Текст книги "Нико (ЛП)"
Автор книги: Ева Уиннерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)
– У тебя кончились все пальцы? – он спросил. Я покачала головой. – Ты кончила?
– Нет, – прохрипела я. – Я пыталась, но не смогла кончить, – казалось бы, только муж мог меня отвлечь в эти дни. Он отпустил мои волосы и обвил рукой мое тело, обхватывая клитор. – О Боже, Нико.
Каждый нерв в моем теле был слишком чувствителен, он скользнул двумя пальцами в мою середину, погрузившись в мою влагу, а затем распространив ее вниз и вверх по моим складкам.
– Нет такого города, страны или планеты, куда бы ты могла сбежать, где бы я тебя не нашел. Я хочу от тебя всего, жена, – я должна была протестовать, бороться с ним, но вместо этого моя задница терлась о его палец и эрекцию. Он хотел слишком многого, и мое глупое тело было готово подчиниться любой его прихоти. Он высунул палец из моей запретной дырочки, и звук застегивающейся молнии прервал наше тяжелое дыхание. – И у тебя есть все, что у меня есть. Мне нужен каждый удар твоего сердца, каждый вздох, потому что, черт возьми, если я буду делать это один.
Ты мое сердце , кричало мое сердце. Мне хотелось сказать ему, как легко я влюбилась в него, но слова остались запечатленными в моей душе.
– Нико, – задыхалась я, не в силах совладать с голодом. – Ты нужен мне внутри меня. Пожалуйста, – умоляла я.
Он вогнал свой член глубоко в меня, и мгновенно пульсирующая боль усилилась.
– Да! – я закричала.
Мое ядро сжалось вокруг его длины внутри меня, и он начал втираться в меня. Жесткий и безжалостный, каждый толчок вгонял его так глубоко и попадал в мою точку G.
– Нико, Нико, – скандировала я. В этот момент не было ничего, только мы и то удовольствие, которое он мне доставлял. Его мощные толчки толкнули мое тело вперед, и я схватилась за край стола. Каждая мысль в моей голове распалась, оставив только его. Я только чувствовала его запах, чувствовала его, слышала его. Каждый раз, когда он проникал глубоко внутрь меня, он попадал в эту золотую середину, поднимая меня все выше и выше. В моем мозгу пронесся бред, опьяняющий меня от него.
– Дай мне свой рот, – потребовал он хриплым голосом. Я повернула голову, его тело прижалось к моей спине, а его рот прижался к моим губам, собственнически целуя меня. Поцелуй был неряшливым, неряшливым и голодным, а его тело двигалось вперед с жестокими толчками.
Удовольствие становилось все выше и выше, его тепло на моей спине создавало захватывающее трение, которое мне понадобится навсегда. Мышцы моего живота сжались, киска сжалась, и оргазм пронзил меня, поднимая меня все выше и выше. В то же время Нико долго и глубоко застонал мне в ухо, его бедра дернулись ко мне, когда он влился в меня.
Его лоб прижался к моему плечу, его тело прижалось к моей спине, наше дыхание смешалось в тишине. Его горячее дыхание коснулось моей шеи, воздух вокруг нас пах сексом и потом, и наши сердца бились как одно.
– Моя. Ты вся моя, жена, – твоя.
Мой мастер-манипулятор разбил меня на миллион кусочков.
– Джиа, могу я оставить девочек с тобой на несколько часов? – я спросила. – Мишка пойдет со мной и моей мамой. Нам нужно кое-что купить для Нико.
Ложь.
Но я надеялась, что это помешает ей отправить ему записку. В моем плане было много если, но пока все получалось. Сегодня утром, как только Нико встал с постели, я отправила записку его контакту. Через три часа документы были готовы. Думаю, было выгодно иметь фамилию Моррелли.
– Конечно, – ответ Джии был готов и быстр.
– Спасибо.
Я отправилась на поиски своей матери и обнаружила, что она сидит возле бассейна и смотрит в никуда. Ее тело дрожало от холода, но она как будто даже не замечала этого.
– Мам, – я бросилась к ней. – Ты не можешь сидеть здесь в одном тонком платье. Там едва сорок градусов.
