Текст книги "Очаровательная должница"

Автор книги: Эва Киншоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Глаза Легации расширились.

– В самом деле?

– У меня такое чувство, что это лучший выход из положения, – сухо ответил Энтони.

– Да... так мне было бы легче, – неловко сказала Летиция. – Мне уже приходил в голову этот вариант... ну, что можно нанять машину.

Энтони по-прежнему внимательно на нее смотрел.

– Все равно ужасно жаль, что я обидела тебя, – продолжила она.

Энтони молчал – лет сто, наверное, – прежде чем сказать:

– Ты можешь загладить свою вину.

– И как же? – невинно поинтересовалась Летиция.

Глаза Энтони сузились, затем он поднялся и включил музыку. Потом подошел к Летиции, протянул руку и с серьезным видом спросил:

– Могу ли я пригласить вас на танец, мадам?

Летиция встала и молча шагнула в объятия Энтони.

– Я все думал: устроит ли твоя мать танцы сегодня? – сказал он, прижимаясь губами к ее черным волосам.

– А я благодарила Небеса, что ничего такого не было, – призналась Летиция.

– Но почему? – удивился Энтони.

– Потому что невозможно злиться на вас, мистер Симмонс, танцуя с вами.

– Понятно. – Он вынул шпильки из волос Летиции. – Хочешь сказать, что, если бы я подарил тебе автомобиль сейчас, ты бы приняла его?

– Нет. Но отказаться было бы еще труднее.

Энтони прижал Летицию к себе и нащупал у нее на спине молнию.

– Я весь вечер гадал, есть ли что-нибудь у тебя под платьем.

Он расстегнул молнию, и платье соскользнуло на пол.

– Я так и думал, – удовлетворенно заметил он.

– Не уверена, что подобным мыслям место в гостиной моей матери, – произнесла Летиция, задыхаясь, потому что ладони Энтони легли на ее грудь.

– Подобные мысли навещают меня в любом месте вне зависимости от твоего присутствия. А сейчас бы ты смогла сказать мне «нет»?

Руки Энтони скользнули на талию Летиции, но он не отрывал глаз от обнаженной груди. Летиция медленно двигалась в ритме танца. Ей было трудно дышать, по спине пробегала дрожь. Но она знала, что это вызов, и приняла его.

– Смогла бы... – хрипло пробормотала она и посмотрела в глаза Энтони, – хотя это было бы еще труднее. Но должна тебе сказать, что мне нравится так танцевать с тобой. Помнишь, как мы танцевали первый раз? Тогда я пожалела вдруг, что мы не наедине.

Летиция сжала в ладонях лицо Энтони, поцеловала его, а потом снова закрыла глаза, продолжая двигаться под музыку.

– Как такое могло случиться?

Энтони задал этот вопрос, лежа рядом с Летицией в измятой постели под бледно-зеленой простыней и подперев голову рукой.

Спальню заливал свет восходящего солнца, играя на бронзовых кронштейнах бра. Сама кровать стояла на возвышении, окруженном бархатистым морем тускло-золотистого ковра. На окнах висели белые шелковые занавески, а по комнате миссис Редвик расставила вазы с благоухающими лилиями.

Летиция задохнулась от восторга, впервые войдя в эту роскошную спальню. Энтони тогда рассмеялся и сказал, что он тут ни при чем – все досталось ему от прежних хозяев. «Да это же королевская опочивальня!» – воскликнула Летиция и добавила, что никогда еще не спала на постели, которой бы не побрезговала и принцесса. Энтони ответил, что на голой земле он высыпался ничуть не хуже, но рад, если это ложе поможет Летиции ощутить себя принцессой.

Тогда она впервые задумалась о других женщинах в жизни Энтони Симмонса и осознала, насколько мало знает о нем...

Но в то утро, когда Энтони задал свой вопрос, подобные мысли не навещали ее.

– Как такое могло случиться? Что мы проснулись на заре, хотя уснули очень поздно? Надо полагать, что, будучи заняты более важными вещами, мы забыли задернуть занавески, – серьезно откликнулась Летиция.

Темные волосы упали ему на глаза, щеки и подбородок отливали синевой. Затем он отбросил простыню и положил ладонь на грудь Легации.

