Текст книги "Журнал «Если», 2006 № 11"

Автор книги: ЕСЛИ Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

Пол Макоули
Крысы

Картер Чо пытался замаскировать спасательную шлюпку, когда его обнаружил охотник-убийца.

Картер уравнял скорость с обломком разбитого кометного ядра, прожег в нем дыру выхлопной струей двигателя шлюпки, осторожно включив его на несколько секунд, и втиснул прочный кораблик в образовавшийся туннель. Затем надел скафандр и выбрался наружу через шлюз, намереваясь закрыть вход в туннель фуллереновой сверхпроводящей тканью и тем самым отсечь инфракрасное и радарное излучение шлюпки. Он старался работать методично, прихватывая края ткани зажимами и глубоко втыкая концы зажимов в грязный и скользкий водяной лед у входа в туннель, но ткань площадью в сорок квадратных метров и толщиной всего в шестьдесят атомов углерода весила чуть меньше крылышка бабочки и в струйках газа и пыли, вырывающихся из ледяных обломков, билась и трепыхалась, как живое существо. Картер успел закрепить меньше половины, когда ученая крикнула:

– Сверху! Приближается!

Именно в тот момент Картер и обнаружил, что она блокировала ему доступ к системам управления шлюпки.

– Что вы сделали? – спросил он.

– Посмотри вверх. Он летит прямо на нас! – Женщина была на грани истерики.

Картер посмотрел вверх.

Небо напоминало картину апокалипсиса. Во все стороны, кувыркаясь, разлетались обломки кометного ядра, отбрасывая длинные конические тени на полотнища и струи газа, освещенного половинкой диска красного карлика. Это ядро было небесным телом диаметром в десять километров задолго до того, как истребитель Фанатиков пересек его орбиту, вскрыл, как консервную банку, рентгеновскими лазерами и кинетическими снарядами и уничтожил спрятанную внутри научную платформу. Истребитель также выпустил стаю автоматических охотников-убийц, и теперь они, завершив резкое торможение, шныряли в облаке кометных обломков, отыскивая среди них капсулы, герметичные емкости и разный мусор – все, что осталось от платформы. Сквозь мутную струю газов Картер заметил быстро угасшую светлячковую вспышку, а затем другую, почти на девяносто градусов в стороне. Работая, он почти забыл о страхе, но сейчас тот пронзил его вновь – электрический, мощный и неумолимый.

– Верните мне управление шлюпкой, – сказал он.

– Я отслеживаю его на радаре! Думаю, он собирается…

Огромная глыба грязного льда содрогнулась. Струя пыли и газа вскипела над зазубренным горизонтом, и из этой пыли вылетело нечто, мчась прямо на Картера. Оно напоминало серебристого осьминога – с головой в форме пули, за которой болтался десяток щупалец, оканчивающихся когтями и лезвиями. Робот охватил щупальцами ледяную пирамидку у противоположного края входа в туннель и приподнялся, раскачиваясь из стороны в сторону, словно изучая человека. Наверное, решает, в каком месте будет проще меня разрезать, подумал Картер и направил на врага сварочный пистолет. Робот метнулся вперед…

Из входа в туннель ударила струя газа и пыли – ученая в шлюпке включила на секунду двигатель. Фуллереновая ткань взлетела, натянувшись, как парус под ударом шквала, и охотник-убийца врезался в нее и вырвал из зажимов, которые Картер так тщательно закреплял. Кувыркаясь, робот пролетел мимо него внутри комка ткани.

Картер нырнул в люк на тупом носу шлюпки. Внезапно возникшая гравитация навалилась на него и швырнула в заднюю переборку, когда шлюпка рывком вылетела из убежища.

