Текст книги "4-02. Ripresa allegro mosso"

Автор книги: Евгений Лотош

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 34 страниц)

– Прошу внимания, – произнес с экрана координатор. – Капитан Баркхорн, придется доставить вам временные неудобства. Дзии заявляет, что не может выпустить вас из реанимационного контейнера, и чтобы вы не пострадали в ходе дальнейшего обстрела здания и возможного штурма, намеревается полностью запечатать вас внутри. Контейнер неуязвим для пуль из ручного оружия, внутри вам не грозит никакая опасность, даже если здание обрушится. Внутри капсулы я сформирую мини-терминал, позволяющий полноценно общаться и следить за обстановкой. Как летчик вы не должны страдать клаустрофобией, однако если вдруг начнется приступ, Дзии погрузит вас в бессознательное состояние.

– Подождите! – капитан протестующе вскинула свободную руку. – А остальные? Контейнеров на всех хватит?

– Не беспокойтесь, мы сумеем защитить некомбатантов. Другие пациенты уже запечатаны. Приготовьтесь к полному погружению.

– А как же…

Фраза летчицы оборвалась на полуслове, когда над ее лицом сомкнулась плотная серая масса.

– Она в порядке? – резко спросил лейтенант.

– В полнейшем. Находящиеся рядом с вами молодые люди уже подвергались транспортировке в похожих капсулах. Потом можете поинтересоваться ощущениями, но, уверяю, капитану Баркхорн сейчас нисколько не хуже, чем в кабине своего самолета. Дэр Каллавиро, вы гражданин и солдат другого государства, и я не могу вам приказывать. Однако есть просьба: не могли бы вы присмотреть за несколькими гражданскими лицами рядом с вами?

– Точно, – кивнул Кирис, лихорадочно вспоминающий окрестности рабочих общежитий. – Фучи, остаешься с Джорджио.

– Вы, дэй Сэйторий, относитесь к той же категории поднадзорных, – невозмутимо парировал координатор. – Дэр Каллавиро?

– Да, разумеется, – кивнул тот. – Только эти двое? Или кто-то еще?

– В больнице находятся еще двое в полном сознании: десятилетняя девочка и ее мать. Психологический профиль девочки заставляет предположить, что она не выдержит запечатывания в капсуле. Сейчас я разговариваю с ними, и дэйя Мэйдо держит дочь под контролем. Однако они непривычны к подобной обстановке, и нервный срыв может случиться в любой момент. Им нужно видеть рядом с собой человека. Защитника.

– Где они?

– От вашей палаты влево пятая дверь. Вас ждут. Сразу затем проведите подопечных по лестнице на первый этаж. Там есть кладовая, комната с глухими стенами. Дверь непрочная, но при нужде боэй сумеет поставить преграду, непроницаемую для атакующих. В случае захвата здания мы почти наверняка сумеем вас защитить. Прошу не спускаться в подвалы и любые помещения ниже уровня почвы без настоятельной необходимости. Позже объясню, почему.

– Понял, выполняю, – кивнул Каллавиро. – Кирис, дэйя Деллавита, в коридор, живо. Сесть на пол и ждать, пока не вернусь.

Не дожидаясь ответа, он, согнувшись в три погибели, выскочил в коридор. Терминал тоже потух.

– Пусти! – попросила Фуоко. – Дышать тяжело под твоей тушей. Слышал, что сказали?

– Фучи, – напряженно проговорил Кирис. – Сиди здесь и не суйся под пули, поняла. Сержант… тьфу, лейтенант Каллавиро классный дядька, он меня опекал на базе "Дельфин" вместе с сестрой. А я пошел.

– Стой! – вскинулась освобожденная девушка. – Ой! – она вздрогнула, когда снаружи протарахтело несколько коротких очередей, и еще одна пуля выбила из стены пыль. – Кир, ты куда?

– Отец в рабочих казармах. И Чин. И еще куча хороших людей. Если бандюков, что там засели, дружки бросят, они начнут заложников казнить. Я что-нибудь придумаю.

