Текст книги "Ограбить Европу"

Автор книги: Евгений Сухов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)

Глава 14
Он нам необходим

Окончив Венскую академию художественных искусств, Томас Враницки полагал, что теперь заказы обрушатся на него нескончаемым потоком и через пару напряженных лет он займет место в ряду известнейших художников современности. Однако проходили дни, а заказов все не поступало. А то, что он получал, едва обеспечивало его пропитание. В основном Томас занимался тем, что разрисовывал фасады зданий каких-нибудь честолюбивых лавочников или разукрашивал стены открывшихся пивных.

А жизнь была полна соблазнов и всевозможных удовольствий, на которые у него просто не имелось средств. Можно было бы попросить денег у отца, весьма обеспеченного человека, но с тех самых пор, как он, вопреки его воле, вместо военной службы выбрал художественную академию, отношения разладились, а потому приходилось браться за любую работу. В последний раз у Томаса был заказ от мясника: выписал на стенах его дома всю многочисленную семью, включая престарелых родителей. Вышло весьма забавно, и всякий, кто проходил мимо здания, невольно задирал в восторге голову, чтобы рассмотреть детали. Женщина в сиреневом платье и в шляпке-чепце стояла в окружении пятерых детей, в то время как мясник держал на руках младшую дочь, в своем белом платье напоминавшую ангела. А родители счастливой пары, находясь на некотором отдалении, с милыми улыбками наблюдали за семейной идиллией.

Расписывая фасад дома, Томас представлял себя Микеланджело, трудящимся в Сикстинской капелле. Правда, разница была в том, что заказ великий итальянец получил от Римского папы, зная, что роспись переживет века; а сам Враницки рисовал по капризу преуспевающего честолюбивого лавочника, и его краски будут держаться до тех самых пор, пока дом не заполучит нового хозяина.

Надо признать, что мясник оплатил заказ на редкость щедро. Поначалу Томасу показалось, что выплаченных денег хватит года на два безбедной жизни. Но после того, как он отметил заказ в ресторане с друзьями, то выяснилось, что без работы ему не протянуть и недели.

Однажды в газете, оставленной в карете, он прочитал о том, что французской рекламной компании требуется высококвалифицированный гравер. Возможно, что наступил тот самый момент в его жизни, когда следовало отказаться от жизни свободного художника и перейти к солидному работодателю на внушительный оклад, полностью отвечающий его способностям и представлениям о сытой жизни.

Выпив чашку утреннего кофе и одевшись в свой любимый сюртук темно-голубого цвета в белую полоску, надев (больше для респектабельности) высокий цилиндр, Томас Враницки отправился в контору французской фирмы, размещавшейся в пятнадцати минутах ходьбы на Люксембургштрассе. Проходя мимо зеркальных витрин магазинов, не забывал смотреться. А что, хорош! Вид представительный, один сюртук стоит бог знает сколько денег… Если там и вправду люди деловые, они оценят его по достоинству.

Отыскав нужный дом, Томас потянул тяжелую дверь за массивную чугунную ручку и услышал, как в глубине комнаты задребезжал звонок. Распахнув дверь, он вошел в просторное помещение, пахнувшее краской. По всей видимости, ремонт здесь провели сравнительно недавно, так что даже не успел выветриться запах растворов.

У окна стоял большой дубовый стол, за которым сидел молодой мужчина лет тридцати пяти в дорогом синем сюртуке, представительной наружности, с короткой бородкой. Посмотрев на вошедшего, он спросил:

– Вы к кому?

– Я по объявлению, – несколько смущенно отвечал Томас.

– Присаживайтесь.

Поблагодарив легким кивком, Томас сел на предложенный стул, оперев руки на рукоять трости.

– Меня зовут Вольфганг Берг, – представился молодой господин, – я хозяин этого учреждения.

– А меня – Томас Враницки. Можно просто Томас.

– Итак, вы гравер? – дружелюбно поинтересовался хозяин, сцепив пальцы в замок.

– Да…

– Вам приходилось делать гравюры на дереве?

– Конечно. Я профессиональный художник. Признаюсь, делать гравюры – это одно из моих любимых занятий. Могу вас заверить, что они получаются у меня особенно хорошо.

