Текст книги "Ускользающий город. Инициализация (СИ)"

Автор книги: Евгений Булавин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Он запер контейнер и ткнул пальцем в багажник, к которому двумя трубочками, наводящими тревожные мысли о клизмах, была привязана подушка. Глядя, как глава охраны натягивает очки для работы с «болгаркой», Евгений пришёл к выводу, что спросить шлем будет непростительным барством. Двигатель завёлся с третьего раза. Стальной пони чихнул, стряхнув с себя несколько слоёв пыли. Начальник надавил на педаль, и мопед галопом рванул по колдобинам вечной стройки на окраину Чернокаменска.

Занятый страхом езды «с ветерком» и необходимостью прижимать журналы к груди, Евгений не обращал внимания на то, что́ стремительно разворачивалось вокруг. Терял он, впрочем, немногое. Слева тянулся далёкий бесцветный берег, а на востоке подрагивала энцефалограмма лысых холмов. В далёкой древности сюда уходили голодать подвижники, чьи тела замуровывали потом в молочно-белых мегалитах. На востоке, царапая эти памятники не столь отдалённого для эволюции прошлого, перешёптывались сумрачные грозы.

– Ещё час, и накроет! – сообщил начальник, давя на газ.

– Беда не приходит одна, – в матерной форме высказал Евгений.

– Ничего, мы почти… Боже!

– Что?! – вскричал носитель. «Поломка? Кочка? Камаз навстречу?» – Что?!!

Начальник не отвечал, так что пришлось открыть глаза самому.

– Ну ни хрена себе…

Фанерон. Фантом и близнецы

У перечёркнутого знака «Чернокаменск», символизирующего границу города, дымили сиамские близнецы двух покорёженных машин. Подробности ДТП представали как горелые страницы фотоальбома: тот, кто ехал на север, решает повернуть влево, на просёлочную дорогу, и не ожидавшее таких фортелей встречное авто на полной скорости впечатывается в правую бочину…

Начальник остановил мопед на обочине и тут же бросился проверять, есть ли выжившие. Евгений замешкался, увидев, что на свернувшей на просёлок машине синим по белому написано «Полиция».

– «Десятка», – услышал он свой присвистывающий шёпот.

– Догадался, что мы двинем к кораблю, – засвербел под черепом Искатель.

– Может…

– Я помню номер.

Евгений положил журналы на подушку и подбежал к начальнику, который, не справившись с дверью полицейской машины, принялся вышибать окно плечом.

– Ты хочешь вытащить ублюдка, чуть не отправившего нас в тюрьму?

Носитель остановился, не веря своим ушам.

– Да, хочу. Знаешь, что интересно? О злодейских планах майора трещишь только ты. Я же знаю, что меня хотели допросить. И запомни – нет никакого «мы».

– Что вы бубните?! – прокричал начальник, и злость придала сил его следующему удару.

Евгений поймал голову Прухина, которая вывалилась в проломленное окно. В следующую секунду он с облечением разглядел, что голова эта всё еще присоединена к шее. Начальник пролез в салон по пояс, отсоединил от майора ремень безопасности, но сдвинуть тучное тело не вышло. Только вместе, каждому по пухло-шершавой руке, и то – с чудовищными усилиями.

– Упадёт! – гаркнул начальник, когда Прухин уже почти покинул салон. Евгений пихнул ему «свою» руку и еле успел перехватить ноги.

– Потащили!

Теперь за руки-ноги, кряхтя и матерясь до самой обочины.

– Будьте у него, я осмотрю другую машину! – сказал начальник. Евгений кивнул и сел возле майора, переводя дух.

– Вроде дышит…

– Ещё как дышит. У него сотрясение. Хотя, может, и травмы внутренних органов, которые вы могли усугубить своей профессиональной помощью.

– Заткнись.

– Самоубийственное дело – спасать противника.

– Здесь никого нет! – прокричал начальник, не дав носителю ответить. – Вообще никого! Машина… заперта!

Он оббежал покорёженного сиамского близнеца ещё раз и приблизился к Евгению.

– Умеете оказывать первую помощь?

– Нет.

– Тогда ищите водителя второй. Далеко он отползти не мог.

Евгений, покосившись на беспокойную орду в восточном небе, подчинился.

– Загляни в машину.

