Текст книги "Криптоматерия (СИ)"
Автор книги: Евгений Бриз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
– Если ты купился на бред сказочника, – обратился он к напарнику, – то тебе стоит поменьше читать эти древние книженции.
Первым делом Баркович сообщил диспетчеру код 38, означающий наслоение Лицензий.
– У нас одушевлённый репродукт, – продолжил он и вышел на крыльцо. – Немедленно высылайте БУР в фермерское хозяйство сто двадцать один. – Диспетчер что-то ответил, но Картер не разобрал слов. – Понял. – Затем он заглянул в дом и обратился к напарнику: – Присмотри за репом, я уберу машину.
– Ясно, кто в вашей паре лидер, – покачал головой Енот. – А я думал, мы с тобой поладим.
Он говорил с поглотившей его обречённостью и спокойствием. Картер для подстраховки держал парня на прицеле. Почему-то он ощутил необходимость оправдаться перед пареньком.
– Инструкции требуют в данной ситуации…
– В жопу ваши инструкции! – внезапно взорвался репродукт, но не сдвинулся с места. – Вы все бараны, лицензированные бараны, вот кто. – Он насупился. – Мозгов у вас меньше, чем у нас, однодневок или как там говорят особо одарённые из вас.
Картер не успел отреагировать на вспышку – вернулся Баркович.
– БУР скоро будет, – сообщил он, – а нам категорически запрещается вступать в контакт с репродуктом.
– Уже вступили, – напомнил Картер, но напарник проигнорировал замечание и продолжил:
– Он может попытаться запудрить нам мозги, только бы продлить своё бессмысленное существование. Инстинкт самосохранения у них развит не хуже, чем у нас. – Баркович направился в сторону кладовой. – А вот с седовласым я поговорю.
Он появился, таща за шкирку фермера. Тот неуверенно перебирал ногами, рискуя запутаться в широких штанинах. От былой уверенности в собственной правоте не осталось и следа. Хотя взгляд фермера источал мрачную враждебность.
– Ты в курсе, папаша, что в твоём хозяйстве завёлся паразит похлеще крысы или таракана? – спросил Баркович, тыча парализатором в направлении репа.
Гордон недоуменно посмотрел на паренька. Казалось, побег помощника удивил фермера не меньше, чем коллапсаров.
– В чём дело? – спросил Гордон.
Енот пробормотал, не переставая рассматривать пол:
– Простите. Я никому не собирался причинить вреда.
– О чём ты говоришь, Егор?…
– Он не Егор, а Енот, – перебил Баркович и отчеканил: – Репродукт с текущим содержанием криптоматерии ниже десяти единиц. При этом он утверждает, что никому не хотел причинить вреда. Смешно.
Гордон опешил, явно не ожидая подобного развития событий. Он безмолвно смотрел то на одного коллапсара, то на другого.
– Я… – начал было Енот, но Баркович снова жёстко перебил говорящего:
– Закрой пасть, иначе я использую парализатор! Никаких контактов с репродуктом, ни вербальных, ни визуальных. – Это наставление относилось к фермеру и напарнику. – Наша задача задержать его до прибытия лицензированных специалистов.
БУР не заставил себя долго ждать. Очевидно, они патрулировали пригородные районы и оказались недалеко. Уже через десять минут массивный шестиколёсный грузовик синего цвета ворвался на территорию фермерского хозяйства, снеся забор и едва не раздавив застигнутых врасплох кур. Похоже, водителя нисколько не заботила возможность нахождения людей за забором. Утильщики мчались на срочный вызов, стало быть, имели протекционное право Лицензии на принесение неумышленных жертв, даже среди мирного населения. Время операции для утильщика – возможность почувствовать себя неуязвимым богоподобным жителем Граббиса. И кто-то пользовался этой возможностью сполна.
– Эффектное появление! – с усмешкой прокомментировал Баркович и отправился встречать бригаду.
Одновременно возмущённый и напуганный Гордон машинально последовал за ним.
