Текст книги "Нико (ЛП)"

Автор книги: Ева Уиннерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 25 страниц)

Гости и на экране, и в моей гостиной засмеялись. Это был горько-сладкий момент, и мою грудь сдавило. Я так скучала по ним. Тогда жизнь была проще. Папа был недоволен тем, что мы с Уильямом решили пожениться. Он думал, что мы слишком молоды, он недостаточно хорош, но тем не менее поддерживал меня. Именно это сделало папу лучшим отцом, которого я когда-либо могла пожелать.

– Мама, а почему ты с папой не танцевала? – вопрос Ханны отвлек меня от телевизионного момента. – Вы с Нико танцевали.

Мы с Уильямом никогда не танцевали с мужем и женой. Он ненавидел танцевать и отказывался танцевать даже в день нашей свадьбы. Но мой отец любил танцевать, поэтому они с Джоном вмешались.

– Хммм, он не хотел танцевать, – сказала я ей. Меня расстраивало, что он не смог наклониться на один танец, но сколько бы я ни просила, он этого не сделал. Так что мой первый танец был с отцом. Теперь, когда я стала старше и несколько мудрее, возможно, я бы не довела до свадьбы. Он был моей первой любовью, но, возможно, мы были лучшими друзьями, чем любовниками.

– У тебя есть несколько ходов, – похвалил Лучано, и я закатила на него глаза.

Песня Рэя Чарльза закончилась и превратилась в полярную противоположность песне. Заиграл ритм «Temperature» Шона Пола, и папа продолжил свои танцевальные движения. Мы с Джоном ритмично танцевали синхронно, и мой отец подражал нам. Бабушка придерживала себя за бедро, жалуясь, что под такую пошлую песню больно танцевать.

– Дядя Джон танцует, – объявила Арианна.

Я бросила взгляд на Джона, который стоял рядом со мной, скрестив руки на груди.

– У меня есть движения, – сказал он ей.

– Джон, это не движения, – хихикнула я, небольшой взрыв из прошлого снял мое напряжение. – Наверное, где-то есть мем, в котором мы оба идиоты.

Он наклонил голову к экрану. – Нас трое. Я думаю, твой отец портил нам настроение.

Тихий смешок наполнил комнату.

– Почему наш дедушка не танцевал с твоей мамой? – спросила Ханна. Она никогда не могла понять концепцию того, что дедушка и бабушка вместе, так как они никогда не видели мою маму. – Где она была?

– Она не могла прийти, – пробормотала я. Из-за этого ублюдка мама не смогла успеть на большинство вещей.

Пока я смотрела на экран, воспоминания нахлынули обратно. На смертном одре папа сказал мне, что он не мой отец. Рассказывая мне всю историю моей матери.

– Ты выглядишь так молодо, – голос Нэнси вернул меня в настоящее. – И такой счастливой.

Я была счастлива, несмотря на то, что Уильям был упрямым мулом и отказывался танцевать со мной.

– А тебе вообще было разрешено пить, когда ты вышла замуж? – спросила Грейс.

Я покачала головой. Мне едва исполнился двадцать один год. Слезы блестели в моих глазах, когда я смотрела, как мы с отцом кружимся по танцполу и смеемся. Я почувствовала взгляд Нико и невольно подняла глаза, и все мое тело содрогнулось от безумия в его глазах.

Сцена на пленке остановилась и переключилась, по телевизору доносились звуки лодки. Разорвав наш зрительный контакт, я нахмурилась, глядя на эту сцену. Это был наш с Уильямом спор после нашей первой совместной прогулки на лодке. Он забыл купить спасательные жилеты для детей.

– Хорошо, этого достаточно, – я подошла к телевизору.

– Что-то скрываешь? – Лука пытался пошутить, но я была не в настроении.

– Нет, но это личное, – по телевизору доносились слова: мы с Уильямом спорили о безопасности и спасательных жилетах для малышей на лодке, прежде чем я выключила телевизор.

– Он в итоге получил спасательные жилеты? – спросил Лука, поскольку он уловил начало записанного спора.

Я выдохнула, бросив взгляд на Джона.

