Текст книги "Бум"

Автор книги: Eugen Boltshauser

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

усадьбы, должен быть Семён. Вам лучше всего остаться здесь. Если в

усадьбе есть кто-то кроме Семёна, то ему лучше про вас не знать. Пусть

думают, что я приехала одна.

Мы вылезли из саней, старушка продолжила путь. Укрывшись за деревьями,

стали наблюдать за Пантелеймоновной. Вот сани остановились перед

почерневшими от пожара колоннами. Целительница спустилась на землю и

сделала шаг к входу. Ну, вот, можно и присоединиться к нашей спутнице.

Однако не успели мы покинуть своё укрытия, как из дома появились двое

мужчин, подошли к старушке, что-то ей сказали и все исчезли в

полуразрушенном здании. Внезапно хрустнула ветка. Обернувшись, увидели

молодого корнета, а, приглядевшись, поняли, что перед нами переодетая

женщина.

–Кто ты? – спросила Женевьева.

–Я думаю, вам туда, – кивок в сторону дома, – пока ходить не стоит, а меня

зовут Александрой.

–Так ты дочь Семёна Петровича?

–Как вы догадались?

–Был у нас недавно разговор, что некая девица в гусары подалась. Увидев

тебя, решили, что так оно и есть. Не так уж много девиц в военной форме

бродят по окрестным лесам.

–Вы угадали. Сами что в лесу делаете?

Пришлось вкратце рассказать о событиях последнего дня. Тут я вспомнила,

что в дневнике Поля упоминалось некая Александра, которая спасла

прапрадеда Женевьевы и вышла за него замуж. Вроде бы её фамилия была

Григорьева. У Семёна – другая. Значит, это не та девушка. Не судьба.

Придётся снова искать. Пока я размышляла, Женевьева вела разговор с новой

знакомой, из которого выяснилось, что Семён находится в доме в качестве

пленника, а схватить его приказал тот самый несостоявшийся жених из

Петербурга, а вот зачем потребовалась Пантелеймонова, пока не ясно.

–Мне бы незаметно пробраться в дом, – повернувшись ко мне, сказала

Александра, – а там видно будет.

–План-то хорош, только как внутрь попасть? – поинтересовалась Женевьева.

–Есть у меня одна задумка, – произнесла Александра, – помню я эту усадьбу,

когда она ещё не представляла собой столь печальное зрелище. Здешний

барин был человеком с придурью, любил разные сюрпризы гостям

устраивать. Бывало, приедут соседи повидаться, а барин их по дому водит.

Диковинки разные показывает. Затем как сквозь землю провалится. Только

что был, а вот и нет его. Гости ищут, ищут, а найти не могут, хотят из

комнаты выйти, ан – нет, заперто. Паника начинается, а тут и барин

появляется, смеётся. Говорит, обманул. Иногда заманивал в тайную комнату,

нажимал на скрытую пружину, пол поворачивался, гости прямо перед

столами, накрытыми в саду, оказывались. Такой вот шутник. К чему я всё

это? Следует найти скрытый вход, думаю, он всё ещё работает, а там уж и

внутрь попаду.

–А ты знаешь, где этот самый вход искать?

–Помню вроде. Девочкой тут с отцом бывали. Кое-что приметила. Подождём,

пока стемнеет, а там уж и за работу. Давайте лошадь отгоним в лес, чтобы

незаметно было.

Все забрались в сани, и мы отъехали подальше от руин. Укрывшись

тулупами, задремали и не заметили, как стемнело. Пришла пора действовать.

Александра заявила, что отправится на разведку, а нам выпала честь

сторожить лошадей, не дай бог волки появятся. Мы с Женевьевой

переглянулись. Перспектива послужить волкам поздним обедом или ранним

ужином нас впечатлила, о чём мы и заявили. Нас успокоили, сказав, что

волки ушли вглубь леса и , наверняка, не появятся. Затем девушка, скользнув

серой тенью, исчезла за деревьями. Признаюсь, сидеть в темноте в ожидании

нашествия волчих полчищ занятие не совсем приятное. Женевьева вытащила

из недр платья дневник Поля и предложила посмотреть, не произошло ли в

записях изменений. Я согласилась. Всё лучше, чем трястись от страха.