– Она же рванёт!

– Здесь тебе не планета Голливуд. Загляни на секунду.

Евгений с опаской приблизился к «близнецу», готовый удрать при первом подозрительном звуке. Капот «северной» машины, какой-то корейской иномарки, скукожился гармошкой. Полицейская «Лада» обхватывала его точно клешня. Евгений бросил взгляд на кремовый салон иномарки и со всех ног побежал к обочине.

– Достаточно?!

– Можешь не утруждать себя поисками. Я не увидел ничьих нитей в этой машине. Даже оборванных. Когда они столкнулись, «корейка» была пуста, Жень.

– Меня пугает, когда ты обращаешься ко мне по имени.

– Как скажешь.

– Но если это правда… То, что ты говоришь…

– А это правда.

– Ничего не напоминает?

У обоих вспыхнул перед глазами таинственный корабль. От такой синхронности мыслей голова Евгения испытала жуткий тремор. Даже в этом он не давал себе слиться с Аспектом.

…Автомобиль возник за перечёркнутым знаком «Чернокаменск» как фантом. Наверное, рассеянный носитель просто не заметил его приближения. Синей молнией машина пронеслась по встречке, избежав бесславной участи присоединиться к «близнецу». Евгений проводил её остолбенелым взглядом.

– Ты видел то же, что и я?

– Как стоп-кадр. Когда изо всех сил всматриваешься в пробегающий мимо объект…

– Водителя нет.

– Я его не увидел! Я его…

– Смотри, она сбавляет скорость. Катит, наверное, на нейтралке.

– Это предложение?

– Это способ проверить нашу гипотезу.

– Это освободит меня от похода на корабль?

– Нет.

– Тогда и я – нет.

– Не выделывайся. Она уже остановилась.

– Её почти не видно.

– На мопеде меньше минуты. Попроси у каменщика…

– Будем считать, я поверил нам обоим. Она действительно пуста.

– Что?..

– Самая обыкновенная лень.

– Да как тебе может быть все равно?! Послушай!..

Евгений затянул про себя гимн России, и, пока сбитый с толку Аспект пытался найти этому вразумительную причину, подошёл к начальнику.

– Вызвал скорую, – сообщил глава охраны, оторвавшись от задумчивого созерцания своего телефона. – Останусь – вдруг с ним случится что-то непредвиденное.

– А как же…

– Я отправил смску кому надо. В корабль вас пропустят без проволочек.

– А как…

– Идите по этому просёлку до самого конца, не ошибётесь.

– А…

– Вот, если понадобятся.

Начальник протянул ему связку увесистых ключей, которая едва влезла в карман куртки.

– …

– Прощайте. Прощайте всех на своём пути.

Телефон у начальника завибрировал, и он тут же приложил его к уху.

– …ублюдок!

Евгений отошёл к мопеду, прежде чем пробормотать:

– Что? Я тебя не слышал.

– Ничего. Взгляни, та синяя машина на месте?

– Как видишь, – обернулся носитель.

– Может, у него заглох двигатель.

– Может, хватит исходить на гов…

– Это важно! Как ты не можешь понять! Ты, чья душа вместила Искателя! Каждая мелочь может встать в мозаику. Чем меньше лакун…

– Сам же сказал – водителя нет, – проговорил Евгений, забирая корабельные журналы. – Или настолько никому не доверяешь?

– Доверяй, но проверяй.

– Ой, давай без вот этого. Ну, подъеду я к машине, а она пуста. И что? Может, водитель пошёл в кусты, или решил дочапать в город на своих двоих. Дела важные, а эвакуаторы в этих краях нерасторопней почты – даже я знаю.

– Надо было сразу!

– Увы, – пожал плечами Евгений, сворачивая на просёлочную дорогу.

– Почему?!

– Говорят, ты уважаешь независимость мышления.

От злобного воя Искателя своды черепа заходили ходуном.

– Эй! – всхлипнул Евгений. Голова его пошла кругом. – Прекрати!

– Я не хотел.

Носитель схватился за голову как за колокол – даже руки завибрировали – и, проделав пару ужасающих хрустов шеей, пришёл в себя.

– Знаешь, что? Хватит прибегать к этим грязным штучкам, даже если «не хотел». Раз не вышло осуществить прямой контроль, значит, я способен отправить тебя в такую задницу сознания, откуда не возвращаются. Я забуду тебя так, как изобретателю колеса не снилось. Понятненько?

