Текст книги "Бум"
Автор книги: Eugen Boltshauser
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)
взяться за поиски шкатулки. Несмотря на все предчувствия долгой, тяжкой и
продолжительной работы, всё закончилось за считанные минуты. Лом
провалился в пустоту, на пол посыпались крошки извёстки, осколки кирпича
и перед нами предстала ниша, в глубине которой виднелся предмет,
покрытый толстым слоем вековой пыли.
Попали так попали, только вот куда?
Вот она заветная шкатулка, наполненная бесценными украшениями, которым
завидовали европейские монархи. Завернув находку в заранее прихваченную
шаль, мы выбрались из подвала и покинули музей. Ночная темень начала
сменяться неясным утренним туманом. Мне показалась, что за время
пребывания в усадьбе что-то неуловимо изменилось. Вроде бы и дом тот же,
те же берёзы и липы, даже Луна и та была такой же, но всё же чувствовалось
нечто, неподдающееся описанию. Воздух стал явно чище, исчезли запахи
большого и пыльного города, стояла удивительная тишина, даже не было
видно рекламных огней. Очевидно, Москву потряс очередной
энергетический кризис.
–Зин, тебе не кажется, что здесь что-то происходит?
–С чего ты это взяла? Всё на месте, пошли скорее, посмотрим, что мы
откопать умудрились.
Открыв калитку, я обернулась и увидела, что над одним из подсобных
помещений музея поднимаются клубы дыма, а вскоре показались и первые
язычки пламени.
–Зин, смотри, кажется, наш рыбак вместо костра усадебку запалить
умудрился. Звонить надо, пожарных вызовем.
–Машка, ты что, совсем сдурела? Приедут пожарные, начнут расспрашивать,
что да как получилось, а потом выяснится, что мы ещё причастны и к
московскому пожару 1812 года. Пошли скорее отсюда.
Ничего не оставалось делать, как согласиться с ней. Вскоре мы оказались на
пустынной улице. Женевьева, задержавшись у калитки, напряжённо
вглядывалась в темноту.
–Девки, мне кажется или нет?
–В чём дело, копуша? – шикнула Зинаида.
–Посмотрите, к нам кто-то приближается.
Действительно, из-за поворота выплыли две мужские фигуры и первое, на
что я обратила внимание, была одежда, которая по стилю напоминала тот
костюм, в который был одет наш подземельный незнакомец. Мужчины
неумолимо приближались, и в их взглядах сквозила опасность, которая
грозила нам.
–Ага, вот и девочки! Весьма кстати, – сказал один из них по-французски, -
смотри, Жан, у них есть то, что нам с тобой может пригодиться. Ау,
малышки, идите к нам, мы ничего плохого не сделаем.
Мы недоумённо переглянулись. Зинаида предположила, что снимают кино.
–Ну, конечно же, разве вы не видите, актёры это. Французов играют, вот и
лопочут не по-нашенски. Пойдём, узнаем, как отсюда выбраться.
Приблизившись к мужчинам, поняли, что те достаточно пьяны, чтобы
показать дорогу.
–Думается, мы попали, девчонки, – заявила Женевьева.
Действительно, незнакомцы решили, что перед ними находится лёгкая
добыча, с которой они запросто справятся.
Пронзительно закричав, мы бросились прямо на мужчин и, не
останавливаясь, умудрились сбить одного из них их с ног, второй же, видя
такое положение дел, мгновенно протрезвел и лихорадочно зашарил по поясу.
Вскоре в руках появился архаичный устрашающего размера пистолет.
–Девки, тикаем, – выкрикнула Зинаида, ухватив Женевьеву за руку, – давай
обратно. В музее как-то безопаснее.
Развернувшись, мы юркнули в калитку. Сзади прогремел выстрел, придав
нам ускорение. Вскоре мы добрались до особняка и забежали внутрь,
судорожно хватая воздух. Надо было раньше физкультурой заниматься!
Выглянув в окно, убедились, что мужчины не оставили мысли отловить нас.
Женевьева, рухнув в кресло, с мольбой посмотрела на нас.
–Нечего рассиживаться, – услышав стук в дверь, скомандовала Зинаида, –
скорее за мной. Спустимся в подвал, там спрячемся.
Что же, дельная мысль. Подхватив Женевьеву, поспешили вниз. Вовремя,
дверь слетела с петель и мужчины в странной одежде ворвались в дом.
