Текст книги "Бум"

Автор книги: Eugen Boltshauser

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

–Женька, давай скорее. Я кое-что нашла.

–Ты чего орёшь

–Я прочитала письмо.

–Какое письмо? – удивилась подруга.

–То самое, что мы видели в музее.

Наконец-то смысл слов дошёл до Женевьевы и она с удивлением посмотрела

на меня.

–И где тебя угораздило это самое письмо прочитать?

–Смотри, – я развернула плакат, показывая его Жэке.

–Ничего не вижу, то есть письмо в руках Зинаиды вижу, а того, что там

написано – нет.

–Иди к окну, – скомандовала я и вновь развернула постер к свету.

–Читай!

Женевьева зашевелила губами и с удивлением посмотрела на меня.

–Я права, там написано, что Зинаида решила остаться там, в 1812 году и

вышла замуж за своего раненого. Как бишь, его звали?

–Вроде бы Мишель.

–Точно. Значит, мы никогда её не увидим?

–Думаю, ты права.

Ничего себе, послание из прошлого.

–Маш, это, что шутка такая? Я всё поняла, это всё ты придумала. Не зря всю

дорогу домой так нежно поглаживала свой свёрток. Пока я приводила себя в

порядок, ты написала на плакате письмо и теперь меня решила разыграть.

Ладно, колись. Как тебе это удалось?

Пламенную речь Женевьевы прервал телефонный звонок. Я осуждающе

покачала головой и подбежала к аппарату:

–Вас слушают, говорите.

На другом конце раздалось покашливание, затем какое-то шипение и

мужской голос поинтересовался, не у меня ли находится некая Женевьева

Турмонова. Я с удивлением взглянула на подругу и передала ей трубку:

–Это тебя.

–Как же, ври больше, опять разыграть решила. Не поддамся на провокацию, -

Женевьева демонстративно плюхнулась на диван.

Неизвестный абонент вновь поинтересовался, не у меня ли Женевьева, на что

я ответила, что та не хочет ни с кем разговаривать. Тогда незнакомец заявил,

что речь пойдёт о её родственнике. Услышав эту новость, подруга вскочила с

дивана, выхватила у меня трубку, перед этим успев предупредить, если это

розыгрыш, то мне явно не поздоровится. По мере разговора лицо Женевьевы

менялось от подозрительно недоверчивого к вопросительно растерянному.

–Всё, собирайся, поехали, – скомандовала она.

–Куда поехали?

–В Первую городскую.

–Зачем?

–Ты не представляешь, что мне только что сообщили.

–Конечно, не представляю, ведь потрясающую новость, а судя по выражению

твоего лица, действительно потрясающую, сообщили именно тебе, а я всё

ещё пребываю в неведении. Давай, колись, что там случилось, если ты так

спешно засобиралась в больницу?

Между тем Женевьева, проигнорировав мой вопрос, развила кипучую

деятельность, в результате которой квартира за считанные минуты

превратилась в подобие цыганского табора.

–Машка, у тебя деньги есть? – донеслось с кухни, затем послышался звон

разбитого стакана подвернувшегося Жэке под руку.

–Эй, подруга, что произошло, – я остановила попытку сломать дверцу

холодильника, – ау, к тебе обращаюсь.

Престав терзать многострадальный холодильный аппарат, Женевьева

наконец-то обратила на меня внимание.

–Ты о чём-то хотела спросить? – протиснувшись в прихожую, подруга стала

искать ключи от входной двери, – Машка, копуша этакая, ты всё ещё не

одета? Давай поскорее, мы торопимся. Чёрт, куда же запропастился ключ?

–Жэка, – остановив наконец-то подругу, я попыталась узнать причину столь

кипучей деятельности.

–Что? – Женевьева вышла из ступора, – а я тебе ничего не сказала?

–В том-то и дело, что нет.

–Слушай, – опустившись на пуфик, продолжила она, – только что позвонили

из Первой городской и сообщили, что к ним поступил мужчина в крайне

тяжёлом состоянии. В кармане у него нашли записку с его именем и твой

номер телефона, а также там была приписана моя фамилия.

–Ну, ладно, позвонили, а в чём подвох?

–Имя того мужчины Поль де Турмон.

–Может, совпадение?

–Нет, не совпадение. Откуда тогда у него в кармане нашли листок с твоим

номером телефона?