– Вот и всё, – проговорил Енот, обречённо откинувшись на спинку кресла. Затем резко напрягся и подался вперёд, глядя на Картера. – Не думаю, что ты агент секты, поэтому скажу кое-что, мне уже нечего терять. Во время вербовки мы с Кусакой работали в клубе «Грехопадение», что в восточной части города. Мне кажется, там ты найдёшь куда больше информации о секте и убедишься, что я прав.
Едва он успел договорить, как в дом ворвались двое в синих комбинезонах и в масках, скрывающих нижнюю часть лица. За плечами одного из них висели массивные баллоны, в руках он держал длинный ствол распылителя. Картер отошёл в сторону.
– Он – репродукт? – спросил второй утильщик без баллонов, указывая на Енота. Бригадир. Голос звучал механически чётко, усиленный вокодером маски.
– Точно, – подтвердил маячивший сзади Баркович.
Бригадир дал молчаливый знак, и в следующий момент вжавшегося в кресло паренька окатила мощная струя пенящейся белой жидкости. Раздались нечеловеческие вопли, но длились они не более двух-трёх секунд. Реагент Бойлера молниеносно уничтожил репродуцированную плоть, оставив на кресле лишь фермерский комбинезон, подтёки и отдельные куски пены. Наручники тоже исчезли. Дело сделано. Картер невольно поморщился, не привыкший к таким зрелищам. Баркович же, напротив, довольно кивал и по достоинству оценил оперативность работы. Ошарашенный Гордон онемел и прирос к полу.
– Мебелью можете смело пользоваться после просушки, – сказал бригадир и тут же схватил фермера за рукав. – Если, конечно, вернётесь назад.
Он потащил Гордона на улицу, где уже поджидали ещё двое в синих комбинезонах. Третий оставался за рулём грозного грузовика. Коллапсары шли следом, молча наблюдали, но не вмешивались.
– На каком основании? – обрёл дар речи Гордон. – Я понятия не имел, что…
– Не волнуйтесь, мы разберёмся, – успокоил его один из стоявших на улице утильщиков и помог бригадиру затолкать мужчину в закрытый кузов. Щёлкнули засовы.
Бригадир отряхнул руки, будто только что тащил кипу сена и повернулся к коллапсарам:
– Остальных жителей фермы проверяли?
– Не успели, – ответил Баркович и указал на дом. – Но все они надёжно заперты в кладовой.
– Надо проверить всех. Заодно и предметы на ферме. Выборочно. – Бригадир кивнул другому утильщику, державшему в руке специализированный стэн с расширенными настройками и возможностями.
По заверениям Барковича, аппарат мгновенно определял репродукты живой и неживой материи. Утильщик со стэном и его напарник с баллонами скрылись в доме. Баркович хвостом отправился за ними указать кладовую и не пропустить возможное зрелище. Картер остался стоять, слушая кудахтанье кур и приглушённые стуки из кузова.
– Что грозит фермеру? – спросил он бригадира.
– Утилизация, – не поворачивая головы, ответил тот и уточнил: – В случае доказательства вины.
– А мы её докажем, – вставил молчавший до этого утильщик. Через механическую оболочку голоса просачивались игривые нотки веселья.
– Но если он действительно не знал? – Картер продолжал обращаться к бригадиру.
Сначала тот безучастно пожал плечами, но затем, немного подумав, ответил с напускной агрессией:
– Слушай, тебя вообще не должно это заботить, усёк, коллапсар? Теперь это наша компетенция.
Тут Картеру было нечего возразить. Нарываться дальше он не рискнул. По рассказам Барковича, многие из утильщиков настолько очерствели за время деятельности, что порой не гнушались истреблять настоящих людей, если те по глупости или неудачному стечению обстоятельств оказывались у них на пути.
Через несколько минут вернулся утильщик со стэном.
– Все чисты, – доложил он. – Едва не наложили в штаны, но чисты.
Появившийся за его спиной Баркович снова усмехнулся.
– Отчаливаем, – приказал бригадир и махнул рукой Барковичу. – Благодарю за наводку.