Ее глаза остановились на мне, и меня пронзил ледяной страх. Пусто. Ее глаза были лужами небытия. Никакого отчаяния. Никакой печали. Ничего. Ее красивые глаза были пусты и мертвы.
– Мама? – тихо позвала я, мое горло перехватило от эмоций. Она моргнула, но остальная часть ее тела осталась неподвижной. Я положила руку ей на плечо. – Давай зайдем внутрь. Мне нужно ненадолго уйти, но ты не можешь здесь оставаться.
Ее голова повернулась в мою сторону. – Я тоже пойду.
Я покачала головой. – Нет, лучше, если ты останешься здесь. Я скоро вернусь.
– Я тоже иду, – настаивала она, ее глаза были голубой пустотой. У меня было плохое предчувствие по этому поводу. Что-то было не так с моей мамой. Мне следовало позвонить врачу или терапевту, чтобы поговорили с ней. – Я иду, Бьянка, – повторила она.
– Будет безопаснее, если ты останешься, – пыталась я ее урезонить. Возможно, тот факт, что она была непреклонна в своем желании пойти со мной, был хорошим знаком. Черт возьми, я не знала.
Ее губы сжались, и я узнала ее упрямую черту.
– Я иду с тобой, дорогая, – в ее голосе не было страсти, но в глубине души я знала, что ее невозможно отговорить.
Десять минут спустя мы с мамой въехали в ворота, а Медведь вез нас в каком-то бронированном автомобиле.
Мы оба смотрели в окно, оставляя молчание. Она знала план, я знала план. После ухода Нико я пробралась в его кабинет и попыталась открыть сейф, полагаясь на свою память. Мне потребовалось несколько попыток, но, наконец, я это сделала. В этом чертовом сейфе было более двухсот тысяч наличными. Осторожно, чтобы ничего не сдвинуть с места, я снова заперла его и ввела код в телефон, чтобы не испортить, потому что, когда появится открытое окно, оно будет коротким, и некуда будет возиться с кодом. Теперь нам просто нужны были мамины проездные документы.
Час спустя мы оба сидели в здании, похожем на банк в центре округа Колумбия. Солнце светило ярко, но я не могла избавиться от мрака и холода, которые пробирались по моим венам и прямо к сердцу. Я оплакивала смерть Уильяма, но это было намного хуже. Я несла прямую ответственность за свою душевную боль и душевную боль Нико. Потому что мой отец был настоящим чудовищем-придурком.
Вчера вечером, после того как Нико трахнул меня в своем кабинете, он отнес меня в нашу спальню. В отличие от всех остальных случаев, то, как он целовал меня всю ночь и поклонялся моему телу, было другим. Он позволил мне раздеть себя донага, когда мы добрались до нашей комнаты.
– Это моя очередь, – прошептала я, осторожно подталкивая его на кровать. Мои пальцы провели по его чернилам на плече, и я наклонилась, чтобы прижаться губами к его горячей коже. Я глубоко вдохнула его аромат, который стал частью меня.
Я оседлала его бедра, его твердая эрекция прижалась к моей заднице. Я лизнула его пульс, и в нашей спальне послышался тихий стон. Как можно было так сильно хотеть кого-то?
Его руки схватили мои бедра, его пальцы впились в мою мягкую плоть. Он изо всех сил старался не брать верх, контроль был частью его ДНК.
– Расслабься, – прошептала я ему в губы.
– Женщина, – прохрипел он. – Продолжай прижиматься задницей к моему члену, и я прольюсь еще до того, как проникну в твою горячую, тугую киску.
Мое тело замерло. Я даже не осознавала, что трусь о него. – Нико?
– Хм.
– Мне нравится, когда ты говоришь грязно.
Мое сердце пульсировало от потребности, которую мог удовлетворить только он. Мой секс был пропитан им. Он трахнул меня всего тридцать минут назад, и вот я снова была готова к следующему раунду.
– Я знаю, – прошипел он, затем схватил мои бедра, поднял их и одним быстрым движением пронзил меня. Мы оба вскрикнули от облегчения. – Моя грязная маленькая женушка, – пропел он. – Я буду трахать тебя вот так до последнего вздоха, – резкий вздох сорвался с моих губ. – Медленно не для нас, – возможно, в этом он прав. – Я увижу твой живот большим с нашими детьми.
