Текст книги "Гипнотические реальности. Наведение клинического гипноза и формы косвенного внушения"
Автор книги: Эрнест Росси
Соавторы: Шейла Росси,Милтон Эриксон
Жанр:
Психология
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)
Сознательно-бессознательная двойная связка
Эриксон часто проводит предшествующую наведению беседу о различиях функционирования сознательного и бессознательного разума. Это подготавливает пациента к двойным связкам, которые базируются на том, что мы не можем сознательно контролировать свое бессознательное. Сознательно-бессознательная двойная связка блокирует обычные произвольные способы поведения пациента так, чтобы реакции управлялись на более автономном или бессознательном уровне. Любая реакция на следующие ситуации, например, требует, чтобы субъект испытал транс.
Если ваше бессознательное хочет, чтобы вы вошли в транс, поднимется ваша правая рука. Если же нет, то поднимется ваша левая рука...
Вам даже нет надобности слушать меня, потому что ваше бесознательное здесь и может слышать, что нужно, чтобы реагировать совершенно правильным образом...
И действительно не важно, что делает ваш сознательный разум, поскольку ваше бессознательное автоматически сделает как раз то, что ему нужно, чтобы достичь этой анестезии [возрастной регрессии, каталепсии и т.д.]...
Вы сказали, что ваш сознательный разум не уверен и смущен, и это оттого, что сознательный разум действительно забывает. И все же мы знаем, что бесознательное действительно имеет доступ к воспоминаниям, образам и опыту, которые оно может сделать доступным сознательному разуму так, чтобы вы могли решить эту проблему. И когда бессознательное сделает эти ценные сведения доступными вашему сознательному разуму? Будет ли это во сне? Днем? Произойдет ли это быстро или медленно? Сегодня? Завтра?
В этой серии двойных связок терапевт использует открытый подход. Он приводит ряд трюизмов о психологическом функционировании, любой из которых поможет решить проблему пациента. Ценность этого открытого подхода в том, что он дает пациенту бессознательную свободу работать любым способом, который больше всего подходит для его уникальных паттернов функционирования.
Этот открытый подход, вместе с сознательно-бессознательной двойной связкой, составляет также сущность одного из подходов Эриксона к сопротивляющимся пациентам. Когда он сочетается с идеомоторным сигналингом (как будет описано в одном из более поздних разделов), чтобы показать, что бессознательное дало удовлетворительную реакцию или разрешило вопрос, сознательно-бессознательная двойная связка становится надежным и приемлемым способом вызвать гипнотическую или непроизвольную реакцию даже у самых сопротивляющихся, напуганных или неправильно информированных субъектов. В общем, любые двойные связки – это прекрасный подход, чтобы помочь всем так называемым сопротивляющимся пациентам обойти или разрешить ошибочные идеи или ограничения своей системы представлений, которые мешали гипнотическому реагированию и терапевтическому изменению.
Эриксон ввел на этом сеансе ряд взаимосвязанных двойных связок, которые были направлены на депотенциализацию сознательных установкок путем подчеркивания власти бессознательного над сознательным. Сравните следующее:
Но ваш сознательный разум сохранит его только с согласия вашего бессознательного разума...
Вы можете меня не слушать, ваш бесознательный разум может слушать меня без вашего ведома...
Человек, стремящийся к терапии, входит и рассказывает вам одну историю, которой полностью верит на сознательном уровне, а невербальным [бессознательным] языком может излагать вам историю, которая абсолютно отличается от первой...
И бессознательный разум имел очень мало возможностей для признания своих собственных способов понимания [предполагая, что хорошо бы дать бессознательному такую возможность сейчас]...
И ваша готовность полагаться на ваш бессознательный разум, чтобы он сделал что угодно, что могло бы быть интересным или ценным для вас, в высшей степени важна...
А ведь существует множество различных способов, чтобы разум мог функционировать так, чтобы бессознательное соединилось с сознательным. Множество разных способов, при которых бессознательное может избегать сознательного разума, а сознательный разум не будет знать, что он только что получил подарок.
