Текст книги "Гладиаторы"

Автор книги: Ерофей Трофимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

– Приказано оставаться в палатке до завтрашнего дня, – произнёс караульный, не прикасаясь к оружию.

Отлично зная, что оспаривать приказ генерала себе дороже, Джесси вернулся обратно и, рухнув на койку, задумчиво уставился в брезентовый потолок. С того момента, как он покинул бункер, в котором жил и работал, прошёл почти год. Он многое повидал за это время, и многое переосмыслил. В частности, его отношение к этому странному народу претерпело кардинальные изменения.

До поездки, он считал всех русских ловкими, непредсказуемыми, но не очень одарёнными. Но теперь, увидев их жизнь воочию, он убедился, что все его знания ограничивались только слухами и догадками, сформированные идеологией, бравшей своё начало ещё во времена холодной войны.

Больше всего, его поражала жизнестойкость и решимость этих людей победить врага, даже не смотря на практически полное отсутствие ресурсов и уничтоженную индустрию. Отбрасывая в сторону эмоции, Джесси всё больше приходил к одному, не самому приятному для себя выводу. Если кто-то и сможет выбить ксеносов с земли, то это будут русские.

Как ни грустно было это осознавать, но это было правдой. Джесси поражал тот факт, что русское гражданское население, не имея открытого доступа к огнестрельному оружию, умудрились нанести ксеносам огромный урон, пользуясь только охотничьими, разрешёнными ружьями. Каждый, у кого был такой ствол, сохранившийся после бомбардировки, считал своим долгом взять его в руки и выйти на охоту за тварями.

И совсем другую картину, он наблюдал на своей родине. Имея в наличии огромное количество учтённого, и ещё больше не учтённого оружия, жители его страны, вместо того, чтобы сопротивляться, бросались спасать имущество. Телевизоры, видеопроигрыватели, тряпки, драгоценности.

Им было всё равно, что все эти вещи больше не имеют ни какой ценности, и от прежней жизни не осталось камня на камне. Что все их побрякушки никто не станет покупать просто потому, что никто не знает, кто именно объявил им войну и что будет дальше. Ни кто и не думал сопротивляться. Сражаться с врагом, и класть своих жизни, дело полиции, армии, национальной гвардии, и тому подобных служб. А они, честные налогоплательщики и желают пользоваться положенными им благами, гарантированными конституцией.

Выращенное их системой общество потребителей не желало вмешиваться в кровавую баню, под названием война. Они платили налоги, и требовали защиты, тогда как здесь, в этой странной, непредсказуемой стране, люди молча брали в руки оружие и уходили драться, не взирая на растерянность властей и все их попытки создать хоть какое-то подобие правительства.

Им было всё равно, кто на них напал, что происходит, и кого нужно уничтожать. Они знали только одно. Кто-то осмелился влезть на их землю и этот кто-то, должен поплатиться. И они шли воевать. Сбиваясь в стихийные отряды, эти люди быстро выбирали себе лидеров, и так же решительно шли за ними туда, где взрывались города и гибли люди.

Джесси вспомнил дом, в котором ночевал, проходя по бескрайним просторам Сибири. Его хозяина со странным именем Савелий, собравшим под одной крышей кучу обездоленных детей, и не делавших разницы между своими и приёмными. Вспоминал толстые стены старательно сложенной избы, и с любовью, на века сколоченные предметы обихода.

Пожалуй, отец его приятеля был прав, когда говорил, что победить русских на их территории не сможет никто. Что этот непредсказуемый народ всегда найдёт способ уничтожить агрессора даже тогда, когда тому будет казаться, что он уже победил. Так было всегда, и так будет впредь. А самое удивительное, что эти люди, в тяжёлую годину, вдруг разом забывали все междоусобицы и неурядицы, становясь плечом к плечу в одном строю.

Незаметно для себя, Джесси задремал. Очевидно, сказалось длительное нервное напряжение и подсознательный страх, что русские передумают, и попросту поставят его к стенке, как принято поступать со всеми пойманными шпионами в военное время. Не разбудили его даже громкие разговоры проходящих мимо палатки солдат и лай караульных собак.