Впрочем, нас они на месте не застали, мы пробирались вновь туда, откуда
вышли минут двадцать назад. Ага, вот и подвал. Темень непроглядная.
–Куда дальше? – поинтересовалась Женевьева, – я устала, а тут темно,
паутина кругом.
–Жень, ты что, хочешь вновь пообщаться с теми пъянчугами.
–Нет, – жалобно пропищала она
–Тогда за мной, – вытащив фонарик, Зинаида устремилась по извилистому
проходу куда-то вглубь подвала. Стояла пугающая тишина. Преследователи,
по всей видимости, потеряли нас или же нашли нечто более интересное,
нежели наши три испуганные тушки.
Вскоре мы упёрлись в небольшую слегка приоткрытую дверь.
–Ну, что делать будем? – поинтересовалась я, – возвращаемся обратно или
проверим, что там на свободе? Лично мне хочется поскорее выбраться
отсюда.
Подруги согласились с моими доводами. Подойдя к двери, я приоткрыла её,
но ничего страшного, несмотря на мои опасения, не произошло. Перед нами
оказался тёмный коридор. Наклонив голову, протиснулась в проход и, махнув
рукой, пригласила подруг следовать за собой. Идти пришлось всего чуть-
чуть. Проход преградила следующая дверь, запертая на внушительный замок.
–Ну вот и пришли, – с грустью в голосе констатировала Женевьева.
–Не дрейфь, – доставая шпильку из волос, успокоила её Зинаида, – сейчас всё
исправим. Был замок, нет замка! Проходите, – распахнув створку, Зинаида
пропустила нас вперёд.
В глаза ударили яркие лучи солнца. Перед нами открылся чудный вид на
запущенный парк с беседкой, укрывшейся под кронами вековых деревьев. Ни
фига себе, солнце! Когда мы ломанулись обратно в музей, было раннее утро.
Блуждали мы недолго, минут пятнадцать, не больше. Так откуда солнце в
зените взялось?
–Пойдёмте, присядем и обсудим, что делать дальше, – выдала ценные
указания Зинаида, взглянув на моё растерянное лицо.
Мы прошли в беседку и разместились на деревянной скамейке, оказавшейся
там. Посмотрев на подруг, поняла, что те выглядят так же, как и я,
испуганными, взволнованными и удивлёнными.
–Влипли мы, – без предисловий начала Зинаида, – хотели, как лучше, а
получилось, как всегда. Да, Женька, где шкатулка?
–Шут её знает.
–Ты хочешь сказать, что потеряла её?
–Нет, не потеряла, а спрятала.
–Точно с тобой не соскучишься. Где ты её заныкала?
–Где-то в музее. Когда мы удирали от этих страшных мужиков, я запихнула
шкатулку под диван, а вот под какой, не помню. На нём ещё Муська твоя
дрыхла.
Зинаида только сейчас вспомнила о кошке и запричитала:
–Мусенька, девочка, на кого ты мамочку оставила.
Не успела она насладиться горем, как появилась пропавшая кошка и
запрыгнула ко мне на колени. Внешний вид хозяйки по-прежнему не вызывал
у неё доверия.
–Нашлась Муська. Теперь бы диван, на котором она спала, найти, -
прокомментировала ситуацию Женевьева.
–Ладно, никуда не денется наша шкатулочка. Сейчас следует решить, как
будем выбраться. Как мне кажется, – продолжила Зинаида, – кино тут
снимают, вот два статиста с пьяных глаз что-то и напутали. Предлагаю план
действий. Во-первых, вернёмся в музей, найдём Жэкину заначку, затем
переоденемся. Машка, не смотри на меня глазами размером с десятку.
Видела я там, в одном шкафчике платья старинные. Вот мы их и примерим,
чтобы влиться в съёмочный коллектив.
–Зачем вливаться? – поинтересовалась я, – найдём шкатулку, засунем в какой-
никакой пакет и выйдем на волю свободными людьми.
–Ты меня не поняла. Выйти, мы выйдем, а сама подумай, вся массовка в
старинных костюмах щеголяет, и тут появляемся мы, такие хорошие в наших
мини – бикини. Как думаешь, нас не заметят? Вот то-то. Поэтому слушай
план «Б»: переодеваемся и плавно вливаемся в дружный коллектив
киношников. Думаю, всех статистов они в лицо не знают. Тихой сапой
проберёмся к заветной цели. А что у нас является заветной целью?
