Текст книги "Геном хищника. Книга четвертая (СИ)"

Автор книги: Евгений Гарцевич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Да ну на хрен, – чуть ли не синхронно выдали мы с Ульриком, когда увидели, кто ощущал на себе воздействие.

Мёртвые фрики начали вставать.

Глава 3

– Это что? Зомби? Некромантия какая-то? – крикнул я Ульрику, отстреливая ещё «живых» фанатиков, которые подбирались ко мне снизу.

Нужно было подобрать винтовку древцилов и сваливать, пока нас не окружили. Ведьму уже было не видно. С десяток вставших трупов взяли её в плотное кольцо, создав практически непроницаемый щит. Остальные пока ещё медленно, словно не до конца контролировали свои тела, двинулись по лагерю. К ним присоединилось ещё с десяток шустрых, добравшихся к нам с лесной дороги.

Положение было так себе. Выжившие остатки охотников, а на ногах их осталось всего четверо, подхватили раненых и, прячась за палатками, начали отступать к Ульрику. Он уже перезарядил ленту, но стрелять, пока не спешил. Возможно, считал это бессмысленным в открывшихся обстоятельствах.

Я мельком взглянул на лагерь, пытаясь определить, все ли повстанцы успели отойти. И толком ничего не понял. Успело всё разрастись. Ровная площадка на холме занимала площадь, равную половине футбольного поля. Не считая полянки возле полевой кухни, на которой только недавно все собирались как на центральной площади, всё остальное сплошняком было заставлено палатками и простенькими хижинами из тростника и палок. И первую линию от дороги уже начали ломать сектанты.

От попыток одновременно хоть что-то разглядеть, не подпустить к себе фриков, и, в принципе, оценить ситуацию и что-то спланировать, меня отвлекли щелчки. Вроде бы просто худые пальцы, а звук такой, будто в боевой барабан орков долбит. И ритм постоянно ускорялся. Дошло до того, что я моргать стал медленнее, чем щелчки раздавались. Я, конечно, читал где-то, что сам щелчок происходит всего за семь миллисекунд, а глаз моргает за сто пятьдесят. Но то один раз, а эта фигачит без остановки!

Я подхватил винтовку, но зарядить барабан не успел. Сквозь ближайшую хижину проломилось сразу два фрика. Даже запутались слегка. Один выглядел пока ещё живым, а у второго вся грудь была раскурочена дробью от выстрела в упор. А на фоне белого черепа я ещё заметил что-то красное, вытекшее из ушей на шею. По идее, это могла быть кровь, но цвет был слишком яркий, почти малиновый.

– Нет, не зомби, – наконец, ответил Ульрик, когда я подобрался ближе. – Это не некромантия.

– А что тогда? – удивился я, с трудом сдержав матерный возглас. – Чудо веры «Искателей»?

– Я думаю, что тут комплекс геномов, – ответил Ульрик. – Сначала двуустка или какой-то другой червь-паразит заражает красную саранчу. А её подсаживают этим дебилам в головы. И пока мозг жив, если он там есть, конечно, саранча в анабиозе. Но потом ведьма щелчками активирует новых хозяев тела и управляет ими. А они телом.

– Капец, это ты только что придумал? Какие-то боевые импланты? Паразиты? Саранча?

Спросил я, расстреляв обоих фриков точными выстрелами в голову. «Живой» отвалился сразу же, а зомбированный успел сделать ещё несколько шагов, даже с дыркой во лбу. А когда уткнулся мордой в землю, из его уха выползло что-то красное и мелкое, похожее на помятого кузнечика. Вывалилось и, дёргаясь в ритме щелчков, попыталось распрямить лапки. Шакрас внутри меня выразил полное нежелание приближаться к этому и топтать, среагировав на моё инстинктивное желание размазать эту гадость толстой подошвой ботинка. Но в итоге делать это не пришлось – саранча так и не смогла прыгнуть. Сиганула в воздух, но пролетев не больше десяти сантиметров, рухнула обратно на землю. И уже признаков жизни не проявила.

– Что делать будем? – спросил Ульрик, выпустив небольшую очередь по фанатикам.

Ведьма со своим мёртвым щитом осталась в центре лагеря. А всё больше палаток и хижин ровнялось с землёй, прущими через лагерь «Искателями».

