Адвокат Дьявола (ЛП)

Текст добавлен: 17 июля 2025, 03:49

Текст книги "Адвокат Дьявола (ЛП)"

Автор книги: Эшли Джейд

Жанры:

Эротика и секс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Все с затаенным дыханием ждут, когда Уильям Андерсон – глава политической партии Кови и его бывшая правая рука – осчастливит нас своим присутствием и, наконец, объявит, кто мой новый соперник.

Почему это превратилось в такую драматическую эпопею – ума не приложу. И тот факт, что губернатор Бексли до сих пор не знает, кто баллотируется против меня, вызывает... беспокойство.

Воздух в Блэк Хэллоуз холле – главном зале, где мы проводим публичные собрания, – кажется более спертым, чем обычно.

Собираюсь ослабить галстук, но Маргарет берет меня за руку. Борюсь с желанием отдернуть ее. С прошлой ночи, когда мы впервые трахнулись, она стала более навязчивой, чем обычно. Вернее, я трахал ее, пока она лежала на диване в гостиной как дохлая рыба, критикуя каждое мое движение.

Мысли об Иден, соблазняющей меня на том же самом месте, были единственным, что помогло мне пережить этот ужасный опыт, не пробив головой стену.

Крошечные волоски на затылке встают дыбом, когда энергия в комнате меняется. Предполагаю, потому что кто-то заметил Андерсона – этого опоздавшего тупицу, – но, когда поворачиваю голову влево, вижу, что именно привлекло всеобщее внимание.

Прищуриваюсь, когда Дэмиен и Иден пробираются к среднему ряду. Дэмиен, самоуверенный выпендрежник, со своей обычной хитрой ухмылкой и в темном костюме-тройке, который стоит больше, чем большинство ипотечных кредитов, но именно об Иден говорят люди.

В ней есть что-то особенное. Не считая сексуального шелкового платья и красных туфель на каблуках, из-за которых приходится поправлять эрекцию.

Она идет уверенной, почти царственной походкой, не обращая внимания на перешептывания, вызванные ее появлением.

И тут меня осеняет.

Она в комнате, полной людей. И не разваливается на части и не задыхается где-нибудь в углу.

Стиснув зубы, отпускаю руку Маргарет и ослабляю галстук, наблюдая, как они занимают свои места в противоположном конце комнаты.

Это нехорошо.

Иден не только не смогла отвлечь Дэмиена и удержать на расстоянии, как я ей специально поручил, но и каким-то образом умудрилась выкрутить винты, которые я тщательно прикрутил.

Я одолжил ему Иден не для того, чтобы он ее починил.

А для того чтобы он увидел то, за что частично несет ответственность.

Цепляюсь за край скамейки.

– Не спускай глаз с приза, – напоминаю себе.

Иден и Дэмиену придется подождать. Сейчас у меня есть более важные вещи, о которых стоит беспокоиться.

Например, о том тупице, который опрометчиво пытается баллотироваться против меня.

Фыркаю, когда до меня доходит. Готов поспорить, Дэмиен сделал крупное пожертвование для кампании этого дурака. Это объясняет, почему он здесь.

Ублюдок хочет позлорадствовать, но лучше бы он забрал свой вклад и спустил его в унитаз, где ему и место.

Если только сам Иисус не займет место Кови, жители Блэк Хэллоуза уже знают, кого хотят видеть новым мэром.

Искренне ваш.

В этот момент Андерсон – медлительный идиот – поднимается на трибуну.

– Добрый день. Я знаю, что вы все с нетерпением ждете важное объявление, но сначала давайте кое-что обсудим, хорошо?

Закатываю глаза. Переходи уже к делу, черт возьми.

Четырехглазый засранец достает из кармана листок бумаги.

– Знаю, что некоторые из вас задавались вопросом, почему мы выбрали кандидата, а не провели еще одни первичные выборы, поэтому хочу прояснить этот вопрос. Статья пятнадцать городского устава Блэк Хэллоуза гласит, что, если кандидат умирает в течение десяти дней до дня выборов, его политическая партия может выдвинуть нового кандидата. И до тех пор, пока кандидат получает большинство голосов в комитете, публичное голосование не требуется.