Правильный ответ – ближайшая остановка общественного транспорта.
Сбрасываем наши маскарадные костюмы и айда домой. Ну, как?
Нам с Женькой осталось только от удивления покачать головами в знак
полнейшего согласия.
–Тогда, за мной! – Зинаида поднялась и поспешила обратно в музей
претворять свой план «Б» в жизнь. Пришлось присоединиться.
Со времени последнего пребывания в доме произошли некоторые изменения:
ранее аккуратно расставленная и снабжённая табличками с пояснениями
мебель, была сдвинута со своих мест. На полу валялись какие-то бумаги,
пучки соломы, куски ткани, осколки посуды.
–Ого, кто-то похозяйничал, – удивилась Женевьева. Наверняка те статисты,
которые гнались за нами. Теперь я точно не найду, куда сунула шкатулку.
Здесь всё не так, как было. Странно, что они здесь искали?
–Думается, что у них тут где-то бутылка была припрятана. Спьяну забыли
ребята, куда её засунули, вот и пошуровали, – выдвинула свою версию
Зинаида, – а может, кто из киношников приблизил обстановку к реалиям
фильма.
–Не думаю, чтобы им разрешили навести такой беспорядок в музее, –
парировала я. Смотрите, ваза разбитая, – я подняла один из осколков с
клеймом на нём, – ничего себе, «Императорский фарфоровый завод»! Стоит
такая вазочка уйму рубликов и в валюте не хило! Клеймо-то настоящее.
Киношники, я думаю, здесь не причём. Что-то тут неладно.
Пока я высказывала своё мнение, Муська обежав комнату по периметру и
обнюхав всё, что возможно, юркнула под диван, на котором валялось смятое
платье.
–Муся, Мусенька, детка, ты куда? – забеспокоилась Зинаида, опустившись на
колени, она постаралась добраться до своей любимицы, – ничего себе,
кажется, я нашла шкатулку.
Протиснувшись вслед за кошкой, Зинаида вытащила на свет божий нашу
пропажу:
–Вот, – подруга с гордостью продемонстрировала находку.
–Слава богу, хоть с одним делом расправились, – с облегчением вздохнула
Женевьева, – что дальше?
–Мы, вроде, решили переодеться, – вздохнув, я присела в кресло, чтобы тут
же вскочить обратно, – чёрт, что там? – возмутилась я, вытягивая из-под
подушки какой-то свёрток.
–Что нашла? – поинтересовалась Зинаида, – дай гляну.
Я протянула находку. Женевьева с любопытством уставилась на неё:
–Давай, разворачивай!
Зинаида, развязав бечёвку, развернула рогожку, бросив ту на пол. Взору
предстал набор серебряных с затейливым узором столовых ложек.
–Ничего себе сюрприз! Кто же их забыл? – Зинаида изобразила кипучую
мыслительную деятельность.
–Может, по сценарию так задумано, – высказала своё мнение Женевьева, -
представьте себе, Москва. На дворе одна тысяча восемьсот двенадцатый год.
Французы на подходе к городу, жители в спешке покидают свои жилища.
–Зачем? – встряла Зинаида.
–Ну, ты и невежа гремучая, – парировала Жека, не знать отечественной
истории. Поясняю, в 1812 году войска Наполеона вторглись в Россию, вошли
в Москву, а затем зачем-то спалили её. Вот жители и побежали кто куда от
греха подальше. Мы же читали дневник моего деда. Забыли? – возмутилась
Женевьева, – вот я и представила, что Бондарчук младший решил пойти по
стопам своего знаменитого отца и снять римейк «Войны и мира». Смотрите,
всё как раз под описание подходит. Особняк есть?
Мы дружно кивнули.
–Так вот, он как раз подходит под описание московских усадеб начала
девятнадцатого века. Гляньте, мебель точно такая, какой и должна быть,
одежда, помните тех двух мужиков, тоже по стилю катит. Как вам моя
версия?
–Возможно, ты и права, – задумчиво покачав головой, согласилась Зинаида, -
тогда давайте вливаться в дружный съёмочный коллектив. Кто-то говорил,
что видел подходящие костюмчики.
–Этим кто-то была ты. Так что и карты тебе в руки, – подначила подругу.
–Ладно, замнём для ясности. Идёмте соответствовать образу.
Зинаида, оглянувшись, вышла в соседнюю комнату, затем направилась к
лестнице и мы поднялись на второй этаж, где должны были находиться, по
нашему разумению, спальни и, конечно же, платяные шкафы, заполненные
так необходимыми нам шмотками.
