Текст книги "Смертельно безмолвна (СИ)"

Автор книги: Эшли Дьюал

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Отлично, – отрезаю я, закатив глаза.

– Отлично? – Удивляется девушка, сверкнув карими глазами. – Что именно отлично?

– Хэйдан жив, Бетани. И никто не собирается его закапывать.

– Что?

Голос девушки взмывает сразу на несколько октав, она хлопает ресницами и косится на меня так робко и зло одновременно, что я не удерживаюсь и отвожу взгляд в сторону.

– Хэйдан жив? Но как? Как такое возможно? О Господи! Сумасшедший дом.

– Ты разбудишь родителей.

– Их нет.

– Значит, разбудишь соседей.

– Мне глубоко наплевать на соседей. – Фыркает девушка и подпрыгивает ко мне. Так и не скажешь, что она когда-то казалась мне пустоголовой идиоткой. – Ты шутишь? Мэтт, я понимаю, это трудно, но Хэрри умер. Он же...

– Ариадна спасла его, продала душу Дьяволу, – я бросаю эту информацию невзначай, будто в ней нет ничего интересного, ценного или удивительного. Просто говорю, словно у меня не горчит во рту, когда я вспоминаю ее отрешенный взгляд; словно внутренности не сжимаются, когда я вспоминаю, как она повернулась ко мне спиной и ушла.

– Что? Что она сделала?

Я поднимаюсь на второй этаж, а Бет семенит за мной, то и дело, взмахивая руками.

– Нужно найти отца Ари.

– Зачем? Черт, Мэтт, остановись на секунду, ладно?

– Нет времени.

– Она сдалась? Она все-таки согласилась на сделку? – Не унимается Пэмроу, прыгая вокруг меня, будто я сахарная вата. Недовольно закатываю глаза, а она прижимает руками покрасневшие щеки и шепчет, – с ума сойти. О чем она думала.

– Наверно, о Хэрри.

– Но теперь она плохая, Мэтт, теперь она...

Бет замолкает, а я останавливаюсь и смотрю на нее через плечо, прекрасно понимая, о чем именно она ведет речь. Злую Ариадну мне еще не приходилось видеть. Боюсь, дар у нее слишком опасный, как и сама Ари – слишком эмоциональна, слишком легкомысленна. Она ведь всегда сначала совершала поступки и только потом думала о последствиях.

– Надо вернуть ее.

– Потому я здесь.

– А что с Хэрри? Где он?

– Он..., – пожимаю плечи и отнекиваюсь, – ему нужно время.

Девушка кивает и проводит меня к себе в комнату. Я настолько поглощен мыслями о спасении Ариадны, о ведьмах и прочей чуши, что даже не могу смотреть по сторонам, мне глубоко наплевать на цвет обоев в комнате Пэмроу, на то – есть ли у нее книжные шкафы или компакт-диски. Я ничего не вижу. Усаживаюсь на табурет и сплетаю в замок пальцы.

– Что ты планируешь делать, Мэтт? – Сиплым голосом спрашивает Бетани. – Ты уже разговаривал с тетями Ари? Что они сказали?

– Не вмешиваться.

– Ну а ты, конечно, решил иначе. – Я поднимаю взгляд, а черноволосая девушка едва заметно дергает уголками губ. – Ты смелый, раз решил, что сумеешь побороть Дьявола.

– Смелый?

– Или глупый.

– Ари спасла Хэрри, – я приподнимаю руки, – она идиотка, но она это сделала. У меня нет выбора, я должен ей помочь. Вот и все.

– И дело, конечно, только в этом.

– Мы тратим время, Бет. Разговариваем о том, что не имеет никакого значения. Какая разница, какие у меня мотивы или цели? Я хочу вернуть ее, это единственное, что важно.

Девушка кивает, а я протяжно выдыхаю.

Люди постоянно задают вопросы, чтобы как-то прояснить ситуацию. Но что, если у тебя нет ответов? Что если я сам не знаю, отчего у меня горло сдавливает?

– И что ты собираешься делать, Мэтт?

Я выпрямляюсь и серьезно гляжу на девушку.

– Я хочу найти Ноа Морта и выяснить у него, как вернуть Ариадну обратно.

– Ты хочешь встретиться со Смертью?

– Да.

Несколько невероятно долгих секунд девушка молчит и смотрит на меня, будто бы я больной, сбежавший из клиники. Однако затем она отмирает и небрежно бросает:

– Вот это план. Скинемся из окна или перережем вены?

