Текст книги "Журнал «Если», 2006 № 11"

Автор книги: ЕСЛИ Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

МНЕНИЕ

Экспертиза темы

Почему фантастам, даже лучшим из лучших, так трудно попасть в поле интересов нежанрового читателя и уж тем более потребителя мейнстрима? Как помочь им пробиться на «чужую» территорию? Эти вопросы мы задали: фантасту, замеченному также в мейнстриме; писателю, ушедшему из жанра; известному прозаическому дуэту, остающемуся верным фантастике.

Геннадий ПРАШКЕВИЧ:

Еще в 1878 году Эмиль Золя в «Парижских письмах» горячо доказывал: «Жюль Верн – писатель остроумный, он с большим успехом популяризирует науку для невежд… Он не пишет, собственно говоря, романов, он просто драматизирует науку, он пускается в фантастические бредни, опираясь на новые научные данные. Я не стану разбирать этого рода произведения, долженствующие, по-моему, исказить все познания детей, но я вынужден засвидетельствовать их невероятный успех. Впрочем, они не имеют никакого значения для современного литературного процесса. Азбуки и требники продаются в таком же неисчислимом количестве».

В этой цитате восхитительна ссылка на азбуки и требники.

Ссылка эта, собственно, все и объясняет. Как бы ни жаловались издатели и писатели на падение тиражей, бесчисленные требники, азбуки и фантастика выходили и все равно будут выходить; но при этом они (как в свое время книги Жюля Верна) никак не влияют на текущий литературный процесс – за редчайшим исключением.

Почему?

Да потому, что все это – фантомная литература.

Ну да, возразите вы, книги Василия Аксёнова или Андрея Платонова тоже можно назвать фантомными! Но боли Аксёнова и Платонова – это реальные фантомные боли. От них страдали и страдают действительно миллионы и миллионы людей, это все не придуманные страсти. Что же касается фэнтезийных битв – а фантастикой нынче считается в основном фэнтези, – то они никогда не имели и никогда не будут иметь никаких прямых привязок к действительности. А где возможно все, там ничто не имеет значения. К сожалению, такова специфика вообще фантастики.

Даже Михаила Булгакова, даже Алексея Н. Толстого можно упрекнуть (в их фантастических произведениях) все в той же фантомности. И споры шли (если шли) не вокруг «Аэлиты» или «Роковых яиц», споры шли вокруг «Ибикуса», вокруг «Бега». В России литератора, пишущего фантастику, ничто никогда не спасало. «Алексей Толстой, аристократический стилизатор старины, у которого графский титул не только в паспорте, – писал критик Г.Лелевич, – подарил нас «Аэлитой», вещью слабой и неоригинальной». Ему вторил Корней Чуковский: «Роман плоховат. Все, что относится собственно к Марсу, нарисовано сбивчиво, неряшливо, хламно, любой третьестепенный Райдер Хаггард гораздо ловчее обработал бы весь этот марсианский сюжет». Чуковского поддерживал Юрий Тынянов: «Единственное живое во всем романе – Гусев – производит впечатление живого актера, всунувшего голову в полотно кинематографа».

О Михаиле Булгакове писали: «Не сумел ни оценить гибели старого, ни понять строительства нового. Его частые идейные переоценки не стали поэтому источником большого художественного творчества».

Само понятие «фантастика» в Литературной энциклопедии тридцатых годов толковалось весьма недвусмысленно: «Изображение неправдоподобных явлений, введение вымышленных образов, не совпадающих с действительностью, ясно ощущаемое нарушение художником естественных форм, причинных связей, закономерностей природы».

Что же вы хотите от тех же Александра Громова или Олега Дивова, Алексея Калугина или Александра Зорича, вовсе не худших представителей современной российской фантастики? Боюсь, дискуссий вокруг весьма известных нынешних фантастических романов так и не возникнет нигде, кроме самой фантастической среды, хотя некоторые произведения названных авторов, возможно, со временем попадут в «Золотой фонд». Таков парадокс. И проистекает он, скорее всего, от того, что читателей фантастики интересует вовсе не война как таковая (от армии лучше откосить), не покорение миров как таковое (интереснее открыть сеть ресторанчиков), не преображение существующего мира как таковое (гораздо перспективнее огородить и спасти свой собственный участок), а опять же фантомное участие в фантомных зрелищах.

Скажем так, невсамделишное искусство.