– Зомби или не зомби – один хрен. Бей в голову, там разберёмся!

– Надо выключить ведьму, – крикнул здоровяк, одновременно открыв огонь по новой партии «зомби». – Она ими управляет, как стаей. Если вырубим её, то появится шанс. А иначе нас затопчут.

Ну, может, не затопчут, но зомби в армии ведьмы становиться совершенно не хотелось. Я оглянулся на проходы среди деревьев, куда Деми должна была увести людей. И вздохнул, не всё там было хорошо. Нормальный склон был только со стороны подъездной дороги, по бокам вообще почти отвесное, а сзади пройти было можно, но сложно и медленно. Никто уже не толпился, все на маршруте, но я чувствовал Деми. Сканер показал, что она совсем рядом. Носится с перепуганными травоядными беженцами, помогая спуститься по извилистым тропкам. Метров пятьсот бы им пройти дальше будет проще, а ещё через два километра они уже совсем потеряются среди каменных холмов.

– Отвлекайте их, – крикнул я Ульрику и оставшимся охотникам.

– А ты?

– А я выключу ведьму, – ответил я, простреливая себе путь через крайнюю линию хижин.

Сжечь бы её по всем правилам, но у меня в стволе остался только патрон с чёрной полоской. То есть с кураре, что, впрочем, тоже подойдёт. С мышечным параличом особо пальцами не пощёлкаешь. Даже на Аркадии, где и зомби-то не зомби!

Теперь густая заселённость лагеря играла мне на руку. У меня не было времени на нормальную перезарядку винтовки Древних. Это не пистолет, где щёлк-щёлк (по-обычному, не так, как ведьма) и новый магазин, готовый почти на два десятка уменьшить поголовье зомби. Зато появилась манёвренность и место для манёвра. Я активировал маскировку. Понимал, что не увидеть меня не возможно, но как ориентируется саранча, я не знал. Вдруг по запаху или какой-то собственной особой чуйке, а маскировка шакраса размывала по всем этим направлениям.

Так что либо маскировка сработала, либо я просто был быстрее, чем мёртвые фрики. Выйдя из-за угла следующей хижины, я не дал зомби даже обернуться на меня. Он только-только собирался зайти внутрь, но мушка пистолета уже нацелилась прямо ему в ухо. Выстрел, пробивший, я надеюсь, не только барабанную перепонку, но и разнёсший саранчу пестики и тычинки, то есть чешуйки и пылинки.

Зомби мотнул головой, закрутившей всё тело, и рухнул. А на его месте тут же появился второй – вынырнул из хижины, частично выломав часть хлипкой стены. Два выстрела, и он залетел обратно, доламывая стену. Рухнул сам и завалил себя крышей.

Когда тростник рассыпался по земле, оказалось, что за хижиной стояло ещё четверо. Сборная солянка из живых и мёртвых, но зарычали они на меня одинаково. Захрипели и оскалились, повернув головы. Ещё и сами пощёлкивать начали, перещелкивая ритм, доносившийся от ведьмы.

Только я вскинул пистолет, как загрохотал пулемёт. Свалил всех четверых и разнёс в щепки следующую хижину, по сути, расширив обзор ещё дальше. Появился просвет метров на пятнадцать, где пока ещё не было фриков. Я сделал два контрольных выстрела, чтобы потом никто не зомбячил за спиной, и юркнул дальше. Проход, потом внутрь палатки, где в вещах рылись два живых «Искателя». Возможно, они там гниль учуяли – палатка принадлежала каким-то то ли барыгам, то ли подпольным химикам. Не знаю, зачем Датч их пустил, но, видимо, доверял. Где они сейчас сами было непонятно, возможно, как раз на охоте.

Фрики увлеклись. Щелчки на них не действовали, а от начальства в виде бригадиров, я их уже избавил. Увлеклись так, что не заметили меня, когда проскользнул внутрь. И тогда, когда я достал нож. И тогда…

В общем, уже понятно. Я перешёл в тихий режим. Щелчки ведьмы стали ближе, они буквально обволакивали, и, казалось, что щёлкает у меня прямо в голове. Я встряхнулся, но особого эффекта это не произвело, зато встрепенулся шакрас, выразив своё нетерпение, что ведьма всё ещё была жива.

