Текст книги "Журнал «Если», 2006 № 11"

Автор книги: ЕСЛИ Журнал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц)

Он взялся за пиджак, но тот сорвался с крючка, упал, и из него вывалился конверт.

Конверт.

Он не поверил своим глазам.

Ну конечно же! Пиджак. От костюма, который он носит уже сам забыл сколько лет. У него же два внутренних кармана. Два! А Гарнер, конечно же, стоял к нему лицом, когда засовывал конверт. И, естественно, сунул его в правый карман.

Ну как он мог быть таким болваном и не проверить второй карман?!

Дэнни провальсировал в спальню, осыпая конверт поцелуями, словно письмо от таинственной незнакомки. Черт, да он бы даже сплясал, если бы не растянул связку в последний раз, когда на такое решился.

Он вытащил чек. Закрыл один глаз, прищурил второй.

– Ну ничего себе!

И он с воплем нырнул в кровать. Господи! Да он богат! Во всяком случае, по стандартам Дэнни Флетта. За всю свою жизнь он не держал в руках столько денег сразу. И уже через пять секунд он совершенно точно знал, как ими распорядится.

* * *

– И сколько еще ночей вы намерены провести в нашем отеле, мистер Флетт? – спросил клерк в регистратуре.

– Столько, сколько потребуется, – ответил Дэнни, невозмутимый и прилизанный так, как ему никогда не удавалось. Настолько невозмутимый и прилизанный, что даже счел необходимым повторить: – Столько, сколько потребуется.

Он быстро обошел казино – и автоматы, и игровые столы – и вышел в ночь.

Дэнни Флетт решил сделать несколько серьезных покупок.

* * *

Вернувшись в отель, заправившись кофе и пшеничными лепешками с клюквенным джемом, он уселся в вестибюле. Дэнни знал, что она где-то здесь, хотя и понятия не имел, откуда берется такая уверенность. Но когда она наконец спустится на завтрак или еще для чего-нибудь, он непременно признается ей в любви. Все нужные слова уже наготове. И она просто не сможет ему отказать. Только не сейчас, когда на нем новый костюм цвета хаки. «Хьюго Босс». И щеголеватые новые ботинки с патентованными двухдюймовыми вставками «Невидимый подъем». И пышная новая прическа, прикрывающая лысинку на макушке, и пораненное ухо. И новые очки без оправы. И подарок для нее в кармане пиджака. Боже, Вегас – это рай. Здесь есть что угодно, в любое время, днем или ночью.

Однажды, просидев в заложниках целое лето, присматривая за выводком соседских отпрысков – этих зачатых в аду хорьков-убийц, – и получив за труды чуть больше пинка в задницу, Дэнни решил составить перечень всех своих идиотских поступков, поклявшись никогда больше их не повторять. На пункте 243 он сдался – результат оказался слишком удручающим. Но сейчас другие времена, и он теперь другой человек. Только взгляните на него, черт побери. Такие не совершают идиотских поступков, никогда!

Около десяти часов утра его терпение было вознаграждено.

Она появилась, минуя флотилию хищных бездельников, провожающих ее жадными глазами – ангельскую, очаровательную, в белом хлопковом платье и желтых сандалиях.

Он встал, озабоченный тем, чтобы не выглядеть слишком озабоченным. Боже, она прелестна, пышные волосы тяжелыми волнами спадают на обнаженные плечи. А как она движется… танцовщица, девушка из шоу, убегающая балерина!

И тут неизвестно откуда появляется Мэйуэвер, цепляет Дэнни под руку:

– Господи, ну как ты? Я слышал новость. Очень жаль. Гарнер был уверен, что ты придешь на прощальный завтрак, но я был уверен: не придешь. Уж я-то тебя знаю, парень. Уж я-то знаю.

– Мне надо идти.

– А давненько мы с тобой не говорили по душам, – не унимается Мэйуэвер.

Дэнни никогда и ни с кем не говорил по душам, и уж тем более с Мэйуэвером. Эту пустоту длиной в жизнь он надеется заполнить вместе с будущей невестой.

– Лет двадцать назад я был такой же, как и ты, Флетт. Не поверишь, но я пускался во все тяжкие. Выпивка. Наркотики. Азартные игры. Шлюхи. Перепробовал все. Меня увольняли, я сидел без гроша, катился на дно.

