Текст книги "ЖУРНАЛ «ЕСЛИ» №9 2007 г."

Автор книги: ЕСЛИ Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

Второй унисекс, оказавшийся позади бармена, перехватил его руку с пистолетом и резко дернул вверх. Грохнул выстрел, но пуля ушла в потолок. Унисекс ударил бармена стопой под колено и тут же нанес удар кулаком по позвоночнику в области поясницы. Бармен зарычал, но, в отличие от Исмаила, он все еще пытался сопротивляться. Тогда унисекс схватил бармена за подбородок и резко дернул его голову в сторону. Обмякшее тело бармена упало на пол.

– Наталья! – крикнул тот, что был на столе.

Ага, значит, по крайней мере один из них – женщина.

Наталья обернулась.

Я посмотрел в ту же сторону.

К нам приближались шестеро поваров в длинных белых халатах и накрахмаленных колпаках. Первый сжимал в руке никелированный разделочный топорик с очень удобной деревянной рукояткой. Остальные держали на изготовку короткие автоматы, возможно, «узи», кто их разберет. Для кого-то, наверное, принципиально важно, из какого именно оружия он будет застрелен, а мне так все равно.

Повар, вооруженный топориком, ринулся на женщину. Наталья пригнулась. Брошенная ее напарником табуретка сбила повара с ног.

Его соратники остановились, словно налетели на невидимую стену.

Клац!

Повара разом передернули затворы.

Наталья прыгнула в сторону, перевернувшись через плечо, рукой опрокинула стол и залегла за ним. В каждой руке – по пистолету.

Тот, что стоял на столе, схватил раскрытый кейс, захлопнул его и бросил мне в руки. Не успел я поймать кейс, как унисекс ударил по нему ногой. Я вместе со стулом грохнулся на спину. Унисекс прыгнул на меня сверху.

И в ту же секунду воздух разорвал озверелый рык пяти автоматов.

Я думал, тут мне и конец.

Пули рвали дерево столов, крошили камень пола, сбивали развешенные по стенам картины.

Грохот, треск, каменная крошка, щепки, вой…

И вдруг все затихло.

Как будто уши ватой заложили.

Только едва слышные сухие щелчки.

Лежавший на мне унисекс чуть приподнялся.

Только сейчас я его рассмотрел как следует. Этот, несомненно, был мужчина.

Он быстро глянул через плечо, затем снова повернулся ко мне и протянул руку.

– Хочешь жить, иди со мной.

Против такого предложения я ничего не имел. Я даже был рад тому, что нашелся кто-то, кто сегодня не хочет меня убить. И с готовностью протянул руку своему потенциальному спасителю.

Унисекс рывком поднял меня на ноги и толкнул в сторону двери. Сам он встал во весь рост и, выбросив перед собой руку с пистолетом, открыл огонь по перезаряжавшим автоматы поварам. Его напарница, поднявшись над краем столешницы опрокинутого стола, стреляла с двух рук.

Пригибаясь, локтем прижимая к боку кейс, я успел добежать до стеклянной двери, прежде чем повара открыли ответную пальбу.

Дверное стекло передо мной разлетелось вдребезги.

Я пригнулся еще ниже и почти на карачках выбрался на улицу.

Было уже темно. Горели редкие фонари. Мимо проносились машины. А по тротуару, как ни в чем не бывало, вышагивали прохожие. Казалось, только я один слышу выстрелы, доносящиеся из разбитых дверей пивного ресторана «Острова Длинного Ганса».

Плевать, подумал я. Это не мое дело. Нужно поймать такси… Или лучше добежать до метро – здесь недалеко. Доберусь до гостиницы и оттуда позвоню в консульство, пусть высылают за мной машину с охраной… Идиот, у меня же мобильник в кармане!…

Вылетевшая из дверей ресторана Наталья едва не сбила меня с ног. Левое плечо у нее было в крови, щека разодрана, но в целом выглядела она довольно бодро.

– Андрей! Уходим! – крикнула она, должно быть, своему напарнику.

И, не дожидаясь ответа, потащила меня к обочине. Не имея понятия, что собирается предпринять эта девочка-ниндзя, я сделал попытку избавиться от ее общества.

