Текст книги "Мой бондфренд, или они друг друга стоят (СИ)"
Автор книги: Евгений Крыжановский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
На ней не было обратного адреса, только мой, притом он был не написан, а напечатан.
– Может там бомба? – пошутила я.
– Да кому ты нужна, – хмыкнула сестренка и всунула мне в руки посылку, уходить, правда, не стала, а с ожиданием на меня уставилась.
– Ты не представляешь, сколько людей завидуют моему великолепию, – задрав нос, высокомерно протянула я, вызвав у Ирки ироничный смешок:
– В твоих мечтах. Открывай, давай уже, великолепие, – нетерпеливо добавила она и взглянула на посылку таким взглядом, словно она состояла из шоколада.
Содрав обвертку, я обнаружила обычную серую продолговатую коробку, словно от обуви. Сорвав крышку, я ошарашено глядела, как из нее вылетел серый надувной шарик... затем второй... третий... четвертый... пятый... шестой... Они вылетали из коробки до тех пор, пока не заняли весь потолок в моей комнате, а комната у меня была большая, значит, тут должно было быть не менее тридцати шариков! И они были не просто серого цвета, а именно цвета грозового неба, словно кто-то из фотки сделал шары! От чего казалось, что у меня сорвало крышу (и в прямом, и в переносном смысле), открыв вид на небо моего любимого цвета.
Ирка воскликнула что-то непонятное, скорей всего, на корейском, а потом добавила уже на родном русском:
– Не хрена ж себе!
И я была с ней солидарна.
– Как они там все поместили? – Она вырвала у меня из моих окоченевших рук коробку и заглянула внутрь. – О, смотри! – Ирка вытащила из неизведанных недр розоватый флакон, по-видимому, духов, и открытку с картинкой, опять-таки, серого неба.
Быстро выдернув открытку от любопытного носа Ирки, я открыла ее и уставилась на безжизненные, напечатанные буквы.
«Поздравляю!» – гласили большие буквы, а под ними поменьше: «Если бы я мог, то вручил подарок тебе лично в руки».
...Но у меня не хватило смелости – так и читалось между строк. Но зато было невиданно глупости, раз он решил напомнить о себе через полгода, притом самым романтично-идиотским из всех способов на свете.
Хоть я и поняла, от кого пришла эта посылка еще тогда, когда из нее полезли словно изо рта злые слова во время ссоры, шары, но открытка лишь подтвердила мои опасения.
Ирка, лишившись возможности засунуть нос в открытку, переключилась на флакон. Придирчиво осмотрев, хотя он был без каких-либо этикеток, она нажала на кнопочку и...
Нас обволокло сладким запахов вишни. Он оседал на губах и наполнял рот вкусом переспевших плодов, от чего в нем чувствовалась сладкая горечь.
– Мать честна! – потрясенно выдала Ирка.
Черт! Это подарок явно не рассчитывался для еще кого-то!
– Вот видишь, какая я популярная! – попыталась я свернуть все в шутку. – Смотри, какие мне тайные поклонники дорогущие духи дарят!
– Тайные поклонники? – сестра была явно в замешательстве, а потом злорадно выдала: – Да какие у тебя тайные поклонники? Может, это, вообще, не для тебя, и кто-то на почте что-то напутал!
– Значит, судьба мне подарок решила сделать, – согласила я, а затем выхватила флакон из ее руки, и вытолкала ее из комнаты со словами: – Все, дуй и завидуй в свою комнату!
Ирка попыталась что-то ответить, но я уже закрыла дверь, и только потом опустилась на пол, чувствуя, как дрожит у меня все тело.
– Мудак! – выдала я, со злостью взглянула на открытку и флакон, на шары. – Нет, но какой же он мудак!
Хотелось взять бензин, облить тут все и подпалить, чтоб даже воспоминаний об этом «подарочке» не осталось в моей жизни. Но тут я вспомнила Макса и его стихийно-плаксивую-терапию. Кинув подарки на кровать, я достала тетрадку, ручку, села за стол и записала пляшущие словно черти над котлами с грешниками мысли:
Ни Алекс он, ни Соколов
Похоже, что на все готов.
