станций только что подошедший эшелон. Летчик развернулся и "прочесал" его огнем. Затем он увидел артиллерийскую батарею, которая вела огонь по нашим подразделениям. Мациевич ударил по ней из всех огневых средств своего самолета. Батарея умолкла.

Младший лейтенант Василий Тихонович Стрижак заметил на шоссе колонну фашистских автомашин, подвозивших боеприпасы к линии фронта. Стрижак с бреющего полета обстрелял ее. На дороге запылали машины, начались взрывы. За образцовое выполнение боевых заданий В. Стрижака наградили орденом Славы 3 степени.

Успешное наступление наших войск вызывало у воинов ПВО огромный подъем, стремление наращивать удары по врагу. Уже освобождены Красное Село и Дудергоф, взвился красный флаг на Вороньей горе. Батареи 169-го зенитного артполка передвигались вслед за частями 30-го гвардейского стрелкового корпуса, которым командовал Герой Советского Союза генерал-майор Н.П. Симоняк.

И вот сообщение: вечером 19 января войска 42-й и 2-й ударной армий соединились в районе села Русско-Высоцкое и замкнули кольцо окружения петергофско-стрельнинской группировки фашистов. На второй день советские войска полностью уничтожили ее.

19 января Москва салютовала доблестным войскам Ленинградского фронта двадцатью артиллерийскими залпами из двухсот двадцати четырех орудий.

В приказе Верховного Главнокомандующего всем войскам, осуществившим прорыв вражеской обороны и участвовавшим в боях за Красное Село и Ропшу, объявлялась благодарность. Наиболее отличившимся соединениям и частям были присвоены наименования "Красносельских" и "Ропшинских".

За образцовое выполнение боевых заданий наименования "Красносельский" удостоился 169-й зенитный артиллерийский полк. Кроме того, его наградили вторым орденом Красного Знамени. Этим же орденом был награжден и 192-й зенитный артиллерийский полк.

Вечером 19 января и утром на следующий день во всех подразделениях прошли митинги. Воины заявляли, что они приложат все силы для достижения полной победы.

– Осенью 1941 года нам пришлось сражаться на этих рубежах. Мы выдержали ожесточенный натиск врага и остановили его, – говорил на митинге командир 22-й батареи 69-го полка капитан Мартыненко. – В тех боях смертью героев погибли многие наши товарищи. Над их могилами мы клялись разгромить врага, добиться победы. И вот пришел час расплаты с фашистами. Мы гордимся тем, что полку присвоено наименование "Красносельский". В боях мы его оправдаем с честью{293}.

Советские войска шли вперед, освобождали от оккупантов города и села, а в газетах появлялись сообщения о чудовищных злодеяниях фашистов в Павловске, Антропшино, Ямековицах. Воины ПВО читали эти сообщения и в ответ на зверства врага усиливали удары. В этих боях прославились высоким мастерством, смелостью и отвагой многие летчики и зенитчики.

Летчик 26-го гвардейского истребительного авиационного полка коммунист капитан Н.Г. Щербина 25 января вылетел на разведку. Полет проходил в сложных условиях – при сплошной облачности, снегопаде. Пришлось лететь на высоте около 100 метров. Щербина отлично выполнил задачу, обнаружил большие колонны врага, отходившие на юг от Красногвардейска. В районе Сиверской он встретил вражеский самолет и сбил его. Зенитки фашистов открыли по нему сильный огонь, но Щербина благополучно вернулся на аэродром. Пользуясь его данными, штурмовики разгромили вражескую колонну{294}.

Высокое мастерство и храбрость вновь показал Герой Советского Союза гвардии капитан А.Т. Карпов.

Четверка истребителей под его командованием прикрывала наступавшие войска. На горизонте появились два "фокке-вульфа". Заметив советские самолеты, фашисты не решились вступить с ними в бой и скрылись в облаках. Карпов разгадал их замысел – неожиданно выйти из облаков и нанести удар.