Искатель молчал, даруя измождённому мозгу немного покоя. Не давая понять, сработал этот маленький блеф, или нет…

Фанерон. Неприметный парень с блокнотом

Воздух только не гудел от надвигающейся непогоды. Даже просёлок будто занервничал – и пошёл вразнос, вихляя то влево, то вправо, то сбиваясь на ямы. Не дать не взять пойманный за ухо мальчишка.

Берег оказался бесцветным, но не пустым. Хотя, россыпь полицейских машин прибавляла ему красок – как и сотрудники в светоотражающих жилетках поверх тёплой формы. Чуть поодаль от их муравьиной возни, на отмели, высился накренённый корабль.

– Даже не верится, – покачал головой носитель.

Жёлтая кабина судна выглядела так чужеродно, словно это не кабина вовсе, а приваренный к барже корпус бульдозера.

– Не знаешь, кому отправили смску? Их здесь много.

– Не успел уточнить.

– И что дальше? Только, ради всего хорошего, не пытайся играть в ниндзя.

Носитель кивнул и двинулся на слабеющих ногах к ближайшей машине. Но на полпути его заприметил полицейский, который с явным облегчением бросил растягивать предупреждающую ленту и двинулся носителю наперерез.

– Твоего возраста. Учебка ещё не выветрилась.

– Стойте! Вам не положено здесь находиться! Идёт расследование!

– Я тот, кто вам нужен, – заявил Евгений.

– Что?.. Вы пресса? Никаких комментариев, уходите. Всё вам скажут, но потом.

– Давайте так, – заговорил Евгений, удивляясь невозмутимости в собственном голосе. – Я останусь на месте, а вы позовёте кого-нибудь из старших по званию. Меня правда ждут.

Парень напряг было лёгкие, но выдохнул.

– Что сказать?

– Спросите, кому пришла смс-ка. Он поймёт.

По взгляду, коим одарил Евгения полицейский, стало понятно его отношение к загадкам. Впрочем, рацию с пояса он снял.

– Двадцать первый. Один тип говорит, что его ждут.

– Что за тип? – не сразу отозвался обезличенный голос.

– Патлатый, в очках. Говорит, кому-то из старших по званию пришла смс-ка.

Прошершавила долгая пауза.

– Пусть проходит.

Парень взглянул на Евгения несколько иначе и, чуть посуетившись, вернулся к растяжке ленты.

– А ты молодец.

Носитель скривился в скептической гримасе и побрёл вглубь оцепленной территории. Пальцы жгло и покалывало. Ещё бы – в других обстоятельствах он бы ретировался до первого предупреждения. Кому нужны неприятности?

А на пляже гремела атмосфера средневековой армии на привале. Люди с мрачной решимостью отдавали приказы и сновали в хорошо организованном броуновском движении. Тут и там виднелось оборудование и подтянутые немецкие овчарки. Служебный уазик был в качестве обоза, вместо палаток – легковушки, а корабль – в роли захваченного замка, который разрушил кто-то другой, но захватили – они.

Евгений быстро вычислил расположение шатра полководца. В бело-синей россыпи отечественного автопрома его машина смотрелась чёрным бриллиантом. От бездонно-чёрного внедорожника за километр несло породой, Германией и автомобильным воском. Водительская дверь была распахнута, и сверху выглядывала стильно уложенная макушка.

Стильной макушке докладывал седоватый полицейский, от беглого взгляда которого сослуживцы вмиг превращались в земноводных. Владелец внедорожника закрыл дверь, щёлкнул пультом сигнализации на ключе. Седоватый немного помялся, и, переспросив, ушёл. Стильная макушка расправил рукава на простом, но невероятно эффектном плаще и вздрогнул. Увидев носителя, пригляделся к нему сквозь чётко очерченные квадратные очки и, глядя прямо в глаза, сделал неопределённый жест. Евгений на всякий случай ткнул себя в грудь, и мужчина нетерпеливо кивнул.

Все полтора раза, когда Евгений встречал людей из телевизора, в нём шевелилось подозрение, что это не совсем материальные пришельцы из параллельного мира. К Человеку Мэра он приближался, ощущая все процессы в собственном теле. Да уж, личность, легендарная далеко за пределами Чернокаменска…

– Значит, Добрый Каменщик пошёл на альянс с Наместниками… Хм.