Она о чем-то болтает со старушкой-инвалидом возле игрового автомата, с искренней симпатией похлопывает ее по руке, потом направляется в казино. Она безупречна. Красавица да к тому же добра к пожилым людям. О чем еще он может просить?

– Я не утверждаю, что это ответ для каждого, но точно тебе говорю, Флетт: Иисус сотворил для меня чудо.

Проклятье, сейчас он ее потеряет.

– Пообещай мне, Флетт, что ты дашь Ему шанс помочь и тебе?

– Уже давал, и много раз, да только Он все время промахивается.

– Слушай, а у тебя симпатичный галстук, Флетт. Это новый? Господи, а костюм…

Он вырывается из объятий Мэйуэвера. Довольно, теперь он свободен.

В казино он сразу испытывает облегчение. Не заметить ее белое платье невозможно. Черт, а ведь он ничуть не удивится, если окажется, что она надела его специально для него – некий белый флаг, образно говоря.

Она идет по проходу между рядов игровых автоматов, расточая улыбки и сладкое очарование. Ему еще пуще прежнего хочется подбежать к ней и излить душу, но ведь он теперь новый и более совершенный Дэнни Флетт. Симпатичный и уверенный в себе Дэнни Флетт.

Поэтому он следует за ней, сохраняя дистанцию, а она занимается своим делом, хотя он никак не может понять, в чем же оно все-таки состоит.

Девушки по вызову не встают в такую рань, так ведь? И тем более не по утрам в воскресенье.

Разумным объяснением стало бы то, что она туристка – если бы она вела себя, как туристка. Она ни во что не играет, лишь наблюдает и не задерживается подолгу в одном месте. В основном она расхаживает по залу, больше интересуясь людьми, чем игрой.

Она может работать в службе безопасности казино. Да, вполне разумное объяснение, если бы не одно обстоятельство. Например, до столов с рулеткой нужно было идти через весь зал, но она все-таки к ним подошла – и только для того, чтобы коснуться плеча одного из мужчин и бедра одной из дам. Господи! Дэнни слышал о мужчинах вроде нее – чокнутых, которые возбуждаются, прикасаясь к незнакомцам. Но неужели у женщин тоже есть такая склонность? Так женщина ли она? Черт, здесь же Вегас, в конце концов.

Ладно, она может оказаться тем, что он заподозрил с самого начала. Воровкой. Карманницей. Один вопрос: куда она прячет добычу? Карманов в платье нет. Сумочки нет. Явных сообщников тоже не видно.

К тому времени, когда давно перевалило за полдень, он истоптал следом за ней каждый квадратный дюйм казино, и неоднократно.

Создавалось впечатление, что она будет ходить так еще долго. Всё: или он делает свой ход, или нет. Сейчас или никогда.

Он глубоко вдохнул, подтянул живот и двинулся вперед, напустив на себя как можно более небрежный вид. Случайная встреча в джунглях между игровыми автоматами, вот и всё. Он не поперхнулся, не запнулся, но голос все же прозвучал чуть выше обычного:

– О, привет, рад видеть вас снова. Помните меня? Вчера вечером, в лифте?

– Извините? – отвечает она, и Дэнни невольно оглядывается в поисках скрытой камеры. Это что, шутка? Одно из этих идиотских телешоу? Потому что перед ним стоит длинноногая брюнетка, которой самое место в баскетбольной команде, в маечке и шортах, с «конским хвостом» до пояса и в кроссовках. Черт, да в то белое платье скорее можно втиснуть Гейл, чем ее.

Такой сюрприз приводит Дэнни на грань нервного срыва:

– Что тут происходит? Вы видели?…

– На автоматах классно играть, правда? – спрашивает она.

– Я ищу одну женщину… она была здесь две секунды назад. Белый сарафан на бретельках, рыжие волосы, примерно такого роста. Не видели? – Он немного мнется, глуповато ухмыляется, краснеет. – И фигурка у нее что надо, знаете ли…

– Все любят автоматы, – повторяет она, проводя ладонью по его руке. Дэнни никогда не привлекали женщины-амазонки, но в данном случае он согласился бы сделать исключение, если бы уже не считал себя обрученным. Верность для Дэнни очень важна.

Кстати, об автоматах: целых два, стоящих рядом, громко выкашливают свое драгоценное содержимое. Звонки. Свистки. Сирены. И световое шоу на хрустальном потолке, глядя на которое, обзавидовалась бы рок-группа средней руки. Накатываются волнами аплодисменты и поздравления – это набегают зеваки, которым не терпится хотя бы прикоснуться к двум счастливчикам. Радости такого накала человечество не знало с тех пор, как на израильтян посыпалась манна небесная.