Мое ядро сжалось вокруг его твердого члена. Боже, я бы не прочь родить от него детей. Маленькие мальчики, похожие на своего отца. Он взял мой сосок в рот, и моя голова откинулась назад, и из моих губ сорвался стон.
– Я принимаю таблетки, – напомнила я ему, всхлипывая, двигая бедрами вперед и назад.
– Избавься от этого, – сказал он, а затем нежно укусил мою чувствительную плоть. Я обвела бедрами, наклонившись вперед, так что мой клитор прижался к его тазу. – Скажи мне, что ты избавишься от этого, – простонал он. Его пальцы впились в мою плоть, контролируя ритм, направляя мое тело.
Я прижимаюсь к нему, поднимая бедра вверх, а затем снова ударяюсь о его член. Он был так глубоко внутри меня, что я могла поклясться, что чувствую, как он касается моей матки. Я наслаждалась ощущением того, что я полностью наполнена им.
– Ах, черт, – простонала я.
Чья-то ладонь сильно шлепнула меня по ягодице, и мои глаза распахнулись от удивления. Мой член конвульсировал вокруг его члена, пульсируя самым восхитительным образом.
– Перестань шлепать меня по заднице, – выдохнула я, тряхнув бедрами.
– Тебе нравится это.
Он остановил мои бедра, и у меня вырвался разочарованный вздох. – Черт! Нико, я была почти у цели.
– Прекрати принимать таблетку, – пробормотал он. Я тяжело сглотнула. Я не могла. Верно? Я не могла. Мне пришлось заботиться о маме, а он меня предал. – Сделай это для меня, любовь моя.
Это было первое, что он попросил меня сделать для него. Он знал, что я дочь Бенито, и хотел завести от меня детей. А может быть, он просто хотел наследника?
Я наклонилась вперед и взяла его в рот. – Я подумаю об этом, – ложь была горькой. – А теперь трахни меня, – в отчаянии умоляла я. И он сделал это. Я выкрикивала его имя, пока он поднимал меня все выше и выше, а затем швырнул в бездну удовольствия. Я думала, что утону.
Да, прошлая ночь началась медленнее, слаще… но закончилась грубо и ложью, произнесенной из моих уст. Мне захотелось плакать. Поговорим об иронии в жизни. Я хотела детей, и он тоже.
В моей голове проносились сотни разных сценариев, я пыталась убедить себя, что эта связь с ним – это просто отличный секс. Умопомрачительный, потрясающий секс. Больше ничего.
Я снова поерзала на сиденье, взволнованная тем, что нам пришлось так долго ждать, чтобы получить мамины документы. Мама сидела стоически, не говоря ни слова, ее глаза были мертвы и смотрели вдаль. Я хотела знать, что она думает или чувствует. Каждый раз, когда я спрашивала ее, у нее не было слов, и я изо всех сил пыталась ее понять.
Медведь стоял у двери, и внезапное чувство удушья медленно поднялось внутри меня. Я натянула розовый топ с круглым вырезом, внезапный прилив тепла внутри меня вызвал у меня рвоту. Хватит накручивать себя , сказала я себе, глядя в окно. Просто остановись.
В это время вошел еще один мужчина, но я не сводила глаз с окна, сосредотачиваясь на внешней стороне, представляя, что дышу свежим воздухом. Мне пришлось затолкать это чувство агонии куда-то глубоко вниз. Сейчас не было времени об этом думать. У меня будет остаток моей одинокой жизни, чтобы подумать об этом.
Можно подумать, я уже поняла, что надежда принадлежит дуракам.
Мне потребовалось некоторое время, чтобы уловить хныканье матери, но было уже слишком поздно. Тело Медведя рухнуло и с громким стуком упало на пол, а удар по затылку отклонил мой взгляд в сторону, когда я соскользнула на пол. Я даже не почувствовала земли.
Глава тридцать семь
НИКО
Все было готово к сегодняшнему вечеру. Мы были в моем офисе в Вашингтоне. Мы только что завершили встречу с итальянскими семьями, и это обеспечило нам согласие не продавать прибрежную собственность в Амальфи Бенито Кингу. Однако никто не хотел идти против него напрямую. Итак, я нашел для них лазейку. Соглашение между итальянским послом Бенито и итальянскими главами предусматривало продажу части собственности семье Кинга.
