Текст книги "Смертельно безмолвна (СИ)"

Автор книги: Эшли Дьюал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Что именно Норин?

– Мы не будем сидеть здесь, пока вы спасаете Ариадну, – вступается Мэри-Линетт. У нее в глазах загорается нечто настолько яркое и опасное, что мне становится не по себе.

Джейсон невозмутимо надевает пальто, кивает мне, чтобы я плелся к выходу, а затем почти лениво переводит взгляд на разъяренных женщин.

– Во-первых, вам в гостях у Ловари делать нечего. Во-вторых, случись что-то с нами, кто нас вылечит, дамочка? – Он смышлено вскидывает брови, а Норин с силой стискивает в кулаки пальцы. Выглядит она, как гарпия, готовая накинуться на любого недруга. – Ты и сама понимаешь, что должна остаться. Как и ты, Мэри. Наведите порядок, успокойтесь. У вас еще будет возможность вляпаться в неприятности, не сомневайтесь.

– Я могла бы помочь, – смирив пыл, протягивает Мэри-Линетт, – мои способности...

– ...крайне необходимы здесь, а там я и сам справлюсь.

Хочу сказать, что к Ловари Джейсон собирается наведаться не в одиночку, но потом решаю не вмешиваться. Ищейка прав. Если с нами что-то случится, только Норин сможет залечить раны. Ну, а защитить Норин вполне сможет Мэри-Линетт.

Правда, мою голову не покидает вопрос: каким образом Джейсон сумеет справиться с цыганами? У него тоже есть способности? Он сталкивался с ними раньше?

Я совсем ничего не знаю об этом типе. Лишь то, что у него заросшее лицо и широкие плечи. Ну, и, наверняка, у него хороший удар справа. И слева. Еще он в курсе того, что по земле разгуливают ведьмы, перевертыши, Дьявол и прочая нечисть. Но откуда?

Что его с ними связывает?

Мы садимся в старую, потертую развалюху, к которой, естественно, никому больше, кроме самого хозяина, не разрешается притрагиваться, и пристегиваемся. Открываю окно, надеясь взбодриться от прохладного утреннего воздуха, и потираю пальцами виски.

– Как твой брат?

– Нормально, – опускаю руки и киваю, – жить будет.

– А ты?

– Со мной все в порядке.

– Серьезно? – Скорее усмехается, чем спрашивает ищейка. Он сбрасывает скорость и дергает уголками губ, отчего мне хочется врезать ему, как следует. Кажется, этот человек только и делает, что смеется надо мной, над моими словами и поступками. Это злит. – Эй, тише, парень, – улыбается Джейсон.

– Что? – Не понимаю я.

– Усмири пыл.

– Но я молчал.

– Ты многое мне сказал своим дыханием и бешеным сердцебиением.

– Дыханием? – С абсурдом бросаю я и во все глаза пялюсь на мужчину. Какого черта он говорит? Что еще за бешеное сердцебиение? – Что?

– Парень, злишься ты слишком громко.

– Но я не..., – отворачиваюсь и затихаю, опустив недоуменный взгляд на ладони. Что за чертовщина? Откуда он знает, о чем я думаю? Как догадался? Эмоции я надежно в себе скрываю, даже близкие их не видят. – Ну, конечно, – лениво закатываю глаза к потолку и выдыхаю. – Это многое объясняет, Джейсон.

– Что именно?

– Вы ведьмак.

В ответ на мое утверждение мужчина прыскает со смеху и покатывается на сидении, что, как бы странно это не звучало, злит меня еще сильней.

– Я сказал что-то смешное?

– О да.

– Вы не ведьмак?

– Откуда ты слово такое взял? – Джейсон убирает темные волосы за уши и переводит на меня колючий взгляд. – Мальчик, это полная глупость. Во-первых, способности ведьм передаются только по женской линии. А, во-вторых...

– Я не обязан в этом разбираться.

– Ари тебе ничего не рассказывала?

– Нет.

– Плохо.

– Почему же? Это дает вам лишний раз повеселиться. Не так ли? – Повожу плечами, а Джейсон хмурит лоб и смотрит на меня так, будто я вновь сморозил глупость. – Что?

– Ты или смелый, или глупый.