Если читатель исследует контекст этих замечаний, обнаружится, что они обычно направлены на то, чтобы высвободить способность пациента к функционированию на бессознательном уровне, чтобы исследовать многие возможности реагирования, которые были исключены сознанием. Обучение трансовым ощущениям и возможным реакциям, которые доступны в трансе, напрямую связано со способностью пациента отказаться от направляющих и лимитирующих функций его обычной системы отсчета. Эриксон демонстрирует важный подход к разделению сознательных и бессознательных процессов в конце этого сеанса. Он, как правило, отвлекает пациентов от двух до пяти минут после формального завершения транса, поскольку, если пациента не обучили делать по-другому, обычно именно столько времени уходит на то, чтобы отделить транс от состояния бодрствования. Период отвлечения помогает разорвать ассоциативные связи с трансовыми событиями; и тогда они обычно остаются амнезированными. Это помогает также создать отчетливую “демаркационную линию” между трансом и бодрствованием, которая автоматически подтверждает тот факт, что транс был “на самом деле”.
С нашей точки зрения, типичный экспериментальный подход к гипнозу, когда исследователь применяет стандартный набор прямых внушений, а затем немедленно спрашивает субъектов, что они испытывают, разрушителен для тех уникальных аспектов обучения переживанию транса, которые проявляются на первых порах. Такое немедленное выспрашивание смазывает различие между трансом и состоянием бодрствования, еще хрупкое у субъектов, которые только учатся испытывать транс. Непосредственные вопросы экспериментатора невольно строят ассоциативные мостики между содержанием состояния транса и бодрствования. Эти ассоциативные мостики фактически уничтожают опыт транса как измененного состояния сознания, которое является отдельным от обычного состояния бодрствования. Это странный, но, к сожалению, истинный факт, что сознание обычно не признает, что оно находится в измененном состоянии; люди должны научиться признавать тонкое, едва зародившееся переживание развивающегося транса точно так же, как они должны научиться признавать любое другое измененное состояние сознания (вызванное алкоголем, наркотиками, отравлением, психозами и т.д.). Прекрасно известно, что процесс наблюдения часто мешает самим наблюдаемым процессам. Это в особенности верно для психологии вообще и для гипноза в частности. Делать необдуманные прямые замечания обычно означает мешать исследованию явления транса.
Двойная диссоциативная двойная связка
Эриксон вводит на этом сеансе еще более сложную двойную связку, чтобы способствовать диссоциации. Отметьте тонкое взаимопроникновение следующих внушений в диссоциацию, которые, кажется, охватывают все возможные реакции и в то же время предоставляют возможность постгипнотических реакций.
Вы можете пробудиться как личность, но вам нет надобности
пробуждаться как телу.
(Пауза)
Вы можете пробудиться, когда ваше тело пробудится, но при этом не признавать своего тела.
В первой половине этого утверждения пробуждение личности диссоциируется от пробуждения тела. Во второй половине пробуждение личности и тела диссоциировано от признания тела. Из-за этого мы можем назвать такой тип утверждения двойной диссоциативной двойной связкой. Полный эффект такого внушения является настолько сложным, что непосредственно не очевидно, какие же именно возможности реагирования предлагаются. Реальные возможности реагирования следующие:
а) Вы можете пробудиться как личность, но вам нет надобности пробуждаться как телу.
б) Вы можете пробудиться как личность, но вам нет надобности пробуждаться как телу и признавать свое тело.
в) Вы можете пробудиться как личность и вы можете пробудиться как тело, но при этом не признавая своего тела.
Такие гипнотические формы, как двойная диссоциативная двойная связка, представляют увлекательные возможности для исследования способности индивидуума к гипнотическому реагированию, в той же мере, как и для проведения внушений. Как и при открытых внушениях, двойные диссоциативные двойные связки допускают возможность свободного выбора, которая позволяет индивидуальности субъекта выразить себя такими способами, которые удивляют его самого. Двойные диссоциативные двойные связки, как правило, приводят сознательный разум субъектов в замешательство и тем самым депотенциализируют их привычные установки, предрассудки и приобретенные ограничения. При этих обстоятельствах освобождается поле для возможности творческих процессов выражения себя более автономным и бессознательным образом. Мы знаем из исследований по нейропсихологии (Luria, 1973), что вторичные и третичные ассоциативные области в теменно-височно-затылочной коре способны синтезировать и производить одну и ту же психологическую функцию множеством разных способов. Такие гипнотические формы, как двойная диссоциативная двойная связка, могут позволить субъекту упражнять и использовать невероятные возможности этих ассоциативных областей абсолютно новыми способами, которые находятся за пределами прежнего опыта субъекта. Понимаемая таким образом, двойная диссоциативная двойная связка может быть исследована как способ усиления творческих возможностей, вместо того чтобы оставаться просто программирующими внушениями. Приведем другой пример, иллюстрирующий возможности двойной диссоциативной двойной связки:
Вы можете писать этот материал, не зная, что это такое,
затем вы можете вернуться и обнаружить, что вы знаете, что это, не зная, что это сделали вы.