– Я очень благодарен вам за столь своевременное вмешательство… Честное слово! Я с удовольствием оплачу ваши услуги, если вы оставите визитку… Но сейчас нам совсем не по пути…

– Заткнись!

Наталья ткнула мне под ребра пистолет, из чего я сделал вывод, что лучше с ней не спорить.

Нас догнал ее напарник Андрей.

Все вместе мы подошли к темно-синей «ауди», припаркованной возле обочины. Андрей обежал машину и сел на место водителя. Наталья распахнула передо мной заднюю дверцу и стволом пистолета указала в глубь темного салона.

– Залезай.

Я даже спорить не стал. Обхватил кейс обеими руками, прижал к груди и, пригнув голову, забрался в машину.

Наталья села рядом со мной.

Не успела захлопнуться дверца, как машина сорвалась с места и понеслась в сторону Красных ворот, ловко, на грани допустимого риска маневрируя в плотном потоке машин.

То, что Наталья больше не тыкала пистолетом мне в ребра, придало оптимизма.

– Вы из «Зеленого мира»? – осторожно поинтересовался я.

– Мы из Госбезопасности, – ответил Андрей. Час от часу не легче!

– А удостоверение покажете?

Андрей посмотрел на меня в зеркальце заднего вида и криво усмехнулся.

Понятно, придется поверить на слово.

– А куда мы сейчас едем?

– К вам в гостиницу.

– Зачем?

– Глупый вопрос, – сказала Наталья.

– Там вас ждет майор Ворный, – ответил на глупый вопрос Андрей.

– Он в курсе событий?

– Отчасти.

– А мне вы можете объяснить, что произошло?

– Вас пытались убить.

– Это я понял.

– Что же вы еще хотите знать? – искренне удивился Андрей.

– Почему?

– Почему вас хотели убить или почему вы все еще живы?

– И то, и другое.

– Живы вы потому, что мы за вами присматривали. А кто и за что хотел вас убить, расскажет майор Ворный. Если сочтет нужным.

Дальше мы ехали молча.

Остановив машину возле служебного входа, Андрей показал охраннику удостоверение, после чего тот пропустил нас внутрь. Мы пересекли кухню, прачечную, миновали еще какие-то подсобные помещения и в конце концов вышли к грузовому лифту. Поднявшись на этаж выше, чем было нужно, мы спустились по пожарной лестнице, вышли в главный холл, откуда уже было рукой подать до дверей моего номера.

Оказавшись в номере, я тут же бросил кейс на диван, схватил из бара бутылку «Гринелса», налил полстакана и, не разбавляя, выпил. Только после этого я упал в кресло и умиротворенно вытянул ноги. Здорово бы было еще и душ принять, но на это сил у меня уже не оставалось.

– Присоединяйтесь, – сказал я Андрею с Натальей, взглядом указав на початую бутылку.

– Спасибо, – поблагодарил Андрей и жестом отказался от выпивки. – Мы ненадолго оставим вас одного.

– Конечно, – вяло кивнул я.

– Мы запрем дверь. Майор Ворный откроет ее своим ключом.

– Как скажете, – снова согласился я.

– Надеемся, до его прихода с вами ничего не случится.

– А что со мной может случиться?

Я попытался усмехнуться, но сам почувствовал, что получилось не очень убедительно. Я жутко устал. Глаза сами собой закрывались. Подбородок опускался на грудь.

– Распустите галстук, легче дышать будет, – посоветовал Андрей.

Я поблагодарил его за заботу едва заметным движением пальцев. И провалился в густой, тяжелый сон, похожий на беспамятство.

***

Я проснулся от нестерпимой головной боли. Какие-то твари, засевшие в черепной коробке, долбили в затылок тяжелыми молотками и одновременно старались пробуравить виски тупыми сверлами. Кажется, я застонал, еще не успев открыть глаза. А когда открыл их, не сразу смог сфокусировать взгляд. Когда же и это мне удалось, я увидел майора Ворного, сидевшего в кресле по другую сторону журнального столика.

– С пробуждением, Петр Леонидович, – поприветствовал он меня.

Я попытался сказать в ответ какую-нибудь любезность, но одеревеневший язык прилип к сухому нёбу. Я глянул по сторонам в поисках живительной влаги. Увидав открытую бутылку минералки, схватил ее и жадно выпил. Пусть выдохлась, подумаешь, теплая, плевать, что вкус противный, главное – мокрая.