Не отвечаю, потому что я сам уже не знаю, какой я; в голове все смешалось, я ничего не понимаю, не могу понять. Я будто бы утратил способность анализировать, приходить к нужным решениям, словам и поступкам. Я чувствую себя брошенным в воду, связанным и задыхающимся. И мне никогда не приходилось шастать по улицам с закрытыми глазами, а сейчас я только и делаю, что плетусь на ощупь в густом тумане.

– Куда мы едем? – Равнодушно бросаю я и вновь смотрю на мужчину. Тот уже сидит ровно, глядит на дорогу и кажется мне вполне адекватным человеком. Пусть и чужим.

– Ловари никогда не сидят на месте. Я пытаюсь уловить их запах.

– Запах.

Отлично. Он пытается почуять цыган. Потираю взмокшими ладонями лицо и киваю. Я в дурдоме. Хотя странно, что я еще не утратил способность удивляться.

– В чем-то ты все-таки прав, – нехотя протягивает Джейсон, искоса взглянув на меня.

– Да неужели.

– Я не человек, это ты верно подметил. С интуицией у тебя все в порядке.

– Но тогда, кто вы?

Мужчина ничего не говорит. Молчит несколько долгих секунд. Я уже думаю, что он решил проигнорировать мой вопрос, как вдруг он вальяжно оборачивается и впечатывает в меня ярко-рыжий, искрящийся взгляд.

– Черт возьми, – выругиваюсь я и неуклюже отшатываюсь назад.

Радужка Джейсона неестественного желтого цвета, а лицо на миг, как мне кажется, обезображивает животный оскал. Вот же Дьявол! Хотя, нет. У Люцифера глаза красные, а у Джейсона желтовато-ореховые, как у волка. Настоящего волка.

– Так ты... вы...

– Да, я оборотень, Мэтт.

– Круто, это... да, вполне круто, – отворачиваюсь и со свистом выдыхаю: неужели все сказки, что нам рассказывали в детстве родители – реальность? Ведьмы, призраки.

Внезапно мне кажется, что весь мир нас нагло обманывал, утаивая внутри себя вещи, не просто интересные, но и завораживающие, опасные, удивительные! Я вдруг думаю, что живем мы не по-настоящему, живем в иллюзии, которую сами же для себя создали.

Вокруг так много неопознанного, а мы и не замечаем. Не хотим замечать.

С одной стороны, желание быть как можно подальше от сверхъестественной жизни – вполне объяснимо. Но, с другой, выходит, мы существуем в выдуманном мире, в то время как реальный мир – полная фальшивка.

Неожиданно все то, что раньше имело смысл – теряет его, важные вещи и проблемы. До меня вдруг доходит, что половина сказанных мною слов, половина совершенных мною поступков ни черта не значат, потому что делал я их будто с завязанными глазами, в мире, которого никогда не существовало.

– Не грузи себя, мальчик.

– Если вы не против, это мое дело.

– Я не против. Но это бессмысленная трата времени.

– А моя жизнь не бессмысленная трата времени? – Я нервно усмехаюсь и покачиваю головой. – Знаете, внутри такое чувство, что мы в цирке, выполняем трюки без страховки.

– Ну, примерно так и происходит. – Джейсон достает из кармана брюк пачку сигарет, закуривает и опирается левой рукой о подлокотник. Он смотрит на дорогу, дым выпускает вперед, а я гляжу на него и молчу. – Если ты будешь много об этом думать, поймешь, что ответов не существует, и сойдешь с ума. Лучше подумай о том, что действительно важно.

– И что важно?

– Например, сейчас нам важно найти Ловари. – Мужчина оборачивается и кивает мне с видом человека, знающего жизнь вдоль и поперек и прошедшего через слишком многое, чтобы спорить о ней. – А завтра нам потребуется что-то еще. Вот и все.

Я ничего не отвечаю. Отворачиваюсь и сжимаю в кулаки пальцы.

На удивление ехать в компании Джейсона довольно приемлемо. Он молчит, смотрит на дорогу и делает вид, будто бы меня в машине нет, и, возможно, игнорирование у него – непроизвольная функция, но меня она вполне устраивает. Я также думаю о том, что будет дальше и стараюсь не вспоминать, что на соседнем сидении притаился оборотень.

Хэйдан бы прыгал от радости.