Утильщики забрались в просторную удлинённую кабину грузовика, водитель задним ходом выехал со двора, задавив всё же одну зазевавшуюся курицу. На крыльце появился мужчина с жиденькими чёрными усами. Очевидно, теперь он у них за главного, подумал Картер и не ошибся.
– Мы хотим знать, куда повезли Гордона? – требовательно спросил он.
– Счастливый народ, эти фермеры, – с усмешкой обратился Баркович к Картеру. – Живут в собственном мирке и никогда не имеют дел с утильщиками. Ну, кроме таких вот случаев.
Усач продолжал выжидающе смотреть на коллапсаров.
– В Депо утилизации репродуктов, – ответил фермеру Картер.
– По-народному, в ДУРку, – вставил Баркович.
– Там его допросят, – продолжил Картер, – знал ли он о присутствии на ферме репродукта.
– Не знал. Никто не знал. Егор ничем не вызывал подозрений, работал за двоих…
– Наслаждался закатами и радовался каждому новому дню, – снова вставил Баркович.
– Тогда его должны отпустить домой, – ответил Картер.
Наглая ложь, которая, несомненно, отпечатается в табеле грехов, но в данный момент Картера это мало заботило. В очередной раз он внутренне корил себя за стойкое нежелание сообщать людям скверные новости. Зато у напарника с этим никогда не было проблем.
– На самом деле, неважно, знал он или нет, – сказал Баркович, глядя на усача, – всё зависит от настроения бригадира. Захочет и прихлопнет папашу. И скорее в табеле отразится его утренняя отрыжка, чем убийство подозреваемого. Такие дела.
– Нам пора, – напомнил Картер, желая убраться отсюда как можно скорее. Напоследок он дал важный совет фермеру: – Настоятельно рекомендую вам всем пройти курс криптотерапии. Это недёшево, но последствия контакта с репродуктом могут всплыть и спустя несколько месяцев.
Он сам сел за руль и, дождавшись напарника, с пробуксовкой колёс устремился обратно в Граббис.
Глава 4
Репродукты
Выдержки из Этического Кодекса:
«1. Определение: неодушевлённые репродукты повседневного быта. Составляют основу неорганической жизни в Граббисе. Подлежат обязательной утилизации по истечении срока годности – двадцати четырёх часов.
2. Определение: одушевлённый репродукт. ОР не считается человеком и не имеет соответствующих прав. Является потенциально опасным представителем органической жизни. Не рекомендуется взаимодействовать с ОР за пределами лицензированных клубов. Сам того не ведая, даже непросроченный ОР способен истощать криптоматерию вступившего с ним в контакт человека. Помощь и укрывание ОР за пределами Свалок запрещены. Нарушители караются до истечения квартала соответствующей службой – БУРом».
26 дней до конца квартала
Картер молчал, погружённый в невесёлые раздумья. Он надеялся в тишине доехать до Обители, но у Барковича было своё мнение.
– Что ты такой кислый? – спросил он. – Чёрт с ним, с фермерским обедом.
– Считаешь, набить брюхо – это всё, что меня заботит? – покосился на напарника Картер.
– Да я шучу. Расслабься. – Баркович взглянул на наручные часы. – Ещё нет двенадцати, а день уже пойдёт в зачёт Лицензии. Можно смело ехать домой.
Ещё бы. С их непосредственной помощью БУР обезвредил опасность повышенного уровня – репродукта, успешно влившегося в людское изолированное сообщество. Возможно, его подослали недоброжелатели, но этим расследованием будут заниматься обычные ищейки-детективы. Если фермеры не воспользуются советом Картера пройти курс криптотерапии, то минимум половина из них в полной мере испытает на себе все ужасы медленного СМД. Мучительно и необратимо. От внешнего гниения казалось бы здоровой плоти до целостного разрушения личности. И в отличие от острой формы синдрома, заряды криптоматерии уже не помогут. Понимают ли это фермеры, не привыкшие иметь дел с репродуктами любого вида?
– Ты это и намерен сделать? – спросил Картер, вернувшись из пучины размышлений.
– Что?
– Поехать домой.
– Не совсем. Я воспользуюсь ситуацией и наведу кое-какие справки о дружке Ди. Вчера от неё снова шмонило трэшем.
