Текст книги "Дело о ледяных пальцах"

Автор книги: Эрл Стенли Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Глава 11

В окружной тюрьме в комнате для посетителей перед Перри Мейсоном сидела заплаканная Нэнси Бэнкс.

– Я вам лгала. Я не заслуживаю вашей поддержки. Знаю, вы откажетесь защищать меня. И я не посмею вас упрекнуть.

– Вы мой клиент. Я не бросаю своих клиентов. Вы просто настоящая дурочка. А теперь рассказывайте, что случилось.

– Я говорила не правду.

– Знаю.

– Я.., я боялась, что против меня сфабрикуют дело. – Губы ее дрожали.

– Кто мог это сделать?

– Не знаю. Когда я увидела тело, обложенное сухим льдом, мне все стало ясно. Кто-то, кто знал о моей теории… Ну, о том, как обмануть полицию в отношении времени совершения убийства. Этот кто-то хотел взвалить все на меня.

– Когда вы обнаружили сухой лед?

– Вскоре после того, как увидела тело.

– Когда это было?

– Возвратившись в мотель, я почувствовала что-то неладное. Уезжая, я оставила дверь запертой, а нашла ее открытой. Я подумала, там кто-то есть, и мне стало страшно. Я осмотрела весь номер и, когда открыла дверь в ванную комнату, то.., то увидела тело.

– Как вы поступили?

– Позвонила мистеру Дрейку из телефонной будки. И оставалась там, пока мне не ответили, что вы согласились приехать.

– Что было потом?

– Я возвратилась в мотель, но не вошла в номер, не хотела быть там одна. И стала ждать вас в машине.

– Что было дальше?

– Но потом я заставила себя войти, чтобы убедиться, что он мертв. Я подумала: может быть, он жив и истекает кровью, и ему нужна помощь.

– Итак, вошли в номер. Как вы поступили?

– Когда я хотела пощупать его пульс, моя рука наткнулась на что-то очень холодное. Я увидела сухой лед и коробку с фирменным знаком «Озгуд Траут фарм». Меня охватила паника. Я не отдавала отчета в своих поступках.

– Теперь это не имеет значения. Как вы поступили?

– Вынула весь лед, положила его в машину и направилась на ферму, до которой от отеля пять минут езды. Я знала, что около фермы есть контейнер для мусора. Подумала: если положить туда коробки со льдом, он испарится, а на коробки никто не обратит внимания… Таких сотни на ферме.

– Продолжайте.

– Я действительно дурочка. Совсем забыла об отпечатках пальцев. О, мистер Мейсон, простите меня. Я клянусь.., обещаю, что никогда больше не буду вас обманывать.

– Продолжайте. Мне нужно знать все.

– Когда лейтенант Трегг показал кусок от коробки из-под сухого льда и когда я услышала от вас, что можно снять отпечатки пальцев с бумаги, у меня все внутри похолодело. Я подумала о своих отпечатках. Вы не знали, что на коробках была фирменная реклама. Я увидела ее на куске коробки, который держал полицейский.

– Это было сделано намеренно. Я предупреждал вас о ловушке. И вы так легко попались. Он расставил полицейских у фермы.

– Теперь я понимаю, что поступила глупо.

– Возвратимся к вашему рассказу. Итак, вы взяли коробки с сухим льдом, погрузили их в машину, а потом выбросили в мусорный ящик.

– Да.

– Вы их положили сверху?

– Нет. Протолкнула рукой на дно, чтобы такое количество полупустых упаковок не бросилось глаза. Тем более, что на двух коробках остались следы крови.

– Именно поэтому ваши руки были холодны, как лед, когда вы вернулись в мотель?

– Да. Только я этого сначала не замечала. Не осознавала, какие они холодные.

– Значит, помня о фирменной рекламе на коробках, пятнах крови, отпечатках пальцев и убедившись, что путь свободен, что преследования нет, вы повернули в сторону фермы, чтобы изъять эти коробки?

– Да.

– А что вы собирались с ними сделать?

– Хотела положить их в мешок и, привязав к нему груз, утопить в глубоком пруду. Я понимала, что полиция в конце концов найдет коробки. Но другого выхода не видела. Оставлять их в машине было невозможно. Машину могли остановить. Я стремилась уничтожить отпечатки своих пальцев, полагая, что от холодной воды они исчезнут.