– Похвально. – Откинувшись на спинку стула, Вольфганг Берг продолжил: – Мы всего лишь филиал французской фирмы, и вся наша деятельность направлена на Францию. Так что нам нужны хорошие граверы. Мы занимаемся рисованием лотерей, билетов, реклам, всевозможных прокламаций, плакатов. Признаюсь вам откровенно, до вас приходило четыре человека, и все они тоже уверяли, что могут отлично выполнить порученную работу. У нас имеется выбор… Все зависит от того, как вы исполните свое первое задание.

Томас Враницки ощутил легкое беспокойство. Вот оно как! Ему казалось, что он пришел самый первый, а до него уже заявилось несколько человек…

– В чем будет выражаться задание?

– Оно довольно непростое. – Открыв папку, лежавшую на столе, Берг вытащил из нее казначейский билет стоимостью в пятьдесят марок и сказал: – Вы должны будете скопировать лицевую сторону с идеальной точностью. – Едва улыбнувшись, добавил: – Разумеется, без цифр и номинала. Если у вас получится так, как нужно, ваша работа пойдет в качестве рекламной продукции нашей компании; если же нет… – молодой человек развел руками, – придется вам поискать новое место работы. – Убрав банкноту в папку, он спросил с улыбкой: – Надеюсь, у вас отыщется такой казначейский билет?

Томас почувствовал, как у него невольно зачесались ладони. Ему хотелось немедленно приступить к работе. По изготовлению гравюр он был одним из лучших студентов в академии, при этом чертил значительно быстрее многих. Предстоящая работа виделась ему приятной и нетрудной.

– Когда вам нужно принести копию? – по-деловому спросил Томас.

– Чем раньше вы ее сделаете, тем будет лучше, – отвечал Вольфганг Берг. – Тем быстрее сможете взяться за настоящую работу.

– Я принесу вам гравюру завтра утром, – уверенно отвечал Томас.

– Вот как? Похвальная оперативность! Другие просили на это несколько дней. Надеюсь, что при этом не пострадает качество.

– Не сомневайтесь. Мне бы только хотелось обговорить, так сказать, мое вознаграждение. На сколько я могу рассчитывать в месяц?

Хозяин тотчас сделался серьезным. Вопрос был не праздным, и отвечать на него подобало должным образом.

– Все будет зависеть от того, как вы будете выполнять свои заказы. Работа будет сдельная. Но полагаю, что при хорошей занятости вы станете получать не менее тысячи марок в месяц. А то и больше.

От расписанных перспектив у Томаса невольно перехватило дух. Не удержавшись, он широко, по-мальчишески, разлепил губы:

– Я смогу рассчитывать на аванс?

– Как только выполните испытательное задание и будете приняты в штат. Вас устроят пятьсот марок?

– Вполне, – просияв от счастья, произнес Томас, хваля себя за то, что не поленился подобрать газету, оставленную в экипаже каким-то ротозеем.

Будущность представлялась необременительной и богатой. Собственно, именно о такой он и мечтал при поступлении в Академию изобразительных искусств. Вряд ли с утра до вечера надо будет рисовать лотереи, билеты и прочую чепуху. Наверняка у него останется время для создания настоящих шедевров. Но главное, он сумеет доказать отцу, который считает его полным ничтожеством, что достойное место в жизни сын способен отыскать и без его помощи.

Попрощавшись, Томас Враницки вышел на многошумную улицу.

Вернувшись домой, он тотчас взялся за рисование. Казначейский билет оказался куда сложнее, чем это показалось ему поначалу: он изобиловал черточками и сеточками, едва различимыми глазом. Однако наибольшую трудность составляло оперение орла с многочисленными мельчайшими деталями. Художник, рисовавший казначейский билет, был весьма изобретателен и подготовил для фальшивомонетчиков немало ловушек – в одних случаях рисовал отдельные перья орла в мельчайшую клеточку, в других наделял их густой косой штриховкой. Взявшись за резец, Томас, не ошибившись ни разу, в точности скопировал узоры. Дальше оставалось за малым: прочертить рамку с вензелями и в нижнем правом углу поставить подпись директора банка.