– Я предпочитаю нечто не такое кардинальное.

– Таблетки?

– Бетани, я серьезно.

– Я тоже. Ты хоть представляешь, как по-идиотски это звучит?

– Не думаю, что у нас есть иной выход. Все, что сейчас происходит, не поддается, и не будет поддаваться логическому объяснению. Мы уже не в нашем мире, Бет.

– Я резать вены не собираюсь, – раскатисто протягивает девушка и подсаживается к ноутбуку, – мы, может, и имеет дело со сверхъестественными проблемами, но кто сказал, что люди и раньше с подобной чертовщиной не сталкивались, м? Или мы с тобой первые смертные, посягнувшие на территорию нечисти?

– Что ты имеешь в виду?

– Если кто-то до нас попадал в подобную ситуацию, он непременно поведал об этом миру. Тебе так не кажется? – Бетани включает ноутбук и открывает браузер.

В ту же самую секунду я закатываю глаза и протяжно выдыхаю.

– Бет.

– Что?

– Искать в Интернете? – Устало передергиваю плечами. – Серьезно?

– Ну а что ты предлагаешь? – Бросает девушка. – Мы обычные люди и справляться с проблемами, даже потусторонними, нам придется обычным способом.

Бетти сошла с ума. Одержимо печатает что-то, щелкает пальцами по компьютерной мышке и кусает губы, наверняка, читая абсолютную нелепицу. Я даже смотреть не хочу, о чем там люди пишут, и я почти уверен, большинство неуравновешенных психов начинает свой путь именно с блогов о Дьяволе и сатанизме.

– Вот, слушай, нужно нарисовать круг и...

– Дальше.

– Дослушай.

– Зачем? – Поражаюсь я, запустив пальцы в волосы. – Это чушь, Бетани.

– Прекрати. Ты же сам хотел выйти из зоны комфорта, верно?

– Но я не это имел в виду.

– Замолчи и запоминай. Нам нужны свечи, нитка и нож.

– Все-таки вернемся к первоначальному варианту и перережем себе вены?

Бетани пронзает меня недовольным взглядом и вскакивает со стула.

– Ты сам ко мне пришел за помощью, так что заткнись и найди в столе нитки.

– Но я не...

– Ты хочешь вернуть Ари или нет? – Бет пронзает меня темным взглядом, и я громко выдыхаю, стиснув пальцы так сильно, что сводит ладони. Пэмроу издевается. Хуже, чем просто сидеть и ничего не делать, сидеть и вырисовывать магические круги на полу.

Но, правда в том, что я на многое готов, лишь бы Ариадна внезапно оказалась рядом и сказала, что все неприятности позади. Я хочу вновь ее увидеть. Хочу испытать то, что со мной происходит, когда она оказывается в нескольких метрах, сантиметрах, миллиметрах.

– Хорошо, – холодно отрезаю я, разжав кулаки.

Я нахожу нитки под слоем какой-то девчачьей дряни, к которой даже прикасаться не так уж и приятно. Бетани приносит свечи и широкий кухонный нож, будто мы собираемся разрезать торт. А Люцифер задует свечи и загадает желание.

– На сайте написано, что мы должны сделать два узла: в начале нити и в конце. – Бет с видом знатока отнимает у меня красную нитку и плюхается на пол, я нехотя усаживаюсь рядом. Скептически осматриваю комнату, задернутые занавески, толстые, ароматические свечи и прикрываю пальцами глаза. Мы сошли с ума. – Нужно привязать конец к рукояти ножа. Кажется, правый. – Она смотрит в ноутбук и кивает. – Да, верно. Зажги пока свечи.

Бет бросает мне зажигалку, щелкаю затвором, а девушка уже порывается ко мне и на свечки смотрит с маниакальным, почти сумасшедшим выражением.

– Только зажигай с запада на восток, услышал? Это очень важно, Мэтт. Иначе ничего у нас не получится. И мы зря пытаемся.

– Да у нас и так ничего не получится, – ворчу я, зажигая фитиль, и тут же пропускаю удар по плечу. – Что? – Бет цокает. – Прекрати, тебе ведь не пять лет.

– Я и в ведьм раньше не верила, но, по-моему, мы оба уяснили, что в мире все совсем не так, как нам кажется. Ты ту женщину с крыльями помнишь? А помнишь ее пасть? Мир полон такого дерьма, что я уже ничему не удивлюсь, Мэтт.