* * *

Обширный пояс астероидов вокруг Кейда, холодной звезды класса К1 в тройной звездной системе 40 Эридана, люди заселили более века назад. Первое поколение, выращенное из замороженного генетического материала, доставленного на звездолете-сеятеле, соорудило поселение под куполом на Новой Калифорнии – астероиде размером с половину земной Луны – и засеяло его щербатые от кратеров ледяные равнины огромными полями вакуумных организмов. Следующие поколения расползлись по астероидному поясу Кейда, строя купола и сооружая крыши над ущельями и долинами. Они создавали семьи, становились экспертами по сбалансированной экологии небольших замкнутых экосистем, писали и исполняли героические оперетты и обменивались информацией и произведениями искусства по межзвездной инфосети, связывавшей колонии Земли. Однако недолог был Золотой век: искусственные интеллекты на Земле быстро достигли превосходства над своими создателями. С тех пор эти ИИ стали называть трансцедентами.

Кейдийцы были людьми практичными и упрямыми. По их мнению, Стоминутная война, завершившаяся покорением Земли и отлетом десятков трансцедентов из Солнечной системы, была далеким и малопонятным событием, не имеющим никакого отношения к их повседневной жизни. Кто-то сочинил об этом лишенную вдохновения оперетту, а кто-то оживил утраченное искусство симфонии, и несколько следующих лет сие скорбное восьмичасовое сочинение считалось в звездных колониях новой вершиной человеческого искусства. Очень немногие кейдийцы обратили внимание на тот факт, что трансцеденты уничтожили Сириус Б и использовали триллионы тонн тяжелых элементов, добытых из ядра этого белого карлика, чтобы построить гигантское кольцо на близкой орбите вокруг Сириуса А. Никто особо и не забеспокоился, когда трансцеденты начали «разбирать на сырье» газовые гиганты в других необитаемых мирах. Все сошлись на том, что машинные разумы заняты осуществлением какого-то масштабного и тайного плана, на выполнение которого уйдут миллионы лет, и что ИИ столь же безразличны к жалкой комедии человеческой жизни, как садовники к возне муравьев.

Но затем самозваные транслюди-фанатики объявили джихад любому, кто отказывался признать трансцедентов богами. Они сбросили «бомбу-планетоубийцу» на уже наполовину терраформированный Марс. Они сожгли колонии на лунах Юпитера, Сатурна и Нептуна. Они отправили боевые корабли к звездам. Тонкая сеть обмена информацией и коммерции, связывающая звездные колонии, начала рваться. А чуть более шестисот дней назад в систему Кейда на полной скорости примчался трансцедент и резко затормозил, гася почти световую скорость и выходя на траекторию, ведущую к двойной системе из белого и красного карликов всего в 400 астрономических единицах[10]10
  Астрономическая единица – расстояние от Земли до Солнца, около 150 миллионов километров. (Здесь и далее прим. перев.)


[Закрыть] от Кейда. Красные карлики всегда были склонны к неожиданным вспышкам, но через несколько дней после того, как трансцедент вышел на орбиту вокруг него, эта тусклая звездочка начала ярко и равномерно светиться на одном из полюсов. Оттуда в космос стала хлестать узко сфокусированная струя материи и энергии, а часть богатого углеродом звездного вещества была превращена в паруса размером с планету, висящие в сотнях тысяч километров над звездой, но каким-то образом сцепленные с ее центром тяжести. Дисбаланс сил между реактивной струей и световым давлением на гигантские паруса наклонил звезду на девяносто градусов, и тогда струя вспыхнула еще ярче, а звезда начала смещаться с орбиты.

Через сто дней после этого появились Фанатики, и война за систему 40 Эридана началась.

* * *

– Нас нашли охотники-убийцы, – сказал ученая. – И нам было необходимо от них сбежать.

– Я был готов сразиться, – заявил Картер.

Уцелевший глаз женщины гневно блеснул:

– А я не готова пожертвовать собой ради уничтожения нескольких боевых роботов, мистер Чо. Моя работа гораздо важнее.

Она была молода, испугана и тяжело ранена, но Картер не мог не признать, что мужества ей не занимать. Когда истребитель нанес удар, Картер надевал скафандр, собираясь установить панель детекторов на поверхности кометного ядра. Женщина оказалась первой, кого он увидел, выбравшись из люка. Он поймал ее и протащил двадцать метров через вакуум к спасательной шлюпке, которую сорвало с разбитой научной платформы, а затем уложил в одну из шлюпочных гибернационных капсул. Ее сильно обожгло отраженным лучом рентгеновского лазера, разрезавшего Пополам главную секцию научной платформы – половина лица покраснела и распухла, а местами и почернела, глаз на этой стороне лица превратился в слепой белый камень, а волосы свернулись и пожухли. Капсула мало чем была способна ей помочь – только ввести обезболивающее и влить в кровь через капельницу обогащенную глюкозой плазму. Она умрет, если не погрузится в гибернацию, но женщина сказала, что не разрешит ему включить режим сна, потому что ее ждет работа.