Одно лучше другого, подумал Картер и поинтересовался:
– Почему бы тебе для начала не поговорить с дочерью, прежде чем устраивать детективную возню?
Баркович не стушевался.
– А почему бы тебе, – начал он, отчеканивая каждое слово, – не покурить в сторонке, пока я буду решать семейные проблемы? В отличие от тебя, я гуру в этом деле.
Картер сжал руль и едва не продавил дешёвый податливый материал. Гуру, конечно, подумал Картер, но предпочёл не комментировать браваду Барковича. Тот же, довольный собой, продолжил:
– У мужика должны быть яйца не только для зачатия потомства. Правила – вот что действительно имеет значение. На плаву остаются лишь те, кто чётко следует им. Остальным место на Свалке. Не согласен?
– Я не в настроении вести псевдофилософские споры, – процедил Картер. – В другой раз.
Боковым зрением он увидел, как Баркович пожал плечами и откинулся на спинку сиденья. После полудня они вернулись в Обитель и первым делом сдали отработавший своё автомобиль в секцию мгновенной утилизации. Затем поднялись в кабинет, продиктовали техникам-криптоматонам цепочку событий без примеси эмоций. Информация сохранялась в их мозгах с удивительной точностью и долговечностью. Безупречная работа памяти – ещё одна отличительная черта изменённых. Всё увиденное и услышанное ими никогда не забывалось. Они даже не хранили дома обновлённой версии Этического Кодекса, так как знали её наизусть.
После диктовки отчёта Баркович навестил куратора смены и исчез прежде, чем Картер успел попрощаться с ним. Сама собой разрешилась дилемма, делиться ли с напарником информацией, полученной от Енота или нет. Сообщать куратору Картер тоже не спешил. Для начала, он просто сходит в этот клуб в нерабочее время, разведает обстановку и если приметит что-то подозрительное, подключит официальные силы. Но вся активность в клубах начиналась после шести вечера, сейчас же – середина дня, и Картер остался без напарника, а значит, и без работы. Возвращаться домой он не хотел – там могли работать низшие сотрудники по благоустройству жилища.
Ему вспомнилась облачённая в чёрное Сандра и её странный вечерний отъезд с неизвестным типом. Всё ли с ней в порядке? Вторая больница находилась в полутора часах ходьбы, поэтому Картер решил наведаться сначала туда.
Он двигался вдоль проспектов, запруженных сотнями дешёвых скутеров, самым популярным видом транспорта в Граббисе. Они развивали скорость до шестидесяти километров в час, стоили всего двадцать пять кредитов, а встроенного заряда хватало на сотню километров.
Подходя ко Второй больнице, Картер заметил нехарактерную активность бригад скорой помощи. Медики и санитары спешно разгружали служебные машины, заполненные носилками. На них, укрытые белыми простынями, угадывались неподвижные тела.
– Что за срань? – невольно выругался Картер и прикусил язык. Сквернословие – мелкий грешок, но всё определяли обстоятельства. Сейчас он мог рассчитывать на снисхождение.
Картер подбежал к входу в приёмный покой. Дородный санитар в маске, охранявший подступы, бросил на него злобный взгляд.
– Не мешайтесь под ногами, гражданин! – прозвучал басистый голос.
– Что произошло? – спросил Картер и попытался осадить детину демонстрацией татуировки коллапсара.
Не вышло. Санитар лишь покачал головой.
– БК не имеет к делу никакого отношения.
Не ваша компетенция, мистер, ясно. Картер сменил тактику.
– Моя подруга Сандра-четыре-ноль-восемь работает здесь, я пришёл проведать её.
Несколько секунд санитар молчал, обдумывая услышанное.
– Она изменённая, верно? – наконец, спросил он.
– Да.
– А вы точно нет. Тогда о какой дружбе идёт речь?
Вот же настырный педант, бросил в сердцах Картер. Ему не хотелось оправдываться перед этим амбалом в белом халате, но выбора не оставалось.
– Мы раньше жили вместе. До того, как она стала изменённой.