Коротко киваю и разбираюсь со свечами. На стенах прыгают едва заметные желтые огрызки от света, сквозь занавески прорываются первые лучи. Мы сидим с Бет в центре ее небольшой спальни и наматываем красную нитку на кухонный нож, и все бы ничего, но у меня складывается впечатление, что это не Ари пропала, а мой рассудок.

Хэйдану бы понравилось то, чем мы занимаемся. Он бы отпустил парочку идиотских шуток, но я бы ничему ему не сказал. Пусть шутит. Теперь он может шутить напропалую. Правда, сейчас его рядом нет, и мне становится паршиво.

– Надо порезать палец. Поставить нож в центр и при помощи нити начертить ровный круг своей кровью. Боже, звучит жутковато.

– Давай, – я отнимаю у девушки нож и решительно скольжу лезвием по ладони.

– Осторожно!

– Все в порядке.

Впиваюсь острием ножа в пол и рисую круг, прокатившись по дереву рукой. Все это время Бетани смотрит на меня достаточно пугливо, и мне вдруг кажется, что ей уже самой не приходится по вкусу эта идея с вызовом Смерти на дом. Вдруг и, правда, придет.

– Готово. – Отбрасываю нож и вытираю ладонь о джинсы. – Что дальше?

– А дальше...

Бет щелкает по клавиатуре, а затем вдруг рассерженно взвывает.

– Что такое?

– О нет.

– В чем дело?

– Мэтт, черт, Интернет пропал. – Девушка глядит на меня из-под опущенных ресниц и виновато поджимает губы. – Прости. Надо чуть-чуть подождать.

– Ты шутишь? – Я сжимаю окровавленную ладонь и хмыкаю. – Вовремя.

– Не знаю, соединения нет.

– Ну, отлично. Просто замечательно. – Я взмахиваю рукой и передергиваю плечами. Внутри все скручивается, сплетается, и мне внезапно кажется, что я разочаровываюсь. Как будто я верил, что дело сдвинулось с мертвой точки. Идиот. Нужно было сразу прекратить этот цирк. – Мы только зря потратили время. – Гнев поднимается к горлу. – Все зря.

– Слушай, давай еще подождем, – протягивает Бетани, – рано опускать руки.

– И что мы найдем? – Злюсь я. – Начертим еще один круг или смастерим алтарь? Или же принесем кого-то в жертву?

– Вы можете попробовать латынь, – внезапно разносится хриплый мужской голос по комнате, и мы с Бетани одновременно подскакиваем на ноги.

Бет взвизгивает, прижимается ко мне, а я ошарашено распахиваю глаза. Черт возьми.

В углу комнаты стоит мужчина в дырявом плаще. Волосы у него растрепаны, глаза в мои смотрят равнодушно. А прозвучавшая шутка превращается в вполне серьезный совет. Которым, собственно, ни я, ни Бетани сейчас не в состоянии воспользоваться.

Вскидываю руки, не имея ни малейшего понятия, чего ждать: сумасшедшего психа, прорвавшегося в дом, чтобы украсть нечто ценное, или же демона, перевертыша, Дьявола, ведьмака, фею. Кто там еще у них есть?

– Еще есть оборотни, – говорит мужчина, и я недовольно морщусь.

– Что?

Незнакомец наклоняет в бок голову, а я чувствую, как Бетти изо всех сил стискивает в пальцах мой локоть. Что за чертовщина? Медленно опускаю руки и застываю.

Неужели сработало?

– Нет, – отвечает мужчина, сомкнув пальцы в замок перед собой, – не сработало.

– Но вы...

– Ноа Морт.

– Смерть. – Я решительно стискиваю зубы, наблюдая за мужчиной, а он стоит в углу комнаты и не отводит от меня темных глаз, изучая и сканируя, словно детектор. Никогда я не видел таких глаз. Мне становится не по себе, но я тут же беру себя в руки. Я не должен его бояться, он пришел сюда из-за Ари, из-за своей дочери.

– Так и есть. Твое время еще не пришло.

– Умеете читать мысли? Вы как Меган фон Страттен.

– Скорее, она, как я. – Смерть делает шаг вперед, а Бет тянет меня назад, однако я не схожу с места. Поднимаю подбородок и набираю как можно больше воздуха в легкие. Нет смысла убегать. Я хотел встретиться со Смертью. Вот она. Передо мной.

– Как..., – запинаюсь и сглатываю, – как вы узнали о том, что мы ищем вас?

– Услышал.

– Почему не пришли раньше?

– Был занят.

Я даже спрашивать не хочу, чем именно он был занят, я переминаюсь с ноги на ногу, а затем дергаю уголками губ и в глаза Ноа Морту гляжу смело и рассержено.

