Текст книги "Криптоматерия (СИ)"
Автор книги: Евгений Бриз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Он попытался сосредоточиться над продумыванием плана, но его отвлекали доносившиеся со всех сторон звуки. Не умолкающее кукареканье петуха, басовитый голос Ежова и предсмертные крики мольбы девушки-репродукта. Неожиданно к ним добавился ещё один звук, странный и незнакомый, исходящий откуда-то сверху. Бригадир задрал голову и оцепенел. Едва ли не от самого Покрова прямо на ферму стремительно опускалось нечто. Оно увеличивалось в размерах. «Каратели добрались до нас!» – послал сигнал бедствия запаниковавший разум. Холс рефлекторно выхватил парализатор и, наконец, рассмотрел летящий субъект.
– Будь ты проклят, сучий потрох! – вслух выругался бригадир.
В трёх метрах от него приземлилась фигура, облачённая с головы до пят в белый комбинезон техника ЦВР. За плечами – антигравитационный ранец, любимая игрушка Капитана Фэннела. Кэп выключил питание, и неприятный гул прекратился. От грузовика подошли Сушев и Келли, а на крыльце возник настороженный Ежов.
– Простите, что без предупреждения, – картинно поклонился Фэннел. – Но мне пришлось уносить ноги прямо с работы. По мою душу явились чёртовы коллапсары.
Уже будучи готовым наградить соратника разрядом, Холс помедлил и спросил:
– Как они тебя вычислили?
Фэннел снял увесистый ранец на землю и пожал плечами.
– Это был Картер с новым напарником. Наверно, он видел меня в «Грехопадении» вчера вечером.
– Почему ты не отправился в Бункер, как остальные агенты из клуба? – упорствовал Холс.
– Ну… Я решил, что там и без того многолюдно, а здесь меня не станут искать.
Конечно, лучше затаиться на ферме с поселенками, чем под землёй с кучкой разоблачённых неудачников, подумал бригадир. Он поднял парализатор и направил его в грудь Фэннела. Тот инстинктивно отпрянул, но упёрся спиной в распылитель Сушева.
– Полегче, Кэп, – посоветовал стиратель. – Мне кажется, у Бригадира осталась пара вопросов к тебе.
– Но… – Фэннел рассеянно озирался на собравшихся утильщиков. Его голос претерпел удивительную метаморфозу и превратился в жалобное блеяние: – Что я такого сделал?
– Для начала, прилетел сюда по воздуху, мать твою! – взорвался Холс. – И поставил под угрозу ферму! Ты представляешь, сколько криптоматонов могли видеть, в каком направлении ты улетел?
– Я поднялся почти до самого Покрова… – начал было оправдываться Фэннел, но бригадир не обратил на его слова никакого внимания.
– А во-вторых, ты соврал насчёт Картера. Вчера в клубе он видел сотни морд, с чего вдруг заинтересовался твоей?
Кэп сглотнул, на лбу выступили мелкие бисеринки пота.
– Я… Мы перекинулись парой фраз, – признался Фэннел. – Он стал вынюхивать о Еноте и привлёк внимание наших людей. Я был уверен, что ему крышка.
Холс тяжело вздохнул и покачал головой, устремив взор к Покрову.
– За что мне такие испытания? – пробормотал он и выпустил разряд в Фэннела.
Кэп вскрикнул и вытянутой жердиной рухнул на землю рядом со своей игрушкой.
– Займитесь им, – скомандовал Холс лаборанту и стирателю. Затем указал парализатором на антигравитационный ранец. – И избавьтесь от этого дерьма.
Обедал Холс без аппетита. Поселенки постарались и запекли сочного гуся, изумительного на вкус, но бригадир поглощал мясо, будто в тарелку навалили безвкусной биомассы. К деликатесам и алкоголю из супермаркета он даже не притрагивался. За длинным обеденным столом на летней веранде вместилось одиннадцать человек – пять утильщиков, пять поселенок и Дистиллятор. Угрюмость бригадира и убийство, пусть и вынужденное, одного из Монументалистов, сказалось на общем настроении. Исчезли привычные шуточки и несмолкаемый гогот. Даже Сушев ел молча и отпускал редкие комментарии.
– Какие теперь планы, босс? – спросил стиратель.