Подав команду ведомым, Карпов поднялся к самой кромке облаков, выжидая появления вражеских самолетов. Как только один из них вынырнул из облаков, Карпов сразу же зашел ему в хвост и открыл пулеметно-пушечный огонь. Вражеский самолет врезался в землю.

Это была девятнадцатая победа Александра Карпова. А через несколько дней он увеличил свой счет еще на два сбитых фашистских самолета.

Произошло это так. Четверка Карпова прикрывала наши войска. Появились шесть вражеских истребителей. Карпов со своими товарищами устремился на перехват и стремительно атаковал ведущего. Его пулеметная очередь оказалась меткой – самолет гитлеровца камнем пошел к земле. В этот момент другой вражеский истребитель атаковал младшего лейтенанта Кульбиса. Карпов поспешил на помощь ведомому. Он подошел к фашисту на близкую дистанцию и обстрелял его. Вражеский самолет задымил и начал падать.

Отличились и молодые летчики Василий Печений и Семичев. Они сбили по одному самолету врага.

Так кончился бой четырех наших летчиков против шести вражеских. Никакого вреда нашим войскам фашистские самолеты принести не успели.

Каждый день в паре вылетали лейтенанты Петр Мигаль и Михаил Лебедев из 11-го гвардейского истребительного полка. Они хорошо слетались, были уверены друг в друге и успешно выполняли боевые задания. В сложных условиях они перехватили и уничтожили два высотных фашистских разведчика.

24 января летчики снова отличились в бою. Несмотря на низкую облачность, Мигаль и Лебедев вылетели в разведку. Над расположением врага они встретили самолет-истребитель, который шел на высоте всего лишь 70 метров. Бой на такой высоте вести трудно. Но коммунисты Мигаль и Лебедев решили атаковать врага. Они его зажали с двух сторон в огненные клещи. Через несколько минут вражеский самолет врезался в землю.

Являясь парторгом эскадрильи, Петр Дмитриевич Мигаль каждый день беседовал с летчиками об успехах войск Ленинградского фронта, о том, как эскадрилья справляется со своими боевыми задачами.

Однажды он получил письмо и лицо его стало сумрачным. К нему подошли товарищи, стали расспрашивать. Тогда Петр Мигаль прочитал письмо вслух. Родные сообщали, что фашисты все сожгли и разграбили, а его сестру и младшего брата угнали в Германию.

Он стал бить врага еще беспощаднее.

В середине февраля 1944 года на его счету числилось уже 10 сбитых фашистских самолетов{295}.

Наступление войск Ленинградского фронта развивалось все более стремительно и неудержимо. 24 января они освободили города Пушкин и Павловск, затем после ожесточенного боя выбили врага из Гатчины. К исходу 27 января войска Ленинградского и Волховского фронтов взломали оборону фашистов на фронте в 300 км и продвинулись вперед до 100 км. Создалась угроза окружения остатков 18-й вражеской армии, и гитлеровцы начали отступать.

Ленинград, таким образом, был полностью освобожден от блокады. Закончилась победой беспримерная борьба города-героя, выдержавшего 900-дневную жесточайшую осаду.

Вечером 27 января 1944 года на улицы вышли все ленинградцы. Из репродукторов, которые раньше передавали сообщения о воздушных тревогах, теперь лилась музыка. Потом диктор стал читать приказ войскам Ленинградского фронта, который подписали командующий генерал армии Л. А. Говоров, члены Военного Совета генерал-лейтенант А.А. Жданов, генерал-лейтенант А. А. Кузнецов, генерал-майор Н. В. Соловьев, начальник штаба генерал-лейтенант Д. Н. Гусев.

"В ходе наступления, – говорилось в приказе, – нашими войсками разгромлены вражеские войска, державшие Ленинград в осаде, и захвачены большие трофеи.

В итоге боев решена задача исторической важности: город Ленинград полностью освобожден от вражеской блокады и от варварских артиллерийских обстрелов противника"{296}.

