Текст книги "Гладиаторы"

Автор книги: Ерофей Трофимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Матвей напряжённо ждал ответа. Помолчав, каждый из бойцов коротко высказал своё мнение. Кивнув, проводник обвёл их долгим взглядом, и грустно улыбнувшись, сказал:

– Спасибо. За всё.

Воткнув вилку в разъём, он вызвал базу и, услышав взволнованный голос Лоскутова, коротко обрисовал ситуацию, закончив фразой, подписывавшей им всем приговор:

– Вызываю огонь на себя, генерал. Повторяю, огонь на меня.

– Матвей!… – голос генерала сорвался, но проводнику было не до эмоций.

– Другого выхода нет, генерал. Живым, я им всё равно не дамся. Так что, прикажите открыть огонь. Прощайте, Александр Юрьевич.

Выдернув разъём, он повернулся к бойцам, и чуть пожав плечами, растеряно улыбнулся:

– Ну что, мужики, повоюем на последок? Патронов не жалеть, огонь!

Матвей рявкнул последнюю команду так, что вздрогнули стоявшие рядом кусты. Бойцы дружно вскочили на колени и, поливая кинжальным огнём всё вокруг, принялись забрасывать гранатами любую точку, где мог прятаться противник. За лесом послышалась отдалённая канонада, и в воздухе засвистели снаряды.

Теперь, всё зависело только от удачи каждого. Услышав знакомый звук, бойцы рухнули на землю, прикрывая руками головы. Матвей, прижав к земле Роя, навалился на него всем телом, пытаясь хоть как-то спасти единственное близкое ему существо. Земля содрогнулась, и дальше, начался ад.

Тяжёлая артиллерия садила по квадратам не жалея снарядов. В воздухе свистели осколки и клочья земли, а куски бетона рассекали всё живое не хуже шрапнели. Оглохшие и ослепшие бойцы вжимались в землю, даже не пытаясь поднять голову. Что-то тяжёлое ударило Матвея в спину, и он, вдруг понял, что больше ничего не слышит.

* * *

В разработанной операции по захвату самого большого континента, третий командующий решил принять личное участие. Бои во всех остальных точках планеты почти прекратились, хотя бойцы из групп по локализации аборигенов продолжали гибнуть, то и дело нарываясь на особо агрессивных дикарей.

Но то, что происходило на этом континенте, не лезло ни в какие ворота. Это выражение он подцепил от одного из пленных, которого после допроса под конвоем отправили в лагерь для обработки. Биоинженеры и специалисты по разработке ископаемых уже приступили к подготовке аборигенов.

Им предстояло сделать из дикого, почти неуправляемого стада, покорных, готовых работать только ради кормёжки рабов. Добыча необходимой руды и минералов требовала умения правильно обращаться с нужным оборудованием, поэтому, Леобам предстояло отобрать из огромного количества рабов тех, кто имел хоть какое-то представление о технике.

Вторым этапом должны были стать отбор и подготовка будущего генофонда. Все здоровые особи обоих полов, отобранные для продолжения рода, должны были быть подвергнуты специально обработке, после чего, их планировалось изолировать от всех остальных. Как впрочем, планировалось изолировать и родившихся от них детей.

Но пока, всё это были только планы. Континент, где по данным разведки находились самые богатые залежи столь необходимых Леобам руд, продолжал отчаянно сопротивляться. Не помогали ни массированные бомбардировки, ни огромное количество бойцов, сброшенных на поверхность. Всё упиралось в умение аборигенов находить высадившихся десантников.

Наконец, получив от первого командующего очередной разнос, ксеноброн Альказ приказал устроить настоящую охоту за дикарями, появлявшимися в сопровождении животных, которые и были самыми опасными противниками Леобов. Захватив несколько десятков пленных, ксеноброн приказал допросить их с применением физического насилия и, убедившись в правильности своих расчётов, начал готовить операцию.

Ему очень хотелось заполучить хотя бы одно животное для изучения. Причём, не какое-то вообще, а животное, подготовленное для поиска и боя с Леобами. Для этой цели, он приказал собрать в развалинах несколько групп бойцов и, дождавшись появления противника, отдал приказ на полное уничтожение.