Формулировки, подобные приведенной выше, для автоматического письма с осознанием или без осознания его смысла, а также и того, что это написал сам человек, являются не такими произвольными, как может показаться. Исследование вторичных зон затылочной коры и оптико-гностических функций (Luria, 1973) показывает, что каждая из вышеуказанных возможностей может произойти естественно, в форме агнозий, когда имеются специфические органические нарушения мозговых тканей. Каждая из этих агнозий возможна только из-за того, что в момент ее появления дискретный психический механизм был расстроен и не мог нормально функционировать. Агнозии, таким образом, являются ярлыками для определения дискретных психических механизмов. Так называемое внушение в форме двойной диссоциативной двойной связки может использовать те же самые естественные психические механизмы. Мы предполагаем, что эти механизмы могут быть включены и выключены в трансе, несмотря на то, что когда человек находится в состоянии бодрствования, они обычно функционируют автономно. С этой точки зрения мы можем предложить концепцию “внушения” как чего-то большего, чем словесная магия. Адекватным образом сформулированные гипнотические формы могут использовать естественные процессы кортикального функционирования, которые характерны для вторичных и третичных зон церебральной организации. Эти процессы являются синтетическими и интегративными в своих функциях и отвечают за процессы восприятия, переживания, узнавания и знания. Конструирование гипнотических форм, которые могут либо блокировать, либо возбуждать эти дискретные механизмы вторичных и третичных зон, таким образом, предоставляют возможности для колоссального расширения наших представлений о функционировании мозга. Это может послужить нейропсихологической основой для использования гипнотических форм с целью изменения человеческого поведения и огромного расширения всех форм человеческого опыта.
Общая гипотеза о вызывании
гипнотических явлений
Гипнотические формы типа двойной диссоциативной двойной связки наводят также на мысль о более общей гипотезе о том, каким образом при помощи диссоциации можно вызвать традиционные гипнотические явления, и дают еще один намек на то, как могут развиваться новые гипнотические явления. Мы можем предположить, что гипнотическое явление вообще происходит попросту в силу диссоциирования любого поведения от его обычного ассоциативного контекста. В предшествующем примере Эриксон демонстрировал, как пробуждение тела можно диссоциировать и отделить от его обычного ассоциативного контекста пробуждения как личности. Когда он демонстрирует, как непризнание собственного тела может быть достигнуто путем диссоциирования способности видеть (или узнавать свое тело) от его обычного ассоциативного контекста пробуждения как личности, он фактически демонстрирует, как можно путем диссоциации вызвать негативную галлюцинацию.
Точно так же традиционное гипнотическое явление каталепсии может быть вызвано через диссоциирование способности двигать той или иной частью тела от обычного ассоциативного контекста пробуждения; анестезия – путем диссоциирования способности чувствовать; амнезия – путем диссоциирования способности помнить; и т.д. Классические гипнотические явления возрастной регрессии, автоматического письма, галлюцинаций и искажения времени можно понимать как “нормальные” аспекты поведения, происходящие непроизвольным или гипнотическим образом просто при помощи их отрыва от обычных ассоциативных контекстов. Теперь уже от изобретательности терапевта зависит поиск тех ассоциативных контекстов, от которых каждую из этих традиционных форм поведения можно диссоциировать, чтобы вызвать гипнотические явления у того или иного конкретного пациента. Мы можем, естественно, ожидать индивидуальных различий в силе, с которой эти разные формы поведения привязаны к различным ассоциативным контекстам у разных субъектов. Задача терапевта – определить, какие виды поведения легче всего диссоциировать от каких контекстов и у каких пациентов. Когда какая-то форма поведения была успешно диссоциирована от своего обычного контекста, это означает, что мы вызвали то или иное гипнотическое явление. По мере того как терапевт приобретает опыт в этом подходе, появляются совершенно новые эффекты, еще не описанные в литературе. Бессчетное количество гипнотических явлений можно вызвать как для базовых исследований, так и для терапии.