– Мы ошиблись размером, – пробормотал Джон. – И во время шоппинга Уильям купил в магазине гольф-кар и настоял на том, чтобы отвезти его домой. На обратном пути мы остановились в местном пабе. После нескольких пива мы продолжили путь домой, и нас остановили полицейские. В итоге мы провели ночь в тюрьме. Бьянка отказалась прийти и выручить нас.

Я пожала плечами. – Я предупреждала тебя.

– Ты сделала это. Что ж, это моя реплика, – объявил Джон. – Я выхожу.

Я была удивлена, что он продержался так долго, хотя и был счастлив. Он был единственным с моей стороны. Мэри и ее муж расстроятся, если я скажу им, что мы поженились раньше, чем я им сказала. Это разлетелось бы, как тонны кирпичей.

– Я провожу тебя, – сказала я ему, игнорируя угрожающий взгляд Нико. Разозлить его было бы бесполезно, да и я не хотела подстрекать его к Джону, поэтому добавила: – Нико, ты хочешь проводить нашего гостя вместе?

Это звучало фальшиво даже для моих собственных ушей.

– Нет, пожалуйста, не надо, – остановил нас обоих Джон. – Я знаю где выход. У тебя еще есть гости.

Он не стал нас ждать, а просто чмокнул меня в щеку, кивнул Нико, помахал всем остальным, обнял моих девочек и исчез за парадной дверью.

– Я боюсь за тебя, Нико, – сказал Лука после ухода Джона. – Ты можешь рассчитывать на то, что твоя жена не выручит тебя из беды. Сможешь ли ты избежать неприятностей?

– Может быть, Бьянка исправит Нико, – усмехнулся Кассио. – Но если твой муж доставит тебе неприятности, Бьянка, позвони мне, и я поддержу тебя. Я помогу тебе похоронить тело.

Кассио пристально взглянул на Нико, но мой новый муж, похоже, совсем не волновался. Было ощущение, что за этим стояло какое-то значение.

Моя голова повернулась к этим двоим, мои глаза сузились.

– Мама, Нико не умрет, верно? – спросила Арианна, заставляя меня забыть о Кассио и Луке. На ее лице отразилось искреннее беспокойство, а нижняя губа задрожала. – Мне нравится Нико.

– Конечно, нет, – быстро сказала я ей, опускаясь на колени, и она подошла ко мне на руки. – Никто не умрет.

Арианна была моей чувствительной девочкой. А когда она уставала, слезы лились быстро и легко.

– Он тебе тоже нравится, да? – Ханна выпалила. Дети всегда задавали самый сложный вопрос.

– Хм, – я ответила расплывчато, мои глаза встретились с ним поверх головы дочери.

Если бы все было так просто.

Глава двадцать восемь

НИКО

У меня перехватило дыхание, когда я увидел Бьянку на экране. Моя мать была права, она выглядела счастливой и молодой. Не было недостатка в любви, которую она разделяла со своим отцом и бабушкой.

Ее юное, беззаботное лицо сияло счастьем, когда она танцевала безлюдно. Это был не первый раз, когда я видел Бьянку в этом возрасте. Впервые я увидел ее в одном из моих клубов, ей тогда было не больше девятнадцати. Она танцевала с Джоном и несколькими подругами. Наши взгляды встретились на долю секунды, но уже тогда она захватила мое дыхание своей ослепительной улыбкой. Вот только тогда она была чужой, и ей не было никакого дела до моего мира. Итак, я просто наблюдал за ней издалека одну ночь. Никогда за миллион лет я не думал, что мы снова пересечемся.

Потом ее бросили мне на пути. Дочь моего злейшего врага. В моих глазах она по-прежнему оставалась самой красивой женщиной в мире. Она возбудила во мне что-то, чего я никогда не чувствовал ни к кому-либо другому. Даже когда она подшучивала надо мной или злилась на меня, в ней было что-то такое, чего я никогда ни в ком не видел. Да, между нами было притяжение, но было и что-то уникальное, редкое сокровище.

И я бы не отказался от этого. Я хотел бы получить ее и свою месть. Как только Бенито заплатит, я сделаю все, что в моих силах, чтобы загладить свою вину и сосредоточиться на построении жизни с женой. Наша семья.