– Кир!…

Однако дослушивать Кирис не стал. Что скажет Джорджио по поводу его намерений, гадать не приходилось, а заломать его сержант побережного спецназа и чемпион базы по ринье сможет за две секунды. Нельзя ждать. Парень вихрем пронесся по коридору и ссыпался по лестнице на первый этаж. Рядом неслышной тенью перемещался Гатто. Около главного выхода на улицу маячила серая округлая тень: боэй ожидал развития событий. Наверняка он тоже может стать преградой – но Кирис и не намеревался ломиться через парадные двери, которые наверняка под прицелом. Вместо того он пробежал по коридору, заканчивающемуся окном. Проем выходил в густые заросли гибискуса, окружавшие здание больницы с трех сторон. Дальше начинался свежепостроенный, голый еще парк, но если больницу и в самом деле атакуют лишь ради отвлечения паладаров, за окрестностями могут и не наблюдать. А дальше начинаются огражденные ветхие и заброшенные дома, заросшие старые парки – хрен кто поймает там битую уличную крысу.

Кирис с усилием потянул раму, открывая окно.

– Кир!

Грязно выругавшись про себя, он рявкнул через плечо:

– Что?

– Кир, я с тобой!

На лице Фуоко держалось упрямое выражение, которое Кирис знал очень хорошо еще со школы. Именно с ним она сидела над особо заковыристыми задачами в тестах, именно с ним соревновалась в беге и прыжках в длину с парнями. Именно оно возникало на физиономии во время перепалок с Кирисом на переменах. Карраха!

– Фучи, ты дура. В меня осколки гранаты не попали на пляже. И пули в меня точно так же не попадут. А ты что?

– А я волют вызывать могу! И молниями швыряться! Заткнись и лезь, быстро, а то сейчас твой вояка спустится.

– Дура… – сплюнул Кирис. – Словишь пулю – сама виновата.

– Без тебя знаю. Лезь же!

"Координатор в канале. Усложнение ситуации: Кирис Сэйторий и Фуоко Деллавита-Винтаре самовольно покинули здание больницы. Я не могу отправить за ними единственного боэй – в здании еще три человека, нуждающиеся в защите. По данным сопровождающих парсов, дети не подверглись обстрелу, так что можно предположить, что атакующие следят не за всем зданием. Судя по переданным разговорам, можно предположить, что беглецы направляются к рабочим общежитиям. Варианты возможных маршрутов прилагаются".

"Здесь Саматта. Кс-ссо! Они же столкнутся с десантом с катеров! Им наперерез в сторону склада с золотом движется группа из двадцати семи бандитов! Есть у нас поблизости хоть что-то?"

"Здесь координатор. Возле набережной находился патруль из двух человек. Однако после оповещения он соблюдает радиомолчание, его расположение неизвестно. И вряд ли двое смогут оказать сопротивление такому отряду. Передаю широковещательное сообщение на случай, если патруль может меня слышать".

"Здесь Саматта. Парсы могут остановить детей?"

"Здесь координатор. Судя по настрою, только причинив серьезные физические повреждения, в чем пока что нет необходимости. Однако парсы могут выступать телохранителями. Я проинформировал их о снятии запрета на убийство".

"Здесь Саматта. Есть прогнозы насчет их эффективности в бою?"

"Здесь координатор. Нет. В отличие от боэй они обладают самостоятельными личностями. Они создавались как друзья, психотерапевты и наблюдатели, не как боевые устройства. Кроме того, физические возможности микродронов крайне ограничены, и они весьма уязвимы к механическому воздействию. Если окажется поврежденным единственный энерговвод, микродроны распадутся, о чем парсы прекрасно осведомлены. Для них сохранение кукол – один из императивов первого уровня, так что нет прогнозов, как они поведут себя в критической обстановке. Не рекомендую на них особо рассчитывать".

"Здесь Саматта. Хорошо. Держи в курсе… Внимание всем! На связи капитан кайтарского авианесущего крейсера "Щит победы". Транслирую передачу…"

Сяолун Кайдзока нервничал.

Точнее, он паниковал. Несмотря на умеренно теплый день и легкий бриз, его бросало то в жар, то в холод. Пот стекал по обнаженному торсу с рельефной мускулатурой и многочисленными татуировками, которыми пират страшно гордился. Сегодня, правда, он никакой гордости он не чувствовал, и едва ли не единственной его эмоцией оставался страх.