– Нет, я имел в виду другое, мисс Уимблоу: откуда у нас подобное расположение духа – противоположное тому, в котором мы приехали сюда?

– А! – Летиция сморщила нос. – С вашей стороны, мистер Симмонс, было весьма разумно уступить силе моих аргументов.

– Не знаю, как насчет «разумно». – Энтони нежно сжал пальцами розовый сосок. – Мне кажется, я не устоял перед некой иной силой.

– Если ты... будешь продолжать в том же духе... – произнесла Летиция, задыхаясь, – на сей раз не устою я. У меня есть к тебе предложение.

– Какое же? Только имей в виду: я не собираюсь в ближайшем будущем покидать постель, – заметил Энтони.

Его ладонь легла на живот Легации.

– Ничего... подобного, – произнесла она.

– Так что же? – вкрадчиво осведомился Энтони, глядя на Летицию блестящими глазами.

– И вот что, не думай, будто я так и буду покорно лежать, и...

Тут она приподнялась и села на Энтони верхом. Ее синие глаза светились триумфом. Она положила кулаки ему на грудь и оперлась о них подбородком.

Он зашелся от неслышного смеха.

– Ладно, вы меня поймали, мисс Уимблоу, – сказал Энтони наконец. – Как вы намерены со мной поступить?

– Заставлю терзаться неизвестностью, – загадочно ответила Летиция.

– Снова поединок воль? – решил уточнить Энтони.

– Ну... – протянула она, – вполне вероятно. Мне тут нравится: я чувствую себя такой сильной! Нет, конечно, мистер Симмонс, я не могу утаить от вас, что потрясена великолепием вашего тела. Однако данное положение дает мне возможность выразить мой восторг угодным мне способом. – Летиция задвигала бедрами и победно улыбнулась, услышав стон, вырвавшийся из груды Энтони. – Теперь понимаете, что я имею в виду?

– Да, прекрасно, – ответил он с лукавой усмешкой. – Однако должен обратить ваше внимание на тот факт, мисс Уимблоу, что я с трудом сдерживаюсь.

– Ах какая жалость! – весело откликнулась Летиция, поцеловала Энтони, затем резко отстранилась. – Знаешь, я тоже с трудом сдерживаюсь... – Тут она задрожала, потому что Энтони крепко прижал ее к себе. – Почему у нас все так получается? – еле слышным шепотом спросила она.

Ответа пришлось ждать долго. Только когда Летиция уже лежала в его объятиях, все еще тяжело дыша, Энтони, гладя ее волосы, посоветовал:

– Не задумывайся об этом, дорогая. Нам хорошо вместе, а это главное. Что до прошлой ночи, то...

Она прижала палец к его губам.

– Я как раз хотела сказать: давай не будем вспоминать больше про прошлую ночь и про автомобиль. Просто перевернем страницу.

Глаза Энтони странно блеснули, и Летиция замерла в напряженном ожидании. Наконец он произнес:

– Хочешь пообедаем в городе, а потом поедем в «Пинк-велвет»?

Летиция незаметно для себя расслабилась.

– Чудесная мысль. Очень хочу.

Они замечательно пообедали в прибрежном ресторанчике и во второй половине дня поехали в «Пинк-велвет», который успел превратиться для Летиции в еще один дом. Она наняла для Энтони прислугу, которая работала еще на ее родителей, решала, что сажать и где, а также не купить ли новую стиральную машину. По ее же указаниям переделали одну из гостевых комнат в их с Энтони спальню. И еще она хранила в «Пинк-велвет» свою одежду.

Поскольку новый хозяин жил здесь не всегда, в старой сторожке недалеко от дома поселился управляющий, хромой человек лет шестидесяти, – надзирать за домом, садом и телятами. Но больше всего он привязался к лошадям.

Однако иногда Летиции становилось как-то не по себе в «Пинк-велвет»: ее мучила совесть, что она наслаждается благами, которых лишены мать и сестра. А тут еще прибавились новые переживания. Да, она выиграла сражение из-за машины, но что делать с саднящей болью – ведь она так и не дождалась желанного кольца?..