Ответ на поставленный журналом вопрос надо искать самим писателям, а не критикам. Людмилу Улицкую можно обсуждать в «Знамени» или «Новом мире», потому что она пишет, не стыдясь деталей, которых обычно стыдятся люди (я говорю о нашей сокровенной жизни) и которые для фантастов изначально запретны. Татьяну Толстую, и Василия Аксёнова, и Дмитрия Быкова можно обсуждать на единственно приемлемом уровне: «мне это действительно интересно… я этого боюсь… я хочу или не хочу чего-то такого…»

Это и есть литературный процесс. Как ни парадоксально, решение серьезных проблем (а чем еще заниматься писателю?) действительно требует вовсе не массового читателя, а всего лишь мужества от самого писателя. Даже мужества остаться в меньшинстве.

Конечно, красивые сказки украшают жизнь. Вроде искусственных цветов. Но не больше. Зачем же дискутировать об искусственных садах, когда в грязных галереях и под открытым небом произрастают чудеса истинные?

Андрей СТОЛЯРОВ:

К сожалению, у фантастики, даже у самой лучшей, есть очень внятный «подростковый» оттенок. Как бы ярко ни была написана книга, какие бы важные темы автор ни поднимал, а все равно воспринимается читателем как игра – это понарошку, к жизни отношения не имеет. Поклонники фантастики, как правило, подобного не замечают, однако читатели мейнстрима чувствуют сразу же. Причем бессознательно, на уровне «литературного запаха». Я сужу по себе. Может быть, единственный способ привлечь серьезного читателя на свою сторону – это писать фантастику не как фантастику, а как жизнь, как такую реальность, кроме которой в мире ничего более нет, как «внезапную подлинность», вытесняющую собой все прочее. Другой вопрос – как это сделать?

А если обратиться к технической стороне проблемы, то надо иметь в виду, что за последние годы сильно изменился формат литературного мира. Эта территория уже разобрана на тусовки, и внетусовочный автор просто выпадает из поля зрения. Причем у тусовки – свои особенности. Во-первых, надо хвалить не по принципу «хорошо – плохо», а по принципу «свой – чужой». Тусовку литература не интересует. Ей важно только карьерное продвижение. Во-вторых, тусовочные связи нужно непрерывно поддерживать. Это, как иностранный язык: если нет практики, он уходит. И в-третьих, в тусовку нужно внести свой вклад: связи с критиками, издательствами, радио или телевидением, связи с зарубежными исследователями русской литературы и т. д. и т. п. Если у автора ничего этого нет, то и с ним самим ничем делиться не будут. С какой стати? В литературном мире сейчас владычествует известный принцип: «ты – мне, я – тебе». Отсюда засилье авторов, пишущих довольно посредственно, зато умеющих строить карьеру по законам тусовки. Большинство нынешних литературных имен создано именно таким способом: через долгоиграющие стратегии, через «собственных» критиков и издательства, через шумные акции, через упорное накопление нужных людей и связей. Кстати, фантасты понимают все это не хуже других. Это видно по страстным танцам некоторых петербургских авторов вокруг московских тусовщиков. Вероятно, какие-то крошки перепадают. Так что беспокоиться на эту тему не стоит.

Я вообще не очень верю в коллективное спасение. Мне представляется, что фантастика как «такой жанр» все равно обречена на пребывание в литературном гетто. Это ее онтологическая характеристика. Никакие усилия здесь не помогут. Другое дело – конкретный автор. Иосиф Бродский в нобелевской речи сказал, что мир спасти нельзя, но отдельного человека – можно. Так и любой фантаст, предприняв некоторые меры, может перебраться из фантастики в мейнстрим.

Только я не понимаю – зачем? Чем плохо быть известным фантастом?

Марина и Сергей ДЯЧЕНКО:

Итак, опять мейнстрим? Мы уже, если честно, запутались в литературоведческих сетях – фантастика как жанр или как прием; на ум приходит самое простое толкование: фантастика как маркетинговый ход, удачный или не очень.

Вот мы недавно были участниками 5-го фестиваля «Диалог четырех культур» в Лодзи (Польша), и там этот же вопрос горячо обсуждался. Как утверждал, например, немецкий писатель Томас Мильке, в Германии, для того чтобы книжку хоть кто-нибудь купил, ее ни в коем случае нельзя позиционировать как фантастику: «Если на обложке написано «фантастика», ее купят два с половиной любителя жанра. Пишите на обложке «книга» – и обеспечен многотысячный тираж!».