Неприметный парень с блокнотом маячил возле Мэра с того первого дня, как тот вступил на должность. Среди остальных подручных он выделялся лишь ростом и строгой комплекцией без намёка на царящую среди чиновников аморфность. Сдержанный вкус в одежде выглядел почти утончённым на фоне Мэра и Губернатора, коих окрестили в одном модном журнале «колхозными директорами, дорвавшимися до дорогих европейских бутиков».

– Говорить буду я.

– Вот и вы, Искатель, – первым протянул руку Человек Мэра. – Были трудности?

…Никто не обращал на него внимания, пока аноним в интернете не отметил странную закономерность: стоило этому парню в кашлянуть, или почесать затылок, как Мэр сбивался в своих речах, или начинал уходить от вопроса. Коллективный разум коммьюнити бросился на решение этой задачи и через пару дней породил целую градацию телодвижений, коими этот тип влияет на Мэра.

– Один из ваших пытался нас задержать.

– Кто? – нехорошо блеснул очками Человек Мэра. Казалось, линзы служили ему как Медузе Горгоне, живи она в наше время: чтобы не обращать в камень раньше времени.

…Самым сильным был признан упавший на пол карандаш, от которого ставленник Президента словил знаменитый «лёгкий инфаркт» в прямом эфире. На следующем после интернет-публикации мероприятии Человек появился с блютуз-гарнитурой в правом ухе и никогда больше с ней не расставался. Тогда пользователи ещё смеялись, что кто-то из правительства соизволил обратить внимание на Глобальную сеть…

– Некий майор Прухин.

– Майор… особый случай, – заметно успокоился Человек Мэра. – Рад, что вы смогли выпутаться.

…Но веселье продолжалось недолго, как и всё в Сети. Теперь, когда люди обратили на него внимание и тот же модный журнал назвал его самым стильным человеком города, по инфосфере поползли нехорошие слухи…

– Нам помогли.

– Как интересно. Прошу перейти к делу. Полиция в тупике. Дело явно лежит за пределами их… плоскости. А к расширенным ресурсам Канцелярии мне обрубили доступ. По правде говоря, всем Наместникам её обрубили.

…Его замечали в самых глубоких рассадниках бандитизма. Одно время по Сети гуляли фотографии, которые вскоре пропали отовсюду, даже с жёстких дисков. Те компьютеры, в которых содержались фотографии, но были во время таинственной чистки офлайн, просто-напросто сгорели. Евгений не верил бы в эту чушь, если лично не наткнулся бы в сети подборку этих отвратительного качества изображений.

– Могу я знать больше?

– Внутреннее дело Наместников. Пойдём?

…Другой отличительной чертой этого деятеля было то, что он не имел официальной должности в администрации. Обязанности всех министров, замов, помощников исполняли конкретные и относительно известные люди. Настоящие, если можно так выразиться…

– Забавно, что иногда вы говорите о себе во множественном числе. Небольшая задержка?

– Что-то вроде.

…Прошло уже двадцать лет, мэр заметно постарел и начал лысеть, а этот как был на неполные тридцать, так и остался. Разве что волосы из черных стали скорее воронёными.

Человек Мэра остановил полицейского и спросил у него что-то про лодку. Узнав, что её уже сдули, он потемнел и с ничуть не угрожающей вежливостью попросил её восстановить «в надлежащем состоянии».

– Можете что-то сказать об Азилеве? – спросил Человек Мэра, убедившись, что их не слышат.

– Как понимаю, он исчез после отбытия из Суда Теней.

– Можете что-то сказать?

– Только предчувствие.

– Предчувствия Аспектов бывают обманчивы. Но – иногда.

Искатель знал, что это означает «валяй».

– Его исчезновение – часть загадки, над которой мы работаем.

– Уже работаете?

– Нити тянутся к кораблю из самых неожиданных концов Города. Скажи мне вот что – исчезли люди или груз? А то в СМИ…

– Можете не учитывать СМИ.

– То есть?

– Если бы это не было внутренним делом Наместников…

– Ты хочешь найти сына, или нет?

Человек Мэра поджал губы.

