Текст книги "Кремень и кость"

Автор книги: Евгений Лундберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

XVIII. Перекресток

Даже зоркий глаз крылатого хищника не охватил бы разом всего, что совершалось на равнине. По-иному перелетают весною и осенью птицы, по-иному расходятся и сходятся звери, и совсем по-иному брели теперь по равнине люди: одни целым племенем, другие в одиночку, третьи небольшими толпами, опасаясь разорвать связь с привычным жильем.

Потребность в лучшем оружии и в украшениях гнала людей, шедших с полудня. Резная на кости голова коня была для них знаком, что в недалеких и доступных местах есть запасы упругой кости и живые обрабатывающие ее мастера.

Бобрам точно вспомнилось далекое прошлое, когда они не оторвались еще от пещерного племени, и наиболее подвижные из них легко променяли береговые свои пески на лесное раздолье с приснившейся им в зимние ночи мамонтовой пещерой.

Люди больших рек шли медленно, без особой опаски, с веселым волнением ожидая близких схваток.

И бобры, ушедшие за Рысьими Мехами, смелели с каждым утром. Время от времени они отвлекались от поисков пещеры косоглазого удачника и гнались за отяжелевшими перед отелом косулями и оленьими самками. Внове было бобрам гнать к засадам стада, просыпалось в них заглушенное веками охотничье веселье, улыбки чаще раздвигали губы, после теплой крови и дымного мяса не так, как прежде, тянули к себе обогретые вековым сиденьем землянки.

( примечание к рис.)

А беглецы пещерного племени путали следы, как зайцы, и не предвидели того, что им принесет завтрашний день. Их было немного, сильнейшие из зрелых мужчин по-прежнему соблюдали силу племени, убыли не было видно, но потеряно было и изжито в древней пещере то чувство нарастающей силы, с которым шли темноволосые и которое просыпалось в бобрах.

* * *

Когда на горизонте появились волнистым изломом холмы родимого становища, Светловолосый, шедший вместе с передовыми охотниками, потребовал переправы на противоположный берег. Чужое племя впервые за время пути не поверило ему.

– Там? – спросил один из стариков, указывая на слившиеся с далью кручи.

Светловолосый помотал головою.

– Дальше, за холмами? Или ты хочешь срезать крутую излучину? Или, может быть, страх овладел тобою?

– Нет, – отвечал Светловолосый. Но это были не те ясные «нет» и «да», которые привыкло от него слышать чужое племя.

Медленно надвинулось основное ядро племени. Женщины расселись группами, и уже беззаботными стали лица. Привал – почти дом, а в доме, хотя бы он был всего только луговой впадиной, не место тревоге и напряжению.

Светловолосый, старики и зрелые охотники не расходились. Как дротики, острились взгляды и наступающего племени и светловолосого пленника. Молчаливая шла борьба, взгляд против взгляда, без лишнего жеста, без крика и без уступок. Каждый знал, что решается судьба пещерного становища, племени и его собственная. И как ее было решать, не зная, ни куда итти, ни с кем. Слушали старики воздух, следили за полетом птиц, охотники помоложе напрягали зрение, чтобы разглядеть хоть что-нибудь впереди.

Светловолосый снова почувствовал на себе тяжесть неверящих взглядов. Вспомнились времена первых дней плена, когда каждый из них угрожал ему смертью. И он сказал увереннее, чем раньше:

– За рекою, где лес, есть река. Не эта… Становище – там. Не на этой.

Темнели злобою лица чужих, навсегда чужих, людей. – Ты приплыл до этой реке.

– Ты говорил, что путь по ней.

– Когда мы спрашивали о становище, взгляды твои обращались к воде и не блуждали, как блуждают сейчас.