Тут я с ним был согласен, выскочил из палатки и, стараясь не привлекать к себе нового внимания, направился к границе лагеря. К растущим поблизости деревьям, выбрал самое крепкое, которое могло меня выдержать, и скрылся в густой листве. Листьев было предостаточно, но ствол разрастись так и не смог. Первый метр, максимум два ещё хоть как-то всё держалось, но дальше дерево начало клониться от каждого моего движения. На высоте трёх метров я чуть не рухнул вниз, ветка под ногой подломилась, я клацнул челюстью о ту, что была передо мной. Не матюкнулся, потому что и так чуть язык не прикусил. Но удержался, слегка покачиваясь вместе со стволом. Полез ещё аккуратней, практически как по канату, и когда понял, что дальше уже только вниз по дуге вместе с макушкой, то остановился.

Замер. Тихонько покачиваясь на ветру. Как кузнечик на травинке, но лучше так, чем с кузнечиком в ухе за кровавым черепом ходить. Мне приходилось стрелять из разных положений, в том числе и в движении. Но пожалуй, не в формате маятника, обвив ногами дохлое деревце.

Зато обзор был отличный! Метров сорок до зомби-щита, над головами которых мне открылась верхняя часть ведьмы. Перемазанная кровью лысая голова, тонкие худые плечи, плоский балахон и две тощие, будто она сама скелет какой-то, жилистые руки. Она как заведённая продолжала отщёлкивать свой безумный ритм. И не устала ведь. Орки бы уже устали в свои барабаны бить, а эта даже не вспотела. Глаза закрыты, а рот, наоборот, приоткрыт, будто она что-то ещё шепчет.

Балансируя на ветке, переместил винтовку перед собой. В принципе, сейчас можно было попробовать обновить барабан. Но, во-первых, пулемёт прекратил стрельбу, слышались уже только отдельные выстрелы охотников. А во-вторых, сквозь щелчки в моей голове, пробилась вибрация в моём теле – тот самый неловкий момент, когда твоя опора начинает трещать, норовя хрустнуть.

– Один выстрел. Мне нужен всего один выстрел, – прошептал я, обнимая одновременно и ветку, и винтовку.

Поймал прицел, потерял прицел. Поймал прицел, потерял прицел. Сосредоточился, прикинул амплитуду своих качелей, внутренне зашипел на шакраса, от которого прямо волнами пёрло нетерпение. Конечно, он бы уже прыгнул и когтистой лапой прошёлся бы по тощей спине. Скорректировал бы себя в полёте, догнал бы при необходимости. Но пуля так не умеет. Даже на Аркадии.

Захотелось наслать на себя «Кондрашку», чтобы хоть как-то зафиксироваться. Ведьме всё рано не надо, она, кажись, к земле приросла, как статуя.

Поймал прицел, потерял прицел…

Потерял и выстрелил за долю мгновения, как должен был поймать. «Кондрашку» тоже запустил, но эффект вышел какой-то странный. Даже не эффект, а спецэффект какой-то! Я очень чётко, будто в замедленной съёмке, видел, как из ствола вылетела чёрная пуля. Как она, оставляя размытый след жжёного воздуха, полетела в грудь ведьмы. В голову я стрелять не стал, хер знает, что там за красный лак на самом деле. Может, там тоже какой-то бронированный хитин или рикошетная лысина.

В искажённом времени пуля всё ещё летела, но потом будто бы исказилось само пространство. Бой щелчков прервался буквально на один удар сердца, а ведьма резко дёрнула плечом, пропустив пулю мимо себя.

Почти. Чёрный росчерк распорол балахон, обнажив бледную кожу. И вроде чиркнул по выступающей ключице. Легчайшее касание, которое лишь едва царапнуло кожу. Но царапнуло! Появилось красное пятнышко, и глаза ведьмы распахнулись! Взгляд, полный ненависти, отразился в мою сторону с таким энергетическим зарядом, будто пуля в меня отрикошетила.

Биомонитор кольнул кожу. Было немного приятней, когда он пищал, а не кололся. Но эту мысль я додумывал уже в полёте. Ветка, наконец, треснула и вместо того, чтобы опустить меня на землю по дуге, дерево просто скинуло меня на фиг.