– Который час? – спросил я, оторвавшись от бутылки. Аккуратно оттянув манжету, Ворный посмотрел на часы.

– Без двух минут одиннадцать.

За окном светло, значит – день. Выходит, я всю ночь проспал в кресле, как был, в пиджаке. Даже ботинки не снял. Только галстук растянул. Или это заботливый Андрей постарался?

– Плохо, Петр Леонидович? – участливо осведомился Ворный.

– Плохо, – не стал отпираться я.

Хотя и сам не мог понять, с чего это мне так плохо. Я точно помнил, что выпил перед сном всего-то полстакана джина.

Однако в литровой бутылке «Гринелса», стоявшей на столе, джина оставалось меньше чем на два пальца. Ворный приложился? Я искоса глянул на майора. Нет, не похоже…

Я ждал, что майор Ворный сам начнет разговор о случившемся вчера. Но Владимир Леонидович сделал неожиданный ход:

– Сходи-ка прими душ, Петр Леонидович, – предложил он. – Потом мы с тобой поедим как следует, накатим граммов по сто, и будешь ты у нас снова как огурчик.

Это было не совсем то, чего я ожидал. Но отказываться от такого замечательного предложения мне показалось глупым. Я снял пиджак, скинул ботинки, распустил до конца галстук и потопал в ванную.

Вернулся я примерно через полчаса. Мокрый, бодрый, одетый в темно-синий банный халат. Голова уже почти не болела и, как ни странно, хотелось есть.

Майор Ворный переместился за обеденный стол. Он снял пиджак, слегка ослабил узел галстука и подвернул накрахмаленные манжеты своей кипенно-белой рубашки. На столе громоздилось столько посуды, будто мы ждали еще, по крайней мере, четверых гостей. Рядом стоял сервировочный столик, доставленный в мое отсутствие. Судя по обилию блестящих крышек, Владимир Леонидович решил, что, раз уж я пропустил завтрак, следует сразу перейти к обеду.

Так мы и сделали. Я разлил по тарелкам душистую уху, а Владимир Леонидович наполнил стаканы остатками «Гринелса».

Закусив неразбавленный джин наваристой ушицей, я почувствовал себя просто замечательно. Самое время было переходить к серьезному разговору, и я многозначительно покосился на Владимира Леонидовича. Но он словно и не заметил моего взгляда – ел, сосредоточенно глядя в тарелку. Что ж, придется начинать мне.

– Хочу еще раз поблагодарить твоих ребят за вчерашнее.

По-прежнему не поднимая взгляда, майор Ворный молча кивнул.

– Если бы не они… – я ложкой нарисовал в воздухе непонятный даже мне самому каббалистический знак. – Ну, не знаю даже, чем бы все это закончилось.

– Вышел бы конфуз, – произнес негромко Ворный.

– Конфуз?…

Я задумался о значении данного слова. Конфуз – это, пожалуй, слишком уж мягкое определение того, что вчера произошло. Даже для майора Госбезопасности.

Владимир Леонидович доел уху, отодвинул пустую тарелку в сторону и посмотрел на меня. Мне показалось – с осуждением.

– Ты не принимал таблетки, которые я тебе дал?

– Принял несколько штук… До тех пор, пока мне про них не рассказали.

– И что же тебе рассказали?

– Эти таблетки способствуют подавлению воли и дают возможность манипулировать сознанием того, кто их принимает.

Майор Ворный усмехнулся и принялся за паэлью.

– Ты мне не доверяешь?

– У тебя могут быть причины не говорить мне всей правды.

– Ты мне не доверяешь? – на этот раз акцент был сделан на слово «мне».

– После того, что произошло вчера, я вообще не знаю, кому верить… Честно говоря, вчера я собирался позвонить в консульство и потребовать для себя охрану… И непременно бы позвонил, если бы не отрубился, пока тебя ждал… Черт, – я швырнул ложку в тарелку с недоеденным супом. Аппетит вдруг пропал. – Мне никогда не разобраться в том, что тут у вас происходит. Да, честно говоря, и не очень-то хочется. Наверное, лучшее, что я могу сделать, это поскорее улететь домой.