Погас вечер. Веселее поутру заплескалась река. Племя снялось с привала. Светловолосый все еще не знал, куда повернет передовой отряд. Племя двинулось вверх по реке намеченным прежде путем. Светловолосого оттерли назад, не к ядру племени, где были женщины и дети – в суматохе беспорядочной лавины ему легко было бы отстать и скрыться – его отодвинули поближе к последним охотникам передового отряда. Кручи уже не синели. Зубцы их раздвинулись, чернели ущелья. Засверкали над лесом известковые прослойки склонов. Невидимые признаки близости человеческого жилья, говоря о близости боя, все сильнее возбуждали охотников. Передовой отряд рассыпался полукругом, за ним шла колонна молодых, женщины и дети замедляли свое движение.

( примечание к рис.)

– Дым, дым, дым, – передавались от человека к человеку непроизнесенные вслух слова. И вправду – бледноватые струйки дыма прозрачно кудрявились над лесом.

– Дым, дым, дым, – бились сердца учащенно: загадка огня, рожденного человеческой рукой, волновала сотни поколений и не перестала волновать и доселе.

Кто-то сзади подошел к Светловолосому и с силою сжал ему локти. Светловолосый не обернулся. Тень ремня, висевшего на руке подошедшего, упала на песок. Он подождал, пока ему стянут руки, и равнодушно поплелся за отрядом…

* * *

Рысьи Меха радостно встречал беглецов из отчей пещеры. Каждый беглец был ему дороже толпы бобров, и он не скрывал этого. Легче Стрелы ходил за ним, как теленок за оленихой, и странно было юноше, что опытный охотник так долго не мог овладеть мамонтовой пещерой. Хотя Легче Стрелы пришел один, бобры стали от его прихода еще увереннее. Были тут рядом с ними, как свои, и Рысьи Меха, и Лесной Кот, и Легче Стрелы, и бежавшие от Коренастого; могли притти и другие. Число бобров тоже постепенно увеличивалось. Тропа от озера стала явной даже для ребенка. По-двое, по-трое пробирались бобры к новым местам. Дом и племя были за спиною, пищи вдоволь, на курганах трещали костры, где-то рядом, в чащах лесных, скрывалась желанная добыча.

Солнце грело спины. Проносились мимо косяки лошадей. Бобры шли дальше и гортанным резким криком встречали догонявших сородичей.

Старая Рысь увидала желтые холмы и озеро. Она была утомлена, и озеро не вызвало в ней никаких воспоминаний. Не доходя до него, она своротила в лес. Котяток не было с нею. Рысьи Меха не шел, как бывало, где-то впереди. Старая Рысь отбилась от пещерного становища. Но и озерные родичи стали чужими. Казалось, что начинается какая-то новая, непонятная, нудная, тяжелая жизнь.

Старая Рысь почувствовала слабость, точно перед родами. Влево от тропы был пригорок, под пригорком мшистая яма. Лечь бы и заснуть! Недозрелые ягоды ежевики привлекли ее внимание. Старая Рысь опустилась на мох, срывала кислые ягоды, долго держала их на губах, все думая об одном – куда бы ей забиться и заснуть…

( примечание к рис.)

Человеческий шорох. Четыре бобра гуськом пробирались от опушки. По движениям и по оружию Старая Рысь догадалась, что они уходили надолго и не за добычею для дома. И, усилием воли прогнав утомление, кинулась за ними. Зачем – она не знала. Так надо было. Где-нибудь в тех местах, куда шли эти люди, гонит дичь и он, Рысьи Меха.

* * *

– А когда найдешь его живого, что будет? – спросил Легче Стрелы.

Рысьи Меха указал на бобров.

– Не мы – племя. Бобры – племя. Не мы найдем Косоглазого. Они найдут. Им и знать, что с ним делать.

Легче Стрелы вопросительно повел бровями.

– Убьют?

– Тебя не убили – не убьют и его. Крючок – не бобр. Коренастый – не бобр. Кто его убьет!

Легче Стрелы засмеялся приглушенным смехом. Он хотел откровенно объяснить Рысьим Мехам, что юноши бегут из древнего становища не ради него, хотя все знают, что он лукав и силен, и хотя он, единственный из старших, поверил Косоглазому, и не ради бобров, которым не следует особенно верить, а ради Косоглазого, которого, может быть, даже и нет среди живых! Но он остерегся говорить так дерзко и, приплясывая совсем так, как это делал Косоглазый, отошел в сторону.