–Машка, у тебя фонарик нигде не завалялся? – невинно поинтересовалась

подруга.

–Что-то не припомню. Может, случайнее, где и найдётся. Сейчас посмотрю.

Я пошарила в карманах и к своему глубокому изумлению обнаружила

светодиодное осветительное устройство.

–Вот, – с гордостью протянула его, – свети всегда, свети везде, до дней

последних донца, – не совсем уверенно процитировала Маяковского.

–Машка, шутки в нашей ситуации не к месту. Читать лучше давай.

Я раскрыла на последней странице, где мы остановились в прошлый раз. Ого,

кое-что появилось. Читаем!

«…Мы вышли из дома, подхватили мешки, попрощались с Татьяной и

направились туда, где Шарль вчера встретил наших соотечественников. На

улице было морозно, но мы получили тёплые полушубки, и мёрзнуть не

приходилось. Татьяна предупредила, придётся добираться пешком. Лошадей

дать не смогут, у самих нет. Хоть как идти, но идти домой. Слава богу, Шарль

поправился и теперь мой друг рядом со мной. Оставалось найти тот отряд

наших соплеменников, который видели неподалёку. Никак не могу

привыкнуть к русским холодам. Мороз крепчал, дорога постепенно

углублялась в лес. Мне показалось, что мы заблудились. В прошлый раз,

солдат видели совсем неподалёку.

Теперь следов их пребывания в лесу обнаружить никак не удавалось.

Впрочем, этому мешал и выпавший ночью снег. Мы шли и шли, всё дальше

углубляясь в лес. Стало как-то неуютно, и я подумал, не вернуться ли

обратно. Не знаю, как долго мы находились в пути, как Шарль схватил меня

за руку и показал вглубь леса, где заметил слегка вьющийся дымок от костра.

–Скорее туда, – поторопил я друга, – кажется, мы на верном пути. Вероятно,

наши соотечественники слегка продвинулись вглубь леса.

Мы поспешили вперёд, заметив следы, уводившие в ту сторону, где был

виден дым. Действительно, вскоре показалась группа французских солдат и

офицеров, столпившихся возле небольшого костра. Люди выглядели

измождёнными и уставшими. Вероятно, они давно не ели, поскольку трое

солдат неподвижно сидели поблизости, в изнеможении прислонившись к

деревьям. Скорее всего, сил стоять у них уже не было. Шарль наступил на

ветку, раздался предательский хруст, и на нас обратили внимание. От группы

гревшихся отделился молоденький офицер. Коверкая слова, обратился к нам,

по всей видимости, приняв за русских. Неудивительно, ведь мы были одеты

не по форме. Из слов юноши я понял, что он просит взять всех в плен,

сопротивляться они не будут. Пришлось прервать его. Каково было

разочарование, когда все поняли, что перед ними такие же бедолаги как и

они. Интерес к нам сразу же пропал.

–Ну что? – обратился я к другу, – доставай припасы. Надо покормить ребят.

Чувствую, что ели они очень и очень давно.

Шарль развязал мешок и стал доставать припасы, выданные нам в дорогу.

Наши действия вызвали оживление. Разломив краюху хлеба, стали раздавать

еду людям, смотревшим на нас как на божество, спустившееся с небес. Не

забыли и солдат, сидевших под деревом. Тем временем Шарль нарезал сало и

также разделил его. Ничего себе, нашли попутчиков. Им бы самим добраться

до первой деревеньки и там передохнуть, набраться сил, иначе наш поход

закончится плачевно. Надо что-то делать. Пока люди ели, мы посовещались с

Шарлем, решили, что в данном случае лучше всего вернуться обратно.

Следует спасать своих соплеменников. Шарль надумал идти вперёд, дабы

предупредить о возможном появлении вражеских (ого, я уже говорю о

французских солдатах как о врагах) солдат в деревне, иначе чего бы ни

вышло. Я останусь, чтобы координировать дальнейшие действия. В это

время, разморённые едой люди расселись вокруг огня, и постепенно стали

клевать носами. Пришлось самому отправиться за новой порцией дров и

подбросить хворост в костёр. Буду надеяться, что Шарлю удастся добраться

до места, и он сможет привести с собой спасателей. Я и сам не заметил, как

задремал. Очнулся от резкого пронзительного воя. Огонь в костре почти

погас. Мои сотоварищи всё ещё спали. Поднявшись, подбросил в костёр

валежника. Огонь весело затрещал, осветив поляну. Оглядевшись, заметил

несколько серых теней, метнувшихся вглубь леса. Волки! Пришлось срочно

всех будить. Оказывается, это довольно трудное дело. Наконец, мне удалось

объяснить, что случилось. Мы принялись собирать хворост, чтобы

поддержать огонь. Слава богу, несмотря на круживших рядом хищников,

ночь закончилась без происшествий. Правда, сомкнуть глаз так и не удалось.