–Ты сказала, что мужчину доставили в больницу в тяжёлом состоянии?

Откуда доставили? Если из какой-то квартиры, находящейся по какому-то

адресу, возможно, объявился твой дальний родственник по линии твоего

прапрадеда.

–Давай, такси вызывай, я тебе по дороге всё расскажу.

Минут через семь такси забрало нас от подъезда. Устроившись на заднем

сиденье, назвали шофёру адрес.

Женевьева начала рассказ:

–Так вот, позвонил главврач и сообщил, что ночью поступил звонок от

дежурного патруля. Неподалёку от больницы был обнаружен мужчина в

бессознательно состоянии. Его доставили в приёмный покой, и после

осмотра был установлен факт крупозного воспаления лёгких. На нём была

батистовая рубашка, брюки, заправленные в сапоги. Все подумали, что это

актёр из массовки. Днём неподалёку снимали исторический фильм о войне

1812 года. Так вот в кармане брюк обнаружили записку, о которой я тебе

говорила. Тебе позвонили и вот мы едем узнать, в чём дело и кто этот

мужчина.

Вскоре мы прибыли к месту назначения. Расплатившись, прошли к окошечку

регистрации, где сообщили, что кабинет главврача на втором этаже и нас

ждут.

Поднявшись, постучали в дверь и услышали «Войдите».

Нас встретил мужчина средних лет, чем-то внешне напоминавший

Владимира Николаевича из нашего сна.

–Присаживайтесь, разговор будет долгим, – начал он, – меня зовут Владимир

Николаевич.

Мы с Женевьевой переглянулись и с изумлением посмотрели на мужчину.

–Что-то не так? – спросил он.

–Да нет, просто вы напомнили нам одного знакомого, с которым мы

встречались очень и очень давно, почти двести лет назад.

Мужчина улыбнулся.

–Хорошо, что вы шутите, поскольку вам будет легче узнать новости о вашем

родственнике.

–Почему вы решили, что ваш больной – наш родственник?

Виктор Николаевич открыл ящик письменного стола и протянул нам

медальон.

–Что скажите на это? – поинтересовался он, открывая крышку, – посмотрите,

девушка, изображённая на портрете, как две капли воды похожа на одну из

вас.

Я сразу догадалась, что речь идёт о Женевьеве, поскольку несколько дней

назад мы видели этот самый медальон и изображение, скрытое в нём.

–Теперь, я думаю, все вопросы о родстве отпали? – продолжил главврач.

–Теперь да, – кивнула Женевьева.

–Так вот, ваш родственник находится в реанимации и положение его крайне

тяжёлое. Мы думали, что он не доживёт и до утра, но, слава Всевышнему, -

на этих словах я замерла. Слишком непривычно для нашего времени

выражение,– он пришёл на несколько секунд в сознание и произнёс одно

лишь слово «Женевьева». Кто из вас эта особа?

Опять нестыковка, так сейчас не говорят. Речь врача изобиловала

анахронизмами, не присущими современной речи. Неужели, всё то, что

произошло с нами, не сон, а явь? Значит, Виктор Николаевич именно тот

самый мужчина, который вызвался помочь деду Женевьевы в восемьсот

двенадцатом году. Не может этого быть! Как он мог оказаться в нашем

времени? Нет, скорее всего, это его потомок, но как же быть с Полем?

Вероятно, он настоящий. Одни загадки. Между тем Виктор Николаевич

продолжил:

–Сударыни, самое странное, я не обнаружил у вашего родственника никаких

следов от прививок, да и пупок перевязан как-то странно. Вы не знаете, кто у

него принимал роды?

–Скорее всего, местная повивальная бабка, – ляпнула Женевьева.

На нас странно посмотрели, но промолчали.

–Я вызвал вас не для того, чтобы выяснять все эти подробности, – продолжил

Виктор Николаевич, – больному требуется срочное переливание крови, но ни

один из образцов, находящихся в клинике, не подходит. Остаются только

родственники.

Женевьева вскочила со стула.

–Я согласна, давайте ведите!

–Подождите, подождите, голубушка, не так скоро. Сначала следует сделать

все необходимые анализы. Пройдите с сестрой, она вам всё объяснит и

покажет, а вас, – это уже ко мне, – я попрошу остаться.