Из докладов разведчиков и полученных сообщений он знал, что аборигены постараются придти на помощь своим бойцам, и не ошибся в расчётах. Попавшая в засаду группа, попросила помощи, но к тому моменту, когда эта помощь подоспела, первая группа уже была полностью уничтожена. Ксеноброн приказал спрятать тела погибших, чтобы заставить прибывший резерв потерять время на поиск и углубиться в развалины.

Чтобы отрезать им путь к отступлению, он рассредоточил часть своих бойцов на границе развалин, планируя перекрыть противнику пути отхода, но аборигены упростили ему задачу. Увидев, как прибывшие бойцы покидают машину, Альказ не мог поверить своей удаче. С трудом, дождавшись, когда железный монстр, скроется в развалинах, имея на борту только одного бойца, он приказал скрытно окружить оставшихся, медленно сжимая клещи.

Но проклятое животное, чуть не сорвало его планы. Даже не смотря на строгий запрет на разговоры, эта тварь умудрилась каким-то образом заметить одного из его бойцов. Сообразив, что тянуть больше нельзя, третий командующий отдал приказ атаковать, ещё раз напомнив своим бойцам, что животное и его проводник в обязательном порядке должны остаться в живых.

То, что случилось дальше, заставило его в корне пересмотреть своё отношение к аборигенам, но поделиться своим открытием, он уже не успел. Когда попавшие в окружение бойцы поняли, что вырваться им не удастся, он связались со своим командованием, и сделали то, что не укладывалось в сознании Леоба, даже третьего командующего.

Проводник животного что-то прокричал в своё средство связи, и на поле боя обрушились снаряды их же артиллерии. Пытаясь понять, как такое может быть, ксеноброн Альказ приподнялся из своего укрытия, растеряно глядя, как гибнут бойцы его отборного отряда, и очередной взрыв разметал его влажными ошмётками по кустам.

Когда последний, случайно выживший боец предстал перед первым командующим с ужасной вестью, тот только растеряно вскинул свои зрительные рецепторы и, помолчав, приказал ему отправляться в казармы. Дождавшись, когда боец покинет зал совета, первый командующий поднял голографический экран и, выведя на него данные по захвату, удручённо вздохнул.

Времени до прихода основного каравана оставалось всё меньше, а эта проклятая планета до сих пор не покорена. Потери среди личного состава были огромными, конца этому кошмару не было видно. Аборигены продолжали сопротивляться даже тогда, когда в этом не было никакого смысла. А теперь, когда командующий военными силами Леобов погиб, всё вообще превращалось в нечто непонятное.

Осуществляя общую координацию захвата, он и понятия не имел, что конкретно происходит в войсках, и каковы общие потери. Но теперь, увидев это лично, первый командующий впал в состояние близкое к тихому помешательству. За всё время боевых действий, было уничтожено почти две трети личного состава бойцов.

Если так пойдёт и дальше, то прибывшим Леобам некуда будет высаживаться. Ведь в приближающейся эскадре практически нет бое-особей. Только несколько отрядов личной гвардии Верховных Управляющих. Осознав, что выполнение отданного ему приказа находится под явственной угрозой срыва, первый командующий приказал собрать в зале совета всех аналитиков.

* * *

Первое, что он услышал, был долгий, тихий звон. Потом, появился свет. Словно где-то далеко зажглась маленькая звёздочка. Не было ни верха, ни низа, был только этот печальный звон, и далёкий, на самой границе видимости свет. Он не понимал, где находится и что с ним происходит, только чувствовал, что здесь что-то не так.

Вдруг, откуда-то из далека, послышался тихий, отрывистый словно лай, зов. Лай, когда-то, он хорошо знал, что это такое, но кто мог звать его этим не человеческим способом. Он заставил себя задуматься, пытаясь сконцентрироваться на звуках, но звон усилился, и всё снова куда-то пропало.

Первое, что он увидел, с огромным трудом приоткрыв глаза, был чёрный, кожаный нос с широкими ноздрями, и шершавый, длинный язык, то и дело проходившийся по его лицу. Тихо застонав, Матвей попытался сказать Рою, чтобы он оставил его в покое, но язык не повиновался. Дико болели голова, и спина.