Хотел в ней силу пробудить,
И часть её из-за любви испить.
И как теперь ей с этим жить?
Конечно надо разлюбить!
Но сердцу трудно приказать,
На помощь лучше свинок звать...
(п: автор стиха – Flor)
Перечитав написанный стих, я протянула:
– Мда... уж. Я даже плаксивый стишок написать не могу!
И тут зазвонил телефон. Взяв трубку, я выслушала металлический голос, который сообщил, что такси приедет через четыре минуты.
Вот черт! Я специально вызвала такси заранее на без пятнадцати восемь, чтоб лишить себя возможности залипнуть куда-нибудь и потом сломя голову собираться. Но из-за этого подарочка, мне все же пришлось со скоростью скоростного поезда скинуть халат, переодеться в подаренный мне комплектик белья, натянуть колготки, которые ни в какую не хотели натягиваться, втиснуться в синее платье, черное болеро и черные туфли на здоровенных шпильках, которые я когда-то купила и до сего момента одевала лишь однажды. На секунду задумавшись, я все же брызнула на шею духи, от чего по ней пробежали мурашки, а рот вновь наполнился горьковато-сладким вкусом. Кинув флакон и телефон в черную сумку, я быстро засунула в уши сережки в виде золотых корон, на руку браслет-цепочку и вышла из комнаты.
По дороге мне попался только Гриша, который удивленно принюхался, придирчиво оглядел меня и выдал:
– А ты неплохо выглядишь.
– О, нет! Ты говоришь мне комплемент? Сегодня, точно, будет конец света! – «испуганно» выдала я, на что сводный брат злорадно добавил:
– Выглядела, пока рот не открыла!
– Узнаю своего братишку, – язвительно протянула я.
Гриша поморщился, так как не любил, когда я называла его «братишкой». Да и когда «братом» тоже.
– Вали уже, сестричка! – шуточно замахнулся он на меня, на что я показала ему язык и вышла в прихожую, а потом из дома на улицу, где меня уже ожидала желтая иномарка.
За рулем сидел молодой мужчина и, когда я заняла переднее место, он с удивлением посмотрел на меня и принюхался. Я даже видела, как его ноздри расширяются, втягивая в себя запах.
– Я, вообще, опаздываю, – ворчливо отозвалась, пытаясь скрыть непонятно откуда-то взявшееся смущение.
Одно дело, когда к тебе хоть и сводный, но все же брат принюхивается, но совсем другое, когда посторонний мужик. Даже мысль промелькнула, что, может, я все же зря польстилась на подарок и использовала его.
Вдруг у этой магической дряни, а в том, что она магическая я была уверена так же, как в том, что сделавший ее человек – редкостный мудак, есть какие-нибудь последствия? Например, как в фильме «Любовный эликсир ?9»?
Тут же представилось, как я бегу по улице босиком с туфлями в руках и матерю на чем свет стоит дарителя, а за мной бежит толпа мужиков с мегадружелюбными намереньями.
– Вам куда? – голос у водителя был хриплый, словно у заядлого курильщика.
Разящий от него запах дыма подтвердил это, лишь поэтому я не выпрыгнула из машины и не понеслась как сумасшедшая под защиту дома.
Я назвала адрес, машина тронулась, и все дорогу я замечала, что водитель на меня косится и глубоко дышит, словно я пахла не вишней, а курицей-гриль, а он целый день не ел. Казалось, еще чуть-чуть и он облизываться начнет, честно слово.
Когда машина остановилась возле паба, и я спросила, насколько я накаталась, то он ответил:
– Если дашь свой номер телефона, то бесплатно.
Я опешила, так как за всю мою жизнь у меня впервые спрашивали номер телефона незнакомые мужчины. Тот сумасшедший парень не в счет, мы с ним, по крайне мере, встречались ранее и даже поблистали друг перед другом своей язвительностью.
– Извините, но у меня парень очень ревнивый, – постаралась вежливо ответить я.
И тут... словно в какой-то романтической комедии или скорее в триллере про серийных убийц... в окно с моей стороны постучали. Я повернула голову и увидела улыбающееся мне лицо сумасшедшего.