Мы выезжаем за город и несемся минут пятнадцать по прямой дороге, наполненной лишь запахом хвойных деревьев и пением едва проснувшихся птиц. Эта поездка внезапно напоминает мне погоню с Ари и Хэрри за сестрами Монфор в полночь... Ту самую, когда мы едва не погибли от пасти монстра, больше похожего на собрата Джейсона. Уже тогда я понял, что напрашиваюсь с этой рыжеволосой незнакомкой на серьезные проблемы, но по необъяснимым причинам я не ушел и не схватил за шиворот брата. И мы остались, потому что, какой бы опасной не была жизнь Ариадны, сама Ари каким-то престранным образом сумела засесть в нашей жизни прочно и намертво.

Неожиданно Джейсон резко выворачивает руль влево, и машина подпрыгивает, едва мы скатываемся с обочины на бугристую тропу, поднимая шоколадные клубья пыли.

– В чем дело?

– Они близко. Я чувствую.

– Отлично. Но что мы знаем о Ловари? Что сможем им предложить?

– Ничего не сможем, магических способностей у нас с тобой нет.

– Тогда на что мы рассчитываем? – Я недоуменно вскидываю брови.

– На удачу, – усмехается мужчина и глубоко затягивается, – поверь мне, мальчик, мы ничего не решаем. Просто делай то, что должен. А дальше будет, как будет.

– Ари говорила, вы всегда знаете, как поступить правильно, а оказывается, вы просто ведетесь на поводу у случая.

– А кто тебе сказал, что нарваться на неприятности – значит поступить неправильно? Спокойствие никогда не приносит ответов, запомни. Попытки что-то сделать, всегда есть риск. В любом случае. И не всегда этот риск хорошо заканчивается. Поэтому нам только и остается, что рассчитывать на удачу. Все очень просто.

Сначала мне кажется, что несет он полную околесицу. Но потом я понимаю, что этот человек побольше меня о жизни знает. Наверно, и в словах его есть смысл.

– Ладно. – Я коротко киваю и разминаю плечи. – Как я должен себя вести?

– Как слабослышащий и слабовидящий немтырь.

– Окей.

– Знаешь, кто такой немтырь?

– Да, я знаю, кто такой немтырь.

– Это просто...

– ...просто что?

– Ничего, – Джейсон взмахивает руками и с протяжным выдохом выкидывает в окно окурок и бросает. – В любом случае, я разберусь.

– А если не разберетесь? Что тогда?

Ищейка останавливается в густых зарослях папоротника, спрятав автомобиль в тени спутанных веток, и переводит на меня смышленый взгляд.

– Тогда беги.

Отличный совет.

Неожиданно я сожалею о том, что не взял с собой лук и стрелы. Что за мысли? Меня порядком пугает мое желание вырядиться сейчас в Робин Гуда... Однако стоит признать, что наличие оружия часто спасало мне жизнь. Обычно Хэрри занимался подобным: делал то, что нормальные люди никогда бы не сделали. А я смотрел на него, как на психа, и уже в следующее мгновение вытаскивал нас из огромных передряг.

Почему мы принимаем то, что имеет значение, тогда, когда принимать нет смысла?

Встряхиваю головой и вслед за Джейсоном выбираюсь из салона. Мы оказываемся в центре густого леса, опоясанного зеленой листвой и маджентовым рассветом, который так и норовит упасть на мою страдающую мигренью голову. Раздражает сонное состояние. Но я ведь должен выглядеть уверенно, должен идти прямо, знать цель, средства, а в башке, то и дело, выключается свет и включается режим автопилота.

– Джейсон, я хотел спросить...

– Я, кажется, просил идти молча.

– Ты сказал, что Ловари не получают дар от Дьявола, – намеренно перехожу на «ты» и откашливаюсь, надеясь, что ищейка спокойно к этому отнесется. – Но как тогда цыгане вообще узнали о магии? Как поняли, что можно отнимать ее у ведьм?

– Рано или поздно находятся те, для кого секрет раскрывает свои объятия, Мэтт. Как ты и твой брат, например. Но вы бы с радостью забыли об этом мире, а Ловари с головой в этот омут окунулись, прознали верные способы, пожертвовали не одним поколением.

– То есть они – самоучки.

– Что-то вроде того.

– Выходит, любой человек может научиться магии, если сильно захочет?

– Магия требует много физических сил. Научиться может любой, а жить с ней... – На какое-то мгновение Джейсон замирает и прислушивается к окружающему нас лесу, будто тот умеет говорить. Я с интересом наблюдаю за ним и вскидываю брови, когда он широко улыбается и кивает в сторону поросшего мхом столетнего дуба. – Нам сюда.