Обратная двойная связка
Эриксон узнал кое-что об обратной двойной связке еще мальчиком, живя на ферме. Он рассказывает об этом событии так (Erickson and Rossi, 1975):
“Я прекрасно помню, что впервые намеренно использовал обратную двойную связку в раннем детстве. Однажды зимой, в морозную погоду, мой отец вывел теленка из хлева к поилке во дворе. Когда теленок напился, они повернули обратно к хлеву, но в дверях теленок вдруг уперся, и хотя отец тянул веревку изо всех сил, сдвинуть скотину не мог. Я играл в снегу на дворе, и когда увидел его затруднение, от души расхохотался. Отец крикнул мне, чтобы я лучше сам попробовал завести теленка в хлев. Я посчитал ситуацию проявлением неразумного упрямства со стороны теленка и решил предоставить ему полную возможность посопротивляться, если уж ему так хочется. Соответственно, я предложил теленку обратную двойную связку, схватив его за хвост и потянув прочь от хлева, в то время как мой отец продолжал тянуть его внутрь. Теленок сразу же выбрал сопротивление меньшей из двух сил и втащил меня в хлев за собой.
Пациенты психиатра часто сопротивляются и утаивают жизненно важную информацию неопределенно долгое время. Когда я это обнаруживаю, то сразу начинаю советовать им ни в коем случае не открывать эту информацию на этой неделе. Я, собственно, настаиваю, чтобы они до конца следующей недели мне ее не раскрывали. При интенсивности их субъективного желания сопротивляться они не могут адекватно оценить мои советы, они не замечают в них двойной связки, требующей от них одновременно сопротивляться и уступить. Если интенсивность их субъективного сопротивления достаточно велика, они используют эту двойную связку, чтобы раскрыть материал, с которым связано сопротивление, без дальнейших задержек. Таким образом они достигают своей цели – одновременно и коммуникации, и сопротивления. Пациенты редко опознают двойную связку, но часто упоминают о том, как легко им оказалось сообщить то, что они хотели, и справиться со своими чувствами сопротивления”.
Обратная двойная связка позволяет субъекту одновременно и сопротивляться, и уступить! Люди с проблемами на самом деле часто оказываются в ловушке между противоречивыми импульсами – сопротивлением и подчинением. Эффективный подход к разрешению этой дилеммы – позволить выразиться как сопротивлению, так и капитуляции. Это не имеет смысла с рациональной точки зрения, но кажется важным с точки зрения эмоциональной – высвободить и выразить все импульсы, которые прежде были заперты взаимным сопротивлением. Приведем пример использования Эриксоном обратной установки, для того чтобы справиться с противоречивым, вызывающим, негативистским и резистентным поведением (Erickson, 1969). На первом шаге был тщательно сформулирован вызов субъекту таким образом, чтобы возникла обратная установка. Субъекта провоцируют сделать противоположное тому, что говорит Эриксон. Затем он постепенно вводит серию внушений, противостояние которым приведет субъекта к переживанию транса.