– Отойдём.

Он повёл носителя вдоль машин к берегу, как можно дальше от полицейского, который со скучающим видом слушал рацию, поглядывая за работой автоматического насоса. Серая надувная лодка, явно пережившая падение Союза, поддавалась современному аппарату с неохотой старого коммуниста.

– Слушайте. Пространство информационной сферы в Чернокаменске деформируется – по нашим наблюдениям, больше года. Сначала инфосфера медленно засорялась небылицами, с каждым днём всё более частыми и правдоподобными. Только мы научились отделять зерна от плевел, как оно перешло мелкое, а затем крупное передёргивание фактов. Со временем Деформация прибегла к методам пропаганды, но при этом как бы обезьянничая, без особого смысла, шутки ради. Когда мы раскусили и это, началось заполнение инфосферы незначительной, мусорной, но правдивой и объективной информацией. Противостоять этому мы не в силах. Информация… грудится вокруг Чернокаменска, направлена исключительно на него, и мы не можем понять, почему. Недавно её принялись генерировать в самом городе, и это… Искатель, мы потеряли связь с центральной Канцелярией. Мы в растерянности. Мы больше не… слышим Дыхание Абсолюта.

– Больше года? – переспросил Искатель. – Для объективного времени, значит, двенадцать-тринадцать дней…

Человек Мэра заглянул за спину Евгению.

– Лодка готова. Поторопитесь, но не спешите. Этим займусь я.

– Чем?

Евгений обернулся, и они увидели, что в лагерь пожаловал другой феодал. Какой – было ясно ещё до того, как он выскользнул из задней двери своего высмеянного гламурно-политической прессой «Тиссана». Сегодня Мэр Чернокаменска щеголял в не менее хрестоматийном клетчатом костюме, сшитом хоть и в Италии, но явно по секретным материалам «Большевички». Гордился он им настолько, что прятал под пальто только зимой, осенью же предпочитая накидку из прозрачного полиэтилена.

Мэр угрожающе надвигался на своего Человека, держа свёрнутый зонт как дубину. В одутловатых глазах стояло нечто неразрешимое. Встреча грозила начаться, по меньшей мере, коленкой в живот.

– Закончил? – звонко, пощёчиной, прозвучал вопрос.

– Нет, – отвечал Человек Мэра.

– Ну и когда ты, паскуда, закончишь? Три… – пересчитал на пальцах Мэр, – месяца до перевыборов, и так не успеваем всё развесить…

– Установить.

– Установись оно конём! – проорал градоправитель, и зонт его заходил ходуном. – Сколько можно?! Общее дело ослу под хвост, и ради чего! Шкурный интерес!

– Я выбиваюсь из коллектива?

– Не умничай! Ты можешь быть кем угодно, но в Табели выше кто?! Я!

Мэр вонзил зонтик в землю как меч и опёрся на него обеими руками.

– Грузовики на подходе. Когда приедут – всё.

– Вы смотрели прогноз? – мотнул Человек Мэра подбородком в небо. – Ладно, если увязнут в грунтовке по пути сюда. А если на обратной дороге, с оборудованием?

Мэр взглянул на подчинённого так, словно секунду назад получил смс-ку от доверенного врача о его слабоумии.

– Грузовики – корабли. Грузовые корабли. Сечёшь?

– Назвать корабли грузовиками, когда как… А, неважно. Мои специалисты разберутся до того, как прибудут ваши… «грузовики»,

– Ну и где твои специалисты?

– Вон, – указал Человек Мэра на пляж, но лодка уже плескалась в непосредственной близости от корабля. – Значит, на месте.

– А знаешь, – заметно подобрел Мэр, – неплохо будет, если кто-то разберётся с исчезновениями. Гошка говорит, это замять уже не получится.

– Всё получится…

– Тогда почему не… А, ну да.

Человек Мэра покачал головой и, буркнув «извините», ушёл себе в машину. Буря на востоке понемногу расправляла крылья.

Фанерон. Упущенная нить

– Он обращался ко мне «Искатель»… – пробормотал Евгений, неловко забираясь по верёвочной лестнице на корабль. Ноги дрожали, а подошвы предательски соскальзывали с перекладин.

– Да.

– И разговаривал с тобой напрямую…

– Да.