Поплутав минут пять, мы эти самые шкафы обнаружили. Распахнув один из
них, нашли уйму женских платьев самых разнообразных фасонов.
–Во, смотрите, сколько всего. Налетай, – Зинаида схватила первое попавшееся
и приложила к себе, – ну, как?
Женевьева, не удержавшись, засмеялась.
–Видела бы ты себя в зеркале!
–А что? Платьишко вроде бы ничё, – возмутилась та.
Женевьева подвела Зинаиду к трюмо.
–Платьице-то, действительно, ничего, но вот макияж подкачал, – Жэка снова
засмеялась, – в таком виде только пьяных мужиков соблазнять, всё равно
ничего не заметят. Им как раз подойдёт. Иди, умойся.
Действительно, после всех подземных приключений Зинаида выглядела не
лучшим образом. Недаром Муська всё время с подозрением косилась на неё.
Впрочем, остальные члены нашей преступной группировки выглядели не
лучшим образом.
–Идёмте, подруженьки мои драгоценные, приводить себя в порядок, –
предложила я, – найти бы место, где умыться.
–А чего искать? Я тут прудик неподалёку видела, – Женевьва направилась к
выходу.
–Раз нет ничего лучше, идём топиться, – согласилась Зинаида.
Мы спустились в парк, нашли водоём и минут через пятнадцать вновь
примеряли обновки. Интересно, как это носили? Одной тут не справиться,
рюшечки, оборочки, пояски какие-то, ленточки, платки, шали, ридикюли и
ещё чёрти что. Наконец, нам удалось справиться с переодеванием. Красота
неописуемая, поскольку описывать было нечего. Три тётки в нелепых нарядах
со шкатулкой в руках. Наверное, Бондарчуку понравится.
–Ну, с богом! Поехали, – Зинаида первой направилась к выходу.
–Стоп, девочки, – пришлось мне прервать поход в неизвестность, – думается,
что шкатулочку стоит где-нибудь припрятать, слишком уж она не
вписывается в образ.
–А что, дельная мысль, – согласилась Женевьева, – кое-кого может
заинтересовать её содержимое. Мне тоже кажется, лучше вернуть её обратно.
–Тогда в подвал?
–Идём!
Мы вновь спустились в подземелье, нашли нишу, из которой не так давно
извлекли шкатулку. Положили её на место и как могли, замаскировали.
Поднимаясь по лестнице, обернулась, и мне показалось, что я вновь увидела
тех же людей в старинной одежде. Молодой человек, так понравившейся
Зинаиде, улыбнулся, помахал на прощанье рукой. Прошелестел лёгкий
ветерок, нежно коснувшись моих волос и тут же опал лёгким шёпотом:
–Удачи и ничего не бойтесь. Верьте тому, что прочитали.
Ничего себе видения и не только, теперь вот и слуховые галлюцинации
присоединились.
Ничего не сказав подругам, присоединилась к ним.
–Идём в кино сниматься, – я подтолкнула их к выходу.
Вот и парк, всё тот же парк, только никакой съёмочной группы поблизости не
наблюдалось. В глубине догорал какой-то сарай. Выглянув на улицу, также
никого там не обнаружили. Зинаида задумчиво посмотрела на нас и
глубокомысленно произнесла:
–Что-то тут не так! Киношники где? – и тут же, не дожидаясь ответа,
продолжила, – нет, киношников. А мы вырядились как дуры. Увидит кто,
точно санитарку вызовут. Пошли назад переодеваться.
–Подожди, подожди, – остудила я подругу, может ты заметила, что не только
киношников нет, но машин также, нет и асфальта, связи нет, – я показала свой
молчаливый мобильник, – в одном ты права, здесь что-то не так.
–Девушки-подружки, а вы заметили, что не видно никаких проводов, -
вставила веское слово Женевьева, – а ещё, гляньте, вчера напротив музея
возвышался торговый центр «Ашан», а сегодня и он исчез.
Наше внимание привлёк одинокий всадник, показавшийся из-за угла.
–Смотрите, мужик на лошади, – Зинаида сделал попытку выйти из калитки и
остановить всадника.
Я едва успела схватить её за рукав.
–Стой, ненормальная. Ты куда намылилась?