Дэнни же стоит на месте. Потому что не знает, куда подевалась девица-баскетболистка или его женщина в белом платье. Но тут он замечает белое платье всего метрах в десяти слева и испускает радостный вопль вместе с остальными придурками.

Через несколько секунд он уже рядом с ней, сразу берется за дело и спрашивает, не согласится ли она сходить с ним на ланч или, может быть, выпить чего-нибудь позднее. «Ну, знаете… чтобы мы смогли, как говорится, получше узнать друг друга». И вдруг, моргнув, он видит, что вместо нее материализовалось некое простодушное создание, этакий потерявшийся котеночек, в джинсах и маечке с синей блестящей надписью БРИТНИ на скромной девичьей груди.

Она игриво дергает его за рукав.

– Автоматы такая прелесть, – воркующе произносит она. Господи, какая она милочка.

Дэнни не Доктор Джи, но у него хватает ума сообразить, что крыша у него явно поехала. Так вот, значит, как происходит нервный срыв. Голова раскалывается так, словно незнакомка шарахнула по ней молотком. Ему это ощущение тоже известно: как-то раз в выходные в Вашингтоне ему треснули молотком по голове. И ограбили всего в половине квартала от отеля «Джорджтаун». Сволочи, забрали все, что у него было (то есть почти ничего).

Следовало бы сделать перерыв, усесться где-нибудь в уголке бара, но если втюхивание постельных принадлежностей в течение одиннадцати лет из сорока прожитых чему-то его и научило, так это тому, что настойчивость всегда окупается. В его случае, конечно же, не окупилась. И обернулась зря потраченными годами.

Он продолжает гонку, а незнакомка все так же испаряется после первой его реплики, подбрасывая вместо себя целую серию симпатичных пустышек. Блондинки. Брюнетки. Шатенки. Рыжие со светлыми прядями, блондинки с рыжими прядями. И все эти кареглазые женщины упорно прикасались к нему, поглаживали, сжимали и похлопывали его руку и со все возрастающей настойчивостью расхваливали достоинства игровых автоматов. Черт побери, почему бы тебе не сыграть в конце концов на этих проклятых автоматах и не свалить домой? Но хотя такое внимание выгодно контрастировало с той жизнью, какую он знал до сих пор, Дэнни до такой степени устал и вымотался, что чувствовал себя куском вырезки, отбитой на бифштексы.

Особенно досаждали ноги. Идиотские новые ботинки. С каких это пор он стал носить ботинки?

С самого завтрака у него во рту не было ни крошки. И хотя ему очень хотелось продолжить погоню до победного конца, силы его покидали. Он не переводил дыхания практически с того момента, как выполз из-под кровати Гейл, и теперь Дэнни понял, что пора завязывать. Ему никогда не везло в любви. И нет смысла тешить себя иллюзией, что полоса невезения закончится в Вегасе.

И Дэнни покорно побрел к выходу.

Он заметил ее еще раз, теперь уже возле карточного стола – с янтарным напитком в руке и соломинкой между губами. Она смотрела прямо на него, и на мгновение в нем снова вспыхнула надежда, однако выражение ее лица четко показывало: она настороже. Он кивнул, соглашаясь, пожал плечами и направился прочь. Возможно, то было самое тяжелое решение в его жизни, но и немного возбуждающее. Вы только представьте, Дэнни Флетт изображает Богарта!

Он постоял возле автомата со ставкой в один доллар, побренчал мелочью в кармане и направился через улицу в закусочную, где предлагался шведский стол всего за 9 долларов 99 центов.

Дэнни атаковал подогреваемые столы так, словно это был последний в его жизни ужин.

* * *

Выйдя из лифта, он сворачивает за угол и внезапно останавливается посреди коридора.

– Вы меня преследовали, – заявляет она. – Я могла бы вызвать полицию.

Неужели избыток десерта может вызвать галлюцинации? И неужели она действительно ждет его, остужая натруженные за день пятки возле двери его номера? Впечатляющие пятки, надо отметить. На высоких шпильках, подумать только!

Он не подходит, терзаемый двумя опасениями – что она может повторить свой трюк с исчезновением и что он добавил в лазанью слишком много чесночного соуса.