Он старался вспомнить, что произошло, но головная боль сильно мешала. Морда с языком куда-то пропала, и над Матвеем склонилось чьё-то лицо. Присмотревшись, он неожиданно понял, что лицо женское, и он его где-то даже видел. Лицо что-то сказало, но Матвей так и не разобрал слов. Звон в ушах никак не желал проходить. Чуть пошевелившись, он не смог сдержать стона. Спина просто взорвалась болью. Понимая, что эта боль не могла появиться ниоткуда, он снова попытался вспомнить, что произошло.

Услышав его стон, женское лицо исказилось гримасой жалости, и в плечо Матвею ткнулась игла шприца. Веки его налились тяжестью, и Матвей уснул. На этот раз, не было ни звона, ни далёкого огонька, только тишина, и мрак. Липкий, тяжёлый, словно бетонная плита.

Следующее пробуждение Матвея было более приятным. На этот раз, зрение и слух проснулись вместе с ним. Открыв глаза, он несколько минут тупо пялился в брезентовый потолок палатки. Сообразив, что это не крышка гроба, и женское лицо ему не привиделось, он попытался повернуть голову, и в ту же секунду застонал от боли.

Всё тело скрутил жестокий спазм, заставивший его вздрогнуть, и зайтись сухим, лающим кашлем. Рядом с кроватью послышались тихое повизгивание и быстрые, лёгкие шаги. Сквозь выступившие от боли слёзы, Матвей снова увидел лицо женщины, и после короткого раздумья понял, что это та самая женщина, которую он видел в прошлый раз.

Кое-как справившись с кашлем, он с трудом отдышался, и тяжело сглотнув, тихо попросил:

– Воды.

Лицо исчезло, и через минуту, что-то влажное и прохладное коснулось его губ. Сделав пару крошечных глотков, Матвей перевёл дух и, откинувшись на подушку, попытался рассмотреть ту, что ухаживала за ним. Сморгнув набежавшие от кашля слёзы, и кое-как проморгавшись, он в очередной раз повернул голову, и неожиданно понял, кто это был.

У кровати, сидя на старом стуле, сидела ни кто иная, как дочь генерала Лоскутова, Дана. Вздохнув, Матвей с трудом растянул губы в жалкое подобие улыбки и, собравшись с духом, тихо спросил:

– Где Рой?

– Здесь. Сейчас придёт. Похоже, его в туалет припёрло.

– Он не ранен?

– Нет. Единственный, на ком не было ни царапины после обстрела, так это ваш пёс, – улыбнулась девушка.

– А остальные? -продолжал допытываться Матвей.

– Двое, тяжело ранены. Остальные…– Дана, замолчала, грустно покачав головой. – Капитана накрыло прямо в машине. Так что, вам страшно повезло.

– А что со мной? – решился наконец задать самый главный вопрос Матвей.

– Два осколка в спину. К счастью, позвоночник не задет, но вы потеряли очень много крови. Доктор боялся, что не выживете.

– Да я, в общем-то, и не рассчитывал, – снова улыбнулся Матвей, точнее, попытался улыбнуться.

Этот короткий разговор отнял у него все немногие силы, которые Матвей сумел скопить во время своего беспамятства. Откинувшись на подушку, он замолчал, не зная, что вообще можно сказать в такой ситуации. Словно в ответ на его мысли, в палату вошёл Лоскутов, в сопровождении полковника Савенкова.

Едва кивнув, дочери, генерал подошёл к кровати и, заглянув Матвею в лицо, встревожено спросил:

– Как ты?

– Не поверите, но бывало и лучше, – тихо прохрипел Матвей.

– Ну, раз хамить начал, значит жить точно будет, – усмехнулся в ответ генерал.

– Кто вам сообщил, что он очнулся? – с удивлением спросила Дана.

– Угадай с трёх раз, – усмехнулся Лоскутов. – Влетел его пёс, и буквально за штаны вытащил меня на улицу. Благо, я быстро сообразил, куда он меня тащит, а то точно бы пришлось сюда в одних трусах бежать. А полковника я уже здесь нашёл.

– Ничего не понимаю, – покачала головой Дана.