Оставшаяся работа заняла еще часа четыре. К трем часам утра Томас полностью освободился. Взяв в руки гравюру, он осмотрел ее критическим взором. Работа получилась даже лучше, чем он предполагал. Схожесть была абсолютной; в точности были выдержаны даже тончайшие линии, что случается крайне редко. Надо полагать, что в этот вечер он был в ударе. Наградив себя бокалом крепкого красного вина, Томас довольно крякнул и отправился почивать. Ожидаемый день предстоял быть многообещающим.

Спал Враницки хорошо. Ему снилась его прежняя квартира, набитая громоздкими коваными сундуками и напоминавшая пещеру Аладдина. Томас всякий раз пытался приподнять крышку, но как только он дотрагивался до прохладной поверхности, тотчас пробуждался.

Ближе к условленному времени облачившись в свой лучший фрак и спрыснув себя дорогим парфюмом, он отправился на встречу с господином Вольфгангом Бергом. В этот раз звон колокольчика, висевшего над дверью конторы, показался ему необыкновенно милым. Хозяин фирмы сидел на прежнем месте, по-деловому шурша разложенными на столе бумагами. «Рассматривает многочисленные заказы, поступившие на фирму», – с уважением подумал Томас.

Скупо улыбнувшись, тем самым давая понять, что ради гостя готов оторваться от важных дел, Берг весьма сдержанно произнес, слегка выразив удивление:

– Вы уже пришли?

– Мы с вами договаривались именно на сегодня, – напомнил Томас, присаживаясь на предложенный стул.

– Да-да, вспоминаю, – поспешно подхватил Берг. – И как, справились?

– Справился, но пришлось немного потрудиться, – скромно отвечал Томас, не вдаваясь в подробности. Ведь не рассказывать же о том, что, прежде чем нарисовать гравюру на дереве, ему пришлось испортить не один лист бумаги, а сам он лег далеко за полночь, совершенно не ожидая от себя подобного трудолюбия. – Взгляните.

Вытащив из сумки гравюру, Враницки бережно протянул ее хозяину. Тот, взяв дощечку, без должного почтения рассматривал рисунок, как если бы это был обыкновенный лист бумаги. Повертел его со всех сторон, даже для чего-то начал разглядывать противоположную сторону. Томаса слегка покоробило, что взгляд Берга оставался столь же безучастным, как и в первые минуты знакомства.

Излишняя суровость делала его несколько старше.

– Что ж, выполнено весьма неплохо, – сдержанно отвечал заказчик, откладывая гравюру в сторону. – У вас, молодой человек, имеются способности к рисованию.

Томас едва не крякнул, услышав столь сдержанную оценку кропотливого труда. Выгравированная банкнота была лучшей его работой за последние месяцы. Он даже сам не ожидал от себя подобного прилежания, когда вычерчивал на листке бумаги едва заметные штрихи.

– Так, значит, вы берете меня на работу?

– А вы сможете нарисовать гравюру на металле?

– Разумеется. Мне приходилось делать гравюры даже на бокалах и чашах.

– Что ж, весьма похвально. Поздравляю вас, молодой человек, вы приняты на работу, – широко улыбнулся Вольфганг Берг. Его улыбка оказалась широкой и невероятно белозубой.

– Могу я рассчитывать на дополнительное вознаграждение? – понизив голос, спросил Томас. – В последнее время я немного поиздержался…

– Разумеется! – Выдвинув ящик стола, Берг достал пачку банкнот по пятьдесят марок и, отсчитав десять купюр, протянул их Томасу. – Пожалуйста!

– Благодарю вас, господин Берг! – Взяв деньги, тот положил их в карман, лихорадочно соображая, как следует распорядиться полученными деньгами.

В первую очередь следует отдать долг Гансу, иначе в следующий раз не стоит рассчитывать на длительный кредит. Потом как следует нужно отобедать в таверне на Брюкенштрассе: там весьма приличная колбаса с кровью. От одной этой мысли Томас почувствовал, как в желудке заурчало. А потом неподалеку от таверны находится казино, и он просто обязан попытать счастье. Должно же ему когда-нибудь повезти!