Как и накануне вечером, она – Клеопатра. Красная помада. Красные ногти. Черное платье с переливающимися серебряными блестками. Слишком роскошная женщина для него. О чем он только думал, черт побери?

– Кто вы? – спрашивает она, и это скорее просьба, чем требование.

Дэнни делает несколько шажков к двери. И с пятой попытки ему удается выдавить более или менее внятно:

– Дэнни… Дэнни Флетт.

– Да нет, не имя. Я хочу знать, кто вы такой и зачем вы здесь.

– Я не преследую женщин. Честно. Вы мне понравились, вот и все. И я подумал, что тоже вам понравился.

Она решительно подходит и стискивает его галстук:

– Думаете, я попадусь на эту наивную уловку?

У него перехватывает дыхание. От нее так приятно пахнет.

– Я никто, клянусь.

– Почему вы не играли на автоматах? Почему не испытывали свою удачу?

– Не знаю. У меня нет денег.

– Да что вы несете? Я же была в лифте. И все видела. Эта самодовольная задница… он же дал вам чек. Денег у вас было более чем достаточно.

– Я их потратил.

От удивления она ослабляет хватку:

– Но не все же?

– Я немного оставил на еду и всякие мелочи…

Она дергает его за галстук.

– И у вас нет лишнего доллара на игру? Хотя бы четвертака? – Она твердо упирает кулаки в бедра.

– Я проголодался. Ужин обошелся мне в десятку. В мою последнюю десятку. И еще я… я… – Он вытаскивает из кармана бархатную коробочку: – Я вам кое-что купил.

Она гневно смотрит на коробочку, решительно уходит и столь же решительно возвращается – весьма впечатляющий маневр, учитывая ее десятисантиметровые каблуки.

– Откройте ее. – Он протягивает руку. – Пожалуйста.

– Вы не можете покупать мне подарки. И мне не нужны ваши подарки. От вас требовалось играть на автоматах.

– Я понимаю, что это довольно неожиданно. И мы почти не знаем друг друга. Но когда происходит нечто правильное, то двое… они… ну, просто могут это почувствовать. И вообще, очень много красивых женщин – про это все время пишут в журнале «Пипл» – встречаются и выходят в свет с не очень-то красивыми мужчинами. Помните Лайла Ловетта и Джулию Робертс? Клаудию Шиффер и этого фокусника? – Дэнни даже не верится, что он слышит собственный голос, произносящий-таки отрепетированные фразы, пусть даже слегка и привычно запинаясь. – И вчера вечером, ну… когда вы прикоснулись ко мне… – Он поднимает крышку коробочки. – Я надеялся, что вы, может быть, выйдете за меня.

– Вы что, рехнулись? Вообразили, что я сказочная шлюха с золотым сердцем, а вы тот самый милый болван, который решил увезти меня отсюда и спасти? Что это – кино?

– А вы проститутка?

– Господи, да вы отлично знаете, кто я такая.

– Послушайте, если я сделал что-то не так, извините. Просто я решил, что понравился вам.

Она сжимает ему руку там, где полагается находиться бицепсу. Отходит на шаг.

– Скажите, что вы сейчас видите.

– Вас. Я вижу вас.

– Да нет. Какие у меня волосы. Лицо. Глаза. Руки. Опишите, как я выгляжу.

Он старательно описывает ее внешность, невольно влюбляясь в нее снова.

– Вы так прекрасны…

Она прижимает ладонь к его щеке:

– Еще раз. Какой вы меня теперь видите?

Описание совпадает.

– Вы так… так прекрасны!

– А вам нужно пополнить словарь.

– Но это правда.

Она взлохмачивает ему волосы:

– Какой у меня теперь рост? И нос – опишите мой нос. Брови. Губы. Подбородок.

Описание не изменилось.

– А раньше, когда на мне было белое платье, что вы видели? Меня или женщину, которую вы приняли за меня?

– Нет, вас. Конечно же, вас. Правда, волосы были другими…

– Другого цвета?

– Нет. Просто иначе уложены. И смотрелись мягче. Волнистые. Я бы ни с кем вас не спутал.

– Вы не должны были видеть меня дважды одинаковой. Ни вы, никто другой. Никто.

– Похоже, для этого вам надо немало постараться.

– Не очень, пока не появились вы.