– Вы вынули все десять коробок?

– Да.

– Включая те, на которых были пятна крови?

– Да.

– Что произошло потом?

– В глаза мне ударил яркий свет. Я даже не слышала, как кто-то подошел и встал за моей спиной. Тот, кто оказался передо мной и направил мне в лицо свет, произнес:

«Мы из полиция, леди. Оставайтесь на месте». Я вскрикнула. Все внутри у меня сжалось. Ничего подобного я никогда в жизни не испытывала. Я просто обезумела от страха.

– Итак, вы были схвачены с поличным. Вы испытывали чувство вины и хотели оправдаться. Что вы сказали?

– Мистер Мейсон, я попыталась это сделать, но ничего не могла сказать. Я готова была отдать правую руку, чтобы только придумать какую-нибудь спасительную ложь, но не смогла вымолвить ни слова. Я просто лишилась дара речи.

– Понимаю, – начал рассуждать Мейсон, – но это их не устраивало. Они непременно хотели услышать от вас объяснения. Они спросили вас, что вы делали у мусорного контейнера. Сказали, что готовы выслушать и принять ваше объяснение, что не менее вас заинтересованы в том, чтобы снять с вас любые подозрения. Сказали, что из опыта знают, как часто лицо, действия которого вроде бы указывают на его вину, в действительности оказывается невиновным, а его поступки логически необъяснимыми.

– Мистер Мейсон! – воскликнула Нэнси. – Они действительно так говорили. Откуда это вам известно?

– Это обычный прием. Ну и как вы поступили? Какой была ваша реакция? Вероятно, пытались оправдаться?

– Нет. Я не знала, что говорить. Потом взяла себя в руки и сказала: если они не доверяют мне, никакие мои объяснения не изменят положения, и им лучше обратиться к моему адвокату.

– Но это их не удовлетворило?

– Нет. Они продолжали задавать вопросы, потом посадили меня в машину и привезли сюда. Вызвали надзирательницу и в течение нескольких часов попеременно допрашивали.

– Как вы себя вели?

– Молчала. Я поняла, чем больше я скажу, тем хуже будет для меня, и решила не говорить ничего. Наверное, я поступила не правильно?

– Напротив, в данной ситуации это было самое правильное решение. – Мейсон на мгновение задумался, мысленно оценивая ситуацию, и вдруг спросил:

– А теперь скажите: почему вы поставили на эту лошадь? Кто вам подсказал?

– Никто мне не подсказывал.

Не скрывая раздражения, Мейсон встал.

– Что ж, Нэнси, думаю, нам надо расстаться. Я уже достаточно наслушался вашей лжи. Позволю себе заметить, это вам не очень хорошо удается. Либо у вас не хватает опыта, либо вы весьма невысокого мнения об умственных способностях своих собеседников. Но вы…

– Мистер Мейсон, я говорю правду. На этот раз абсолютную правду.

– Перестаньте, Нэнси. Вы не случайно поставили именно на эту лошадь. Только тот, кто обладал точной информацией, был уверен, что она выиграет. Иначе ставки не были бы такими высокими. Когда молодая женщина с вашим финансовым положением отправляется на ипподром, делает ставку в пятьсот долларов и выигрывает, это нельзя объяснить интуицией.

Мейсон направился к двери.

– Не уходите, мистер Мейсон. Подождите. Выслушайте меня.

Мейсон приостановился.

– У меня не было никаких предчувствий. Мне никто ничего не подсказывал. Я поставила на эту лошадь потому, что… Разве вы не понимаете… Это была единственная лошадь, на которую я могла поставить.

– Нет, не понимаю, – отрезал Мейсон.

– Мне не хотелось бы об этом говорить, мистер Мейсон, потому что это задевает другое лицо, но…

– Говорите.

– Рода.

– Рода? Вашего брата?

– Да. Он.., он растратил несколько тысяч долларов и не мог возместить их. Об этом стало известно…

– Кому? – спросил Мейсон.

– Думаю, мистеру Холстеду, коммерческому директору компании. Но точно не знаю.

– Как вы узнали о растрате?