В 20 часов над Невой, на кораблях Краснознаменного Балтийского Флота загрохотали орудия. Город Ленина салютовал доблестным войскам Ленинградского фронта.

Воины ПВО гордились тем, что и они внесли свой вклад в оборону Ленинграда и разгром врага. В ходе наступления летчики 2-го гвардейского Ленинградского истребительного авиационного корпуса с 15 января по 15 февраля сделали 917 боевых вылетов, сбили 22 и повредили два самолета фашистов, штурмовыми налетами уничтожили до 300 автомашин и значительное количество солдат и офицеров врага, подавили несколько артиллерийских и минометных батарей{297}.

Отлично справились с задачей зенитчики. Они разгромили две артиллерийские и 33 минометные батареи{298}. Командиры и артиллерийские начальники наступавших соединений отмечали точность и своевременность огня зенитных батарей, умение быстро переносить его с одной цели на другую.

Успешно справлялись воины ПВО и со своей основой задачей противовоздушной обороной Ленинграда. Зенитчики и авиаторы бдительно оберегали ленинградское небо. За месяц с 15 января по 15 февраля ни один вражеский самолет не прошел к городу.

Авиационные полки вслед за наступавшими войсками перебазировались на аэродромы южнее Ленинграда. Теперь кольцо противовоздушной обороны города значительно расширилось.

Враг пытался вести разведывательные полеты на большой высоте.

26 февраля радиолокационные станции обнаружили вражеский самолет, шедший курсом на Ленинград. На перехват устремились летчики Иван Усачев и Иван Лебедев. Вскоре они увидели бомбардировщик "Ю-88", который шел на высоте 9000 м. Гвардейцы пошли в атаку. Вражеский самолет отвернул в сторону, прикрываясь огнем, и стал уходить. Наши летчики начали преследование. Погоня длилась около 100 км. Наконец, гвардии младшему лейтенанту Усачеву удалось подойти почти вплотную к бомбардировщику. Он дал очередь, самолет фашиста задымил, а потом взорвался в воздухе{299}.

Двадцатилетний летчик Иван Усачев первым на Ленинградском фронте сбил самолет на такой высоте. Но эта победа была у него не первой. Накануне, когда возвращался из разведки, он уничтожил еще один фашистский "юнкерс".

За мужество и образцовое выполнение боевых заданий Иван Федорович Усачев был награжден орденом Красной Звезды.

Еще на большей высоте 27 февраля сбил вражеский самолет командир 27-го гвардейского истребительного авиационного полка подполковник Николай Павлович Мажаев. Он испытывал самолет ЯК-7. В этот момент с командного пункта полка по радио он услышал сообщение о том, что в районе Сиверской на высоте 8000 м появился вражеский самолет.

Мажаев пошел на сближение с фашистом. Западнее Гатчины он увидел бомбардировщик "Ю-88". Мажаев стал преследовать его. Увидев советский самолет, гитлеровцы изменили курс и все больше набирали высоту. Мажаев не отставал. Высота достигла 9400 м. Мажаев догнал врага и обстрелял его. Бомбардировщик начал снижаться. Наш летчик атаковал его еще раз. Бомбардировщик снова ушел. В третий раз Мажаев дал очередь почти в упор. Вражеская машина загорелась и стала падать. Четыре фашиста выбросились на парашютах. Их взяли в плен в районе Углово{300}.

К весне 1944 года бои от Ленинграда удалились более чем на 100 км. Гитлеровцы нацеливали удары своей авиации главным образом по наступавшим советским войскам, особенно на нарвском направлении, а также по железным дорогам. Однако еще оставалась угроза налетов вражеской авиации и на Ленинград.

К тому же фашисты весной усилили свою авиационную группировку перед Ленинградским фронтом. На аэродромах Прибалтики в мае насчитывалось до 580 вражеских самолетов.

Перед воинами Ленинградской армии ПВО вставали новые сложные задачи.