– И ты думаешь так, потому что...

– Разве тебе все нужно знать, мальчик? Просто делай, что говорю, и точка.

Ненавижу, когда мне затыкают рот, но, стиснув зубы, замолкаю. В конце концов, для меня отнюдь не выгодно соперничать с едва ли не единственным союзником.

Еще и оборотнем.

Мы бредем вдоль густых зарослей, сквозь которые слабо прорываются лучи света. В воздухе висит звенящая тишина, глубокая и тяжелая, давящая на голову и прижимающая к земле прозрачными лапищами. Я потираю пальцами переносицу и осматриваюсь. Лес на долю секунды кажется мне магическим порталом в пустоту, кажется зеленой бездной. Мы бредем дальше, а его, поросшие мхом, костлявые пальцы затягивают нас все глубже туда, откуда нет выхода. Возможно, я параноик, и ничего подобного не происходит. Но я вдруг ощущаю ледяное дуновение ветра, врезавшееся в сгорбленную спину. Слышу, как тишину нарушают скрипы и шорохи, не принадлежащие вековым деревьям, и в это мгновение по пищеводу скатывается колючее недоумение, горечь и тихий страх, что мне вновь придется столкнуться с тем, о чем я не имею ни малейшего понятия.

Внезапно Джейсон останавливается и придерживает меня рукой. Я свожу брови, а он кивает вверх, сощурив и без того узкие глаза. Я поднимаю голову и, присмотревшись, замечаю над сплетенными ветвями прикрепленную деревянную табличку с вырезанными на ней кривыми буквами. Язык мне неизвестен. Слова написаны неаккуратно, словно кто-то слишком торопился, когда пытался вывести каракули на деревянном листе.

– Что это значит?

– Ки шан и Романы, Адой сан и човхани. – Джейсон опускает руку и оглядывается. А я выпрямляюсь, неожиданно ощутив приток адреналина и укол опасности, которая вполне возможно укрыта в густых зарослях. – Куда идут цыгане, там есть и ведьмы.

– Знаешь их язык?

Мужчина не отвечает. Сходит с места и достает из кармана связку сухих растений. Я выравниваюсь с ним, оглядываюсь и серьезно свожу брови.

– Что это?

– Трава.

– Какая трава?

Джейсон переводит на меня раздраженный взгляд и отрезает:

– Сухая.

– Сухая? Серьезно? – Это уже и меня начинает злить. – Я задал вопрос.

– А я и не собираюсь тебе всего объяснять, мальчик, – стремительно развернувшись, говорит Джейсон и едва не сталкивается со мной лбом. Он возвышается над моей головой, будто великан, и мне приходится расправить плечи, чтобы доставать до его подбородка.

– В чем проблема?

– В том, что ты много болтаешь.

– Я спрашиваю.

– Ты, как твой братец. – Джейсон закатывает глаза, а я злюсь, потому что, во-первых, закатывать глаза могу только я. А, во-вторых, еще никто не сравнивал меня с болтливым, вечно мешающим Хэрри. – И я не твой папочка, уяснил?

– Неужели.

– Просто иди за мной.

Втягиваю лесной воздух глубоко-глубоко, а затем тяжело выдыхаю, стиснув пальцы так сильно, что сводит ладони. Плевать. Пусть говорит, что хочет. Я должен найти ответы, и, если он не хочет мне помочь, поможет другой.

– Как скажешь, – бросаю я и выхожу вперед, задев Джейсона плечом. – Папочка.

Почти уверен, что он усмехнулся мне в след, но не оборачиваюсь, чтобы проверить.

Нахождение неизвестно где, неизвестно с кем удручает и раздражает. Я мог бы и сам найти Ари, если бы знал о мире ведьм хоть что-то, но я не знаю, и мне приходится вестись на поводу у удачи, как выразился Джейсон, чего я терпеть не могу, ведь «Удача» – редкая сволочь. Всегда играет на противоположном поле.

– Говорить буду только я, – едва слышно отрезает за моей спиной мужчина.

– Говори.

– И принимать решения тоже.

– Сначала найдем нужного человека, а потом будем принимать решения.

 – Буду..., – исправляет Джейсон, поравнявшись со мной, – я буду, а ты притворишься дубом. Только сделай личико подоброжелательней.