–Отвянь, Машка. Сейчас бы узнали, что происходит, – с грустью провожая
взглядом удалявшегося наездника, отчитала меня Зинаида, – всё время ты не
вовремя влезешь.
–Да уж, Зина, с тобой явно во что-нибудь вляпаешься. Ты знакома с тем
дяденькой на лошади? То-то же, нет. Кто он и откуда мы не знаем, а с
вопросами лезем.
Зинаида заметно скисла:
–Я всё же не оставляю версии о съёмках. Видели, статист проскакал.
Опаздывает. По всей видимости, там, куда он отправился, вся съёмочная
группа и находится. Айда за ним!
–За ним, так за ним. Как скажешь, – мы, осторожно приоткрыв калитку,
выскользнули на улицу.
Точно, что-то здесь происходит. Куда «Ашан» делся»? Где близлежащие
высотки? Исчезло, всё исчезло! Поминутно оглядываясь, в надежде найти
местного аборигена, мы потихоньку продвигались по улице. Впереди
замаячила нелепая женская фигура в допотопном сарафане.
–Смотрите, – указала рукой Женевьева, – ещё одна статистка. Скорее за ней,
узнаем, что почём.
Мы прибавили шага. Женщина, заметив нас, остановилась. Когда мы
приблизились, та низко поклонилась. Мы застыли в недоумении. Чудная она:
никакой косметики, о духах дама, по всей видимости, никогда и не слышала.
–Чего изволите, барыни? – удивила нас своим обращением незнакомка.
–Мы переглянулись. Зинаида в недоумении покачала головой, но решилась
ответить:
–Вы не скажите, как пройти на Красную площадь?
От такого обращения женщина едва не лишилась сознания.
–Я тута, барыни, одна. Кого вы исчо видите?
Мы дружно оглянулись в надежде увидеть ещё кого-либо. Однако, кроме,
женщины и нас разлюбезных, рядом никого не наблюдалось, за исключением
девчушки, переминавшейся с ноги на ногу неподалёку.
–Так ты скажешь, как нам туда пройти?
Незнакомка оживилась:
–Так это, прямо надоть, – женщина ещё раз поклонилась, – так, это, разрешите
мне идти от, Парашка одна заплутает, – указала она на девичью фигуру.
–Иди уж, – милостиво разрешила Зинаида, небрежно махнув рукой.
–Дурдом какой-то, – начала закипать Женевьева, – они, что все здесь сума
посходили? Какие барыни? Это мы-то? Нашла барышень.
–Жэка, остынь. Давай двигать к знакомому объекту, там всё и выясним, -
указала я на видневшиеся купола собора Василия Блаженного.
Мне не понравилась пыльная дорога, по которой мы и вышли на Красную
площадь. Не понравилось также отсутствие автомобилей поблизости, а также
и пешеходов. Мы, что, в прошлое провались? Не может этого быть!
Наверняка, киношникам дали волю, вот они и развернулись во всю прыть.
–Маш, а Маш, – оторвала меня от размышлений Зинаида, – тебе не кажется,
что либо мы сошли сума, либо все остальные. Мы точно вчера ничего не
пили, а то у меня глюки какие-то.
–Не беспокойся, у меня тоже, – обрадовала я подругу. Вчера мы точно ничего
не пили. Ай, подожди. Жека, топой сюда. Признавайся, где ты взяла
вчерашний «Мартини»?
–Как где? Купила.
–Где купила?
–В ларьке напротив. Я решила, что нам потребуется нечто для укрепления
пошатнувшегося нервного состояния.
–Всё с тобой и с нами ясно: подсунули тебе палёный «Мартини», отсюда и всё
глюки.
–Ну, слава богу, хоть с одним разобрались. Думаю, к вечеру очухаемся, -
обрадовала нас Зинаида, а сейчас давайте поищем местечко потише и
побезлюднее, там и переждём.
–Зин, по-моему, здесь все места безлюдные.
Оглядевшись, заметили неподалёку небольшой особнячок, окружённый
вековыми деревьями. Царила поразительная тишина, нарушаемая изредка
перекличкой местного собачьего бомонда. Увидев в глубине сада беседку,
прошли туда. На скамейке лежала забытая кем-то цветастая шаль. Не успели
мы устроиться, как утро разорвал громкий в утренней тишине цокот
множества копыт. Женевьва вскочила со скамейки и подбежала к ограде.
–Девки, ничего себе, мужики и все на конях, а одеты как странно! Я такого
раньше никогда не видела.