– А что так? – с невозмутимым спокойствием поинтересовался Ворный.

– Что так?! – я едва не подпрыгнул от возмущения. – Меня вчера хотели застрелить трое разных людей!… А потом еще эти повара с автоматами!… Аты спрашиваешь, что так!…

– Расскажи-ка поподробнее о поварах.

– А твои ребята тебе разве не докладывали?

– Нет, – медленно покачал головой Ворный. – Я вообще не слышал ни о какой перестрелке.

– Спроси у Натальи, кто ее в плечо ранил!

Владимир Леонидович достал из кармана мобильник и набрал номер.

– Наталья, наш клиент утверждает, что вчера ты была ранена в плечо… Да, пулевое… Ясно. Пока.

Ворный нажал кнопку отбоя, положил телефон рядом с собой на стол и снова взялся за вилку.

– Ну? – нетерпеливо спросил я.

– Никакой перестрелки вчера не было. И с Натальей, и с Андреем все в порядке. Они без происшествий доставили тебя в гостиницу, в холле на этаже дождались моего прибытия… Честно говоря, я тоже не заметил, чтобы кто-то из них был ранен.

Так.

Меня снова пытаются сбить с толку…

И вдруг меня осенило!

Все, что произошло вчера, было спектаклем, разыгранным специально для меня! А то, что происходит сегодня, это продолжение все того же спектакля!

Вот только оставался вопрос, очень серьезный вопрос – чего ради он затеян?

Ладно. Если действовать методично, акцентируя внимание на мелочах, тогда мне, возможно, удастся подловить майора Ворного на каких-то несоответствиях предлагаемой им версии с реальными событиями. Успеху вчерашнего представления, несомненно, способствовали таблетки, которыми угостил меня Ворный. Сегодня мой разум чист.

– Так что же произошло вчера? – спросил я как бы между прочим.

Взглянув на меня, Владимир Леонидович чуть приподнял левую бровь.

– Ты совсем ничего не помнишь?

– Напротив, – непринужденным движением я отодвинул от себя тарелку. – Очень хорошо помню, – я взял с сервировочного столика вазочку с грибным салатом. – Настолько хорошо, что могу и тебе что-то напомнить.

– Ну-ну, – насмешливо скривил губы Владимир Леонидович.

Прежде чем продолжать, я встал из-за стола, подошел к бару и, раскрыв дверцы, внимательно изучил содержимое. Найдя взглядом бутылку «черного» «Джонни Уокера», я взял ее и вернулся за стол.

– Может быть, лучше таблетку, – сказал Ворный.

Я поднял два пальца и сделал ими знак, отрицающий любые попытки направлять мои действия. Сегодня я делаю то, что сам считаю нужным. И для начала я свернул с «Джонни Уокера» крышку.

– Ты организовал мою встречу с представителем «Зеленого мира»? – я взял рюмку и всклянь наполнил ее виски.

– Нет, – ответил Ворный, глазом не моргнув.

– У меня на сей счет иная информация. Я опрокинул рюмку. Замечательный напиток.

– Источник ее, надо полагать, тот же, что и по поводу таблеток?

– Да.

Я закусил грибным салатиком. Тоже неплохо.

– Называть его ты, конечно, не станешь?

– Может быть, в ином случае я бы и засомневался, стоит ли называть этого человека. Но поскольку он уже мертв, могу сказать, что звали его Геннадий Павлович Марвин. Или, может быть, Павел Геннадьевич Маврин.

– Когда он умер?

– Вчера. Его застрелил официант из пивного ресторана «Острова Длинного Ганса», называвший себя Исмаилом.

– А после появились повара с автоматами?

– Нет, сначала был бармен с громадным пистолетом. И он непременно пристрелил бы меня, если бы не вмешались твои ребята. А вот после этого уже появились повара с автоматами. И один с разделочным топориком.

– С топориком, говоришь? – Ворный наклонил голову и озадаченно почесал пальцем висок.

Я откинулся назад и положил локоть на спинку стула.

– Ты как будто в первый раз об этом слышишь.

– Честно говоря, так оно и есть.

Я натянуто хохотнул.

– Что тебя так развеселило? – удивленно посмотрел на меня Ворный.