Тяжёлая рука начальника караула тряхнула его за плечо, выдёргивая из объятий сна. Продрав глаза, Джесси недоумённо покосился на стоявшего перед ним офицера, но, сообразив, кто это такой и где он находится, хрипло проворчал:

– Спасибо, уже встаю.

Умывшись холодной водой, Джесси получил у караульного тарелку гречневой каши с тушёнкой, и быстро покончив с завтраком, вопросительно уставился на ждавшего его офицера. Увидев, что человек, порученный его попечению самим генералом готов к дальнейшим действиям, он коротко кивнул, и решительно скомандовал:

– Возьмите свои вещи, и следуйте за мной.

– Простите, мне должны были передать диск с важной информацией… – начал было Джесси, но офицер не дал ему договорить.

– Вы всё получите в своё время. Возьмите свои вещи и следуйте за мной.

Сообразив, что своими спорами он только оттягивает возможность покинуть страну, Джесси пулей метнулся в палатку и, закинув на плечо вещмешок, схватил карабин. Лыжи, ему больше были не нужны, и он решил оставить их здесь. Выскочив из палатки, он закинул карабин на плечо, и бодро рапортовал:

– Я готов.

Развернувшись, офицер быстро зашагал к выходу с базы. У ворот стояли три БТРа, на броне которых сидели вооружённые до зубов бойцы в чёрных, вязаных масках. С такой охраной смертника отправлять не станут, подумал Джесси и, улыбнувшись сопровождавшему его офицеру, нырнул в распахнутый десантный люк. Крышка захлопнулась, и мощная машина резко взяла с места, стремительно унося его к родине.

* * *

Вернувшись из поиска почти триумфатором, Матвей наградил Роя щедрой порцией костей, выпрошенных на кухне, и закрывшись в своём доме, решил привести мысли в порядок. Устроившись на кровати, Матвей задумчиво наблюдал, как пёс, улёгшись на пороге, решительно расправляется с огромным бычьим мослом. По комнате только треск разносился.

Толстая мозговая кость рассыпалась осколками под мощными челюстями собаки, а на чёрной с рыжими подпалинами морде было написано настоящее блаженство. От удовольствия, Рой даже глаза прикрыл. Глядя на его развлечение, Матвей не удержался от улыбки. Но потом, разглядев, во что превратился огромный мосол за несколько минут, с заметным уважением подумал:

– Ни фига себе силёнка в челюстях! Ухватит за руку, и привет горячий.

– Я не буду тебя хватать, – услышал он в ответ, и растеряно вздрогнул, неожиданно сообразив, что пёс слышит практически всё, о чём он думает.

– Значит, ты всегда слышишь всё, что я думаю? – растеряно спросил он, решив проверить свою догадку.

– Да, – ответил пёс, не отрываясь от мосла.

– Охренеть!– охнул Матвей, вспомнив некоторые свои мысли при виде дочки генерала. – Значит, и по поводу Даны ты тоже всё слышал?

– Да. Она самка, ты самец. Ты её хочешь, – равнодушно ответил Рой, продолжая уничтожать кость.

– Тогда, я хочу попросить тебя, никому об этом не говорить, – окончательно растерявшись, пролепетал Матвей.

– Почему? – повернулся к нему пёс, на несколько секунд оторвавшись от лакомства.

– Ну, у людей не принято, открыто показывать свои желания. Кроме того, она, дочь генерала, – пробормотал Матвей, поражаясь абсурдности ситуации.

Он, человек, проводник, вынужден объяснять своей собаке правила поведения в человеческом обществе. Сюрреализм. На Роя, его ответ не произвёл никакого впечатления. Продолжая обрабатывать кость, пёс, после короткого молчания ответил:

– Я говорю только с тобой, или с тем, на кого ты показываешь.

– Слушай, а ведь ты стал говорить значительно лучше, приятель, – неожиданно понял Матвей.

– Да. Когда мы говорили с врагом, и нам сделали больно, я вдруг попал в твои мысли и многое узнал, – с тяжёлым вздохом ответил Рой.

– Значит, допрос твари подействовал на нас как катализатор, и наше единение усилилось? – растеряно спросил Матвей.

– Я не совсем понял, то, что ты сказал, но теперь, я могу услышать тебя на любом расстоянии и в любое время, – задумчиво ответил Рой, склонив на бок тяжёлую голову.