Бенито позаботился о том, чтобы его сын Марко Кинг взял на себя управление в случае его безвременной смерти. Потому что эта маленькая ласка была некомпетентной дурой и не знала, как что-нибудь спустить, не держа отца за руку.
Но в соглашении не уточнялось, какой член Кинг. В конце концов, Кассио и Лука тоже были членами семьи Кинга. Таким образом, Кассио и Лука Кинг оказались владельцами крошечного поместья на набережной знаменитого побережья Амальфи за возмутительную цену. Оно того чертовски стоило.
Взглянув на телефон, я увидел сигнал о том, что сейф в моем офисе открыт. Тоже некоторое время назад. Как я это пропустил?
– В чем дело? – спросил Кассио.
– Надеюсь, это просто сбой, – пробормотал я, набирая номер дома.
Леонардо ответил после первого звонка. – Кто был в моем кабинете?
У них были камеры видеонаблюдения по всему дому. Ответить на этот вопрос не составит труда.
– Только твоя жена, – ответил он.
– Где она?
– Она уехала в город.
Нехорошее предчувствие ударило меня прямо в грудь. Я сказал ей оставаться в поместье. – Город?
– Да, округ Колумбия. Она взяла с собой Медведя, – последовало молчание, и Леонардо, должно быть, почувствовал беспокойство. – Ты просил ее забрать документы для мамы? – одно сердцебиение. – Чёрт!
Ему потребовалось произнести это вслух, чтобы понять, что я этого не делал.
Кровь у меня нагрелась, напряжение оседало под кожей и шершавой текстурой погружалось в мышцы. Она, черт возьми, бросила меня! Что-то сжалось у меня в горле и пронзило мою чертову грудь. Это было похоже на чертов сердечный приступ.
Нет, если бы она уезжала, она бы не взяла Медведя. Но она определенно что-то задумала.
Я расправила плечи, заставляя спокойствие проникнуть в каждую клеточку меня. Если я потеряю свое дерьмо прямо сейчас, это никому не поможет.
– Близнецы?
Мой сотовый сигнализировал о входящем звонке. Это был Алексей. Прежде чем ответить, я дождался ответа Леонардо.
– Они дома с Джией.
Меня охватило ошеломляющее облегчение. Она никогда не уедет без своих девочек. Бьянка была хорошей матерью, которая отдала бы жизнь за своих детей. Может быть, не ради меня, а ради своих дочерей, она сожгла бы этот мир, чтобы сохранить их в безопасности.
– Скажи мужчинам, чтобы они не спускали с них глаз. Не выпускай их из своего проклятого поля зрения.
Я завершил звонок.
– Что, черт возьми, происходит? – спросил Кассио. Мы дружим уже долгое время, чтобы он не улавливал моих сигналов.
– Бьянка покинула территорию, – сказал я ему, отвечая на звонок Алексея. – Надеюсь, ты за ними наблюдаешь, – мрачно сказал я в камеру. Слава Богу и всем святым, что я попросил Алексея держать на территории побольше людей. Они должны были следить за любым подозрительным автомобилем. Дополнительная охрана не мешала, да и интуиция у Алексея была острая. Он даже предложил остаться здесь на некоторое время, хотя это было намного ниже его навыков. Он принял страдания Софьи на свой счет.
– Да, и они по уши в дерьме, – прокрался в трубке холодный голос Алексея. Его слова поразили меня, как удар в грудь.
– Говори.
Алексею Николаеву понадобилось все это подвести за две минуты. Бенито хватило двух чертовых минут, чтобы схватить мою женщину.
У Бенито моя жена! У него есть моя женщина!
То же самое чувство страха, когда я узнал, что он схватил мою сестру, скопилось у меня в глубине живота. На вкус он напоминал кислоту и пепел. Если бы я потерял ее, я бы потерял все свое дерьмо. В этом не было никаких сомнений.
Вчера вечером я попросил ее прекратить прием таблеток. Очередная ложь. Она принимала самодельные витамины, которые я подбросил вместо таблеток. Мне следовало сказать ей, что я люблю ее и хочу, чтобы она осталась со мной навсегда. Мне следовало извиниться за то, что я использовал ее, манипулировал ею и обманывал ее.