Крепкая кость, обезбол от шакраса – и всё было бы ничего, если бы не ведьма. Когда я отлип от земли, она уже стояла рядом. Точнее, когда я открыл глаза, её движения размылись, а когда я поднял голову, то уже стояла надо мной.

Не так я себе представлял мышечный паралич! Но вроде сработало – треск в голове исчез, а зомби, которые её окружали, так и остались в центре лагеря. Словно потерянные и брошенные прямо на землю, они ползали, не понимая, что делать.

А вот ведьма понимала! И следующее, что я успел сделать – это откинуть голову, максимально крутя шеей, мимо которой с сабельной скоростью пролетел длинный, острый коготь. Ага, остановка сердца у неё если и произойдёт, то только от смеха над нашими патронами!

Я врубил спринт, но как-то неуклюже. Вместо того чтобы свалить разом метров на сто, поставив новый мировой рекорд, лишь рывком откатился, заняв позу бегуна перед стартом. Услышал щелчок, но не пальцами, а будто шея хрустнула. Ведьма наклонила голову и смотрела на меня, как на какую-то неведомую зверюшку.

Во взгляде читалось удивление, постепенно сменяющееся на желание. И это было очень плохое желание. Понимаю, что саранча не бабочки, но в чёрных зрачках я прямо увидел, как меня проткнули иголочкой и добавили себе в коллекцию. Аж шакрас заволновался.

Я покачал головой, и сам чуть не рассмеялся. Настолько обиженное выражение лица появилось у чёртовой некромантки. Кажется, она расстроилась. Левая рука у неё висела плетью, всё-таки паралич хоть чуть-чуть, но работал. Ранку на ключице я разглядеть не смог, через дырку в балахоне была видна только красная шевелящаяся масса. Всю царапину облепила саранча, словно пыталась забрать на себя весь яд. Правая рука была в порядке, и ведьма снова щёлкнула пальцами, одновременно, махнув рукой в меня. Звук был другой. Ещё более хлёсткий, будто удар кнутом…

Но и эту мысль я додумывал уже в полёте. Потому что удар действительно был. В грудь прилетело невидимое бревно, тараном отбросив меня на несколько метров. Дыхалку отбило моментально, грудь сдавило, а потом ещё и по спине прошлась чья-то хижина. Тростник спокойно разлетелся, но вот оставленные внутри вещи я прочувствовал буквально все. И какой-то сундук, и брошенные инструменты, которые я тут же побросал обратно в ведьму.

Она просто увернулась и пошла на меня. Я выхватил пистолет и метров с трёх не попал ни разу. Опять эти спецэффекты, только уже без замедленной пули. Несколько поворотов корпусом и только три новых дырки по краям балахона.

– Да, что с тобой не так… – проворчал я, снова уходя в рывок.

В этот раз получилось лучше, я подорвался и отскочил уже метра на два. Завозился в барахле, раскиданном в полуразрушенном лагере. А ведьма уже снова заносила руку, выставив пальцы. Ещё к её левой постепенно начала возвращаться чувствительность. Она начала дрожать, но до контроля было ещё далеко.

– Со мной всё в порядке, – неожиданно сказала некромантка. Голос был грубый и скрипучий. – Что с тобой не так? Почему ты сопротивляешься? Прими силу, стань частью моей стаи. Твой геном станет вершиной моей коллекции.

– Ну, знаешь ли, такой геном мне нужен самому… – ответил я, параллельно пытаясь найти что-нибудь, что сошло бы за оружие.

Заметил несколько мешочков с пыльцой, которая отпугивала от лагеря мелких паразитов. Потом несколько лопат, поняв, что именно так больно ударило по копчику в момент моих полётов, тяпку, пару совков, погнутые грабли (хорошо, что это была лопата) и ещё какую-то мелочь из домика местных садоводов.