– Пожалуйста, возьмите кольцо. Вы не обязаны выходить за меня, честно. Просто возьмите. Мне его больше некому дать.

– Кто вы? Давайте выкладывайте. Я уверена, вы что-то скрываете.

Он смущенно переминается:

– Вы имели в виду… насчет Гейл?

– Так вы женаты? Следовало бы догадаться.

– Нет. И никогда не был. Она мне изменила. А потом… словом, сейчас все уже кончено.

– Вы наглый лжец. Пусть даже вы способны видеть меня, какая я на самом деле, но и я могу совершенно ясно видеть, какой вы в реальности.

– Значит, вы знаете и про убийство?

– Теперь знаю, – усмехается она.

– Я собирался убить их обоих. Подождал, пока они закончат… ну, вы понимаете. Но как только я вонзил нож в матрас, он наткнулся на кольцо или пружину, и его перекосило. Его заклинило прямо у меня над головой, и я не мог его ни протолкнуть, ни вытащить.

– Насколько мне помнится, ваш бывший начальник что-то упоминал насчет того, что вы плохо разбираетесь в матрасах.

– Да, я забыл, что в них есть кольца. Но это было еще не худшее. Гейл и он, они… начали заниматься этим снова, как будто не закончили две секунды назад.

– Везучая девушка.

– А нож начал дергаться и болтаться. Туда-сюда, туда-сюда. Вот так я и растянул запястье – когда пытался его вытащить. Видите, как у меня здесь все распухло? А затем, вы только представьте – они отправились вместе в душ, словно им оказалось мало того, что уже было. Да еще оставили дверь в ванную нараспашку. Я мог видеть все. Они намыливали друг друга. И распевали ту песенку, которую Гейл очень любит, и это у них тоже неплохо получалось. Так вот, у меня больше сил не было на это смотреть, меня едва не стошнило, поэтому я отвернулся и, как оказалось, очень вовремя. Поскольку именно в этот момент в матрасе разжалась какая-то пружина, нож выскочил, угодил мне в очки и отсек кончик уха.

Он ждет, пока она не перестанет смеяться.

– Я так и пролежал под кроватью, пока они не убрались из дома. А они, надо сказать, не очень торопились.

– Давайте признаем, Дэнни, все очень просто – вы потеряли самообладание. Но я и представить не могу, какой же вы потрясающий неудачник. И в самом деле, вы решили убить свою возлюбленную, а не прекратить ваши отношения неким рациональным образом. А потом хотели исполнить задуманное и облажались по полной программе. Да вы гениальный неудачник! Я вас распознала с первого же взгляда. К сожалению, я недооценила масштаб вашей глупости.

– А со мной всю жизнь случается нечто подобное. Я уже привык.

– Неудивительно, что с вами такое произошло! Да вы не распознаете удачу, даже если она взглянет вам в лицо.

– Вряд ли такое когда-либо случалось.

– Так вы честно не знаете, кто я такая?

Он качает головой:

– Актриса? Я мог видеть вас в каком-нибудь фильме? Если вы назовете свое имя, то, может быть…

Неожиданно усталая, она прислоняется к двери его номера.

– Не возражаете, если мы зайдем? У меня так болят ноги…

– Правда? Мои тоже!

Его карточка-ключ опять не сработала. Тоже мне, сюрприз. Женщина обещает подождать, пока он не спустится вниз перепрограммировать карточку. Он ни на секунду не верит ее словам, поэтому она дает ему в залог сумочку.

Спускаясь в лифте, он заглядывает в нее. Черная бархатная сумочка пуста.

* * *

– Ты мог погубить мою жизнь, – говорит она, сидя на уголке дивана с подушечкой на коленях и держа в руке бутылочку водки из бара. Ноги в блестящих черных чулках покоятся на кофейном столике. Ногти на ногах у нее тоже красные. – И я не могу допустить, чтобы такое сошло тебе с рук.

– Прости. Я ведь не специально сделал то, что сделал. – Он вытаскивает стул из-за стола и садится рядом.

– Если я не смогу проделать с тобой все, что положено, меня точно понизят. Могу поспорить, что вернут работать в дешевых универмагах. Нет ничего хуже лотерейных билетов.

– Так чем же ты все-таки занимаешься? Работаешь в службе безопасности?

– Как посмотреть…

– Если это поможет, то кольцо оставь себе. Ты же видишь, это не дешевая бижутерия, оно стоит приличных денег. Но мне оно теперь ни к чему.