Он поправляет очки: – В руководстве также говорится, что день голосования может быть перенесен еще на семь дней или больше по просьбе комитета. Как вы все знаете, важный день должен был состояться в этот вторник, шестого ноября, но в свете трагических событий день голосования был перенесен на тринадцатое ноября.

– Это не так уж плохо, – шепчет Маргарет. – Осталось всего десять дней.

Вздыхаю с облегчением. Она права. Десяти дней недостаточно, чтобы повлиять на избирателей.

Люди склонны придерживаться того, что знают... того, с кем им комфортно.

Перевожу взгляд на Иден, но в зале так много народу, что вижу только ее затылок.

Андерсон прочищает горло: – В связи со сложными обстоятельствами, связанными с выборами, расписание будет немного другим. Чтобы позволить вам лучше узнать нового кандидата, мы организовали несколько мероприятий по сбору средств, обеды, встречи и, конечно, дебаты между двумя кандидатами в течение следующей недели, – он широко улыбается. – В ночь перед выборами в городе также состоится бал-маскарад, – мы все подавляем стоны, когда он добавляет: – В честь любимого мероприятия покойного мистера Кови и его жены.

– Не похоже, что он будет присутствовать на этом чертовом мероприятии, – бормочу себе под нос, и Маргарет тычет в меня пальцем.

Выражение лица Андерсона становится серьезным: – Мне посчастливилось работать бок о бок с мистером Кови последние десять лет. Я считал его одним из самых близких друзей и одним из лучших людей, которые появлялись в политике, – он тяжело вздыхает. – Знаю, что его смерть стала шоком, но хочу, чтобы вы все знали, что он никогда не хотел сдаваться, несмотря на то, что его организм умирал. И даже когда ему становилось все хуже, он не переставал бороться за свой город. Он знал, что его время на исходе, и последние несколько недель провел в поисках идеальной замены. К счастью, Бог ответил на его молитвы, и он нашел ее как нельзя вовремя.

Он театрально оглядывает толпу, прежде чем его взгляд останавливается на небольшой группе людей, сидящих в другом конце зала.

– Как думаешь, это Глен Дикинсон? – шипит Маргарет мне на ухо. – В последнее время он ведет себя ужасно странно. На похоронах он нахамил папе.

Смотрю на беловолосого мужчину, сидящего позади Дэмиена, и пожимаю плечами: – Он ходил с Кови в школу. Ходят слухи, что они вместе были в команде по дебатам и оставались близкими друзьями на протяжении многих лет. Полагаю, это не исключено.

Соревноваться с Дикинсоном было бы проще простого. Никто не любит ворчунов.

– Признаю, что, учитывая его прошлое, этот человек может показаться не самым лучшим претендентом на эту должность, – лепечет Андерсон. – Но уверяю вас, он таковым является. Он не только влиятельный бизнесмен, умеющий принимать трудные решения, но и Дэвид Кови безгранично верил в него. Настолько, что в своих последних словах он просил свою политическую партию позаботиться о том, чтобы этот человек занял его место на выборах. Мы решили прислушаться к его пожеланиям. И убедительно просим вас поступить так же.

– Глен не бизнесмен, – шепчет Маргарет. – Он ортодонт.

Поворачиваюсь на стуле, чтобы посмотреть ей в лицо: – Рядом с ним Роберт Барнс. Этот ублюдок лизал задницу Кови с тех пор, как они были в пеленках.

Она вздрагивает: – Ты прав. И формально он действительно открыл тот обувной магазин на Саут-стрит, так что, думаю, это делает его...

Ее лицо искажается в замешательстве, и я слышу несколько сдавленных вздохов позади себя.

От следующих слов Андерсона кровь стынет в жилах.

– Пожалуйста, поприветствуйте нового кандидата – Дэмиена Кинга.

Маргарет подталкивает меня локтем: – Ты неважно выглядишь. Хочешь воды?

– Я не хочу воды, – выдавливаю из себя.

Хочу только одного – подбежать к трибуне, к которой марширует Дэмиен Кинг, приставить чертово мачете к его шее... а потом обоссать обрубок, на котором раньше держалась его голова.

– Я думала, вы двое были друзьями? – щебечет Маргарет рядом со мной. – Он казался таким милым и обаятельным...