– Воротись, – негромко приказал Рысьи Меха, наблюдая за ним скошенным взглядом.

Легче Стрелы послушно возвратился.

– Хочешь, чтобы скорее было? Бобры – не лесные люди. Тебе легче, чем им, рыскать по лесу. Иди.

Легче Стрелы послушно повернулся к лесу.

– Возьми одного из бобров с собою! – крикнул Рысьи Меха.

Но в этом случае Легче Стрелы проявил своеволие. Он притворился, будто не слышит старшего, хмуро, по-заячьи повел ухом и исчез.

Легкий хруст – и лесная тишь. Надолго. Быть может, на века, пока снова раздастся здесь человеческое слово. Рысьи Меха вытянулся, взглянул на небо и размашистыми шагами взошел на курган. Далеко над высоким берегом реки, где было древнее становище, занялся огонь тревоги.

«Не на нас ли поднялось родимое племя?» подумал Рысьи Меха.

* * *

Чужое племя придвигалось полукругом к становищу. Когда до нападавших стали доноситься человеческие голоса, Светловолосый, с тем же равнодушным видом, с каким брел за чужими, пошевелил туго стянутыми руками, точно пытаясь освободить их, и кинулся в воду. Два или три дротика пронеслись вслед за ним. Они воткнулись в спину плывущего и торчали над водою, как стебли тростника. Светловолосый попытайся удержаться на поверхности, работая ногами, но скоро устал и тоскливо забился, то уходя с головою в воду, то всплывая на поверхность. Люди больших вод перестали обращать на него внимание.

( примечание к рис.)

Косоглазому удачнику повезло и на этот раз: Умеющий Гнуть Луки и Беличий Зуб с подростками, опередив бобров, набрели на вход в пещеру. Косоглазый лежал, затаясь, у обрыва. Увесистые камни окружали его. В течение всей зимы он готовился к обороне. Скатывал камни к нависшему над пещерою краю, подкапывал землю под ними, сдвигал в кучу те, что были полегче. Он обезумел от одиночества и страха, голод истончил его тело, мускулы грубо налились от упорной работы, глаза щурились, как щурятся они у потревоженного волка. И вдруг – знакомые голоса, легкая поступь, чей-то веселый восклик. Он сорвался с места, забыл о камнях и маленьким растерянным комком повис на обрыве.

Беличий Зуб весело кривился, короткая губа его дергалась, и добродушно желтели длинные зубы. Это было не страшно и знакомо. Косоглазый забился крупной дрожью, точно раненный в висок конь. За зиму он растерял слова. Дрожь сменилась приступом смеха, он непонятно мычал сквозь смех, а потом, собрав нужные звуки, спросил о том, чего боялся больше всего:

– Ты один? Или еще?

– Женщины… Умеющий Гнуть Луки. Быстрый Челнок…

Надо было рассказать обо всем, что случилось в родной пещере. Но Косоглазый не мог уследить за связной речью, как не мог и сам связно высказаться. Ни крикнуть, ни запеть, ни закружиться в пляске…

– Ешь, – ласково говорили женщины и отдавали ему последние полоски вяленой оленины.

Он ел все, что ему подавали. Смеялся все тише. Во рту, как камушек, было уже какое-то ласковое, вместе с запахом оленины, слово…

( примечание к рис.)

– Где кость? – строго спросил Умеющий Гнуть Луки, Он должен был увидеть ее и потрогать руками…

XIX. Размытая отмель

– Уходят, – сказал бобр так же спокойно, как если бы уходило не племя пришельцев, разорившее древнее становище, а испуганный охотниками косяк коней или стадо зубров.

Перед Рысьими Мехами стали Косоглазый, Легче Стрелы и Умеющий Гнуть Луки.

– Пошли нас узнать…

– Нет. Нас мало.

– Пошли вместе с бобрами… увидеть… и людей своих и очаги…

Легче Стрелы выдвинулся вперед.