– Тогда давай договоримся, что ты никогда, никому не расскажешь, то, что услышишь в моих мыслях, – ответил Матвей, лихорадочно соображая, как теперь быть.

– Не расскажу, – ответил Рой и, помолчав, неожиданно спросил:

– А почему другие собаки не слышат людей? И почему другие люди не слышат собак?

– Всё дело в том, что ты не обычный пёс, – растеряно, протянул Матвей, не зная, как объяснить Рою его происхождение.

– Почему не обычный? – тут же последовал вопрос.

– Ты родился не так, как рождаются все собаки. Точнее, ты и твои браться и сестра. Вы все. Люди в белом, внесли изменения в ваши тела, когда вы были ещё совсем крошечными, и поэтому, вы росли на много быстрее, и стали вот такими.

– А зачем они это сделали? – не унимался Рой.

– Нам нужны собаки. Взрослые, и умеющие сражаться с врагом. Щенки растут очень долго.

– И что будет завтра?

– Завтра? Ну, мы пойдём к генералу, и будем искать тех, кто может тебя услышать.

– Нет. Завтра и потом, – пояснил Рой, и Матвей неожиданно понял, о чём он.

Пса интересовало его будущее, но, судя по всему, он так и не научился правильно оперировать абстрактными понятиями. Если прошлое, это то, о чем он помнил и знал, то есть, его жизненный опыт, то будущее, это то, что он просто не мог представить. Рой знал, что после дня будет ночь, а после ночи снова наступит день, и в определении проводника, это и есть завтра.

Но дальше, понятие будущего ему было не доступно. Это могло создать определённые трудности в их дальнейшем общении, но сейчас, Матвея интересовало другое. Он был молодым, полным сил мужчиной, и даже то, что на земле бушевала война, не могло избавить его от естественных потребностей организма.

С момента гибели семьи, прошло почти четыре года, и с тех пор у него не было женщин. Служа в СКС, он забивал все чувства постоянными схватками и чувством опасности, но теперь, оказавшись в прямом подчинении у генерала, все эти потребности снова стали выступать на первый план. А самое главное, что на базе СКС практически не было женщин, тогда как здесь, на центральной базе, их было больше чем нужно.

Получалось, что вздумай он сойтись с кем-то из них поближе, и этот пёс будет в курсе всего происходящего. Нужно было срочно искать выход из создавшейся ситуации. Поднявшись, Матвей прошёл на кухню и, заварив травяной чай, уселся за стол. Тем временем, Рой, покончив с выданным мослом, вошёл на кухню и, усевшись у стола, коротко сказал:

– Не думай.

– Что? – не понял Матвей.

– Не думай, если не хочешь, чтобы я слышал, – пояснил пёс, широко зевая.

– Легко сказать, – усмехнулся Матвей. – Но, похоже, это единственный выход.

– Да, – решительно согласился Рой.

– М-да уж. Связал нас чёрт одной верёвочкой, – грустно улыбнулся Матвей.

– Что это значит? – тут же последовал вопрос.

– Это значит, что мы с тобой до самой смерти будем вместе, и никому другому рядом с нами места просто не будет, – пояснил Матвей, неожиданно для себя сделав такое странное открытие.

– А самки? – недоумённо спросил Рой.

– А ты готов допустить, что здесь появится самка? – насторожено спросил Матвей.

– Если они будут у меня, то почему они не могут быть у тебя? – вполне резонно спросил Рой.

Матвей смотрел на своего пса, раскрыв рот, а когда осознал, что тот ему ответил, громко, от души расхохотался. Умный кобель очень ловко загнал его в простую по своей сути ловушку. Хочешь иметь нормальные отношения, обеспечь их мне. Условие простое, а самое главное, вполне выполнимое. Ведь он сам недавно заявил, что им нужны собаки.

Досмеявшись до слёз, Матвей кое-как успокоился и, допив чай, вышел на крыльцо, перекурить. Ночное небо, усыпанное звёздами, было очень красиво, но с тех пор, как стало ясно, откуда на землю свалились пришельцы, Матвей перестал с пиететом относиться к этому глобальному украшению. Космос вообще, и звёзды в частности стали для него символом всех бед, обрушившихся на землю.