Женевьева ушла в сопровождении молоденькой медсестры. Виктор

Николаевич внимательно посмотрел на меня, и затем я услышала то, что

совсем не ожидала:

–Я обещал помочь Полю и стараюсь сдержать своё обещание, но болезнь

оказалась слишком запущенной, а там я никак не мог справиться. Мне

пришлось поменять Поля с одним из актёров. Вы уже слышали о том, что

вчера неподалёку происходили съёмки исторического фильма. Вот и

пришлось поменять мужчин местами, чтобы никто ничего не заподозрил.

После выздоровления вашего знакомого, я вновь верну мужчин каждого в

своё время. Беспокоиться не о чем. Вижу, что вы сразу поняли, кто я. Как вам

это удалось? Я старался соответствовать образу. Главврач больницы мой

родственник и мы на удивление похожи. В клинике никто ничего не

заподозрил.

–Знаете ли, сударь, вас выдала речь, в которой присутствовали слова и

обороты не характерные для нашей эпохи.

Меня прервал стук в дверь.

–Виктор Николаевич, – в кабинет просунулась голова медсестры, – анализы

готовы. Всё подходит. Можно делать переливание.

–Ну, что же, извините, мне пора, – мужчина встал, распахнул дверь, -

подождите в коридоре. Возможно, мы ещё и встретимся.

Я осталась наедине со своими грустными мыслями. Кто бы мог подумать, что

та бандероль, которую получила Женевьева, сыграет с нами злую, а злую ли,

шутку? Мне казалось, что всё то, что произошло, не что иное, как

интересный захватывающий сон, который никак не закончится. Каждую ночь

ожидаешь продолжения. Интересно, а что будет дальше? Незаметно для себя

я задремала. Разбудил меня голос Женевьевы:

–Вставай, соня, пошли, здесь пока делать нечего.

Я открыла глаза. Побледневшая подруга опустилась на банкетку:

–Всё прошло нормально. Вроде Полю стало лучше, но пока он будет в

реанимации. Завтра узнаем, как обстоят дела.

Мы вышли и отправились домой, решив, что лучше всего переночевать у

меня, а утром съездить в больницу и разузнать, что к чему.

Квартира встретила нас пугающей тишиной. Казалось, что нечто

таинственное поселилось там. Включив свет, прошли на кухню приготовить

ужин. На столе виднелся забытый Женевьевой дневник деда, рядом лежал,

выпавший из дневника, листок.

–Жэка, смотри, снова листок какой-то появился. Это случайно не тот, что мы

видели в прошлый раз?

–Давай посмотрим.

–Подожди, лучше оставим сюрпризы на завтра. Что-то я устала, да и ты

выглядишь не лучшим образом.

Женевьева согласилась, и мы отправились отдыхать

Утром следующего дня, позавтракав, решили вернуться к дневнику. Я взяла

листок и начала читать.

«Странно, Женевьева исчезла и все мои попытки найти её, были бесплодны.

Она и её подруга Мария, казалось, провались сквозь землю. Тоска съедала

меня, и с каждым днём мне становилось всё хуже. Однажды, выйдя из своей

комнаты, я потерял сознание. Как оказалось, Шарль помог мне добраться до

кровати, а я попросил его разыскать Женевьеву. Впрочем, всё было напрасно.

Не знаю, сколько времени прошло, как сквозь забытьё я услышал голос своей

невесты. На секунду мне удалось увидеть её лицо, и тут же тьма вновь

окутала меня и последнее, что я услышал, были слова:

–Всем выйти из комнаты. Возможно, мне удастся спасти его.

Вновь открыв глаза, понял, что очнулся в странном и незнакомом месте.

Белый потолок навис надо мной. Три окна были закрыты необычными

ставнями также белого цвета. На мне не было никакой одежды, сам я лежал

на кровати, укрытой белоснежной простынёй. Рядом со мной на стуле сидела

женщина в белом. Неужели я попал в рай? Нет, не может этого быть! Я

попытался встать, но тут женщина вскрикнула и выбежала в коридор, а я

вновь упал на своё ложе. Где я? Я почувствовал, что нечто помешало мне

подняться. Странный аппарат виднелся рядом с кроватью. Из бутылочки,

подвешенной к аппарату, вниз горлышком, выходила прозрачная трубка

прямо к моей руке. В вену была введена игла, и жидкость красного цвета из

бутылки вливалось в мою кровь. Я попытался вынуть иглу, но меня

остановила сильная мужская рука.