Утром обнаружилось, что трое солдат не смогли подняться, они метались в

бреду. Зима и мороз сделали своё чёрное дело. Я боялся, что до вечера они

могут не дотянуть. Мои опасения оправдались. Один из заболевших тихо

скончался во сне. Шарль так и не возвратился. Посовещавшись, решили

покинуть место стоянки и отправиться на поиски какого-нибудь жилья.

Соорудив волокуши, положили на них заболевших, и отправились в путь.

Один лес и тёмные деревья были нашими провожатыми. День клонился к

закату, когда мы заметили остовы зданий, притаившихся за деревьями. Мы

поспешили туда, думая, что найдём там кров и пищу, хотя бы на ночь, но

нашим ожиданиям осуществиться не удалось. Деревня, раскинувшаяся перед

нами, была покинута жителями. Дома по большей части были сожжены.

Выбрав самую подходящую для ночёвки избу, разместились там и развели

огонь. Больным становилось всё хуже и к утру оба умерли. Я и сам

почувствовал, что начинаю заболевать. Продукты, взятые нами с Шарлем,

закончились. Опять наступили голодные времена. Я потерял счёт времени.

Идти становилось всё труднее. Сознание изредка покидало меня. Однажды

обнаружил себя лежащим под деревом, мои спутники стояли рядом возле

небольшого костра, протягивая к огню замёрзшие руки. Вдруг я услышал

голоса, женские голоса. С трудом повернувшись в сторону, откуда

доносились звуки, заметил две женские фигуры, метнувшиеся в лес. Надо

сдаться, пусть будет, что будет, пронеслось у меня в голове, и я потерял

сознание. Очнувшись, увидел, склонившееся надо мной лицо Шарля. Слава

богу, он нашёл нас. Я лежал на подводе, рядом примостился мой друг. Нас

куда-то везли. Я увидел появившиеся впереди дома барской усадьбы и всё.

Далее мои воспоминания были слишком хаотичными, чтобы я смог их

описать. Помню лишь незнакомое мужское лицо, появившееся прямо передо

мной. Затем мне показалось, что в комнату, где я находился, вошла

Женевьева, склонилась над кроватью, провела рукой по волосам, что-то

сказала и вышла. Возможно, это была лишь игра моего воспалённого

сознания».

На этом записи оборвались.

–Видишь, записи вновь изменились, – указала я Женевьеве, – кажется, он

описал те события, участниками, которых мы являемся, но почему тогда мы

не встретили твоего пра и его друга? Вроде бы он написал, что видел две

женские фигуры, видел подводу, тебя видел, Жэка.

–Скорее всего, случилось ещё одно отклонение от истории. Теперь следует

действовать быстрее. Чувствую, Поль может покинуть нас и этот бренный

мир. Что тогда будет со мной? – испугалась подруга и с надеждой посмотрела

на меня.

Конечно, всё решать придётся именно мне. Сергея, слава богу, с того света

вытащили. Нашли следы Поля и его друга. Теперь остаётся по этим следам

обнаружить место, где находится Жэкин предок.

Мы так увлеклись размышлениями над нашим светлым будущим, что не

заметили, как вернулась Александра. Бесшумной тенью она скользнула к

саням.

–Едва вас нашла, – начала Александра, – удачно спрятались: с дороги не

заметить.

–Ну, что узнала? Как там наши пленники?

–Пока трудно что-либо понять. Мой отец в подвале за железной дверью. Я

смогла разглядеть его сквозь окошко, но оно слишком мало, чтобы его можно

было использовать для побега. Василина Пантелеймоновна где-то внутри

здания. Придётся ждать. Думаю, следует подойти поближе к усадьбе и

проследить за передвижениями обитателей.