Флибустьера вместе с остальными грубо растолкали ночью, и дурные предчувствия овладели им, не успел он даже продрать глаза. Ночные рейды не являлись чем-то необычным, более того, Сяолун предпочитал работать именно в ночной тьме, помогавшей подкрадываться к жертве. Однако такие события всегда планировались заранее, и уж точно никогда о них не объявляли за пять минут до выхода. Бесцеремонное пробуждение могло означать лишь одно: кайтё наконец-то получил сигнал. Сяолун знал, что безумный план налета на Хёнкон мало кому нравится, но возразить адмиралу, хорошо осознавая последствия для собственной шкуры, не осмеливался ни один человек. И вольные стрелки, матерясь сквозь зубы, потянулись сначала к пирсам, где адмирал в нескольких энергичных фразах описал положение и планы, а потом и на катера. Осталась позади светящаяся гладь ночного океана, отмели нескольких крошечных пальмовых островков, ныне служащих ориентиром граничных вод Хёнкона, и багровый рассвет, словно сулящий неприятности. Сейчас катера с оставленной немногочисленной охраной покачивались у гранитной набережной, пришвартованные к нескольким площадкам у воды, и комок в желудке становился все тяжелее. Напоминавшая о вчерашней неумеренности головная боль и не думала проходить. Наоборот, она, кажется, даже усилилась, отнюдь не добавляя пирату хорошего настроения.

Хёнкон. До Удара – желанная цель, до отказа заполненная жирными неповоротливыми тушками торговцев. После Удара – унылая пустошь, обиталище горстки нищих рыбаков, место для торговых сделок с такими же отчаянными корсарами, а заодно и несколько кабаков, чьи владельцы не боялись иметь дело с морской вольницей. Вонючие залы, забитые покорные женщины и головорезы адмирала Мариси, изображавшие из себя законников и не упускавшие возможности содрать лишние деньги за "нарушение порядка". Репутации Мариси Сяолун не боялся – в Хёнкон он являлся передохнуть, а не спускать пар, а мзду, что требовали "вооруженные силы Хёнкона", он позволить себе мог. Для драк же и крови ему хватало торговых судов и небольших прибрежных поселений Кайнаня и Ценганя. Еще с десяток декад назад бывшее торговое королевство казалось пирату если не домом, то уж вполне приветливым и безопасным местом.

А теперь мурашки бежали по спине от каждого взгляда на безлюдное побережье.

С самого начала все шло неправильно. Адмирал Цзимэй может сколько влезет трындеть о слабости и глупости паладаров, но подойти к берегу в сердце Хёнкона не то что без единого выстрела, а даже и не увидев ни одного инопланетного чудовища – здесь что-то не так. Две декады назад Сяолун с товарищами, выйдя на перехват торгового судна, заранее присмотренном своими людьми в Шансиме, едва спасся от прячущихся под водой паладарских монстров. Куски серого бесформенного студня выметывались на палубы катеров, и вопли проглоченных людей мгновенно обрывались, оставляя лишь страшную тишину в эфире. Тогда из трех вольных судов уйти удалось лишь катеру Сяолуна, и то лишь чудом. Адмирал, узнав о случившемся, пришел в ярость и едва не пристрелил спасшихся. С тех пор в его глазах постоянно горели безумные огоньки. И то верно: когда менее чем за пять декад теряешь двенадцать катеров, больше половины флота, есть от чего свихнуться.

Адмирал Цзимэй долбанут на всю голову. Но не подчиняться ему нельзя. Даже если укроешься от его мести, обязательно достанут другие. Кто планировал выпотрошить паладаров, Сяолун не знал, однако доходившие слухи заставляли ежиться и плохо спать ночами. Большие люди. Очень большие и очень опасные люди. Почти наверняка – Анъями в Шансиме и Каоляне, те банды, что скупали у флибустьеров награбленное и похищенных. Кто же стоит за спиной Тьмы, оставалось лишь догадываться, и уж озвучивать догадки точно не стоит. Скоординировать действия вольных стрелков и дебильных фанатиков из АОХ не так-то просто, в особенности когда полиция и портовые чиновники на корню скуплены паладарами и усиленно лижут им жопу.