Так. Хватит. Плевать, что он выше меня и сильнее. Я резко останавливаюсь, сомкнув в кулаки пальцы, и впечатываю такой раздраженный взгляд в лицо ищейки, что любой бы на его месте уже уносил ноги. Но, на сей раз, противник мне достался не менее отвратный, и отвечает он мне таким же черствым, тупым взглядом, не уступающим моему по степени злости и надменности.

– Не подеритесь, мальчики, – неожиданно разносится низкий, женский голос, и мы с Джейсоном одновременно оборачиваемся.

Облокотившись о дерево, в ленивой, расслабленной позе, стоит невысокая женщина. Понятия не имею, что делать: защищаться или не двигаться? Первый порыв найти стрелы за спиной, и я непроизвольно прохожусь пальцами по легкой куртке.

– Тише! Спугнешь ведь, – мурчит женщина, размеренно двигаясь в мою сторону, и я застываю в исступлении, когда понимаю, что глаза у нее не просто узкие.

Вблизи они оказываются кошачьими.

– Котик, я бы на твоем месте не приближался..., – угрожает Джейсон, оставаясь при этом абсолютно спокойным, но «Котик» лишь шире улыбается.

– Но ты не на моем месте. И, к твоей удаче, никогда на нем не будешь.

– Кто вы? – Я подаю голос и свожу брови. Какого черта творится? Китаянка посреди леса, да еще и с кошачьими глазами. Наверняка, меня уже успели огреть чем-то по голове.

– Японка, – поправляет женщина, облизав губы, и, наконец, останавливается в метре от носков моих ботинок. Она игриво вскидывает брови, облокачивается о кривую толстую ветвь дерева и ухмыляется, а я, черт возьми, устал уже удивляться. Однако иначе, видимо, не бывает. Похоже, в этом мире все умеют читать мысли друг друга. – В этом мире мысли друг друга читают только создатели мира и ведьмы, наделенные этой способностью извне.

– Так вы ведьма?

– Нет.

Женщина скучающе выдыхает, а я вдруг замечаю, как вытягивается лицо Джейсона.

– Не может быть, – растерянно протягивает мой напарник и проходится пальцами по подбородку, а затем усмехается, правда, на сей раз, гораздо громче, – глазам не верю.

– И не нужно, – мурчит женщина, хлопая густыми ресницами, – глаза часто врут.

– Что происходит? Кто это?

– Манэки Нэко.

– Манэки... кто?

– Манэки Нэко, – будто эхо, слетевшее с губ Джейсона, отзывается женщина и уже в следующую секунду оказывается передо мной с протянутой, тонкой ручкой, – или Удача, иными словами, голубоглазка.

Я скептически хмурю лоб, изучаю копну коротких, иссиня-черных волос, спутанных и сваленных на узкий лоб, не тронутый ни единой морщинкой, и нерешительно поджимаю губы, когда в очередной раз встречаюсь с незнакомкой взглядом. Радужка ее глаз едва ли не фиолетового цвета, а еще она продолговатая и вытянутая, словно полумесяц.

– О помощи меня попросил Ноа Морт, – пояснят женщина. – К счастью, сегодня я в хорошем настроении. Вполне могу уделить вам пару минут, пусть я и ненавижу выползать из своего кабинета. Люблю копаться в картотеке, выискивать имена счастливчиков...

– Мы бы и сами справились, – небрежно бросает Джейсон.

– Одной только люцерны не хватит, чтобы выбраться из логова Ловари, дорогой мой. Но ты мне всегда нравился, Джесси, правда, – Манэки Нэко поводит плечами и театрально выдыхает, будто действительно умеет переживать, – я столько раз жизнь тебе спасала, что сейчас было бы глупо все бросить на произвол этой Мойры, верно? Она как понапишет, а мне потом расхлебывай, судьба неугомонная. Надоела уже со своими поворотами.

Я молчу. Я даже не знаю, что сказать. Но затем вдруг до меня доходит, что говорить ничего и не нужно. Ноа Морт сделал еще один ход: нашел достойного союзника, который сумеет не только вывести нас из ловушки, но и поможет добыть информацию.

Осталось дело за малым: броситься в омут необдуманных поступков с головой.

– Идемте. – Схожу с места и сначала хочу спросить дорогу у Джейсона или этой, как ее там, но затем передергиваю плечами. Если со мной рядом Удача, я, наверняка, дойду до Ловари и с закрытыми глазами. Нет смысла тратить время на болтовню.