– Почему вы не спасли Ари? И почему не убили Люцифера?

Он позволил ему забрать ее, прекрасно понимая, что из этого выйдет. Наблюдал или, может, услышал, как она мысленно прощалась с семьей, продавая душу. И бездействовал.

Мужчина задумчиво хмыкает и облокачивается спиной о деревянный комод. Руки он сплетает на груди, достаточно медленно, будто бы специально, чтобы я успел раскалиться еще сильнее и вопросов придумать еще больше, но я держу себя в руках. Эмоции мешают, они всегда приносят лишь вред, они отнимают время. Рассудок должен быть холоден.

– Ты много думаешь, – неожиданно отрезает Смерть, – но мало говоришь. Кажется, у вас таких людей называют замкнутыми. И опасными. Но я, конечно, немного понимаю.

– Ответьте на мои вопросы.

– Я не могу.

– Не можете ответить?

– Не могу убить Дьявола; вопреки всеобщему мнению, смерть не для всех вездесуща. Отнюдь это насмешка Судьбы, о которой она сейчас жалеет.

– Мойра Парки?

– Люди всегда пытаются избавиться от злодеев, – едва слышно говорит Ноа, – но они не понимают, что на место одного злодея приходит другой злодей, всегда. Да, такова ваша природа, а я и Мойра обязаны соблюдать этот баланс: баланс черного и белого.

– Не понимаю.

– Ты и не должен. Это моя работа. Но я ошибся. – Смерть отходит от комода.

– Ошиблись?

– Я нарушил баланс.

– Каким образом? – Я сжимаю пальцами переносицу и грузно выдыхаю. Он только и делает, что говорит загадками, ребусами. Виски вдруг вспыхивают, и я начинаю злиться, пусть и понимаю, что это неправильно.

Ноа Морт останавливается перед задернутыми шторами и переводит на меня темный взгляд, в котором сосредоточено нечто такое, что трудно описать словами. Я хочу сказать что-то еще, но замолкаю. Я должен понять, что разговариваю не просто с отцом Ариадны. Это Смерть, та самая, что забирает жизни, провожает людей в ад, размахивает косой или, чем там. Это не просто мужчина. И взгляд у него не просто так пробирает до костей.

–  Я не могу забрать того, у кого нет имени, – прервав мои мысли, отрезает Ноа Морт и сходит с места. – Я не могу его отыскать. Мойра наделила Люцифера множеством форм, воплощений. Она скрыла его от моего взора.

– Но зачем?

– Как я и сказал, чтобы сохранить баланс.

– Бессмыслица, – бросаю я.

– Люди многого не понимают. Не понимают, что добро и зло существуют благодаря друг другу. Не было бы добра, если бы люди не понимали, что существует зло.

Слова так и подскакивают к горлу, но я стискиваю пальцы и прикусываю язык.

Не было бы  добра, если бы люди не понимали, что существует зло, но зло не просто существует. Оно портит жизнь, оно убивает и отнимает близких; но, конечно, Морту этого не понять. Да и что он может понять, если живет вечно? Говорит, словно это люди чего-то не понимают. Но люди понимают даже слишком много. Что вокруг есть предатели, психи. Что никому нельзя доверять. Иногда даже себе.

– Вы сами выбираете, как жить.

– Да уж, сами, – отрезаю я и нервно прохожусь пальцами по подбородку. Смотрю на Бетани и вижу, как девушка поджимает губы. Уверен, она думает о том же, о чем и я. Мы боремся каждый день с тем злом, которое они решили оставить в живых лишь потому, что без него, как им показалось, жить стало бы скучно. Это несправедливо.

– Именно это даровало вам смысл в жизни, Мэттью Нортон, – кивнув, говорит Ноа и подходит ко мне уверенным шагом, – борьба каждый день за свое будущее – если не ради этого, то ради чего дышать?

– Возможно, вы правы, – холодно отвечаю я.

– Возможно? – Мужчина неожиданно еле заметно дергает уголками губ и поправляет густую шевелюру. Не знаю, чем именно его позабавили мои слова. – Меня позабавило то, что ты берешься спорить со мной, – тут же отвечает он, – это интересно, учитывая, что ты в курсе того, с кем разговариваешь. Не боишься?

Я чувствую, как першит во рту, и вдруг понимаю, что не хочу лгать.

– Боюсь.

– Значит, ты просто глупый.

– Или храбрый, – подает голос Бетани за моей спиной и тут же горбит спину.