Нет, предательства не простят. Так что остается лишь сидеть на катере, нервно поглядывая на пулеметную турель, и озираться по сторонам в ожидании возвращения ударной группы. Двадцать минут до хранилищ, столько же обратно… нет, больше – тяжесть золота замедлит скорость. И сколько-то на месте – если склады уже вскрыли, как намеревались, минут десять. Итого пятьдесят-шестьдесят минут, из которых шесть – Сяолун взглянул на часы – уже прошли.

Если план выгорит, он разбогатеет. Сотни катти чистейшего рафинированного золота! Большую часть придется отдать таинственным координаторам плана, половину оставшегося заграбастает адмирал, но даже пятидесятой доли общего котла хватит, чтобы безбедно провести несколько лет, не занимаясь ремеслом. Да и вообще, стоит поискать занятие побезопасней: если паладары всерьез возьмутся за вольных стрелков на ничейных окрестных архипелагах, иллюзий насчет будущего питать не стоит. А Тьме на материке всегда требуются крепкие ребята без особых моральных принципов…

Надо лишь выжить сегодня и получить свою долю. А затем Сяолун всерьез задумается о будущем. О великий Теллеон, дарующий миру океаны, спаси живущих твоими милостями! Пират уже начал совершать ритуальное "зачерпывание воды", но оборвал движение. Молиться покровителю страны, которую как раз потрошишь, может только полный дебил.

С другой стороны… Хёнкон уже не тот, что до Удара, и совсем не факт, что Теллеон продолжает присматривать за ним. И, может, паладары действительно ослабли? По долетающим с материка сообщениям, мир тряхнуло так, как не трясло со времен Удара. Чужие не всесильны, и наверняка их тоже зацепило. Иначе как объяснить, что издалека постоянно доносятся звуки стрельбы, а ни одного паладарского чудища до сих пор не появилось?

Пират снова нервно огляделся. Катера мирно покачивались на волнах, плещущих о каменную набережную. Остальные часовые сидели и лежали на палубах, не проявляя особого беспокойства. Нет, пронесет. Сегодня – пронесет. Обязательно.

Издалека донеслись два выстрела – судя по звуку, из пистолета, а не из скорострельного автоматического оружия, как раньше. Сяолун насторожился – неужели отправившийся к складу отряд на кого-то напоролся? Да нет, вряд ли. Скорее, подвернулись под руку случайные работяги. Он нервно зевнул – и вздрогнул, когда выстрелы вдруг затарахтели часто: где-то за сохранившимися старыми зданиями из многих стволов палили длинными очередями. Засада?! Пират вскочил на ноги и схватился за рукояти пулемета. Подрагивающие пальцы сбросили предохранитель, легли на гашетку – и колени налетчика внезапно ослабли и подкосились.

Пальба стихла так же резко, как и началась. Над домами стремительно воздвигался туманный столб, окутанный сеткой молний, ярких даже в сиянии полуденного солнца. Вокруг него рябило: прямо из воздуха возникали рои белых точек. Сяолун даже не стал задумываться, что там такое: очередной трюк паладаров или невесть откуда взявшиеся кольчон с волютами. Оттолкнув пулемет, он сорвал и сбросил в воду швартовочный канат и бросился в рубку катера. Вдавив кнопку стартера, он втиснулся на сиденье рулевого и замер: стартер даже и не подумал откликнуться. Ни единого звука, словно двигатель решил взять отпуск и куда-то прогуляться. Сяолун с силой вдавил кнопку еще раз, затем еще и еще. Нет – мертвая тишина, нарушаемая лишь доносящейся снаружи встревоженной перекличкой часовых. Ключ! Где ключ зажигания? Клятый кайтё! Тихо завыв, пират выдрался с сиденья и выскочил обратно на корму. Туманная колонна больше не росла, но рои белых точек рядом с ней стремительно разрастались, а молнии хлестали по сторонам, словно бесчисленные щупальца разъяренного морского чудовища. Пират завороженно смотрел на явление, и до его сознания не сразу дошли встревоженные крики товарищей и грохот зенитного пулемета на соседнем катере.