Исключительное значение в то время приобрела железная дорога Гатчина Нарва. По ней к фронту шли эшелон за эшелоном. Естественно, враг стремился нарушить ее работу. В феврале фашистский самолет бомбил станцию Веймарн, забитую эшелонами. В цель попала только одна бомба, но и она приостановила движение по железной дороге на трое суток, и это сразу же почувствовали наступавшие войска – им недоставало боеприпасов{301}.

Враг изменял тактику действий авиации: налеты совершались на больших высотах.

Нашим летчикам и зенитчикам требовалось учитывать эту особенность.

В марте было проведено совещание актива авиационного корпуса. На нем основное внимание обращалось на особенности боя с фашистскими самолетами на больших высотах. С докладом выступил командир корпуса Герой Советского Союза генерал-майор авиации Н.Д. Антонов. Детально проанализировали накопленный опыт начальник штаба корпуса подполковник Н.Ф. Кузнецов, Герои Советского Союза майоры В.А. Мациевич, И.П. Неуструев и другие товарищи.

Совершенствуя боевую выучку, зенитчики и авиаторы бдительно несли свою нелегкую службу.

В ночь на 4 апреля 1944 году к Ленинграду пыталась прорваться большая группа бомбардировщиков – около 20 "юнкерсов". Вылетели они из района Йоэнсу (восточная Финляндия). Большая часть пути у них пролегала над Ладожским озером. Гитлеровцы рассчитывали, что над озером они пройдут незамеченными и нанесут внезапный удар по городу. Но они просчитались. Радиолокационная станция "Редут" № 7 обнаружила их за 200 км от Ленинграда. Зенитчики 351-го полка в районе Углово поставили перед "юнкерсами" завесу огня, и ни один вражеский самолет не смог прорваться к городу{302}.

Один бомбардировщик, отделившийся от группы, снизился до 80 м и стал приближаться к позиции батареи, которой командовал старший лейтенант Е.С. Лузин. Зенитчики изготовились к стрельбе прямой наводкой. Особенно четко и быстро действовал орудийный расчет, возглавляемый красноармейцем Шулепиным. Наводчик Антипов мгновенно поймал цель и не упускал ее до тех пор, пока батарейцы не сбили "юнкерс".

Так провалилась последняя попытка фашистов бомбить Ленинград.

"Увидел вражеский самолет – обязательно сбей его!" – таким правилом руководствовались летчики-истребители ПВО. Их возросшее боевое мастерство, новые самолеты, поступившие на вооружение, позволяли добиваться такой цели.

5 апреля на перехват самолетов врага вылетел гвардии капитан В.С. Цыганенко. С командного пункта летчика быстро навели на цель. На высоте 6500 метров шел "мессершмитт". Цыганенко атаковал его, но гитлеровец скрылся в облаках. Наш летчик пробил облака, набрал высоту и сверху вторично атаковал врага. Тот резко пошел вниз. Цыганенко продолжал его преследовать и уже у самой земли ударил из пушки. "Мессершмитт" загорелся и упал{303}.

15 мая на подступах к Ленинграду появился вражеский высотный разведчик "Юнкерс-88". На перехват вылетели летчики 27-го гвардейского истребительного полка лейтенант М.Г. Кручнов и младший лейтенант П.С. Школьников. Встретили они его на высоте 8000 метров в районе Сосницы.

Гвардейцы одновременно атаковали "юнкерс" с двух сторон. Фашистский стрелок открыл ответный огонь. Кручнов подошел на 50 метров и дал очередь по кабине стрелка. Тот умолк. Наши летчики вновь атаковали врага, разбили у него хвостовое оперение и подожгли левый мотор. Фашистский самолет, преследуемый нашими истребителями, вынужден был сесть на болоте в 9 км от Борков. Его экипаж советские бойцы взяли в плен{304}.

Так пресекались все попытки врага нанести удары по Ленинграду, коммуникациям и расположению наших войск. Не помогло фашистам и увеличение группировки своей авиации.