– Может быть, костер в пещере гаснет без заботы. И вдруг все четверо почувствовали, что встревожены судьбой родичей, но до священного костра им нет никакого дела.

– Нет, – повторил Рысьи Меха. Молодые охотники понурились.

– Пошли, – настойчиво протянул Косоглазый. И в ту же минуту сильный удар дубиною полуоглушил его. Рысьи Меха бил ногами упавшего и, задыхаясь от гнева, кричал:

– Трижды ушел от смерти Косой! Больше не уйдешь! Если не хочешь смерти, слушайся старейшины!

Косоглазый понял: костер в пещере погас, старейшины погибли, дети кинуты в реку. Рысьи Меха сейчас один над всеми.

Ветер разносил по окрестностям запах человеческой падали. Воронье и волки собирались к становищу, с отвращением пожимаясь от запаха гари. Все шире и шире становилась полоса, отделявшая зверье от уходящей человеческой орды. И лишь посланные Рысьими Мехами бобры осторожно крались по зарослям: они искали недобитых родичей, поджидали беглецов, высматривали, не позабыли ли пришельцы унести с собою оружие, ценную кость или тщательно обработанную шкуру.

( примечание к рис.)

Беглецов пещерного племени было много, и они не решались возвратиться к становищу. Одни прятались у реки, другие – на холмах. Они питались червями и травами и ждали смерти. Бобрам не доверяли. И лишь когда Рысьи Меха с кучкой своих охотников раскинул временный лагерь вблизи старых могил, стали они по одному собираться к его сложенному из ветвей шатру.

О будущем не говорили ни Рысьи Меха, ни Косоглазый, ни уцелевшие после бойни. Решение должно было сложиться само собою. Чем меньше о нем думать, тем оно надежнее. Так перебивались изо дня в день все лето. Когда же с полночи сорвался первый холодный вихрь и небо вдруг полиняло, Рысьи Меха деловито сказал:

– Если не заложить боковые входы мамонтовой пещеры, в ней не удержать тепла.

– Не удержать, – послушно повторил Косоглазый. Согласились и остальные.

Мужчины разбились на два отряда: один охранял подобранный возле разоренного становища скарб; другой, вместе с группой отбившихся от озера бобров, помогал женщинам перетаскивать этот скарб в пещеру Косоглазого.

Однажды, когда никого поблизости не было, Косоглазый подошел к Рысьим Мехам. Рысьи Меха стал молчаливее и угрюмее, чем прежде, и не так легко, как бывало, отзывался на пустые вопросы.

– Ты видел дротик, оставленный чужим племенем? – сказал Косоглазый, пытливо заглядывая прямо в глаза старшему охотнику.

Молчание.

– Он сломан – этот дротик. И опять молчание.

– Он сделан из ломкого дерева.

– Приходило не то племя, – ответил наконец Рысьи Меха.

– Оттого не было мены за мену?

– Не то племя! – повышая голос, повторил вождь.

– А то племя возвратится когда-нибудь?

– Старейшины говорили: племена уходят и не возвращаются.

Рысьи Меха хотел оборвать неуместную беседу, но увидав, что Косоглазый мнется на месте, он смягчился и стал походить на прежнего лукавого и легкого мыслями охотника.

– Ты не знаешь, и я не знаю. Хочешь меняться – ступай к бобрам. Они не пришельцы, не убьют, не отнимут. – И еще тише: – Про мену – от стариков. Кто знает, что было в древние времена. Но знаем, знаешь ты, знаю я, и знали старейшины наши: есть на полдень страны жаркого солнца, есть страны неломкого дерева, и пути к ним идут отсюда по горам и по рекам. Племя наше стало слабым – надо ждать.