На какое-то мгновение уверенность покидает меня, я ненавижу это чувство: в голове пусто, горло саднит, а руки кажутся налитыми свинцом, и ощущаешь ты себя на редкость беззащитным. Взять под контроль страх безумно сложно, лишь мечтатели и глупцы – что, по-моему, одно и то же – до сих пор уверены, будто стоит тебе сомкнуть в кулаки пальцы и досчитать до десяти, как мир тут же станет прежним и безопасным. Нет. Не станет.

У страха есть то, чего нет у других чувств. Страх парализует. Да, ты можешь застыть в удивлении, замереть в ожидании. Но от страха ты теряешь сам себя, теряешь рассудок и превращаешься в безмозглую куклу.

Сейчас я испытываю нечто подобное. Так и хочется поднять голову, дабы убедиться, что мои конечности не привязаны к потолку тонкими нитками.

– Ари нужна помощь, – через силу проговариваю я и встречаюсь взглядом с Ноа. Мне кажется, мужчина вновь дергает уголками губ, но, возможно, я просто схожу с ума. – Я бы и сам справился, но я не знаю, что делать. Ваш мир...

– ...чужой для тебя, – договаривает Смерть и кивает, – я рад, что ты понимаешь это.

– Так вы поможете?

Ноа Морт поправляет волосы и протяжно выдыхает:

– Конечно, иначе меня бы здесь не было.

 Отлично. Я решительно выпрямляюсь, а Бетани, наконец, выходит из-за моей спины и поджимает губы. Она выглядит испуганной, но старательно держит себя в руках.

– Как я сказал, я нарушил баланс, – вновь прерывает тишину Смерть и раскатистыми шагами движется к окну. Ноа застывает перед голубыми занавесками и переводит на меня серьезный взгляд. – Я не должен был допустить появления большего зла. Но я допустил. К сожалению, моя дочь, действительно, опасна... ее пребывание на темной стороне принесет много неприятностей. И я не утрирую. Так сказала Мойра, а я склонен ей верить.

– Судьба думает, что Ари причинит кому-то вред? – Недоверчиво спрашивает Бетани и нервно улыбается, на что Смерть отвечает:

– Нет, не думает. Она знает.

– Отлично.

– Но как ей помочь? – Я порываюсь вперед. – Где искать? Она в Астерии? В Дилосе?

– Не нужно искать то, что и так скоро найдется, Мэттью Нортон; разве ты не слышал, что обычно сбываются те желания, о которых вы меньше всего думаете?

– Тогда что делать?

– Искать, но не Ариадну. А способ спасти ее.

Вот это помощь, вот это план!

Я скептически смотрю на Ноа Морта, внезапно подумав, что он все-таки не Смерть, а сумасшедший худощавый прохожий, случайно заскочивший к Бетани на чай.

– И каков же способ? – Аккуратно интересуюсь я.

– Единственный человек, который знает ответ на этот мучающий тебя вопрос, сидит в кабинете рядом со мной. – Ворчливым голосом протягивает Ноа, и я удивленно хмыкаю. Кажется, на человека он похож больше, чем я мог бы предложить. – Но так как мы давно с Мойрой знакомы – довольно давно – и я успел стать ей почти другом, она согласилась мне немного упростить задачу. Она назвала имя, которое я могу назвать тебе.

– Имя? – недоверчиво переспрашиваю я и наблюдаю за тем, как Ноа кивает.

– Да. Имя.

– Что ж, хорошо. Какое?

– Джофранка.

– Джофранка. – Четко повторяю я и киваю. – Спасибо. – Итак, первая зацепка.

– Спасибо? – Растерянно переспрашивает Пэмроу. – Но как мы найдем человека, зная лишь его имя? А что насчет адреса? Города? Фамилии?

– Имя может рассказать о человеке гораздо больше, чем вы думаете.

– Но, может быть...

Бетани собирается сказать что-то еще, как вдруг Ноа Морт испаряется.

Не веря своим глазам, я прищуриваюсь, а Бетти громко охает.

– Он исчез, – хрипит она, – господи, просто в воздухе растворился! Дурдом, как тут с ума не сойти, когда прямо на глазах люди испаряются?

Девушка взмахивает руками, а я хмыкаю. Боюсь, с ума мы сошли давным-давно.

ГЛАВА 3. МАНЭКИ НЭКО.

Я сплю пару часов в гостиной у Бетани. Она будит меня часов в девять, ставит рядом со мной на стол овальную чашку, из которой тянется густой пар, а я вяло киваю.