–Не сметь, – раздался властный голос, – не сметь!

Я увидел мужчину средних лет в белом одеянии. Неужели, апостол Пётр? Да

нет, а где нимб над головой?

–Где я?

–Лежите, вы в больнице. Вчера вас нашли в сквере неподалёку. Ваша

родственница сдала кровь, и мы сделали переливание. Теперь только ждать.

–Как её звали?

–Кого?

–Мою родственницу.

–Женевьева!

Слава Всевышнему, она нашлась, моя невеста.

–Где она?

–С подругой ещё вчера уехала домой. Вам говорить пока нельзя. Отдыхайте,

набирайтесь сил. Если что-то нужно, нажмите красную кнопку.

Мне показали, куда я должен нажать. Люди ушли, а меня затопила волна

нежности и счастья. Женевьева, моя Женевьева была здесь. Вероятнее всего,

сейчас она в замке со своими родителями. Скоро я поправлюсь и смогу

навестить её. Больше никакой войны. Мы сыграем свадьбу и будем всегда

вместе. С этими мыслями я заснул».

На этом запись оборвалась.

–Женька, кажется, наше вмешательство в жизнь Поля меняет историю. Давай,

посмотрим, что там дальше в дневнике.

Женевьва выхватила у меня блокнот и распахнула его.

–Дальше ничего нет, – в изумлении произнесла она, – совсем ничего. Записи

обрываются, как будто ничего раньше и не было написано. Ой, мне что-то

поплохело.

Женевьева опустилась на стул, протянула руку к недопитой нами бутылке

«Лыхны», налила в стакан и выпила залпом.

–Голова кружится.

–Пить меньше надо, и кружиться перестанет, – парировала я, но тут меня

словно кипятком облили: дневник закончился на записи, по всей видимости,

описывающей пребывание Поля в поликлинике, а дальше пустота.

В первом варианте говорилось, что прапрадед Женевьевы женился в России и

от его детей пошла русская ветвь де Турмонов, представительницей которого

является моя подруга. Значит, скорее всего, она может не родиться, если Поль

не женится на некой Александре.

–Жэка, нам надо действовать, иначе ты можешь исчезнуть!

–Как это? – Женевьева налила новую порцию вина.

–А вот так, если в дневнике нет упоминаний о женитьбе твоего прапра, то мы

должны сами подтолкнуть Поля к этому шагу.

–Какому шагу? – не поняла Женевьева.

–Мы должны отыскать эту самую Александру и женить на ней твоего предка.

Усекла?

–Вроде да, но как это сделать?

–Нам любыми способами следует снова попасть в 1812 год, а там повернуть

события истории вспять и тем самым спасти тебя.

–Я согласна, но сначала давай навестим деда.

–Замётано. К тому же мне необходимо кое с кем встретиться. Собирайся,

едем.

Вскоре мы подъезжали к Первой городской. В регистратуре нам сообщили,

что наш пациент, несмотря на заметное улучшение, всё ещё находится в

реанимации и к нему сейчас нельзя пройти. Тогда я попыталась выяснить, как

найти главврача. Медсестра объяснила, что тот сейчас занят и мы можем

подождать его в коридоре второго этажа у кабинета с соответствующей

табличкой. Впрочем, и тут ждало разочарование. Нас принял совершенно

незнакомый человек и, когда мы поинтересовались, где находится Виктор

Николаевич, нам ответили, что такового в поликлинике нет. Не солоно

хлебавши, покинули больничные покои и направились к ближайшей станции

метро.

–Что теперь делать? – поинтересовалась Женевьева.

–Ума не приложу. Твой родственник явно пошёл на поправку. Скоро его

должны выписать. Куда он пойдёт?

–Я не подумала об этом. Нам следует забрать его к себе.

–Не уверена, что это хорошая идея. Представь, человек только что

выбравшийся с того света, оказывается в совершенно незнакомом ему мире.

Знаешь, что может произойти? – и, не дожидаясь ответа, продолжила, – он

просто напросто сойдёт сума. Вот так вот!

Женевьева тихонько охнула.

–И как же быть?