Вспомни черта!
Саша открыл дверь и радостно заявил:
– С днем рожденья!
Ко всему я увидела в его руке... кактус! В красном, перевязанном синей лентой, пластмассовом горшочке находился кругленький кактус с небольшими колючками, белым пушком и желто-белым цветочком.
Всю мою злость от его присутствия смыла волна удивления.
– Как ты?.. – только и протянула я, не зная о чем спросить в первую очередь, но парень понял и ответил:
– Про день рождение мне дедушка сказал, про сегодняшнюю встречу Макс, он мне и рассказал, что ты несильно любишь срезанные цветы, да и, вообще, цветы, и уважаешь только кактусы. – Его физиономия просто разрывалась от самодовольной улыбки. Затем он подался немного вперед и спросил: – Шеф, сколько с нее?
– Я сама... – попыталась встрять, но Саша уже тянул водителю пятисотку.
Получив сдачу, он засунул ее в карман и подал мне руку, которую я проигнорировала, но на «выходе» у меня вдруг подвернулся каблук и сумасшедший, придерживая, обнял меня за талию. Затем он всунул кактус мне в руки и закрыл освободившейся рукой дверь, притом вторая – мою талию так и не покинула!
Отстранившись, я взглянула на кактус, потом на довольно лыбящуюся морду сумасшедшего и только открыла рот, чтоб возмутиться, как он меня опередил:
– Знаю-знаю: ты меня не приглашала, поэтому я пригласился сам. Притом ты мне задолжала встречу.
Да уж. Самоуверенности ему не занимать.
– Какую еще встречу? – не поняла я.
– Помнишь, когда внезапно убежала из книжного магазина по каким-то срочным делам?
Помню, хотя лучше бы забыла, вот только в моем возрасте до старческого склероза еще рановато, а девичья память выбирает только нужные в жизни воспоминания, такие как ответы на вопросы преподов (хотя я ведь читала о спрашивающей теме!) или место, куда я положила телефон (он ведь вот тут только что лежал!).
– Ты, кстати, сегодня шикарно выглядишь. – Сумасшедший вдруг подался вперед, закрыл глаза, глубоко втянул воздух словно наркоман дорожку кокаина и выдал уж очень интимным тоном: – И изумительно пахнешь.
Это все. В смысле эти все его телодвижения и слова, вогнали меня в краску, и я испугано сделала шаг назад, попала каблуком в трещину бордюра, нелепо замахала свободной рукой, в попытке удержать равновесие, и больно шмякнулась на попу.
Послышался «хрясь» и «бум».
– Лена! – взволновано воскликнул Саша, сделал шаг вперед... вдруг поскользнулся и сам очутился сидящим на полу.
Я быстро вскочила на ноги. Вытащила из трещины свою туфлю и с удивлением посмотрела на целый каблук, хотя по характерному «хрясь» думала, что сломала его.
Сумасшедший поднялся следом, поморщился, взглянув на поцарапанную ладонь, второй невредимой обтряхнул штаны. Затем перевел взгляд на разбитый горшок, горестно вздохнул и заявил, с какой-то детской обидой в голосе:
– Ужас! В твоем присутствии я постоянно спотыкаюсь и падаю!
– В смысле?
– Да взять даже наш поход в книжный магазин. Я даже в детстве себя так неловко не вел, как тогда, и вот уже падаю на ровном месте!
И тут я вспомнила, что по дороге он и, вправду, несколько раз споткнулся, два раза налетел на прохожих, одна из которых обозвала его обкурившимся, а в магазине зацепился и стукнулся об книжную полку. Тогда я не обратила на это внимание, решив, что парень, как я, просто, страдает неловкостью.
В душу забрело нехорошее предчувствие. Да еще этот подарок.
– Наверное, ты заразился моей неловкостью, – попыталась отшутиться я. – Моя бабушка постоянно подшучивает над моими разбитыми и поцарапанными локтями и коленками, говоря: «Что? Пытаешься летать, да гравитация подводит?».
Он звонко, озорно рассмеялся. Я поддержала его натянутым смехом, но слава всем комикам мира, Саша не обратил на это внимание.