Действительно, процессия всадников впечатляла. Их было человек сорок и
все статные как на подбор, в белых лосинах, заправленных в чёрные
лакированные сапоги. Сверху странные расшитые жакеты с меховой опушкой
по воротнику, на головах высокие шапки. В общем, красиво!
Мои подруги прильнули к забору и с восторгом взирали на кавалерию. Нас
заметили, и один из всадников в приветствии вскинул руку:
–Барышни, пожелайте нам удачи. Завтра в бой!
Зинаида перекрестила всех и украдкой смахнула слезу. Не знала, что подруга
такая сентиментальная. Раньше за ней подобного не наблюдалось. Процессия
скрылась, оставив после себя пыльное облако.
–Нет, вы это видели? – взвинтилась Зинаида, – каковы глюки! Вы это тоже
заметили?
Мы с Женевьевой синхронно кивнули. Внезапно до нас донёсся голос:
–Ой, Глашка, кажется, у нас гости, – на пороге дома появилась девушка в
белом платье и шали, накинутой на плечи, – вы племянницы Елизаветы
Тихоновны? – это уже к нам.
Пришлось подойти поближе. Опять куда-то влипли! Кто такая Елизавета
Тихоновна ни одна из нас не имела ни малейшего представления. Одно
хорошо, нас приняли за каких-то родственников и мы теперь, по крайней
мере, некоторое время, не останемся на улице. Босоногая девушка в сарафане
до полу, выглянувшая из дома, подтвердила нашу принадлежность к гостям
хозяев дома.
–Кажись, барыня, оне. Вчерась их слуга прибегал.
–Петька что ли? Никак не может без тебя обойтись. Со свадьбой-то когда
договорились? Говорил что?
–Ой, барыня, чегой-то вы о свадьбе удумали, – девушка засмушалась, затем
ответила на заданный вопрос, – он самый. Так вот сказал, что сегодня
племянницы вашей тётушки и прибудут. А со свадьбой, сказал, сватов скоро
зашлёт.
–Что же мы стоим, проходите в дом. Скоро завтракать будем. Наверное,
сегодня в последний раз. Из города уж многие уехали. Вот и мы сегодня
ближе к полудню собирались. Да вы не стойте. Проходите.
Нас провели в гостиную.
–Меня зовут Анастасия, – представилась хозяйка, – вам, наверняка, тётушка
про меня говорила.
Я кивнула, а девушка продолжила:
–Елизавета Тихоновна просила вас взять с собой под Рязань. Там и переждём.
Буанопарт, слышали, наверное, под Бородино остановился. Завтра, говорят,
битва. Ходят слухи, что Москву врагу отдать собираются. Только вот не верю
я.
В комнату вбежала уже знакомая нам Глашка:
–Барышня, к столу-то подавать? У кухарки уж всё готово.
–Накрывай, – скомандовала Настя.
После завтрака все расположились в гостиной, чтобы обсудить дальнейшие
действия.
–Никифор намедни подводы подготовил, – начала Анастасия. Матушка с
батюшкой почивают ещё, вчера отцу нездоровилось. Мы в усадьбе моих
родственников остановились переждать до отъезда. Из своей ещё вчера
вечером уехали. Вместе как-то веселее будет.
Тут мне в голову закралась догадка: в своём письме прадед Женевьевы
упоминал о какой-то Анастасии Львовой. Может, это она и есть. Как бы это
проверить?
Раздался звук колокольчика, Настя вскочила.
–Кажется, батюшка проснулся. Извините, я вас ненадолго оставлю, – девушка
выбежала из комнаты.
–Что вы об этом думаете? – начала Зинаида, – думается мне, что это не глюки
и «Мартини» палёный здесь не причём. Мы попали и круто так попали.
–Куда уж яснее. Только вот куда? – откинувшись на спинку дивана,
поинтересовалась Женевьева.
–Вспоминай подруга, что твой дедуля писал в дневнике? Ага, вижу, начала
догадываться. Правильно, отправился Поль де Турмон в составе войск
Наполеона в Россию. Когда Бонапарт вторгся на русские земли, кто помнит?
Вроде бы в одна тысяча восемьсот двенадцатом году, – удивила я подруг
познаниями российской истории.
–Точно, 1812 год! Вы слышали, что сказали всадники, встреченные нами?
Завтра битва. Мы где находимся?
–В Москве, – ответила Женевьева.