Ее капсула была одной из двадцати, аккуратно установленных по окружности на внутренней поверхности корпуса шлюпки. Картер Чо висел в пространстве между ее капсулой и шахтой двигателя – костлявый, преждевременно поседевший мужчина с волосами, заплетенными в короткие косички. Косички стрелками торчали вокруг его худого, с острыми скулами лица, словно его только что ударило током.

– Это мой корабль, – заявил он. – И командую им я.

Женщина уставилась на него уцелевшим глазом – красным из-за лопнувших мелких сосудов. Зрачок прикрывала черная линза инфосистемы.

– Я младший лейтенант. Полагаю, что вы рядовой, и мое звание выше, чем ваше.

– Звания, которые раздавали добровольцам вроде вас, ничего не значат.

– Я вызвалась участвовать в этой миссии, мистер Чо, потому что хотела узнать о трансцеденте все возможное. И потому что считаю: эта информация поможет нам одолеть Фанатиков. Меня все еще ждет работа, и поэтому я должна обдумать нашу стратегию.

– Просто верните мне контроль над моим кораблем, хорошо? – обратился к ученой Картер.

Она промолчала, глядя сквозь него.

– Ладно, тогда просто скажите, что вы сделали, – настаивал он. – Вы могли что-нибудь повредить.

– Я написала программную вставку, которая сидит в памяти над командным стеком. Она ничего не может повредить. Послушайте, мы пытались спрятаться от охотников-убийц, а когда это не сработало, нам пришлось от них убегать. Я могу оценить ваше стремление принять бой. И даже могу им восхищаться. Но на их стороне было численное превосходство, а рисковать жизнью людей – слишком большая роскошь. Война – это не вопрос личного героизма, это коллективное усилие. А будучи частью коллектива, каждый индивидуум должен подавлять свои инстинкты ради более важной цели. Вы меня понимаете?

– При всем моем уважении, мэм, я понимаю одно: я астронавт с боевым опытом, а вы чокнутый ученый. – Она опять смотрела сквозь него. Или, возможно, изучала данные, проецируемые инфолинзой на ее сетчатку. – Кстати, в какой именно области вы чокнулись?

– В теории квантового вакуума. – Женщина закрыла глаза, стиснула зубы и судорожно вздохнула, затем уже тише и более высоким от напряжения голосом пояснила: – Я надеялась узнать, как трансцедент манипулирует магнитными полями, управляющими той реактивной струей в звезде.

– Вам плохо?

– Ерунда, короткий приступ.

Картер изучил диагностическую панель капсулы, однако так и не смог уяснить, что же означает выведенная на нее информация.

– Вы должны разрешить капсуле усыпить вас. Когда вы проснетесь, мы уже вернемся в Пасадену, а там вас быстро вылечат.

– Я знаю, как управлять шлюпкой, и пока я сохраняю над ней контроль, вы не сможете меня усыпить. Мы все еще летим по орбите кометы. И мы обязаны изучить вблизи все, что соорудил трансцедент. А если я не смогу вытянуть из этого хоть что-то полезное, то разрешаю вышвырнуть меня пинком за борт, развернуться и отправиться на поиски другого ученого.

– Может, вы и в состоянии управлять этим кораблем, мэм, но вы не прошли курс боевой подготовки.

– А сражаться не с кем. Мы обогнали охотников.

– Это так, – согласился Картер. – Но, может, вам следует включить радар и проверить координаты истребителя? Как раз перед тем, как вы устроили этот небольшой мятеж, я заметил, что корабль разворачивается. Полагаю, он собирается начать охоту на нас.