Противовоздушная оборона Ленинграда после снятия блокады все более укреплялась и усиливалась. Центральный Комитет партии, Государственный Комитет Обороны делали все возможное, чтобы обезопасить город Ленина от бомбежек врага.

По решению Государственного Комитета Обороны от 29 марта 1944 года 2-й гвардейский Ленинградский истребительный авиационный корпус пополнился четырьмя вновь созданными полками{305}. К июню в его составе действовало уже девять полков. Парк самолетов увеличился более, чем в два раза. Основную часть их составляли новые самолеты-истребители ЯК-9 и Ла-5, которые считались тогда лучшими и по своим летно-тактическим качествам значительно превосходили самолеты фашистов. Вооружены они были пушками и крупнокалиберными пулеметами, каждая машина имела радиостанцию.

По тому же постановлению Государственного Комитета Обороны в Ленинградской армии ПВО был значительно увеличен и состав зенитной артиллерии: она пополнилась вновь сформированными тремя зенитными артполками среднего калибра и четырьмя зенитными полками малого калибра{306}. Наряду с этим, во всех полках среднего калибра сформировали дивизионы артиллерии малого калибра 12-орудийного состава.

Значительно усилились подразделения ВНОС, прожекторные части и подразделения связи.

В мае 1944 года зенитные полки были преобразованы в отдельные зенитные артиллерийские бригады{307}.

Одновременно расширялись и границы действий армии ПВО. Они включали Нарву, Лугу, Шимск, Новгород, Малую Вишеру, Волхов.

Раздвигались границы воздушного наблюдения, оповещения и связи. Радиолокационные станции "Редут" выдвигались на новые позиции подальше от Ленинграда. Станция "Редут" № 7, например, в мае 1944 года переместилась в район Копорья.

Батареи СОН размещались по кольцу вокруг Ленинграда, образуя два пояса.

Надежность противовоздушной обороны города, таким образом, неизмеримо возросла. Воины ПВО настойчиво овладевали новой техникой, бдительно охраняя небо Ленинграда и важные военные объекты.

Удар по "Карельскому валу"

Победное наступление Красной Армии зимой и весной 1944 года изменило стратегическую обстановку. Враг понес огромные, уже невосполнимые потери. Красная Армия прочно удерживала инициативу.

Коренным образом изменилось и положение Ленинграда. Войска Ленинградского и Волховского фронтов освободили от фашистских захватчиков Ленинградскую, Новгородскую и часть Псковской областей. Враг был отброшен от Ленинграда к югу на 250 километров.

Ленинградцы сразу же взялись за восстановление города. Вступали в строй заводы, расчищались улицы.

Но севернее города, на Карельском перешейке линия фронта проходила всего в 30 километрах. Самолеты фашистов все еще пытались с севера прорваться к Ленинграду. Близость фронта держала город в напряжении. На очередь встала задача разгрома врага и на этом участке.

Учитывая сложившуюся обстановку, Ставка Верховного Главнокомандования 1 мая 1944 года дала указания командующим Ленинградским и Карельским фронтами о подготовке наступления на выборгском направлении и в Карелии.

Вражеская оборона на Карельском перешейке была исключительно мощной. Фашисты совершенствовали ее в течение двух с половиной лет. Весь Карельский перешеек был перепоясан тремя укрепленными полосами глубиной до 100 километров. В каждой полосе имелось много долговременных железобетонных сооружений и убежищ, прикрытых густой сетью гранитных надолб, минными полями и другими препятствиями. К тому же и сама местность с большим количеством озер, болот, усеянная огромными валунами, затрудняла действия войск.

Фашистское командование считало "Карельский вал" неприступным для советских войск.

Таким образом, предстоявшая наступательная операция являлась чрезвычайно сложной. Но и силы наши к тому времени возросли. Ленинградский фронт смог создать группировку, значительно превосходившую силы оборонявшегося врага: по пехоте в два раза, по артиллерии – в шесть, по танкам – в семь и по авиации – в пять раз. Больше половины этих сил сосредоточивалось на выборгском направлении{308].