Летиция посмотрела на Энтони. Тот, одетый в джинсы и старую черную футболку, растянулся на диване с газетой. Сама она устроилась с ногами в удобном кресле, опершись подбородком о коленки. Она уже переоделась в розовую пижаму – лето сменилось осенью, и ночи в предгорьях были довольно промозглыми.

– Энтони, расскажи мне о женщинах, которые у тебя были до меня.

Он опустил газету и нахмурился.

– А почему ты об этом спрашиваешь?

Летиция пожала плечами и улыбнулась.

– Да ни почему. Просто стало любопытно. Если начать с меня, то, по словам моей сестренки, раньше у меня были мужчины «посмирнее». – Она возвела глаза к потолку. – Представляю, как ты это прокомментируешь!

Энтони позабавило ее признание.

– Тогда я оставлю комментарии при себе, а лучше спрошу, что ты сама о себе думаешь.

Летиция уставилась на свои колени.

– Я не совсем согласна с Агнессой. Мой отец был ученым, поэтому неудивительно, что я встречалась с людьми спокойного нрава. Но это, скорее, потому, что они были поглощены своим делом – наукой... Так мне сейчас кажется. Хотя Агнесса права в другом: я всегда предпочитала быть независимой. – Она скорчила рожицу. – А у тебя было с какой-нибудь женщиной так, как со мной?

– Нет. Но, конечно, у меня были другие женщины. – Энтони задумчиво посмотрел на Летицию. – Только мне не кажется, что их всех объединяла какая-то общая черта – тихий нрав или что-нибудь еще, – усмехнулся он. – Разве что две были рыжеволосыми.

Летиция молчала. Тогда Энтони спокойно произнес:

– Мы ведь говорим честно и прямо, как взрослые люди, не так ли? Во всяком случае, ты первая подняла эту тему.

– Я просто ощутила острую неприязнь к рыжеволосым, – пояснила Летиция. – Но... значит, у тебя было много женщин?

Энтони усмехнулся.

– Хочешь список? А у тебя было много мужчин, пусть даже хлюпиков?

– Нет, – ответила Летиция, сдерживая раздражение. – Двое. И оба романа тянулись недолго. Ну и кто теперь отказывается говорить честно и прямо, как подобает взрослому человеку?

Энтони сел. Газета соскользнула на пол.

– Пойми, мне тридцать шесть и я не питаю неприязни к прекрасному полу. Однако мне всегда не хватало времени: я учился, работал... И ни с кем у меня не было так, как с тобой.

Он пересел на скамеечку для ног возле кресла Летиции и прикоснулся пальцами к ее лицу.

– Одни были мне дороже, чем другие, – продолжил Энтони. – Но ни одна женщина не значила для меня столько, сколько ты.

«Так почему же ты не попросишь меня выйти за тебя замуж?» Но Летиция не смогла заставить себя произнести вслух эти слова. И порадовалась, потому что услышала следующее:

– Может, ты и не осознавала тогда, но твое замечание насчет одинокого всадника было не так уж далеко от истины. Все, что помогло мне выбраться из техасского захолустья, – это мои руки, моя голова и моя мечта. Но иногда я оглядываюсь на прошлое и думаю: а стоило ли так стараться?

– Почему? – прошептала Летиция, чувствуя, как глаза жгут подступающие слезы.

– Почему? – Энтони отвернулся и теперь смотрел в огонь. – Уверенность в своих силах – прекрасная вещь. Но со временем просто разучиваешься полагаться на других людей и верить им. – Он снова повернулся, поглядел в глаза Летиции и печально улыбнулся. – Мы похожи. Вот почему у нас все так... взрывоопасно.

Летиция облизнула губы, пытаясь понять явный и скрытый смысл его слов. Но прежде чем ей это удалось, Энтони добавил:

– Я устал... Мы оба устали, так что не пойти ли нам в постель? Обняться и так уснуть?

Он не стал дожидаться ответа, а просто встал, взял Летицию на руки и отнес в спальню. Прижав к себе, он гладил ее по голове, пока она не уснула.

Утром все шло, как обычно.

Если на первый взгляд было трудно увидеть в Энтони Симмонсе прежнего «парня из глубинки», то, сев на лошадь, он снова становился техасским ковбоем.