– Сегодня я таблеток не принимал, и тебе не удастся меня провести.

– А, ладно…

Владимир Леонидович принялся изучать содержимое сервировочного столика.

– Хочешь жульен? – спросил он.

– Нет.

– По-моему, неплох.

Он поставил перед собой блестящую кокотницу и осторожно сломал ложечкой запеченную сырную корочку. Попробовав немного, Владимир Леонидович удовлетворенно кивнул.

– Что хочешь со мной делай, не могу я поверить, что еда, приготовленная с помощью нанотехнологий, так же вкусна, как и настоящая. Вы же потребляете сплошную синтетику с вкусовыми добавками. Скажешь, нет?

– По-моему, никакой разницы, – недовольно буркнул я и, взяв бутылку, наполнил свою рюмку. – Вот откуда у вас «Джонни Уокер»? Из старых запасов? А что будете делать, когда закончатся?

– Виски, которое ты пьешь, изготовлено в Калуге по традиционным рецептам и технологиям. Так что мы-то без «Джонни» не останемся.

Я выпил и даже закусывать не стал. Вдруг взяла меня досада. Может быть, потому что калужский «Джонни Уокер» ничем не отличался от оригинального, из старых запасов, пару бутылок которого я три года назад за бешеные деньги в «Смоленском» купил?

– Давай рассказывай. Я готов.

Майор Ворный съел ложечку жульена. Аккуратно промокнул губы салфеткой.

Манеры – как у аристократа.

– Вчера днем у тебя была встреча с заместителем секретаря думского комитета по экологии…

– Точно, была, – подтвердил я.

– Потом ты поехал на конференцию общественных организаций и движений «Единое информационное пространство: вчера, сегодня, завтра». Одним из организаторов конференции числился тот самый «Зеленый мир», от общения с представителями которого я тебя предостерегал. Эти ребята пытаются делать себе имя на экотерроризме, а это значит – рано или поздно их прихлопнут. Во время встречи на тебя, похоже, здорово накатило. Я в это время работал в конторе, поэтому велел приглядывавшим за тобой ребятам везти тебя в гостиницу. И там уже дать чего-нибудь выпить. Сам я прибыл минут через сорок после вас. Ты полулежал в кресле в полной отключке. Что и немудрено – ты один скушал почти целый литр джина.

– Все ложь! – протестующе взмахнул я рукой. – От начала до конца!

– Тебе, понятное дело, виднее, – едва заметно усмехнулся Ворный.

Чем, надо сказать, здорово вывел меня из себя.

– Послушай, Владимир Леонидович, – положив руку на стол, я подался вперед. – Я знаю, что такое накат. И, поверь мне, реальность от бреда отличить сумею.

– Повара с автоматами… Сколько, говоришь, их было?

– Пятеро. И один с топором.

– По-твоему, это не бред?

– Но я их видел! – это был единственный довод, который я смог привести. – Я был там!

– Где?

– В ресторане «Острова Длинного Ганса». Неподалеку от Курского вокзала.

Владимир Леонидович поднялся из-за стола, подошел к телефону, снял трубку и переключил аппарат в режим громкой связи.

– Портье. Чем могу быть вам полезен?

– Будьте добры, подскажите телефонный номер и адрес пивного ресторана «Острова Длинного Ганса». Где-то в районе станции метро «Курская».

– Секундочку.

Было слышно, как щелкают клавиши – портье набирал запрос.

– Простите, но ресторана с таким названием в Москве нет.

– Большое спасибо, – Владимир Леонидович положил трубку на рычаг и посмотрел на меня. – Нужны комментарии?

Мой взгляд в растерянности скользнул по столу, как будто надеялся найти ответ среди посуды и столовых приборов.

– Портье работает на тебя.

– Ага, – криво усмехнулся Ворный. – Каждый второй в нашей стране является осведомителем гэбэ, а каждый первый следит за каждым вторым. – Он снова сел за стол. Взял в руку ложку, постучал ею по краю тарелки. – Если не лень, можем съездить туда, где находится этот твой ресторан… Хотя, если следовать твоей логике, я мог за несколько часов открыть на месте ресторана семинарию. А весь обслуживающий персонал пустить в расход. Правда, можно еще съездить в кинотеатр «Рассвет», где проходила конференция, и человек двадцать из обслуживающего персонала подтвердят, что видели тебя там вчера. В общем, я не знаю, Петр Леонидович…

– Подожди! – я поднял руку.