* * *

Картер выпотрошил капсулы, сорвал со стен панели и обивку. Отсоединил баки с жидкой пеной, которая заполняла капсулы на время гибернации. Вытащил из стоек десяток запасных скафандров. Потом загерметизировал капсулу ученой, надел скафандр, открыл наружный люк и вышвырнул весь этот мусор в космос.

Идея состояла в том, что пилот истребителя заметит обломки, решит, что шлюпка взорвалась, и прекратит преследование. Картер гордился своей находчивостью, однако ученая не разделила его воодушевления:

– Это не обманет противника даже на секунду.

– Есть еще надежда, – возразил Картер, – что когда истребитель погонится за нами, то может врезаться в какой-нибудь из обломков. А при достаточно высокой относительной скорости даже пылинка способна нанести серьезное повреждение.

– Он может сжечь нас рентгеновским лазером. Зачем ему вообще гнаться за нами?

– По той же причине, почему охотник не взорвал нас, когда отыскал. Подумайте хорошенько, мэм. Ему нужен пленник. Он хочет извлечь информацию из живого тела.

Женщина задумалась.

– Если он нас догонит, то ваше желание стать жертвой исполнится. В двигателе осталось достаточно антибериллия, чтобы устроить взрыв, который осветит всю систему. Но это крайнее средство. Истребитель все еще разворачивается, у нас хорошая фора, и мы всего лишь в двадцати восьми миллионах километров от перигелия. Если мы доберемся туда первыми, то сможем промчаться мимо красного карлика, а далее выбрать случайный курс. Если Фанатик не угадает нашу выходную траекторию, это подарит нам достаточно времени.

– А у него будет достаточно времени, чтобы отыскать нас снова. Мы же далеко от дома, а их кораблей может оказаться несколько, – возразил Картер.

– Нам надо лишь прожить достаточно долго, чтобы узнать все возможное об инженерном проекте трансцедента и сбросить информацию домой по узкому лучу. – Улыбка у нее оказалась жуткой: на зубах виднелась кровь. – Хватить спорить, рядовой. Вам что, нечем заняться?

За шлюпкой тянулся хвост мусора, постепенно становясь все шире. Время от времени какая-нибудь гладкая поверхность вспыхивала, отражая свет красного карлика. Прежде чем выбросить скафандры, Картер загерметизировал их и включил системы жизнеобеспечения и рации. Быть может, Фанатик попадется на эту уловку и решит, что в скафандрах живые люди. Затем Картер выпустил за борт длинные струи пены и выбросил опустевшие баки. Шанс на то, что какой-нибудь кусочек мусора ударит в истребитель Фанатика, был ничтожно мал, но даже малый шанс лучше, чем никакой, к тому же работа отвлекала его от мыслей об ужасной перспективе стать пленником.

Разбитое кометное ядро за кормой уже превратилось в размытое пятнышко, волочащее по звездному небу короткие светящиеся полоски. Экспедиция стянула его с орбиты и спрятала внутри научную платформу, а потом, как сказочная армия, на целый год погрузилась в сон, пока комета летела к красному карлику. Их миссия стала последней и отчаянной попыткой узнать что-либо о секретах трансцедента, однако когда ядро кометы приблизилось к звезде и члены экспедиции проснулись и взялись за работу, один из роботов, патрулировавших окрестности звезды, каким-то образом засек научную платформу, и Фанатики послали истребитель, чтобы ее уничтожить. Как и все вражеские боевые корабли, он двигался очень быстро, с убийственным ускорением, которое просто расплющило бы обычных людей. И появился менее чем через тридцать секунд после сигнала тревоги, посланного с наблюдательной обсерватории на поверхности ядра. У экипажа научной платформы просто не было шансов уцелеть.

Теперь истребитель находился точно между кометой и шлюпкой. Он развернулся вдоль продольной оси и тормозил на восьми g. При максимальном увеличении, которое выдавал щиток его шлема, Картер мог разглядеть лишь черточку выхлопа, но не сам корабль. В противоположном направлении на дне своеобразного колодца светящейся темноты мерцал красный карлик. Его ядерная топка еле работала, и звезда излучала в основном в инфракрасном диапазоне. Картер мог смотреть прямо на нее, почти не включая фильтры. Резкие тени огромных солнечных парусов медленно уходили за горизонт звезды, а в противоположном направлении ярко-белой нитью била реактивная струя звездной материи – гораздо более яркая, чем ослепительная точка белого карлика, восходящего чуть в стороне от струи. До того, как трансцедент начал свою работу, красный карлик обращался вокруг меньшего, но более массивного белого карлика по широкой эллиптической орбите, в ближайшей точке приближаясь к нему на двадцать астрономических единиц – расстояние от Солнца до Урана. Теперь он находился гораздо ближе, и это расстояние все сокращалось. Ученые предполагали, что трансцедент планирует использовать приливные силы близкого прохождения одной звезды мимо другой, чтобы разорвать красный карлик, но у них оказалось менее сорока часов на изучение замысла трансцедента – а потом истребитель Фанатиков нанес удар.

Зависнув в скафандре неподалеку от шлюпки, с огромной мишенью красного карлика за спиной и безбрежным звездным небом перед глазами, Картер Чо размышлял над тем, как лучше всего распорядиться своей судьбой. Вселенная огромна и бесчеловечна. Война тоже. Где-то далеко, вокруг звезд, чьи названия – Альфа Центавра, Эпсилон Эридана, Tay Кита, Лаланд 21185, Лакейл 8760, 61 Лебедя, Эпсилон Индейца, Грумбридж 1618, Грумбридж 34, 82 Эридана, 70 Змееносца, Дельта Павлина, Эта Кассиопеи – звучали как гордый перечень мифических героев, решалась судьба человеческой расы. Пока Картер и остальные члены экспедиции спали в капсулах глубоко в сердце кометы, Фанатики блокировали и уничтожили десяток поселений в астероидном поясе Кейда, а кейдийцы нанесли ответный удар и уничтожили один из огромных звездолетов Фанатиков. По сравнению с этой великой битвой судьба Картера значила меньше, чем капля воды в штормовом океане – мысль одновременно и унизительная, и вдохновляющая.

Что ж, пусть его жизнь ничтожна, но он не собирается доверить ее умирающей молодой женщине без боевого опыта. Отталкиваясь кончиками пальцев, он подплыл к корме, открыл панель и отключил ручную блокировку управления, после чего вернулся в шлюпку. К этому времени он проработал уже шесть часов, вымотался и сильно вспотел в скафандре, но не мог его снять, потому что воздух из шлюпки был выпущен, а большинство систем отключено – так он надеялся обмануть Фанатика, заставив его поверить, что это лишь корпус разбитого корабля. Внутри было темно и холодно. Свет по обе стороны щитка его шлема отбрасывал резкие тени. В тех местах, где он содрал обшивку, на переборках блестел иней.

Женщина лежала в закрытой капсуле, сквозь окошко виднелось ее наполовину обезображенное лицо. Она казалась спящей, но когда Картер подлетел ближе, она открыла уцелевший глаз и посмотрела на него. Он воткнул кабель в переговорный разъем и услышал какую-то музыку – простые ритмичные последовательности для ударных, пианино, тромбона и саксофона. Женщина сказала, что это ее любимое произведение и она хочет послушать его еще раз.

– Вам надо разрешить капсуле усыпить вас, – снова предложил Картер. – Пока…

Женщина хрипло закашляла. На окошко капсулы брызнули капельки крови.

– Пока я не умерла, – договорила она.

– Перед включением в состав экспедиции я прошел определенную научную подготовку, мэм. Просто скажите, что мне надо сделать.

– Перестаньте называть меня «мэм», – сказала она и закрыла глаза, вслушиваясь, как тромбон ведет долгую и приятную мелодичную линию на фоне негромкого шороха ударных. – Разве у вас не замирает сердце? Это Майлс Дэвис. Запись сделана на концерте в Нью-Йорке более ста лет назад. Поистине музыка для ангелов!

– Интересно. Простой размер шесть восьмых, но вот модальные изменения… – Женщина уставилась на Картера, он почувствовал, как смущенно краснеет, и встревожился: а вдруг она это заметит? – Я унаследовал чувство ритма от матери, – пояснил он. – Она пела в оперном хоре, пока не вышла за моего отца и не стала растить детей и разводить вакуумные организмы.

– А вы не пытайтесь разложить музыку на составляющие. Ее надо слушать как целое. В своей полноте она совершенна. И я лучше умру, слушая ее, чем во время сна в капсуле.

– Вы не…

– Я записала все, что смогла вспомнить о работе, проделанной до нападения. К этому я добавлю наблюдения, которые сделаю, когда мы облетим звезду, а потом сброшу всю информацию на Кейд. Быть может, там из нее добудут что-либо полезное, поймут, в чем суть фокусов трансцедентов с магнитными полями, гравитационными захватами и всем прочим… – Она закрыла глаз и глубоко вдохнула. В легких у нее захрипело. Тихо, словно для себя, она проговорила: – Как много людей погибло. Мы должны сделать все, чтобы их смерть оказалась не напрасной.

Картер едва успел познакомиться со своими товарищами по экспедиции, набранными из разных мест системы Кейда, прежде чем они залегли в годичный сон, но ученая потеряла друзей и коллег.

– Истребитель все еще разгоняется, – заметил он.

– Знаю.

– Он может догнать нас раньше, чем мы долетим до звезды.

– Быть может, ваш трюк возымеет действие.

– С тем же успехом я мог бы отбиваться подушкой.

Женщина улыбнулась:

– Мы должны попробовать. Мы просто обязаны испробовать всё. Поэтому я объясню, что планирую сделать, когда мы окажемся в перигелии.

По ее словам, телескопы на автоматических зондах и астероидах показали, что трансцедент упорядочил магнитное поле красного карлика, направив плазму в одну точку фотосферы[11]11
  Фотосфера – нижний слой атмосферы звезды, из которой выходит почти все ее электромагнитное излучение.


[Закрыть], откуда она теперь бьет постоянной струей, превратившись в реактивный двигатель, неумолимо подталкивающий звезду к гибели на дне крутого гравитационного колодца белого карлика. По ее мнению, трансцедент манипулировал гигантской энергией магнитного поля звезды за счет нарушения симметрии кипящего моря особых виртуальных частиц, определяющих квантовый вакуум, генерируя при этом заряженные частицы и перенаправляя потоки плазмы и замкнутые магнитные поля напряженностью в тысячи гаусс на участках в тысячи километров с такой же легкостью, как это делает ребенок, играющий магнитиком и железными опилками. Зонд с приборами, которые она настроила на проведение нескольких экспериментов, был утрачен вместе с научной платформой, но она полагала, что имеется способ проверить хотя бы одно предсказание ее теоретической работы по нарушению симметрии.

Она открыла инфоокно на дисплее в шлеме Картера и показала схему маневра вокруг красного карлика.

– Вам надо подойти настолько близко? – поразился он.

– Период полураспада странных фотонов[12]12
  «Странность» – одна из характеристик элементарных частиц в квантовой физике. Бывает нулевой, положительной и отрицательной, у частиц и античастиц противоположна по знаку. «Странными» называются частицы, у которых странность не равна нулю.


[Закрыть] будет очень коротким, чуть меньше миллисекунды.

– Понял. До своей гибели они не успеют пролететь более нескольких сотен километров. – Картер ухмыльнулся в ответ на ее удивленный взгляд. – Скорость света – одна из тех фундаментальных констант, с которой приходится иметь дело каждому астронавту.

– Это значит, что нам надо подобраться близко к источнику. Но это также означает, что сразу над фотосферой поток фотонов аномально возрастет. Должен появиться или внезапный градиент, или несколько скачков… Это один из экспериментов, который должен был провести мой зонд.

– Но зонд уничтожен, поэтому нам надо сделать это вместо него. В такой близости от звезды будет очень горячо. О каких температурах мы говорим?

– Не знаю. Средняя температура на поверхности красного карлика относительно невелика, чуть выше 3000 градусов по Кельвину, но станет выше у основания факела, где мы должны будем пролететь.

– А почему бы нам не пройти вдоль края самого факела? Пусть даже он горячее поверхности, зато время нашего пролета сильно уменьшится.

– Вокруг факела магнитные поля очень сильны и к тому же закручены по спирали. Они могут швырнуть нас в любом направлении. Если повезет, то в сторону от звезды, а если нет – то к звезде. Нет, я хочу нацелиться туда, где силовые линии идут в одном направлении. Но магнитные поля могут внезапно изменить направление, и ко всему прочему остается риск нарваться на случайный выброс плазмы, поэтому я не могу включать двигатель, пока мы не подберемся совсем близко.

Картер вспомнил, что уже переключил управление на себя и сказал:

– Если надо проскочить в узкую щель, то я тот, кто вам нужен. Этот кораблик я смогу провести даже сквозь игольное ушко.

– Как только я увижу наш шанс, то включу полную тягу, чтобы свести время пролета к минимуму.

– Но и в этом случае без термозащиты кометного ядра здесь будет очень жарко. Намного хуже, чем совать руку в пламя свечи. Пожалуй, я смогу заставить корабль вращаться вдоль продольной оси и запустить систему охлаждения на максимум. Капсула защитит вас от перегрева, я тоже заберусь в капсулу, но если нас и не убьет температура, то это вполне может сделать мощный поток излучения. Вы действительно думаете, что сможете узнать нечто полезное?

– Это уникальная возможность, рядовой. Инженерные проекты трансцедентов обычно очень трудно изучать, потому что они держатся в стороне от обитаемых звездных систем. Некоторые из нас считают, что Стоминутная война велась за судьбу человеческой расы, а трансцеденты, которые выиграли войну и покинули Солнечную систему, решили, что нас следует оставить в покое и не мешать людям жить, как им хочется.

– Но ведь этот не оставил нас в покое.

– Если рассуждать формально, то оставил. В тройной звездной системе 40 Эридана компоненты Б и В, то есть белый и красный карлики, образуют тесно сцепленную пару. Третий же компонент, наш Кейд, связан с ними весьма слабо. А оба карлика представляют собой тот редкий тип двойных звезд, который очень интересует трансцедентов – массы компонентов сильно отличаются. У нас сейчас уникальная возможность наблюдать звездную инженерию вблизи. Фанатики об этом знают, поэтому так ревностно стараются уничтожить любого, кто подбирается слишком близко.

– Они хотят, чтобы секрет трансцедентов остался секретом.

– Их интересует не понимание трансцедентов, а лишь поклонение им. Они такие же упертые и неизменные, как их вера, но мы-то хотим узнавать новое, учиться, использовать новые знания, чтобы меняться и развиваться. Вот почему мы выиграем эту войну.

* * *

Следуя инструкциям ученой, Картер разобрал три камеры и переделал их оптические схемы в счетчики фотонов. Пока он работал, женщина рассказывала ему о своем семейном доме в Счастливой Долине на Новой Калифорнии. Он был сильно поврежден во время одной из первых атак Фанатиков, и ее родители и трое братьев помогали организовывать эвакуацию. Ее мать была разработчиком экосистем, а отец возглавлял правительственную программу межзвездной торговли. Сейчас они члены Военного совета.

– И очень горды и очень встревожены тем, что их единственная дочь вызвалась добровольцем в эту экспедицию.

Картер поведал, что его семья – самые обычные люди, члены кооператива, владеющего фермой по выращиванию вакуумных организмов на покрытых водным и метановым льдом равнинах Сан-Хоакина. Он пилотировал один из принадлежащих кооперативу грузовых буксиров и записался добровольцем в силы обороны Кейда, как только началась война с Фанатиками. Однако ему не хотелось рассказывать о двух безрезультатных стычках, в которых ему довелось участвовать до назначения в эту экспедицию. Вместо этого он поведал женщине о накрытом куполом ущелье, ставшем домом для его семьи, и генетически модифицированных крысах, которых он помогал выращивать.

– Я любил этих крыс. Жаль, что у меня не хватило ума остаться дома, выращивать крыс и завести детей, но мне пришло в голову, что мои скромные математические таланты и чувство пространства могут стать билетом в более интересную жизнь.

– Черт, – процедила ученая. – Истребитель только что пролетел сквозь ту кучу мусора.