– Ясно, – удовлетворённо кивнул санитар. – А теперь ты присматриваешь за ней?
От Картера не ускользнул резкий переход на «ты», развеявший все сомнения – этот парень точно не криптоматон, значит, переговоры возможны.
– Можно и так сказать, – ответил Картер и решил выложить всё на тот случай, если собеседнику известны подробности. – Вчера я видел, как она поздно вечером уехала с седовласым типом.
– Тоже изменённым? – уточнил санитар.
– Не знаю. Просто хотел убедиться, что она в порядке.
Детина стянул маску на мясистый подбородок и едва слышно прошептал:
– Плохо ты следишь за ней, приятель. Она не работает здесь с начала квартала.
Этим заявлением Картера будто ударили под дых.
– Что значит, не работает? – глупо пробормотал он.
– То и значит. Перевелась или получила новую Лицензию. Я не следил за ней.
Картер задумался. Он давно не навещал Сандру в больнице и был уверен, что она продолжает работать там. Напрочь забыл о таком явлении, как неожиданная смена Лицензии. Хотя, возможно, её просто перевели в Первую.
– Если у тебя всё, – недовольно пробурчал санитар, – то не мешай нам разгребать последствия этой ночи.
– Но… Всё же, что за последствия?
Забавно. Вот они и вернулись к тому, с чего начали. Картеру показалось, будто здоровяка переполняет двойственное желание поделиться информацией и не сдаться слишком легко. Санитар обернулся. Его коллегам было не до беседующей парочки.
– Тебе ведь не запрещали говорить об этом? – продолжил осторожно давить Картер. Ключевой аргумент сработал.
– Не запрещали. – Санитар обратно натянул маску. – Ладно, к вечеру новость в любом случае появится в новостных буклетах. Кто-то укокошил сорок шесть человек. Стольких пока нашли.
Картер снова опешил.
– Гниль? – пробормотал он.
– Вот уж вряд ли, – ответил санитар. – По правде сказать, они и не мертвы в привычном понимании, скорее, в коме…
– Бергер! – окрикнул его медик, управляющий очередными носилками. – Ты нужен на четвёртом этаже в палате гражданки Кармоди.
Неясно, услышал ли медик обрывки разговора или Бергер действительно понадобился в палате на четвёртом этаже. Здоровяк в неуклюжем извиняющемся жесте пожал плечами и спешно ретировался. Картер продолжал наблюдать за работой медицинского персонала с безопасного расстояния, пока не почувствовал за спиной чьё-то присутствие. Резко обернувшись, он увидел молодого человека невысокого роста, с растрёпанной шевелюрой и в нелепых очках с тонкой оправой. На парне бесформенным мешком висел тёмно-коричневый клетчатый пиджак с заплатками на рукавах. Лицо серьёзное, сосредоточенное.
Молодой человек молча прошёл мимо Картера, продемонстрировал одному из дежуривших на входе медиков свою татуировку и беспрепятственно вошёл внутрь. Журналист-наблюдатель, тут же смекнул Картер. Лицензия позволяла им беспрепятственно находиться в любой точке Граббиса, за исключением АБОО и, само собой, Центрального леса, где располагался Монумент Кодекса. Штаб журналистов-наблюдателей состоял исключительно из криптоматонов, им не требовались никакие средства записи информации, кроме собственных глаз, ушей и мозгов. Затем в пресс-центрах при ЦВР они сходу диктовали статью воплотителям, готовившим на свет одноразовые новостные буклеты. Обычных журналистов становилось меньше с каждым кварталом. После перепрофилирования Лицензий они превращались в авторов художественно-развлекательного контента. Короткие истории, статейки и размышления. А ещё кричащие заголовки в духе: «Настоящие новости теперь создают изменённые. Будьте бдительны, граждане, скоро они заменят и вас!». Не такое уж отдалённое будущее, учитывая рост их популяции из поколения в поколение и набирающие популярность секты добровольного Очищения. Картер читал и лицезрел подобные истории в Библиотеке. В литературе Греховной Эпохи хватало сюжетов о роботах и андроидах, поработивших своих создателей. Но ещё ни разу изменённый не причинил вреда гниющему, если того не требовала Лицензия. Это одновременно успокаивало и притупляло бдительность. Впрочем, Картер всегда был начеку, а наблюдение за Сандрой носило не только сентиментальный характер. Предупреждён – значит, вооружён – так говорили раньше.