Мы и так плетемся до цыган уже целую вечность.

– Запах отчаяния невероятно сладкий, голубоглазка, – неожиданно пропевает Манэки и берет меня под локоть. Я недоверчиво вскидываю брови, а она кривит губы. – Ты ничего не боишься, это крайняя степень отчаяния – когда уже не важна даже жизнь.

– Я не понимаю, о чем вы.

– О том, что у тебя невероятно красивые глаза, и еще, пригнись!

– Что?

Женщина уверенно отталкивает меня в сторону, и в это же мгновение рядом со мной проносится сверкающая пуля, вскоре врезавшая в сухую кору дерева. Я распахиваю глаза, а Манэки Нэко легкомысленно пожимает плечами.

– Нужно смотреть по сторонам, голубоглазка, – внезапно за ее спиной появляется еле заметный силуэт несущегося мужчины, который и нарушил тишину выстрелом. Он бежит со всех ног, намереваясь снести нам головы серебряными, лихими пулями, однако падает, так и не достигнув цели. Его ноги сплетаются, а тело прогибается и в итоге наваливается всем своим весом на толстую шею, которая, врезавшись в землю, издает громкий хруст. Я перевожу оторопелый взгляд на обездвиженного Джейсона, а женщина выдыхает. – И под ноги тоже нужно смотреть. Жаль беднягу, не повезло.

– Неплохо, – отмерев, бросает мой напарник и достает сигареты из кармана пальто.

– Неплохо? – Я поднимаюсь на ноги и хватаюсь ладонями за затылок. – Он шею себе сломал, потому что о корень дерева споткнулся. Так вообще бывает?

– Как видишь, бывает.

– А вдруг это не Ловари?

– И стрелял он в нас, потому что заблудился. Хорошая теория.

Встряхиваю головой и протяжно выдыхаю. Она права. Я задаю глупые вопросы. Мы должны убивать тех, кто хочет убить нас, иначе сыграем с собой плохую шутку.

– Ладно. Хорошо, – я киваю, зажмурившись на пару секунд, – мы близко, верно?

– Нет. Мы уже пришли.

Манэки Нэко кивает в сторону, выпрямляемся, а я замечаю, как сквозь густые листья пробивается изображение небольших, деревянных срубов, старых и разваливающихся под изголодавшимся солнечным светом. Построенные несколько веков назад, они кажутся мне заброшенными домиками, изредка заполняющиеся живыми голосами. Кочуя, цыгане так и оставляют свои дома на растерзание времени и ветрам, и дома стареют быстрее людей или стареют в той же степени, что и их хозяева, пустившиеся в дорогу.

Сейчас поселение наполнено жителями, скотом и невообразимой вонью, которая так быстро врезается в мои ноздри, что желчь прокатывается по глотке.

Я порывисто отворачиваюсь, а Джейсон кривит губы.

– Ты в порядке?

– Запах. Похоже на...

– …гниющую плоть? Да, так и есть. Способности убивают Ловари, потому что никто из них не в состоянии совладеть с силами. Вспомни, как Ари впервые встретила Дьявола?

– Она умирала, – недоуменно протягиваю я.

– Верно. И они умирают. Только им удалось найти способ растянуть удовольствие. И умирают они довольно долго, изнашивая свое тело, сгнивая изнутри.

– Идемте, – говорит Манэки, размяв тонкую шею, – что-то мне подсказывает, что вся деревня погрузилась в сон, перепутав, собранные ягоды смородины с белладонной.

– Вы убили целую деревню? – Резко восклицаю я, закатив глаза, и отворачиваюсь. В груди неожиданно что-то вспыхивает, и мне становится страшно. Я не показываю этого, и мускул ни один не дрогает на моем лице. Но я пугаюсь. Себя. Того, что мы делаем.

Того, что мы сделаем.

– Эй, голубоглазка. Я же сказала, что они уснули, – Манэки бодро похлопывает меня по плечу и улыбается, – я – Удача, а не Смерть. Если бы народ Ловари нужно было просто смести с лица земли, к вам на помощь явился бы сам Ноа Морт.

Женщина элегантной походкой обходит меня и оборачивается, сверкнув кошачьими глазами, ее лицо украшает соблазнительная улыбка, а до меня непроизвольно доходит, что мне только что улыбнулась Удача. Что ж, хороший знак.