Теперь мне не терпелось разобраться, где же реальность. Допустим, большинство из тех доказательств, которые привел майор Ворный, нельзя было сфабриковать. Но их можно было мне внушить. Заставить меня поверить, что все было именно так, а не иначе. Вот только зачем и кому это было нужно?

– Слушай, Петр Леонидович, ты вчера сколько таблеток принял?

– Четыре или пять… Какое это имеет значение?

– Покажи упаковку.

Я встал, подошел к стулу, на котором висел пиджак, и достал упаковку таблеток.

То, что я увидел, поразило меня самого: в упаковке не хватало всего лишь одной таблетки.

– Так ты их не принимал? – Владимир Леонидович смотрел на меня не то с осуждением, не то с сочувствием.

В ответ я мог только руками развести.

– Честное слово, я был уверен, что принимал таблетки.

– Вот на тебя и накатило… – майор Ворный принялся за фруктовый десерт. – Однако, дружище, это не объясняет того, что ты уверен в обратном… Если ты, конечно, в этом уверен?…

– Абсолютно, – подтвердил я. – Как и в реальности существования «Островов Длинного Ганса».

– Что ж, в таком случае… – Владимир Леонидович отправил в рот ложечку засахаренных фруктов. – Выходит, кто-то действительно играет с твоим сознанием.

– Не ты? – спросил я вроде как в шутку.

– Не я, – серьезно ответил Ворный.

– А предположения есть?

Владимир Леонидович доел десерт и поднялся из-за стола.

– Давай-ка, дружище, прогуляемся. Погода отличная, а свои плановые мероприятия ты можешь со спокойной совестью пропустить. Ты все мне подробно расскажешь, и мы попытаемся определить точку прокола.

***

Мы шли по набережной. Стараясь не упускать даже самых мелких деталей, я рассказывал майору Ворному о своих вчерашних приключениях. Владимир Леонидович внимательно слушал, кивал и время от времени задавал уточняющие вопросы. И надо сказать, по мере того, как история моя близилась к завершению, я сам все меньше верил в ее достоверность. Уж слишком невероятными были события. По любым меркам.

– Интересная получается картинка, – сказал майор Ворный, когда я закончил. – В твой совершенно фантастический сюжет вплетено довольно много реальных событий и персонажей. О Наталье с Андреем я уже не говорю – они доставили тебя вчера в номер. Геннадий Павлович Марвин – один из лидеров «Зеленого мира». Чудище с крышей, съехавшей набекрень. Обычно несет полный бред, который его соратники воспринимают как божественное откровение. За свою деятельность уже трижды привлекался к суду, но отделывался штрафами и административными взысканиями. Я не думал, что он заявится на конференцию, но, судя по твоему описанию, это был именно он.

– Надеюсь, его не убили? – кисло усмехнулся я.

– Наталья сказала, что на тебя накатило уже после окончания официальной части конференции. В фойе был организован небольшой фуршет, и во время него шла довольно оживленная дискуссия. Которая, по всей видимости, в твоем сознании трансформировалась в перестрелку между оппонентами.

– Значит, то, что я слышал от Марвина, он говорил мне на самом деле?

– Не уверен, – с сомнением покачал головой Ворный. – Хотя от этих выродков всего можно ожидать. Говорил же я тебе! – Владимир Леонидович с досадой ударил ладонью о ладонь. – Не общайся с ними!… Черт!… Честное слово, жалею теперь, что «жучка» тебе не подсунул!… Какого хрена этот отморозок завел речь об убийстве?

– Но он говорил, что покушение на меня готовит Госбезопасность.

– Вот именно! – возмущенно взмахнул руками Ворный. – И наверняка этому были свидетели!

– И что с того? – не понял я.

– А то, что, ежели в Облонске или по дороге туда с тобой что-нибудь случится, «Зеленый мир» обвинит во всем Госбезопасность. «Мы ведь предупреждали!» – будет вопить Марвин на каждом углу…

– Так на меня готовится покушение?