– Ну, знаешь ли, – прошипела ведьма, и снова практически отзеркалила мои слова, – живым-то ты мне и не нужен…

– Знаю…

Кивнул я, хватая мешок с местными пестицидами и бросая его навстречу направленной на меня руке. Раздался щелчок, мешок лопнул, обсыпав ведьму. Меня нет – я уже в очередной раз кувыркался по лагерю. Только и успел, что голову прикрыть от невидимого удара. Было больно, но терпимо. И браслет на руке прикрыл, и «Крепкая кость» как в поговорке: голова не болит, она же кость.

А вот ведьме было явно хуже. Визг сменился хрипом, потом и вовсе перешёл в глухой кашель. Она металась в пылевом облаке, а с неё сыпалась саранче. Где бы она её там ни прятала. Я поднялся, подхватил первый попавшийся садовый инструмент и, задержав дыхание, вклинился в облако…

* * *

– Мы, кажется, победили, – сказал Ульрик, устало опустившись рядом со мной на перевёрнутом ящике. – Ты поломал ведьму?

– Типа того, – я сделал глоток из бутылки с «Живинкой» и протянул Ульрику.

– А тяпка тебе зачем?

– Даже не спрашивай, – кашлянул я и сплюнул горький эликсир с привкусом пестицидов. – Лучши скажи, ты знаешь, где этот Винке живёт? Вряд ли Датч ещё там, но хоть какой-то след поискать можно.

Глава 4

– Подожди ты с Винке, – вздохнул Ульрик. – Здесь ещё надо бы дочистить и проверить Деми. Мимо меня проскочило несколько уродцев.

– Кто на ногах? – спросил я, проверяя, сколько у меня осталось патронов.

– Ты, я, – начал перечислять здоровяк, оглянулся и продолжил, – Филлипиус на двух, Дольф на одной. Но, думаю, через пару часов уже встанет на две. Кость треснула, скорее всего, но до перелома дело не дошло.

– Берём Филлипиуса и проходим лагерь, – я махнул рукой на край, который планировал взять на себя. Аккурат мимо остатков моей палатки, чтобы пополнить боезапас.

Ульрик по центру, а Филлипиус – по правому краю. Его я знал – один из моих утренних учеников, причём чуть ли не лучший. Телосложение у него было маленькое, практически компактное, отчего я несколько раз назвал его Филипком. Он, похоже, решил, что во всём виноват мой акцент, и поправлять меня не стал. Так и прижилось.

Мы выстроились в линию и пошли по лагерю, добивая зомби. Со смертью ведьмы зомби не окочурились, саранча всё ещё активничала в головах фриков. Но, к счастью, сил просто хотя бы поднять их с земли у неё не было. Зомбированные сектанты лишь ползали, натыкаясь то на завалы, то на друг друга. И в эти моменты даже шипели друг на друга.

Нам оставалось только контролить. Филипок вооружился дробовиком, Ульрик заморачиваться не стал и просто взял лопату. Я от пистолета отказываться не стал. Добрался до своей, кем-то раздавленной палатки, откопал вход и взял несколько пачек патронов. И сменил винтовку древних на G28. Несмотря на убойность геномных патронов, мне так было привычней. На ходу зарядил пустые магазины, но к концу лагеря пришлось делать это снова.

Мы встретились у дороги и, покивав друг другу, стали спускаться по узкой дорожке, петлявшей по склону среди деревьев и кустов. Точнее, Ульрик пошёл по дороге, а мы с Филипком скрылись в кустах. Довольный жизнью шакрас и воодушевлённый тем, что я его не отдал, до сих пор делился силой.

Сканер чуйки работал на полную мощность, подсказывая местоположение как недобитых зомби, так и остатков сектантов. Внизу у холма, в небольшой рощице, которую мы сами иногда использовали как парковку. Там было ещё четверо «живых» и судя по расположению точек, они как раз охраняли машины.

Была мысль поступить с ними также – закинуть метку и отпустить. Но, во-первых, ставить метки умел только Датч, а во-вторых, не было гарантии, что фрик поедет в тайную тюрьму, а не за новой дозой. Что ни говори, а младшие сотрудники у «Искателей» были не очень надёжными.

Я отдалился от дороги, пройдя под выступом, с которого раньше стрелял. Проверил карманы безголового бригадира. Геномная зажигательная пуля, конечно, жесть. Срезала, так сказать, под воротничок, не испортив костюмчик. И карманы, в которых нашлась коробочка с дорогими геномами и несколько банковских монет номиналом в три тысячи аркоинов. Второй бригадир сохранился хуже. Яд листолаза не просто его прикончил, но и запустил аллергическую реакцию в виде обильного отёка всего тела.