– Чего ты не понимаешь? – повернулся к ней Лоскутов.

– Откуда он мог знать, что Матвей очнётся именно сейчас? И как пёс вообще мог сообразить, что ты хочешь с ним поговорить?

– Это не сложно, Дана, – прохрипел Матвей. – Если в его присутствии это говорилось, то он всё понял. А кстати, где он?

– Вон, у порога сидит, – ответил полковник, кивая в сторону входа.

– Ройка, иди сюда, приятель, – позвал Матвей, прислушиваясь к давно знакомому постукиванию когтей, по деревянному настилу палаты.

В щёку ему ткнулся мокрый, холодный нас, и проводника окатило жаркой волной и смеси различных эмоций. Потом, шершавый язык влажной тёркой прошёлся по щеке, и Матвей, радостно вздохнув, прошептал:

– Жив, чёртушка.

– Он-то жив, а вот тебя с того света еле вытащили, – сварливо отозвался генерал. – Кому из вас вообще в голову взбрело огонь на себя вызывать?

– Другого выходе не было, Александр Юрьевич. Они не просто засаду устроили. Они по наши души пришли. За языками. Группа была очень большая. У нас просто патронов бы не хватило, – прохрипел Матвей, пытаясь поднять руку, чтобы погладить пса.

Сообразив, что он хочет сделать, Рой быстро сместился вдоль кровати и, подсунув морду под его ладонь, просто закинул её себе на голову. С интересом, наблюдая за ним, Дана удивлённо покачала головой и, не удержавшись, спросила:

– Это вы ему сказали, так сделать?

– Этот фокус он ещё в детстве проворачивал, когда хотел, чтобы я его погладил, – попытался улыбнуться Матвей.

– Погоди Данка, не до тебя, – отмахнулся от дочери генерал и, встав так, чтобы проводник мог видеть его, не напрягаясь, спросил:

– С чего ты решил, что они пришли именно за вами?

– Рой кого-то услышал. Похоже, им наше брыкание сильно надоело. Решили вплотную нами заняться.

– Похоже на то, – задумчиво кивнул Лоскутов. – И очень похоже, что дела у наших союзничков очень плохи.

– Почему это? – не сдержал любопытства Матвей.

– После вашего массового самоубийства. Все попытки высадиться на нашу территорию прекратились. Теперь, их десантные калоши плюхаются где-то в западной Европе. А твари пересекают наши границы наземным транспортом. Так что, придётся из СКС создавать новую пограничную службу.

– Это ж сколько собак потребуется?!– тихо ахнул Матвей.

– Вот кстати и ещё одно дело для твоего зверя, – усмехнулся Лоскутов.

– Ну, это он всегда, пожалуйста, – усмехнулся Матвей.

– Ладно, камикадзе, отдыхай, – улыбнулся в ответ генерал, и тяжело поднявшись, вышел из палаты.

Проводив его взглядом, Матвей посмотрел на полковника и, помолчав, осторожно спросил:

– Как там Мышка?

– Физически, почти нормально. Как мне врач сказал, её природа удачно слепила. Эти гады почти ничего не разорвали. Только небольшие повреждения. Другое плохо. Она теперь от всех мужчин шарахается, – тяжело вздохнул полковник.

– А Диана что говорит?

– Пока ничего. Работает.

– Ну, даст бог, справятся, – вздохнул Матвей. – Она ещё здесь?

– Пока да. Я генерала попросил, чтобы позволил ей в госпитале пожить. Там женщин много, да и на глазах всё время.

– Может тебе жениться, Андрей? – задумчиво протянул Матвей.

– На ком? – растерялся полковник.

– Да хоть бы на той же, Диане. Вдова, к детям хорошо относится. Глядишь, и Мышке полегче станет.

– Ну, да. Самое время личную жизнь устраивать, – грустно усмехнулся полковник.

– А ведь он в чём-то прав, Андрей Сергеевич, – неожиданно поддержала Матвея Дана. – Во все времена, при любых войнах люди и на любовь время находили. Так почему бы и вам не жениться?

– Да я как-то и не думал об этом, – развёл руками Савенков.

– Вот и подумай, – улыбнулся Матвей, и повернулся к Дане.