– Дождёмся собрания, – буркнул бригадир. – Послушаю, что скажут Философ, Док и Тюдор. Пока же возвращаемся в город и патрулируем Парковый район. Баня отменяется.
– Долбанный Кэп со своим ранцем, – проворчал Сушев и опустошил бокал виски.
Холс машинально жевал мясо гуся и продолжал размышлять о стремительно надвигающемся будущем.
Глава 7
Библиотекари
Первая уцелевшая запись из дневника Алана Сансета, представителя нулевого поколения:
«В этот день небо упало на город. В прямом смысле слова, я не шучу. За последующие час или два воздух пропитался запахом озона, будто сам Зевс сутки напролёт метал молнии в наши форточки. Что-то случилось с моим восприятием действительности. Да и не только моим. Я пишу эти строки и не помню больше половины из своей жизни, как и ряд ключевых фактов. Например, как называется наш город, какое сегодня число или как зовут мою жену (благо, своего имени я пока не забыл). Кое-что мы можем восстановить через документы, покопавшись в сумочках и тумбочках, но у некоторых соседей всё печальнее. Я опасаюсь дальнейшего регресса. Бородач с четвёртого этажа, чьё имя я благополучно забыл, и вовсе неспособен связать двух слов. Он мычит и машет руками, точно двухлетнее дитя весом в центнер. Похоже, мы стали свидетелем Апокалипсиса, о котором нас никто не предупредил заранее».
24 дня до конца квартала
Вторую ночь подряд Картер плохо спал. Сон приходил короткими урывками, остальные часы коллапсар ворочался и не переставал думать. Ближе к рассвету ему удалось крепко заснуть, но тут же сработал встроенный в наручные часы будильник. Ощущая себя уставшим и разбитым, Картер традиционно взбодрился ледяным душем и чашкой кофе в «Репо-Фреше». В Обитель он прибыл через десять минут после начала рабочей смены. Пропустил планёрку и слегка испачкал будущий табель грехов. Отметившись на входе, он сразу же поднялся в кабинет куратора.
Полсон сидел за столом и перебирал разбросанные перед ним бумаги. Увидев коллапсара, куратор потряс в воздухе стопкой листов и возмутился:
– Ты посмотри, сколько макулатуры мне набросала ночная смена! Они никого не поймали, нет. Зато настрочили уйму отчётов о своих бессмысленных передвижениях и проверках.
Старик настолько загружен волокитой, что проигнорировал опоздание подчинённого. Тем лучше. Картер безучастно пожал плечами.
– По ночам Граббис крепко спит, – сказал он. – Очевидно, сектанты тоже.
– Не умничай, Картер, – проворчал Полсон и встал, разминая затёкшие конечности. – Работы хватает на двадцать четыре часа, а людей мало. Приходится разбивать группы и приставлять к коллапсарам обычных полицейских в качестве нелицензированных помощников.
Похоже, ситуация и впрямь усугубляется, подумал Картер.
– Что насчёт Барковича? – поинтересовался он.
Последовал тяжёлый вздох уставшего от работы и жизни человека.
– Пока тупик, – наконец, ответил Полсон. – Каратели подтвердили, что Баркович не врёт насчёт внушённой программы разрушения личности. Остаётся только ждать, когда её действие закончится. Такие внушения не работают вечно.
– Значит, у сектантов действительно есть свои шептуны. А что насчёт статистики побегов?
– Восемнадцать воплотителей. И бывшие дома каждого из них надо проверить. – Куратор снова опустился в кресло. – Ты должен был заняться тремя адресами, но раз уж опоздал… У меня для тебя особенное задание.
Картер попытался не выказать нервозности. Он никогда не любил «особые задания». Последнее из них – посещение Свалки – едва не закончилось плачевно.
– Что на этот раз? – спросил он.
– Отправишься в Библиотеку и соберёшь там абсолютно всю информацию о Монументе. Книги, видеозаписи, всё.
Картер почувствовал, как губы непроизвольно растягиваются в недоверчивой улыбке.
– Вы шутите?
– Нисколько. Сектанты ведь неспроста называют себя Монументалистами. Для фанатиков-паломников они создают нам слишком много проблем. – Полсон покачал головой, уперев взгляд в пустоту. – Нет, собака зарыта где-то в другом месте. Возможно, они исповедуют одну из забытых гипотез о Монументе или какое-нибудь древнее учение очевидца из первого поколения. Понятия не имею, но вдруг ты наткнёшься на что-то интересное.