Добив «саранчу», которую совсем недавно сам же скинул с выступа. Спустился ещё метров на сто ниже, стараясь не сильно забегать вперёд остальных. А потом нашёл просвет, через который открылся отличный вид на парковку. Там стояло четыре фургона для перевозки карательных отрядов, по типу тех, что я как-то изучал. Только эти выглядели в полтора раза длиннее и привезли сюда больше народа.

– Но, похоже, никто отсюда уже не уедет, – прошептал я, заметив тень Ульрика, скользнувшую к одному из грузовиков.

Взял его в прицел и даже немного залюбовался, так сказать, в режиме реального действия, наблюдая за навыками трицератопса.

Во-первых, его кожа стала темнее – интересный эффект микроскопических чешуек, проступивших через кожу. Выглядело это, как смесь мурашек, веснушек и лёгкой подсохшей сыпи, быстро покрывшейся корочкой. Так себе сравнение, но это всё ещё слегка блестеть начало, будто там внизу сейчас произойдёт соревнование бодибилдеров. Несмотря на свою массу, двигался Ульрик очень легко. Скользил между кустов, которые будто бы испуганно жались в стороны, пропуская его без единого шороха. Датч как-то рассказывал, что в таком состоянии, кожу Ульрика практически невозможно повредить. Ни пробить, ни порезать. Во-вторых, сила, которую я ещё не видел в полном объёме. Потому и наблюдал.

Я перевёл прицел на машину, зафиксировав лысого фанатика, стоящего возле кузова крайней машины. Мужик нервничал, ходил туда-сюда, периодически поглядывая на холм. Сомневаюсь, что за своих переживает, просто ломка на подходе. Даже через прицел была видна агрессия, он несколько раз пнул колесо машины. Сначала легонько, будто грязь с него хотел сбить, но потом уже начал долбить так, будто у него с покрышкой вражда на генетическом уровне. Отстучался, вероятно, пережив всплеск ярости, а потом уткнулся лбом в кузов.

В этом положении его и достал Ульрик. Огроменная лапа появилась у меня в прицеле. Схватила лысый затылок практически целиком, от уха до уха касаясь большим пальцем и мизинцем. Дёрнула на себя и тут же вернула обратно в кузов. Хана маскировке – грохот был такой, что надо мной сразу две стаи переполошившихся птиц пролетели. И грузовик зашатался, скрипя, как ненормальный.

Второго удара уже не требовалось. Да и, честно говоря, непонятно, как теперь фанатика из металла доставать…

– Однако, – задумчиво пробурчал я, глядя, как Ульрик подхватил труп сектанта за ноги, оторвал от машины и, моментально оказавшись возле капота, метнул труп в подбегающего второго сектанта. Сбил того с ног и материализовался рядом, затоптав уже обоих.

В детали я уже не вдавался – взял в прицел третьего, решившего метнуть в здоровяка метательный топор. Даже с воплями разогнался и тут же взбрыкнул ногами, словив грудью пулю. Был соблазн, конечно, проверить слова Датча про непробиваемую кожу. Но я лучше потом у Ульрика напрямую спрошу, не до экспериментов сейчас.

Последний сектант поступил умнее. Сразу же сиганул в кабину и попытался свалить. Взревел двигатель грузовика, машина резко сорвалась вперёд, но я выстрелил ещё раз. Даже без «Кондрашки» – всё и так, как на ладони. На лобовом стекле появилась аккуратная дырочка, голову сектанта откинуло, двигатель чихнул, машина дёрнулась, и сектант завалился обратно, зажав автомобильный гудок.

Фух! Считай, труба заиграла в честь нашей победы и спасения лагеря.

Насчёт спасения и победы, к сожалению, было слишком громко сказано. Да, мы отбились. Но как оказалось позднее, потеряли почти тридцать человек. Большая часть из которых были опытные охотники. Про раненых я вообще молчу – с одной стороны их не пересчитать, а с другой – встанут в строй намного быстрее, чем на Земле. И ещё, конечно, Датч. Без него, считай, и нет ополчения. Ульрика уважают, но он не лидер. Деми, как наследница, подошла бы, но просто не потянет. Охотники за ней не пойдут.