– Ты еще большая идиотка, чем я думал, если веришь хоть одному слову из его двуличного рта, – огрызаюсь я, и она поджимает губы.

Голова пульсирует. Дышать становится все труднее. Я горжусь тем, что всегда на шаг впереди, но никогда не мог этого предвидеть.

Да и как? У Дэмиена нет никаких политических связей, и почти все в городе ненавидят его.

Конечно, он достаточно привлекателен, чтобы затащить в постель любую, и достаточно искусен, чтобы заставить ее вернуться... но кроме этого, ему не хватает интеллекта, чтобы сделать что-то стоящее в своей жизни.

Полагаю, это объясняет, почему он сейчас здесь.

Я думал, он вернулся, чтобы дразнить и провоцировать меня. В худшем случае – угрожать рассказать Иден правду и, черт возьми, может быть, даже попытаться убить меня.

А не попытаться забрать мою жизнь и сделать ее своей.

Но не могу сказать, что виню его. Даже со всеми деньгами отца, оставшимися предприятиями и замками... он все равно ничего не стоит.

Его одержимость мной и пьедестал, на котором меня держит, всегда будут его самыми большими достижениями.

Господи Иисусе. Я должен был убить его, когда был шанс.

Вместо этого поддался минутной слабости и позволил уйти... и теперь это вернулось, чтобы укусить меня за задницу.

Меня прямо-таки распирает от злости, когда Дэмиен меняется местами с Андерсоном.

– Отец часто говорил мне, что возможности никого не ждут, – начинает он. – Если ты чего-то хочешь, ты должен встать и бороться за это, – его взгляд встречается с моим. – Даже если для этого придется пойти против старого друга.

Моя кровь закипает, когда он продолжает. Это не речь новоиспеченного кандидата, полная ложных обещаний и клятв.

Это личная вендетта.

– Ни для кого не секрет, что я давно знаю Каина Картера. Когда-то мы были почти неразлучны. Не разлей вода. Одно и то же, – его зубы сверкают белизной. – Я знаю его сильные стороны. Знаю его недостатки. Знаю все его секреты. И к концу этой гонки, предсказываю, вы все узнаете его так же близко, как и я, – жуткие голубые глаза темнеют. – По правде говоря, я никогда не хотел соревноваться с лучшим другом. Надеялся, что до этого не дойдет. Но иногда дело не в том, чего ты хочешь... а в том, что нужно сделать то, что необходимо. И я верю, что когда придет время голосовать, жители Блэк Хэллоуза увидят все яснее, чем когда-либо прежде... и выберут лучшего кандидата на эту должность.

Когда Дэмиен отходит от трибуны, в зале полная тишина. Даже Андресон широко раскрывает рот в изумлении.

– Ух ты, – говорит Маргарет, когда все начинают протискиваться в банкетный зал за закусками. – Это было... напряженно.

Нет. Смотрю на пустую трибуну. Это было началом войны.

Мои ноздри раздуваются, когда Дэмиен обнимает Иден и выводит из комнаты. Попытка кражи.

Подмигиваю своему бывшему другу и прекрасной юной падчерице, когда они проходят мимо.

Бомба замедленного действия.

– Думаю, он зовет тебя, – жестом указываю на высокого стройного мужчину в очках. Андерсона, кажется. По дороге сюда Дэмиен вскользь упомянул, что этот человек отвечает за закулисные дела и благодаря ему все идет гладко.

Он также сказал, что тот чертовски надоедлив, и ему нужно, чтобы его член сосали не только пылесос и надувная кукла.

Этого достаточно, чтобы я не стала просить его подробнее рассказать об Андерсоне.

Дэмиен поднимает бокал и неторопливо делает глоток, совершенно не выглядя обеспокоенным.

– Он подождет.

С этими словами он отворачивается, намеренно игнорируя мужчину.

Мне приходится подавить смешок, потому что у Андерсона такой вид, будто у него вот-вот начнется истерика.

– Он начинает потеть, – размышляю, наблюдая, как заметно нервничающий мужчина вытирает лоб салфеткой. – У него даже может лопнуть кровеносный сосуд.

Дэмиен пожимает плечами: – Если это так важно, он может подойти сюда как большой мальчик и сказать мне об этом сам. Кови, может, и нянчился с ним, но я точно не буду.