– Нико, что такое? – спросил Кассио. Я забыл, что Лука и Кассио все еще здесь. Если что-то случится с их сестрой, они мне никогда не простят. Черт, даже если бы они это сделали, это не имело бы значения, потому что я бы не стал.
– У Бенито есть Бьянка и ее мать, – я вообще не мог понять, как функционирует мой голос. Я встал и пошел к своему сейфу.
– Как? – спросил Лука.
– Что случилось? – потребовал Кассио.
Я открыл сейф и достал из него еще один пистолет, нож и несколько магазинов с боеприпасами.
– Она уехала в город со своей матерью. Бенито добрался до нее в приемной здания, – я засунул пистолет за штаны, нож в кобуру вокруг лодыжки. Кобура для пистолета у меня все еще была. – Алексей шел за ними. Он знает их местонахождение.
Кассио и Лука подошли. – Мне тоже нужны пули.
– Мне тоже, – Лука протянул руку. – Алексей с нами?
Мне пришлось отдать это Кассио и Луке. По крайней мере, они не обвиняли. И все же я это почувствовал. Оно меня разъедало, и если что-нибудь случится с Бьянкой, от моего сердца ничего не останется.
– Да, – цифры все равно будут против нас. Я набрал сообщение Леонардо, чтобы он усилил охрану поместья и отправил двадцать человек в место, которым Алексей поделился через iCloud.
– У тебя есть план? – спросил Кассио, у него тикала челюсть. Он был зол, но я не мог его винить. В моей голове промелькнули образы тела Николетты, окровавленного и изнасилованного. Она умерла у меня дома, на моих руках, но ее тело зарезали на этой галерее. Я все еще владел им, не в силах избавиться от окровавленного призрака. Это было последнее место, где я видел ее счастливой.
Боже, пожалуйста, не позволяй им трогать Бьянку. Я бы сжег этот город дотла.
– Я иду, – сказал я им. – Один. Я должен увидеть, против скольких мужчин мы выступаем. В пути двадцать моих людей, но им понадобится не менее часа, чтобы добраться туда. Мы не можем ждать так долго.
Я набрал прямой номер Владимира Солоника, российского подонка из Братвы, купившего ее соглашение. Мне нужно было охватить всю мою базу.
– Владимир, – ответил он с сильным русским акцентом.
– Нико Моррелли, – сказал я ему. – Я не буду тратить ни твое, ни свое время. Ты купил Бьянку через Бенито. Она моя жена. Ты не можешь получить ее, но я заплачу тебе за контракт.
Он усмехнулся. – Почему?
– Потому что я хороший, – прорычал я. – Если ты предпочитаешь потерять эти деньги и свою жизнь, меня это тоже устраивает. Ни она, ни наши дети никогда не станут твоими.
Тишина затянулась, пока я ждал его ответа, одновременно набирая на своем ноутбуке курьера и снайпера. Казалось бы, от Саши Николаева мне не уйти. В любом случае, это соглашение будет в моем распоряжении.
– Хорошо, – наконец признал он. – Двадцать миллионов.
– Курьер уже в пути, – сказал я ему. Бьянка и ее девочки стоили на миллиарды больше. Если бы он попросил весь мой банковский счет, я бы его подписал. Я бы сделал больше. Ничто не стоило для меня больше, чем моя семья. – Деньги сейчас переводятся на твой счет.
– Черт, надо было сказать сорок.
Я услышал звонок. – Но ты этого не сделал. Передай соглашение для Бьянки и ее дочерей моему курьеру.
Он выплюнул несколько проклятий. – Я хочу кусок задницы Бенито. Полагаю, ты хочешь его смерти. Я тоже!
Что ж, это было неожиданно. У Владимира были хорошие солдаты; я мог бы использовать их сегодня.
– Возможно, сегодня у тебя появится шанс, – сказал я ему. Он был на борту. Возможно, мы не будем действовать тайно. Владимир был ближе к Вашингтону, чем мои люди.
Теперь это было сделано. Я встретил взгляды братьев Бьянки. – Ты любишь ее, – заявил Кассио.
– Да, – не было никаких оснований отрицать это. Я должен был сказать ей. – Мы пересеклись, когда ей было девятнадцать. Я не подошел к ней; я не знал, кто она такая. Она моя судьба. У тебя есть свое, Кассио; она моя.