Это потребует некоторой работы. После предыдущего фиаско она построила вокруг себя толстые и высокие стены. Хрупкое доверие разбилось на миллион осколков. Но я получу его обратно; я бы использовал бульдозер, чтобы снести эти стены.

А сейчас я бы сосредоточился на сегодняшнем вечере.

– Девочки, вы не против, если мы с вашей мамой пойдем обустраивать наш новый дом, а Маттео останется здесь с вами?

Голова Бьянки метнулась в мою сторону, но она ничего не сказала. Мы оба знали, что брачная ночь состоится. Независимо от того, состоится ли свадьба сегодня или на следующей неделе, этот брак будет заключен.

Было чуть больше шестого, и я намеревался сполна использовать ночь.

– Нам нужно, чтобы за нами присматривали взрослые, – ответила Ханна с серьезным видом.

– Я рад, что ты это сказала, – серьезно сказал я ей. – Лучано, Грейс, Элла, Массимо, Лука и Кассио останутся здесь с тобой.

– Ребята, вы тоже остаетесь? – удивленно спросила Бьянка.

– Ты не возражаешь? – ответил Кассио. – Если это проблема…

– Нет нет. Все в порядке, – быстро добавила она, ее взгляд смягчился. – Я просто не ожидала этого. Нэнси тоже останется, так что вам, ребята, придется разделить комнату с двумя односпальными кроватями.

Я был удивлен, узнав, что моя мама осталась. И я не видел, чтобы она прикасалась к алкоголю с тех пор, как она приехала.

– Что вы скажете, Ханна и Арианна? У нас достаточно взрослых? – я спросил их обоих. Они привыкли к своим бабушкам и дедушкам, но сегодня у них появилось много новых лиц. Они не знали, что Лука и Кассио – их дяди и убьют любого, кто хотя бы посмотрит в их сторону.

– Да, – единогласно согласились они оба.

– Отлично, – сказал я. – Ты готова, любовь моя?

Она сузила глаза.

– Да. Хотя я удивлена, что ты спрашиваешь, Нико. Я была уверена, что ты потребуешь от меня быть готовой.

Мне чертовски нравился ее характер. Наше подшучивание было похоже на прелюдию. Это заставило мой член ожить. И несмотря ни на что, мне нравилось, что ей было плевать на то, чтобы меня успокоить. Она отстаивала свои убеждения и людей, которые ей дороги.

– Хорошо, вы, двое влюбленных, – объявил Лучано, его глаза сияли весельем. – Идите, мы здесь со всем разберемся.

– Девочкам нужно лечь спать к девяти, – начала Бьянка, но Грейс быстро остановила ее.

– Мы поняли, – заверила она ее. – Дети лягут спать и уснут около девяти. У них был захватывающий день. Мы с Эллой их искупаем и уложим.

– Хорошо, – Бьянка нервничала, и это было понятно. Она познакомилась с дамами, но они все еще были для нее чужими. – Номер моего мобильного телефона записан на холодильнике, просто напиши мне, чтобы сообщить, что все прошло хорошо.

– Сделаю, – подтвердила Грейс. – На самом деле, я сейчас напишу тебе, чтобы у тебя был мой номер.

Бьянка обняла своих девочек, потом мою маму, потом снова своих девочек, и если бы эти двое не улетели, я был уверен, что она бы обняла их снова. Хотя я не возражал против этого; у меня сразу же появилось желание завести от нее детей, большую семью. Так же, как она хотела. Она была хорошей матерью, и я знал, что она скорее умрет, чем допустит, чтобы что-нибудь случилось с нашими детьми.

Эта женщина раскрыла ту сторону меня, о существовании которой я даже не подозревал. Она дала мне надежду на то, чего я никогда не хотел: любящую жену, детей, теплый дом, полный смеха, и домашнюю кухню.

В моем мире, полном борьбы за власть и людей, жаждущих денег, может быть опасно хотеть подобных вещей. Это была уязвимость, слабость. Люди уничтожали твоих близких только для того, чтобы поставить тебя на колени. Мои родители были прекрасным примером. Бенито использовал Николетту, чтобы преподать урок моему отцу. Мой отец научился, но это разрушило мою мать.