Усевшись на крыльцо, он выкурил одну за другой две сигареты и, заперев двери, отправился спать. Разбудил их требовательный стук в дверь капитана Миши. Точнее, разбудил он Матвея. Рой давно уже услышал гостя, и поднявшись, звучно зевнул, всем своим видом показывая, что не имеет никакого желания куда-то ехать.

Впустив капитана, Матвей поставил на плиту чайник и отправился умываться. Режим постоянной охраны был снят после того, как генерал увидел Роя в работе. Сообразив, что действительно перегнул палку, Лоскутов изменил своё решение, приказав Мише обеспечивать их охрану только днём. Именно поэтому, теперь каждое утро, капитан, вместе со своей группой заезжал за ними прямо домой.

Собравшись, и попив чаю, они погрузились в машину, и отправились на базу. Генерал уже ждал их. Едва Матвей выбрался из машины, как он сходу указал ему на стоящих у командирской палатки людей, и коротко приказал:

– Это первая партия. Как закончите, приведут следующих.

– Где будет производиться проверка? – спросил Матвей, растерявшись от такого напора.

– Здесь и будет. В моей палатке и при мне. Капитан, обеспечьте безопасность и выставьте караул, – ответил генерал, указывая Матвею на вход.

Стоявшие у палатки люди удивлённо переглянулись, не понимая, что происходит. Решив не вступать в полемику на глазах у кучи народа, Матвей покорно прошёл в палатку и, усевшись на стул, задумчиво погладил Роя.

– Приятель, ты должен найти всех, кто может тебя услышать. Нам это нужно, – сказал он, заглядывая псу в глаза.

– Хорошо, – прозвучало в ответ, и Матвей повернулся к генералу.

– Прикажите заводить их по одному, и велите остальным не шуметь. А самое главное, чтобы их всех уводили в сторону, не давая общаться между собой, – сказал он, быстро прикинув порядок проверки.

– Слышали? – повернулся Лоскутов к капитану.

Коротко кивнув, тот быстро вышел на улицу, и тихо поставив своим бойцам задачу, ввёл первого кандидата. Бросив на него короткий взгляд, Рой повернулся к Матвею:

– Нет.

– Давайте следующего, – скомандовал проводник, не глядя на генерала.

Отойдя в сторону, тот внимательно наблюдал за происходящим. Следующей, была женщина. Ещё один короткий взгляд, и такой же короткий ответ:

– Нет.

Так, раз за разом Рой отсеивал всех входящих, и Матвей уже заподозрил неладное, когда очередной проверяемый, молодой парень, почти мальчишка, вдруг растеряно охнул:

– Это кто сказал?

– Отлично. В первый бункер, – тут же отреагировал Лоскутов, и два бойца спецназа моментально выросли рядом с парнем.

Заметно успокоившись, Матвей ласково похлопал Роя по загривку, получив в ответ целую волну тёплых эмоций. Так, кобель частенько выражал ему свою любовь и отношение к его ласке. Неожиданно, за стенкой палатки раздался какой-то шум, и громкий выкрик:

– Стоять, стрелять буду!

Потом, короткая, в два патрона очередь, и чей-то испуганный вопль:

– Не убивайте, я всё скажу!

– Похоже, вместе с проверкой мы ещё и предателя нашли, – хищно усмехнулся Лоскутов, с довольным видом потирая руки.

– Продолжайте, Матвей Иванович, – приказал он, выходя из палатки.

Капитан ввёл следующего кандидата, и Рой снова принялся за дело. Через два часа, уже изрядно устав, Матвей попросил генерала сделать перерыв, и выведя кобеля на улицу, отстегнул поводок. Почувствовав свободу, Рой не спеша, прошёлся до ближайших кустов, и как следует, оросив их, принялся обнюхивать углы палатки.

– Что он там ищет? – спросил Лоскутов, выходя следом за Матвеем.

– Ничего. Скорее всего, следует своим инстинктам, – пожал плечами Матвей.

– Что-то вы сегодня невесёлый, Матвей Иванович, – задумчиво протянул генерал. – Случилось что?