Сказано – сделано. Мы пробрались к развалинам, оставив повозку в густом

ельнике. Едва успокоили лошадей и направились в сторону усадебного дома,

как от флигеля отделилась серая тень и заскользила в нашу сторону.

–Кажется, Василина, – прошептала Александра.

Наша спутница соскочила с повозки и направилась к старушке. Вскоре обе

подошли к нам.

–Ну, что там? – не вытерпела Женевьева.

–Дела обстоят не слишком хорошо, – ответила Василина, – этот негодяй, -

гневный взгляд на Александру, – требует немедленной свадьбы и,

естественно, приданое. Проигрался наш дружок, а с его славой денег ему

никто не даст. Единственное, что тому остаётся – выгодно жениться, а наша

Александра невеста состоятельная.

–Пускай женится. Причём здесь Александра? – возмутилась Женевьева, -

невест, как мне кажется вагон и маленькая тележка. Пусть выбирает.

–Так-то оно так. Но вот взбрело ему в голову, что только наша девочка

подходит, вернее её приданое, которое этот вертопрах вскоре по ветру пустит,

а Сашеньку побираться отправит. Решил он действовать не мытьём, так

катаньем. Заманил Семёна и грозит убить, если тот согласия на свадьбу не

даст. Такие вот дела. Спасать Семёна надо.

–Согласие-то зачем? – поинтересовалась я, – взял да женился и вся недолга!

–Как это зачем? – удивилась Василина, – без родительского благословения

никак нельзя. К тому же, кто как не отец, за невестой приданое даст.

Все согласно кивнули. Спасать надо, но вот как? Охрана не дремлет.

–Надо к Аркадию, местному барину, ехать. Знаю, что с Семёном они друзья,

хоть и собачатся иногда. Анкудимович мужик-то странный с завихами, но за

друга в огонь и в воду. Поторопимся. Дали мне супостаты сутки, чтобы я

Сашеньку нашла и привезла сюда, иначе Семёну худо придётся, – усаживаясь

на облучок, просветила Василина.

Взмах кнутом и лошади помчали нас обратно. Александра ехала верхом.

Мерное покачивание убаюкивало, и вскоре я задремала. Снился мне

странный сон, будто бы я отправилась на курорт в турецкую Кемиру. Мы с

Женевьевой после обеда направились на пляж, заняли лежаки и предались

полуденной неге. Солнце припекало. Открыв глаза, обнаружила, что сани

стоят посреди леса, лошади мирно пасутся, пощипывая зелёную травку.

Странно, вроде бы зима на дворе была, и, на тебе, лето в полном разгаре. Над

головой послышался странный шум. Подняв голову, увидела в небе след,

оставленный самолётом. А где мои спутники? Ага, Женевьева мирно

посапывает, Василина потирает глаза, с удивлением оглядываясь по

сторонам. Лошадь Александры привязана к дереву, самой девушки не видно.

Всё, приехали. Как же Степан? Самое главное, где мы оказались? Куда теперь

идти? Пока я раздумывала над сложившейся ситуацией, проснулась

Женевьева, с любопытством огляделась и выдала перл:

–Ничего себе, приехали! Была зима, стало лето, а через час какое время года

наступит? Между прочим, жарковато что-то.

Подругу сняла тулуп и платок.

–Хорошо-то как! Солнышко светит, травка зеленеет, лошадки кормятся. Лафа!

Пока Василина приходила в себя, на дороге появилась странная процессия:

женщины одетые в национальные русские костюмы, сарафаны, кокошники,

лапти. Среди этой живописной группы выделялась девица в мундире гусара.

Ого, да это же наша Александра! Интересно, а кто эти селянки?

–Здравствуйте, гости дорогие, – начала одна из них, – добро пожаловать на

фестиваль русского фольклора. Мы вас заждались. Сказали, что вчера

должны приехать, а на тебе, припозднились. Пошли за нами. Мы тут

неподалёку в старинной усадьбе расположились. У нас всё по-настоящему.

Фестиваль такой раз в десять лет проводится. Что встали? Пошли!