– Ты в порядке? – Я киваю еще раз. Отпиваю чай и потираю пальцами глаза. Наверно мне стоило вернуться домой, проверить Хэрри, поговорить с отцом. Но я никогда не делал то, что даровало бы мне или моим близким несколько секунд спокойствия. Порой, надо ни на минуту не терять бдительность и совершать отчаянные, но правильные поступки.

Сейчас правильно пойти к Монфор и рассказать то, что я узнал от Ноа Морта.

Да, я мог бы попробовать и сам раздобыть какую-то информацию, но я не идиот, мне не нужно объяснять, что времени мало, а помощь – вполне приветствуется.

– Слушай, я хотела бы увидеть Хэрри, – говорит девушка, – я волнуюсь.

– С ним все хорошо.

– Он ведь воскрес, Мэтт.

– Хэйдан в порядке, – я поднимаюсь с дивана и потираю ладони о джинсы.

– Не все справляются с трудностями так же просто, как ты. – Отрезает девушка и мне в глаза смотрит почти недовольно. Я привык к таким взглядам и никак не реагирую. – Эй.

– Что?

– Но он...

– ...спит в своей идиотской пижаме и набирается сил. Он жив, Бетани, и он дома. Что тебе еще нужно? Сейчас нет времени на болтовню. Ты со мной?

Бетани Пэмроу поджимает губы и кажется мне довольно расстроенной. Однако уже в следующую секунду она нехотя кивает и взмахивает в воздухе загорелыми руками.

– Да, я с тобой. Конечно.

Джофранка. Это имя никак не покидает мои мысли.

Я пытаюсь представить, чью же помощь мне подкинул сам Ноа Морт, но я теряюсь в догадках. Это может быть кто угодно: и обычный человек, и очередная ведьма. Надеюсь, к этому помощнику не придется переплывать океан или пересекать границу.

Мы с Бетани покидаем дом и решительным шагом направляемся в коттедж Ари.

Что может придать сил и вести вперед? Одного желания мало, и воля тоже предстает перед нами чем-то вроде немыслимого образа, обросшего мхом и покрытого плесенью. Но тогда что тянет меня вперед? Что не дает мне покоя и грызет внутренности?

Порывисто встряхиваю головой, чем немного пугаю Бетани, и продолжаю плестись вперед, засунув в карманы брюк руки. Я справлюсь, сделаю все, что от меня зависит.

О коттедже Монфор-л’Амори всегда ходили идиотские, страшные легенды. Сколько себя помню, в Астерии недолюбливали сестер Монфор. А еще боялись. Я никогда слухам не верил, да и сейчас с трудом понимаю, во что ввязался. Однако теперь дом Ариадны мне напоминает эпицентр опасностей, и желудок сам собой скручивается в узел.

Паршивое чувство.

С этим местом связаны все самые необъяснимые и опасные события в моей жизни. Я не хотел бы сюда возвращаться, если бы меня спросили. Но меня не спрашивают.

Уверенно забираюсь на крыльцо и ударяю по двери. Бетани пугливо оглядывается.

– А что если...

– Люцифер немного занят, Бет, – сообщаю я, искоса взглянув на девушку. – Ничего с нами не случится. Ты можешь выдохнуть.

– Не могу, Мэтт. И ты не можешь.

– Как видишь, я дышу нормально, – вновь стучу по двери, только сильнее и жестче, а затем недовольно стискиваю зубы. Где они там? Уснули? Уехали?

– Тебе напомнить, как Дьявол заглядывал в этот коттедж на ужин?

– И что?

– И что? – Пэмроу гортанно усмехается, и я уже готовлюсь выслушать очередную не к месту сказанную реплику, как вдруг дверь открывается.

Бет поджимает губы, а я встречаюсь взглядом с Мэри-Линетт Монфор; женщина уже  в следующую секунду криво улыбается, и я, черт возьми, понятия не имею, почему.

– Ну, здравствуй. Дай угадаю, у тебя есть план?

– Почти.

– Кто бы сомневался, не прошло и дня, а ты уже здесь, – низким голосом протягивает женщина и опирается всем телом о дверь. – Кажется, я проиграла.

– Что вы проиграли?

Мэри-Линетт горячо выдыхает и кивком приглашает меня войти, я тут же пересекаю порог, но останавливаюсь, заметив перекошенное лицо Бетани. Что ее так пугает? Молния два раза в одно место не бьет. Ничего с нами не случится. Не сегодня.

– Бет, идем.