Я? Тоже сомнительно, учитывая, что я не местный и до сих пор толком не знаю Трёхи. Некоторые адекваты из окружения Датча – возможно, но там есть риск, что сами же и передерутся, прежде чем лидера выберут. Короче, мне нужен Голландец. Ничего личного, просто бизнес. Мне нужен союзник против «Искателей».

Ладно, вру. Личного уже тоже много намешано. Нравился мне этот добродушный деляга-капибара. Хороший мужик, а на Аркадии такие нужны.

Примерно то же самое я и сказал Деми, когда мы спорили, что делать дальше. Она готова была рваться и метаться куда угодно, лишь бы на поиски отца. И только его же авторитетом, получилось убедить её этого не делать, а успокоиться и заняться выжившими. И их переводом в новый лагерь.

– Датч хотел бы, чтобы ты была сильной и спасла как можно больше людей, – сказал я. – А мы сами справимся. Начнём с фермы Винке и дальше пойдём по следу. Я знаю, как эти люди мыслят. Приговор, может, они и огласили. Но привести его во исполнение им надо публично.

Я старательно подбирал слова, чтобы не употреблять смерть, казнь и прочие, что вполне реально могло уже произойти с Датчем.

– Публично и показательно, – продолжил я. – Возможно, его привезут в Хемстед или вернут в Хардервайк. Отправь и туда, и туда людей на разведку. А мы по своему маршруту.

– Мы?

– Ну да, – я пожал плечами. – Мы с Филипком. Я буду рубить, а он подвезёт.

– А Ульрик?

– Ульрик тебе поможет, плюс ему надо мастерскую максимально сохранить. Не волнуйся, у меня есть план.

В какой-то степени этот был план, поражающий своей новизной. Финт с обратной меткой, как я говорил, у нас бы не сработал. Но повторить было можно не только его, но и разыграть наши похождения с Купером. Для этого всего лишь надо было побрить Филипка налысо и намалевать ему побелкой макушку. Я же вернулся за костюмом бригадира.

Как только Деми узнала план, тут же предложила отыграть роль ведьмы. Худобу, может, и не сымитировать так легко, но и стричься и краситься она была готова. Но нет, уже даже спорить не стали, переключив её на раненых и сбор ценных вещей для переезда.

Пока брили Филипка, я ещё раз наведался в палатку. Обновил боезапас и рассортировал, что можно бросить, а что обязательно вывезти. Отнёс всё это к Ульрику, подкинув к груде ящиков.

– Стой, – позвал меня здоровяк. Кожа его пришла в обычное состояние, а по цвету, наоборот, побледнела, словно загар сошёл. – Я тут экспериментальную штуку сделал с утра, но не успел отдать.

Ульрик протянул мне узкий кожаный пенал, чуть больше пятнадцати сантиметров в длину. Я открыл и вынул наружу два стальных дротика из местного сплава, но не от Древних. Больше всего дротики были похожи на гарпуны, разработанные специально для стрельбы из рогаток. Острый кончик, потом выемка под тетиву и два коротких выдвижных усика. Ну да, один в один гарпун, только выемка была заполнена чем-то похожим на застывшую смолу, практически янтарь, внутри которого светились зелёные частички.

– Можно метать, можно протыкать, – начал объяснять Ульрик. – внутри геном листолаза. Воды не боится, но при контакте с кровью смола растворится и пропустит яд в жертву. Это я попытался патрон Древних упростить. У нас нет такой защиты, как была у них, так что должно хорошо отработать. Знаю, что ты любишь дистанцию, но… – здоровяк задумался, явно хотел противопоставить какие-то преимущества дротиков, но просто махнул рукой. – Берёшь?

– Конечно, берёшь! – улыбнулся я. – Где же ты раньше был, глядишь, и тяпка бы не понадобилась.

– Только аккуратней будь, – предостерёг меня Ульрик. – На твою кровь тоже подействует.