Из сладостных раздумий его вырвал глуховатый голос хозяина:

– Вы захватили с собой документы?

– Документы?..

– Хм… Вы же рассчитывали работать у нас на постоянной основе.

– Ах, да, конечно! – Вытащив паспорт, Томас положил его перед хозяином фирмы.

Переписав паспортные данные, Берг вернул документы.

– Пожалуйста. На сегодня вы свободны. Приходите завтра. Мы дадим вам нарисовать казначейские билеты номиналом в двадцать марок. В этот раз вам придется поработать на металле.

Попрощавшись, Томас ушел, думая о том, что начало нового рабочего дня следует отметить двумя кружками баварского пива. Будь он более внимателен, от него не укрылось бы любопытство, с которым его рассматривал Вольфганг Берг.

* * *

Через широкое окно, освещавшее стол, Варнаховский мог видеть, как Томас едва ли не вприпрыжку пересек проезжую часть, а там свернул за угол. Хмыкнув, Леонид подошел к двери и закрыл ее на задвижку. Они отыскали именно того человека, который требовался. На поиски ушло всего четыре дня.

После подачи объявления в газету к ним потоком хлынули все безработные художники, рассчитывающие на легкий хлеб. Семь из десяти были откровенно пьющими, рассчитывающими получить от нового хозяина несколько марок на опохмелку. Другие – невероятно лживые, обещавшие выполнить заказ к концу следующей недели. И только двое из тридцати оказались настоящими граверами. Каждый из них нарисовал разные стороны казначейских билетов; оставалось только изобразить цифры номинала и номера купюр и заняться приятным делом – тиражировать гравюру на печатном станке!

Леонид прошел в соседнюю комнату, в которой расположился Христофоров. Устроившись за столом, тот рассматривал отпечатанный казначейский билет и неодобрительно хмыкал.

Положив перед ним исполненную гравюру, Варнаховский спросил:

– Что вы на это скажете?

Некоторое время мастер с интересом рассматривал вырезанный рисунок, явно пытаясь отыскать изъян, потом положил гравюру под микроскоп.

– Да-а, – наконец удовлетворенно протянул он, – никакого дефекта. Знатная работа. Этот художник – настоящий талант! Не каждый день можно встретить нечто подобное. Его нельзя упускать.

– С сегодняшнего дня он у нас в штате.

– Очень хорошо.

– Как дела с другой стороной билета?

Христофоров довольно улыбнулся:

– Цифры на художественной матрице уже написал. Дело несложное. – Пододвинув к себе припасенную гравюру, добавил: – Теперь возьмусь за номер билета.

– Мне нужно знать об этом человеке все – род его занятий, круг интересов, с кем он встречается, что делает в свободное время, – заявил Леонид и несколько задумчиво добавил: – Было бы неплохо склонить его к изготовлению гравюрных досок. Что-то мне подсказывает: это именно тот человек, который нам необходим.

Глава 15
Проигрыш

Купив новую трость с костяным набалдашником, удобно вырезанную под пальцы, Томас Враницки направился к цветочному киоску. Выбрав семь ярко-красных роз, он вдохнул приторный аромат и, удовлетворенный, зашагал дальше по улице. Предстоящая жизнь виделась одним сплошным праздником. Трудно даже поверить, что каких-то несколько дней назад будущность виделась в беспросветном мраке. Его дело разрешил Господин Великий Случай. Не останови он пролетку, в которой кто-то оставил газету с объявлениями, так и не имел бы сейчас пятисот марок, что столь сладко греют душу. А ведь это только аванс! Заработал он эти деньги всего-то за день работы. Можно только предположить, какие суммы ожидают его в конце месяца. Просто дух захватывает от развернувшихся перспектив! Интересно, что скажет Гретхен, когда увидит его в новом сюртуке и в полуцилиндре? Лицо Томаса невольно приняло мечтательное выражение. В последний раз они очень скверно расстались… Теперь же наличность, шуршавшая в карманах, позволяла думать о том, что он сумеет загладить вину.