Между нами возникло понимание.
– Да, то, как она говорила о твоей заднице в джинсах, – пошутил Лука. – Я думаю, она верит, что ты тоже ее судьба. Слава богу, она не прокомментировала твой член.
Я покачал головой ее брату. Мудрая задница! Если бы Бьянке нравилась моя задница и мой член, я бы использовал их, пока она не влюбится в меня. Я имел в виду именно это, когда сказал ей, что буду делать это не один.
Я протянул Кассио и Луке наушники. – Мне нужно добраться до Бенито. Он будет с Бьянкой. Я готов поспорить на все, что он не оставит ее и не рискует потерять ее.
Кассио кивнул. – Вы двое оставайтесь снаружи, подождите моих людей с Алексеем. Затем атакуйте. Что бы ни случилось, ты пойдешь за ней и вытащишь ее.
Чёрт! Я даже подумать не мог, что с ней что-то не так. Я потерял бы хладнокровие и начал бы неистовствовать.
– Если ни один из нас… – не думай об этом. – Убедитесь, что близнецы в безопасности. Не важно что.
Резкий кивок.
– Пойдем за ней, – сказал я им.
Если бы я сделал свой последний вздох сегодня, то это был бы ее теплый взгляд на мне.
Глава тридцать восемь
БЬЯНКА
я
проснулась в окружении запахов затхлой сырости, металлической крови и гнили. Меня хотелось рвать и захлебываться, если бы только мое горло не казалось, будто его обхватили пальцы из холодной стали, удерживая все это.
Затылок сильно болел. Как сильное похмелье, сопровождающееся физическим избиением. Не то чтобы меня когда-либо били. Когда я открыла глаза, в комнате было темно. Мое лицо было мокрым и липким. Я ощупала кончиками пальцев все вокруг, добравшись до лба. Найдя точку на голове, прямо на виске, мои пальцы коснулись ее, и я вздрогнула от боли.
В затылке появилось странное покалывание. Это вызвало беспокойство по всему моему телу. Мышцы моего живота сжались, дыхание участилось, а сердце начало болезненно колотиться в груди.
Я не одна.
Я поерзала, матрас под моим весом протестующе завизжала.
– Ах, моя дочь наконец-то просыпается, – донесся до моего уха знакомый голос. – Воссоединение семьи.
Я приняла сидячее положение, мои глаза метнулись в сторону голоса.
Бенито Кинг!
Мои кости похолодели, и дрожь сотрясла мое тело. Было ли это от страха или шока, я не была уверена. Единственное, что я знала, это то, что мне не следует находиться с ним в этой комнате, наедине с ним.
– Ч-что ты хочешь? – к моему ужасу, я заикалась. Мне хотелось кричать и ранить его, а не заикаться.
Раздался щелчок, а затем ослепительный белый свет. Внезапная яркость повредила мою сетчатку, пронзив виски пронзительной болью.
– Черт… – пробормотала я, застонав.
Инстинктивно мои веки закрылись, и я подавила болезненный всхлип. Я яростно заморгала, отчаянно пытаясь увидеть, где я нахожусь и насколько мрачной была ситуация. Я повернула голову в ту сторону, откуда, как мне казалось, я слышала голос раньше. Бенито сидел в кресле всего в трех футах от него…
Этого не может быть. Нет, нет, нет, Боже, пожалуйста, нет!
Мое сердце пронзило, и меня пронзила физическая боль, хотя крови не было.
– Мама, – кричала я так громко и так долго, что почувствовала жжение в легких. Я спрыгнула с кровати и бросилась к ее болтающемуся телу, пытаясь поднять ее, спасти. Мне нужно было что-то сделать. – Дай мне свой стул, – крикнула я Бенито. Я изо всех сил старалась его подтолкнуть. – Отдай мне свой чертов стул, – кричала я, слезы текли по моему лицу.
– Она умерла, – спокойно ответил он.
– Нет, мы могли бы сделать искусственное дыхание, – я обняла ее ноги. – Просто помоги мне. Еще не поздно.
Ублюдок не пошевелился.