– Я потом куплю тебе другой.
– Что? – не поняла я.
– Кактус, – пояснил сумасшедший. – Идем внутрь. На улице довольно прохладно, а ты в легкой одежде.
– Пошли, – смирилась я, понимая, что самоуверенность парня выдержит любые мои наезды, а на улице, вправду, прохладно.
Мы зашли внутрь «Паба», и обстановка меня не впечатлила: деревянные столы у стен, неудобные на вид деревянные, громоздкие стулья, на стенах фотки с представителями различных отраслей спорта, по телеку у барной стойки шел футбол, а за столами сидели, в частности, мужики, некоторые в компании женщин. Вот музыку я оценила: заведение наполнял какой-то веселый, ирландский мотив, от чего ногам тут же захотелось заплясать. Надеюсь, я смогу их сдержать после выпитых нескольких пинт пива. Кстати, а сколько в пинте литров? Или это у них так бокал называется, а то я запамятовала?
За крайним столом у музыкального центра уже седели «приглашенные гости», включая Катиного парня Мирослава, которые кинулись меня поздравлять и обнимать, стоило мне подойти. Потом подружки заметили Сашу, удивились и посмотрели на меня как на предательницу. Я им про сумасшедшего не рассказывала, поэтому пришлось знакомить, отметив его как «знакомого, которого случайно я встретила у „Паба“ и пригласила под предлогом вежливости, но он неожиданно согласился», при этом наградив Максима «очень-очень благодарным взглядом, обещающим долгих мук и страданий». Друг шуточно отдал мне «честь» двумя пальцами, как те летчики в американских фильмах, при этом в его глазах не было ни капли раскаянья, что взбесило меня еще больше.
Когда мы уселись за стол: Мир, Катя, Надя с одной стороны, Саша, я, Макс с другой, мне стали вручать подарки.
Макс подарил мне «волшебный», черный бильярдный шар под номером 8 для желаний, с круглым окошечком, в котором, если его потрясти, появлялись таблички с надписями. Надписи были смешные, я встряхнула три раза и мне выдало: «Нехиленькие у вас запросы!», «А звезду с неба не достать?», «Уболтала. Это исполню, может быть».
Надя протянула годовой абонемент в зал ее отца, и когда у меня просто отпала челюсть, рассмеялась и протянула коробочку, в которой я обнаружила две – мать моя женщина! – офигенных сережки в бровь! У одной шарики были черно-синим, притом закрученные как инь-янь, а у второй тоже черно-синие, но уже идущие волной.
Я давно жаловалась подругам, что хочу новые серьги, но никак не могла найти, которые мне бы нравились, потому что у нас в городе были только черные с шипами и «серебряные» с шариками, а тут цветные, да еще какие! Заказаны в нэте – тут же поняла я.
Катя с Миром протянули мне пакет, на котором красовалась надпись: «Для настоящих мужчин», заставившая меня и присутствующих весело рассмеяться. Внутри оказался кальян: небольшой, синенький, на одну трубку, и к нему мой любимый табак со вкусом дыни и угли.
– Я уже спросил у бармена, можно ли его тут раскурить, и он дал добро, – обрадовал меня Мир.
– У них даже молоко найдется, – добавила Катя, зная, что мой самый любимый вкус дыня на молоке, который я впервые и попробовала.
Это не удивительно, в зале стоял дымовая завеса. Посетители курили прямо за столами.
– А почему пакет такой мужественный? – со смешком спросила я.
– Других в магазине не было, – пожав плечами, пояснила подруга.
– Вы бы только видели лицо продавщицы, когда она запихнула кальян в пакет и прихвастнула, типа это у них такая фишка магазина, а Катя ответила: да я ,вообще-то, кальян подруге дарю. Продавщица в ахуе хлопает глазами, извиняется и говорит, купите тогда потом другой, а Катя опять выдает: да не надо, ей и этот подойдет!
Мы посмеялась, затем Мир с Сашей пошли к барной стойке забрать молоко и взять на всех зеленого пива. Местную диковинку, по бокалу, которого ожидающие гости уже успели усасали... в смысле оценить неповторимую гамму вкуса и удивительности цвета.