Она надевает бриллиант на палец, оценивает в свете лампы:

– Потрясная штуковина. Ты всегда такой торопливый?

– Только при ловле блох, – отвечает он, и ее реакция становится великим событием в его личной истории: женщина смеется в ответ на шутку Дэнни Флетта.

– Сам знаю, что повел себя, как идиот, – продолжает он, – но когда я увидел тебя в лифте, то решил, что это судьба. И что отныне у меня все будет хорошо.

– Так и должно было случиться. Могло случиться. Если бы ты умел понимать намеки. Тебе известна истина: люди приезжают в Вегас, чтобы играть?

– Когда я тебя увидел, у меня на душе стало так хорошо… Понимаешь, мне всю жизнь не давало покоя… я никому про это не говорил. Понимаешь, я не боюсь умереть. Я боюсь умереть, не оставив после себя никого, кто пожалел бы о том, что меня не стало. Наверное, именно это я и надеялся найти в тебе… что ты окажешься той, кому меня будет не хватать.

– Господи, сжалься надо мной. Ты и в самом деле полный болван. Сама не знаю, сколько еще смогу тебя выносить. – Она забирается с ногами на его кровать. – Сколько у тебя денег?

– Нисколько. – Он обшаривает карманы и находит два десятицентовика.

– Тебе нужно немного больше. Я не могу дать тебе их, потому что тогда они будут не твои. Иначе ничего не сработает. Деньги должны быть твоими. – Она обводит взглядом комнату в поисках чего-то, известного только ей, потом смотрит на кольцо. На ее губах мелькает улыбка. – Но я могу у тебя кое-что купить, так ведь? Тогда это не будет против правил.

Она достает из сумочки доллар.

– Держи. Твое желание исполнилось. Кольцо теперь мое.

– Оно и было твоим. Там, куда я отправлюсь, мне деньги не нужны.

Она засовывает сложенный доллар в нагрудный карман его нового костюма.

– Он мне не нужен, честно.

– Нужен, уж поверь мне. – Она ослабляет ему галстук, расстегивает рубашку. – Но сперва тебе надо стать везучим. Очень-очень везучим.

* * *

Когда она проснулась, он сидел, глядя на нее.

– Твои глаза… – произносит он, с трудом пытаясь осознать очевидное. – У всех тех женщин вчера в казино… у них были твои глаза.

– Да, само собой, – подтверждает она.

– Это были твои подруги, да? Они не подпускали меня к тебе?

Она зарывается лицом в подушку, маскируя зевком раздражение.

– Я люблю тебя, – говорит он.

– А меня все любят, – слышит он приглушенный подушкой ответ.

* * *

Сегодня день красного платья. Дэнни понятия не имеет, откуда она его достала – он не видел у нее чемодана, – но это его не волнует. Черное ей подходило. В белом она смотрелась замечательно. Но ее цвет – красный.

Когда они входят в казино, она берет его под руку, и ему страстно хочется, чтобы Гейл и Маккриди оказались здесь и увидели это. И Гарнер тоже. И Мэйуэвер. И все парни. Господи, разве они не померли бы от зависти?!

Она настаивает, чтобы он сам выбрал автомат. Опять ее правила.

Автомат проглатывает банкноту.

– Если хочешь знать мое мнение, то это будет напрасная потеря хорошего доллара, – говорит он.

– На это не рассчитывай, – советует она и страстно целует его в губы. Потом подмигивает. – Небольшая дополнительная страховка.

– Боже, ты прекрасна! – говорит он и тянет рукоятку автомата.

* * *

А еще прекраснее, когда она злится, решает Дэнни. Она мчится впереди него, сплошной гнев и ярость, она цедит сквозь зубы что-то о дешевых универмагах, лотерейных билетах и слова «через мой труп».

– Все выигрывают. Все. Но ты, ты… Не знаю, сколько мне придется трудиться и сколько на это уйдет времени, но ты так легко не отделаешься. Я тебе не позволю так со мной поступать. – Она почти швыряет его на кровать. – Мне попадалось много неудачников – ты и представить не можешь, сколько, – но такого невезучего у меня еще не было.

Дэнни не отвечает. И только еле заметно улыбается.

Перевел с английского Андрей НОВИКОВ

© Michael Libling. If You've Ever Been a Lady. 2006. Печатается с разрешения журнала «The Magazine of Fantasy & Science Fiction».