Но, увлёкшись разговором, он не рассчитал сил и, почувствовав резкую боль в спине, не сдержал стона. Спину словно кипятком обожгло. Услышав его хрип, Дана решительно выпроводила полковника и, выхватив из кюветы заранее приготовленный шприц, намерилась воткнуть его в трубку капельницы.

– Если это снотворное, то не надо, – тихо попросил Матвей.

– Обезболивающее, – коротко ответила девушка, ловко выдавливая лекарство.

– Давно я тут валяюсь?

– Третья неделя пошла.

– Ого! Крепко же меня приложило, – растеряно вздохнул Матвей.

– Ничего. Зато жив.

– Я-то жив. А вот парни…

– Сами говорите, выхода другого не было, – решительно возразила Дана.

– Не было, – осторожно кивнул Матвей. – Вся беда в том, что их всё равно бы убили. Тварям только мы, двое нужны были.

– Выходит, вы не только их планы сорвали, а ещё и двоих от смерти спасли, – решительно подвела итог девушка.

– Это как посмотреть. Если быть оптимистом, то да. А если пессимистом, то не будь нас, и засады бы этой не было.

– Не дурите, Матвей Иванович!– возмутилась Дана. – Не будь вас, всех, твари бы уже давно всю страну захватили.

– Это верно, – снова вздохнул Матвей.

– Вы чего вздыхаете? – насторожилась девушка.

– Так дышать легче. Такое впечатление, что мне на грудь плиту бетонную положили.

– Это повязка. И лёгкое у вас задето осколком.

– Что ещё?

– Ничего. Второй осколок только мышцы повредил. Даже кишечник не затронут. Вы только крови много потеряли.

– Да уж, действительно повезло. А ведь могло и снарядом по дурной башке прилететь, – криво усмехнулся Матвей. – Ребят жалко. Мишку. Он как знал, что это его последний бой будет. Всех из машины высадил. Даже механика.

– Наворотили вы дел, – улыбнулась, в ответ Дана. – Только между нами. После вашего геройства, отец два дня сам не свой ходил. Четыре раза прокурорских всё проверять посылал.

– Зачем? – не понял Матвей.

– Всё понять пытался, как получилось, что вы все вне машины оказались.

– Ну, тут всё просто. Мы когда на место прибыли, Рой сразу сказал, что первая группа погибла, и тварей не слышно. Затаились. Вот Миша и решил их на себя выманить. А когда машина в развалины ушла, они и вылезли. Мишке в развалинах бой навязали, а нас попытались в кольцо взять. Я бойца за машиной отправил, да, видать, он не дошёл. Ну, а остальное вы знаете.

– Дошёл, – тихо отозвалась Дана. – Их в машине двое было. БМП, в пятидесяти метрах от вас накрыло, только они почти весь боезапас выпустили

– Выходит, все не напрасно было, – тихо вздохнул Матвей, устало, прикрывая глаза.

– Не напрасно, – твёрдо ответила девушка, глядя на него с непонятным выражением.

Матвей так и не понял, что именно было написано на лице девушки. Слабость от большой потери крови просто заставила его отключиться. Рука проводника так и осталась лежать на голове пса. Сам Рой, осторожно усевшись, положил тяжёлую башку ему на бедро, и тихо вздохнув, замер.

Глядя на них, Дана удивлённо покачала головой и, вернувшись на свой пост, стул рядом с тумбочкой у входа в палатку, попыталась отвлечься книжкой. Неожиданно, у входа раздались чьи-то лёгкие шаги, и в палатку осторожно просунулось бледное личико девочки с желтоватыми кругами под глазами.

Узнав её, Дана, приложила палец к губам и, поднявшись, тихо произнесла:

– Ты чего прискакала?

– Как он? – тихо спросила Маша, кивая на Матвея.

– Спит. Но, похоже, всё обойдётся, – ответила, Дана, осторожно пытаясь выдворить девочку на улицу.

– Можно я с ним посижу? – неожиданно спросила девочка.

– А папа знает, что ты здесь? – насторожилась девушка.

– Нет. Но это и не важно. Он мне жизнь спас, – ответила девочка, неожиданно насупившись.