И тут подруга перешли в атаку.
– Что за парень?
– Когда вы познакомились?
– Почему нам ничего не рассказала?
Тут они увидели слегка улыбающуюся рожу Макса и удвоили натиск:
– Он его знает?
– Ты ему рассказала, а нам нет?
– Он тебе нравится?
– Как вы познакомились?
– И когда?
– Так харе! – остановила я их словесный понос, в какой уж раз мечтая, чтоб он стал у них самым, что ни на есть настоящим. – Я познакомилась с ним неделю назад, когда брала интервью у одного писателя и ошиблась адресом. Он, можно так сказать, принял меня не за ту и обозвал, я его и пошло поехало, пока нас не прервал Сергей Васильевич...
– В смысле препод по родной литре? – уточнила Надя.
– Да, – кивнула я головой. – Он его внук, в общем, я ушла брать интервью, а через несколько дней он пришел ко мне в институт, типа извиниться, и мы с ним сходили в книжный магазин его друга. Тогда со мной был Макс, вот они и познакомились. А сегодня он встретил меня возле «Паба» и сказал, что сдал место встречи ему Макс. – Я раздраженно зыркнула на друга. – Сам расколишься или придется пытать? – Потом вновь взглянула на подруг и, опережая вопрос, ответила: – Нет, Саша мне не нравится. Да и вижу я его третий раз в жизни, так что акститесь, женщины, и не мелите бред!
У подруг почему-то вытянулись в удивлении лица, и Катя выдала:
– Ты назвала его «Саша»?
И тут я осознала, что уже давно мысленно и, вправду, называю сумасшедшего «Саша», хотя одного мудака до последней нашей беседы не могла так назвать. Возможно, я инстинктивно чувствовала, что имя у него другое, поэтому и не могла заставить себя так его назвать. Да и если подумать: я так и не узнала его настоящее имя. Ведь не могли же родители дать своему сыну имя «Марс». Нет, у нас сейчас, конечно, родители издеваются над детьми и дают им глупые, зарубежные имена (у меня, например, одна подруга назвала свою дочку Адалина, сокращено «Ада», а другая парочка сыночка обозвала Юлианом, из-за чего бедного малыша уже в двухлетнем возрасте все величают не иначе как «Юлька» или «Юляня», при этом «по приколу» одевают в розовый цвет и заплетают косичку, не удивлюсь, если когда он вырастет, то однажды приведет домой своего парня и заявит родителям, что он гей), но это в наше время, а того мудака называли еще во времена СССР, как и всех моих одногодок.
– Ты даже Соколова... – Катя осеклась, и фамилия повисла над нашими головами как лезвие гильотины над шеей смертника.
Они не знали настоящую причину нашего разрыва. Да и узнав, вряд ли бы поверили. Поэтому я рассказала им другую историю... более реальную и да ужаса банальную. Вот просто прямо сейчас можно побежать к какому-нибудь продюсеру, рассказать ее и через день начинать снимать, а потом наблюдать за плачущими в платочек женщинами возле телевизора.
Догадались, что я придумала?
Что он поспорил на меня? Нет, я же говорю: более реальную.
Что мне нравился какой-то парень, и влюбленная в него девушка, желая избавиться от конкуренции, попросила мудака перетянуть внимание на себя? Мимо, и уж очень нереально.
Что, возможно, мой отчим как-то испоганил жизнь его отчиму, мудак решил отомстить ему через меня? Холодно, аж зубы свело.
Что он влюбился в другую? Или что был не аккуратен, и от него залетела девушка, на которой он теперь должен жениться? Это очень реально (у меня даже были знакомые, попавшие в подобные ситуации), но холодно.
Что он улетел за границу, и мы поняли, что отношения на расстоянии не для нас? Тоже реально, холодно.
Так чтоб еще придумать? Что, возможно, мы внезапно узнали, что у нас один отец? Холодно, хотя я, честное слово, была знакома с девушкой в школе, которая встречалась с парнем, а потом оказалось, что они брат с сестрой по отцу. Так что это вполне реально.