– От брата. Он позвонил, чтобы попрощаться. Сказал, что, скорее всего, увидимся в тюрьме.

– Почему он решил попрощаться с вами по телефону? Что ему было нужно?

– С чего вы это взяли?

– Уверен, ему было что-то нужно. Что?

– Деньги.

– Сколько?

– Столько, чтобы покрыть растрату.

– Вы дали ему деньги?

– Нет.

– Почему?

– У меня на счету было четыреста семьдесят пять долларов. В последнюю зарплату я положила двадцать пять долларов, чтобы была ровная сумма – пятьсот долларов, дав себе обещание не трогать их ни при каких условиях.

– Как вы поступили?

– Для девушки в моем положении была только одна возможность быстро получить крупную сумму денег – пойти на ипподром и поставить все деньги на лошадь с самыми высокими ставками в надежде получить большой выигрыш.

– Боже мой! – воскликнул Мейсон. – Вы же могли все потерять! Трудно в это поверить, но, с другой стороны, здесь есть своя логика.

– Поверьте, мистер Мейсон! Все абсолютно логично. Пятиста долларов было недостаточно. Моему брату срочно понадобились деньги. Крупная сумма. Наличными. Никто не должен был знать, что он их получил. Я так и поступила. Еще он сказал, что обнаружил место, где прятали наличные деньги, откуда он потихоньку их и брал. На мой вопрос, какие это были деньги, он ответил, что немалые.

– Кажется, у меня начинает складываться определенная картина, – медленно, как бы размышляя вслух, произнес Мейсон. – Продолжайте, я слушаю.

– Вот, собственно, и вся история. Взяв деньги, я бросилась на ипподром, выбрала лошадь с высокими ставками, которая в случае удачи могла принести мне выигрыш. Я чувствовала себя очень несчастной, мистер Мейсон. Честно говоря, шансы мои были невелики. Я ведь знала, что пятьсот долларов не спасут Рода, а могла потерять и эти деньги.

– Невероятный способ выбирать лошадь, – заметил Мейсон. – Тем не менее он оказался успешным.

– Да, мистер Мейсон, и…

– Минутку, – перебил ее Мейсон. – Родни поставил пятьдесят долларов на ту же самую лошадь. Как это могло случиться?

– Он рассуждал так же, как я, – ответила Нэнси. – Срочно нужны были деньги, а ему удалось собрать лишь небольшую сумму. Он сделал рискованную ставку в пятьдесят долларов и еще пятьдесят долларов поставил на лошадь, которая, согласно полученной им информации, могла выиграть.

– Почему вы не сделали ставку в пятьдесят долларов? – спросил Мейсон.

– Мне нужна была сумма, достаточная до того, чтобы покрыть недостачу.

– Сколько именно?

– Родни сказал, около четырех тысяч долларов.

– Почему вы не поставили триста долларов на эту лошадь, двести на какую-нибудь другую?

– Я знаю, что ставки, которые объявляют перед заездом, не являются окончательными. Это приблизительные цифры. Окончательные ставки иногда отличаются от объявленных. Особенно если они высокие и привлекают отчаявшихся людей, оказавшихся в безвыходном положении, таком же, как и я.

– А почему вы сами не получили деньги? – спросил Мейсон.

– Брат не знал, что я на ипподроме. А я его увидела. Он поставил на ту же лошадь. Об этом я узнала только после окончания скачек. Вся дрожа от возбуждения, я направилась к кассе, чтобы получить выигрыш по стодолларовым билетам. И у другого окошка увидела Рода. Там был и мистер Фремонт. Я оказалась свидетельницей отвратительной сцены. Мистер Фремонт утверждал, что брат сделал ставку деньгами, взятыми из его кассы, поэтому он, Фремонт, имеет право на весь выигрыш. Тут же появились полицейские и предъявили ордер на арест. Это было ужасно.

– Продолжайте.

– Я поняла: они наблюдали за кассами и знали, что я поставила на эту лошадь и…

– Мистер Фремонт был с вами знаком?

– Да. Он знал меня и относился ко мне плохо, то есть я хочу сказать, ну.., что.., я ему нравилась. Он мне.., он мне не нравился.

– Приставал? – спросил Мейсон.