Когда он, наконец, оторвал взгляд от молниевой короны, было уже поздно. Три пятерки светлых точек в небе над проливом стремительно приближались и увеличивались в размерах. Солнце отблескивало на прозрачных дисках пропеллеров, и из-под узких черточек крыльев тянулись бледные трассы фосфорных пуль.

Когда очередь вспорола палубу и взорвала Сяолуну грудную клетку, пират не почувствовал даже досады. Гаснущее зрение успело выхватить вздыбленных кайтарских львов на проносящихся над катерами истребителях, и последним его ощущением стало странное удовлетворение: скверные предчувствия все-таки оправдались.

А затем он провалился в вечную безмолвную тьму.

Кирис осторожно выглянул из-за забора. Улица пуста в обоих направлениях. От оставшейся в двухстах метрах позади больницы по-прежнему доносились редкие очереди. Похоже, террористы и в самом деле не собираются ее захватывать, а всего лишь действуют на нервы паладарам. Так, теперь думать. В сторону рабочих общежитий можно пробираться либо дворами старых домов, замусоренными, заросшими разнотравьем и заваленными полусгнившими ветвями деревьев, либо по расчищенным улицам. Первый вариант – медленный. Второй быстрый, но если террористы наблюдают за местностью, можно попасть под огонь. С другой стороны, кому и зачем вдруг понадобится обстреливать одинокого пацана?

И, самое главное, что делать у общежитий? Даже оружия никакого нет. Ладно, потом поймем. Сначала – добраться.

– Фучи! – шепотом сказал парень. Девушка, присев на корточки, напряженно смотрела на него. – Я побегу по улице. Ты сиди здесь. А еще лучше, проберись в нашу общагу, запрись в комнате и не пищи, тогда тебя не найдут…

– Ты дебил? – зло поинтересовалась подруга. – В одиночку героем стать захотел? Я могла и в больнице прятаться. Я с тобой.

– Фучи, ты что, не поняла? Я побегу. А ты еле ходули переставляешь. До казарм почти цула, ты даже пешком скиснешь на полпути.

– Значит, потащишь на спине. Или я одна туда отправлюсь. Кир, я не собираюсь прятаться от всякой сволочи. Если я для окружающих опасна, так пусть хоть всякие гады страдают, а не нормальные люди. Цулу я за час осилю, а то и быстрее. А ты бегом – за полчаса. Что полчаса значат, если террористы там забаррикадироваться решат?

Кирис со свистом втянул воздух сквозь зубы. Дать, что ли, ей под дых? Пока в себя приходит, можно далеко оказаться. Но ведь с нее действительно станется в одиночку потащиться. Зачем она вообще увязалась? Ему отца спасти нужно, а она? Мало дуре приключений за последние декады? Или все еще себе Дзару простить не может?…

Однако в чем-то подруга права. Либо бандиты сдадутся сразу, либо засядут надолго. Так или иначе, полчаса непринципиальны. Но про дворы придется забыть, там Фучи быстро скиснет.

– Ладно, – сдался он. – Идем. Обопрись на меня. И готовься молнии швырять, или что там получится. В меня только не попади.

– А нет, специально в тебя стрельну! – огрызнулась Фуоко. – Идем. Знаешь, куда? Я там не была ни разу.

– Знаю… – Кирис еще раз выглянул из проема в заборе. – Ладно, поплелись.

Подростки выбрались на растрескавшийся асфальт старого тротуара и зашагали в сторону общежитий. Таким путем Кирис еще не ходил, но надеялся, что сумеет не заблудиться посреди старых построек, высоких строительных ограждений и новых парков. Фуоко тяжело пыхтела рядом, опираясь на его плечо. Парсы семенили по бокам, постоянно оглядываясь, словно телохранители на задании. Х-хаш! Наверняка ведь стучат, где находятся. Впрочем, у паладаров все равно нет сил поблизости. Как пояснил Палек, оставшиеся дроны распределены по Могерату и быстро вернуться не смогут, люди-охранники разбросаны по границам Хёнкона, и патрулей в городе вообще не осталось. Пара десятков полицейских, отдыхающих после дежурства, штаб да еще несколько бедолаг, во время нападения кольчонов терявших сознание и сейчас находящихся под медицинским наблюдением – и все заперты в казармах. У рабочих сегодня выходной, чтобы могли оправиться от давешнего шока, так что если кто и оказался за пределами общежитий, толку от них никакого.