– Я знаю. Но, Маша, он слишком стар для тебя, – осторожно произнесла Дана. – Тебе нужен ровесник, а не человек, возраста твоего папы.

– А при чём тут возраст? – упрямо вскинув подбородок, спросила Маша. – Я знаю, что он меня не обидит, знаю, что рядом с ним могу никого не бояться, и потом, я ведь вырасту, – тихо добавила она, опуская голову, и пытаясь спрятать предательски дрожащий подбородок.

– Да. Ты вырастешь, но он за это время состарится, – ответила, Дана, осторожно кладя ей руку на плечо.

– Ну почему всё так несправедливо? – прошептала Маша, и разревевшись, уткнулась носом девушке в плечо.

– Это просто жизнь, Мышка. Обычная жизнь. Кто-то стареет, кто-то растёт, кто-то взрослеет. Так всегда было, и дальше будет, – прошептала, Дана, прижимая девочку к себе, и ласково поглаживая по спине.

– Он же такой хороший. Ну почему он всегда должен оставаться один? – не унималась девочка.

– Не думаю, что он всегда будет один, – вздохнула Дана. – Придёт время, война закончится, он встретит хорошую женщину, свою ровесницу, женится, и вполне возможно, у них ещё родится ребёнок.

– А я?

– И у тебя будет всё то же самое.

– Нет. Вы не понимаете.

– Всё я понимаю, маленькая. Ты же знаешь, я в этом госпитале работаю, и всё про всех знаю.

– Я боюсь, когда ко мне близко мужчина подходит, – тихо пожаловалась девочка.

– Ничего, милая. Это пройдёт. Слышала такую поговорку, перемелется, мука будет? Со временем, всё пройдёт. Ты просто постарайся не думать об этом.

– Как не думать? – от удивления девочка даже перестала плакать.

– Просто. Не думать, и всё. Считай, что тебе это приснилось. Дурной сон, кошмар. Ты проснулась, а этого ничего не было. Просто на душе осадок неприятный остался. И чувство такое, словно испачкалась в чём-то противном.

– Ага, – растеряно кивнула Маша.

– Вот и помойся. У меня дома пена для ванны осталась, ещё из довоенных запасов. Я тебе завтра её принесу, и воды нагрею. Поплещешься в ней, и всё пройдёт. Смоешь эту грязь. А потом и забыть проще будет.

– Думаете, поможет? – с интересом спросила Маша, заметно успокоившись.

– Знаю. Я тебе один секрет открою, но только никому. Обещаешь?

– Клянусь!– старательно кивнув, ответила девочка.

– У меня друг был, мы с ним пожениться собирались. А оказалось, что он на тварей работал. Его Рой с Матвеем выловили. Знаешь, как мне плохо было? Я же ему верила. Все свои тайны доверяла, а он, предателем оказался. Да ещё выяснилось, что они его раскрыли, а мой папа, приказал арестовать. Я тогда не знала, то ли злиться на них, на всех, то ли спасибо говорить, а то ли в драку лезть. А потом, ванну приняла, подумала, и поняла, что спасли они меня.

– От чего? – спросила Маша, слушая её с раскрытым ртом.

– От позора, от предательства. Представь, что со мной было бы, узнай об этом на базе после того, как мы поженились? Сказали бы, раз муж предатель, то и жена такая же. И ни кто бы, не поверил, что я ничего не знала.

– А что с ним стало? – растеряно спросила Маша.

– Не знаю. Да я, честно говоря и не спрашивала. От грязи отмылась, и решила дальше жить.

– Помогло?

–Помогло.

– Значит, и мне поможет, – подвела итог разговору Маша.

– А хочешь, после дежурства поедем прямо ко мне, – неожиданно предложила Дана.

– А можно?

– Конечно. Чего до завтра тянуть? Вот сменюсь через три часа, и поедим.

– А кто там ещё будет? – насторожилась Маша.

– Ты, я и пара ребят из группы охраны. Не бойся, это из тех, что тех бандитов арестовали. Ну, в смысле, их сослуживцы, – быстро пояснила, Дана, вспомнив, что та группа почти вся погибла.

– Этих, я не боюсь, – грустно улыбнулась Мышка.