ГЛАВА  4. ЛОВАРИ.

Удача или, иными словами, Манэки самонадеянна в той же степени, что и остальные представители сверхъестественного мира. Она, как и многие мои новые знакомые, имеет удивительную способность вести себя легкомысленно и соблазнительно, в то время как на горизонте маячат проблемы вполне серьезные для простого смертного. Но ей все равно. Я наблюдаю за тем, как женщина, виляя тощими бедрами, приближается к поселению цыган и дышит при этом отнюдь не сбивчиво. Ей не страшно. Она не волнуется. Она знает, что в голову ей не влетит пуля, а улыбку не заменит отчаянный оскал. Манэки криво улыбается, испепеляет кошачьими глазами заснувших жителей маленькой деревни и мурчит, подобно тому созданию, на которого она похожа.

Я же иду настороженно. Пусть мы и выполняем задание Смерти под защитой Удачи, я не думаю, что есть смысл расслабляться. Когда даже человеческому миру присуще бить нас по голове тайнами да пронзать спины острием истины, сверхъестественному, наверно, впору ошеломлять до полусмерти. Не сомневаюсь, что просто так мы отсюда не выйдем.

– Голубоглазка, ты так напряжен, – соблазнительным голосом протягивает Манэки, а я на пару секунд позволяю себе поддаться эмоциям и закатить глаза, – какой угрюмый.

– Это его фишка, – откидывая в сторону окурок, отрезает Джейсон.

– Почему твоя фишка не роскошный байк и парочка татуировок?

– Потому что я нормальный человек.

– О, не повезло тебе. Быть нормальным до невозможного скучно.

– Это уже ваша вина, раз мне не повезло.

– Верно... – Манэки ухмыляется, обернувшись на меня через плечо, а я настороженно оглядываюсь, ощущая, как желудок стягивается в колючий шар.

Люди спят, безмятежно валяются на земле, около домов и на деревянных ступенях, и мне кажется, что сейчас я моргну, а они внезапно очнутся, откроют тяжеленные веки.

Я решительно стискиваю зубы и изучаю амулеты, подвешенные под крышами домов и колыхающиеся от легкого ветра. Интересно, что они означают? Отчего могут уберечь?

– От любопытных глаз, – отвечает Удача, – эти безделушки отгоняют бесов.

– Бесов?

– Слуг Люцифера, которые могут заявиться в любую минуту и потребовать счет.

– Но зачем?

– Затем, что магию Ловари используют нелегально, воруют ее у законного владельца.

– Просто отпетые правонарушители, – язвлю я и громко сглатываю.

Ветер играет с сухими листьями, растерзывая их на миллионы частичек, а у меня на душе внезапно становится очень не спокойно. Я нутром чую беду.

Такое обычно случается со мной, когда я напрашиваюсь на огромные неприятности.

 Пелена спадает. Иллюзия странного, неконтролируемого везения валится с плеч, и я вдруг осознаю, что ведусь на поводу у Удачи, которая непременно обманет меня. Она так устроена – застилает глаза, придает уверенности в том, что самые безрассудные поступки имеют смысл, тогда как, по правде, идешь ты на верную смерть.

Я в логове врага. Меня окружает огромное количество незнакомцев, которые могут в любой момент очнуться и оторвать мне голову! И зависит все лишь от этой женщины, что плетется впереди, от щелчка ее тонких пальцев.

Я притормаживаю, чтобы поравняться с Джейсоном, и перевожу на него тревожный взгляд. Думаю, сейчас он вновь отпустит какую-нибудь тупую шутку, и мне захочется ему врезать, но, к моему огромному удивлению, Джейсон прикладывает к тонким губам палец и кивает, будто бы и сам все прекрасно понимает. Впервые мы сходимся во мнении, молча идем за женщиной и смотрим по сторонам, готовые ответить, если придется.

– Мальчики, давайте поиграем, – тянет Манэки звонким голосом, – как думаете?

 – Отказом мы удачу спугнем, – фальшиво улыбнувшись, отрезает Джейсон, – разве у нас есть выбор, Манэки? Ты ведь нам так помогаешь.