Только сейчас Кирис окончательно осознал, что огромная территория Хёнкона практически безлюдна. Колун, Ланта, Подда и прилегающие острова, когда-то заполненные людьми, сейчас по большей части – безжизненная пустыня, заполненная гниющими разрушающимися домами. Несколько сотен рабочих, столько же охранников и паладарские роботы, которые не в счет. И террористы. Откуда они взялись? Пробрались ночами через кордоны? Или в самом деле укрывались среди рабочих, как утверждает Палек? Может даже, среди них есть люди, кивавшие и улыбавшиеся, когда он навещал отца? Суки. Добраться бы до кого-нибудь!…

– Кир, – спросила Фуоко, – а что делать станем, когда доберемся?

– На месте просеку, – пожал плечами Кирис, искоса наблюдая за ней. Ну, вроде бы пока держится. Хорошо, что в больнице перекусила, а то еще от голода загнулась бы. Словно в ответ, у самого забурчало в животе. – Главное, на рожон не лезть. Отследить, где у них посты, снять их по-тихому и помочь людям сбежать. Как-то так.

– Кир, а если террористы заметят? Что, если нас самих в плен возьмут?

– Значит, сдадимся. Они же не знают, что мы можем. Нам главное поближе подойти, а там приложим так, что мозги по тротуару. И потом, если трусишь, чего увязалась? Я ж говорю, бабам дома надо сидеть, а не в драку лезть.

– Я же сказала, что по башке дам, если "бабой" станешь называть! – пригрозил девушка. – Далеко еще?

– Я же говорю – почти цула… Тихо!

Кирис остановился, дернув Фуоко за плечо, и парсы тут же припали к земле и тихо зашипели. Вот оно! Негромкий отзвук мужского голоса непонятно откуда, пара коротких слов – кто здесь?

– Фучи! – прошептал Кирис, лихорадочно оглядываясь. – Молчи! Люди рядом!

Они как раз шли вдоль длинного, неплохо сохранившегося каменного здания в пять этажей, стоящего вдоль самого тротуара, и только что миновали темный провал бывшего подъезда. Спрятаться туда! Стараясь ступать неслышно, он потянул за собой девушку, пятясь к укрытию. Кто говорил? Где?

Голова слегка закружилась. Кириса вдруг охватило странное ощущение, словно он вновь оказался внутри кольчона. Зрение раздвоилось: он отчетливо видел окружающую улицу, но в то же время вроде бы смотрел на город с головокружительной высоты, угадывая очертания пролива, южного побережья Колуна, Звездную набережную, казавшуюся отсюда короткой кривой линией – и сине-зеленые пятнышки возле нее, одновременно сливающиеся с волнами и прекрасно различимые из-за непонятного красноватого ореола. Он уже видел похожее судно в день, когда их аэротакси попало под обстрел – пиратский торпедный катер, как пояснил дядька у казарм.

– …Кир! – донесся до него встревоженный голос Фуоко. – Кир! Что с тобой?

Кирис тряхнул головой и поморгал, пытаясь сфокусировать зрение, но вид сверху не пропал. Наоборот, земля ринулась навстречу, словно он быстро падал, и вид сверху укрупнился, становясь все ярче и затмевая реальность. Метнулись городские улицы – старые заброшенные деревянные постройки, очищенные пустоши, высокие бетонные многоэтажки – и парень обнаружил, что смотрит сверху на знакомую местность. Ххаш! Это же перекресток, где они находятся! Окрестности испещрены темными точками с розовым ореолом – и одна группа быстро сближается с другой…

Отчаянный визг Фуоко ударил его по ушам. Кирис дернулся, лихорадочно озираясь, и на сей раз наваждение растаяло – в момент, когда твердый кулак врезался в скулу и взорвал мир.