– Я..., – Пэмроу запинается и переводит на меня потерянный взгляд. Карие глаза так и горят ужасом, переливаясь в тусклом, утреннем свете. Девушка застывает, а я выжидающе смотрю на нее, надеясь, что она хотя бы не разревется.

– Деточка, ты в порядке? – Вмешивается Мэри-Линетт. – Эй, ты вся бледная.

– Я просто..., этот дом, мне не по себе.

– Ничего страшного.

– Ты пройдешь или нет? – Я вскидываю брови и жду ответа, на что Бетани сдувается, как воздушный шар и виновато горбит плечи. Ясно. Я взмахиваю рукой. – Ладно.

– Мэтт, прости, – не своим голосом протягивает Пэмроу, – я бы хотела, но...

– Иди домой, Бет.

– Это не так просто!

– Уйти домой?

– Побороть страх. Это совсем не просто.

– Ты и не должна, – я пожимаю плечами и с сопереживанием киваю. К сожалению, я толком никогда не умел сопереживать. – До встречи, Бетани. Еще увидимся.

Девушка нерешительно помахивает мне ладонью, а я прохожу вглубь коридора, так и не взглянув на нее. Зачем? Ей страшно. Это вполне естественно. Не все готовы рискнуть тем, что у них есть, ради другого человека. Это исключительная глупость, на самом деле.

Прохожу на кухню, старательно игнорируя монотонный звук, колотящий по ребрам. Сердце разыгралось не на шутку. Возможно, оно сигнализирует о чем-то. Возможно, меня должно крутить от страха или ужаса так же, как и Бетти. Но почему-то снаружи я остаюсь спокоен, пусть внутри и сгораю от едва ощутимой паники.

В коттедже Монфор как всегда витает запах трав и настоек, которыми Норин обычно лечит раны и поливает неизвестные мне растения. Довольно жуткий дом: темный и тихий, вполне соответствующий всем канонам фильмов ужасов про ведьм и прочую нечисть.

Как я и ожидал, Норин и Джейсон оказываются на кухне. Они пытаются отмыть стол от крови, что уже застыла и превратилась в бугристую корочку, а также складывают куски от поломанных стульев и осколки от разбитых ламп в огромные, черные мешки.

– Пришел помочь? – Интересуется Джейсон, смахнув со лба испарину. Этот мужчина в два раза больше меня, и я никогда не считал себя хиляком, но сейчас мне вдруг кажется, что его ладонь вполне смога бы обхватить всю мою голову целиком.

– Я узнал нечто важное.

– Что именно? – Норин Монфор откладывает в сторону блекло-алую, мокрую тряпку и закатывает рукава толстого свитера. – Говори.

– Я разговаривал с Ноа Мортом.

– С кем?

– С отцом Ариадны.

Лицо старшей Монфор вытягивается и становится непроницаемым. Впрочем, как и в глазах Джейсона вспыхивает искреннее любопытство и недоверие... да что врать, я сам бы удивился, скажи мне кто-то, что сегодня я встречусь со Смертью.

Норин долго глядит мне прямо в глаза, и мне становится не по себе.

– Это невозможно. – Наконец, шепчет она осипшим голосом.

– Зачем мне врать?

– Ты вполне мог сойти с ума, – предполагает Джейсон, достав из кармана брюк пачку сигарет. Он закуривает, выдыхает белый дым в мою сторону и ухмыляется. – Так ведь?

– Я не спятил.

– Тогда как это произошло? Ты просто позвал его, и он пришел?

Нет, сначала мы с Бетани нарисовали в ее спальне круг кровью и зажгли свечи, но об это я рассудительно умалчиваю и серьезно хмурю брови.

– Ноа Морт пришел, потому что знал, что я ищу Ари.

– Но почему Ноа не пришел к нам? – Не понимает Норин. – Это же невероятно глупо и бессмысленно. Прийти за помощью к смертному? Прости, я...

– Какая разница? – Внезапно вмешивается Мэри-Линетт, возникшая за моей спиной. Я оборачиваюсь, а женщина уже проносится мимо. Я рад, что за меня вступились. Правда, уже в следующее мгновение она добавляет, – Смерть никогда не действует логично.

Отлично. Трое взрослых впяливают в меня недоверчивые взгляды, и чувствую я себя полным идиотом, хотя пришел не за помощью, а с подсказкой. Тишина звенит в воздухе, а дым от сигарет скапливается под потолком, переплетаясь в кучевые облака, и я жду, когда семейка Монфор отомрет и попытается смириться с тем, что я оказался на шаг впереди, но так и не дожидаюсь адекватной реакции.