Летиция сама любила лошадей и неплохо ездила верхом. Но Энтони оказался замечательным наездником и владел превосходными лошадьми – чистокровными кобылами, профессионально объезженными и приученными к узде. Ездить на них доставляло одно удовольствие. Так что на следующее утро Энтони с Летицией отправились на верховую прогулку. Третью кобылу, еще необъезженную, он держал за повод.

Энтони объяснил, что выбрал самых лучших лошадей, потому что рассчитывал получить от них потомство, а спрос на чистокровок был хороший.

Накануне в присутствии управляющего Джека Принса зашел разговор о лошадях, и Летиция спросила, приходилось ли Энтони участвовать в родео. Мужчины весело переглянулись.

– Ха! Свой самый первый грузовик я купил на призовые деньги.

– Ты что, был там у себя чемпионом? – спросила Летиция, склонив голову набок.

Джек сплюнул через плечо и ответил, сдвинув на затылок широкополую шляпу.

– Да он – один из самых лучших наездников, каких я видел в жизни!

Потом Летиция узнала, что Джек тоже из Техаса. Энтони предложил ему должность управляющего, потому что тот сломал ногу и не мог найти себе работу.

Однако сегодня Энтони и Летиция катались вдвоем. Поверх рубашки она надела куртку, но Энтони в своих любимых джинсах и рубашке цвета хаки, казалось, не замечал прохладного ветра, беседуя по дороге с третьей кобылой.

Летиция молча наблюдала за ним. На ум приходило множество вопросов. Ну и, конечно, она осознавала, что ей просто приятно смотреть на Энтони.

Он держался на лошади так уверенно, что Летиция подумала: свяжи ему руки за спиной, а он будет сидеть как влитой. В каждом движении, в каждом жесте чувствовалась сила. Кроме того, было забавно слушать, что говорит Энтони, обращаясь к кобыле, которая выкатывала глаза и упиралась, завидев телят.

– Радость моя, не стоит делать вид, что ты вот-вот задерешь юбки и удерешь от этих странных созданий. Ты же породистая кобыла и в десять раз умнее телят! – улещивал Энтони лошадь.

Летиции подумалось, что подобный стиль вообще показателен для общения Энтони с особами женского пола. Она вспомнила их ночной разговор. Что это было – предупреждение? Или Энтони хотел довести до нее мысль, что не следует торопиться строить планы на будущее?

Летиция обеспокоенно повела плечами. Они встречаются всего три месяца. Но, может, Энтони подразумевает что-то еще? Может, брак и дети тоже значатся в его планах? Летиция видела, как хорошо он ладит с детьми Гамильтонов, которые регулярно навещали «Пинк-велвет». Так почему же к ней снова вернулась проклятая настороженность?

Однако как ни хорошо выезжена лошадь, все же не следует отвлекаться, сидя в седле. Под носом у кобылы из кустов выпорхнула птица, лошадь вскинулась и сбросила всадницу.

Летиция не очень сильно ушиблась: густая трава смягчила падение. Сев, она ощупала себя и убедилась, что ничего не сломала, хотя синяков, судя по всему, набила предостаточно. Энтони в мгновение ока очутился рядом. Удерживая обеих кобыл за уздечки одной рукой, другой он помог Летиции подняться. И она почувствовала, что его сердце стучит так же тяжело, как ее собственное...

И это решило все, думала Летиция, сидя вечером за ужином в одиночестве у себя в квартире. Страх за нее, заботливость Энтони убедили ее, что незачем воевать с ветряными мельницами. Да, ему нужно время, чтобы привыкнуть. Им обоим нужно время, так почему бы не потерпеть?

А что, разве у тебя есть выбор? – поинтересовался внутренний голосок, которого Летиция старалась не слушать.

6

Прошло несколько месяцев. Зима уже перевалила за половину. На Рождество они ездили кататься на горных лыжах. А где-то через месяц Энтони позвонил ей на работу и заявил, что через полчаса заедет за Летицией.

– Но зачем?

– Ненавижу февраль!

– Это бывает с людьми, которые живут в наших широтах, – рассмеялась Летиция.

– А не отправиться ли нам туда, где потеплее?

– Энтони, какая муха тебя укусила?