Подходя к дому Гретхен, Томас не заметил, что за ним следует немолодой мужчина неброского вида, державшийся на почтительном расстоянии. Заприметив подъезд, куда прошел художник, он, не останавливаясь, проследовал мимо. Еще через пятнадцать минут Враницки вышел из подъезда в сопровождении красивой девушки. Остановив карету, они направились в казино. Христофоров, назвав адрес, поколесил в противоположную сторону, а еще через пятнадцать минут был у Варнаховского. Аккуратно положив на стол старый черный цилиндр, он негромко докладывал:

– Могу предположить, что с работником нам повезло: беспечен и склонен к кутежам. В этой жизни его интересуют только удовольствия, вино и женщины. – Немного подумав, добавил: – Пожалуй, что женщин я поставил бы на первое место.

Леонид сдержанно улыбнулся. Возможно, что оброненное уточнение еще сыграет свою решающую роль.

– Чем же он занимался все это время?

– Например, большую часть сегодняшнего дня он потратил на поиски подходящего модного сюртука, цилиндра и штиблет.

– Что же он делал другую часть дня?

– Заходил в каждый трактир и дегустировал фирменные блюда. Потом купил цветов и направился к своей возлюбленной. Затем они вышли и направились в казино, где провели остаток вечера.

– Он выигрывает? – с любопытством поинтересовался Леонид Варнаховский.

– Вчера проиграл… Мне кажется, он из тех людей, которым никогда не стоит играть с судьбой в прятки. Им не везет в азартные игры! Но они с необъяснимой регулярностью садятся за карточный стол, чтобы просадить следующие деньги.

– Что ж, для нас это даже к лучшему. Пусть потратит все деньги, залезет в большие долги, тогда легче будет с ним разговаривать. Он сегодня тоже будет в казино?

– Да, обычно он появляется там в восемь часов вечера.

– Отлично! Посмотрю, насколько он хорош при игре в покер…

* * *

Замирение с Гретхен произошло куда быстрее, чем представлялось поначалу. Стоило только предстать у ее порога в новом костюме с дорогой костяной тростью, как она тотчас поняла, что в жизни ее кавалера произошли какие-то очень серьезные перемены в лучшую сторону. При этом Гретхен смотрела на него с таким обожанием, как если бы ему предложили расписать городской кафедральный собор. Тщательно подобранные слова, цветы и коробка ее любимых шоколадных конфет вкупе с шампанским сделали свое дело, и вскоре они переместились в спальную комнату, откуда выбрались только под самый вечер, когда уже на улице стали зажигать газовые фонари.

Плотно пообедав в небольшом, но весьма уютном ресторанчике, в котором им прислуживал немолодой обходительный официант с седой щеточкой усов на узкой губе, они направились в казино. Настроение было великолепное. Томас не сомневался в том, что в этот вечер обязательно сорвет большой куш. В последние дни все складывалось самым лучшим образом, и охотно верилось, что полоса невезения осталась где-то далеко позади, а впереди его ожидали только победы.

Доехав до казино и щедро расплатившись с извозчиком, Томас взяв девушку под локоток, зашел в просторное помещение, залитое светом. Сколько же здесь полыхало свечей? Пятьсот? Шестьсот? Пожалуй, что вся тысяча!

Враницки тотчас был узнан. Кроме многочисленных приятелей, любезно с ним расшаркивающихся, его узнавали и официанты и крупье – лепили жизнерадостные улыбки и раскланивались. Впрочем, за те деньжищи, что он оставлял в их заведении, они могли бы и в ноженьки бухнуться.

Остановившись у карточного столика, где как раз не хватало партнера, Томас приобнял девушку и сказал:

– Находись все время рядом, ты приносишь мне удачу.

– Я не уйду от стола до тех самых пор, пока ты не обыграешь казино, – твердо пообещала Гретхен.

Томас Враницки довольно улыбнулся. Отчего-то верилось, что так оно и случится.

Все иллюзии умерли после первой партии. Карты пришли такие, что за их раздачу крупье впору было выдрать руки. Однако проявив характер, Томас сидел за столом с таким самоуверенным видом, как если бы лучшего расклада не получал за всю свою жизнь, всякий раз удваивая ставки при следующем круге. Уже через полчаса игры он спустил не только полученный аванс, но и еще триста марок, что занял у приятеля, сидевшего за соседним столом (вот кому везло! – тот сортировал деньги по купюрам, заняв при этом едва ли не половину стола).