Но я бы позаботился о безопасности своей жены, близнецов и всех остальных детей, которые у нас есть. И я намеревался иметь большую семью, как она и хотела. Черт, я бы дал ей все, что она захочет. Кроме ее свободы.

Во время свадебной церемонии я попросил Лоренцо заменить ей противозачаточные таблетки на витамины той же формы. В течение дня он организовал, чтобы ребята собрали вещи Бьянки и девочек и перевезли их в мой особняк. Здесь осталось всего несколько вещей на случай, если мы останемся здесь. Потому что я знал, что она захочет вернуться. Это было ее убежище.

Пятнадцать минут спустя я придержал дверь моего «Бугатти Чентодечи», открытую для жены, и помог ей сесть. Она хотела переодеться в свадебное платье, но я попросил ее не снимать его, пока мы не доберемся до моего дома. Она мне потворствовала, но схватила плед и прикрыла плечи. Сегодня она ушла с поезда. Ну, лучше было бы, если бы она приказала моей матери его отрезать.

Как только она устроилась, я закрыл дверь и обошел машину со стороны водителя. Я отвез нас от острова Гибсон через ворота и по Маунтин-роуд.

Бьянка молчала, ее глаза были прикованы к виду из окна. Надвигалась буря. Я не был суеверным, но мое шестое чувство предупреждало меня, что приближается нечто большее, чем просто плохая погода.

– Так что это за машина? – наконец спросила она, нарушив молчание.

– Бугатти Чентодечи.

– Звучит дорого, – пробормотала она, не впечатленная.

Она не особенно любила роскошные или дорогие вещи. Она ценила людей, которых любила, больше, чем вещи, которыми владела. Кроме того дома. Она любила этот дом. Я не мог решить, было ли это из-за воспоминаний, которыми она поделилась со своим покойным мужем, или что-то еще.

– Так в этой машине есть радио? – спросила она, глядя на приборную панель. Она наклонилась вперед и поиграла с кнопками. Ей не потребовалось много времени, чтобы найти стереосистему. – Какую музыку ты слушаешь?

– Не Шон Пол, – сказал я.

Она смеялась. – Да, я думаю, что нет. У него приобретенный вкус.

Нажимая кнопку вперед, снова и снова, она продолжала читать имена художников. Пока она не остановилась.

– Рэй Чарльз? – она, кажется, искренне удивилась.

– Да, он один из моих любимых.

– Ну, ну, ну, – пробормотала она, оставив музыку включенной, а затем откинулась на спинку сиденья. – Папа бы тебя любил.

Я усмехнулся. – Моя мама уже любит тебя.

Это не было преувеличением. Моя мать впервые после смерти Николетты попыталась воздержаться от питья. Раньше она воздерживалась от алкоголя в те дни, когда видела мою сестру, но после ее смерти это ее больше не беспокоило. Она нашла забвение в алкоголе.

– Моя мама… – она сделала паузу, словно подбирая слова. – … долгое время была любовницей Бенито, – она прочистила горло. – Я-я не совсем понимаю, что ей нравится, а что нет.

Я взял ее руку в свою и нежно сжал ее. – Она заботится о тебе. Любой, у кого есть два глаза, может это увидеть.

Она сглотнула, и я увидел, как в ее глазах блестят непролитые слезы. – Спасибо, – прошептала она. – Мне повезло, что меня росли хорошие отец и бабушка. И хотя мама не могла быть с нами физически, она всегда была частью нашей жизни.

Глава двадцать девять

БЬЯНКА

У меня нервы были на пределе. Я знала, что будет дальше. Я знала, что этот человек каким-то образом использовал меня для мести. И все же мое тело, казалось, не заботилось ни о чем из этого. Просто тот факт, что Нико Моррелли снова тронул бы меня и принес бы мне удовольствие.

Тупая. Тупая. Самая тупая. Это была бы я.

Он все еще держал мою руку в своей, и это меня успокаивало. Это не имело смысла, не было никакой логики в том, чтобы найти безопасность рядом с бандитом, но я чувствовала себя… как дома? Никогда не было человека, который ходил по этой земле, чтобы я так вспыхивала, как Нико. И все же я не беспокоилась, что он отомстит, как Бенито, если моя мать не захочет делать то, что он хочет.