– И правильно. Они все с Матвеем служили. Их Рой проверял, так что, всё будет хорошо. Так что, поедешь? – насторожено спросила Дана.

– Поеду, – после короткого раздумья решительно ответила девочка.

Дождавшись смену, Дана быстро передала дежурство, и сбросив халат, отправилась искать Машу. Девочка уже успела переодеться в более подходящую случаю одежду, и теперь с нетерпением ждала её у выхода из госпитального комплекса. Связавшись с генералом по телефону, Дана, попросила его сообщить Савенкову, что забрала его девочку к ним и, поставив в известность дежурного врача, повела Машу к ожидавшей их машине.

* * *

Вернувшись в свой отдел после того памятного разговора с директором, Джесси ни как не мог придти в себя. Столько усилий, столько риска, и всё впустую. Всё псу под хвост, только потому, что какому-то умнику показалась, что животные должны вести себя по человечески.

Так и не сумев сосредоточиться на текущих делах, Джесси отбросил бумаги, и с яростной руганью покинул отдел. Связанный различными подписками, он не мог даже обсудить всё, что накипело с кем-нибудь из друзей. С удивлением, покосившись на его демарш, сотрудники отдела, дружно бросились сообщать начальству о неадекватном поведении агента.

Выслушав их, Саллеван, отлично понимавший, что с парнем твориться, решительно послал всех стукачей обратно на места и, выйдя из кабинета, не спеша, поплёлся к выходу из бункера. Именно там, не далеко от КПП, была оборудована своеобразная курилка. Не смотря на довоенную истерию о вреде курения, после нападения закурили почти все агенты.

Именно здесь, Саллеван и нашёл своего парня. Сидя в тесной, прокуренной клетушке, с лавками вдоль стен и ведром с водой посредине, Джесси яростно пыхтел сигаретой, невидящим взглядом глядя куда-то в угол комнаты. Не смотря на усиленную вентиляцию, Саллеван не сдержал неодобрительной мины, отмахнувшись от клубов табачного дыма.

Присев рядом с Джесси, он помолчал и, вздохнув, тихо спросил:

– Что с тобой, парень? Чего ты бесишься?

– Не могу поверить, что все мои усилия пропали даром. Что мы просто потеряли страну.

– Война ещё не окончена, парень. И твои усилия был не напрасны. Больше того, за твои дела, конгресс принял решение наградить тебя орденом «Пурпурное Сердце». Согласись, это совсем не мало.

– Проклятье, шеф! Какой прок сейчас от этих побрякушек?

– Я ещё толком в дела не вник, а уже понял, что эти твари просто загнали нас под землю словно крыс. Мы даже нос на поверхность высунуть боимся. Спасает только то, что они сами почему-то в леса не суются. Мы же не воюем. Мы просто тупо выживаем.

– Знаю, – мрачно скривился Саллеван. – И перестань орать на весь бункер, и так на тебя весь отдел косится.

– Плевать. Я никак не могу понять, почему там, за океаном, народ может встречать врага с оружием в руках? И не просто встречать, а откровенно уничтожать его. И почему здесь, все так трясутся за свои шкуры? В чём разница?

– Разница? – задумчиво переспросил Саллеван. – А разница в том, приятель, что за всю историю нашей страны, мы по настоящему воевали на своей территории только один раз. Во времена гражданской войны. А русские, делали это регулярно. Вспомни историю. Первая мировая, революция, гражданская, финская компания, вторая мировая, японская. И все эти войны, так или иначе, проходили на территории России.

– Вы хорошо знаете историю, – грустно улыбнулся Джесси.

– Чтобы сражаться с врагом, нужно его хорошо знать. Было время, когда мы с этой страной очень сильно враждовали. Вот и пришлось выучить, – усмехнулся в ответ Саллеван.

– Но это не объясняет, почему у нас нет такого патриотизма, – упрямо покачал головой Джесси.

– Мы сами в этом виноваты. Точнее, наша система. Каждый раз, когда кто-то из обывателей брался за оружие, чтобы защитить себя или свой дом, мы устраивали ему показательную порку. И в конечном итоге добились того, что обыватель пришёл к простому и самому подходящему для системы выводу. Раз я не могу защищаться сам, то пусть система защищает меня.