Сознание он не потерял, хотя и здорово звезданулся затылком о стену, отлетая от удара. В глазах плыло и двоилось, на сей раз вполне привычно. Фуоко билась в руках ухмыляющегося здоровяка в маске на все лицо, камуфляжных штанах и майке с короткими рукавами, из-под которых виднелись многочисленные татуировки до самых пальцев. Еще двое в полной камуфляжной форме и таких же масках стояли чуть поодаль и равнодушно смотрели на Кириса.

– Первый, мы местных на улице взяли, – негромко проговорил один из них на катару в увесистый кирпич портативной рации. – Пацан с девкой и две собаки. Что с ними делать?… Понял.

Щелкнув выключателем, он повернулся к спутнику, извлекая из кобуры пистолет.

– Кончаем обоих. И так время потеряли… ххаааа!

Его удивленный выдох перешел в вопль, когда пестрый шестилапый зверь вцепился ему в подколенный сгиб, а второй, взвившись в воздух, полоснул по глазам когтями. Мужчина выронил рацию и завалился на спину, хватаясь за лицо руками. Его пистолет брякнул по асфальту. Второй не успел даже опомниться, как парсы обрушились на него, активно работая зубами и когтями. Бандит попытался сопротивляться, но с тем же успехом он мог отбиваться от взбесившейся газонокосилки. До закрытого руками лица дотянуться парсы не могли, но окровавленные клочья камуфляжа летели во все стороны. В конце концов бандит рухнул на землю, скорчился и затих, вздрагивая всем телом.

Однако татуированному, удерживающему Фуоко, нескольких секунд хватило, чтобы опомниться. Он зажал шею девушки локтем, выхватил из кобуры пистолет, и когда парсы бросились на него, принялся стрелять, упершись спиной в стену и прикрываясь Фуоко как живым щитом. Парсы отскочили и припали к земле, громко зашипев, и пули начали оставлять в их телах глубокие белесые вмятины. Тряхнув головой, Кирис заставил себя медленно подняться. Надо дотянуться до отвлекшегося гада! Сбоку, куда он не смотрит…

Громко затарахтели очереди, и Гатто с Зоррой вдруг метнулись в стороны. Двигались они заметно медленнее, чем раньше, но пули попусту хлестнули по асфальту, выбивая черную крошку. Мотнув хвостами, шестилапы скрылись в том самом подъезде, где намеревался спрятаться Кирис. Парень обернулся на приближающийся топот тяжелых ботинок – и замер под нацеленными на него стволами тупорылых пистолет-пулеметов.

– Какого хрена? – удивленно спросил один из новых бандитов. – Что здесь случилось?

– Ихние собаки бросились, – тяжело дыша, ответил уцелевший, сильно встряхнув Фуоко. Девушка задушенно захрипела, обеими руками безуспешно пытаясь ослабить зажим на горле. – Или не собаки. Дхайны какие-то, чтоб я сдох!

– Эй! – боевик присел над окровавленными телами. Тот, кого Гатто зацепил по лицу, так и валялся навзничь, прижав руки к глазам и тихо постанывая. Изодранная одежда второго с головы до ног медленно набухала темной кровью. – Дзинк! Койла! Встать можете?

– Пусть Первый разбирается, – резко сказал другой.

Снова затопотали ботинки. Появилась новая группа бандитов в масках, на сей раз численностью человек пятнадцать.

– Кайтё! – крикнул один из явившихся раньше. – У нас проблема. Передовая застава влипла.

– Что случилось? – резко спросил высокий широкоплечий мужчина. На его куртке виднелись петлицы с то ли генеральскими, то ли адмиральскими кругами и, в отличие от остальных, маску он не носил. В его коротко стриженных волосах и длинных усах пробивалась седина. – Доложить, быстро.

Татуированный отпихнул Фуоко к Кирису и подбежал к командиру.

– Кайтё! – хрипло сказал он. – Мы заметили и взяли двоих щенков. Их собаки, или что-то такое, внезапно набросились на Дзинка и Койла и порвали их в клочья. Я еле отбился…

– Сосунки! – сквозь зубы процедил лже-адмирал. – Идти могут?

– Наверное, нет, кайтё.

– Х-хаш… Ладно, наша доля больше.

Командир вытащил из кобуры пистолет и дважды выстрелил. Тела на земле дернулись и больше не шевелились. Кирис и прижавшаяся к нему Фуоко синхронно сглотнули, когда холодные глаза в прорезях маски уперлись в них.