А ведь старче прав, подумал Картер. Удивительно, что ему самому не пришла в голову идея поискать сведения в Библиотеке. Знания последних пяти поколений о Монументе ограничивались базовой школьной программой. Какой прок интересоваться тем, что физически не подлежит изучению? Всего лишь данность, покрытая мхом мифов и догадок. Объект развлекательных историй за посиделками у костров – не более.
– Здравая мысль, – согласился Картер, – но любопытных сведений может оказаться слишком много. Почему вы не отправили на это задание изменённого?
– Они хороши в запоминании, но не в поиске чего-то неопределённого. Тут без гниющего разума не обойтись. – Полсон постучал себя по лысой макушке и оголил пожелтевшие зубы в подобии ухмылки. – Но не волнуйся, я прикрепил к тебе одного из криптоматонов для фиксации сведений. Привлечённый полицейский, он ожидает тебя в служебном седане на парковке.
– Хм, – только и произнёс Картер.
Он сполна оценил иронию куратора, обнаружив за рулём тёмно-серой машины знакомое лицо офицера Джона Берналя. Тот сидел в застывшей позе статуи с руками на рулевом колесе.
– Доброе утро, коллапсар Картер, – холодно поздоровался криптоматон, когда Картер забрался в салон.
– Добрее не придумаешь.
С Берналем связаны тяжёлые и всё ещё свежие воспоминания. Перспектива провести с ним целый день в замкнутом пространстве не прельщала Картера. Бедолагу Сато даже не похоронили по-человечески. Падших не Свалке не подбирали, ибо через минуту их тела становились трофеями безнадёжных, верящих в способность выкачивать криптоматерию с помощью высасывания крови человека.
– Ты навещал семью Сато после инцидента? – поинтересовался Картер, нисколько не веря в положительный ответ.
– Для чего? – спросил Берналь, не поворачивая головы. – Тем же вечером его жена и дочь прошли процедуру добровольного Очищения и продолжают благополучно жить.
Картер вжался затылком в жёсткий подголовник и закрыл глаза. Худшие опасения подтвердились, и он ощутил многократно потяжелевший груз вины. Вот они последствия проявленного малодушия. Стоило лишь постучать в дверь…
Оставшийся путь до Библиотеки они ехали в тишине. Берналь оставил машину в тени дубов, высаженных по всему периметру территории. Пятиэтажное здание из грубых каменных блоков величественно возвышалось над соседними строениями – однотипными двухэтажными коттеджами, построенными из материалов АБОО на месте снесённых три поколения назад многоэтажек Греховной Эпохи. Район считался элитным, здесь жили носители значимых Лицензий – философы, учителя, врачи, утильщики и прочие. Порой Картер сожалел, что его не поселили сюда – в сердце исторической святыни.
Желающие напрямую прикоснуться к прошлому и насладиться запахом ненаказуемого греха исчислялись тысячами, из-за чего посещение Библиотеки строго регламентировалось – трижды за квартал. В эти дни граждане автоматически освобождались от гнёта Лицензий. С начала квартала Картер использовал два дня, но сегодняшний случай не пойдёт в счёт.
Коллапсары поднялись по устланной мягким ковром бетонной лестнице к центральному входу. Штатный уборщик беспрерывно орудовал метлой, а его коллега натирал до блеска дверные ручки. У обоих – понурые лица обделённых сладостями детей.
Впереди образовалась небольшая очередь из четырёх человек, но она продвигалась быстро. За порогом располагался стол, за которым сидел младший сотрудник, осуществляющий контроль посетителей. В руке он держал считывающее устройство, а на столе лежала книга с торчащей закладкой.
– Мы на задании, – сообщил Картер и продемонстрировал татуировку.
– Не имеет значения, – ответил младший сотрудник, одарив коллапсаров секундным взглядом. – Вы должны отметиться, но я сделаю соответствующую пометку напротив ваших имён. И ещё. – Он кивнул на пояса стоявших перед ним людей. – Выключите свои коммуникаторы, здесь принято соблюдать тишину.