Рысьи Меха поднял дротик и легонько кольнул им Косоглазого:

– Ты перестал быть щенком, так молчи, о чем знаешь. Не время думать, какие где люди и какое дерево…

К зиме Мамонтова пещера приняла жилой вид. Горели в ней костры. Скудные запасы мехов, сушины, оружия, вяленого мяса хранились в сухих переходах. Охотники постарше начинали работу над оружием. Легче Стрелы насекал на стене очертания оленьего стада. В бурой траве вилась широкая тропа от мамонтовой пещеры к озеру, где жили бобры. Кое-кто из бобров так и остался с Рысьими Мехами. Женщины мамонтовой пещеры ходили к озеру за рыбой. Они не выменивали ее, но часть найденной кости была отдана бобрам. Не по какому-нибудь расчету – как дар за дар.

( примечание к рис.)

Примечания к рисункам

Огромное большинство памятников искусства, относящихся к древнекаменному веку и переходной эпохе к новокаменному веку, изображает главным образом животных, реже людей и еще реже растения. Тесная связь животных с существованием первобытных людей отразилась на выборе сюжетов первобытных художников.

В это время главным источником, доставляющим средства к существованию, была охота, которая давала не только мясо, но также шкуры, идущие на приготовление одежды, и кость с рогом, из которых выделывались необходимые орудия.

Поэтому как у современных охотничьих народов, так и у первобытных подготовка к охоте, заключающаяся в выработке специальных приспособлений (копьеметателей, гарпунов, луков и пр.), приемов и способов ведения охоты, поглощала все время и все силы.

В настоящее время у бушменов, стоящих на низком уровне развития, одним из способов, обеспечивающих удачную охоту, считается изготовление изображений животных. Бушмены верят, что путем воспроизведения животных они получают власть над ними и этим содействуют удаче на охоте. Нередко перед отправлением на охоту перед подобными изображениями совершаются таинственные обряды, сопровождаемые танцами.

Первобытная живопись несомненно имела магический характер. На это указывают изображения животных с нарисованными на них стрелами, как бы заранее намечающими место, в которое должна попасть стрела и поразить животное.

По видимому в первобытные времена перед изображениями животных совершались обряды с танцами. В пещере Тюк д'Одубер (Франция) открыто пещерное святилище со статуэтками и контурными рисунками животных; на полу пещеры обнаружены следы ног и пяток танцевавших здесь первобытных людей.

Другой способ достижения удачной охоты состоял в переодевании в животных.

В настоящее время в Северной Америке индейцы, отправляясь на охоту, надевают на себя звериные шкуры, чтобы походить на животных. Для охоты на антилопу охотник закутывается в шкуру антилопы, а чтобы походить на тюленя, надевает маску тюленя.

Танцующие фигуры в звериных шкурах и в масках серн, выгравированные на «начальническом жезле», найденном в Абри Межа (Франция), являются отголоском подобного переодевания охотников в животных с целью достижения удачной охоты.

Форма первобытного хозяйства и образ жизни охотничьих племен оказали свое влияние на характер первобытного творчества. Большая часть художественных произведений, кроме непосредственно эстетического значения, имела практическую цель и возникла в связи с этой целью.

Иллюстрации к повести «Кремень и кость» представляют собою репродукции памятников каменного века, найденных в пещерах и стоянках первобытных людей Западной Европы (Испании, Франции, Германии и Швейцарии) и России. Нами приведены образцы всех видов палеолитического искусства: стенная живопись, гравировка по кости, рогу и камню и скульптура из кости и глины.

Южная Франция в области Верхней Гаронны, вдоль северного склона Пиренейских гор, изобилует пещерами с замечательной стенной живописью.

Наиболее обширная из открытых во Франции пещер – Нио – находится в долине реки Ви де Со, притока Арьеж, на высоте 90 метров над уровнем воды. Длина ее доходит до 1 200 метров. От входа идет длинная галерея над берегами подземного озера, оканчивающаяся большой залой с мраморными стенами. На гладкой желтоватой поверхности мрамора отчетливо видны изображения животных, нарисованных исключительно черной краской, в виде контуров, без штрихов. На некоторых животных или около них нарисованы стрелы красной краской ( стр. 59, зубр со стрелами на боку).

Всего открыто 35 зубров, 10 лошадей, 3 горных козла и 2 оленя. Длина изображений колеблется от 25 см. до 1,5 метра.