– Правильно мыслишь, Джесси. Итак, – женщина внезапно испаряется и появляется в нескольких сантиметрах от наших лиц. Но мы с Джейсоном удивления не показываем, так и застываем перед ней, синхронно потянувшись каждый за своим оружием. Рука мужчины ползет в карман, я думаю, там он припас кольт или что-то в этом духе; я же вновь тянусь к стрелам, которых за моей спиной нет. Черт. – Я загадала цвет, черный или зеленый, как вы думаете? М? Джесси?

Кошачьи глаза женщины испепеляют, очаровывают, как очаровывает шанс или вера, но я вырываюсь из спутанных сетей ее чар. Откашливаюсь, поглядываю на Джейсона и на долю секунды замираю, потому что вижу, как мой напарник вытаскивает руку из кармана пальто, я собираюсь встряхнуть его изо всех сил. Неужели он вытащит оружие?

Но он достает пачку сигарет, закуривает и, криво ухмыльнувшись, шепчет:

– Зеленый, Манэки.

Озарившая лицо женщины широкая улыбка, будто говорит, что все получится, что у нас полно времени, и мы можем и дальше бродить посреди грязной улицы и не обращать внимания на спящих врагов, разбросанных по периметру. Манэки пропевает:

– Правильно, – а затем вспархивает с места, подходит к одному из разваливающихся деревянных срубов и распахивает входную дверь, кивнув, словно приглашая внутрь. – Это было слишком просто.

– Проще простого.

Джейсон выпускает клубья сероватого дыма, искоса поглядывает на меня, возможно, пытаясь что-то сказать, но я, черт, еще не знаю его так хорошо, чтобы читать его мысли. И что это за ребусы? Я закатываю глаза, наблюдаю, как мужчина вальяжно сходит с места, намереваясь и дальше играть по правилам взбалмошной мисс-везение, и вздыхаю. Класс.

  Ари рассказывала, что Ноа Морт, Смерть, внушал ей спокойствие и безмятежность, хотя она собиралась его возненавидеть и никак уж не хотела ему доверять, однако что-то в его глазах успокаивало, внушало уверенность и теплоту.

Манэки Нэко внушает безнаказанность. Она улыбается, шутит, порхает вдоль серого скрипящего коридора и отнимает страх, забирает здравый смысл. Везение опьяняет, и мне вдруг кажется, что, выхватив сейчас оружие из пальто Джейсона и выстрелив себе в лоб, я останусь в живых. Мне кажется, что пуля каким-то мистическим образом отрикошетит от моего черепа и врежется в череп недоброжелателя. Безумие!

Я вновь встряхиваю головой и прохожусь пальцами по лицу.

Происходит нечто странное.

Чем дольше я нахожусь рядом с Удачей, тем меньше я себя контролирую.

– Мэтт? – Я нервно оборачиваюсь на голос Манэки. – Что я загадала: день или ночь?

Откуда я, черт возьми, знаю? Хмурю брови и отрезаю первое, что приходит на ум.

– Ночь.

Я непроизвольно отодвигаюсь назад, делаю всего один шаг и внезапно чувствую, как подо мной проваливаются половицы. Правая нога соскальзывает в дыру. Я едва не падаю. Я ловко расставляю в стороны руки, сохраняю равновесие, но уже в следующее мгновение застываю, так как слышу хорошо знакомый мне свист. С широко распахнутыми глазами я оборачиваюсь и вижу, как на меня несется деревянная стрела; я ничего не успеваю понять, даже шаг сделать не успеваю. Вот черт! Приоткрываю рот, осознав, что скоро превращусь в мумию, однако внезапно прямо перед моим лицо возникает рука, которая перехватывает стрелу в воздухе и крепко сжимает в тонюсеньких пальцах.

Ошарашено оборачиваюсь, а Удача приближается к моему лицу еще ближе и шепчет соблазнительным, тихим голосом:

– Ты ответил правильно.

Дьявол. Хрипло выдохнув, я резко поднимаюсь, вытащив ногу из дыры, и прохожусь по взмокшим вискам пальцами. Что это было? Ловушка?

– Это была ловушка, – тоном знатока объявляет Джейсон, подтвердив мои мысли, – и много их здесь, Манэки?

– Отвечайте правильно, тогда не узнаете.

Удача безмятежно пожимает плечами, сходит с места, а я протяжно выдыхаю. Что ж, кажется, Ловари хорошо позаботились о том, чтобы чересчур умные недруги поплатились жизнью за свою безнаказанность. Но что теперь делать нам?