Прикусываю нижнюю губу, пока Андерсон выходит вперед, а затем делает большой шаг назад.

– Он выглядит так, будто танцует.

Губы Дэмиена кривятся в усмешке: – Подожди несколько секунд, и он начнет вышагивать взад-вперед и бормотать. Через минуту-другую, наконец, вспомнит, что у него есть яйца, и подойдет поговорить со мной.

Если он это сделает, то будет первым. Забавно, что люди в этом городе предпочитают говорить о тебе, а не с тобой. Впрочем, Дэмиена это не беспокоит. Он находит все эти сплетни забавными.

Блеск в его глазах с момента нашего приезда говорит о том, что это не показуха. Он искренне наслаждается тем, что раздражает этих людей.

Особенно Каина... который стоит в пятнадцати футах от нас... и выглядит с каждой секундой все более раздраженным.

К счастью для него, наши пути не пересеклись за те тридцать минут, что мы здесь находимся. Апельсиновый сок, который они подают, восхитителен, и мне бы не хотелось тратить его на его лживое, манипулирующее лицо.

Сделав глубокий вдох, отбрасываю мысли о нем и сосредотачиваюсь на Дэмиене, который даже не пытается скрыть своего веселья.

– Если бы я не знала лучше, то сказала бы, что тебе весело.

Он допивает остатки напитка: – Нервные припадки Андерсона – самое интересное в нем.

– Я имела в виду выборы. Знаю, что ты делаешь это только для того, чтобы отомстить Каину, но, возможно, это твое призвание.

Он кривится: – Нахуй это. Меня не интересует политика. Как только все закончится, я вернусь домой.

Домой. На остров. За пределами страны.

Подальше от Блэк Хэллоуза.

Если это не позволит взглянуть на вещи объективно, то не знаю, что поможет.

Мы с Дэмиеном – временное явление. После его ухода будет не так больно, если буду придерживаться плана мести и беспокоиться о себе.

В этом мире так много вещей, которые хочу увидеть, и так много всего, что хочу испытать.

Свобода – в равной степени пугающая и освобождающая вещь.

– Это не к добру, – шепчу я, когда губернатор Бексли и еще один мужчина в костюме подходят к Андерсону. – Губернатор только что подошел к твоему мальчику, и у него такой вид, будто он вот-вот наложит в штаны.

– Черт, – он ставит бокал на поднос ближайшего официанта. – Нам нужно пойти туда.

Морщусь: – Я останусь здесь. Не хочу приближаться к этому мудаку Бексли без крайней необходимости.

Он не только груб, но и у меня от него мурашки по коже.

– Я могу остаться здесь, – ухмыляется он, – или пойти туда и пнуть его задницу.

– Заманчиво, но уверена, что из-за этого тебя снимут с гонки, – поднимаю пустой бокал. – Иди. Все равно хочу еще выпить апельсинового сока.

Он пристально изучает мое лицо. Знаю, что так Дэмиен проверяет меня, чтобы убедиться, что со мной все будет в порядке. Мне это даже нравится в нем.

– Хорошо, – говорит он спустя минуту. – Я скоро вернусь.

Как только он удаляется, мне хочется вцепиться ему в ногу и умолять его не уходить... но я этого не сделаю.

Я справлюсь. К черту этот город и к черту этих людей.

Расправив плечи, подхожу к столу с закусками и прохладительными напитками.

Как раз наполняю свой бокал, когда чувствую, что кто-то подходит сзади.

– Туалет на третьем этаже. Сейчас же, – рычит мне в ухо Каин.

Делаю маленький глоток апельсинового сока, а затем откусываю печенье.

В кои-то веки Каину придется подождать меня. Господь свидетель, я ждала его достаточно долго.

Не спеша иду в ванную, зная, что, как только войду, мне придется притвориться, что влюблена и на его стороне.

Ничего не добьюсь, если он решит, что я настроена против него. И он только оттолкнет меня еще дальше.

А это прямо противоположно тому, чего хочу.

Я хочу, чтобы он был настолько одержим и отвлечен, что начал все портить.

А потом, когда Дэмиен уничтожит его, и Каин останется беспомощным, чувствуя, что ему не к кому обратиться, кроме как к своей Иден...