Картер воспроизвёл бы план здания и с закрытыми глазами. Холл украшали белые колонны, золотистый ковёр и вычурная люстра, больше напоминающая произведение искусства, чем практичный транслятор света. Нехарактерная уступка от АБОО, всегда штампующих стандартные световые пластины.
Первый этаж занимали отделы по документальной литературе Греховной Эпохи, второй – по художественной. На третьем трудились писчие, вручную копировавшие книги, готовые в ближайшем будущем превратиться в труху. Так же там имелись отделы с лучшими произведениями современных авторов. Тех, чьё творчество, по мнению библиотекарей, заслужило усилий АБОО по производству бумажных носителей с долгим сроком службы. Четвёртый этаж целиком отводился под Музей Древности – там были собраны сотни предметов и устройств, которыми пользовались люди Греховной Эпохи, но утратившие свою актуальность в реалиях Граббиса. Смартфоны, компьютеры, телевизоры, бытовая техника и прочий неработающий хлам, годный лишь для занимательного ознакомления с историей. На пятом этаже, закрытом для обычных посетителей, жили библиотекари.
В холле дежурил юный розовощёкий администратор в мешковатом и чёрном, точно смола, балахоне-мантии с откинутым капюшоном. Картера всегда забавляли эти неудобные униформы, как и у работников Обителей Очищения. Из прочитанных книг он знал, что в Греховную Эпоху в нечто похожее облачались служители официально разрешённых сект, именуемых конфессиями.
– Могу ли я вам помочь, господа? – учтиво поинтересовался молодой библиотекарь. – Я услышал, что вы пожаловали к нам по деловому вопросу.
– Именно так, – подтвердил Картер. – Нам нужны материалы о Монументе.
– О Монументе? – переспросил юноша. – Но что именно вас интересует?
– Всё, что у вас есть.
Молодой библиотекарь наградил Картера озадаченным взглядом, затем внимательнее рассмотрел Джона Берналя и неуверенно заговорил:
– Хорошо. Пожалуй, я передам вас старшему библиотекарю Когорту. – Он указал на лестницу за своей спиной. – Поднимайтесь на второй этаж, он сейчас в отделе исторической прозы.
Картер молча кивнул и прошёл мимо розовощёкого юнца. Интересно, сколько ему лет? Семнадцать? Вчерашний школьник, удостоенный непомерных для своего возраста почестей.
Берналь не отставал. Старшего библиотекаря они нашли в указанном отделе без труда. Это был высокий пожилой мужчина с птичьим костистым лицом и длинными седыми волосами, заметно поредевшими на макушке. Он читал нотацию двум младшим сотрудникам, как важно следить за правильным расположением книг.
– Старший библиотекарь Когорт? – спросил Картер, бесцеремонно прерывая монолог мужчины. Он узнал это птичье лицо, заметно постаревшее, но библиотекарь вряд ли помнил в лицо каждого посетителя. – Похоже, нас передали под ваше попечение.
Когорт непонимающе уставился на коллапсаров, но, когда Картер озвучил причину их визита, тут же отослал подчинённых и целиком переключил внимание на новых собеседников.
– Могу я узнать, чем вызван ваш интерес к материалам о Монументе? – пытливо поинтересовался старший библиотекарь.
Формально Картер имел право не давать никаких пояснений, но он решил, что выстраивать диалог с позиции силы своей Лицензии неправильно.
– Вы наверняка слышали, что происходит в городе в последние дни, – сказал он и замолчал, предлагая мудрецу в мантии самому сложить очевидные факты.
– А, вы о секте Монументалистов, – догадался Когорт. – Да, я читал о них. Прискорбно осознавать, к каким последствиям приводит вседозволенность и неуязвимость перед Кодексом.
– Верно. Но нам некогда скорбеть. Чем раньше мы их остановим, тем меньше добропорядочных граждан пострадает.
Когорт наградил Картера сдержанной улыбкой.
– Я с вами полностью согласен, молодой человек. Но что именно вы хотите найти в архивных документах?
Картер колебался, что не ускользнуло от внимания библиотекаря.
– Поймите, я всецело хочу помочь. – Когорт поднёс сомкнутые руки к груди. – Эту чуму надо остановить. Я родился и вырос в стенах Библиотеки, наша династия уходит корнями к самому первому поколению. Уж поверьте, никто лучше меня не разбирается в окружающем вас наследии.