–Вспоминаем курс школьной программы, что должно произойти завтра?
–Битва при Бородино. А что вы на меня так смотрите, у меня по истории
пятёрка была, кое-что в памяти осталось.
–Дальше вспоминай.
–А чего вспоминать? Наполеон в Москву войдёт, затем запалит её, а уж потом
в свою разлюбезную Францию укатит.
–А ещё что-нибудь об этом времени помнишь?
–Подождите, сейчас вспомню, – я изобразила усиленную мысленную
деятельность, а затем продолжили, – кажется, этот самый Буанопарт после
того, как сгорела Москва, отправился во Францию. Там его не особо любезно
приняли, затем он проиграл битву при Ватерлоо в 1815 году, потом его
сослали на остров святой Елены, где он и скончался в мае 1821 года. Ещё
говорят, что кто-то его отравил. Вот как-то так.
–А это точно?
–Точнее не бывает.
–Машка, ты гений. Выходит, мы каким-то образом оказались в Москве 1812
года, – сделала умозаключение Зинаида.
–Насчёт своей гениальности согласна, но вот во всём остальном, не может
быть! – вскрикнул я, а за мной и Женевьева, испуганно прикрыв рот рукой.
–Точно. Как же тогда объяснить этих гусаров на конях?
–Ты уверена, что это были гусары? – поинтересовалась я, не особо уповая на
историческую точность в изложении Зинаиды.
–Не гусары, так кто-нибудь другой. Какая разница. Главное, мужики в
старинных костюмах. Наша барышня по имени Анастасия также не
производит впечатления дамы, знакомой с современным макияжем. Вы
заметили, у неё нет и намёка на тени, тушь и помаду. Где вы в нашем времени
видели девушку, только что поднявшуюся с постели, и не успевшую
приукраситься, дабы не испугать своего кавалера? То-то же. Я пока таких не
встречала. Делаем вывод, мы попали и, причём круто, в начало
девятнадцатого века.
–Зинка, начиталась ты книг о попаданцах, вот и лепишь разную дурь, –
Женевьева попыталась сбить нас с толку, – вот увидите, сейчас войдут в
комнату и скажут «сюрпрайз», а мы тут как идиотки во всё поверили. Вот
смеху-то будет.
Действительно, не успела Женевьева довести мысль до логического конца,
как в комнату вошла Анастасия. Мы замерли в надежде услышать
долгожданное слово «сюрпрайз», но, к сожалению, услышали совершенно
иное:
–Подводы готовы, пора собираться. Правда, в рязанское имение сейчас не
поедем. Здесь неподалёку в одной деревеньке устроились наши близкие
друзья. Едем к ним, а уж дня через два все вместе отправимся и к нам.
Пришлось подчиниться. Другого выхода не было. Через час мы тряслись в
повозке, направляясь в неизвестную нам деревеньку. Пришлось поверить во
всю нелепицу о попадании. Я решила ещё раз проверить, не шутка ли это и,
вытащив припрятанный смартфон, безуспешно попыталась связаться с
дюжиной знакомых. Связи не было, о чём по секрету и сообщила подругам.
Те приуныли, до последнего надеясь, что всё это сон либо же последствия
самопального «Мартини», и мы вскоре окажемся дома. Не тут-то было.
Реальность потрясала: наш обоз, состоявший из трёх подвод и кареты, в
которой расположились Настя с родителями, двигался по пыльной дороге под
могучими ветвями столетних дубов. Нас сопровождали человек десять
дворни. Ехать, слава богу, пришлось недолго, а то меня уже начало мутить от
бесконечной тряски. Подруги выглядели не лучше, и мы с облегчением
вздохнули, когда впереди показались крытые соломой крыши, что означало
окончание нашего путешествия.
–Вот и приехали, – объявила Анастасия, направляясь к деревянному дому с
колоннами, выкрашенными в белый цвет. На крыльце нас встречали хозяева.
–Наконец-то, – вместо приветствия произнёс мужчина средних лет в кафтане,
– мы уже начали волноваться. Как Москва?
–Народ в спешке покидает дома и стареется разъехаться по близлежащим
деревням, – ответила Настя, – батюшка вот занемог. Переживает очень.
Боится, что в город французы войдут.
Тут случилось нечто, чего никто из нас не ожидал. Анастасия хотела
представить нас хозяевам дома, и мы подошли поближе к крыльцу. Зинаида,
поднявшись по ступеням, взглянув на мужчину, закрыла глаза и
изменившимся голосом, более похожим на мужской, начала вещать. Да,
именно вещать:
–Вижу кровь много крови, дым, выстрелы, кавалерия сминает пеших.