Может быть, что мудак осознал, что он голубой и пошел покорять крепкие мужские задницы? В наше время тоже очень актуальная причина, и поначалу я думала, выдвинуть именно ее, но потом передумала.
Так, какие еще есть идеи? Что, возможно, у него амнезия, рак и прочие болячки? Так это уже сказывается влияние сестры и ее корейских сериалов, на которые она не теряет надежды, меня подсадить.
Что он решил стать рок-певцом и отправился покорять большой мир? Это я уже шучу.
Есть ли еще идеи, или я уже достала, и зритель требует кульминации шоу? Ладно-ладно. Театральное отступление и, вправду, затянулась. Так что где наша барабанная дробь?
Та-та-та-та-та-та...
О, вот она – истина! Я сказала... что понятия не имею, почему мудак меня бросил, собрал свои вещички и уехал. И это сущая правда.
Катя с Надей неистовали и изнемогали от любопытства, и большую, точнее почти всю часть вышеизложенного, придумали сами. Я? Я вяло делала вид, что этот животрепещущий вопрос меня интересует, да и, вообще, хоть каким-то боком касается. Подруги, видя мое состояние: зомби-вегетарианец-который-мечтает-только-о-пуле-в-лоб, быстро замяли тему и больше не спрашивали, всецело отдавая свое время и энергию, привести меня хотя бы в стояние: зомби-который-хочет-мозги-поэтому-обрел-хоть-какой-смысл-жизни. Даже не верилось, что у зомби, в отличие от меня, несколько месяцев назад жизнь была наполнена смыслом больше, чем моя.
Хотя – нет, я не походила на труп, который с силой переставляет ноги. Я общалась с людьми, веселилась, шутила, язвила, препиралась с Сергеем Васильевичем, выходила гулять, пить на лавочках пиво, играть с Максом в бильярд на желание, препиралась с братом и сестрой, слушала истории любви подруг (счастливые – Катины, и несчастные – Надины), ходила в кинотеатры, как обычно задротила до утра, и даже умудрилась написать один небольшой любовный роман, который назвала «Будь моей девушкой, или мой супер-парень», описав там мою историю с мудаком. За полгода я успела еще прыгнуть с парашютом, съездить с Симф на концерт в честь памяти Горшка из КиШ. Набить себе огромную татуировку: теперь кажется, что спина у меня разорвана, и внутри открывается вид на космос... Типа, каждый человек вселенная. Есть еще маленькие разрывы, набитые по всему телу: на шее, на плече, на лодыжке правой ноги, немного выше локтя на левой руке, на ладони правой, на лбу, скрытой под челкой, под левым ухом, на бедре правой ноги, на внутренней стороне левой и на икре левой ноги. Раньше я лишь заметив иголки, чуть ли не падала в обморок, а теперь на собственной шкуре ощутила, что значит подсесть на тату. И даже стала немного понимать того чувака, который из себя скелет сделал. Я, конечно, до такого обгрейда себя делать не собираюсь, но еще пару маленьких «разрывов» набью.