Вставая из-за стола, Томас понял, что он полностью опустошен, и не только финансово. От радужного настроения, с которым он пришел в казино, остались лишь только брызги. А Гретхен, вместо того чтобы поддержать его, вдруг начала дуться. Она была из той породы женщин, что всегда следуют лишь за победителем, и помани ее более удачливый человек, она незамедлительно бросится к нему. Раздражение, копившееся по каплям, грозилось прорваться. А вот этого делать как раз не следовало – еще не хватало ночевать в полицейском участке! Теперь все мысли Томаса были заняты тем, где бы отыскать деньги, чтобы продолжить игру. Несмотря на полный крах, молодому человеку отчего-то верилось, что ему повезет. Осталась всего-то самая малость, чтобы переломить удачу, и тогда из казино он выйдет, сгибаясь под тяжестью наличности.

– Господи, это вы? – услышал Томас за спиной знакомый голос.

Оглянувшись, он увидел Вольфганга Берга, добродушно улыбавшегося. В этот раз на нем был сюртук из темно-зеленой ткани и узкие брюки такого же цвета. Складывалось впечатление, что хозяин меняет сюртуки едва ли не ежедневно. Надо полагать, что рекламная фирма процветает, если он позволяет себе подобное расточительство. В тонкой холеной кисти серебряная трость с золотыми вставками – еще одна дорогая игрушка.

– Решил немного поиграть в рулетку, – кисловато улыбнулся Томас. Очень хотелось верить, что удалось сохранить положительное расположение духа.

– Вам повезло? – спросил Берг, с интересом посмотрев на спутницу Томаса.

– Самое главное, что я не проиграл, – заговорщицки посмотрел он на Гретхен.

Девушка кисловато улыбнулась – бахвальство возлюбленного было ей не по душе. Гретхен решила пересмотреть свои отношения с Томасом, тем более что один смазливый капитан артиллерии предложил ей провести с ней следующий вечер. Посмотрев на Томаса, проигрывающего очередную сотню марок, девушка обещала подумать.

– Пожалуй, вы правы, – сдержанно заметил Берг. – Я тоже иногда захаживаю в подобные заведения. Жизнь наша скучна и однообразна, а рулетка заставляет быстрее двигаться по жилам кровь, чего нам так часто не хватает в обычной жизни. Проиграешь тысячу-другую – и начинаешь на многие вещи смотреть по-новому.

Видно, Вольфганг Берг был из редкой породы любимчиков фортуны, что могли порассуждать о жизни не спеша, безболезненно проиграв при этом пару тысяч марок. Пожалуй, что их беспечности можно было только позавидовать.

– Полностью с вами согласен, господин Берг, – подхватил Враницки.

– Вы такая милая пара и так подходите друг другу, – задержал Вольфганг пытливый взгляд на хорошеньком личике Гретхен, заставив ее слегка смутиться. – Не буду вам мешать, молодые люди. – Повернувшись к Томасу, добавил: – Встретимся с вами завтра. У меня для вас имеется кое-какая интересная работа.

– Господин Берг, – несколько поспешнее и громче, чем следовало бы, произнес Враницки, заставив Вольфганга невольно обернуться. Натолкнувшись на несколько удивленный взгляд, Томас смутился. Берг терпеливо ждал продолжения, подбадривая юношу легкой улыбкой. – Дело в том, что я дома позабыл захватить деньги… Вы не могли бы меня выручить… ссудить некоторой суммой… в качестве аванса за следующую работу?

– Разумеется, друг мой! – с готовностью отвечал Берг; вытащив из сюртука огромное кожаное портмоне, раскрыл его – там аккуратным плотным рядком лежали банкноты. – Сколько вам нужно, говорите!

Он сунул тонкие изящные пальцы вовнутрь. Томас невольно сглотнул – этот Берг даже не подозревает, что такое нужда! Ах, как бы он сам хотел жить столь же легко, беззаботно и сытно…

– Право, мне как-то неловко, – замялся Враницки.