Как я и думал, у взрослых с гордостью дела обстоят острее, чем у подростков.

– Вы чего? У меня есть зацепка.

– Откуда ты знаешь, что приходил именно Ноа Морт? – Ровным голосом спрашивает Джейсон и прикладывает пальцы к тонким губам. – Тебя вполне могли навести на ложный след. Это многое бы объяснило.

– Что именно?

– Что пришли к тебе, – поясняет Норин, – а не к нам.

– А вы не думали, что Смерть просто посмотрел и увидел, кто именно ломает голову над спасением Ари, а не драит всю ночь полы?

– Ты хочешь сказать, что...

– Нет, – шепчу я, устало сжав пальцами переносицу, – не хочу. И не говорю. Но если честно, я не понимаю, чего вы взъелись. Я хочу помочь.

– Ладно, все в порядке. Извини. – Мэри-Линетт взмахивает руками. – Ты прав.

– Знаю.

Джейсон едва слышно усмехается, а затем бросает косой взгляд на Норин. Я понятия не имею, о чем они мысленно договариваются, но уже через пару секунд он выбрасывает в мусорный пакет тлеющий окурок и сплетает на груди руки.

– Ну, выкладывай. Что за информация?

– Имя. Весьма необычное. Никогда не слышал ничего подобного. Джофранка.

Сестры Монфор перекидываются понимающими взглядами, которые для меня вновь ничего не значат, и одновременно выдыхают. Я хмурю лоб.

– Знаете, кто это?

– Приблизительно, – неуверенно отвечает Мэри-Линетт.

– Приблизительно?

– Похоже на Ловари, – шепчет Норин Монфор, поправив спутавшиеся волосы. Ветер лениво барабанит по стеклам, отбрасывает тонкие занавески, а затем врезается в мое лицо, пробуждая меня от странного недоумения. – Иными словами, цыгане.

– Что? – Они должно быть шутят. – Цыгане? Разве такое возможно?

– О, да, – загадочным голосом протягивает Мэри-Линетт и облокачивается спиной о стену, – у народов Ловари интересная история, интересная и крайне опасная. Мы, ведьмы, предпочитаем с ними не пересекаться.

– Почему?

– Ловари – своенравный, свободолюбивый народ, который чтит магию, но получает ее не от Дьявола.

– Но тогда каким образом?

– Забирая силу у других, – тихо бросает Джейсон и переводит взгляд на Норин, – это объясняет, почему Ноа пришел к мальчишке. Ловари опасны для ведьм, но не для людей.

 – Но почему Джофранка? Почему цыгане? – Не понимает Норин, отвернувшись. – У меня плохое предчувствие. Ловари нельзя доверять! Они опасны, непредсказуемы. Как же они помогут найти Ариадну, если договориться с ними практически невозможно? И я бы не сказала, что, общаясь с ними, люди не рискуют.

– Ведьмам обычно достается больше, – едва слышно вставляет Мэри-Линетт.

– Но даже для Мэтта это вполне может обернуться проблемами.

– Просто Ноа Морт знает, что я пойду, – сестры Монфор, как и Джейсон, переводят в мою сторону недоуменные взгляды, а я равнодушно повожу плечами, – я не боюсь, я готов пойти, куда вы скажете, если это поможет в поисках.

– Мы все пойдем, – кивает Норин, – нужно спешить.

– Стоп, стоп! – Бросает Джейсон, когда сестры Монфор дергаются в сторону выхода, и приподнимает ладони. Женщины практически одинаково недоуменно хмурят лбы, а я на долю секунды прекращаю быть объектом их слежки. – Вы серьезно?

– Что именно? – Не понимает Мэри-Линетт.

– Смерть пришел к этому парню, чтобы вы не вмешивались. А вы пойдете?

– Конечно, да.

– Конечно, нет, – ледяным голосом отрезает Джейсон и стойко выдерживает грозный взгляд Норин. Старшая Монфор подается вперед, а он уже сходит с места. – Не сейчас. Ты действуешь на поводу у эмоций, а к хорошему это не приводит.

– Мы не собираемся сидеть здесь, когда...

– Собираетесь.

– Нет, – женщина семенит за гостем, но он не обращает на нее внимания. Решительно бредет по коридору, подхватывает со стула пальто, но тормозит на повороте, едва прыткие пальцы старшей Монфор впиваются ему в плечо, – остановись, пожалуйста, это вздор.