– Нет. Просто, у нас с Роем вчера разговор такой интересный получился, что теперь и не знаю, как нам дальше быть.

– В каком смысле, разговор? – не понял генерал.

– В прямом, к сожалению, – усмехнулся Матвей, и в двух словах поведал ему о своих опасениях, старательно обходя острые углы.

– М-да, проблема, однако, – растеряно протянул Лоскутов.

– Надеюсь, что нет, – ответил Матвей. – Просто прикажите подобрать ему несколько сук для племени, и одним выстрелом сразу двух зайцев уложим.

– Сделаем, – решительно кивнул генерал. – Эта тема у меня давно уже свербит. Очень хочется узнать, можно ли передать эти способности обычным, естественным путём. Было бы здорово, если да.

– Ну, это как сказать, – протянул Матвей.

– В смысле? А ну, да, – сообразил о чём идёт речь Лоскутов и, вздохнув, добавил, – эх старина, если бы не война.

– Знаю, Александр Юрьевич. Всё знаю, – кивнул Матвей, продолжая наблюдать за собакой.

Неожиданно, Рой, насторожившись, стремительно проскользнул между собравшимися у палатки кандидатами, и моментально повалив одного из них на землю, грозно зарычал. Увидев, что он вытворяет, Матвей бросился в толпу и, ухватив пса за ошейник, спросил, одновременно прижимая лежащего коленями к земле. На всякий случай. Он давно уже понял, что Рой ничего не делает просто так:

– Что случилось?

– Он был у палатки. Долго стоял. Слушал, – прозвучало в ответ.

Выхватив пистолет, Матвей упёр ствол в затылок лежащему и, не давая ему опомниться, громко сказал:

– Дёрнешься, мозги вышибу.

– В чём дело? Вы не имеете права!– завопил лежащий, пытаясь скинуть с себя проводника.

Не долго думая, Матвей врезал ему рукоятью пистолета по макушке, разом понизив двигательную активность. Подскочившие к ним бойцы спецназа, ловко скрутили лежащего и, вздёрнув на ноги, развернули лицом к генералу. Бросив на задержанного один короткий взгляд, Лоскутов разом посуровел лицом и, насторожившись, мрачно спросил:

– Как это понимать, Костя?

– Я и сам бы хотел это знать. Какого чёрта эта тварь бросается на людей, а вы стоите и просто смотрите?

– Что ты делал у штабной палатки? – мрачно спросил Матвей.

– С чего вы взяли, что я там вообще был? – продолжал упираться задержанный, пытаясь пожать плечами.

Но, оказавшись зажатым между двумя шкафами из спецназа, сделать это было довольно сложно.

– Собака положила именно тебя, а ни кого-нибудь другого. Ты был у палатки, и довольно часто, – коротко пояснил Матвей.

– Дура она, твоя собака. Одного от другого отличить не может, – огрызнулся пленник.

– Костя, ты ведь меня знаешь. Лучше начинай говорить, пока я не приказал принять более жёсткие меры, – с явной угрозой ответил Лоскутов.

– Да плевать я хотел на эту шавку. Развели тварей, только жить мешают, – взвизгнул Костя.

Шагнув вперёд, Матвей мрачно посмотрел в злые, зелёные глаза пленника, и коротко, без замаха врезал ему рукоятью пистолета по губам, с тем расчётом, чтобы как следует разбить их. Ничто так не выводит человека из равновесия, как вид его собственной крови. Испугано охнув, Костя оглушено потряс головой и, повернувшись к генералу, плаксиво протянул:

– Вы не имеете права так обращаться со мной. Я не преступник.

– А мы и не в суде, – зло усмехнулся Матвей, нанося ещё один удар.

– Матвей! Хватит. Им займутся другие, – осадил его генерал.

Отступив в сторону, проводник положил ладонь на голову псу и, сосредоточившись, спросил:

– Рой, ты точно знаешь, что этот человек был у палатки?

– Да. Вчера, и ещё вчера, и до этого, – услышал он в ответ и, кивнув, повернулся к генералу.

– Он был здесь. Приходил несколько дней подряд.

– Это точно? – спросил Лоскутов с некоторой растерянностью в голосе.

– Да.

– Он может слышать, – вдруг услышал Матвей, и растеряно опустив голову, удивлённо уставился на Роя.