Я раздавлю его как букашку.

Нет. Подам ему веревку и буду манипулировать до тех пор, пока он медленно не повесится... так же, как он поступил со мной.

– Дыши, – напоминаю себе, когда подхожу к двери уборной. – Дыши и притворяйся невинной.

Рука не дрожит, когда поворачиваю ручку. Голова ясная.

Я справлюсь с этим.

Когда вхожу, он стоит у ряда раковин, прижав руки к бокам.

– Я хотела тебе сказать, – начинаю, подходя к нему, – но не смогла достать телефон...

Жжение от руки, хлещущей меня по щеке, похоже на огонь.

Осознаю свою роковую ошибку в тот момент, когда ладонь соприкасается со скулой.

Она невиновна.

Из-за того, что ярость во мне росла как небоскреб, я и забыл, что у Иден нет доступа к телефону, и она не могла связаться со мной, чтобы предупредить, даже если бы захотела.

Потому что я отослал ее прочь.

И теперь она смотрит на меня как на чудовище... хотя делала только то, о чем просил.

Если и не привел ее к члену Дэмиена раньше, то теперь точно сделал это.

– Дерьмо, – пинаю мусорное ведро, отправляя в кабинку. – Черт возьми.

– Я не могла тебе написать, – говорит она, прижимая руку к коже. – Я...

– Мне очень жаль, – бросаюсь к ней и заключаю в объятия. – Мне так жаль. Не знаю, что на меня нашло.

На самом деле, знаю. Его имя Дэмиен Кинг.

Она молчит. Из нее не вырывается ни стона, ни плача.

Это не похоже на Иден. С каждой секундой она отдаляется все больше.

И во всем виноват Дэмиен.

В панике опускаюсь на колени и прижимаюсь носом к ее животу.

– Пожалуйста, прости меня.

Когда она не отвечает, страх скручивает внутренности. Я не могу жить без нее. И не смогу. Я убью ее, прежде чем позволю Дэмиену или любому другому мужчине разрушить то, что принадлежит мне. Он не получит мою Иден.

– Мне нужно, чтобы ты простила меня, – я судорожно дергаю за ткань платья. – Я бы никогда не причинил тебе боль.

– Ты только что это сделал, – шепчет она.

Отчаянные времена требуют отчаянных мер. Я никогда не хотел рассказывать ей о своем отце или брате – хотел, чтобы она верила, что у меня была идеальная семья, пока ее не омрачила трагедия, как и у всех остальных.

Но заручиться ее сочувствием – единственный способ все исправить.

Когда ослабляю галстук и расстегиваю рубашку, ее брови взлетают вверх: – Что ты делаешь?

– Делюсь с тобой своим самым большим секретом. Частью себя, которую скрываю от всего мира.

Я никогда никому не позволял видеть эти шрамы. Ни разу с той ночи.

Ее лицо искажается в замешательстве, когда провожу рукой по спине.

– Что случилось? Твоя кожа... почти как... ожоги, – ее глаза расширяются. – Я думала, тебя не было дома, когда начался пожар?

– Не было, – прижимаюсь к ее лицу. – Это не ожоги. Это шрамы.

– От чего?

– Ремни, несколько стульев, сигары. Один от терки для сыра.

Она выглядит испуганной.

– О, Боже мой. Кто это с тобой сделал? Почему...

– Мой отец... и иногда брат. Это началось, когда я был маленьким, и с возрастом становилось только хуже. А почему они это делали, я никогда не узнаю. Некоторые люди просто устроены иначе. Им нравится причинять боль и страдания, потому что они потеряли свою человечность, – вдыхаю ее как воздух. – Им не за что ухватиться, когда становится слишком темно.

В их жизни нет Иден.

Нет ничего, что заставило бы их почувствовать себя спасенными.

Нет никого, кто любил бы их безоговорочно.

Ее глаза остекленели.

– Мне жаль, что тебе пришлось пройти через что-то настолько ужасное...

Заставляю замолчать поцелуем. Не хочу говорить о своей семье. Не хочу вспоминать прошлое.

Жизнь – это движение вперед. Работа над новыми целями. Принятие того, что находится прямо перед тобой.