– Как же хочется верить, что всё это подтверждение твоих слов, а не прогрессирующая болезнь сознания…

Евгений ожидал «да», но Искатель отмолчался.

– Чего мы ищем?

Носитель перевалил за ржавый борт, до скрежета зубов протёршись об него курткой, и убедился, что от въедливых следов при помощи руки и слюны избавиться невозможно.

– Что ты видишь?

Ещё на лодке судно показалось Евгению огромным – намного больше, чем с берега. Теперь, на борту, корабль разросся ещё в два раза.

«Если это мне кажется авианосцем, что такое настоящий авианосец?»

Наверное, эффект был бы сногсшибательней, если бы баржу не пересекали переулки двухэтажных контейнеров. Евгений всё ждал, когда из какого-нибудь, самого ржавого, выскочит начальник портовой охраны с новой охапкой портовых журналов. Свои носитель хранил в огромном внутреннем кармане куртки: диковинной, но неожиданно полезной ошибки подвального ткача.

– Вижу, отовсюду торчат камеры слежения, – разлепил губы Евгений. – И ни одна на меня не смотрит.

Камеры корректировали траектории своих поворотов так, чтобы носитель не попал ни под один объектив. Как быстро Евгений ни двигался, они его всегда опережали. Хитрым манёвром он загнал одну из камер в угол так, чтобы она просто не могла не запечатлеть. Но устройство успело отключиться за полсекунды до неизбежного. И заработало, только когда настырный гость двинулся прочь.

– Не слышу, как они поворачиваются – может, река заглушает. Зато отчётливо слышу бормотание радио. Вон из той кабины. Пиликать до неё метров пятьдесят. Какой у меня избирательный, однако, слух.

– Потому что ты осязаешь вещи – слухом, зрением, всё равно, и даже не пытаешься вникнуть в их суть, познать связи между ними и событиями …

– Ой, – отмахнулся Евгений. – Ты как стекольщик, который орёт на пекаря, что тот ни черта не смыслит в окнах. Лучше вот что скажи. На борту электронное оборудование. Какого лешего ящики снаружи? Это не сухогруз?

– Пройди за эти контейнеры.

Евгений сделал первый шаг. Тут же из-под его ноги вырвалась змея металлического скрежета, что расползлась по палубе, бортам и стенкам контейнеров, перетекая то в скрип, то в зубодробительный лязг. Когда на другом конце корабля раздалось протяжное гудение и всё, наконец, стихло, Евгений пролепетал не своим голосом:

– Я не уверен, что хочу… идти… куда, ты сказал?..

– Ты серьёзно?

Одна из жутковатых камер билась в конвульсиях, которые продолжались, даже когда она выскочила из подставки и повисла на собственном проводе.

– Ты видел?!

– То есть, ты проделал весь этот путь, чтобы обделаться в интересной обстановке?

Сальная шутка Искателя подействовала как пощёчина. У Евгения даже взгляд прояснился.

– И правда, что это я? – попробовал улыбнуться он. – Сухопутная крыса.

Но всё же второй шаг проделал не без внутреннего трепета. Спецэффектов не последовало на третий, четвёртый, даже на пятый, и грудь постепенно наполнялась взведённым облегчением.

– Теперь вправо, – сказал Искатель, когда Евгений дошёл до своеобразного перекрёстка. Справа виднелся трюм, в затхлом полумраке которого угадывались очертания таких же контейнеров.

– Глянь влево.

Ничего, кроме рифлёной стенки контейнера.

– И?

– Хм… чуть правей. Не настолько. Стой! Назад. Снова правей. Нет… да. Ниже. Хм.

– Да что?!

– Разве ты… конечно, не видишь. Иди на звук радио.

– То есть…

– Иди на звук. – В голосе Искателя прорезалось раздражение. Евгений, закатив глаза, взял курс на бульдозерообразную кабину.

Видеокамеры продолжали с бесстрастным интересом игнорировать передвижения носителя. Располагались они в пяти метрах друг от друга: ни больше и ни меньше. Лишь те, что по углам контейнеров нарушали это правило.

– Математически выверенная сетка. Ни единой прорехи… не считая запланированных.

– Это сколько экранов рябило перед глазами охранника?

– Быть может, система не рассчитана на людей.

– Транслируют картинку в «чёрный ящик»?