– Никакая, просто хочется поваляться на горячем песке и ничего не делать, кроме как плавать, есть... и заниматься любовью.

– Звучит соблазнительно, но... через полчаса? – Она заколебалась, оглядев мастерскую. – Я хочу сказать, что...

– Разве не вы, мисс Уимблоу, говорили мне на днях, что ваша фирма процветает?

– Да, – настороженно подтвердила она. – Но мне же надо собрать вещи...

– Все готово.

– В каком смысле?

– Я купил все, что может понадобиться тебе на тропическом острове, – не так уж много получилось... Ты ведь не станешь припоминать мне историю с машиной? – озабоченно поинтересовался Энтони.

– Подожди, ты что, купил мне одежду? – сурово спросила Летиция.

– Вообще-то я предпочитаю тебя без одежды. Точнее, – протянул Энтони, – мне нравится извлекать тебя из одежды. Ты заметила?

Летиция почувствовала, что ее щеки заливает румянец, и украдкой огляделась. Элис пристально смотрела куда-то в сторону.

– Ты как-то сказала, что потрясена... гмм... совершенством моего тела, – продолжал меж тем Энтони. – Вот мне и вспомнилось, чем мы с тобой тогда занимались. И как именно. Мне освежить твою память, или...

– Ладно, – прервала его Летиция дрогнувшим голосом. – Я еду, но черт меня подери, если это не шантаж чистой воды!

– А то как же! – откликнулся Энтони. – Жди меня через полчаса.

– Да... – Летиция положила трубку и, собравшись с духом, повернулась к Элис. – Я...

– Езжай-езжай, – отозвалась та, махнув рукой. – Я и не знаю, откуда тебе такое счастье привалило. Меня только в кино приглашают.

Летиция поежилась.

– Но я чувствую...

– Летти, я справлюсь сама, но было бы неплохо, если бы ты перед отъездом сказала мне, куда собираешься и насколько. Давай-ка посмотрим твой бизнес-план, пока не приехал Энтони и не умчал тебя на край света!

Летиция хотела как-то оправдаться, но передумала и, пожав плечами, произнесла:

– Спасибо тебе, дружище.

Они провели пять волшебных дней на острове Андрос в Багамском архипелаге.

Все опасения Летиции развеялись благодаря чарам вечнозеленых тропических лесов, теплого лазурного моря и сверкающих белизной пляжей. Она одевалась в купленную Энтони одежду и втыкала в свои черные как ночь волосы ярко-алые цветы гибискуса.

– Что такое? – спросила Летиция на третью ночь, когда, встав, обнаружила, что Энтони нет рядом. Он любовался с террасы океаном в лунном сиянии.

– Не спится, только и всего, – ответил Энтони, когда Летиция подошла и обняла его за талию.

– Дела?

– Не совсем. – Энтони посмотрел куда-то вдаль. – Просто думаю, каково было бы остаться здесь навсегда.

Тихо шумел прибой, пахло солью и водорослями. Энтони обнял Летицию и пристроил свой подбородок на ее макушке. Потом вздохнул.

– Чертовски соблазнительно.

– Наверное, многим из тех, кто приезжает на Андрос, так кажется, – заметила Летиция. – Но это скоро бы прошло.

– Ты права, – ответил Энтони, хотя и как-то отстраненно.

Затем они вернулись в постель, и Летиция помогла ему уснуть, воспользовавшись древним как мир средством...

На следующее утро после завтрака они сидели за одним из столиков возле бассейна с лазурной водой. Пляж и море были в двух шагах – ослепительно белели песчаные отмели, вокруг летали черно-синие бабочки размером с ладонь.

Летиция надела поверх бирюзового купальника ярко-желтый саронг, завязав его под грудью, а глаза прикрыла огромными солнечными очками. Черные волосы были убраны под белую шляпу.

Они собирались искупаться, воспользовавшись высоким приливом, затем поваляться на пляже, прежде чем пойти сыграть в гольф. А после обеда хотели отправиться на прогулку верхом.

Но внезапно Летиция спросила:

– Энтони, у тебя какие-то проблемы с фирмой? Что-то случилось?

– Можно сказать и так. – Он снял тенниску. – Не случилось, правда, а случится. До сих пор я занимался доставкой грузов по суше, теперь думаю прикупить несколько судов.

Энтони повел плечами и сощурился.

– Тебе вдруг разонравилась эта идея? – спросила Летиция.

– Нет, продолжает нравиться.

Он замолчал и потянулся. Летиция удивилась: они вместе уже около полугода, а ее до сих пор возбуждает полуобнаженное тело любовника...

– Знаешь, что тут бывает, когда начинается отлив? – спросил Энтони.

– Знаю: все покрывается жидкой грязью. Хочешь сказать, что нам надо поторопиться, если мы хотим искупаться?

– Точно. Не сплавать ли нам до мола? Опять же фигуре это пойдет на пользу.

Летиция оглядела себя и рассмеялась.

– Находишь, что я растолстела?

– Нет, – откликнулся Энтони, не сводя с нее внимательного взгляда. – Пошли? А потом покатаемся на водных лыжах.

Летиция согласно кивнула и поднялась, однако ей подумалось, что дело не только в чарах острова Андрос. Энтони снова оказался перед выбором, как и в случае с покупкой «Пинк-велвет». Возможно, поместье не оправдало его ожиданий? Или...

– Идем же, – позвал ее Энтони.

К своим размышлениям Летиция вернулась, только когда одевалась к ужину. Энтони отправился сделать несколько звонков в Калифорнию и сказал, что будет ждать ее внизу, в ресторане.

Даже на Багамах в феврале по вечерам бывает прохладно, так что Летиция надела блузку из плотной хлопчатой ткани и серые брюки из рубчатого плиса. Она не стала заправлять широкую блузу в брюки, а перехватила ее по бедрам серебряным поясом-цепочкой. Засунув ноги в серые мокасины, Летиция подумала, что Энтони выбрал вещи, которые ей не только нравятся, но и идеально подходят.

Однако усевшись за туалетный столик, она ясно увидела в собственном взгляде, отражен ном зеркалом, так и не заданные вопросы. Если Энтони в самом деле оказался перед выбором – Летиция чувствовала его постоянное напряжение, – имеет ли это какое-либо отношение к ней? Возможно, для него настало время принять решение...

Она отложила расческу и со вздохом поднялась.

Энтони сидел за столиком и встал, завидев ее приближение. И тут же доносившаяся до них музыка, звон бокалов и стук вилок о тарелки словно отдалились. Все будет хорошо, сказала себе Летиция, иначе и быть не может.

Однако она ошиблась. Прошло еще два месяца, Энтони вернулся к своей нормальной жизни, то есть он, как всегда, был очень занят. В отношениях с Летицией он придерживался прежнего курса.

Дом в Венисе наконец продали, и Эстер с Агнессой переселились в Санта-Монику. А потом Агнесса по секрету рассказала старшей сестре, что состоялась ее тайная помолвка с Джеем Уотсоном, тем самым парнем, который опоздал на прием в честь дня рождения Летиции.

– Джей хотел поставить в известность весь свет, – сказала Агнесса, показывая кольцо с сапфиром, которое носила на шее на шнурке, – но я уговорила его оставить маму на меня.

Летиция обняла сестру.

– Я так рада за тебя, милая! Он такой милый!

– Мы не собираемся пожениться прямо сейчас. У Джея еще шесть месяцев врачебной практики в больнице, так что мы подождем полгода. Вот странно... – Агнесса сделала паузу, – я думала, вы с Энтони нас опередите.

Глядя в серьезные глаза сестры, Летиция как могла искренне ответила:

– Мы еще не дошли до этой стадии, Агнес.

А неделю спустя, после ночи, проведенной в объятиях Энтони, Летиция, проснувшись наутро, обнаружила, что возлюбленного нет рядом. Из записки, оставленной на подушке, явствовало, что ему надо было уехать на две недели в Сент-Луис. Энтони забыл сказать об этом Летиции раньше и не стал будить ее утром – так сладко она спала.

Рядом с запиской лежал розовый бутон на длинном стебле.

Летиция села, откинула за спину волосы, огляделась по сторонам – великолепие спальни в пентхаусе оживляли розы в огромной вазе – и разрыдалась, чувствуя нестерпимую душевную боль.

Через полчаса она приняла душ, оделась, перестелила постель, оставила для Энтони конверт на подушке, а розовый бутон поставила обратно в вазу. Затем прошлась по пентхаусу, собирая свои вещи – несколько книг, блокноты, одежду. Все это она сложила в большую сумку и, оглядевшись напоследок, вышла из дому, бросив ключи в почтовый ящик.

Еще через два дня Летиция уже летела с матерью в Европу.

Два месяца они провели, бродя по музеям и галереям. Летиция искала новые идеи, пытаясь забыть о своем разбитом сердце и составить матери приятную компанию.

Эстер очень расстроилась, когда дочь сказала ей, что порвала с Энтони, но промолчала, видя боль в глазах Летиции.

В Испании они возобновили знакомство со старым другом Роналда Уимблоу графом Хулио Рамиресом. Этому аристократу еще не исполнилось сорока, он был хорош собой, неженат и владел роскошным фамильным замком в Пиренеях.

Рамирес сразу же принялся ухаживать за Летицией. Так продолжалось все те три недели, которые мать и дочь провели в Испании. Летиция не принимала всерьез поклонника, который, однако же, лез из кожи вон: устраивал в их честь приемы, познакомил со своей матерью и уговорил пожить неделю-другую у него в замке.

Летиция не учла одного факта: Хулио Рамирес был самым настоящим аристократом и одним из богатейших холостяков Испании. Дело кончилось тем, что во всех таблоидах и журналах появились ее фотографии – в роскошном вечернем платье под руку с Рамиресом, который ест глазами очаровательную американку. Отделы светских новостей так же не обошли их вниманием, задаваясь вопросом: кто эта калифорнийка, похитившая сердце пылкого испанца?

Но Летиция покинула Испанию, так и не ответив на ухаживания графа. Ей в голову не приходило, что сплетни и фотографии могут дойти до Калифорнии.

Только Элис открыла Летиции глаза, легкомысленно заметив, что ее имя упоминается в связи с именем европейского аристократа, такого же великолепного, как Энтони Симмонс...

– Лучше посмотри на мои наброски – результаты хождения по музеям. Тебе понравится! – сменила тему Летиция, пожав плечами, и вымученно улыбнулась подруге.

Элис поколебалась.

– Энтони звонил... откуда-то с северо-запада. На следующий день после твоего отъезда в Европу. – Поскольку Летиция промолчала, она вынуждена была продолжить: – Сказал, что оставил тебе сообщение на автоответчике. Летти, думаешь, мне было приятно ставить его в известность, куда ты пропала?

Летиция посмотрела на подругу.

– Извини, Элис. Я... я оставила ему записку, но он прочел ее, только когда оказался дома.

– Просто не могу поверить, что ты порвала с ним, – грустно сказала Элис.

– Дело не во мне... – начала Летиция и беспомощно умолкла.

– Так это не из-за этого роскошного испанца? – поинтересовалась подруга.

– Да ты что, издеваешься! – возмутилась Летиция.

Элис развела руками.

– Но все выглядит именно так.

– Вот ерунда! – воскликнула Летиция. – Он друг моего отца, и мы с матерью просто возобновили старые связи. Да и вообще, я везде была с мамой.

– А по фотографиям не скажешь.

Через несколько недель Летицию пригласили на барбекю друзья. Эта семейная пара подвизалась на телевидении: Джейкоб Сойер был тем самым ведущим и автором серии репортажей о новых американцах, для которого Агнесса Уимблоу собирала материалы, его жена Натали – редактором. Их вечеринки славились по всей Калифорнии.

Не то чтобы у Летиции было праздничное настроение... Но она любила Натали, свою школьную подругу. Кроме того, Сойеры, кажется, были единственными в Лос-Анджелесе, кто не знал об ее связи с Энтони Симмонсом. И самое главное, она решила встряхнуться и попробовать отвлечься от мрачных мыслей, которые мешали ей спокойно жить и плохо сказывались на ее творческой активности.

Погода в воскресенье выдалась чудесная. Летиция надела льняную блузку цвета слоновой кости с короткими рукавами и пеструю широкую юбку длиной до колен. Хотя стояла середина лета, она прихватила с собой любимый кашемировый платок на случай похолодания.

Летиция приготовила для Натали сырную соломку, завернула ее в цветной целлофан и перевязала золотым шнурком. Таким же шнурком перехватила горлышко бутылки шампанского, предназначенной для Джейкоба. И поехала в Пасадену в серебристом пикапе, который Энтони давным-давно подарил ей на день рождения. Пикап теперь полностью принадлежал Летиции: на причитавшиеся ей от продажи дома в Венисе деньги она выкупила его у Симмонса.

Сойеры владели в Пасадене небольшим поместьем с обширным садом. Мясо жарили на поляне, в тени красивых старых деревьев. Встреча была радостной, подруги обменялись множеством новостей, оказалось, что Натали в положении.

Среди приглашенных Летиция встретила на удивление мало знакомых. Но когда один из гостей провозгласил шутливый тост за Сойеров, которые, решив обзавестись чадом, больше не устраивают, увы, прежних безумных вечеринок, появился опоздавший.

И так получилось, что Энтони Симмонс увидел впервые больше чем за два месяца Летицию Уимблоу – смеющуюся и чокающуюся с соседями бокалом шампанского.

Ему показалось, что бывшая возлюбленная выглядит, как всегда, – высокая, стройная, обаятельная, с чудесной нежной кожей, одетая неброско, но элегантно – словом, великолепно. Как будто расставание – записка с благодарностью и уведомлением, что она больше не будет встречаться с ним, – ничего ей не стоило.

Летиция обернулась, когда хозяйка радостно окликнула нового гостя по имени. Энтони ощутил злорадное удовлетворение, увидев, как бледнеет Летиция, как белеют ее пальцы, сжимающие бокал. Наверняка не ожидала увидеть его здесь!

А он стоял перед ней, и надо было что-нибудь ему сказать.

– Привет! – Летиция быстро повернулась к Натали. – Мы встречались...

– Замечательно! – просияла хозяйка. – Тогда я пока брошу на тебя Энтони, ладно, Летти? Мне надо принести салат.

– Тебе помочь?

– Нет, просто доставь удовольствие этому парню, побеседуй с ним.

Натали подмигнула, не подозревая, что Летиция просто сгорает от желания оказаться как можно дальше от Энтони Симмонса, и убежала в дом.

– Значит, мы встречались?

Энтони говорил негромко. Но последнее слово он произнес с таким презрением в глазах и в голосе, что Летиция заметно вздрогнула и затравленно оглянулась.

– Энтони, здесь не место и не время выяснять отношения.

– Согласен, – кивнул он. – Только, прежде чем мы превратимся в вежливых и соблюдающих приличия гостей, ответь мне, пожалуйста: тот испанский аристократ больше подходит тебе по социальному положению?

Летиция уставилась на него, онемев. Положение спас Джейкоб, который подошел к ним и заговорил о лошадях, которых страстно любил. Оставшееся время Энтони и Летиция только тем и занимались, что избегали друг друга. Словно чтобы насолить бывшей подруге, Энтони оказывал знаки внимания коллеге Натали, длинноногой смешливой блондинке примерно его возраста, которая приехала одна.

Летиция сбежала как только могла рано, не рискуя обидеть хозяев. Она ехала домой, чувствуя, что совершенно выдохлась, – словно ее прокрутили через мясорубку. Но, отъехав несколько миль, обнаружила, что машину заносит. Летиция остановилась на обочине и, осмотрев колеса, убедилась, что одно проколото.

Похолодев от дурного предчувствия, она огляделась по сторонам. Ей в жизни не приходилось менять проколотые шины. Уже стемнело, и в домах, стоящих на большом расстоянии друг от друга, не было видно ни огонька. Кроме того, с гор подул холодный ветер. Летиция завернулась в платок. Когда сзади на дороге показались фары машины, она взмолилась, чтобы это оказался кто-нибудь из гостей Сойеров, а не какой-нибудь подозрительный тип.

Не доезжая до ее пикапа, серый джип остановился, и из него выбрался вовсе не незнакомец, а Энтони Симмонс собственной персоной. Летиция подумала, что судьба ополчилась против нее.

– Ну-ну, – произнес Энтони, пнув проколотую шину. – У вас нет ощущения дежа вю, а, мисс Уимблоу?