– Теперь все позади, – говорю ей, когда она пытается отдышаться. – Теперь моя жизнь хороша. Хороша, потому что у меня есть ты, – зарываюсь головой между ее грудей, втягивая нежную кожу в рот. – Я никогда больше не причиню тебе боли, милая. Клянусь своей жизнью. Я не сделаю того, что сделали со мной.

Она начинает говорить, но накрываю ее рот своим и провожу языком по губам.

Мне невыносимо слышать, что она никогда меня не простит.

– Эй...

Сдвигаю трусики в сторону и погружаю в нее два пальца.

Она не может сбежать от меня. Я не позволю ей. Она нужна мне слишком сильно.

– Каин...

Мне не нравится ее тон, он не сладкий и не с придыханием, каким был до Дэмиена, а резкий.

Ввожу в нее третий палец, вгоняя в ее маленькую пизду так сильно, как только могу.

– Тебе ведь это нравится, правда? – она всхлипывает и сжимается вокруг меня. – Вот так, детка. Вот так, – бормочу, обхватывая другой рукой ее горло. – Кончи, милая. Каин не остановится, пока ты этого не сделаешь.

Ярость пронзает меня как нож масло, когда она этого не делает.

– Ты сегодня трахалась с Дэмиеном? Поэтому не можешь кончить? Может, мне стоит засунуть в тебя кулак и посмотреть, почувствуешь ли ты что-нибудь тогда? – она пытается покачать головой, но я крепко сжимаю ее. – Тогда кончи для меня как хорошая девочка, Иден. Докажи, как сильно ты все еще хочешь меня.

Кончи для меня прямо сейчас, блядь, маленькая шлюшка.

Кончи на меня, или я задушу тебя, порежу твое сексуальное тело на маленькие кусочки и заставлю Дэмиена съесть их один за другим.

Комната раскачивается, а в голове пульсирует так сильно, что кричу.

Я не потеряю ее. Не позволю ему забрать ее. Она моя.

Моя. Моя. Моя.

– Я не могу потерять тебя, Иден, – задыхаюсь я. – Пожалуйста, детка. Мне нужно, чтобы ты кончила. Мне нужно, чтобы ты показала, как сильно меня любишь.

Мне нужно знать, что не потерял ее.

Когда она, наконец, кончает, это восхитительно. Ее грудь вздымается, пизда сжимает мои пальцы, и она двигает бедрами.

– Такая хорошая девочка, – бормочу я, поправляя трусики и нюхая пальцы, вдыхаю ее запах. – Такая хорошая девочка.

Одинокая слеза стекает по ее щеке. Слизываю, когда она скатывается в ложбинку между грудей.

– Я люблю тебя, Иден.

– Я тоже тебя люблю, – она целует мой лоб, затем нос, прежде чем находит губы. – Я так сильно тебя люблю.

Облегчение наполняет грудь.

Это мой покой. Буря миновала.

Когда ее рука опускается ниже, язык становится настойчивым и требовательным. Издаю глубокий стон, когда она ласкает мой член через брюки.

– Это для меня?

– Всегда, – сдвигаю верхнюю часть платья, пока сиськи не вываливаются наружу. Ласкаю языком ее сосок. – Господи, не могу дождаться, чтобы трахнуть тебя сегодня ночью. Это будет так хорошо, милая, – втягиваю острый бутон в рот. – Я не собираюсь торопиться и...

Рука, сжимающая мой член, останавливается.

– В смысле сегодня ночью?

Улыбаюсь ей: – Я отвезу тебя домой, где тебе самое место. С моей стороны было глупо просить тебя шпионить за Дэмиеном.

Это была неосторожная ошибка. Которую больше не совершу.

Я сделаю то, что должен был сделать одиннадцать лет назад, и избавлюсь от него навсегда.

Проблемы – все до единой, блядь, – решены.

– А как же выборы?

Щелкаю по соску.

– После его ухода выборов не будет.

– Ты собираешься его убить?

Прищуриваюсь: – Для тебя это проблема?