Тело моей мамы свисало с потолочного вентилятора, ее шея странно выгнута, а глаза мертвы. Мрачный, призрачный взгляд, который останется со мной навсегда. Ее глаза были действительно мертвыми. Слёзы текли по моему лицу, но я их не чувствовала. Я почувствовала только соленость и горечь.
Я ее потеряла. Тишина, наполненная осознанием того, что я потеряла мать. Она была у меня всего неделю, а теперь ее не стало. Навсегда! Время остановилось в моем мозгу, и в груди стало пусто.
Я не спасла ее. Я только быстрее довела ее до смерти.
Я изо всех сил пыталась набрать воздух в легкие, грудь сжималась, и мне было трудно дышать.
– Ты причинил боль моей матери, – прохрипела я, глядя на ее обмякшее тело, все еще висевшее в воздухе.
Он посмеялся. – Нет, она повесилась.
Я знала лучше. Возможно, он не накинул петлю на ее шею, но это была его вина. Все годы она провела под его каблуком, терпя его жестокость. Ей не терпелось вернуться. Она нашла смерть лучшим вариантом. Я ее не спасла!
Проклятье; это было так больно. Настала моя очередь спасти ее и позаботиться о ней, но я ее подвела. Мой взгляд остановился на человеке, который положил начало цепи запутанных событий в нашей семье. Человек, который разрушил жизнь моей матери. Человек, который был моим отцом.
Бенито сидел в кресле и курил сигарету, как будто просто бездельничал. На коленях у него лежал пистолет, и мне больше ничего не хотелось, как взять его и всадить пулю ему в рот. Эта кровожадная, жестокая мысль потрясла меня до глубины души, но не так уж плохо. Возможно, была какая-то вещь, которую я унаследовала от этого ублюдка, и которую я бы приветствовала. Убийственную ярость, которую я почувствовала прямо сейчас!
Я хотела заставить его заплатить за то, что он сделал с моей матерью. Заставить его страдать. Явная отчаянная потребность увидеть его страдания заставила меня содрогнуться от негодования. Тем не менее, это казалось правильным. Если бы я только могла как-то навредить ему. То, как он причинил боль многим другим.
– Знаешь, я всегда хотел дочь, – протянул он.
– Какая милость, что Бог тебе её не дал, – сплюнула я. Ненависть жгла, как кислота, в глубине моего желудка.
– Ты моя дочь! – он взревел.
Я вздрогнула от его вспышки гнева, но отказалась хныкать. – Нет.
– Твоя мать держала тебя от меня, – кричал он, его серебристые волосы были растрепаны.
– Нет, моя мать спасла меня от тебя, – сказала я ему, полная бравады, которой я не чувствовала. Притворяйся, пока не добьешься успеха, разве это не был девиз? И я поклялась своей матери и своим девочкам, что убью этого ублюдка у меня на глазах. Меня не волновало, если бы это было последнее, что я когда-либо сделала на этой земле, я бы убила его. – Ты умрешь, – поклялась я.
Он посмеялся. – У тебя есть яйца, девочка.
Я закатила глаза. Там комментарии не нужны.
– Ты унаследовала то, что я хочу, – он внезапно сменил тему.
– И что это? – спросила я, ведя себя так, будто мне было плевать, а внутри молилась, чтобы это были не мои девочки. Кто угодно, только не мои девочки. Думаю, об этом же молилась и моя мать, когда узнала, что беременна.
– Собственность в Амальфи.
Это был не тот ответ, которого я ожидала. Я прищурилась на него, пытаясь понять этого человека. Он мне действительно не понравился. Угроза вытекала из него галлонами. И подумать только, он дал мне жизнь. Фу!
Должно быть, у него был хотя бы один-единственный достойный сперматозоид, и, к счастью, он дал мне жизнь.
– Почему? – не то чтобы я ему это дала.
– Потому что оно принадлежит мне, – промурлыкал он.
Бред. Это было лучшее прилагательное, чтобы описать этого человека.
– Я никогда не отдам тебе эту собственность, – прохрипела я, вызывающе тряся подбородком. – Оно принадлежало семье моей матери, и ты никогда его не получишь. Даже если это убьет меня. Если ты…
– Не играй со мной, Бьянка, – резко прервал он. – Ты увидишь, что я могу быть убедительным.
Я усмехнулась. – Продолжай говорить себе это.