Картер обошёл здание Второй больницы и обнаружил, что возле центрального входа припаркованы несколько серебристых автомобилей с маркировкой Карателей, высшей исполнительной власти. Причём, приехала элита, не скрывающая своего статуса. Эти парни пользовались продуктами АБОО, даже их носки не имели срока годности. Единственная Лицензия, допускающая ношение и использование мощного смертоносного оружия, если не считать огнемётов у пограничников в двадцати километрах от города. В рядах Карателей числились исключительно изменённые, подтверждая кричащие заголовки напуганных писак. Главной заботой Карателей был отлов и уничтожение на месте тех, кто в судный день не явился в Обитель Очищения за табелем грехов. Странно, что они здесь забыли?
Картер разочарованно выдохнул. С криптоматонами не договориться, но это полбеды. Если за дело брались Каратели, что случалось крайне редко, обычное полицейское управление оставалось в неведении. Жаль, Картер мог бы прогуляться до ближайшего управления и выловить там кого-нибудь, с кем пересекался на совместных тренировках по поддержанию физической формы. Дохлый номер.
Он не пожалел ещё одного часа и на всякий случай проверил квартиру Сандры. Там предсказуемо никто не открыл. Рабочий день в разгаре, чем бы девушка ни занималась. Картеру не оставалось ничего, кроме как вернуться домой.
* * *
По пути он заскочил в сетевое лицензированное кафе «Репо-Фреш», где подавали свежую репродуцированную пищу на любой вкус и по доступным ценам. Небольшое здание отстроили с нуля из материалов АБОО, а не использовали одно из оригинальных, хотя работали там преимущественно гниющие. Интерьер соответствовал минимализму Обителей – однотипные столики, стулья без изысков и пустые стены с однотонным желтоватым оттенком. Место для поглощения пищи, а не праздного времяпрепровождения. Посетителей в обеденное время хватало. Отстояв в очереди, Картер заказал овощной салат, говяжий стейк с кровью и кофе со сливками и без сахара. Обед обошёлся ему в семь кредитов. В забегаловке с фермерскими продуктами он бы вывалил за нечто подобное не меньше тридцати. Картер расположился за угловым столиком и ел молча, прислушиваясь к разговорам. То была обычная пустая болтовня, преимущественно о связанных с БК небылицах, но ни намёка на ночное происшествие. Он допил кофе и сгрузил остатки мягкой посуды в утилизатор.
После шести вечера Картер отправился в супермаркет за ежедневными покупками. В список добавились шариковая ручка с компактным блокнотом и новостной буклет за один кредит. Едва расплатившись, Картер отошёл от кассы, поставил сумку на пол и принялся читать главный материал.
«Ночь долгого сна. Минимум сорок шесть граждан Граббиса не проснулись этим утром. Их тела оставались живыми, сохранялось дыхание, сердцебиение, а в больнице докторам удалось зафиксировать минимальную работу мозга. Их состояние окрестили вегетативным. Уровень криптоматерии разнился от низкого к среднему, но в пределах нормы. Симптомов СМД не зафиксировано.
В числе жертв оказались граждане преимущественно мужского пола в возрасте от двадцати до пятидесяти лет. Двадцать изменённых и двадцать шесть обычных. Признаки насилия отсутствуют, однако более тщательная проверка показала, что в организмах спящих присутствуют остаточные вещества, неизвестные специалистам Граббиса. Совершенно точно, это не блокиратор криптоматерии. Над разгадкой бьются лучшие докторские умы Граббиса. Установлено, что ни один из спящих не был связан с какой-либо сектой или сомнительным клубом по интересам. Единственное, что объединяет жертв – проживание в одном районе.