Картера впечатлило признание хранителя прошлого. Он помнил его со школьных времён и предполагал, что Когорт – носитель «династической Лицензии», но и предположить не мог о столь глубоких корнях. Первое поколение! Надо же.
– Честно говоря, – признался Картер, – я сам не знаю, что именно мы ищем.
Когорт понимающе положил бледную руку с длинными костлявыми пальцами Картеру на плечо и указал на выход.
– Пройдёмте в мой кабинет, – предложил он. – Читальные залы и видеокомнаты полны людей, а нам предстоит долгая и кропотливая работа.
Библиотекарь не соврал. Последующие шесть часов ушли на сбор и анализ информации, от которой голова Картера шла кругом. Сначала Когорт составил список, мобилизовал подчинённых с разных этажей и поручил им найти перечисленные книги и диски с видеозаписями. Почти все они относились к нулевому поколению горожан, заставших обе эпохи. Уклад жизни в Граббисе менялся постепенно, и нулевое поколение продолжало пользоваться большинством привычных благ, пока Этический Кодекс не выкорчевал их или заменил репродуцированными аналогами. Поэтому сохранились рукописи, дневники и частные видеозаписи очевидцев. Проблема заключалась в удивительной противоречивости сведений. В конечном итоге всё переплеталось с гипотезами о происхождении не только Монумента, но и самого Граббиса. Джон Берналь впитывал всю информацию и не давился, однако Картер попросил у Когорта бумагу и ручку, куда записывал для себя тезисы.
Одна группа очевидцев писала, что Монумент построили авторы Кодекса задолго до изоляции Граббиса. Дальше мнения снова расходились. Кто-то считал Граббис масштабным испытательным полигоном, придуманным прежними правителями человеческой цивилизации. Оппоненты же настаивали на внеземном происхождении создателей.
Вторая группа утверждала, что Монумент построили горожане – обладатели Лицензии строителей. А чтобы исключить многотысячные орды, вытаптывающие Центральный Лес, Кодекс ввёл Лицензию паломников и оградил Монумент защитным полем так же, как оградил Покровом сам город от внешнего мира.
Третью группу – к сожалению, самую многочисленную – составляли авторы развлекательного направления. Писатели, некоторые журналисты, видеоблогеры (вымершая категория). Они сочиняли полноценные художественные произведения, упакованные в псевдодокументальные оболочки. Старший библиотекарь честно признал, что отделить зёрна от плевел не так просто. В каждой истории правда переплеталась с вымыслом, и не осталось ни одно человека, способного подтвердить или опровергнуть эти сочинения.
Первое поколение поняло тщетность попыток добраться до истины и склепало для потомков официальную версию – Кодекс, Монумент и сам Граббис создали люди, когда их вид оказался на пороге исчезновения. Происхождение угрозы выносилось за скобки. Это могла быть и техногенная катастрофа, и ядерная война, и фатальные климатические изменения, но наиболее вероятной первопричиной авторам гипотезы виделся социальный коллапс системы. Человечество погрязло в грехах, сжирающих даже мысли о безоблачном будущем. Единственным выходом оказалось создание закрытых городов по типу Граббиса и полное подчинение граждан беспристрастному Этическому Кодексу. Монумент же – не более чем материальное воплощение величия правосудия.
– Мой мозг переполнен, но я ни на шаг не приблизился к пониманию, – устало проговорил Картер, энергично растирая ладонями лицо. Он посмотрел на Когорта. – А что думаете лично вы?
– Я думаю, вы не найдёте здесь искомых ответов, – честно ответил старший библиотекарь.
Картер удивлённо моргнул.
– И при этом вы потратили на нас уйму времени?
Старший библиотекарь аккуратно и размеренно листал один из дневников с пожелтевшими листами. Он молчал с полминуты, затем заговорил:
– Видите ли, вы пытаетесь выкопать яму на дне океана, если понимаете мою аналогию.
– Не совсем.
– Ладно. – Когорт отложил дневник. – Представьте себе болезнь, поражающую организм. Пускай это будет упомянутая чума, надеюсь, вам знакомо понятие. Так вот, проникнув внутрь, инфекция поражает органы, человека лихорадит, он умирает. Будь вы доктором, что бы попытались сделать в первую очередь – спасти пациента или выведать мотивы чумы?