– Что там ещё? – моментально насторожился Лоскутов.

Быстро подойдя к генералу, Матвей тихо прошептал:

– Этот парень из тех, кто способен услышать Роя. А значит, вполне мог быть завербован ксеносами.

– Господи, только этого не хватало!– ахнул генерал, и взяв себя в руки, приказал:

– Продолжайте проверку, Матвей Иванович.

Кивнув, Матвей подозвал пса и, вернувшись в палатку, приказал заводить следующего кандидата. К вечеру, после двух часовых перерывов, они с Роем нашли восемь парней и девять девушек, которые были способны услышать пса. Была проверена половина служащих базы, и генерал, устало, опустившись в своё потёртое кресло, тихо спросил:

– Матвей Иванович, ошибки в деле с Костей быть не может?

– Александр Юрьевич, мой пёс, учуял его ещё до того, как группа подошла к палатке. В его задачу не входило искать следы стоявшего у боковой стенки, но он это сделал, значит, на то была причина. А что вас так напрягает?

– Этот Костя, один из молодых, но уже весьма перспективных генетиков и к тому же, можно сказать, жених Даны. Они встречаются, встречались, уже полтора года, – вздохнул генерал.

– Ну, лучше уж так, чем в момент, когда он выстрелит вам в спину, – вздохнул Матвей.

– Слушай Беркутов, ты вообще что-нибудь чувствуешь? Тебя хоть что-то волнует кроме твоей собаки? – неожиданно вызверился генерал.

– Не так давно, один генерал сказал мне, что я слишком бурно реагирую на опасность, угрожающую моему псу. В этой жизни, у меня ничего кроме него не осталось. Так почему я должен беспокоиться о ком-то ещё, если никому нет дела до меня? – спросил Матвей, чувствуя, как каменеют его скулы.

Поднявшись со стула, он выпрямился во все свои сто семьдесят пять сантиметров и, склонив голову в коротком поклоне, прошипел:

– Честь имею, господин генерал.

Хлопнув себя по бедру, он широким шагом вышел из палатки. Почувствовавший его злость Рой, коротко рыкнул на растеряно замершего в кресле генерала, и выскочил следом за проводником. Увидев их машину, Матвей быстро подошёл к дверце и, запустив в салон пса, хотел, было влезть следом, когда на плечо ему упала тяжёлая рука капитана Миши.

Удивлённо оглянувшись, он покосился на капитана, и чуть пожав плечами, спросил:

– Что случилось, Миша?

– Может, расскажешь, что это сегодня было?

– Проверка персонала базы на возможность ментального общения, – вздохнул Матвей.

– Это чтобы проводником стать? – пояснил Миша.

– Да, – кивнул Матвей, не желая вдаваться в подробности.

– А нас почему не стали проверять?

– Вашу группу мы давно уже проверили, – чуть улыбнувшись, ответил Матвей.

– О как! Это когда же? – растерялся капитан.

– Ещё дома, когда вы нас охраняли.

– Выходит, я и мои ребята для этой работы не подходим? Тупые значит слишком? – неожиданно насупился Миша.

– Да дело тут не в остроте, старина, – вздохнул Матвей. – Откровенно говоря, я и сам толком не знаю, как это вообще происходит. Просто, я его спрашиваю, а он мне отвечает. У кого-то, получается, услышать его, а у кого-то нет. Ты же сам видел, сколько народу мы сегодня проверили, а отобрали, всего несколько человек.

– Ясно, – задумчиво кивнул капитан. – Значит, это только от самих людей зависит?

– Наверно, – пожал плечами Матвей, забираясь в машину.

Запрыгнув в салон следом за ним, капитан плюхнулся на старое, изношенное сидение и, откинувшись на борт машины, задумчиво спросил:

– А вообще, как это, слышать мысли?

– По всякому бывает, – улыбнулся Матвей. – Иногда смешно, иногда, стыдно, а иногда больно. От обстоятельств зависит, особенно, если закрываться не умеешь.

– Как это, закрываться? – не понял капитан.

– Мысли свои прятать.

– А это сложно?

– Я пока так и не научился, – смущённо признался Матвей.