“Высказывания автора были тщательно подобраны так, чтобы полнейшее несогласие с ними словом или делом выразил скандалист, которому было приказано молчать; не вставать, не повторять, будто это все обман, не двигаться по проходу и не становится перед залом. Кроме того, ему было сказано, что он должен делать все то, что ему прикажет автор, что он должен сесть, вернуться на свое прежнее место, что он боится автора, не смеет дать себя загипнотизировать, что он горлодер и трус, что он боится смотреть на субъектов-добровольцев, которые сидят на сцене, что он должен сидеть в заднем ряду аудитории, что он должен покинуть зал, что он не смеет подняться на сцену, что он боится обменяться с автором дружеским рукопожатием, что он не смеет оставаться в молчании, что он боится подойти к одному из стульев для добровольцев на сцене, что он боится посмотреть на аудиторию и улыбнуться им, что он не смеет смотреть на автора или слушать его, что он не может сесть на один из этих стульев, что ему придется заложить руки за спину, вместо того чтобы оставить их на коленях, что он не смеет испытать левитацию руки, что он боится закрыть глаза, что он обязательно должен оставаться в состоянии бодрствования, что он боится входить в транс, что он должен поспешить прочь со сцены, что он не может остаться и войти в транс, что он не может даже войти в легкий транс, что он не смеет войти в глубокий транс, и т.д.
Студент словами или действиями без особого труда противоречил на каждом шаге процедуры, пока не оказался вынужденным сохранять молчание. Когда его несогласие оказалось ограниченным одними только действиями, то он попал в замкнутый круг собственного противоречия автору, и теперь оказалось сравнительно легко навести сомнамбулическое трансовое состояние. Затем его с большим эффектом использовали в качестве субъекта для демонстрации во время лекции.
В следующие выходные он нашел автора, рассказал ему, как он лично несчастен и непопулярен, и попросил о психотерапии. В терапии он феноменально быстро добился успехов.
Эта техника, частью или in toto, использовалась многократно с различными модификациями, особенно с резистентными, вызывающе ведущими себя пациентами, в особенности же с “неисправимыми” делинквентными подростками. Ее смысл состоит в утилизации амбивалентности пациента и в возможности с успехом достичь взаимопротиворечивых целей, которую такой подход предоставляет пациенту, причем создается ощущение, что это происходит в результате неожиданного, но адекватного использования его собственного поведения. Никогда не следует приуменьшать необходимость полностью удовлетворить требования пациента, как бы они ни проявлялись”.
Алогичная двойная связка (non sequitur)
Эриксон использует non sequitur, или нарушение логики, как двойную связку. Нарушение логики, алогичность, обычно сковывает, парализует или нарушает сознательные установки человека так, что выбор или поведение начинают осуществляться на более непроизвольном уровне. Ребенку, который не хочет отправляться спать, он может вначале предложить временную связку: “Ты когда хочешь идти спать, в 8 или в 8.15?”. Конечно, ребенок выбирает меньшее из двух зол и соглашается на 8.15. Если возникают дальнейшие трудности, Эриксон может использовать нелогичную, но убедительную двойную связку, такую, как “хочешь принять ванну перед тем, как идти в постель, или хочешь надеть свою пижаму в ванной?” В такой двойной связке с non sequitur есть сходство в содержании предложенных альтернатив, несмотря на то, что не существует логической связи. Голова может закружиться, когда пытаешься “вычислить” смысл такого предложения. И несмотря на это, обычно все равно ему подчиняешься, когда оно высказано уверенно и убедительно.
Сопоставление терапевтической
и шизофреногенной двойной связки
Соотношение между терапевтическим использованием двойной связки Эриксоном и исследованиями Бейтсона (Bateson et al.,1972) по поводу его роли в генезисе шизофрении предлагает интересный набор сходных и контрастных черт. Для сравнения мы можем перечислить их параллельно.
Бейтсоновская шизофреногенная двойная связка
1. Два или более людей: ребенок-жертва обычно пойман в ловушку матерью или сочетанием родителей и братьев/сестер.
2. Повторяющийся опыт одной и той же двойной связки, а не одно простое травматическое событие.
3. Первичное негативное требование: “не делай то-то и то-то, не то я тебя накажу”.
4. Вторичное требование, конфликтующее с первым на более абстрактном [мета] уровне и, как и первое, подкрепленное наказаниями и сигналами, угрожающими выживанию.
5. Третье негативное внушение, запрещающее жертве уходить с поля.
6. Наконец, полный набор ингредиентов более не нужен, так как теперь жертва научилась воспринимать мир в терминах двойных связок.