Картер оторопело уставился на библиотекаря.
– Считаете Монументалистов всего лишь бессознательным заболеванием?
– Смертельным заболеванием! – подчеркнул Когорт. – Любая подпольная секта – это болезнь Граббиса, нашего общего социального организма. В случае с Монументалистами речь идёт о возможном летальном исходе, ибо в их руках оказался самый страшный яд из всех возможных – блокиратор криптоматерии. То, что многие поколения держало в узде нашу порочную сущность, теряет силу. До судного дня Этический Кодекс для сектантов – всего лишь пустой звук. В них проснулось дремлющее животное естество. Они могут творить всё, что пожелают. Теперь вы понимаете, о чём я?
Картер поскрёб переросшую щетину.
– Кажется, да, – задумчиво протянул он. – БК – первопричина, а не производная. С этой точки зрения всё укладывается по полочкам. Но почему они нарекли себя Монументалистами?
Старший библиотекарь пожал плечами.
– Насколько я знаю, речь идёт об одном задержанном. Вашем коллеге коллапсаре.
– Бывшем коллеге, – поправил Картер.
– Разумеется. Не исключено, что он выдумал название с целью сбить вас с толку.
– И никакого отношения к Монументу его секта не имеет?
– Я лишь предполагаю. Но вы снова начинаете рыть яму на дне океана.
Картер невесело усмехнулся. По мнению библиотекаря, они с Берналем более пяти часов вели бессмысленные раскопки, пока остальные коллапсары занимались настоящей работой. Возможно, так и есть.
– Что ж, я поделюсь вашими соображениями с куратором смены, – пообещал Картер и встал. – Спасибо, что уделили нам день.
Когорт почтительно наклонил голову набок.
– Обращайтесь за помощью в любое время. Мы все в одной лодке в борьбе с этой чудовищной заразой.
Коллапсары попрощались и покинули Библиотеку, когда на Граббис опустилась вечерняя прохлада. Делиться соображениями с Берналем не имело никакого смысла, поэтому Картер терпеливо ждал возвращения в Обитель. К его удивлению, никого из коллег он там не застал. Он поднялся к Полсону в кабинет, Берналь следовал сзади прилипшей тенью. Куратор смены, как и утром, перебирал бумаги и делал какие-то пометки. Он выглядел постаревшим ещё лет на десять.
– Неужели, – буркнул Полсон, не прерывая работу. – Как прошла культурно-развлекательная программа?
– Культурно-развлекательная? – окрысился Картер и указал на стопки документов. – Вероятно, не так плодотворно, как у вас.
Морщинистое лицо куратора смягчилось. Полсон откинулся на спинку кресла и взял в руки один ил листов.
– За последние три часа в разных районах Граббиса зафиксированы две вспышки массового сонного паралича, – зачитал он. – Всего пятьдесят семь человек. Те счастливчики, которые могли позволить себе послеобеденный сон. Их товарищи и знакомые, контактировавшие с жертвами, теперь боятся ложиться спать. Думают, не проснутся. Ведь причина до сих пор не установлена.
Челюсть Картера непроизвольно опустилась. Меньше всего он ожидал услышать подобные новости. Что же происходит в этом городе?
– Но… – начал он, однако нужные слова где-то затерялись.
– Послушай дальше, – перебил куратор. – Баркович настаивает, что это дело рук его соратников. Они усыпят полгорода, если мы не освободим его.
– Он блефует, – уверенно заявил Картер, обретая контроль над речью. – Первый случай массового паралича произошёл за день до разоблачения Барковича.
– А он о нём и говорит. О сегодняшних случаях ему никто не сообщал.
И совершенно невозможно представить утечку информации в штабе Карателей, о расположении которого не знали даже коллапсары.
– Ещё скажите, что вы поверили? – отказывался верить Картер.
– Ни секунды. Однако из-за потенциальной связи с Монументалистами Каратели подключили нас и к делу спящих. А это значит, что работы у нас ещё прибавилось. Как я рад, что послезавтра у меня выходной.
Повисла тишина. Картер неуверенно переминался с ноги на ногу, ожидая дальнейших решений куратора. Полсон, казалось, упорхнул в прострацию, застыв в позе чтеца.
– Мы остаётся работать с ночной сменой? – не выдержал и спросил Картер.
Куратор замотал головой.
– Мне не нужна с утра дюжина ничего не соображающих черепов. Все до единого коллапсара отправятся отдыхать. И это приказ. Никаких клубов, стадионов и вечерних прогулок.
Примерно то же самое Полсон повторил полчаса спустя на вечернем собрании. Вернулись почти все, кроме двух групп, включая Тайлера с приставленным к нему полицейским. Тот по обыкновению включил режим «я-всё-могу» на полную.
Никто не спорил и не возмущался требованиям принудительного отдыха. Усугубляющийся не по дням, а по часам Кризис не замечали разве что спящие. Такими темпами коллапсары объединятся не только с полицейскими, но и с Карателями и утильщиками, чего нельзя было вообразить ещё пару недель назад.
Картер раздосадовано сложил лист с выписанными тезисами о Монументе и засунул в карман пиджака. В Обители теперь присутствовала ходячая энциклопедия в лице Джона Берналя, и Полсон пообещал проанализировать данные завтра.
Картер всё же позволил себе навестить Диану по пути домой, хоть для этого и потребовалось сделать небольшой крюк и отнять у отдыха сорок минут. Он желал лично убедиться, что у неё всё в порядке. Дверь открыла Мэри Голд. Она готовила ужин и предложила Картеру остаться. Почему бы нет, решил он.
Диана как раз настороженно спускалась со второго этажа, привлечённая голосами внизу. Увидев Картера, она расплылась в улыбке и выдохнула:
– Как хорошо, что ты пришёл!
– У вас всё в порядке? – спросил Картер после коротких объятий.
Девушка скорчила задумчивую гримасу.
– Ну, не считая попытки моего отца убить меня… Да, у нас всё в полном порядке.
– Гриллс не сильно напирал на допросе?
– Я рассказала ему абсолютно всё, что знала. Мэри тоже. – Диана кивнула на мать, раскладывающую по тарелкам дымящуюся пасту с кусочками мяса. – Нас мучили недолго, потом отвезли домой и посоветовали соблюдать осторожность. Даже предложили изоляцию в Обители с официальным освобождением от студенческой Лицензии на три дня!
– Почему ты не согласилась? – Картер налил в стакан компот из красных ягод, понюхал сладковатый аромат и пригубил. Отличный напиток.
– Прикалываешься? – Девушка возмущённо вскинула брови. – Я сойду с ума в обществе криптоматонов, лучше ходить в университет и отвлекаться на общение с друзьями.
– Главное – держаться подальше от Джо.
– Не думаю, что он объявится. – В её голос просочилась грусть. – Он говорил, за ним и так охотятся десятки скрытых агентов секты.
– Если хочешь, перебирайся на время ко мне, – предложил Картер и приступил к еде.
– Может, лучше, ты к нам? – хихикнула Диана.
Мэри Голд не обращала на их диалог никакого внимания. Зато паста у неё получилась восхитительной. Баркович не лукавил насчёт кулинарных способностей жены, но это не повод делить одну крышу с криптоматоном.
– Всё же лучше тебе, – настаивал Картер и отшутился: – Я намного полезнее в качестве сторожа, когда нахожусь в зоне комфорта.
– Я подумаю. Загляни к нам завтра после работы.
– Непременно.
Оставшиеся полчаса они провели за расслабляющими беседами на нейтральные темы. Картер не стал говорить Диане о новых случаях сонного паралича. Завтра в университете десятки ртов ей расскажут всё с приукрашенными подробностями, но эту ночь ей лучше провести в неведении. Поблагодарив Мэри Голд за ужин и тепло попрощавшись с Дианой, Картер растворился в сгущающихся сумерках.
Нападение случилось со спины, когда он открывал входную дверь дома. Что-то тяжёлое ударило его в затылок со страшной силой. Картер полетел вперёд и упал за порог. В доме царила темнота, но он был уверен, что и при ярком свете ничего бы не увидел – в глазах вмиг помутнело. Непослушные руки пытались нащупать за поясом парализатор, но Картеру не удавалось даже перевернуться на спину. Нападавший знал, что делать и ловко воспользовался первыми секундами нокдауна. Картер почувствовал, как в шею грубо вошло что-то острое и тонкое. Игла? Едва мозг начал приходить в себя от удара, как его отключил введённый в мышцу препарат.