Сама пока не знаю. Единственная ниточка, связывавшая нас с прошлым,

разорвалась. Виктор Николаевич исчез. Только он мог подсказать нам, как

вернуться обратно.

За разговорами я и не заметила, как мы добрались до входа со знакомой

буковой «М». Спустившись вниз, отправились ко мне обсудить наши

дальнейшие действия. Женевьева выглядела больной. Следовало как можно

скорее предпринять какие-либо шаги к её спасению. Ещё немного и она

могла исчезнуть, если её прапрадед не встретится с русской девушкой по

имени Александра.

Дома нас ждал сюрприз: появился ещё один лист из дневника. Схватив его,

начали читать:

«Я провёл в странной комнате день, и к вечеру мне стало гораздо лучше. Я

смог самостоятельно встать с кровати, но меня смущала нагота. Я нигде не

мог обнаружить своей одежды. Тут вспомнил про красную кнопку, которую

стоило нажать, чтобы вызвать женщину в белом халате. Завернувшись в

простыню, осмелился и нажал. Однако никто не спешил придти. Прошло

некоторое время, но я по-прежнему был один. Потихоньку приоткрыл дверь и

выглянул в коридор. Там никого не было. Пустынный и унылый вид. Возле

стен виднелись обтянутые кожей скамейки. Белые двери выстроились в ряд.

Под потолком мерцали странные огни, скрытые матовыми колпаками. Я

решился покинуть комнату, где находился. Выйдя в коридор, попытался

открыть ближайшую ко мне дверь, но не удачно, заперто. Подёргал вторую,

третью, безрезультатно. Лишь пятая по счёту поддалась, и я попал в

небольшое помещение, где в шкафу обнаружил необычного вида одежду:

брюки, которые нельзя заправить в сапоги, слишком короткую рубашку на

пуговицах, идущих от самого воротника к низу, а также странный короткий

сюртук с разрезом сзади. С трудом разобравшись с костюмом, понял, надел

правильно. Но вот сапог нигде обнаружить не смог. В углу стояли какие-то

тапочки, которые и примерил. Покинув комнату, прошёл по коридору и

наткнулся на дверь, запертую на щеколду. Отодвинув засов, попал на улицу,

где увидел множество людей, одетых крайне непривычно, особенно

женщины возмутили меня своими нелепыми короткими нарядами,

обнажавшими ноги. Я даже прикрыл глаза, настолько неприлично всё

выглядело. Пройдя немного, заметил под деревьями скамейку и устроился на

ней, чтобы собраться с мыслями. Куда мне идти, а самое главное, куда я

попал? Погода тем временем начала портиться, на небе появились тёмные

тучи, и стал накрапывать мелкий дождь. Неприятно. Я поднялся и прошёл в

ближайшую подворотню, стараясь там укрыться от влаги. Войдя под своды,

огляделся, и тут мой взор привлекло здание в глубине двора. Выкрашенное в

жёлтый цвет, оно напомнило мне те особняки, какие я видел не так давно в

Москве. На ступеньках дома заметил странную мужскую фигуру, манившую

меня. Подойдя ближе, разглядел человека средних лет с пронизывающим

взглядом. Не успел я приблизиться к нему, как небо рухнуло под плотными

струями дождя, и мой наряд тотчас промок. Тем более странно было видеть

яркое солнце, воспарившее над облаками. Особняк исчез, а я обнаружил себя

на пыльной улице, обсаженной высокими липами. Удручённо склонив голову,

пошел, куда глаза глядят, и внезапно за спиной услышал крик:

–Поль, мы тебя ищем с самого утра. Служанка сказала, что ты ушёл рано, не

сказав куда.

Я оглянулся и увидел Шарля, бегущего ко мне.

–Поль, ты так странно одет, – начал он, приблизившись ко мне, – откуда взялся

этот костюм? Боже, что с тобой произошло? Где ты был? Ещё вчера

находился при смерти, а сегодня разгуливаешь по улицам. Идём скорее,

переоденешься. Будем ужинать. Вот Настенька обрадуется. Ты, наверное,

помнишь, что обещал быть свидетелем на нашей свадьбе.

–Идём, дружище, мне действительно следует переодеться.