Я смотрела, как он плавно меняет полосу движения, проезжая мимо машин справа от нас, его шикарная машина не похожа ни на одну другую, на которой я когда-либо ездила. Рядом с этой машиной моя Honda Pilot выглядела бы как старый драндулет. А я любила своего Пилота.

Тишина в машине меня убивала. Сегодня произошло так много всего, и я хотелв получить ответы. Если бы он ответил на мои вопросы, означало бы ли это, что мне тоже пришлось отвечать на его вопросы?

– Твоя мама хорошая, – сказала я в конце концов.

Он кивнул. – Она алкоголичка, – меня это не удивило, хотя я заметила, что она не пила на вечеринке. – Сегодня я впервые увидел, как она воздерживается от питья, и это благодаря тебе.

Честно говоря, мне было жаль мать Нико. Ее жизнь не могла быть легкой. Моррелли-старший без колебаний заигрывал со мной на глазах у своей жены. Он был подлецом, и я не могла себе представить, сколько раз ей приходилось терпеть подобное унижение. По крайней мере, Нико не был похож на своего отца. Мы договорились хранить верность друг другу.

Он бы не стал лгать об этом, верно?

– Ты похож на своего отца, – пробормотала я, потому что мне нечего было сказать о его отце. – Полагаю, просто лучше. Глаза, как у твоей матери.

– Ты полагашь?

– Ну, он намного старше.

Он покачал головой. – Я не уверен, что ты имела в виду – комплимент или оскорбление. Мне. Мне плевать на него.

Он коротко взглянул на меня, прежде чем снова сосредоточить свое внимание на дороге.

– Я не имела в виду это как оскорбление, – мягко сказала я ему. – Нико?

– Да?

Я тяжело сглотнула, затем прочистила горло. – Твой отец… хммм, он изменяет твоей маме?

Его челюсти сжались так сильно, что мышцы шеи напряглись.

– Да это так.

Мое сердце сжалось – от сочувствия к ней и страха, что Нико сделает то же самое со мной. Сделав глубокий вдох, мне пришлось просто выплюнуть это. – Наша дискуссия о…. ну и о верности в браке.

Бу-бум. Бу-бум.

– Я убью любого человека, которого ты коснешься, – прорычал он, и я напряглась. – Ты можешь убить любую женщину, к которой я прикасаюсь, – я не была уверена, как это воспринимать. – Хотя, если честно, я не собираюсь прикасаться ни к кому, кроме тебя. Ты моя жена, и я хочу тебя, – о боже мой! Его собственнический тон действительно заставил меня раздуться от тепла. Мне понравилось, как он предъявлял претензии, и я предложила себе сделать то же самое с ним. – Я не мой отец, Бьянка.

Я мягко улыбнулась. Он вообще не казался мне своим отцом.

– Кажется, он… – я искала подходящее слово, но у меня было только одно. – Он кажется жестоким, – сказала я наконец. Я не была уверена, правильно ли это сказать. В конце концов, люди преступного мира были безжалостны.

– Он. Он соревнуется с Бенито Кингом за первое место по жестокости, – я напряглась при упоминании о нем. – За исключением того, что мой отец слаб и легко отвлекается на женщин и наркотики. Он не может идти в ногу с акулами, – голос Нико был приятным, спокойным, лишенным каких-либо эмоций.

Я задавалась вопросом, была ли у этого признания вторичная причина. Я ждала, глядя на него, надеясь, что он даст мне больше, но он закрылся.

– Вы двое не ладите?

Нико кисло посмотрел на меня. – Тебе показалось, что мы поладили?

Я сглотнула. – Нет, я полагаю, что нет. Вы когда-нибудь ладили?

– Нет, – его тон был жестким. – Его идея вырастить детей заключалась в том, чтобы мучить нас. Мне не терпелось стать достаточно взрослым и победить его в каждой его жалкой игре.

У меня вырвался резкий вздох. Это был Нико Моррелли – человек, который правил преступным миром железной рукой.

– Ты выглядишь шокированная, – я не была уверена, пытался ли он посмеяться надо мной или просто констатировал факты.

– Я уверена, что он любит тебя, – тихо пробормотала я, хотя и не была уверена. Если бы он был чем-то похож на Бенито, это не могло бы пойти на пользу Нико, когда он рос.