Я поблагодарил чудо-изобретателя и пристроил пенал рядом с метательными ножами. А через пять минут уже сидел в машине «Искателей» на пассажирском сиденье и удивлялся, как же лысина изменила Филипка. Он будто бы ещё меньше стал, но от этого выглядел опасней. Уже не волчонок, а голодный волчара. Собственно, такой геном у него и был.

– Как едем?

– Максимально быстро. Ни на кого не реагируем – у нас важная и секретная миссия от самого Ехида, – сказал я, раскладывая оружие по кабине.

Винтовки за спину, но в зоне быстрого доступа. Запасной пистолет в бардачок, а основной – в зону быстрого доступа. Филипок завёл машину, мы махнули провожающим и поехали к дороге.

То ли Винке не так далеко жил, то ли грузовики у «Искателей» были заряжены, но уже через четыре часа мы въехали на его земли. Относительно хорошие дороги, отсутствие препятствий и даже солнце ещё не перестало светить. Дважды нам навстречу промчались «Миротворцы», а один раз к нам в хвост пристроились сектанты. Километров пятьдесят нервировали, но потом всё-таки куда-то свернули.

– Какой план? – спросил Филипок, притормозив на повороте к ферме Винке.

– Идём открыто, дальше импровизируем, – ответил я, рассматривая местность.

Хоть Филипок мне многое успел рассказать об этом Винке, но я всё равно был удивлён. Богатый землевладелец, ни семьи, ни детей не нажил. Одно время пытался собрать вокруг себя собственный клан, но подкачал геном. Как бы круто ни звучало название – королевский питон, но змея, она и на Аркадии змея. Коварные, хитрые деляги, не уживающиеся друг с другом.

Но каких-то головорезов вокруг себя всё-таки собрал. Потом обзавёлся рабочими, а потом и рабов начал отлавливать (как в Трёхе, так и в Диких землях). Слухов ходило много, но те самые головорезы довольно быстро их «тушили». А бизнес тем временем процветал. Поля возделывались, пшеница колосилась. Люди вокруг голодали, а Винке богател.

На кой чёрт к нему попёрся Датч, зная его репутацию, непонятно. Возможно, решил, что деньги его обезопасят. Просчитался, ну или «Искатели» предложили больше.

В общем, когда я увидел владения, отношение к Винке у меня уже было соответствующее. Но я всё равно удивился масштабу. Только успел привыкнуть к бескрайним полям, как появилась сама «ферма». Ферма в кавычках, потому что это скорее была плантация с огромным двухэтажным особняком. Колонны, лепнина, витражи, какие-то прочие архитектурные излишки. Возможно, даже не слишком пошлые. На крыше, помимо охраны, скульптуры. Вокруг усадьбы комбинированный забор: толстые кирпичные столбы и стальные прутья. На входе тоже охрана: крепкие фермеры с бандитскими рожами. И самое неприятное – аура боли и горя, охватывающая всё пространство, будто их на этих полях и выращивали.

Филипок остановился у забора, дожидаясь дальнейших команд. А к нам уже направлялась делегация во главе с самим Винке. Я вспомнил, что у королевского питона есть ещё одно название: питон-мяч. А этот скорее был похож на шар на ножках. Аристократическим лоском плантатора там и не пахло, а как живая иллюстрация кулака-буржуя на советский агитплакат он подошёл бы идеально.

Но двигался при этом он довольно легко. Два дюжих охранника: один спереди, второй сзади успевали за ним легко. Хотя двигались странно, так автомобильный кортеж обычно вип-персону прикрывает. Один как бы невзначай ускорился и сдвинулся в сторону, когда из кустов на лужайке разогнулся садовник. А второй, наоборот, чуть притормаживал, поглядывая на двух зашуганных женщин, которые замыкали процессию.

Винке улыбнулся, растянув толстые щёки. Мне даже показалось, что раздался натужный треск, но он смешался со скрипом двери, когда я выбрался наружу.

– Господа, что привело вас к нам? – приторным голосом обратился ко мне Винке. – Вы же только-только у нас уже были.

Я прокручивал варианты, что буду говорить. Всякие там: да осветит твой путь ищущего во тьме. Да примет свет Искателя твоя тёмная душа! И всякое прочее, что могли сказать сектанты, но в итоге постарался выдать нечто нейтральное.