Шарль, словно маленького ребёнка, взял меня за руку, и мы пошли вниз по

улице пока не оказались перед особняком Львовых. Нас уже ждали. Я

проследовал в свою комнату, где обнаружил привычную одежду чистую и

выглаженную. Переодевшись, вышел в столовую. Подойдя к Шарлю,

спросил, где Женевьева. Тот пожал плечами, сказав, что она вновь исчезла. Я

поинтересовался, когда состоится венчание. Оказалось, через два дня. После

ужина все разошлись по своим комнатам. Я, не раздеваясь, прилёг на

кровать, стараясь проанализировать то, что произошло. Закрыв глаза, вновь

увидел ту самую комнату, из которой так поспешно бежал. Затем на миг мне

показалось, что вижу силуэт Женевьевы и она спускается по лестнице куда-

то вниз. Странно, как странно она одета. Я никогда не видел, чтобы она

носила брюки. Рядом с ней была её подруга. Вокруг сновали толпы людей.

Кто-то спускался вниз, кто-то поднимался вверх. Вскоре Женевьева с

подругой встали на самодвижущиеся ступени, которые повезли их вниз, как

мне показалось, в преисподнюю. Навстречу людям из тёмного тоннеля

выехало чудовище, освещая дорогу жёлтыми глазами. Оно засосало всех

внутрь, и скрылось в темноте. Боже, это чудовище поглотило и Женевьеву.

Однако вскоре я увидел её внутри чудища. Все сидели на скамейках,

расставленных по бокам туловища. Монстр то быстро бежал, то вновь

останавливался, впуская и выпуская людей. Тогда почему он их не ест?

Может, зверь слишком молод и так играет с людьми? Всё возможно. Вот и

Женевьева с подругой избежали опасности и вновь оказались на самобеглой

лестнице, доставившей их наверх. Снаружи всё было так непонятно. По

бокам улицы возвышались громадные дома. Таких я даже в Париже не видел.

Вместо экипажей, запряжённых лошадьми, двигались странные повозки,

причём их никто не тащил. Лошадей я нигде не заметил. Пока наблюдал за

странными экипажами, едва не потерял из вида Женевьеву с подругой. Они

перешли на другую сторону улицы, причём ждали, когда на столбе загорится

зелёный огонёк. Экипажи, до этого бежавшие по улице, остановились, и

люди смогли беспрепятственно перебраться на другую сторону. Интересное

решение. Надо же, разные огоньки говорят, что следует делать. Девушки

направились к одному из домов, подошли к железным дверям. Странно,

колокольчика, в который следовало позвонить, чтобы вызвать дворецкого, не

было. Между тем подруга Женевьевы стала нажимать пальцами на какие-то

кнопки и дверь открылась. Чудеса ждали меня впереди. Войдя в сени,

девушки направились к едва заметной дверце, нажали на стену, и дверь

распахнулась, но за ней ничего не было кроме крохотной каморки, куда могли

с трудом поместиться человека три-четыре. Между тем дверца закрылась, и

каморка поехала вверх. Моё сердце сжалось от ужаса: вдруг сейчас пол

провалится вниз и Женевьева погибнет. Однако страшного не случилось.

Каморка поднялась, дверцы распахнули и девушки оказались в коридоре.

Подруга Женевьевы достала ключ и сама открыла вход в апартаменты.

Интересно, куда подевались слуги? Если девушка живёт в таком большом

доме, то в нём обязательно должны быть слуги, но я не заметил ни одного.

Между тем девушки оказались в комнате со странной мебелью. Женевьева

подошла к большому чёрному прямоугольнику, висящему на стене, и что-то

нажала. Это ещё что? Перекрестившись, я впился взглядом в ожившие

картинки. Вместо чёрного прямоугольника появились люди и

самодвижущиеся повозки. Женевьева куда-то ушла, а Мария стала

переодеваться. От смущения я закрыл глаза, а когда открыл, увидел свой

дневник на столе. Интересно, как он мог попасть туда?

Мои размышления были прерваны стуком в дверь, и в комнате появился

Шарль:

–Вставай, хватить почивать. Ты, как вчера ушёл от нас, так и не появился ни к

завтраку, ни к обеду. С тобой всё в порядке?

Оглядевшись, понял, что нахожусь в особняке Львовых в комнате, любезно

отведённой мне хозяевами.

–Я здоров как никогда, – поспешил успокоить друга, – только вот сон

странный приснился.