– Мой отец любит только себя и готов пожертвовать кем угодно, включая своих детей или жену, ради собственной выгоды и жадности, – трудно было поверить, что отец или кто-то еще может быть настолько эгоистичен. Мне так повезло с моей семьей. Почему хорошим женщинам всегда достаются самые дерьмовые мужчины?

– Наверное, твоей маме было тяжело, – сказала я с тяжелым вздохом. Я знала, что моей маме тяжело.

– Да, это было. Отсюда и ее проблемы с алкоголем.

– Был ли их брак организован или что-то в этом роде? Она кажется довольно молодой.

– Нет, она влюбилась в него, к большому разочарованию моего дедушки. Но, по крайней мере, он был достаточно умен, чтобы связать все ее состояние так, чтобы мой отец не смог заполучить его. Ей пятьдесят девять. Моему отцу уже за семьдесят.

Мой новый муж рассказывал мне о своей жизни, но я все еще чувствовала себя слепой, как летучая мышь.

– Хммм, это довольно большая разница в возрасте, – пробормотала я.

– А что насчет твоей мамы и Бенито? – возможно, он давал мне крохи информации, чтобы получить информацию о моей маме. – Нелегко жить с кем-то вроде Бенито Кинга.

Это было преуменьшение.

– Моя мама не алкоголичка, – сказала я, хотя, если быть честным, я бы в любом случае не знала. Я очень мало знала о своей матери, только то, что мне рассказывали бабушка и папа на протяжении многих лет. – Честно говоря, я не часто видела свою маму, когда росла. На самом деле я ее почти не видела. Но я люблю ее, и она любит меня. Это все, что имеет значение.

Моя мать многим пожертвовала ради меня, и меньшее, что я могла сделать, – это показать ей свое уважение и любовь. У нее было и то, и другое, и я никогда не откажусь от нее. – Этот мужчина… Бенито Кинг, он высасывает из нее жизнь, – прошептала я в признании.

Наступила тишина, мое сердце сжалось в груди. Боже, мне хотелось кричать и кричать, умолять о помощи. Я ползала на коленях и умоляла кого угодно устранить этого человека и спасти мою мать.

Глубокий голос Нико отвлек меня от моих мыслей. – Ты не похожа на свою маму, – констатировал он очевидное.

– Нет, – у меня на языке вертелось сказать, что я похожа на своего отца, но я остановилась. Это был мой стандартный ответ на протяжении многих лет. Хотя с этим человеком у меня было ощущение, что он все видит насквозь. Он видел его на видео раньше и мог бы сказать, что я совсем на него не похожа.

У моего отца, или человека, который меня воспитал, были темные волосы и глаза, но совершенно другого оттенка, чем у меня, и наши черты лица были разными.

Мы молчали всю оставшуюся дорогу, пока не подъехали к воротам, территории, окруженной высокими заборами и деревьями, создавая впечатление, будто мы въезжаем в темный лес.

Охранник, должно быть, узнал машину, потому что ворота сразу же отъехали вправо, открывая нам проход. Мы ехали некоторое время, пока не вышли на поляну, и у меня чуть не отвис рот.

В конце большого участка стоял ухоженный газон с тщательно продуманной усадьбой, освещенной изнутри и снаружи и сияющей вдалеке. Мраморная парадная лестница каскадом спускалась перед домом, придавая ему царственный вид. Дом был массивным, вероятно, десять особняков на острове Гибсон, вместе взятые, были бы меньше, чем это место.

– Ты живешь здесь? – спросила я в шоке.

– Добро пожаловать домой, Бьянка.

Он не мог жить здесь один. Это чертово место было огромным. Не огромный, но массивный.

– Пожалуйста, скажи мне, что ты не живешь со своими родителями, – пробормотала я.

– Нет, только я. Теперь будем только мы.

– Твой чертов счет за электричество должен быть астрономическим, – я поерзала на своем месте, глядя на массивное поместье. Повернув голову в его сторону, я снова покачала головой. – Ты, черт возьми, начислил проценты и наговорил мне всякой ерунды насчет этих денег, а ты живешь здесь .