Машина подкатила к их дому, и Рой первым шагнул к двери. Удивлённо покосившись на собаку, капитан распахнул дверь, и пёс, выскочив на улицу, решительно направился в сторону от калитки. Выбравшись из машины, Матвей удивлённо посмотрел на собаку и, прикрыв глаза, сосредоточился.

– Пёс, ты куда это направился? – спросил он, почувствовав контакт.

– Пошли, – раздалось в ответ.

Бросив удивлённый взгляд на сидящего в машине капитана, Матвей неуверенно скомандовал:

– Давайте-ка за нами ребята. Странно мне всё это.

Дождавшись кивка командира, водитель включил передачу, и медленно повёл машину следом за проводником. С каждым шагом, Рой всё решительнее ускорял шаг, пока неожиданно не перешёл на тяжеловесный, он стремительный галоп. Подбежав к участку, где проживал полковник Савенков с дочерью, Рой с разбегу перемахнул не высокий штакетник, и тут же скрылся в густых зарослях малины.

Выхватив пистолет, Матвей, не долго думая, кинулся следом. Ориентируясь по шуршанию листвы и треску сломанных веток, он оббежал дом и, выскочив на задний двор, наткнулся на плавающего в луже собственной крови боксёра. Тёмно-палевая шкура пса была зверски исполосована чем-то острым.

Но самое удивительное, что Рой не стал останавливаться рядом с товарищем по играм, пролетев куда-то вглубь двора. Неожиданно, тишину деревни разорвали грозное рычание Роя, и пронзительный вопль боли. Кричал явно человек. Метнувшись на крик, Матвей подбежал к распахнутой двери сарая и, увидев, как его пёс мечется между несколькими фигурами, одетыми в камуфляж, вскинул пистолет.

– Бросай оружие и выходи по одному. Руки за голову лицом к стене. Любое движение будет расценено как попытка нападения, стреляю без предупреждения, – в полный голос заорал он, внося в драку ещё большую неразбериху.

В ответ на его слова, из сарая раздался выстрел, но пуля, свистнув, ушла выше и в сторону. Похоже, стрелявший даже не понял, куда палит. Понимая, что теперь другого выхода у него нет, Матвей привычно направил ствол на ближайшую фигуру, и плавно потянул за спуск. Три выпущенные пули быстро навели порядок в рядах противников.

Рой тоже не терял времени даром. Мечась среди неизвестных преступников, он во всю орудовал клыками, одним махом вырывая из конечностей куски мяса. Истошные вопли боли, стрельба, и громовое рычание стихли, когда в сарай ворвались спецназовцы. Здоровенные мужики, отлично понимая, что действовать автоматами в такой тесноте сложно, молча перебросили оружие стоявшим рядом сослуживцам, и решительно кинулись в двери.

Вскоре, из сарая послышались звучные, увесистые удары, и из дверного проёма начали вылетать нападавшие. Матвей насчитал шесть индивидов, сверкавших разбитыми физиономиями и рваными ранами на руках и ногах. Похоже, Рой развлекался от всей души. Когда все противники были выброшены, из сарая появился сам капитан Миша, командовавший группой захвата, выносящий на руках тело девочки.

Узнав Машу, дочь полковника Савенкова, Матвей одним движением убрал пистолет в кобуру и, подскочив к капитану, осторожно прижал пальцы к тонкой девичьей шее. Сердце девочки билось ровно, но смотреть на неё, было страшно. Разорванные джинсы и рубашка, всё сказали Матвею, а багровые кровоподтёки на лице и груди показали, что её не просто били, а пытали, пытаясь, что-то узнать.

– Она же совсем ребёнок, – прохрипел Матвей, разом, пересохшим горлом.

– Жива. Сейчас в больницу отправим, – тихо ответил Миша, растеряно пряча глаза.

– Там, на углу, их пёс лежит. Его в клинику надо. Скажи, если не сделают всё возможное, отправятся вручную окопы рыть, – ответил Матвей, чувствуя, как его начинает трясти.

Но это была не адреналиновая ломка, которая бывала у него после смертельных схваток с тварями. Это была дрожь ярости. Передав девочку одному из своих парней, капитан приказал забрать собаку, и срочно мчаться в госпиталь базы. Ровно через полминуты, на улице взревел мотор, и в деревне снова воцарилась полная тишина.