– Нет. Просто... – она поджимает губы. – Я беспокоюсь о твоей репутации. Один мертвый противник – уже плохо, но два? Ты знаешь, как устроен этот город, Каин. Люди будут болтать. И если они начнут говорить... это может повлиять на голосование, – она целует меня в щеку. – Не хочу, чтобы люди думали, что ты не можешь победить благодаря собственным заслугам, понимаешь? – закрываю глаза, когда она прикусывает мое горло. – Никто не заслуживает победы больше, чем ты, любовь моя. Убив Дэмиена, ты можешь упустить свой шанс.

– Это единственный способ помешать ему разрушить мою жизнь.

Она понятия не имеет, каков Дэмиен. Его решимость не знает границ.

Этот человек бесчувственный психопат. Безрассудное сочетание.

Стону, когда она облизывает кадык.

– Считай меня сумасшедшей, но если он хочет отомстить, выдвинув свою кандидатуру против тебя, – не препятствуй. Не похоже, что он представляет реальную угрозу. Тебя все любят. Просто позволь ему думать, что он действует тебе на нервы – чего и добивается, – и он уйдет.

– Он может рассказать всем мои секреты, Иден. Я не могу так рисковать.

– Тогда я буду твоими глазами и ушами. Если почувствую, что он снова собирается тебя обмануть, дам тебе знать заранее.

На мгновение замираю и обдумываю сказанное.

Полагаю, если Иден захочет узнать, почему я убил свою семью... и ее мать, этого будет достаточно, чтобы предупредить меня о том, что Дэмиен вот-вот проболтается.

Он, конечно, ублюдок, но он не позволит Иден узнать правду одновременно со всеми остальными. Нет, если он считает ее адвокатом... или любовницей. Он расскажет ей раньше. Наедине.

К счастью, чувства Иден к нему ненастоящие, а меня она любит настолько, что никогда не сможет выдать полиции.

Не с теми узами, что нас связывают.

Она устроит мне разнос, зальется слезами, скажет, что я злобный мудак... а потом предложит сбежать со мной. Как она всегда и хотела.

– У тебя нет возможности связаться со мной.

Если это сработает, нам нужно постоянно поддерживать связь.

Ее лицо искажается: – Ты можешь тайком передать мне телефон на завтрашнем благотворительном завтраке. Подарив, что-нибудь маленькое и незаметное.

– Ты действительно думаешь, что справишься с этим?

Она смотрит мне в глаза: – Абсолютно, – наклоняется ко мне, беря за подбородок. – После всего, что ты для меня сделал, это меньшее, чем могу отплатить.

– Ты понимаешь, что, если облажаешься, все, над чем я работал, будет разрушено. Я буквально доверяю тебе свою чертову жизнь.

– Неужели ты думаешь, что я позволю, чтобы с тобой случилось что-то плохое? Ты любовь всей моей жизни. Я бы не знала, что делать без тебя... Я бы не...

Целую ее слезы: – Я знаю, милая. Знаю, – отстраняюсь и смотрю на нее: – Вот что я тебе скажу. Если ты сделаешь это для меня, то после того, как стану мэром, я избавлюсь от Маргарет навсегда, – целую ее в подбородок, останавливаясь, когда добираюсь до уха. – Буду винить в этом потерю твоей матери. Буду говорить людям, что Маргарет прекрасная женщина, но я просто не готов двигаться дальше, – сжимаю ее грудь. – Но каждую ночь ты будешь лежать в моей постели, помогая справиться с горем.

Люди не подвергнут себя такому риску, если только у них перед носом не будет достаточно хорошей морковки.

И нет ничего, чего бы Иден хотела больше, чем меня.

Ничто не нужно ей больше, чем любовь. И я дам ее в избытке.

Ее улыбка так прекрасна, что в груди все сжимается.

– Ты серьезно?

– Мы снова будем только вдвоем. Только на этот раз я дам тебе все, чего ты заслуживаешь.

Она обвивает руками мою шею: – Я люблю тебя.

– Нам просто нужно пройти через это маленькое препятствие в виде Дэмиена, и мы будем счастливы.

– Я тебя не подведу.

– Знаю, что не подведешь. А пока я свяжусь с шефом Трехо.

Она моргает: – Шефом? Почему?

Ухмыляюсь: – Мы близкие друзья. Я позволю Дэмиену баллотироваться против меня, но в день голосования его посадят в тюрьму, как он того и заслуживает.