–Что за сон, расскажи, – попросил Шарль.

–Ты не поверишь. Я видел Женевьеву в странном городе, где под землёй

драконы перевозят людей. А по земле бегают безлошадные повозки.

–Да, кажется мне, – начал мой друг, – ты ещё не совсем оправился от болезни.

Жаль, мы сегодня собрались навестить тётушку Анастасии, и мне хотелось,

чтобы ты пошёл с нами. Вижу, тебе нездоровится. Ладно, оставайся в

постели, отдохни, а мы отправимся в гости.

–Постой, Шарль, не всё так плохо, как кажется. Я вполне здоров и с

удовольствием составлю вам компанию. Когда выходим?

–Примерно через полчаса.

–Сейчас соберусь. Решено, идём вместе.

Вскоре я был готов. Я уже знал, что на семейном совете Львовы решили

покинуть Москву, но Анастасия не хотела уезжать, не навестив тетушку. В

городе оставаться становилось всё опаснее. Над землёй расстилался

удушливый запах гари, исходивший от многочисленных пожаров, которые

охватывали различные части некогда прекрасного, а теперь превратившегося

в руины города.

Тётушка Анастасии в силу своих лет и застарелых болезней не смогла

вовремя покинуть Москву и в настоящее время, что достаточно удивительно,

несмотря на все пожары и грабежи, проживала в своём особняке в

Замоскворечье. Странно, что ни один француз не остановился на постой в её

доме, который отличался внушительными размерами и роскошной отделкой.

Настя говорила, что когда-то в пору своей юности тётушка довольно долго

жила в Париже и там была принята в высших слоях общества. Поговаривали,

что даже сам король был рад общению с ней. В молодости госпожа

Головчина, такова была фамилия тётушки Анастасии, отличалась

необычайной красотой и пользовалась необыкновенной популярностью в

столице благословенной Франции. Вот к ней-то мы и собирались в гости. Нас

вызвался сопроводить один из слуг по имени Силантий, знавший все

потайные тропы города, поскольку родился здесь и, будучи мальчишкой, в

компании таких же, как и он сорванцов облазил все окрестности города.

Только благодаря его помощи нам удалось достаточно быстро добраться до

особняка, где нас уже ждали. Мне казалось, что всё, что сейчас происходит со

мной, уже когда-то было, и я вновь повторяю пройденный мною путь».

На этом вновь запись оборвались.

Москва, наши и не наши дни

Кажется, история вновь встала на путь истинный. В дневнике Поля мы уже

читали о том, что он с друзьями посетил Настину родственницу, а та вручила

им шкатулку с драгоценностями. Значит, всё будет в порядке, и теперь

беспокоиться не о чем. Впрочем, я не совсем права: события поменялись

местами. Настя посетила тётушку до отъезда из Москвы. В то время Поль не

был болен. Теперь же посещение произойдёт после болезни Жэкиного пра.

Значит, мы всё же изменили ход событий и теперь следует их

подкорректировать.

Между тем Женевьева зачем-то включила телевизор и упорхнула на кухню:

как же, перекусить дело святое. Я решила сменить платье, и стала

переодеваться. Тут мне показалось, будто кто-то пристально наблюдает за

мной. Затем это чувство исчезло, словно наблюдавший за мной человек

отвернулся или закрыл глаза. Я была уверена, что в комнате кроме меня

никого нет. Оглянувшись, увидела лишь работающий телевизор. Внезапно

мелькнуло мужское лицо, напомнившее мне кого-то хорошо знакомого, и тут

же исчезло. Нет, не может этого быть! Как мне показалось, это был Жэкин

родственник. Отогнав запутавшиеся мысли, накинула халат и прошла на

кухню, где Женевьева колдовала над замысловатой сервировкой стола.

–Маш, я тут немного пошарила в холодильнике. Ты не против? – и, не

дождавшись ответа, продолжила кромсать сервелат, – принеси нашу

бутылочку, она где-то в гостиной. Следует подлечить расшатавшиеся нервы.

Пришлось возвращаться. Нашла початую бутылку красного и тут меня

буквально оглушила телефонная трель. Я едва не уронила напиток. Поставив

бутылку, принялась искать мобильник, который обнаружился под

журнальным столиком.

–Я вас слушаю, – прервала тоскливое завывание супермодной мелодии, -

говорите.