– Интересные нынче в Хёнконе водятся собачки, – задумчиво сказал главарь. – Надеюсь, паладары не поставили таких охранять склады.

– Кайтё, – нервно спросил татуированный, – а может, девку того… на катер и с нами? Сочная больно.

– Кретин. Мы и так из графика уже на пять минут выбились. Хочешь, чтобы паладары очухались и подкрепления подтянуть успели?

Главарь поднял пистолет и нажал на спуск – и одновременно из сложенных лодочкой ладоней Фуоко вырвался огненный сноп.

Вспышка. Пуля медленно-медленно выплывает из ствола. Охватывающее гулким колоколом чувство нереальности. Снова, как внутри кольчона, что-то пробудившееся внутри, повинуясь порыву души, раздвигает окружающее вдаль, и чудовищная тяжесть наваливается на плечи, пригибая к земле.

Комок огня, летящий от Фуоко, встречается с пулей, и та растворяется, словно льдинка в кипятке. Огонь даже не замечает встречи, уплотняясь и сжимаясь, наливаясь зловещей багровостью – и охваченный пламенем главарь, нелепо раскинув руки, взлетает в воздух и изломанной куклой рушится на землю в нескольких метрах. Его камуфляжная форма полыхает, словно облитая бензином. Где-то на грани слуха по-черепашьи неторопливо тарахтят автоматы, но куда деваются пули, непонятно, да и не хочется задумываться. Еще один толчок неведомой силы – и ближайшие бандиты отлетают, зависая в воздухе. Из тел Фуоко и Кириса начинают хлестать молнии, впиваясь в тех, кто еще стоит на ногах, и навалившаяся тяжесть все растет, становясь невыносимой…

…и туманные фонтаны вырываются из-под земли, устремляясь вверх и сливаясь над головами в один пугающий столб…

…и спиралевидные комки волют проявляются в воздухе, наливаясь все тем же багровым свечением, и кружатся вокруг грязно-белые пушистые хлопья, оседая на людей, чьи вопли обрываются внезапно, словно выключается телевизор…

…и навалившийся на плечи слон, наконец, заставляет подломиться колени, и остается только рухнуть на грязный асфальт, и рядом с закатившимися глазами оседает Фуоко…

…и наваждение проходит, словно дурной кошмар, оставляя после себя лишь воспоминания, быстро тающие вместе с туманными колоннами и такие же нереальные.

Кирис не знал, сколько времени лежал в полузабытье. Окончательно он пришел в себя, лишь когда Гатто и Зорра начали встревоженно попискивать, вылизывая их с Фуоко лица шершавыми теплыми языками. Только тут парень осознал, что валяется на брюхе, а поперек ног лежит подруга. Он пошевелился, с трудом высвобождаясь.

Вокруг лежали тела в масках и камуфляже. Некоторые слабо шевелились, другие казались полностью неподвижными. Кирис бросил взгляд на главаря, и его чуть не вывернуло наизнанку от вида страшно обожженного тела с лопнувшей кожей и обугленным мясом, с торчащими палками ребер. От одежды не осталось и следа, глаза выкипели от невыносимого жара. Отвернувшись и перевалив Фуоко на спину, Кирис заглянул ей в лицо. Он с облегчением отметил, что девушка в сознании.

– Фучи, – потряс он подругу за плечи. – Фучи, ты как?

– Я убила его, да? – слова пришлось угадывать по шевелению губ. – Убила?

– Ты молодец, Фучи, – Кирис прижался своим лбом к ее. – Ты их победила. Теперь уходим, пока еще кто-нибудь…

– Пресветлый Ваххарон! – раздался неподалеку потрясенный возглас. – Что случилось? Кайтё!…

Неподалеку стояли три мужчины в таком же камуфляже и масках. Один из них истово осенял себя косым знамением. Арьегард, с бессильной злобой сообразил Кирис. Если террористы пустили передовую заставу, значит, позаботились и о прикрытии тылов.

Громко зашипели парсы.

Рядом с новоприбывшими, пьяно покачиваясь, поднялся один из лежащих.