На глиняном дне пещеры, благодаря сильному затвердению глины, сохранилось два контурных рисунка – зубра и рыбы.

Другая пещера в Арьеже, на речке Лауин Марсула, доходит до 60 метров длины. На стенах пещеры изображены дикие лошади, зубры, горные козлы и олень. Часть рисунков вырезана на камне (например стр. 167, лошадь или зебра), часть нарисована красками. Зубры, изображенные на странице 30, выполнены красными точками и доходят до 1 метра в длину.

По соседству с пещерой Нио находится пещера Тюк д'Одубер (близ Монтескье). Эта пещера представляет сложную сеть переходов и зал. На стенах ее вырезаны и частью покрыты красками фигуры животных: мамонта, благородного оленя, северного оленя, лошадей и зубров.

В малодоступной верхней галерее, наверху очень узкого прохода, уходящего ввысь, открыто прекрасное изображение двух зубров, вылепленных из глины. Длина каждого достигает 60 см. ( стр. 185).

Рядом с Тюк д'Одубер находится пещера «Трех братьев». На одной из стен ее, под самым потолком, обнаружена фантастическая фигура получеловека, полузверя, нарисованного красками. Место, где помещен рисунок, почти недоступно; только при известной ловкости можно забраться туда по выступам стены.

Пещерный художник, должно быть, во время рисования пользовался какой-нибудь лестницей или подмостками. Фантастическая фигура ( страница 110) изображена с головою совы, украшенной оленьими рогами, с длинной бородой и волчьими ушами; туловище покрыто шкурой; хвост лошадиный, две медвежьи лапы и две человеческие ноги. По мнению некоторых ученых, данная фигура изображает замаскированного колдуна или божество охотничьих народов.

Стенная живопись открыта также в департаменте Дордонь. Особенно много было сделано открытий на реке Везере. Недалеко от Лез Эйзи находится знаменитая пещера Фон де Гом ( стр. 16) на высоте 20 метров над долиной. От входа пещеры идет узкий проход длиною в 65 метр., оканчивающийся обширной залой в 60 метр. длины. Стены ее покрыты изображениями животных не только внизу, но и на высоте 4 метров. По рисункам Фон де Гом можно проследить развитие живописи от грубых контурных рисунков до многоцветных изображений. Гравировка на камне редка и обычно дополнена черной краской, придающей отчетливость контурам. Художники нередко пользовались естественными неровностями поверхности камня для сообщения рисункам большей рельефности. Большинство рисунков исполнено красной, коричневой и черной красками. Фигуры животных достигают 2 ¹/ ₂метров длины, но некоторые незначительного размера – в 50 см. Животные расположены рядами друг за другом. Всего открыто около 50 зубров, 3 мамонта, 5 оленей, 4 лошади, 3 антилопы, 1 волк и 1 носорог. Кроме животных имеются различные геометрические узоры, напоминающие по очертанию хижины ( страница 84) и лестницы.

Замечательны по своему реализму следующие изображения: волк ( страница 12), вырезанные на камне и раскрашенные красками – носорог ( страница 9), исполненный красной краской, скачущая лошадь ( страница 48), бык в виде черного силуэта ( страница 164) и олени ( страница 35). Необычайно тонко выгравирован на камне рисунок, изображающий мамонта ( страница 54), но характеру исполнения напоминающий манеру современных художников-импрессионистов.

По соседству с Фон де Гом, в долине реки Бэн, притока Везера, находится пещера Комбарель, длиною в 225 метров, с низким потолком – высотою от 50 см. до 3 метров. Рисунки начинают появляться на стенах пещеры на расстоянии 119 метров от входа. Изображения животных исполнены исключительно гравировкой. Иногда для большой рельефности контуры обведены черной краской. С той же целью производилось выскабливание камня вокруг изображений. Больше всего обнаружено лошадей (около 40) и зубров, меньше оленей и горных козлов; как единичные образцы попадаются мамонты, пещерный медведь ( страница 3) и пещерный лев ( страница 7). Задняя часть льва уничтожена натечным известняком.