Женщина развернулась и зашагала по дороге. Василина в недоумении

посмотрела на меня, но, тем не менее, отправилась следом за толпой

фольклористок. Мы с Женевьевой пока ничего не могли сообразить. Какой

фестиваль? Откуда он взялся? Неужели мы каким-то образом опять

перенеслись в будущее? Теперь бы узнать, какой год на дворе. Сделать это

следует как можно аккуратнее, чтобы нас за сумасшедших не приняли.

Теперь следует каким-то образом вписать Василину и Александру в новое

для них время. Я посмотрела на девушку. Та пребывала в какой-то

прострации и шла, словно оловянный солдатик. Василина, немного отстав от

основной группы, дождалась, пока мы поравняемся с ней.

–Это то, о чём ты мне говорила? – спросила она.

Я кивнула.

–Тогда всё понятно. Что делать?

–Думаю, плыть по течению пока всё не прояснится. Вам бы лучше помочь

Александре. Я думаю, скоро первый шок пройдет, и реакция на случившееся

может быть непредсказуемой.

Василина кивнула, подошла к девушке, взяла её за руку и что-то прошептала

на ухо. Та послушно последовала за ней. Участницы фольклорного фестиваля

немного оторвались от нас и теперь стояли перед входом в бывшую

помещичью усадьбу, превращённую в дом отдыха.

–Ну, вот и пришли, – сказала руководитель группы, – сейчас вам покажут

комнату. Извините, придётся жить вчетвером. Участников много, к тому же в

доме проживают отдыхающие, заселённые по путёвкам.

Мы прошли в холл, который не оправдал моего ожидания. Я думала, нас

встретит уютная обстановка прошлого века, но всё говорило о том, что

недавно произведённый ремонт, уничтожил остатки былой красоты. Пол,

выложенный керамической плиткой, пластиковые окна, современная

лестница, стойка портье, девушки в коротеньких юбках. Александра с

удивлением взглянула на них, но промолчала. Нам выдали ключи, и мы

поднялись на второй этаж. Я попросила принести аптечку, сказав, что

простудилась в дороге. Лекарства принесли, там я нашла успокоительное,

дала выпить Александре и та тут же уснула. Василина присела в кресло и

вопросительно уставилась на меня. Я же вначале предложила принять душ, а

потом обсудить сложившуюся ситуацию. Женщина ушла в ванную, а я

задумалась над тем, что грядущее нам готовит. За размышлениями не

заметила, как Василина вышла из ванной, и я даже растерялась, так она

изменилась. Мне показалось, что та сбросила десяток лет и теперь выглядела

не старше сорока.

–Вижу, не узнала. Извини, что ввела в заблуждение. В образе старухи гораздо

легче заниматься своим ремеслом. Мне бы теперь переодеться.

Я заглянула в шкаф и нашла там халат.

–Вот возьми, – протянула ей.

–Что дальше? – спросила Василина, присаживаясь на край кровати.

–Сама не знаю. Мне бы в Москву съездить, но неизвестно, как далеко от неё

мы находимся.

–В Москву?

–Да в Москву. Теперь это столица России.

Василина выглядела удивленной. В её время столицей был Санкт Петербург.

–Зачем тебе в город?

–Хотелось бы попасть домой, взять деньги. В наших нарядах даже на

фольклорном фестивале мы выглядим слишком экзотично. Ты посиди, я

пойду, постараюсь кое-что разузнать.

Не успела подойти к двери, как та распахнулась, и на пороге показалась

женщина, с которой мы встретились в лесу.

–Вам, случайно, никому в Москву не надо? Мы тут кое-что забыли привезти.

Вот решили съездить забрать. Может, кто с нами. «Газелька» почти пустая.

Василина вопросительно посмотрела на меня, словно спрашивая разрешения

на поездку. Я кивнула.

–Только вот у нас с одеждой проблема.

–Что так?

Мы переоделись в свои концертные наряды, а вот всё остальное такое мятое,

что на людях стыдно показаться.

–Не беда. Сейчас что-нибудь придумаем. Меня Натальей кличут.

Я представила своих спутниц.

–Пошли со мной, у меня в чемодане много чего найдётся.

Женевьеву оставили с Александрой. Мы с Василиной, переодевшись,

спустились вниз.

«Газель» поджидала у подъезда. Всего набралось семь человек вместе с нами.

Василина прильнула к окну, я присела рядом и сжала её руку, стараясь

успокоить. Однако моя спутница отрицательно покачала головой, показывая,

что в поддержке не нуждается.