Так вот, к чему я это виду? К тому, что ханжить, впадать в депрессию, лить слезы под плаксивые песенки я не стала. И подруг это очень настораживало, потому что они понимали: я живу лишь половиной своей души. Знаю, что это звучит пафосно, но по-другому тут не скажешь. Я настолько погрузилась в дела-дела-и-еще-раз-дела, что порой ложилась спать, только когда меня попросту вырубало. Я похудела на одиннадцать килограмм (отчего растяжки на бедрах и животе обрели новых сестер по горю), так как ела только тогда, когда у меня случались голодные обмороки. И выглядела я не стройнее, а измученнее и уставши. Я трижды побывала в больнице из-за этих голодных обмороков, в результате чего уже три месяца хожу два раза в неделю к психологу. В общем, как говорит мой личный психолог: я пытаюсь, убежать от реальности, посредством отвлечения на посторонние вещи. И оказывается, я была в это плане не единственным экземпляром. Не знаю, сколько нас по статистке, но, опять-таки, по словам психолога, немного меньше, чем тех, кто топит горе в рюмке. Она нас как-то заумно назвала, но я, признаться, забыла. На наших часовых сеансах, она постоянно спрашивает меня о мудаке. Однажды я случайно обмолвилась, что избавилась от всех негативных чувств посредством описаниях из в книге, после чего она ее прочла и стала закидывать меня вопросами, почему именно я сделала из мудака мага. Пришлось врать, что я повернутая на фентези (ну это почти правда), и соглашаться, что такими мыслями я пытаюсь из своей жизни сделать книгу, чтобы дочитав, захлопнуть ее, а подобный волшебный сюжет только подхлестнет мое сознание к тому, что все было неправда. Тетка, что не скажи, была хороша, я даже стала верить в то, что на самом деле навыдумывала себе все, и малехо начала свыкаться с мыслью, что походу у меня полезли ролики за шарики... пока не получила сегодня подарок на день рождения. Или мы с Иркой тронулись мозгами одновременно, а также Гена, водитель, Саша. Или, возможно, все это – лишь плод моей фантазии, и на самом деле я лежу, привязанная к койке в комнате с белым потолком... с правом на надежду. Ага, в комнате с видом на огни, с верою в любовь! И вот кто после этого скажет, что психологи помогают, разобраться в вашем внутреннем мире? Одна меня уже к мыслям о шизофрении довела! Может пойти и разобраться к фашистам? Они явно получше работают
– А вот и пиво!
...Шмяк! И следом отборный русский мат.
Я оглянулась и увидела, что Саша стоит в шаге от нашего стола побледневший, как тот белый потолок с правом на надежду, возле соседнего стола с лысыми дядьками бандитской наружности и явно недружелюбными намереньями. Хотя их можно понять: душ, даже из чудного зеленого пива, явно никому настроение не прибавит.
Один из облитых поднялся, схватил Сашу за грудки и потряс, выплевывая такие слова, что даже грузчики смутились бы от подобных завертываний могущего русского.
Мысль родилась сама собой. Быстро достав из сумки флакончик, я пшикнула им, от чего сидящие за столом подруги, друг и застывший с пивом Мир подались вперед ближе ко мне и вздохнули запах вишни.
Выскочив из стола, я сделала два шага к дяденьке, который при моем подходе выпустил рубаху сумасшедшего из рук и обернулся, с удивлением глянул на меня.
Вот и проверим одну идейку. И если она не будет верной, то, надеюсь, я все же окажусь шизофреником в одной из отделений местной психушки.
– Что еще за цыка?
Несколько секунд ушло на то, чтоб понять цыка – это видно у него переделка «цыпы», а не как я поначалу подумала, что этот дяденька является одним из тех мага-мудоков, и что цыга – это возможно название зелья, заклинания, ингредиент, с помощью которого и была создана эта слабая-породия-на-элексир-намер-9. И слава тебе господи, что слабая!
– Отпустите его, – весь мой боевой дух словно корова языком слизала, и мне даже стало тошно, насколько молящее прозвучал мой голос.
Дяденька повернулся к Саше и спросил:
– Твоя цыка? – Ответа он, правда, не дождался, повернулся, похабно мне улыбнулся, уставившись на грудь (и какого черта я выбрала с таким глубоким декольте платье!), и заявил: – Будешь мой цыкой.
Наверное, любая другая девушка при этих словах скукожилась бы от страха, вот только я не испугалась, а, наоборот, засмеялась, вспомнив одного мудака, его нахальный голос, голубые с зелеными мазками глаза, удивленно поднимающуюся бровь, его хмычки и усмешки, слова, порой грубые, порой насмешливые, неловкие поцелуи, значение которых я поняла слишком поздно, и последний грустный, молящий понимания и прощения взгляд... взгляд, который я явственно ощущала сейчас у себя на спине. Наверное, именно поэтому я нахально сказала дяденьке:
– Если ты сможешь, прикоснуться ко мне хоть пальцем, то я встану на колени и сделаю тебе меньет у всех на глазах!
Мои друзья охнули. А Саша, с ошарашенным лицом, попытался было сделать шаг, но его грубо остановил вскочивший со стула дяденька номер два.