Расследованием ночного происшествия занялась элитарная служба Карателей. В данный момент идёт сбор сведений и опрос возможных свидетелей. Если вы видели что-то подозрительное, непременно сообщите координатору на волне чрезвычайных происшествий».
Картер свернул буклет и засунул во внутренний карман пиджака. Написано явно криптоматоном. Возможно, тем самым, который повстречался Картеру у входа в приёмный покой. Случалось – редко, – что группа осмелевшей гнили вперемешку с репами прорывала охраняемый периметр Свалки и проникала в цивилизованный Граббис, устраивая там погромы. Вылазки заканчивались жертвами среди мирного населения, но ни разу в таком количестве и с таким деликатным подходом. Больше похоже на дело рук скучающей под трэшем молодёжи.
Возможно, Баркович выдал бы осмысленное объяснение, но Картер подавил порыв немедленно наведаться в гости к напарнику. Раньше завтрашнего утра он не желал его видеть. На грядущий вечер имелся чёткий план – посетить клуб «Грехопадение» и понаблюдать за происходящим. Картер слышал название, но никогда не бывал там. Клуб находился почти в противоположной части города, за кольцом Центрального леса. О пешем походе пришлось забыть. Недолго поразмыслив, Картер предпочёл общественному транспорту одноразовый скутер из прилегающего к супермаркету пункта выдачи и проката. Сентябрьские вечера ещё позволяли передвигаться на двух открытых колёсах и не заработать насморк. На всякий случай, к стандартному набору в виде шлема и перчаток Картер добавил плотную ветровку с высоким воротом.
– Всё начального уровня? – устало поинтересовался работник проката с пятидневной щетиной и в нелепой кепке, надетой козырьком набок.
– Да. Главное, чтобы до утра хватило.
– Цвет?
– Без разницы. Неброское.
Работник проверил маркировки на шлеме и ветровке, затем выбрал из длинного ряда стоящих скутеров один, самой унылой и однотонной серой раскраски из существующих. Поднёс сканирующий прибор к блоку аккумулятора, повернул тумблер стартера. Скутер тихо заурчал, работник подкатил его к покупателю.
– Ваша карета, сэр. Заряда хватит на девяносто пять километров быстрого хода или четыре часа холостой работы. С вас двадцать шесть кредитов за всё.
Картер засучил левый рукав и расплатился.
– Благодарю.
* * *
Путь до клуба занял сорок минут. Трёхэтажное здание с ярко-красной мигающей вывеской располагалось на пустыре за периметром спального района окраины. Прилегающая парковка была запружена десятками скутеров и ещё большим количеством машин самых разных окрасок и дизайнов. Жёлтые цыплячьи кабриолеты, чёрные внедорожники с наростами кенгурятников, точно у боевых субмарин прошлого, футуристический гиперкар с надписью «Безднолёт Капитана Фэннела».
Да уж, подумал Картер, экстравагантные до нелепости выкидыши Цехов. Натужный гимн самовыражению. Чего только не придёт в голову зажравшимся горожанам, не знающим, на что потратить переизбыток кредитов. Такой расточительностью славились доноры. Счастливчики с врождённым минимальным износом криптоматерии, продающие излишки с рук дешевле, чем в аптеках супермаркетов. Легальный жир. В отличие от умных девиантов – умельцев наколотить сомнительных кредитов, не совершая фатальных поступков. Тонкое искусство сохранять положительный баланс табеля. Игра ва-банк с Этическим Кодексом, порождавшая не меньше изменённых, чем секты добровольного Очищения.
Картер оставил скутер на свободном месте в третьем ряду, засунул скрученную ветровку в шлем и повесил тот на руль. От парализатора он не спешил избавляться, хотя сомневался, что с ним его пропустят. У входа в клуб стоял охранник ростом под два метра, с обритым черепом и перекаченными бицепсами. На лице – застывшая маска обделённой интеллектом гориллы. Лицензированный, смекнул Картер. Чуть дальше от входа собралась толпа из пяти или шести человек в столько же нелепых одеяниях, как и припаркованный на первой линии транспорт. Скорее всего, один из клоунов с ирокезом голубого цвета хвалился очередной покупкой, которая довезла его до клуба и не факт, что не превратится в тыкву к полуночи.