–Я уже видела нечто подобное в своём сне, – успокоила она меня, – теперь не

так страшно. Хочу посмотреть, какой Москва стала.

Мы выехали за пределы санатория и углубились в лес.

–Просёлочной дорогой ближе, – пояснила Наталья.

Вскоре слева показались развалины бывшей усадьбы, одетые в строительные

леса. Я толкнула Василину в бок.

–Посмотри, кажется, то место, где Семёна держали. Надо бы заглянуть сюда.

–Зачем? – удивилась та, – ведь Семён остался там, в двенадцатом году.

–Просто так, на всякий случай. Проверить следует, что да как. Может, чего и

узнаем, а может, через эту усадьбу удастся вернуться обратно.

–А ведь ты права. Обязательно сходим, когда вернёмся.

Часа через полтора мы въехали в пригороды Москвы. Василина не могла

ничего сказать, так её удивил современный вид города. Когда показались

стены Кремля, моя спутница ожила.

–Смотри, такой же, как и тогда, – и утёрла рукой набежавшую слезу.

Я попросила остановить «Газель», заверив, что дальше мы доберёмся сами.

Договорились встретиться у Курского вокзала.

Василина постоянно оглядывалась, стараясь как можно больше увидеть. На

нас стали обращать внимание.

–Иди за мной, дома я покажу тебе фильм об истории Москвы. Там

посмотришь, а сейчас поторопимся.

–А что такое фильм? Никогда такого слова не слышала.

–Дома объясню. Тебе ещё многое предстоит узнать.

Вскоре мы были в моей квартире. Я ушла на кухню и по-быстрому

приготовила небольшой перекус. Затем посадила Василину перед

телевизором, включила DVD, а сама пошла собирать необходимые вещи.

Собрав нужное, застала Василину в слезах.

–Что это? – показывая рукой на экран телевизора, спросила она, – неужели

такое возможно?

Оказалось, она только что посмотрела фрагмент фильма о Второй Мировой.

Пришлось выключить видео и объяснить, что это ещё цветочки, ягодки будут

дальше. Впрочем, про испытание ядерного оружия я предпочла промолчать.

Переодевшись, предложила своей гостье немного прогуляться. Мы вышли на

улицу и отправились в центр, прошли на Красную площадь. Увидев памятник

Минину и Пожарскому, Василина удивилась, в её время монумент

отсутствовал. Не знаю почему, но я решила показать ей музей 1812 года,

экспозиция которого потрясла женщину. Время, назначенное Натальей,

неумолимо заканчивалось. Пришлось пройти в метро на станцию Площадь

Революции. Василина схватила меня за руку и закрыла глаза. Спустившись

вниз, сели в вагон и, наконец, добрались до места. Нас уже ждали. Обратная

дорога прошла без всяких приключений. Поднявшись к себе в номер, застали

Александру в ступоре сидящую на кровати. Увидев травницу, оживилась.

–Выйдите, пожалуйста. Мне надо с ней поговорить, – попросили нас.

Пришлось подчиниться. Минут через двадцать дверь распахнулась, и мы

вернулись в комнату.

–Всё в порядке, – успокоила нас Василина, – я, как могла, объяснила ей, где

мы оказались.

Александра посмотрела на нас и задала вопрос, который я меньше всего

ожидала услышать:

–Что нужно делать? Как я поняла, мы попали на какой-то песенный

фестиваль. Значит, будем принимать участие.

Я с удивлением взглянула на девушку и кивнула.

–Присядь, – попросила её, – сначала нам следует кое-что сделать.

Александра выполнила мою просьбу и выжидательно взглянула на меня.

–Как мы сюда попали и кто мы, – начала я, – нам не следует никому говорить.

–Почему?

–Если мы заикнёмся о том, что на фестиваль мы прибыли прямиком из 1812

года, то нас ждёт дальняя дорога.

–Не понимаю, о чём это ты.

–Представь себе, ты, приехав в Петербург, вдруг заявляешь, что только что

вернулась из Древней Греции. Какой будет реакция окружающих?

–Меня, скорее всего, примут за фантазёрку, а ещё хуже, объявят

сумасшедшей.