– Приставал и распускал руки, – ответила Нэнси. – Сначала проявлял отцовские чувства. Я работала у него. Ради меня он предложил Родни работать у него. Какое-то время он просто распускал руки, а потом начал открыто приставать.

– Поэтому вы ушли с работы?

– Да.

– Итак, брат сказал, что растратил деньги?

– Да.

– Сказал сколько?

– Три с половиной тысячи долларов. Мне, честно говоря, казалось, гораздо меньше. Тысяча, полторы… Одно время растрата действительно составляла около пяти тысяч долларов, потом в результате нескольких выигрышей она значительно уменьшилась. Но я все равно знала, что ситуация взрывоопасна. Мне хотелось, чтобы он возместил все деньги и прекратил все это.

– Он сам не мог погасить растрату?

– Нет. Он был в отчаянии. У него было всего лишь несколько сотен долларов. Думаю, он решил взять еще некоторую сумму казенных денег. Наверное, он, как и я, считал: «Либо пан, либо пропал». Полагал, где три с половиной тысячи долларов, там и пять. Не знаю, что произошло, но денег там не оказалось. У брата было лишь сто долларов. С ними он и пришел на ипподром и поставил на двух лошадей.

Немного подумав, Мейсон сказал:

– Хорошо, Нэнси. Теперь послушайте меня. Держитесь стойко, ни с кем не разговаривайте. Ничего не говорите полиции. Вас начнут допрашивать, начнут подозревать, будто вы пытаетесь кого-то выгородить, чтобы…

– Но они это все уже говорили! – воскликнула Нэнси.

– Вы ничего не сказали им о брате?

– Нет. Абсолютно ничего.

– О'кэй. Молчите. Ничего не говорите. Я ваш адвокат. За информацией пусть обращаются ко мне. И еще должен вас предостеречь от газетчиков. Целая армия репортеров, и прежде всего любительниц душещипательных историй, захочет взять у вас интервью, заверяя, что представит вас читателям в самом выгодном свете, что поддержка газеты может повлиять на ведение дела.

– Это не правда?

– Не всегда. Среди них есть, конечно, честные люди. Стараясь сохранить объективность, они постараются нарисовать трогательный портрет молодой неискушенной девушки, бывшей хорошим секретарем. Оказавшись втянутой в драматические события, она не смогла им противостоять и находится в тюрьме, ожидая суда по обвинению в убийстве первой степени. Они опишут вас, ваш характер, расскажут о вашей личной жизни, пустят слезу и вызовут сочувствие у читателей.

– Но сначала они должны выслушать меня?

– Да, обычно так и бывает. Иногда они стараются вызвать симпатию у читателя только для того, чтобы создать рекламу своей газете. Обычно они выслушивают рассказ и облекают его в нужную для них форму.

– Я не должна им ничего рассказывать?

– Ни при каких условиях никому ничего не говорите. Это мое последнее наставление. Вы сможете следовать ему?

– Да.

– Это потребует от вас упорства, выдержки, терпения.

– Буду молчать. Я уже достаточно записала себе в дебет. Если вы меня не бросите, я сделаю все так, как вы скажете.

– Хорошо. Теперь я должен вас оставить. У меня много работы, чертовски много. Ваша задача – молчать.

Адвокат подал знак надзирательнице, что его визит окончен. Быстро спустился на лифте и из телефонной будки позвонил Полу Дрейку.

– Это Перри, Пол, – сказал он, услышав голос Дрейка. – У меня для тебя есть работа.

– Выкладывай.

– Согласно закону, вскрытие сейфов и опись личного имущества умершего могут производиться только в присутствии официального представителя Управления штата по налогообложению наследства.

– Ну и что?

– Полиция отправится в контору Фремонта. Они должны провести инвентаризацию денег в сейфе и в тайнике. Они знают, что в тайнике находится крупная сумма. Поставят об этом в известность управление…

– Что из этого?

– ..чтобы те прислали своего представителя. В ожидании его от нетерпения будут кусать ногти.

– Хорошо. Но какое это имеет к нам отношение?

– Самое прямое. Я хочу присутствовать при вскрытии тайника.

– Это невозможно, – заявил Дрейк. – В твоем присутствии они до него не дотронутся. Тебя близко не допустят. Просто вышвырнут. Ты представляешь защиту, и они не собираются преподнести тебе заранее все улики на тарелочке с голубой каемочкой.