В области Дордонь, департаменте Ло, открыт грот Мервелль, на стенах которого найдены рисунки, своеобразные по технике выполнения. На прилагаемой репродукции ( страница 53) изображены отпечатки человеческих рук пещерных жителей, окруженные точками, и голова лошади, нарисованная пунктирными линиями. Точки исполнены красками – черной и красной. Подобный стиль живописи считается более древним, предшествующим штриховой и полихромной живописи.

Испания, как и Франций, изобилует пещерами, сохранившими живопись на своих стенах и сводах.

В северной области, в провинции Сантандер, у Кантабрийских гор, открыта громадная пещера Альтамира, с низким потолком, украшенным, как и стены, рисунками, относящимися к разным временам, начиная с более древних контурных рисунков, кончая полихромными. Изображения животных отличаются стильностью и выразительностью и поражают прекрасным исполнением.

Многочисленны изображения зубров ( страница 62), самка зубра, страница 19и страница 94, зубр, много лошадей ( стр. 32), кабанов ( стр. 38) и ланей ( стр. 107); есть олени и горные козлы. На потолке находится гравированное изображение (считающееся самым лучшим из всех найденных до настоящего времени) благородного оленя ( стр. 166).

В пещерах, открытых в восточной и южной Испании, на ряду с животными, исполненными вполне реалистично, появляются сильно стилизованные человеческие фигуры, образующие нередко целые группы и сцены. Рисунки исполнены красной, коричневой и черной красками.

В провинции Альбасет, в 5 километрах от железнодорожной станции Альпера, по дороге из Валенса в Мадрид, у подножья горы Сиерры де Чинчиля, под нависшей скалой открыто убежище (место поселения каменного река) дель Венадо. Стена убежища на протяжении 7 метров в длину и 3 метров в высоту и потолок украшены рисунками. Среди животных изображены 30 коз, 26 оленей, 5 быков, 3 лани, 2 лошади, 1 лось и 7 волков.

Рисунок на стр. 70представляет часть фрески дель Венадо. В центре нарисован человек с перьями в голове, со стрелами в руках, по видимому, охотник. За его спиной виднеется фигура оленя, раскрашенная бледной краской. Наверху слева изображен охотник, отправляющийся на охоту, с луком и стрелами в руках и колчаном; голова его украшена перьями ( стр. 83– в увеличенном размере). Справа на рисунке стр. 70нарисован горный козел, внизу – быки, а между ними – бегущий человек; слева, над быком, изображены скачущие дикие козы.

В приведенной части фрески фигуры животных и охотников следует рассматривать каждую в отдельности, так как они ничем не связаны друг с другом. На стр. 50представлена другая часть фриза, изображающая целую сцену охоты на оленей. На странице 74мы видим охотника и лань в лежачей позе. Женские фигуры встречаются реже мужских. На рисунке стр. 137женщины одеты в длинные юбки с обнаженной верхней частью туловища. Голова одной из них украшена перьями. Всего человеческих фигур в дель Венадо насчитывается около 70. Все они отличаются своеобразной стилизацией, заключающейся главным образом в неестественном удлинении туловища в сравнении с другими частями тела.

Более реалистично изображены человеческие фигуры на скалах стоянки Минатеда, в той же провинции Альбасет. На рисунке стр. 181, представлена часть фриза, изображающая группу бегущих людей, вооруженных луками и стрелами, как бы атакующих своего врага. В этой сцепе художником необычайно живо передано стремительное движение вперед. Изображения человеческих фигур, также полных экспрессии, но в сильно стилизованном виде, найдены в пещере дель Севиль около Вальторты. Фрески исполнены красками – коричневой, красной, черной и белой. На рисунке стр. 52, мы видим группу воинов с луками и стрелами. Один из них в увеличенном виде представлен на рисунке стр. 176. Контуры его тела обведены для отчетливости белой краской, перья на голове тоже белого цвета. На рисунке страницы 98представлены четыре воина, увеличенные с того же рисунка.