– Оставьте условности, друг мой, – покровительственным тоном проговорил Берг. – Теперь мы с вами одна команда. Не стесняйтесь, называйте сумму!

– Смог бы я, скажем, рассчитывать на… тысячу марок?

– Ах, какие пустяки! – весело рассмеялся Берг. – И стоит ли из-за этого так переживать? – Вытащив пачку банкнот, он отсчитал пять тысяч марок и протянул их Томасу: – Возьмите…

– Но это намного больше того, на что я рассчитывал, – не смел протянуть руку Томас.

– Берите… Они ваши! Все-таки вы молоды, вам нужны разного рода развлечения; а потом у вас такая очаровательная спутница, вы должны сделать ей что-нибудь приятное.

– Благодарю вас, господин Берг! – с жаром воскликнул Враницки.

– Не стоит благодарности, дорогой мой, – отмахнулся Вольфганг. – Тем более что мне это ничего не стоило. Ведь я их печатаю. Ха-ха!

Шутка была принята. Все трое дружно рассмеялись, невольно привлекая к себе внимание остальных посетителей казино. Попрощавшись, Берг вышел из казино. Некоторое время он стоял под газовыми фонарями, что бросали блики на его сухощавое хищное лицо, а потом подозвал стоявший неподалеку экипаж, запряженный четверкой лошадей, и уехал.

* * *

Вечер обещал принести удовольствие. Очень приятно было видеть глаза Гретхен, светившиеся нешуточным азартом, когда он ставил на разлинованное поле очередную фишку. Надо сказать, что ее сияющий взгляд доставлял Томасу не только удовольствие, но и приносил немалую удачу. В первый же час игры он сумел отыграть свой долг и выиграть еще три тысячи. Враницки уже прикидывал, сколько сможет выручить, если будет неотрывно сидеть за столом пять часов кряду, как вдруг неожиданно к их столику подошел какой-то слащавый капитан артиллерии. Он о чем-то очень энергично разговаривал с Гретхен, и девушка на каждое оброненное им слово заливалась веселым смехом. Видеть столь откровенное кокетство любимой было крайне неприятно; Томас даже невольно поморщился, изображая неудовольствие. Однако Гретхен упорно не желала замечать все его знаки и вела себя так, как если бы пришла в казино одна. Именно в этот самый момент Враницки потерял нить игры и сдал ставку, потеряв на этом пятьсот марок. Но как оказалось, это было только начало его крушения: уже в следующую партию с заведомо выигрышным раскладом он сумел проиграть втрое больше. А дальше неудачи последовали лавиной: не успел Враницки оглянуться, как проиграл пятнадцать тысяч марок, восемь из которых занял у приятелей. Это была катастрофа – такой суммы ему не заработать и за несколько лет… конечно, если только не поможет господин Берг…

Переживая проигрыш, Томас даже не заметил, как Гретхен, глянув на его опустевший стол, передернула плечиком и вышла из казино в сопровождении слащавого капитана. Ее исчезновение Враницки заметил в тот самый момент, когда капитан бережно подсаживал ее в одноколку за талию, что-то при этом шепнув ей на ухо, чем вызвал безудержно-веселый смех. Затем он обошел экипаж и, сев в высокое кожаное кресло, по-хозяйски взявшись за вожжи, поторопил холеную застоявшуюся лошадку.

Ревность обожгла грудь, и Враницки, не справляясь с нахлынувшими чувствами, глухо застонал.

– Вам плохо? – с тревогой спросил проходивший мимо официант.

– Нет, – едва улыбнулся Томас, – со мной все в порядке.

Когда шоковая боль миновала, он поднялся и не спеша поплелся домой. Прошедший вечер ожидаемых надежд не оправдал.

* * *

Ровно в девять часов утра Враницки явился на фирму. Господин Берг восседал за своим столом. В этот раз на нем был строгий сюртук серого цвета, однако за неброским цветом и показной взыскательностью покроя скрывалась внушительная цена. Надо полагать, что сшит он был на заказ.

– Как провели вечер? Надеюсь, что он удался? – задорно проговорил Берг, отрывая взгляд от разложенных листков.