– Это репо-клуб, – сообщил охранник, перегораживая дорогу. – Вход платный. Три кредита.
В полтора раза выше средней цены.
– Дороговато для заведения у чёрта на рогах, – сказал Картер и принялся расстёгивать рубашку. – Уровень криптоматерии в норме, кредиты тоже.
– Для нищебродов есть остальной Граббис, – процедил гориллоподобный.
Он вытащил однодневный сканер и проверил правдивость слов Картера.
– Обладаете действующей Лицензией?
Картер засучил левый рукав и показал татуировку.
– Коллапсар? – Брови охранника поползли вверх к лысому черепу.
– Я не на задании, – успокоил его Картер. – Просто пришёл отдохнуть.
Великан с бицепсами, не переставая хмуриться, списал нужную сумму и тут же бесцеремонно обыскал посетителя, достав у того из-за пояса парализатор.
– Это придётся оставить, – послышался рык. – Никаких подобных штучек в клубе. Весь инвентарь приобретается на месте. А теперь протяните правую руку для маркировки.
Охранник прислонил к тыльной стороне запястья очередной приборчик. Картер почувствовал лёгкий укол. На запястье теперь светилась отметка с зафиксированным временем.
– Порядок. В маркер вшита защита, превосходящая обычные «блоки». Но через два часа обязательно отметьтесь в комнате клубного терапевта. Мы закрываемся в одиннадцать. Хорошего вечера, гражданин.
Теперь ясно, за что с него содрали три кредита. Как правило, при контактах даже с непросроченными репами использовались защитные браслеты «Блок». На сто процентов безопасными являлись лишь неодушевлённые свежие репродукты, но даже примитивные личности-репы без малейшего преставления о собственном происхождении могли невольно и по-вампирски подтачивать уровень криптоматерии людей, вступавших с ними в контакт. Не всегда и не у всех, но угадать нельзя – всё зависело от конкретного сочетания человек-реп. «Блоков» хватало на час-два, они менялись чаще одноразовой посуды в кафе, но с недавних пор особо продвинутые клубы стали пользоваться вшитой в маркировку защитой. Более действенной и дорогой.
Картер прошёл внутрь и оказался в помещении с высоким потолком на все три этажа. Справа и слева уходили винтовые лестницы, переходящие в длинные коридоры с множеством дверей. Центральный зал первого этажа был разделён на секции и чем-то напоминал казино. Везде царил приятный полумрак, в воздухе ощущался сладковатый запах репродуктов.
– Добрый вечер! – перед Картером неожиданно возникла улыбающаяся девушка в вызывающем наряде и заплетёнными в косички светлыми волосами. – Впервые в нашем клубе?
– Э… Да.
– Тогда позвольте познакомить вас со всеми возможностями и удовольствиями, которые предлагает «Грехопадение». – Она кокетливо взяла его за руку и повела вглубь зала. – Прежде всего, наш клуб безопасен. При соблюдении правил, конечно же. Каждый репродукт маркирован и списывается в утиль по истечении суток.
Если не успевает сбежать, отметил про себя Картер. Администраторша остановилась возле первого столика с чёрным кожаным диваном в форме полукруга. На нём сидел одинокий парень в одних плавках. Он уставился в одну точку, будто находился в прострации.
– Это Бен, – продолжила девица и указала на сидящего. – Тестовая модель для новых клиентов. Он лишён личностных качеств, но на его примере вы можете оценить уровень телесной оболочки. Его тело идеально, как и у всех наших репродуктов.
Картер подошёл к Бену вплотную, провёл рукой перед его глазами. Парень перевёл взгляд на человека. Отсутствующее выражение лица не исчезло даже после того, как коллапсар пощупал плечо репродукта. Стоило признать, качество высокого уровня. На шее, как и положено, тёмными чернилами отпечатано точное время производства, а ниже – четырёхзначный индекс сложности. По истечении срока годности он превращался в индекс опасности, и чернила меняли цвет на ярко-красный.