Можно отметить в итоге, что шизофреногенная двойная связка использует негативные указания, подкрепляющиеся на метауровне, или абстрактном уровне, неподконтрольные жертве, от которых нельзя бежать. Вацлавик, Бивен и Джексон (Watzlawick, Beavin, and Jackson, 1967) иллюстрировали терапевтическое применение двойных связок по модели, очень напоминающей формулировку Бейтсона, при которой пациент привязывается к курсу изменения поведения без малейшей возможности бегства. Следует, однако, признать, что такие двойные связки трудно сформулировать. двойные связки Эриксона, напротив, кажутся более свободными в своей формулировке на первичном уровне сообщений, но более сложными в утилизации многих аспектов бессознательной динамики пациента одновременно на метакоммуникативном уровне. Терапевтические двойные связки Эриксона всегда подчеркивают позитивное согласие на уровне метакоммуникации и в то же время на уровне первичных сообщений предлагают возможности, от которых можно отказаться, если они не подходят. Эриксон утверждает: “Когда я ввожу пациентов в ситуацию двойной связки, они одновременно бессознательно чувствуют, что я никогда не буду держать их в ней насильно. Они знают, что я в любой момент уступлю. Затем я введу их в какую-нибудь другую ситуацию двойной связки, чтобы посмотреть, не могут ли они использовать ее конструктивно, потому что она в большей степени отвечает их нуждам”. Таким образом, для Эриксона двойная связка служит полезным приемом, который предлагает пациенту возможности конструктивного изменения. Если ситуация двойной связки не подходит, он испробует другую, третью и т.д., пока не найдет подходящую.
Бессознательное и метакоммуникация
На протяжении всего этого рассуждения о разнообразных двойных связках читатель, возможно, заметил, что термины “бессознательное” и “метакоммуникация” с легкостью становятся взаимозаменяемыми. Возможно, мы являемся свидетелями фундаментального изменения в нашем видении глубинной психологии, развивая новую и более эффективную терминологию. Философам никогда не нравился термин “бессознательное”, именно отвержение этого термина академическими и философскими кругами помешало в свое время принять психоанализ Фрейда. Использование термина “бессознательное” все еще отделяет академических и экспериментально ориентированных психологов от клиницистов, так же как врачей в соматической медицине от психиатрии. Термин “метакоммуникация”, однако, родился в рамках математической логики и соответствует мировоззрению и ученых-исследователей, и клиницистов. Вполне возможно, что мы находимся на пороге нового этапа, на котором будут пересмотрены термины глубинной психологии, чтобы приблизить их к терминологии современной математики, кибернетики и системной теории.
Упражнения на двойную связку
1. Создайте свой собственный оригинальный список различных двойных связок с позитивной метакоммуникацией для следующих целей:
а) чтобы структурировать трансовую ситуацию;
б) чтобы структурировать каждое из классических гипнотических явлений;
в) чтобы ратифицировать транс;
г) чтобы структурировать терапевтические альтернативы для различных клинических проблем (например, фобии, навязчивости, депрессии, тревога, вредные привычки);
д) чтобы структурировать коллективные действия в различных экстремальных ситуациях;
е) чтобы структурировать обучение, творческое воображение и решение проблем;
ж) чтобы структурировать отношение между сознательным и бессознательным;
з) чтобы создать экспериментальные ситуации для проверки того, какая из ваших исходных двойных связок была наиболее эффективной.
2. Исследуйте динамику двойных связок с негативными метакоммуникациями, которые вызывают:
а) ситуации соревнования;
б) ситуации эксплуатации (экономической, социальной и т.д.)
3. Какие экспериментальные ситуации вы можете придумать, чтобы исследовать отношения между двойными связками и такими социальными катастрофами, как войны и депрессии, а также такими психологическими проблемами, как психоз, невроз и фобии?
Открытые внушения
Эриксон завершает комментарий к этому сеансу важным признанием. Он часто использует дробный подход, который предлагает пациенту множественные возможности реагирования в открытой манере; таким образом, бессознательное пациента может выбирать, какой именно опыт больше всего подходит в данном случае. Как это отличается от старых авторитарных подходов, которые одолевают пациента конкретными прямыми приказаниями и внушениями! Предлагая внушение таким образом, он достигает трех важных целей: (1) пациент не может не подчиниться внушению, поскольку любые возможные реакции определены как приемлемые гипнотические явления; (2) исследуется способность пациента к реагированию (“иерархия реагирования”), чтобы найти ключ к тому, какие формы поведения могут быть использованы в терапевтических целях; (3) поскольку все, что делают пациенты, определяется как адекватная гипнотическая реакция, они не могут сопротивляться или уйти из ситуации. Что бы они ни делали, следование внушениям обычно глубже погружает их в гипнотическую ситуацию.