Рой, выглянув из сарая, уселся на пороге, и плотоядно облизнувшись, повернулся к Матвею.

– Бак, умрёт, – коротко сообщил он, тихо заскулив.

– Чёрт!– выдохнул Матвей, сжимая кулаки. – Как это могло произойти?

– Выясняем, – ответил капитан, медленно наступая огромным ботинком на руку ближайшего преступника.

– Где все собаки? Охрана, люди наконец? Вымерли здесь все, что ли? – не унимался Матвей.

– Не гони волну, Иваныч. Мои ребята уже занимаются этим вопросом. Сейчас нам всё эти твари скажут, – пообещал капитан, и от уверенности, прозвучавшей в его голосе, все лежащие разом вздрогнули.

– Кто такие? – спросил капитан, перенося вес тела на поставленную на руку ногу.

– Беженцы, – взвыл прищемлённый.

– Что за беженцы, откуда? – спокойно, словно ничего не произошло, продолжал спрашивать капитан.

– Больно!

– Это ещё не больно. Больно будет, когда я тебе на яйца наступлю, или начну штык-ножом твой поганый отросток отпиливать. А пока, только разминка, – ласково пообещал Миша, одним резким движением ломая пленнику пальцы.

Чувствуя, что не может оставаться в стороне, Матвей быстро огляделся и, увидев кусок колючей проволоки, принялся привязывать его к подобранной тут же палке. С интересом, понаблюдав за его действиями, капитан спросил:

– А чего это будет, Иваныч?

– Плеть. Такой если с оттягом хлестнуть, куски шкуры в разные стороны полетят.

– Тоже дело – одобрительно кивнул капитан и, обернувшись на Роя, спросил:

– Ты его свежатинкой давно баловал?

– Сам знаешь, с мясом сейчас плохо, а на охоту времени нет. А что? – сделал вид, что не понял Матвей.

– А мы сейчас для разминки начнём от этих уродов куски отрезать, и твоему крокодилу скармливать, – усмехнулся капитан, попутно ломая пальцы ещё одному подонку.

– Тоже дело. Пару недель не придётся о корме для него думать, – одобрительно кивнул Матвей, для пробы взмахивая своей импровизированной плетью.

– Ну что, граждане уроды? Кто готов начать испражняться? – с наигранным весельем спросил Миша.

Ответом ему послужило угрюмое молчание. Оглядев лежащих, капитан ухватил за шиворот самого на его взгляд старшего из банды, и одним движением вздёрнув его на ноги, спросил:

– Говорить будешь?

– Не о чем мне с тобой говорить, – огрызнулся бандит. – Взяли на горячем, так вызывай милицию, а самосуд устраивать, права не имеешь.

– Ты чего козёл, так и не понял, с кем дело имеешь? – рассмеялся капитан, резким ударом разбивая бандиту нос. – Тебя, гнида, задержал на месте преступления отряд спецназа, и никакой милиции для вас не будет. Я с вами могу делать всё, что мне в голову взбредёт и никакая милиция, мне не указ. Понял, тварь? – спросил он, продолжая бить бандита по лицу.

– Слышь, Гвоздь, это не прогон дешёвый. У них прикид армейский, – неожиданно завопил один из лежавших бандитов.

– Заткнись, – прохрипел избитый капитаном Гвоздь, выплёвывая кровь и зубы.

– Не уважают они нас, Иваныч, – вздохнул капитан и, отшвырнув жертву своим парням, приказал:

– Разденьте подонка. Начнём потихоньку.

Спецназовцы несколькими точными ударами кинжалов распороли на нём камуфляж, и глазам бойцов предстало расписанное церковными куполами и розами ветров тело. Даже на коленях бандита были выколоты пауки. С интересом, рассмотрев эту картинную галерею, капитан усмехнулся и, кивнув, проворчал:

– Вот теперь становится понятно, что это за гусь. Ну что, сиделец страдалец, не передумал? Нам ведь наплевать, кто ты там такой и что на тебе нарисовано. Я вас и в мирное время регулярно мочил, а уж теперь, и подавно под асфальт закатаю, и не вспомню.