Солдаты кричат, бегут, – тут Зинаида на секунду прервалась, а затем
продолжила, – горит, рядом с Кремлём горит. В Спасском соборе конюшня,
солдаты срывают оклады с икон. Около одной из стен выстроили людей,
женщин, стариков. Перед ними солдаты с винтовками. Раздаётся команда
«Пли!». Люди падают, кровь растекается по брусчатке. Вижу море огня,
паника, стреляют, люди мечутся. Человек в треуголке смотрит на всё это
безумие со стен Кремля, рядом генералы, не наши генералы, французские.
Боже, Наполеон занял Москву!
А вы, сударь, почему-то вижу вас в зипуне, зима, холодно. Вы в лесу. Рядом
одетые, так же как и вы, люди. С вами ваш друг. Он обращается к вам:
–Николя, как твоя супруга. Когда ты уезжал она, вроде, была на сносях?
–Мы ждали первенца через месяц. Ты знаешь, Дмитрий, как долго у нас не
было детей, а тут, вдруг, такое счастье. Я так волнуюсь за Кити.
–Где она сейчас?
–Уехала с Львовыми под Рязань. Там безопасно. Думаю, всё обойдётся.
Зинаида перевела взгляд на женщину:
–У вас будет мальчик. Берегите его как память о вашем супруге.
–А вас, – это уже к Насте, – ждёт нежданная встреча, которую вы запомните на
всю жизнь. Вам решать, как быть дальше. Ждите завтрашнего дня. Скоро всё
и случится.
Все выглядели ошарашенными. Что это было? Зинаида, пошатнувшись, едва
не упала. Один из слуг вовремя сумел подхватить её и бережно посадил на
скамейку. Подруга часто задышала. Лоб покрылся испариной, и было
произнесено лишь одно слово:
–Мадам Ленорман! (Анна Мария Аделаида Ленорман – известная
французская гадалка. Предсказала поражение войск Наполеона в России,
казнь короля Людовика четырнадцатого и его жены, казнь через повешение
русским декабристам. Среди них – Павел Пестель и Сергей Муравьев-
Апостол. Также гадалка предсказала кончину писателя Оноре Бальзака сразу
же после женитьбы и закат творческой карьеры композитора Джоаккино
Россини).
Я похлопала Зину по щекам, та пришла в себя и обвела нас мутным взором.
–Где я? Что случилось?
–Нам бы самим хотелось узнать, что с тобой произошло? – подавая стакан
воды, заволновалась Женевьева.
–Сама не понимаю. Я почувствовала, как кто-то посторонний на миг завладел
моим сознанием. Кажется, это была женщина, француженка. Всё, дальше
ничего не помню.
Хозяин имения выглядел крайне потрясённым, его супруга со слезами на
глазах, прижалась к плечу мужа и с нежностью гладила того по щеке,
стараясь успокоить.
Чтобы как-то замять происшедшее, хозяйка усадьбы пригласила всех внутрь
и приказала служанке показать нам комнаты.
–Вы уж извините за столь нелюбезный приём, но наступили тяжёлые
времена. Располагайтесь, а я пока распоряжусь насчёт обеда.
Нашу живописную группу поселили в мезонине, откуда вела дверь на
обширный балкон. Наскоро приведя себя в порядок, устроили Зинаиду на
диване и приступили к расспросам.
–Слушай, подруга, что это было? – начала Женевьева, пристроившись на
краешек стула.
–Сама не понимаю. Внезапно у меня в голове раздался незнакомый голос. Я
не всё вам рассказала: этот голос представился как мадам Ленорман. Дальше
вы видели и слышали сами, а вот в конце тот же голос наградил меня даром
предвидения.
–Что тебе сказали? – с любопытством уставившись на подругу,
поинтересовалась Женевьева.
–Сказали, что с сегодняшнего дня я буду видеть грядущие события.
–И что же ты видишь прямо сейчас?
–Тебя любопытную, вон Машку у окна, а так больше ничего. Давайте
вспомним, о чём было написано в дневнике Жэкиного родственника.
Кажется, мы в гостях у Львовых, именно тех, о которых было упомянуто в
рукописи.
–Значит, завтра должен появиться Поль и его друг Шарль, – задумчиво