Все наши службы, полиция, спасатели, ФБР, национальная гвардия, были направлены на то, чтобы как можно скорее разрешить возникшую проблему. Короче говоря, вы платите, а мы вас защитим. Вот и дозащищались. Чтобы выжать из населения побольше налогов, система выхолостила буквально всё. И людей, и животных. А теперь, когда мы столкнулись с проблемой, которую система сама решить не может, нам остаётся уповать только на чудо.

– Но как же быть? По данным разведки, твари уже захватили почти всю территорию страны. Они не контролируют только зелёные массивы, и несколько участков в пустыне.

– Не унывай. Наши грамотеи выяснили, что для пришельцев губительны не только собаки и пули, а ещё и яркий солнечный свет, отсутствие воды, и большая доза радиации.

– И чем это может нам помочь?

– Пока не знаю. Нужно ещё установить, на сколько сильным должно быть излучение, чтобы твари не рискнули больше сунуться к нам.

– Но ведь радиация гибельна и для людей. Кроме того, места, где находились очаги взрывов, ещё сотню лет будут непригодны для использования.

– Дружище, ты, похоже, забыл, с кем разговариваешь, – усмехнулся Саллеван.

– Нет. Я просто пытаюсь сказать, что использование ядерного оружия слишком проблематично для нас самих, – растеряно, проворчал Джесси.

– Именно поэтому, решение до сих пор не принято. Но думаю, они его примут.

– Кто именно, и какое именно решение? – насторожился Джесси.

– Пока, об этом рано говорить, – покачал головой Саллеван. – А теперь, бросай дымить, и пошли ко мне. Для тебя есть очередное задание.

Быстро погасив окурок, Джесси поднялся, и послушно зашагал следом за шефом. Задание, это законная возможность выбраться на поверхность. А поверхность, это возможность ещё раз увидеть небо, траву, и воду. Просто посмотреть на окружающий мир, чтобы запомнить его таким, какой он ещё остался, и которым, наверное, уже никогда не будет.

Приведя его в свой кабинет, Саллеван достал из стола папку, и раскрыв её, протянул агенту фотографию.

– Это Патрик Маккрайн. Профессор биологии, социолог, химик, не буду перечислять все его регалии, но судя по всему, личность неординарная. Твоя задача, найти его, и притащить сюда, даже если придётся применить силу.

– А с чего вдруг он станет сопротивляться? – насторожился Джесси.

– С того, что его высмеяли, в зале совела по безопасности, когда он осмелился заявить, что твари общаются не вербально, а ментально. С тех пор, он вышел на поверхность, и просто исчез. Мы с шефом несколько раз пытались его найти, но так ничего и не добились. А у тебя, судя по всему, талант к обнаружению неизвестного.

– В каком смысле? – не понял Джесси.

– Ну, сумел же ты выяснить, как именно русские борются с пришельцами, и даже привезти подробное описание подготовки.

– Мне просто повезло. Русские поняли, что, очистив только часть земли, они столкнуться с проблемой проникновения противника с соседних континентов. А если честно, то вы сейчас напомнили мне один эпизод из моих приключений, – задумчиво отозвался Джесси.

– Какой именно? – моментально подобрался Саллеван.

В этот момент, он очень напоминал старую гончую, учуявшую добычу. Так и не составив письменного отчёта, Джесси специально умолчал о том, что увидел в русском плену. Не имея материальных доказательств, он решил не рассказывать об этом, чтобы не оказаться в психушке. Но теперь, похоже, пришла пора раскрыть все карты. Помолчав, он начал рассказ.

– Перед самым отъездом из России, меня привели к их главному. Все обращались к нему по званию. Генерал. И судя по всему, он им действительно был. Но вместе с генералом, в палатке были ещё двое. Проводник, и собака. Проводник, обычный парень, каких двенадцать на дюжину, а вот собака…

– А что собака? – не понял Саллеван.

– Огромный ротвейлер. Я таких и не видел. Но дело не в его размерах, а в том, что он сделал.

– И что же он сделал? Надеюсь, не укусил тебя, и ты не превращаешься в полнолуние в полузверя? – рассмеялся Саллеван.