–Мария?

–Она самая.

–Вас беспокоят из Первой городской. Родственник вашей подруги не у вас?

–Нет, пока не появлялся.

Оказалось, исчез Поль, оставив в палате медальон.

–У нас как раз вызов в ваш дом, – продолжили на том конце, – мы могли бы

привезти вещь вашего родственника.

Я кивнула, затем ответила, что буду признательна. Действительно минут

через двадцать в дверь позвонили и молоденький санитар протянул мне

злополучное украшение.

–Женька, – крикнула я в пустоту, – иди, забирай своё наследство.

–Что ещё случилось? – жуя огурец, в коридоре показалась Женевьева.

–Забирай. Это, по-моему, твоё, – я протянула ей медальон.

–Действительно мой. Откуда он? – подруга откинула крышку, и тут меня

ослепил яркий солнечный свет.

–Опять лампочки перегорели. Второй раз за неделю – подумала я, пытаясь

вспомнить, где лежат запасные.

Однако меня окружал не интерьер моей уютной квартиры, а какой-то унылый

запущенный пыльный двор. Рядом возвышалась Женевьева, в задумчивости

догрызая огурец.

–Маш, мы где?

–Хотелось бы и мне знать.

–Слушай, я там сервилатик покрошила, а тут, на тебе, облом!

Моё внимание привлекло несколько фигур, промелькнувших за забором. В

одной из них я узнала Поля, за ним, вероятно, следовали Шарль и Анастасия.

А вот четвёртого я раньше никогда не встречала.

–Женька, ты видела?

–Что видела?

–Деда своего.

–Где? – Женевьева завертела головой, поворачиваясь в разные стороны, -

здесь никого нет.

–Вон, смотри, – я указала на людей, пересекавших улицу, – давай за ними.

Смотри, чтобы нас не заметили.

Мы, скрываясь за кустами, проследовали за Полем и его спутниками. Вскоре

они подошли к особняку, выглядевшему нелепо на фоне всеобщего

запустения.

–Кажется, я знаю, куда они пришли, – Женевьева посмотрела на меня, -

вспомни, в дневнике говорилось, что Анастасия должна была отправиться в

гости к своей тётке. Скорее всего, они к ней и заявились. Что будем делать?

–Не знаю, не знаю. Внутрь нам не попасть, а если и удастся, то нас там никто

не ждёт.

–Ты права, давай посмотрим, может, что и заметим, а потом будем

действовать по обстановке.

Мы стали пробираться сквозь заросли какого-то экзотического кустарника,

пока не услышали звуки, доносившиеся из открытого окна. Подойдя

поближе, узнали голос Поля. Затем раздался незнакомый женский. Заглянуть

в окно никак не удавалось. Вскоре голоса удалились и на некоторое время

исчезли. Затем раздались снова, а мы смогли незаметно приблизиться к окну,

из которого слышались разговор. Мне удалось найти пару кирпичей. Их я и

положила под окно, затем взгромоздившись на них, смогла заглянуть в

комнату. На диване сидел Поль, рядом в разбитой раме у стены стоял какой-

то портрет. За столом расположилась женщина, а вот, кто это был,

рассмотреть не удалось. Что-то очень знакомое было в её фигуре, но вот что?

Женщина заговорила и протянула Полю конверт. Тот хотел открыть его, но та

жестом показала, что делать этого не стоит. Поль что-то сказал, и я поняла,

что речь шла о Женевьеве. Женщина поднялась с кресла, подошла к окну,

приоткрыв занавеску. Я едва успела присесть, чтобы меня не заметили.

Незнакомка, словно что-то почувствовав, выглянула в сад, а затем вернулась

на своё место, а я заняла своё. Наконец-то мне удалось увидеть её лицо, и я

едва не вскрикнула от удивления. Это была Зинаида собственной персоной.

Нет, не может быть! Я поманила рукой Жэку и попросила её проверить мою

догадку. Та, едва взглянув на женщину, шёпотом спросила меня, что там

делает наша подруга. Я пожала плечами.

Я вновь взглянула в окно. Женщина, так похожая на Зинаиду, вышла. Поль,

наконец, распечатал конверт. На его лице отразилась удивление и он, не

дочитав письма, сунул его в карман, затем покинул кабинет. Внезапно