Другая часть фриза изображает воинов, нарисованных на более древней фреске, изображавшей до этого сцену охоты ( стр. 183), о чем свидетельствуют сохранившиеся фигуры животных, исполненные бледной краской. На рисунке стр. 146изображена громадная фигура кабана с летящими в него стрелами; справа и слева маленькие фигуры человечков; в левой части фрески нарисована лань с повернутой к кабану головой.

Кроме пещерной фресковой живописи, мы располагаем многочисленными художественными изделиями из рога и кости животных, также относящимися к каменному веку. Во Франции, в Арьеже, в пещере Мас д'Азиль, прорытой горной речкой Аризой, произведены были раскопки, давшие ряд прекрасных предметов из рога и кости северного оленя.

На стр. 89изображена антилопа, вырезанная из кости. На стр. 121представлена в увеличенном виде, в сравнении с оригиналом, голова лошади в момент ржания. Сделана она из рога северного оленя с необычайно тонкой отделкой. Из такого же материала вырезан горный козел на стр. 29украшающий копьеметатель – орудие приспособленное для метания копий или дротиков на дальнее расстояние. Над головой козла сделан крючок, поддерживающий нижний конец дротика в момент его бросания.

На рисунке стр. 123изображена куропатка, вырезанная также из рога северного оленя. Голова И лапы ее, отмеченные пунктиром, реставрированы. Кроме скульптурных изделий, найдена резьба по кости и рогу. На странице 43изображено какое-то растение, напоминающее хвощ; на странице 170представлен обломок «начальнического жезла», украшенного тонкой гравировкой, изображающей головы серн. Над верхней из них вырезаны два какие-то знака. Орудия, известные под наименованием «начальнических» или «магических жезлов», обычно делались из рога северного оленя с одним или несколькими круглыми отверстиями и украшались резными узорами. Назначение их до сих пор не выяснено. Существует предположение, что они были знаком отличия или знаком наследственной власти вождей; некоторые же считают их орудиями для выправления древков, дротиков и стрел.

В пещере Гурдан (область Верхней Гаронны) найдены фрагменты оленьего рога с резьбой: на одном из них вырезаны изящные головки серн ( стр. 187) на другом – лось ( стр. 79) на третьем – голова антилопы ( стр.150). Найдены также изображения лебедя ( стр. 144) выгравированного на камне (шифере), и утки ( стр.168), вырезанной на роге оленя.

В пещерах Арюди и Лурд, расположенных к западу от истоков р. Гаронны, найдены замечательные узоры из спиралей и кругов, вырезанных на кости и роге оленя. Кроме того в Арюди найдена голова кошки, вырезанная из плоской кости, а в Лурде – изображение утки, гравированное на камне. Недалеко от Лурда, в пещере Лорте, найден фрагмент кости с прекрасным изображением оленей и рыб между ними ( стр. 159).

К западу от р. Гаронны, в пещере Брассампуи (Ланды), найдена женская головка, вырезанная из слоновой кости, с головным убором или капюшоном. Брови и нос слегка намечены, а глаза и рот, повидимому, ранее были раскрашены краской, не оставившей никаких следов ( стр. 33и стр. 129).

К востоку от р. Гаронны, в пещере Нешер, находящейся в гористой области Оверни, найден рог северного оленя с вырезанной на нем фигурой лошади ( стр. 152).

В области Дордонь, в бассейне реки Везера, открыта большая группа (около 20) пещер с остатками поселений первобытных людей. В пещере Ложери Басс из найденных предметов интересны фрагменты кости с гравированными изображениями растений в виде колоса ( стр. 39и стр. 40). На рисунке стр. 68изображен кинжал из рога оленя (меньше натур. вел.), украшенный скульптурным изображением бегущего оленя. Задние ноги его вытянуты вдоль стержня кинжала, передние загнуты под туловище, рога закинуты за спину, морда поднята кверху. На странице 142изображена круглая костяная пуговица с отверстием в центре для продевания ремешка, прикреплявшегося к одежде. На пуговице вырезано животное, похожее на лань.