–Вот и я том, нас отвезут куда-нибудь подальше от глаз людских и запрут в

компании с Наполеоном, Сократом и Эвклидом.

–А что, они тоже здесь? – удивилась Александра.

-Да нет, это я так, к слову, чтобы ты поняла. Нас просто-напросто отправят в

сумасшедший дом и мы не сможем доказать, что пошутили. Сама должна

понимать, молчание – золото.

Александра тяжело вздохнула, посмотрела на меня и попросила продолжать.

–Так вот, для начала тебе следует переодеться, – я достала из сумки

привезённые вещи, и протянула блузку и юбку миди, – пойдём, помогу.

Одной тебе не справиться.

Мы прошли в ванную, где я показала, что и как следует надевать. Александра

попыталась натянуть юбку до лодыжек, но сделала ещё хуже, юбка сползла с

пояса.

–Я это не надену! – заявила она.

–Подожди, сейчас что-нибудь придумаю.

Я вышла, порылась в вещах и достала брюки. Вот это гусар-девице должно

понравиться. Действительно, Александра без колебаний облачилась в

брючный костюм, и осталась довольна. Как-никак, а к военной форме ближе.

Василина окинула взглядом свою подопечную, покачала головой, но ничего

не сказала.

Приоткрылась дверь, нас позвали на ужин. Мы спустились в столовую и там

встретились с остальными участниками фестиваля. Те объявили, что после

ужина нам предоставят зал для репетиции.

Отужинав, пошли в зал. Василина знала множество песен и заставила меня,

как самую звонкоголосую, разучить парочку для совместного исполнения.

Женевьеве и Александре досталась роль подтанцовки. Через час мытарств

мы закончили репетировать и отправились на прогулку. Прогулка, как-то не

задались, и я предложила Женевьеве полистать дневник её пращура, может,

что новенькое и появилось. Сославшись на неотложные дела, мы прошли в

номер, достали дневник и начали его просматривать. Ага, есть кое-что не

прочитанное. Посмотрим, чем дело продолжилось.

«Не знаю, как долго продлилось моё беспамятство. Очнулся я незнакомом

месте. Моих товарищей рядом не было. Я находился в комнате, обставленной

простой деревенской мебелью. За время пребывания в России я побывал во

многих домах и видел, как живут и чем дышат их обитатели. Я лежал на

простой деревянной кровати, застеленной свежим бельём. Рядом находился

табурет, на нём стакан с водой. Я попытался подняться, но не смог, сил не

было даже кого-нибудь позвать. Вот вижу, открывается дверь и в комнате

появляется старушка. Увидев, что смотрю на неё, взмахнула руками, что-то

прошептала и тут же выбежала из комнаты. Неужели мой вид так её испугал?

В окошко пробивались робкие лучи солнца. Интересно, какой сейчас месяц?

Пушистый серый кот спрыгнул с лежанки и, подойдя ко мне, обнюхал руку,

лизнул, затем запрыгнул на грудь, и, свернувшись клубком, замурлыкал. Я

хотел прогнать нахальное животное, но почувствовал, что от него исходит

какая-то энергия, вливаясь в ослабленное недугом тело.

Вновь открылась дверь и появилась незнакомая мне женщина.

–Тишка, а ну, слазь, негодник, – прикрикнула она с порога.

Кот взглянул на неё, нехотя поднялся и спрыгнул на пол.

–Пришёл в себя, батюшка, вижу, получше стало. Значит, жив будешь! Попей, -

мне протянули стакан с какой-то жидкостью, которая оказалась горькой на

вкус.

Вскоре я уснул. Очнувшись в следующий раз, вновь обнаружил серого кота у

себя на груди, протянул руку, погладил животное. Кот от удовольствия

заурчал и выгнул спину дугой, затем перебрался на подушку и лёг мне на

голову. Нестерпимо захотелось спать. Моё следующее пробуждение было

приятным. Я почувствовал, что силы начали возвращаться ко мне. Захотелось

встать, я откинул одеяло и обнаружил, что лежу в одной ночной рубашке.

Пришлось забраться обратно. За спиной услышал голос:

–Что барин, очнулся. Пятые сутки пошли, как уснул. Может, чего надо? Ты

скажи, я мигом принесу.

Повернув голову, увидел молоденькую служанку, сидевшую неподалёку от

печи.