Для нас это звучит дико, но, возможно, немцы-читатели в чем-то правы. Главным достоинством книги должна быть не жанровая принадлежность, как это у нас сейчас бывает направо и налево. Не идеологическая направленность (если это не публицистика, конечно). Главным достоинством книги должна быть она сама.

Но речь в сегодняшнем разговоре идет, как мы понимаем, не о художественных прорывах на грани жанров (таковые есть и будут, их не надо зазывать обрядовыми песнями, они явятся сами и всех удивят), а о борьбе за читателя, за его внимание и кошелек. Поголовье читателей беспрестанно сокращается – в той же Польше оно, кажется, уже уменьшилось катастрофически, несмотря на давние литературные традиции и обилие книжных магазинов. Поэтому падение тиражей фантастики закономерно. Но разве растут при этом тиражи так называемого мейнстрима?

Другое дело, что по улицам больших и малых городов во множестве (мы надеемся) ходят «латентные» читатели. Они читали бы наши книги или братьев-фантастов, но для них фантастика – это, в лучшем случае, «Гиперболоид инженера Гарина». С этими достойными, но неинформированными гражданами стоило бы поработать, но в таком случае многолетний труд талантливых людей (правильное позиционирование, осторожная целевая реклама, своевременная информация, распространение малыми партиями) не принесет дивидендов. Ну, будет прирост в пару десятков тысяч тиража… Экономически выгоднее издать очередной кровавый межгалактический кошмар, кошмарный во всех отношениях.

А потому – спасение литераторов есть дело рук самих литераторов. Писать надо лучше, и со временем – да, терпения нам не занимать! – мейнстримовские читатели сами придут, заглянут в глаза и спросят: «А когда выходит ваша новая книжка?».

КРИТИКА

Йен Макдональд
Река богов

Москва: ACT – Транзиткнига, 2006. – 669 с. Пер. с англ. С. Минкина. (Серия «Альтернатива. Фантастика»). 2500 экз.

Спокойно несет свои воды Ганг. Так же неспешно развивается интрига романа Йена Макдональда, именитого британского фантаста, открытого российскому читателю год назад журналом «Если».

Действие романа разворачивается в 2047 году. Спустя сто лет после обретения независимости Индия вновь распалась на несколько независимых государств, соперничающих между собой. Плотина, возведенная одной из таких самостийных сторон на Ганге, затрудняет остальным доступ к водным ресурсам, и локальные конфликты вот-вот грозят перерасти в полномасштабную войну.

Ситуацию усугубляет еще и то, что «разделенные» индусы втайне ведут запрещенные в остальном мире работы по созданию искусственного интеллекта третьего поколения – сарасинов.

Геополитические перипетии и подпольные игры с сарасинами обогащены и третьей сюжетной линией, связанной с обнаружением в космосе таинственного артефакта, несущего в себе изображения реально существующих людей. Тугим клубком переплетаются и судьбы этих самых людей…

Выбор в качестве места действия страны третьего мира – для Макдональда уже традиционный прием. Впрочем, заслуга автора не только в привнесении в НФ суровых реалий, не ведомых счастливцам из числа «золотого миллиарда». Роман блистательно написан, литературный уровень весьма высок. Достоверность персонажей и нарочитая обыденность их взаимоотношений вполне позволяют отнести произведение к территории мейнстрима и даже по праву занять на ней одну из господствующих высот. Однако грандиозность собственно фантастической идеи книги, превосходящей по масштабам многие бестселлеры мейнстрима, склоняет чашу весов на сторону фантастики.

Для ценителей художественной НФ книга к прочтению обязательна – удовольствие гарантировано. Да и ценители острой интриги обиженными не останутся.

Сергей Шикарев

Ирина Оловянная
Самурай

СПб.: Лениздат, 2006. – 432 с. 7050 экз.

После того, как роман Ирины Оловянной «Маленький дьявол» получил приз «Старт» за лучший книжный дебют 2005 года, вполне естественно внимание читателей и критики к новым работам петербуржской писательницы. «Самурай» – прямое продолжение приключений «маленького дьявола» Энрика Галларате с планеты Этна. Книга открывается первым днем Энрика в университете Этны. Учеба – дело сложное, но не для нашего героя-вундеркинда. К тому же его ждут приключения куда более серьезные и даже жестокие. В отличие от первого романа, герою реже придется пользоваться своим даром психоконтакта с животными, зато чаще представится повод использовать интеллект и другие умения, вроде пилотных навыков. На Этне грядет война кланов, и в самых горячих точках конфликта неизменно «случайно» оказывается Энрик с друзьями.