– Не знаю. – Евгению до жути захотелось пожать плечами, как неосознанно сделал бы на его месте Искатель. – Нити не ведут в комнату безопасности. Её попросту нет. Они ведут куда-то…

– Куда?

– Пожалуй, это мы с тобой и выясняем.

Скрип раздался за мгновение до того, как Евгений переставил ногу. На сей раз шум уполз вниз, перетекая в трубный перестук, и медленно затух где-то в корабельной утробе, подобно урчанию, которое подавили, едва оно только вырвалось.

– Да что это такое? Он разваливается?!

– Не спрашивай. Иди!

И Евгений припустил к кабине, стараясь не срываться в откровенный бег. Несмотря на то, что до жёлтого бульдозерообразного было уже шагов десять, бубнёж радио громче не становился. Поколебавшись, в какую дверь податься – левую, или правую, Евгений выбрал левую. Но нет. Круглая колёсная ручка не поддавалась ни на физическое воздействие, ни на отчаянные уговоры.

– Попробуй другую, – сдержанно посоветовал Искатель.

Правая оказалась приоткрыта. Судя по характерным следам, её взламывали чуть ли сварочным аппаратом.

– Заходи!

Внутри, в крошечной клетке под потолком, мигала подслеповатая лампочка. Под обзорным окном белела панель управления, смахивающая на диджейский пульт, по-быстренькому скреативленный для тематической вечеринки. В клаустрофобную нишу справа вжимались двухъярусная койка и прибитый к стене маленький телевизор. От него и исходило этот до сих пор неразборчивый бубнёж.

– Мне тут даже с тобой в башке тесно. А рассчитано на двоих…

Евгений прибавил громкость на телевизоре. Каким-то образом это повлияло и на картинку. Экран наполнила характерная для федеральных новостей синева. Неопределённо-среднего возраста ведущий вещал об успехах миротворческой операции в Новой Гвинее, необходимости мира во всём мире и безвозмездной помощи народу далёкого тихоокеанского острова.

– Я видел этот сюжет, – удивился Евгений. – Вчера, когда садился на поезд в Чернокаменск.

– Все новости про Гвинею одинаковые.

– Да нет! То есть, да, но… Я помню даже силуэт той тётки за компьютером на заднем плане. Всё в точности, как вчера. Только…

– Что?

– Галстук у него зелёный. Вчера был синий. Ну, они всегда подбирают одежду в тон задника.

– Я же говорил…

– Может, с изображением что-то не так? Нет, остальной синий как надо. Кажись, специально меняют галстуки, чтобы люди понимали – сегодня не вчерашний выпуск…

– Мне это напоминает байки о «Штази». Когда агенты пробирались в квартиры диссидентов, переставляли мебель, сдвигали угол повешенной картины, перенастраивали будильники, устраивали странные звонки, о которых никто, кроме жертвы, не знал…

– Может, хватит переговариваться?

Евгений оцепенел.

– То есть… я… это…

– Какие у тебя мысли об этой кабине?

– Я только что разговаривал сам с собой, ты, мудила! Как я могу думать о какой-то… кабине?!

– Успокойся. Я тоже охотник поболтать с собой, когда размышляю. Не отвлекайся и отвечай.

По дальней части корабля похрустело что-то металлическое – точно пробег пудовой сороконожки. Евгений поморщился, замер, и, поняв, что ничего страшного, вроде, не произошло, заставил себя оглядеться. На осознание того, что́ он видит, понадобилось время.

– Что-то не похоже на кабину корабля, – породил он, наконец.

– Больше на чьё-то представление о ней. Идём. Нити ведут в трюм.

Евгений почти не помнил, как добрался до трюма. И не сильно бы удивился, окажись, что Искатель втихомолку перехватил над ним контроль, дабы скорректировать маршрут. Но перспектива окунуться в жутковатый полумрак заставила его притормозить.

– Чего встал? Нам внутрь.

– Ты видишь то, что я вижу?

– Мы уже вроде выяснили, что видим мир по-разному.

– Это бурое пятно… Вон, под тем ящиком. Я не эксперт, но оно точно органическое. И мерзотное…

– Да, здесь раздавили крысу. Вперёд!

– Может, включим свет?

– Нет времени! Нити ускользают! Я направлю!