– Думаю, мы оба знаем, что дело не в деньгах, – сказал Нико хрипловатым голосом. Машина остановилась.

– Тогда о чем же речь? – я спросила его тихим голосом. Я не особо надеялась, что он ответит.

Тяжелый вздох пронесся по салону машины, и он провел рукой по густым темным волосам.

– У меня была младшая сестра, – моя голова резко мотнулась в его сторону, и я задержала дыхание, ожидая, пока он продолжит, наблюдая за ним. – Она была лучшей частью нашей семьи. Она любила искусство, балет и танцы. Она провела много времени, путешествуя между Майами, Балтимором и Нью-Йорком со своими тремя галереями, – у меня было ощущение, что у этой истории не будет хорошего конца. – Бенито Кинг, как известно, берет то, что хочет. Учитывая богатство моей матери и накопленный мною бизнес, он не мог заманить нас в ловушку соглашения для нее. Но, как я уже сказал, мой отец жадный, эгоистичный и глупый. Он был способом Бенито заполучить Николетту. Они торговали. Николетту за кусок несовершеннолетней задницы, который на той неделе хотел мой отец.

Меня пронзила дрожь отвращения к его презренному отцу и Бенито. Боже, я не могла думать об этом человеке как о своем отце. И его отец был не лучше. Они оба заслужили смерть.

– Боже мой, – выдохнула я. У меня было предчувствие, к чему это приведет.

– Я путешествовал и решил зайти в одну из ее галерей, чтобы увидеть ее, – его голос затих. – Я нашел ее в одной из ее галерей, истекающую кровью. Ее жестоко избили, изнасиловали несколько мужчин-садистов и оставили истекать кровью на полу. Я привез ее домой, но…

Я протянула руку и взяла его руку, сжимающую руль, побелевшими костяшками пальцев, и переплела наши пальцы. В его голосе была боль и мука, и мой гнев рассеялся, сменившись состраданием. Никто не должен терпеть такую жестокость.

– Мне очень жаль, – прошептала я. Он пытался сдерживать свои эмоции, но я видела, как сильно он заботился о своей сестре. – Она этого не заслужила. Никто не заслуживает.

– Ты бы ей понравилась, – добавил он, нежно поглаживая большим пальцем мою кожу.

Я сглотнула. – Мне бы она тоже понравилась, – тихо прохрипела я. Бенито был сумасшедшим-садистом. От этих слов мой желудок скрутился узлами. Моя мать была с ним двадцать шесть лет. Я даже не могла представить, что она пережила. – Нико… – начала я, но не знала, как это сделать. Потом я струсила. Я не могла рассказать ему об устройстве моей семьи. – Но как я во всё это ввязываюсь?

Он поднял наши переплетенные руки, его губы мягко коснулись каждого костяшки. – Сегодня наш медовый месяц, – тихо проговорил он, его губы обжигали мою кожу. – Мы заслуживаем того, чтобы наслаждаться этим. Ты, моя жена… – я тяжело сглотнула, увидев напряженность в его глазах. – … заслуживаешь всего самого лучшего.

По моему телу пробежала дрожь. Боже, мое тело уже закололо от потребности в нем. – Пойдем, любовь моя. Я хочу перенести тебя через порог.

Он вышел из машины прежде, чем я успела сказать еще слово, и подошел, чтобы открыть мне дверь машины. Протянув руку, он помог мне выбраться из этого, и, несмотря на мое недоверие и предварительный гнев на этого человека, его признания во время поездки на машине заставили меня увидеть его в другом свете. Он был заботливым и защищающим братом, который слишком рано горевал из-за потери, причиненной жестоким человеком.

Да, он мог быть безжалостным, но он был человеком обстоятельств. Учитывая его воспитание и жестокость, свидетелем которой он стал, неудивительно, что он мог быть ошеломляющим и пугающим. Но он оказался не так плох, как я думала поначалу. Он был защитником и был лучшим человеком, чем любой другой мужчина, которого я когда-либо встречала.

– Нико? – тихо пробормотала я, встретившись с его влажным каменно-серым взглядом. – Ты… ты гораздо лучший человек, чем твой отец. Или Бенито. Или любой другой мужчина, которого я знаю.