В статье 1964 года о методике работы с резистентными пациентами Эриксону удалось создать диссоциацию между сознательным и бессознательным, одновременно обозначая практически любую возможную реакцию на сознательном уровне как валидное гипнотическое явление. Приведем цитату:
“И вот, когда вы вошли в эту комнату, вы внесли в нее оба ваших разума, то есть переднюю часть вашего разума и заднюю его часть”. (Можно использовать “сознательный разум” и “бессознательный разум”, в зависимости от уровня образованности, и тем самым дать второй толчок к диссоциации). “На самом деле мне все равно, слушаете ли вы меня сознательным разумом, потому что он не понимает вашу проблему в любом случае, иначе вы бы здесь не оказались. Поэтому я просто хочу поговорить с вашим бессознательным разумом, поскольку он здесь и достаточно близок, чтобы слышать меня Так что вы можете позволить своему сознательному разуму слушать уличный шум, или самолеты над головой, или машинистку в соседней комнате, или вы можете думать на любые темы, которые приходят в ваш сознательный разум, думать упорядоченно, думать случайно, потому что все, что мне нужно, это поговорить с вашим бессознательным разумом, а он-то будет меня слушать, поскольку находится в пределах слышимости, даже если ваш сознательный разум заскучает. (Скука ведет к потере интереса, отвлечению, даже сну)”.
Читатель может заметить не только то, что эти внушения признают и определяют практически все, что сознательный разум может сделать, как валидную гипнотическую реакцию, но также одновременно использование Эриксоном трюизмов, диссоциаций, импликаций, двойных связок и, наконец, даже подхода к попытке депотенциализации сознания при помощи скуки. Этот открытый, незавершенный подход, одновременное использование многих возможных средств достижения транса и внушения, в высшей степени характерен для стиля Эриксона. Мы изучим многие примеры этого открытого подхода в каждом из последующих сеансов.
Упражнения на открытые внушения
1. Для начала попытайтесь сформулировать внушение в открытой манере, которая позволяет и определяет любые возможные реакции как приемлемые. Это особенно важно при наведении транса, когда страх потерпеть неудачу особенно заметен как у терапевта, так и у пациента. Формулировка наводящих внушений в открытой манере позволяет обеим сторонам расслабиться. Исследование и совпадение ожиданий у пациента и терапевта будет вознаграждено, что сильно способствует раппорту и терапевтическому прогрессу. (Sacerdote, 1972).
2. Если вы сомневаетесь в том, в какой стадии транса находится пациент или что он испытывает, сформулируйте в открытой манере внушение, которое допускает любой тип реакции как адекватный.
3. Если вы сомневаетесь в том, готов ли пациент испытать конкретное явление, сформулируйте открытое внушение, которое признает любую степень реакции как адекватную. Начинающему гипнотерапевту полезно знать и научиться узнавать все возможные степени или доли реакции для всех классических гипнотических явлений.
4. Научитесь формулировать терапевтические внушения в открытой манере, которая не допускает возможности неудачи.
Внушения, охватывающие все возможности
в рамках одного класса реакций
Близкими к открытым внушениям, но противоположными по направленности являются внушения, тщательно сформулированные так, чтобы охватывать все возможности определенного класса реакций. В то время как открытые внушения принимают любую реакцию как допустимую, внушения, охватывающие все возможности в рамках одного класса реакций, обычно ограничивают пациента узким спектром приемлемых возможностей. Открытое внушение обычно допускает попытку любой возможной реакции, которая позволяет выявиться оригинальности пациента. Внушения, охватывающие все возможности в рамках одного класса реакций, ограничивают пациента относительно узким спектром, внутри которого он может выбирать форму реакции. Эриксон (1952) иллюстрирует этот подход при описании своего метода наведения путем левитации руки следующим образом:
