Текст книги "Белый"

Автор книги: Эва Хансен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Жаклин больна давно, Ларс возил ее к лучшим врачам Европы, лечил в Швейцарии, но ничего сделать нельзя. Обидно, ведь Жаклин сама бывший психиатр.

После того как она напугала меня, появившись в коридоре посреди ночи, проход в то крыло закрыли и дверь постоянно заперта. По сути, Жаклин со своей помощницей-сиделкой Монной живет отдельно и замкнуто.

Зацепок нет, но наша уверенность в том, что Хильда не главная, не уменьшается. Чем больше мы анализировали, тем тверже в это верили.

Потому и стоял вопрос: кто же ты?

И все то же понимание: пока настоящий Хозяин на свободе, ждать можно чего угодно…

* * *

Отношения с Ларсом близки к идеальным, за исключением одного: после пары срывов с приступами удушья я не позволяла даже брать себя за обе руки сразу, а уж о БДСМ или шибари и мыслей не допускала. Бритт ужасалась:

– Ванильным сексом ты просто отобьешь у него охоту к тебе приближаться.

Ну, положим, ванильным наш секс давно не назовешь, но я не собираюсь переступать через себя, это ни к чему хорошему не приведет.

– Если я нужна только в качестве модели для связывания или манекена для порки, то говорить не о чем.

Ларс понял все правильно:

– Ты боишься просто потому, что не доверяешь мне до конца. Спокойна, когда все контролируешь и можешь хотя бы удрать, но стать беспомощной в моих руках не готова. Это говорит о степени доверия, Линн. Ты все еще боишься предательства с моей стороны, хотя такого никогда не было.

Я вынуждена признать, что он прав. Я боюсь не возвращения в подвал или пыток, я просто боюсь. И если бы я доверяла Ларсу полностью, все легко разрешилось.

Недосказанностью, подозрениями очень легко все испортить, исправить немыслимо трудно. В самый важный момент включаются какие-то внутренние механизмы, неподвластные разуму, и я паникую. Неужели это навсегда?

Я решила переступить через себя и в квартире на Эстермальмсгатан (мы занимаемся любовью исключительно там) вдруг принесла Ларсу флоггер:

– Если хочешь, выпори меня, я вытерплю.

Несколько мгновений он молча на меня смотрел, потом вздохнул:

– Ты сама слышишь, что говоришь? Это не развлечение. Ни связывать, ни пороть тебя я не буду, пока ты сама этого не захочешь.

– Я… хочу, я согласна.

– Лжешь, ты просто решила сделать мне приятное, так?

– Да, разве это плохо?

– Плохо. Ты боишься жестокого дяденьку, у которого в руках плеть, но готова сжаться в комочек и потерпеть.

Я промолчала, потому что он прав.

– Мне не нужен твой страх и твое терпение, Линн. Мне нужно доверие. Безграничное. Нужно, чтобы ты верила, что я не причиню невыносимой боли, что сумею остановиться, что позабочусь о тебе. Я хочу, чтобы ты хотела боль, а не соглашалась терпеть ее.

Кажется, у меня дрогнул голос:

– Да, я не готова…

– Я тоже не готов.

– К чему?!

– Взять за тебя ответственность. Потому не порю и не связываю. Я тоже боюсь. Раз ты мне не доверяешь полностью, не стоит начинать. Так что пока ванильный секс. Но ты сверху.

– Вот еще!

– Мне нравится на тебя смотреть.

– Но я…

– Иди сюда. – Его руки уже раздевают меня. – Ты все время заслоняешься от меня щитом. Если бы доверяла, то не боялась показать свои эмоции. Чего ты боишься, что мне что-то не понравится? Даже если так, ты самодостаточна и как женщина тоже. Раскройся, не бойся показать свои истинные чувства и эмоции. Знаешь, что обижает мужчин больше всего? То, что женщины имитируют оргазм. Не имитируй чувства, навязанные тебе какими-то идеалами или правилами, показывай те, что испытываешь в действительности.

И вдруг…

– Ты хочешь меня?

Он прав, почему бы не сказать честно? Почему мы так часто скрываем свои настоящие желания из ложного стыда или такой же ложной гордости?

– Да, очень.

– Но чтобы я тебя выпорол или подвесил вниз головой, в действительности не хочешь?

Я не могу врать любимым глазам.

– Нет. Пока нет.

– Вот так честней. Я подожду. Только не скрывай своих желаний… ты сверху!

– Ларс…

– Да что же это такое?!

Преступники чаще всего попадаются на ерунде. Можно просчитать все, идеально подготовить самое заковыристое преступление, грабеж, убийство, но предусмотреть все мелочи невозможно. В самое подготовленное и организованное преступление может вкрасться мелочь, которая ускользнет от внимания преступника, но бросится в глаза другому, совсем необязательно следователю, иногда случайному лицу.

Позвонил Магнус:

– Ларс, есть разговор…

– Заходи, сосед, я у Линн.

Вид у Магнуса не слишком веселый.

– Что случилось?

Я предложила кофе, он только кивнул.

– Тут такое дело… Я, кажется, нашел комп, с которого в Сеть забросили снафф-видео.

Мы замерли – сообщение более чем серьезное.

– Ты… уверен?

– Да. Хуже всего, что этот комп… он в твоем замке, Ларс.

Я замерла с открытым ртом, а Ларс, с трудом проглотив вставший в горле ком, переспросил:

– Что?!

Магнус взял у меня из рук чашку с кофе, отхлебнул, зачем-то взъерошил волосы и кивнул:

– Этот комп у тебя в замке. Кто-то с твоей линии выкладывал. У тебя там WiFi?

– Да, конечно.

– Значит, все верно, твоим роутером пользуются несколько компьютеров. Ищи среди своих, Ларс.

– Петер, ты у причала? – Ларс уже вызвал капитана яхты. – Ты с нами? – это Магнусу.

Тот кивнул:

– Да, посмотрю на месте.

В замке только Жан, Мари и Свен, всем троим Ларс верит как себе. Свен воспитывал его еще во времена, когда был жив дед Ларса, потом заменил деда. Подозревать Свена все равно, что подозревать, например, мою бабушку.

Жан и Мари… не знаю, о них я не знаю ничего, но Ларс знает их хорошо. Если оставил меня под присмотром Жана в замке, значит, доверяет. И Мари доверил Бритт. Мари имела возможность укокошить Бритт, когда та лежала без памяти в госпитале, чтобы подруга не сказала лишнего, но ведь ничего плохого не случилось. Нет, Мари не может быть замешана ни в каких преступлениях, она не похожа на преступницу.

А кто похож?

Разве была похожа Инга? Или резвая толстушка Хильда? В Хильде было что-то подозрительное, а вот в слепоту Инги верили все.

На яхте, стоя, как когда-то под курткой Ларса, прижавшись к нему всем телом, я вдруг начала размышлять:

– Знаешь, что мне не дает покоя?

– Лишние полкилограмма на бедрах? – он пытался шутить, отчаянно не веря услышанному от Магнуса.

– Ларс, куда девалась Инга? Куда-то же она должна была уехать с острова?

– Их с Торстеном объявили в розыск, но бесполезно. Думаю, они убиты, Линн, как бы это печально ни звучало.

– Я не рассказывала, Торстен встречал катер на причале, но потом исчез. И Ингу в доме я тоже не видела. А вот Бой остался где-то рядом. Кажется, будто они ушли, а собаку бросили.

Он вздыхает:

– Не знаю, теперь уже ничего не поймешь, дом сгорел…

Я представляла, каково Ларсу. Сначала ужас от того, что Хильда и Бритт могут находиться в его квартире в «Квартале жаворонков», потом известие о том, что Мартин убийца и причастен ко многим делам банды…

Но если причастен Мартин, значит, он мог выкладывать видео в Сеть прямо из своей комнаты с трансвеститским гардеробом. Возможно, его использовали. Кто заподозрит парня с ярким маникюром и таким же макияжем? Хитро – организовать отправку снафф-видео прямо у Ларса под носом.

– Если это Мартин, я его уничтожу, и полиция не спасет.

Очень хотелось сказать, что я помогу. Вспомнились обвинения, которые предъявлял Мартину Вангер там, в квартире на Эстермальмсгатан, обвинения в убийстве. Тогда нам было не до Мартина с его преступлениями, мы искали Бритт, а зря не обратили внимание.

– Ларс, неужели этот мерзавец действительно связан с настоящим хозяином?

– Если окажется, что с его компьютера отправлено видео, то да.

Свен пытался что-то сказать Ларсу по поводу расходов на питание, но тот только отмахнулся:

– Потом поговорим.

Магнус засел за работу сразу, как только прибыли в замок. Он не обратил внимания на трансвеститскую начинку гардероба Мартина, зато присвистнул, увидев его комп:

– На черта ему такой?

Пока Магнус работал, мы сидели рядом, страшно нервничая. Я размышляла: что будет, если действительно окажется, что это Мартин выложил в Сеть то страшное видео? Каково Ларсу знать, что его двоюродный брат у него под носом творил такое? Мелькнула мысль попросить Магнуса ничего не говорить Ларсу, вернее, сказать, что произошла ошибка. А с Мартином разобраться самим. Хотя, как с ним разберешься, если он арестован?

Ничего, я посоветуюсь с Фридой, она что-нибудь придумает. Главное, чтобы вина не повисла на совести Ларса. Я его знаю, будет считать виноватым во всех ужасах себя. Но разве он виноват в подлости своего двоюродного братца?

Надо попросить Магнуса, чтобы молчал. Только как это сделать, пока Ларс рядом в комнате?

– Ларс, пойдем отсюда, мы мешаем. Когда будет что-то, Магунс нас позовет.

Ларс только коротко кивнул, а Магнус пробурчал под нос:

– Сечешь, подруга…

Улучив минутку, пока Ларс принимал душ, я метнулась к Магнусу. Страшно волнуясь и сбиваясь, шепотом изложила ему свои соображения, умоляюще глядя в глаза. Магнус уже неплохо знаком с Ларсом, должен понять, что тот никоим образом не причастен к делам Мартина.

Магнус внимательно смотрел, пока я сбивчиво объясняла суть своей просьбы, потом сокрушенно покачал головой:

– Это не Мартин, Линн. С его компа уже несколько месяцев не только ничего не отправляли, но и вообще не пользовались.

Я замерла. То, что снафф-видео выкладывали не из комнаты Мартина, означало, что это делал кто-то другой. Пусть лучше Мартин, от этого гада я не ожидала ничего хорошего, но если не он, то кто?!

Вдруг меня осенило:

– А в какой день было выложено это видео?

– Сейчас посмотрю…

Оказалось – в Сочельник!

Тот вечер мы провели в квартире на Эстермальмсгатан, Мартин со своими «девочками» гулял этажом ниже, я помню их визгливые выкрики, хотя тогда не обращала внимания.

– Что в Сочельник? – в двери стоял Ларс.

– Видео выложили в Сочельник. Но не с этого компа, Ларс. – Магнус не стал врать, да и к чему?

Мгновение Ларс стоял, молча, потом кивнул:

– Пойдем, посмотришь мой.

– Ларс?! – я не могла понять, что он задумал.

– Успокойся, мы должны знать, чьим компьютером воспользовались. Тогда сможем понять кто.

Ситуация стремительно ухудшалась. Лучше бы это был Мартин, там хоть все ясно. А если окажется, что воспользовались ноутбуком Ларса?

– Ларс, твоим компьютером воспользоваться не могли, ноутбук был в квартире на Эстермальмсгатан! Помнишь, ты предложил мне посмотреть фотографии из Женевы, а я не стала этого делать?

– У меня есть моноблок и здесь.

Если бы умела, я металась бы и по стенам и потолку. Молчание становилось невыносимым, никакой счет или попытки вспоминать стихотворения, чтобы успокоиться, как когда-то советовал дедушка, не помогали. Ларс мрачно молчал, Магнус пыхтел, уткнувшись носом в экран. Стрелки на часах не двигались вообще.

Взламывать компьютер Ларса Магнусу не пришлось, потому он справился минут за десять. Не подозревала, что десять минут могут длиться трое суток, и меня никто не смог бы убедить, что прошло действительно десять минут, время растянулось, как в фантастическом фильме.

– Нет, и не с твоего, его в те дни не использовали.

Я не поняла, полегчало Ларсу или нет. Мне так очень полегчало, я решила, что Магнус просто ошибся, ничего, и гении допускают ляпы. Я даже готова простить другу потерю массы нервных клеток, только бы сказал, что это ошибка. Но Магнус опустил меня на землю:

– Но это твой IP-адрес, Ларс.

Пара мгновений, пока Ларс размышлял, снова показалась вечностью. Да что же творится в этом мире?!

– Кто-то побывал здесь со своим ноутбуком?

– Может, и так… Или с телефоном…

– Пойдем к Свену, на Рождество он был в замке…

Кажется, у меня мелькнула мысль: только бы не Свен! Потому что обнаружить, что преступник Мартин легче, чем понять, что им может быть Свен. Нет, конечно, не он сам, но кого-то же пустил сюда?

У Свена озадаченный вид…

– Ларс, тут такое дело… понимаешь, я стал проверять запись расходов на продукты…

– Свен, мы договаривались, что никакие расчеты мне не нужны, сколько израсходовал, столько и ладно. Я никогда не спрашивал у тебя отчет.

Свен махнул рукой:

– Да я не об отчете. Смотри, какая странность… Вот прежние расходы Жаклин, а вот это месяц назад, а позавчера продукты совсем не заказывали.

В цифрах большая разница.

Нам с Магнусом не нужно объяснять, что это значит. Я с трудом сдержалась, чтобы не броситься Свену на шею, хотя ничего хорошего мы не услышали, напротив, логично было заподозрить, что именно гость Жаклин (а таковые, кроме врачей вообще возможны?) воспользовался возможностью войти в Сеть. Конечно, для этого нужно знать пароль входа Ларса, но…

Додумать я просто не успела, теперь время полетело стрелой.

Свен кивнул:

– У нее кто-то живет, – пробормотал Ларс.

– Жил. Света сегодня нет, а ведь раньше горел.

– Нужно проверить.

– Ларс, это опасно, – покачал седой головой Свен. – Нужно позвать Жана и Петера.

– Ничего опасного. Жаклин больна, но она больше не буйствует. Линн, останься в спальне или перейди в библиотеку, растопи камин.

Сейчас! Стану я сидеть, пока он будет рисковать жизнью!

Я даже обсуждать не намерена такой вариант, спокойно качаю головой, по моему взгляду Ларс понимает, что, если хочет оставить, меня потребуется прибить гвоздями к полу.

А вот Магнусу не запретил идти следом… И правильно сделал, Магнус парень крепкий, в случае чего пригодится. Глупости, какой может быть случай у бедной Жаклин?

Однако ощущение тревоги росло с каждым мгновением.

Дальше словно кадры из фильма, причем через один, а потому резко и почему-то в черно-белом варианте. Сколько потом ни вспоминала, цветов так и не запомнила, только свет и тени.

В крыле особняка, где живет Жаклин, темно и тихо, только в дальней комнате у самого выхода горит свет и слышен… плач.

Ларс врывается в небольшую комнату первым, мы следом за ним. Из кресла вскакивает рослая, крепкая женщина. Я вспоминаю: это Монна, она тогда помогала Ларсу увести свою сумасшедшую подопечную, выкрикивавшую бессвязные предупреждения.

– Монна? Где Жаклин?!

– Исчезла.

– Куда?! Что здесь случилось и вообще происходило? Здесь кто-то был? Кто-то увез Жаклин?

Я замечаю в углу ошейник Боя, тот самый, что подарил Ларс. И вдруг, словно свет включают в темной комнате:

– Ларс, смотри, здесь жила Инга.

Вот почему Бой так рвался в это крыло, стоило отпустить, бежал опрометью. Собаки существа верные, вернее людей.

– Монна, кто увез Жаклин, что с ней сделали?! Она больна, ей нужна постоянная помощь.

Оказывается, Ларс может кричать не только на меня, Монну он едва не трясет, как дерево со спелыми плодами.

А дальше происходит нечто совершенно ужасное. Монна вдруг начинает хохотать, хотя на ее лице явно видны следы слез. Она даже падает в кресло:

– Ну ты и дурак, Ларс! Наивный дурак! Кто болен, кому нужна помощь? Может, тебе, но не Жаклин! Да она здоровее меня.

– Жаклин больна. – Ларс просто растерян, но быстро берет себя в руки. – Монна, тебе нужно успокоиться. Успокойся и расскажи, кто увез Жаклин. Давно?

– Ларс, – женщина выпрямляется, – знаешь, пожалуй, пора сказать правду. Жаклин никогда не была больна психически. Ты забыл, что она сама психиатр, а обмануть твоих врачишек…

– Где Жаклин?

– Удрала. И, поверь, если бы они меня здесь не бросили, ты бы никогда не узнал о ней ничего. Я служила ей столько лет, столько лет ухаживала, выполняла любые поручения… а она меня как ненужный хлам…

Я понимаю, почему плакала Монна. Но внутри все пытается оформиться и ускользает какая-то догадка. Даже не осознав, в чем дело, я уже понимаю, что догадка страшная.

– Ларс, Жаклин никто не крал… – я слышу сама себя словно со стороны. – Это она руководила бандой.

В комнате становится тихо, в этой тишине особенно зловеще звучит голос Монны, словно шипение:

– Хоть одна догадалась. Но теперь поздно, они удрали…

– Что ты говоришь? Жаклин?!

Монну прорывает, но теперь она не смеется, а попросту шипит Ларсу в лицо:

– Умный Ларс… талантливый Ларс… Дурак из дураков! Она столько лет водила тебя за нос, а ты за ней ухаживал, заботился…

Но меня интересует другое:

– А снафф-видео?

– Это с пытками? Сам виноват. Запретил Мартину использовать деньги Жаклин, нужно стало где-то добывать. А тут такой подарок – куча дерьма отваливает кучу денег за другую кучу дерьма.

Она вдруг окинула нас всех взглядом, презрительно скривилась и уселась, всем своим видом демонстрируя, что больше не произнесет ни звука.

Я не слышала, что именно Ларс говорил Вангеру, но полиция прибыла быстро. Монну забрали.

Еще до прибытия полицейского катера Магнус попросил:

– Линн, скажи Ларсу, чтобы комп этой Жаклин не отдавали полиции, им все равно, а я могу многое вытащить.

– Там все стерто, Магнус.

– Это для тебя, я достану. Хоть до завтра оставь?

Я кивнула и решительно двинулась, но не к Ларсу, а к Свену:

– Свен, нужно убрать компьютер Жаклин. Завтра вернем.

Нам удалось умыкнуть ценнейшую улику, Магнус всю ночь колдовал над ним, а утром выдал такую информацию, что никакие откровения Монны оказались не нужны.

– Магнус, я не понимаю, почему компьютер не забрали с собой, и неужели Жаклин не знала, что даже стертую информацию можно вытащить?

– Э нет, подруга. Она хорошо стерла. Я достал своим путем, именно потому, что она использовала роутер Ларса.

Монна, поняв, что восстановлены стертые записи с жесткого диска, передумала и перестала запираться. Теперь ей было выгоднее продать свою хозяйку.

Да, все было так, как сказала Монна. Жаклин вовсе не больна, она сама по профессии психиатр и прекрасно знала, как обмануть врачей, не слишком искушенных в этой проблеме, но стоило Ларсу вывезти Жаклин на лечение, как та устраивала истерику, побег и возвращалась под крылышко двоюродного брата в замок, мол, там ей спокойнее. А ведь в Швейцарии был врач, твердивший, что болезнь Жаклин совсем другого рода.

Когда год назад Ларс обнаружил, что Мартин, являясь опекуном, активно тратит деньги сестры, он через суд добился отмены опекунства Мартина и принял это на себя. Жаклин и Мартину понадобились другие источники дохода.

Что ж, более удобного места для съемок снафф-видео, чем остров всего с двумя домами не найти, вот и купили супруги Торстен и Инга домик, Инга вспомнила свое слепое прошлое и не хуже Жаклин разыграла болезнь.

Мешал им Ларс, и его было решено устранить. Убить означало бы навлечь серьезное расследование и возможную передачу опеки вообще кому-то чужому. А вот обвинить в соучастии в убийстве или хотя бы в косвенной виновности… Блестящая задумка: Ларса обвинят в том, что научил девушек приемам самосвязывания, а те погибли… Как можно доверять такому опеку?

Получись у них все уже с Кайсой, Мартин просто вернул бы опеку себе. Но у Ларса оказалось неожиданное алиби. А потом в его жизни появилась я…

Хильда?.. Когда девушке, которую всегда задвигали на задний план, вдруг предложили сыграть Хозяина, она возомнила себя невесть кем. Играла талантливо, упиваясь закулисной властью, пока не поняла, что влипла. Тогда и решила привести в дом Инги не одну меня, но и Бритт, чтобы уничтожить обеих, а самой сбежать.

– Свен, где Ларс?

– В библиотеке…

Ларс сидел на ковре на том самом месте, где мы провели столько счастливых минут, беседуя о викингах (а вы что подумали?). При моем появлении он лишь поднял голову, но промолчал.

Я понимала, как ему плохо, ведь он столько лет возил Жаклин к врачам, пытаясь помочь обрести душевный покой, защищал даже от Мартина, заботился и создавал условия. А получалось, что много лет холил и лелеял гадину из гадин, из-за которой погибло столько людей. И мои беды тоже из-за нее.

Но сейчас мне было не до Жаклин и Мартина и даже не до переживаний Ларса по этому поводу.

Я плотно прикрыла за собой дверь и шагнула к нему, опустилась на колени, протягивая в руках даже не флоггер – настоящую плеть:

– Накажи меня, я заслужила. Я так хочу.

И впервые за много недель не отвела глаз, смотрела в его глубокие омуты прямо. Я больше не боялась ни прикосновений, ни боли, причиненной этим человеком. Я доверяла Ларсу, доверяла даже больше, чем самой себе.

Наверное, он увидел это в моих глазах, принял плеть, но отложил в сторону, а меня притянул к себе:

– Обязательно выпорю, ты заслужила. Но это потом. Иди сюда.

Я свернулась калачиком в его объятиях, уткнувшись носом в шею. Неужели кошмары закончились, неужели то, что произошло с нами, было искуплением всего, что будет? Хотя мы заплатили высокую цену, я согласна. За то, чтобы иметь возможность сидеть вот так в объятиях самого красивого мужчины в мире, обладателя самых красивых стальных глаз, самых ласковых и сильных рук… ерунда, просто самого любимого человека – я согласна платить. Мелькнула предательская мысль, что оплачено на всю оставшуюся жизнь.

– Давай руки.

Голос спокоен, но в глазах я улавливаю легкую тревогу, он боится за меня. Зря, Ларс, главное – я не боюсь сама, не просто не боюсь, а жажду испытать эту боль.

Руки в наручниках прикреплены к крюку наверху. Ноги тоже связаны и едва достают до пола.

Рот заполняет кляп, теперь Ларс даже не спрашивает, хочу ли я этого, ведь я рабыня, а он хозяин. На глаза ложится повязка. На мгновение, всего на мгновение становится страшно, но этот страх не успевает уловить даже Ларс, просто я вспоминаю, что все манипуляции с моим телом проделывает человек, которому я доверяю больше всех в жизни, которого больше всего люблю. Больше мой клапан не западет, когда я в руках Ларса, я не задохнусь.

От Ларса я готова принять плеть, это не только наказание, это выражение доверия, причем взаимное.

Первый удар хоть и легкий, но неожиданный. Только бы не остановился из-за того, что я дернулась.

Нет, он все понял. Следует новый взмах и кожу обжигает плетеная кожа.

Боль…

Дело не в том, что она выносима, совсем недавно я не перенесла бы и куда менее сильную. Эта боль желанна, боль – освобождение.

Свист плети.

Боль – избавление. От всего, что было не так…

Снова удар.

Избавление от своего страха…

Плеть.

От недоверия…

Кожу обжигает прикосновение девайса.

От ревности и глупости…

Еще…

Я люблю тебя, Ларс!

Еще…

И боль, которую испытываю сейчас, тоже люблю…