Томас подошел поближе и, к своему удивлению, обнаружил, что Берг разглядывает копию ассигнации в пятьдесят марок. Вот только в этот раз на ней был серийный номер. Может, это какая-нибудь очередная рекламная акция?

– Не совсем, – признался Томас, сдавленно сглотнув. – Я проигрался…

– Вот как? – удивился Берг. – Вы проиграли все деньги?

– Все деньги, которые я у вас взял в качестве аванса. Проиграл даже то, что занял у приятелей.

– Ну-у, мне очень жаль, – развел руками Вольфганг.

Томас не знал, как приступить к сути дела. Наконец он разлепил губы:

– Знаете, у меня в настоящее время сложилась довольно сложная ситуация… Знаю, что к вам постоянно поступают заказы. Вы не могли бы, скажем…

– Вы изрядно поиздержались и решили попросить у меня еще денег, я так понимаю? – хмыкнул Берг.

Томас едва кивнул:

– Сейчас для меня началась какая-то черная полоса. Я уже задолжал крупную сумму… Никак не могу выбраться из этой ямы.

– Что ж, бывает, – Берг выглядел задумчивым. – Что ж, я готов помочь вам… в некотором роде. Даже более того, я позабуду про ваш долг и дам вам еще денег.

Враницки от неожиданности вытаращил глаза: ситуация выглядела не такой уж скверной, как это представлялось поначалу.

– Вы так щедры, господин Берг…

Хозяин сдержанно кивнул:

– Я это знаю… Правда, щедрым я бываю не для всех, – добавил он тотчас. – Но вы входите в число тех, которым я всегда рад помочь. И знаете почему?

Пожав плечами, Томас отвечал:

– Возможно, вы испытываете ко мне какое-то расположение.

– Совершенно верно. Ведь вы чертовски талантливы! Так нарисовать казначейский билет и при этом избежать множества ловушек, поставленных художниками Монетного двора, способен только поистине одаренный человек. Поверьте мне, подобную работу мы предлагали многим, но исполнить ее сумели только вы.

– Я очень рад, что моя работа вам понравилась.

– Вы знаете, чем мы здесь занимаемся?

– Во время знакомства вы сказали, что занимаетесь рекламой.

Неожиданно Вольфганг Берг рассмеялся. Смех у него оказался очень заразительным, невольно вызывая ответную реакцию. В доверительной беседе и в непринужденной обстановке Берг весьма веселый человек. Видно, громоздкий стол и офисная обстановка накладывают свой отпечаток, заставляя вести себя сдержаннее.

– Совершенно верно. Мы занимаемся рекламой государственных денег, а для этого печатаем фальшивые. И видите, – обвел он рукой дорогую обстановку, – это приносит определенные плоды. Во всяком случае, позволяет жить безбедно и даже скопить что-то на старость. Кстати, ваша гравюра сейчас в работе. Через несколько дней мы выпускаем новую партию казначейских билетов, и, поверьте, они совершенно не будут отличаться от настоящих.

В горле образовалась сухость. Томас невольно сглотнул.

– А вы не боитесь, что я расскажу о вас полиции?

Вольфганг Берг отрицательно покачал головой. Выглядел он совершенно спокойным.

– Не боюсь. Насколько я успел вас понять, вы склонны к риску; а потом, разве в вашей жизни могут помешать хорошие деньги?

– А вы знаете, что будет с вами, если вас все-таки поймают?

– Самое меньшее, что нам грозит, – пожизненная каторга. Но изготовлением фальшивых денег мы занимаемся уже давно и, как видите, находимся в добром здравии. – На лице Томаса промелькнуло сомнение. Осталось немного надавить. – И потом, мы не собираемся заниматься этим делом всю жизнь. Напечатаем ровно столько, чтобы нам хватило до глубокой старости, и будем поживать припеваючи. Сами представьте, какие возможности у вас развернутся, когда у вас появятся деньги. Нет, милый друг, я вам говорю не о тех жалких тысячах, что дал вам в качестве аванса, а о настоящих деньгах! Поверьте мне, все женщины мира будут ваши. А на ту легкомысленную девицу, что ушла с бравым капитаном, вы даже не взглянете!