Естественно, что для обеспечения наступления, как и прежде, привлекались также войска Ленинградской армии ПВО, авиационные полки, 43-я и 83-я отдельные зенитные артиллерийские бригады (командиры бригад полковники И.К. Сычев и В.Д. Наритай).

Перед зенитной артиллерией ставилась задача прикрывать наступавшие войска от налетов вражеской авиации. Кроме того, она привлекалась для ведения огня по наземным целям во время артиллерийской подготовки на направлении главного удара 21-й армии. Зенитчикам предстояло уничтожать минометные батареи, наблюдательные пункты, а также стрелков, располагавшихся на деревьях ("кукушек"){309}.

Истребительной авиации ПВО поручалось сопровождение наших бомбардировщиков и штурмовиков, прикрытие наземных войск от налетов фашистских самолетов.

Эта операция отличалась от других многими особенностями, обусловленными характером обороны врага.

С учетом всех особенностей предстоящей операции и велась подготовка подразделений, развернулась напряженная учеба во всех инстанциях.

Началась она с подготовки штабов как органов управления войсками. Военный совет армии еще в январе, сразу после боев по снятию блокады, обсудил на своем заседании мероприятия по совершенствованию работы штабов. Были организованы занятия со всеми штабными специалистами. Представители вышестоящих штабов оказывали помощь подчиненным в под готовке к предстоявшим боям. Политотдел армии добился активизации деятельности управленческих партийных организаций, в результате чего усилилось их влияние на коммунистов и всю работу штабов.

В частях развернулась боевая учеба с командирами всех звеньев.

В авиационных полках широко велась пропаганда боевого опыта, так как в их состав влилось много молодых летчиков. К тому же район действий летчиков ПВО значительно расширился, что требовало улучшения штурманской подготовки.

Вот какая работа проводилась, например, в эскадрилье, которой командовал Герой Советского Союза капитан А.Т. Карпов (27-й гвардейский истребительный авиационный полк).

В связи с тем, что самолеты врага стали появляться на больших высотах, Карпов провел со своими летчиками ряд занятий. Он прочитал лекцию: "Воздушный бой с бомбардировщиками противника на большой высоте", на другом занятии проанализировал бой майора Н.П. Мажаева, в котором тот сбил вражеский самолет-разведчик на высоте 9400 м. Делился он и своим опытом пилотирования и ведения боя на больших высотах.

Старший лейтенант А.Г. Андрианов провел с летчиками несколько занятий по штурманской подготовке.

В эскадрилье существовало правило: обязательно проводить послеполетные разборы, анализировать ошибки.

Умело организованная учеба помогла молодым летчикам увереннее занять свое место в боевом строю. Пилоты тт. Шуба, Жевнов, Кувизин, Семичев в первых же боевых вылетах успешно справлялись с задачами. Молодой летчик лейтенант Василий Печенин за короткий срок уничтожил три вражеских самолета.

Аналогично строилась учеба и в других эскадрильях. Работники штаба и политотдела 2-го гвардейского Ленинградского истребительного авиационного корпуса особое внимание уделяли вновь созданным полкам, на месте помогали командирам и политработникам.

Активно готовились к боям зенитные подразделения. Большинство батарей 43-й бригады (бывшего 115-го полка) занимали огневые позиции недалеко от переднего края обороны. Им не требовалось перемещаться, они с самого начала подготовки операции прикрывали сосредоточение и развертывание войск. Батареи же 83-й дважды Краснознаменной Красносельской зенитной бригады (бывшего 169-го полка) находились в районе Красного Села и Стрельны. Им предстояло совершить марш в новый район, изучить оборону врага, пристрелять цели. Все это требовалось сделать скрытно, чтобы фашисты не заметили появления новых подразделений и не раскрыли подготовки к наступлению.