–Мне бы, – тут я замялся.

–Поняла, нужду справить. Я сейчас.

Девушка убежала и скорее вернулась с бородатым мужиком, принёсшим

ведро.

–Во, Никодим поможет, – и убежала снова.

Мне помогли справить все мои дела и сказали, что вскоре приедет барыня и

тогда уж всё решится. Что должно решиться, я так и не понял, хотя

настоятельно просил рассказать, кто такая барыня, сколько ей лет, хороша ли

собой. На все свои вопросы я получил лишь уклончивые ответы.

Приходилось уповать на лучшее.

День шёл за днём. Я уже мог самостоятельно вставать с постели и даже

посещать уборную. Барыня так и не появилась. Я чувствовал, что отношение

дворни ко мне начало меняться. Во время болезни меня старались не

беспокоить и оказывали всяческую помощь. Теперь же, поправившись, я мог

делать всё сам. На меня стали поглядывать с толикой какого-то сожаления и

пренебрежения. Во всём поведении окружавших меня людей чувствовалась

какая-то отчуждённость. Как же, нехристь! Случайно я услышал разговор, в

котором прозвучало это слово. Меня кормили, разрешали гулять в саду, но на

все мои попытки расспросить о том, где и у кого нахожусь, не получал

вразумительных ответов. Казалось, что меня не замечают, и я стал вещью,

которая более не нужна, а выбросить жалко. Я был предоставлен самому

себе. Единственным моим собеседником и другом стал серый кот, не знаю

почему, привязавшийся ко мне. Утром он будил меня. В обед сопровождал в

гостиную, где накрывали на стол, а вечером мы совершали прогулки по саду.

Порой мне казалось, что в этого серого пушистика вселилась душа человека,

которая жаждала общения.

В один ничем не примечательный день, похожий на все остальные, ко мне

зашёл местный управляющий и объявил, что утром мне предстоит покинуть

усадьбу и отправиться в Петербург, где я должен встретиться с владелицей

имения. Впрочем, если мне это путешествие не по душе, то я могу идти на

все четыре стороны хоть сейчас. Мне выдадут энную сумму денег и вот она

долгожданная свобода!

–Барин, решай сам. Как скажешь, так и будет. Коня, уж уволь, дать не смогу.

Самим на посевную требуются, а лишних не имеется. Так что, если барин

решит уйти, придётся пехарем топать в любую из сторон, которая по душе

придётся, а вот, если в Петербурх соберётся, то барыня наказала ей гнедого

доставить. Тогда иное дело, этого гнедого, если решишься на дорогу, и

доставишь к месту.

На этом, попрощавшись, управляющий, вышел, оставив меня с грустными

размышлениями. Конечно, свобода она всякой твари дорога, но вот, куда

идти? С другой стороны, что меня ждёт в русской столице?

На душе стало муторно. Отказавшись от ужина, ушёл к себе. В комнате меня

ждал мой верный друг.

–Ну, что делать будем? – спросил я кота, посадив того на колени.

Кот, словно почувствовав моё настроение, потёрся об руку и заглянул в глаза.

На мгновение мне показалось, что он заговорит, но тот замурлыкал, и,

спрыгнув на пол, направился к выходу. Подойдя к двери, оглянулся, словно

приглашая меня следовать за собой.

–Мне сейчас не до прогулок, – сказал я, не предпринимая попыток подняться

с кресла.

Кот вернулся, внимательно посмотрел на меня, и вновь направился к выходу.

–Ладно, ладно, пошли, пройдёмся.

Открыв дверь, вышел в сени, а оттуда хотел пройти на улицу, но к моему

изумлению, Тишка направился к лестнице, ведущей на второй этаж, куда я ни

разу не поднимался.

Пришлось следовать за своим провожатым. Тот, подойдя к резной двери,

остановился, посмотрел на меня и поскрёб лапой створку, словно пытаясь её

открыть. Я толкнул створку, и та со скрипом отворилась. Кот юркнул в

комнату, за ним последовал и я. Оглядевшись, увидел, что нахожусь в

дамском будуаре, в котором давно никто не бывал, поскольку пыль толстым

слоем лежала на всех предметах. Кот своим мяуканьем старался привлечь

моё внимание к портрету, занавешенному женской шалью. Посмотрим, что