Похоже, автор задумала трилогию по схеме «детство-отрочество-юность»: в каждой из книг юному герою предстоит некое «пороговое» возмужание, и в первую очередь – моральное. Кроме того, в новой книге читатель подробнее знакомится с политико-экономическим устройством Этны – бывшей планеты-тюрьмы, ныне обретшей независимость и раздираемой противоречиями между правящими «семейными» кланами, у каждого из которых, несмотря на итальянские мафиозные корни, имеется своя иерархия.

Одно из примечательнейших достоинств книг Оловянной – просветительский момент. Чувствуется, что писала роман учительница. Наряду с головокружительными приключениями героя читатель постоянно знакомится с интересными фактами из истории не только планеты Этна, но и Земли, а также узнает много о литературе, математике, географии. Такой способ подачи информации сравним с обучением в игре. При этом в книгах Оловянной просветительские бонусы ничуть не вредят художественности и увлекательности текста – в отличие от некоторых широко разрекламированных «художественно-образовательных» проектов.

Илья Североморцев

Сергей Палий
Изнанка

Москва: ЭКСМО, 2006. – 576 с. (Серия «Русская фантастика»). 7000 экз.

Дебютная книга московско-самарского фантаста, как ни странно, демонстрирует достаточно опытное перо.

Вдруг в одночасье падают рейтинги всех российских телекомпаний. Боссы устраивают разносы своим подчиненным, запивая валокордин коньяком, аналитики попеременно впадают то в панику, то в ступор, секретарши бьются в истерике и падают в обмороки. В соответствии с законами жанра, расследование причин «рейтингового краха» поручают классическому «одинокому волку». Герой романа Евгений Рысцов – холостяк в самом соку, небрит и ироничен, бывший сотрудник спецслужб – берется за расследование.

Вскоре выясняется, что во всем виновато некое новое медийное изобретение, рядом с которым телевидение и интернет – детские шалости, буквально, вчерашний день. Эта новая технология позволяет транслировать сны. В общем, сбылась мечта пациентов доктора Фрейда, который утверждал: психика человека устроена так, что не видит разницы между объективной реальностью и грёзами. Более того, внутри психики не существует понятия времени. Для нее все происходит здесь и сейчас. Так что хватит толковать сновидения, хватит заниматься кустарщиной, теперь их можно заказывать, как пиццу!

Постепенно новая реальность крепнет и начинает диктовать условия объективной действительности: то здесь, то там появляются так называемые «изнанники», люди с Изнанки – той самой сновидческой реальности, рожденной новейшей технологией. И их все больше и больше. И похожи они на персонажей «Капричиос» Гойи. Становится воистину страшно…

Однако любая, даже самая продвинутая технология сама по себе ни плоха, ни хороша. «Плохой» ее делают люди.

«Изнанка» удачно соединила в себе черты социального динамичного триллера и философской фантастической прозы. Обнадеживающий старт.

Сергей Коротков

Андреас Эшбах
Железный человек

Москва: Захаров, 2006. – 288 с. (Серия «Европейский триллер»). 10 000 экз.

Эту книгу уже знакомого российским читателям немецкого автора вполне можно назвать перпендикулярной литературой. Именно в такой позиции оказался роман по отношению к главному архетипу американской фантастики.

В центре повествования – самый суперменистый супермен, лучший из засекреченного отряда сверхбойцов, нашпигованный бог знает чем, от титановых сплавов до новейшей электроники. И хотя суперсолдаты, предназначенные для борьбы с террористами, ни разу не побывали в деле, поскольку проект «Железный человек» был свернут незадолго до завершения, все системы «железных людей» способны, если потребуется, мигом привести себя в состояние боеготовности.

Дуэйну Фицджеральду это определенно требуется. На родине своих предков, в ирландском городке, где он, сверхсекретно выведенный на пенсию, живет незаметно и тихо, появляются новые лица. За героем ведется странная полуслежка-полуохота, и вот уже вокруг него начинают гибнуть люди…

Ну сейчас он всех супостатов – под корень!

За океаном оно бы так и случилось: всех и под корень. Но здесь – не выходит. Ибо в центре повествования – искалеченный человек, душевно и физически.

«Как же так, – спросит читатель, – значит, в романе два равноценных героя?» Нет, супермен и инвалид – одно и то же лицо.

Фицджеральд, несмотря на возраст, еще способен пробить кулаком стену. Или совершить прыжок на 50 метров. Или за километр увидеть пылинку. Или…

Да что толку, если он сам пылинка. Если против него СИСТЕМА, которую при всех его сверхвозможностях – и даже при помощи порядочных людей – не одолеть. Там, за океаном, можно в одиночку штурмовать бастион, а здесь, в реальности, сил едва хватает, чтобы уберечь самого себя – да и то, пока не откажут имплантаты.

Сколько десятилетий фантастика конструирует Homo Novus… А создает все того же Homo Affictionis, Человека Страдающего…

Сергей Питиримов

Евгений Филенко
Бумеранг на один бросок

Москва: АСТ, 2006. – 416 с. (Серия «Звездный лабиринт»). 5000 экз.

Евгений Филенко вновь использовал в качестве подмостков мир, хорошо знакомый читателям по приключениям галактического консула Константина Кратова. Только теперь в центре внимания не он, а приемный сын его подруги из звездного патруля. Это дитя иного мира, инопланетной цивилизации, в силу трагических обстоятельств выращенное и воспитанное в условиях земной культуры. Корней Яшма, вид сбоку. В то же время интеллектуальная нагрузка книги вполне самостоятельна по отношению к «Жуку в муравейнике».

Мир, созданный Евгением Филенко, плоть от плоти Полдня АБС, только эта версия полуденного будущего совершила пару шагов в стартрэковском направлении. Дух «Золотого века» англо-американской НФ отчетливо виден как вторая, наряду с творчеством АБС, опора романа.

«Бумеранг на один бросок» – образец философской фантастики. Основная проблема, поставленная Филенко, это соотношение свободы и ответственности. И по ходу развертывания сюжета автор как бы невзначай предлагает разнообразные модели подобного соотношения у отдельных личностей и у целых цивилизационных сообществ. А заодно и разного рода неприятности, происходящие в тех случаях, когда та или иная модель приходит в состояние кризиса… Пермский фантаст ведет читателя к двум выводам: во-первых, степень свободы должна увеличиваться только после того, как личность или общество достигли определенного уровня ответственности за свои поступки, т. е. прежде всего, способности видеть их последствия и удерживать в узде собственные эмоции, собственный эгоизм. Вывод второй: бывают ситуации, у которых нет очевидного, всех устраивающего выхода. И тогда личности или даже социуму следует дать свободу самостоятельно пройти жизненный путь, сделать собственный выбор и собственные ошибки, даже если неверный выбор грозит гибелью.

Новая книга Евгения Филенко сочетает прочную логику и весьма гибкий гуманизм – со всеми плюсами и минусами последнего.

Дмитрий Володихин

Александр и Людмила Белаш
Беоборотни космоса

СПб.: Лениздат, 2006. – 539 с. (Серия «Боевая фантастика»). 6050 экз.

Новая книга пензенского дуэта относится к циклу, посвященному Фортунату Кермаку – странному созданию с человеческой душой и искусственным телом, позволяющим выходить без особого ущерба из ситуаций, на двести процентов губительных для обычных людей.

По сравнению с основательным философским романом «Имена мертвых» цикл о Кермаке предлагает «облегченные» тексты, положенные на приключенческую основу. Так же и здесь: главный герой прибыл на планету Ньяго, желая купить космический корабль, но попал в передрягу и стал на время бойцом спецподразделения, надеждой цивилизации. Однако любой текст дуэта несет некую интеллектуальную нагрузку. И много ли там боевика, мало ли его, а «вечные вопросы» обязательно пробьются на подмостки. В данном случае весьма ощутимым оказался слой политической сатиры. Пираты, сверхоружие, галактический заговор постепенно дрейфуют в сторону современности. И вот уже текст наполняется ассоциациями с нашим «здесь-и-сейчас»: гуманитарная помощь, деятельность международных фондов, политкорректность… По большому счету, роман выглядит притчей о том, как самые демократические – по внешней видимости – порядки оказываются источником жизни для жутковатых рассадников терроризма, работорговли, власти криминалитета, превратившегося в правящую элиту.

Но, может быть, самый важный мотив книги – поведение главного героя. Принимая серьезные решения, он задается вопросом: по-человечески ли поступает? Соавторы относятся к тем писателям, которые всегда видят четкую границу между добром и злом, а не «сумеречную зону».

Недостатком романа является безудержное авторское желание вводить в сюжет все новых и новых персонажей: в конечном итоге кое-какие линии остались без развязки. По всей видимости, установить гармонию в огромном пестром таборе героев и героинь оказалось нелегко. И уж никак не даются этому авторскому тандему удачные заголовки.

Екатерина Кристинина