– С какой стати? Кому ты нужен? Это я теоретизирую. На самом деле, я уверен, нет никакой опасности… Ты знаешь, что последние пару лет у нас практически стопроцентная раскрываемость преступлений?

– А у нас преступлений вообще нет.

– Это потому что у вас тоталитарное общество.

– У нас?

– Ну не у нас же. У вас каждый человек находится под наблюдением двадцать четыре часа в сутки и триста шестьдесят пять дней в году. Если возникнет необходимость, можно с точностью до минуты расписать любой день из жизни каждого. Ничего невозможно скрыть. Никаких тайн не существует. Это, дружище, не жизнь, а полный кошмар. Просто вы приучили себя не думать об этом. Вы живете в обнимку с тем самым Большим Братом, которым в свое время Оруэлл напугал весь мир. Кому в таких условиях может прийти в голову не то что совершить преступление, а хотя бы подумать о нем?

– У нас нет преступности, потому что люди обеспечены всем необходимым.

– А-а, – недоверчиво махнул рукой Владимир Леонидович. – Человек никогда не может остановиться на достигнутом. Сколько ни давай, ему все мало.

– Это потребительский подход к жизни.

– А ты знаешь какой-то другой?

– Я не понимаю, в чем ты пытаешься меня убедить?

– В том, что ваша информационная цивилизация планомерно загнивает.

– Не нравится – не нюхай, – недовольно буркнул я.

– Оно-то вроде как верно, – будто в задумчивости протянул Владимир Леонидович. – Можно, конечно, нос зажать, а то и вовсе отвернуться. Но дело-то в том, что, как только у вас там все рухнет, вы же толпой к нам через кордон ломанетесь. И что нам тогда делать?

Чего мне сейчас хотелось меньше всего, так это обсуждать излюбленную тему майора Ворного о том, как в один ужасный день все информационные башни исчезнут, уины перестанут действовать, и вся закордонная цивилизация из эры информационных нанотехнологий окажется выброшенной в каменный век. А то и куда похуже – обрабатывать камни еще ведь научиться нужно. То упорство, с каким Владимир Леонидович пытался убедить меня в неизбежности именно такого варианта развития событий, порой наводило на мысль, что он сам в него не верит. В принципе, я был не прочь с ним поспорить, хотя, честно говоря, не видел в этом большого смысла – сколько мы не муссировали эту тему, каждый все равно оставался при своем мнении.

– Владимир Леонидович, дорогой мой, давай оставим в покое проблемы информационного общества. Не отрицаю, они у нас есть…

– Нет, – перебил меня Ворный. – В том-то и дело, что у вас нет никаких проблем.

– Это только со стороны так кажется.

– Назови главную.

– Экология.

– Все, больше вопросов не имею!

– Лично у меня сейчас проблема чисто русская – что делать?

– Занимайся своим делом и ни о чем не беспокойся, главное, не забывай таблетки принимать, – скороговоркой произнес майор Ворный. – Если что не так – сразу таблетку под язык. В Облонск твоя группа завтра отправляется? Ну так и лети вместе со всеми! И не волнуйся, мы за тобой присмотрим.

– А присматривать зачем, если бояться нечего?

– Для порядка. Мало ли что…

У обочины, в трех шагах от нас притормозила пурпурная «тойота» с тонированными стеклами. Приметив ее, я решил, что это машина Владимира Леонидовича. Прогулка пешком – это, конечно, замечательно. Но машина сопровождения всегда должна быть рядом. Стекло задней дверцы немного опустилось вниз, и из зияющей темноты прямоугольной бойницы показался автоматный ствол.

– На землю! – крикнул майор Ворный и, прежде чем упасть самому, завалил меня под куст.

Длинная сухая очередь хлестко ударила по тому месту, где мы только что стояли. Звук был настолько пронзительно реалистичным, что, казалось, воздух наполнился тонкими пластинками слюды, ломающимися и бьющимися друг о друга.

Перекатившись на живот, майор Ворный выдернул из-под мышки пистолет и открыл ответный огонь.

Я лежал, вжавшись в серый асфальт, накрыв голову сцепленными замком ладонями. Мне не было дела до того, что происходило вокруг – я хотел остаться живым.

Голову я приподнял, только когда стрельба прекратилась.

Кажется, цел.

Майор Ворный, похоже, тоже не пострадал. Изощренно и зло матерясь сквозь зубы, Владимир Леонидович выбросил из пистолета пустую обойму и коротким ударом ладони загнал на ее место новую. Передернул затвор.

Пронзительно взвизгнув тормозами, «тойота» сорвалась с места.

Майор Ворный проворно вскочил на ноги и, перехватив пистолет обеими руками, принялся стрелять ей вслед.

На что он рассчитывал, не знаю.

Девять выстрелов, а затем сухой щелчок бойка, ударившего в пустоту.

И в тот момент, когда казалось, что машина-убийца уже ушла, вылетевший из переулка черный «додж» ударил ее в дверцу. Удар был настолько сильным, что «тойота» боком перелетела через узкую пешеходную дорожку и, проломив чугунную ограду, рухнула в реку.

– Вовремя, – одобрительно кивнул майор Ворный. – Очень вовремя.

Из покореженного «доджа» вышел человек в светло-сером спортивном костюме, как старому знакомому махнул рукой Владимиру Леонидовичу и, подойдя к пролому в изгороди, посмотрел вниз, на темные воды, сомкнувшиеся над пурпурным автомобилем.

– Давай поспорим, что никто не выплывет? – предложил мне Ворный, убирая пистолет в кобуру.

Можно подумать, я дурак, чтобы спорить с профессионалом. Не дождавшись ответа, Владимир Леонидович поднял с асфальта пустую обойму и пошел к тому месту, где упала в воду «тойота».

– Ну как, Сельвинович, выплыл кто?

– Не-а, – мужчина в спортивном костюме ухватился рукой за столбик ограды и наклонился ниже. – Все в машине остались.

Я отчаянно боролся с сумбуром в голове.

Несмотря на оптимистичные прогнозы майора Ворного, меня снова пытались убить.

Снова?…

Ну да, если принять за первое покушение в несуществующем ресторане «Острова Длинного Ганса».

Хотя, честно говоря, я опять начал сомневаться в том, что это был бред. Что хотите со мной делайте, не мог оказаться бред настолько реалистичным, что я до сих пор помнил, как играли отсветы огней на блестящем острие разделочного топорика, которым размахивал воинственный повар!

В любом случае, несколько минут назад меня точно пытались убить. Самым натуральным образом. На этот раз Ворный находился рядом со мной, так что если он и теперь начнет утверждать, будто мне все привиделось, я просто рассмеюсь ему в лицо.

Меня хотят убить.

Остается последний и самый интересный вопрос: кому я тут насолил?

Сам я за собой никакой вины не чувствовал.

А впрочем, какая разница. Пусть русские сами разбираются с тем, что тут у них происходит. А я – в гостиницу, собираю вещи, еду в аэропорт и первым же рейсом – домой. Теперь у меня есть вполне реальное и очень веское оправдание. А даже если бы и не было – жизнь мне пока еще дороже престижа…

– Простите, – кто-то негромко окликнул меня сзади.

Я обернулся. Но даже не успел увидеть лица человека, стоявшего у меня за спиной. Только темный, расплывчатый силуэт. В лицо мне ударила упругая струя едкого газа. Собираясь крикнуть, я сделал глубокий вдох, почувствовал удушье и потерял сознание.

***

Когда я очнулся, было темно.

И тихо.

Как под землей.

В гробу.

Я судорожно вздохнул.

Воздуха мне пока хватало. Хотя свежим его никак нельзя было назвать. Но и затхлым тоже. Скорее уж, застоявшимся. С запахом пыли и какой-то чуть сладковатой пряности.

Сидел я, по всей видимости, на стуле. Руки мои были заведены за спинку и связаны. Не очень туго. Наверное, постаравшись, я даже смог бы распутать узлы. Но пока у меня такого желания не возникало.

– Проснулись, Петр Леонидович?

Голос был искажен до неузнаваемости, будто пропущен через вокодер.

Только теперь я сообразил, что на голове у меня темный мешок. И запах пряности прятался в его швах.

– Снимите мешок!

Требование мое прозвучало, скорее, как униженная просьба. Но ее тут же выполнили. С головы моей стянули мешок, и я зажмурился от яркого света, ударившего по глазам.