Она открыла инфоокно и показала Картеру картинку с радара.

Он почувствовал странную легкость, не имеющую никакого отношения к невесомости.

– Что ж, во всяком случае, мы пытались…

– Я уверена, он не перехватит нас раньше, чем мы долетим до звезды.

– Если мы сейчас включим двигатель…

– То упустим возможность измерить потоки фотонов. Как бы мы ни поступили, мы все равно умрем, рядовой. Так давайте придадим смысл нашей смерти.

– Хорошо.

– Почему вы их любили? Своих крыс?

– Потому что они те, кто выживает. Потому что сумели добывать пропитание у людей с тех самых пор, как мы изобрели сельское хозяйство и города. На Земле они были грызунами-вредителями, маленькими, упорными, умными и плодовитыми. Они питались тем же, что и люди, у нас даже появились общие болезни и паразиты. Мы взяли их с собой в космос, потому что эти же качества сделали их идеальными лабораторными животными. Вы знаете, что они стали первым видом млекопитающих, чей геном был полностью расшифрован? Именно поэтому среди них сейчас так много генетически измененных разновидностей. Мы разводили их в основном ради мяса, меха и биологического материала, но несколько пород мы продавали как домашних зверушек. В раннем детстве у меня была пушистая пятнистая крыса, и я любил ее не меньше, чем любого из братьев или сестер. Чарли. Он прожил более тысячи дней, а для крысы это весьма почтенный возраст, и когда он умер, я не позволил сунуть его в утилизатор. Отец помог мне сделать гробик из обрезков черного дуба, и я похоронил его на полянке в своем любимом цитрусовом лесу…

– Приятное, должно быть, местечко для вечного упокоения.

– А у нас вообще хорошо. Есть рощи, много маленьких полей. Люди выращивают цветы, просто так, для красоты. У нас на воле живет восемнадцать видов млекопитающих. Все они, конечно, генетически подправлены, зато дают представление о том, какой была когда-то дикая природа. Мне не терпелось выбраться оттуда, а сейчас жду не дождусь, когда смогу вернуться. Не дурак ли я?

– Мне бы хотелось увидеть эти края. Может, когда-нибудь вы сможете пригласить меня в гости, покажете самые красивые места… А моя семья устраивала большой пикник обычно раз в пару сотен дней. Арендовали участок в каком-нибудь парке, играли в разные игры, готовили столько еды, что не могли все съесть, курили, пили…

– Мой отец замечательно готовит. А мать руководит отличным любительским хором. Нам обязательно надо собраться всем вместе.

– Непременно.

Они улыбнулись друг другу. То был серьезный момент. Картер подумал, что надо бы сказать что-то подходящее – но что? Он никогда не был многословен, а теперь еще смутился от того, что не знает имени своей спутницы. Его-то собственное значилось на скафандре.

– Время идет, – напомнила ученая.

– Да, мэм. Схожу закреплю это барахло и сразу же вернусь.

Он приварил детекторы фотонов к тупому носу шлюпки и подключил их кабелем. Затем подготовил антенну. Когда шлюпка чиркнет по основанию факела, ее компьютер сожмет необработанные данные и пошлет их коротким зашифрованным импульсом, нацеленным на Кейд, повторяя его так долго, сколько окажется возможным. До тех пор, пока их не догонит истребитель Фанатиков. Сейчас их разделяло менее десяти тысяч километров. Прямо по курсу половину неба заслонял диск красного карлика. Факел выглядел тонкой белой нитью, выходящей из пятнышка оранжево-желтого термоядерного пламени. По мере их приближения нить зрительно укорачивалась, уходя при этом в бесконечность. Картер сказал, что ее основание напоминает пятнышко грибкового заболевания на кожуре яблока, и ученая сообщила, что аналогия не очень-то и преувеличена: незадолго до гибели научной платформы одна из групп исследователей обнаружила, что в этом месте протекают странные ядерные реакции, в которых ежесекундно образуются тонны углерода. Она показала ему фото, сделанное одной из камер шлюпки – редкое изображение трансцедента. Его было трудно разглядеть на фоне пылающей поверхности звезды, потому что это была идеально отражающая сфера.