Дяденька же под номером один поднял челюсть и закрыл рот, улыбнулся такой улыбкой, что меня затошнило, и вдруг резко выкинул руку вперед, в желании меня схватить... но поскользнулся и упал. К сожалению, обошлись без «очнулся, гипс», так как он остался в сознании. Несколько секунд он пялился на меня ошарашено словно я была матерью божьей, которая сошла к нему с иконы, от чего у меня в голове родилась замечательная идея.
– Одумайся, неверный, – протянула я голосом священника на службе, перекрестившись (надеюсь, я сделала это правильно, а то не помню: с левого плеча или с правого начинать, слава богу, хоть помню, что рука правая), – ибо грешны твои помыслы и деяния. Грешна твоя душа, а дела твои грешные выстилают тебе дорогу в ад, где сотня демонов и тысяча приспешников Сатаны будет издеваться над тобой, насилуя твое тело, как хотел насиловать ты это.
Дяденька побледнел. Кажется, подобная перспектива его не слишком вдохновляла на дальнейшие подвиги. Я усилила старания и тембр голоса:
– Иди же в церковь и покайся Господу Богу в своих злодеяниях. Бог может, простить твою грешную душу. – Больше фантазии у меня не хватило, поэтому я с ожиданием уставилась на дяденьку, и, не дождавшись никакой реакции, махнула рукой на выход и приказала: – Ступай!
Мужским голосом!
Это выдержать психика дяденьки уже не смогла. Он вскочил на ноги и как тот заяц потрусил к выходу, за ним стайкой поскакали его дружки, а я подскочила к столу, запихнула подарки в пакет «Для настоящих мужчин», глянула на застывших друзей и раздраженно поинтересовалась:
– Чего застыли? Или ждете, когда они придут в себя и вернутся?
– Лена?.. – выдохнул потрясенно Саша за спиной, на что я зло зыркнула на него и ядовито ответила:
– Приму это как спасибо, за спасение твоей шкуры!
Я понимала, что он совсем не виноват, но напряжение давило и кололо словно куст с ежевикой, в который я по глупости залезла, чтобы достать плоды повкуснее, и теперь могла вырываться из нее только злостными рывками.
– Да... я... прости... спасибо... – забормотал он, на что я махнула рукой и направилась к выходу.
Друзья догнали меня уже возле выхода, и когда мы отошли на довольно безопасное расстояние просто напросто закидали вопросами, смысл которых сводился к одному: что это, мать твою, было? Пришлось «объяснить», что на полу было разлито пиво, и один стакан лежал как раз возле его ноги, на него он наступил и упал. И что на руке я увидела у него выбитую церковь (слава богу она у него и, вправду, была, что подтвердил Саша), поэтому я и решила разыграть подобное представление, чтоб отвлечь его и смыться. Меня, конечно же, отругали за «встану на колени и прочее», но я покаянно согласилась, что переборщила. Потом похвалили и предложили пойти куда-нибудь праздновать, вот только настрой пропал, и я долго отнекивалась, что перенервничала и теперь мечтаю лишь о ванной и кровати. В результате я пригласила всех завтра к себе домой, а потом еще долго уговаривала их, погулять без меня и, тем более, отказаться от идеи, пойти меня провожать.
Наконец-то они сдались, я попрощалась и быстро засеменила в сторону остановки, правда до нее не дошла, а свернула в парк, присела на лавочку, закурила и, дождавшись, когда какая-то парочка пройдет мимо меня, произнесла:
– Выходи уже.
Я думала, мне придется долго и нудно просить его, появиться перед моими очами, отчего прохожие буду думать, что я сошла с ума и разговариваю сама с собой, но из темноты раздались шаги и к моей лавочке подошел он. Даже не так – ОН.
В темно-синих джинсах, ну хоть не с зауженными штанинами! В кроссовках, но не на убожественно-большой подошве, а довольно красивые черно-красные незнакомой мне фирмы. Льняная, в красно-черные шашечки рубашка была застегнута на все пуговицы. Руки были небрежно засунуты в карманы. На голове кепка, тоже с невидимым ранее лейблом, из-под которой торчат отросшие светлые волосы. Не дать, не взять – пародия на хипстера!