Евгений ощутил нетерпеливый толчок в груди и против своей воли двинулся в трюм. Что-то было не так – и дело не только в ошмётках крысы. Условный порог он переступал как последний камень перед бездной.

Ослеп носитель моментально. И несмотря на это, в глазах стояли зернистые помехи. Смутные тени вздрагивали от каждого его движения, расходились чёрными волнами и смыкались над затылком, утягивая куда-то не вниз.

– Я ничего не вижу! – услышал Евгений своё эхо, точно с другой стороны беспроглядного тумана.

– Не беда, – голос Искателя прозвучал как обычно. Понимание того, что он слышит Аспекта лучше себя самого, ввергло носителя в почти кататонию. – Переставляй ноги медленно и не торопись. Десять шагов вперёд. Смелее!

«Я вынужден полагаться на шизу…» – пульсировала мысль, хотела сорваться с языка, но через него словно пустили электрический ток, и наружу выходило только бессвязное мычание.

– Теперь на девяносто градусов влево. Ты в школе учил геометрию?!

Глаза вспыхнули молочным светом, но тут же провалились в иссушающий псевдо-мрак.

– Это ты?!

– Нет…

В нос ударил чудовищный запах горелого кремния. Где-то совсем близко раздавался свистящий стрёкот кабелей под высоким напряжением. Над головой – трубы, что гудели горячим паром, извлекая чуждые человеческому восприятию гармонии. Металлическая плоть корабля трещала как раздираемая напополам сухая тряпка. Воздух густел и сворачивался в бесцветное желе, которые заполнили дыхательные пути, лёгкие, разрастаясь и абсорбируя остатки кислорода. Евгений рухнул, мучительно задыхаясь. Как нельзя кстати мелькнула мысль о желудочном зондировании. Искатель звенел что-то на непонятном языке…

Морок разогнала грубая, вульгарная боль в колене, которое он, упав, едва не разбил об пол.

– Да что с тобой?! Вперёд!

– Ты… видел?

– Мы и так теряем время. Что это за потери сознания?

Евгений потёр глаза, на ощупь казавшиеся воспалёнными.

– Запах… Звуки… Это гадкое желе… Нет?

– Может, мне действительно попался псих? Вперёёд!

Евгений встал и, потирая колено, присмотрелся к контейнерам. Каждый покрывала та странная ржавчина, которая при нормальном освещении легко могла оказаться запёкшейся кровью.

– Долго стоять будешь, принцесса?

– Да иду!

– Поворачивай налево. Ты привык к темноте?

– Привык…

– Опять налево.

Евгений приковылял в тупик, сложенный из нескольких плотно поставленных друг к другу ящиков. На одном фосфоресцировала маркировка «7».

– Не двигайся. Смотри под ноги.

Евгений углядел пластиковый блеск подле левого носка.

– Зажигалка, – сообщил он, подняв загадочный предмет и рассмотрев его как следует под тусклыми отсветами «семёрки».

– Не трогай пьезоэлемент! – запоздало крикнул Искатель.

Евгений вскрикнул, словив пальцами поток пламени. Зажигалка сделала в воздухе полный оборот и провалилась сквозь металлический пол как текстура в дрянной видеоигре.

– Что это, мать твою, было?!

– Оборванная нить. Последняя.

– Что?!

– Всё. Можем уходить.

– То есть… Скажи, что ты видел!

– А что видел ты?

– Я… ты… Зажигалка прошла сквозь пол! И он был твёрдым! Он и сейчас твёрдый!

Носитель постучал пяткой по месту, сквозь которое только что просочилась зажигалка.

– Не имею ни малейшего понятия, о чём ты говоришь. Идём.

Евгений сделал странные движения ртом – как рыба, выброшенная на берег, и не знающая, что высказать по этому поводу. И в итоге поджал губы.

– Дорогу назад помнишь?

– Да пошёл ты.

Когда носитель вышел на палубу, корабль вдруг показался ему тусклым, брошенным, разочаровывающим. Таким становится, наверное, каждый особняк, откуда изгнали родовое привидение. Евгений возвращался как заведённая игрушка, не замечая ни застывших, как на параде, камер, ни контейнеров, все как один чуть приоткрытых, ни Человека Мэра, который сидел у мотора лодки вместо привёзшего их полицейского.