Он вскинул голову и засмеялся. Настоящий полноценный смех. Маньяк! Ему принадлежало психиатрическое отделение.
– Ты лучшая из всех моих никчемных детей.
– Ну и дела, спасибо, – пробормотала я. – Именно тот титул, который мне не нужен.
Он поднял телефон и набрал номер. – Приведите его.
Я медленно отодвинулась от него, мои босые ноги охлаждались на кафельном полу. Господи, что случилось с моими ботинками. Если бы эта дверь открылась, я бы убежала. Даже если бы мне пришлось использовать футбольные навыки, которым меня научили Джон и Уильям. Пришло время для приземления.
Дорогой Господь, позволь мне получить это. Прямо сейчас.
Я плохо разбиралась в спорте, но могла бегать очень быстро. Мне просто нужно было протолкнуться через Бенито и всех, кто приближался.
Дверь открылась, и в комнату ввели Нико со связанными руками, и на него натравливали пять человек. Черт!
– Привет, любовь моя, – поприветствовал он меня, казалось, расслабившись. Но он был зол; его челюсть тикала знакомым образом.
Наши глаза встретились, и я ничего не прочитала в его бурных серых глазах. Его темные волосы были слегка взлохмачены, но он вошел уверенно. Как будто он не был здесь пленником.
Его взгляд остановился на теле моей мамы, и на кратчайшую долю секунды в них мелькнула печаль, но он быстро ее замаскировал.
– Ах, мой зять, – улыбка Бенито была холодной и жестокой, посылая страх прямо в мои кости. – Нам придется прекратить ваши отношения. Я никогда не давал дочери разрешения выйти замуж.
– Забавно, – обратился Нико к моему отцу, приподняв бровь. – Потому что мне плевать на твое разрешение. Она все еще моя жена.
– Мы можем быстро это исправить, – сказал Бенито, кивнув одному из мужчин. Охранник вытащил пистолет и направил его прямо ему в голову. – Я уже однажды сделал ее вдовой.
– Нет! – слово вырвалось прежде, чем я одумалась. Я сделала два шага, стоя всего в футе от отца и в трех от Нико.
Глаза Бенито самодовольно блестели. Он нашел мою слабость. – Ах, дочка. Разве твоя мать не говорила тебе не думать сердцем?
Я моргнула, пытаясь оставаться сильной, а затем до меня дошло его прежние слова. – Что ты имеешь в виду? – спросила я Бенито. – Ты уже однажды сделал меня вдовой?
Сосредоточившись на его темных глазах, я хотела, чтобы все его секреты были раскрыты. Хотя у меня было ощущение, что они мне не понравятся. Он был презренным человеком.
Бенито усмехнулся. – Мы должны были избавиться от Уильяма, моя дорогая, – невозмутимо заявил он. – В конце концов твоя мать должна была умереть, и имущество перешло к тебе. Поэтому мне пришлось выдать тебя замуж за того, кто был готов поделиться. Честно говоря, я собирался заставить тебя заменить твою мать… но это было до того, как я узнал, что ты моя дочь.
Мой желудок перевернулся. Этот человек был болен. Отвратительно! Другого слова для этого не существовало. Больной, злобный ублюдок.
– К-как? – я чертовски ненавидела, когда мне было страшно. Это заставило меня заикаться. – Как ты убил Уильяма?
– Ложный диагноз, – улыбнулся он, явно довольный собой. – Затем я накачивал его ядом, пока этот ублюдок не умер.
Я смотрела на его темные глаза, полные злобы и жестокости. Он оказался даже хуже, чем я себе представляла, и мое представление о Бенито Кинге было довольно плохим.
– Ты сумасшедший, – в ужасе прошептала я. Страх за Нико взорвался в моей груди. Любимый человек. Мой муж был сильным, но я понятия не имела, против скольких людей мы здесь выступали. Я не могла позволить этому сумасшедшему уничтожить другого человека, которого я люблю. Тогда мои дочери будут следующими.
Я должна была выиграть нам время. Как-то.
– Собственность? – я спросила его. Он упомянул, что ему нужна собственность. Я предполагала, что ему нужна недвижимость на побережье Амальфи. Я нахмурила брови, изучая Бенито. Мне нужно было заставить его говорить. – Зачем?