Я не могла не восхищаться его решимостью и силой. Он был защитником своей сестры и винил себя в неудаче. Я стояла рядом с ним, все еще в свадебном платье, его сильное, твердое тело возвышалось надо мной, и я не могла не любить его сильную фигуру. Я никогда не видела человека, который так хорошо выглядел бы в костюме. Я бы солгала, если бы сказала, что он мне не нужен, и я подозревала, что он знал. Он был слишком проницателен и, вероятно, распознал сообщение моего тела еще до того, как я смогла его обработать.

Мое сердце сильно колотилось, посылая адреналин, желание и тепло через каждую часть моего тела. Мое сердце пульсировало от чувств, которым я не осмеливалась дать определение. Между нами возникло нежное доверие, и в груди у меня заболело. Это было для него.

Мой муж.

Поднялся ветер, и в небе прогремел гром. Внезапно Нико подхватил меня на руки и понес вверх по величественной мраморной лестнице, ведущей в его поместье.

Несмотря на все, что произошло сегодня, с моих губ сорвался смех.

– Нико! – воскликнула я, вцепившись руками в его шею. – Ты сломаешь себе спину, – предупредила я, улыбаясь.

– Чтобы сломать мне спину, нужно нечто большее, чем просто поднять тебя на руки.

– Покрасуйся, – пробормотала я, а мое сердце забилось быстрее. Последние три дня были настоящими американскими горками, каждый час вызывая у меня хлыстовую травму. Все это привело нас сюда. Я в его доме, в его постели.

Меня не должно волновать, насколько мы совместимы или несовместимы. Мое будущее не было бы здесь или с ним. Меня пронзила острая боль, но я не хотела ее оценивать. Мне не нужно было еще больше усложнять.

У него была своя программа. У меня была своя. Финито!

Я буду наслаждаться его телом, а он – моим.

Мои глаза остановились на доме Нико. Это было похоже на дворец. Богатство и роскошь были очевидны повсюду.

– Как давно ты живешь здесь? – спросила я, поворачивая голову влево и вправо, пока он нес меня через дверной проем.

– Он принадлежал семье моей матери на протяжении нескольких поколений.

– Хм.

Я попыталась высвободиться из его хватки, чтобы могла идти, но он отказался меня отпустить.

– Мы вошли через дверь, – отругала я его. – Не нужно нести меня через этот чудовищный дом. Я имею в виду, где спальни? В миле отсюда?

Он вскинул голову и засмеялся. Настоящий, свободный смех, и я завороженно смотрела на его звук. Мне нравится.

– Не совсем, – в его голосе слышалась нотка смеха. – Хочешь экскурсию?

Я закатила глаза. – Есть ли у нас вообще такое время?

Я полушутя. Правда заключалась в том, что мои внутренности гудели от возбуждения, и глупая шлюха внутри меня хотела, чтобы его рот и руки были на мне. С таким же успехом я могла бы наслаждаться преимуществами брака, пока могу.

Мой отец всегда говорил мне, что доверие, любовь и страсть переплетаются. Я не была уверена, что согласна. Потому что с Нико Моррелли я доверяла ему свое тело, но не что-либо еще.

– Как насчет кухни, а затем спальни? – он посоветовал.

Он хорошо меня знал, потому что это были основные места, где я тусовалась в своем доме. Он как будто хотел, чтобы я чувствовала себя как дома в этом чудовищном доме. В этом месте у меня было больше шансов заблудиться.

– Конечно, – пробормотала я, соглашаясь.

Он прошел по большому фойе, где была самая большая хрустальная люстра, и направился к задней части здания. В этом доме не было ни одной скромной части. Признаки богатства были повсюду.

– Это место очень роскошное, – проворчала я без всякой причины. Или, может быть, у меня была причина. Он шантажировал меня, вынуждая выйти замуж за мелочь на своих условиях.

Мы подошли к другой стороне дома, большая кухня была пуста.

– Ты можешь изменить все, что захочешь, – сказал он мягко. – Отремонтируй весь дом так, как хочешь, – я не знала, куда смотреть в первую очередь, мои глаза метались влево и вправо, пытаясь все это уловить. – Только не меняй мой офис, – добавил он. – Мне нравится всё таким, какое оно есть.