– Возможно, но им придется с этим смириться. Знаю, у тебя в управлении есть связи. Позвони и скажи: хочу, чтобы вы назначили Мейсона своим представителем.

– Зачем это тебе, Перри? Они проведут опись со всей тщательностью.

– Не сомневаюсь в этом. Но хочу посмотреть, что представляет из себя эта контора, оценить обстановку, прежде чем войду в зал суда, чтобы защищать Нэнси Бэнкс, которой предъявлено обвинение в убийстве.

– Если они пойдут на это, то испортят отношения с полицией, – заметил Дрейк.

– Необязательно. Помоги мне. Пол!

– Хорошо, – неуверенно произнес тот. – Я займусь этим. Думаю, если нажму на все пружины, то что-нибудь получится, если.., если это не противоречит закону. Но даже если законом это не предусмотрено, думаю, я смогу наделить тебя некоторыми полномочиями.

– Это все, что мне нужно. Действуй, пока я еду в офис, свяжись с ними и постарайся все уладить.

Глава 12

Мейсон вошел в свой кабинет. Его встретила приветливо улыбающаяся Делла Стрит.

– Как дела?

– Трудно сказать. Когда я разговариваю с этой девушкой, я ей верю. Когда ухожу и начинаю размышлять, она представляется мне самой что ни на есть последней лгунишкой. От Пола что-нибудь слышно?

– Просил позвонить, как только приедете.

– Сейчас будет здесь, – сказала она. – А что с девушкой?

– Все выглядит просто невероятным, нелепым. Мне так и кажется, что я слышу размеренный, полный сарказма голос окружного прокурора: «Будьте любезны, мисс Бэнкс, еще раз расскажите о том, как вы вынимали из мусорного контейнера коробки из-под сухого льда, опасаясь, что на них могли остаться отпечатки ваших пальцев. Именно там вас застали полицейские. Уточните этот момент, пожалуйста, и на этом я закончу перекрестный допрос».

– Что, дела обстоят так плохо? – спросила Делла Стрит.

– Хуже не бывает, – ответил Мейсон.

Раздался условный стук в дверь, и Делла впустила Дрейка.

– Плохие новости, Перри, – уже с порога сказал Дрейк.

– Ничего не получается с управлением?

– Да. Они не смогли бы этого сделать, даже если бы захотели. Но уверен, они и не пошли бы на это. Они не хотят иметь дело с окружным прокурором.

– Сегодня утром полиция отправится туда, чтобы вскрыть тайник и установить, сколько там денег, – буркнул Мейсон. – Им нужен представитель управления.

– Я сделал что мог, – парировал Дрейк. – Мне обещали сообщить, когда именно будет производиться опись имущества. С другой стороны, полиция может появиться там в любое время – в поисках улик, например.

– Знаю, – буркнул Мейсон. – Но поскольку сумма может оказаться крупной, полиция будет действовать очень осторожно. Улики подождут. Что тебе удалось узнать о Фремонте, Пол?

– Обычные сведения: пятьдесят один год, был женат, с женой разошелся, развод не оформлен, детей нет.

– Не разведен? – перебил его Мейсон.

– Нет.

– Что тебе известно о ней? О его вдове?

– Инез Фремонт, – начал читать свои записи Дрейк, – работает кассиршей в кафе-гриль с восьми до четырех. Лет на десять-одиннадцать моложе Фремонта. Поженились три года назад. Год назад разошлись. Развод не оформлен.

– Собирайся, Пол, поедем к ней. – Мейсон встал. – Пожалуй, ты тоже поедешь с нами, – обратился к Делле Стрит. – Не забудь взять с собой блокнот. Когда будешь записывать разговор, пометь, что я представился ей как адвокат, выступающий от имени лица, которое обвиняют в убийстве ее мужа. Поехали.

– На твоей или на моей машине? – поинтересовался Дрейк.

– На моей. Я поведу машину. У тебя есть адрес кафе?

– Да. Вначале позвонишь?

– Нет, – немного подумав, решил Мейсон. – Появимся неожиданно. А то она, не дай Бог, позвонит в полицию, и там начнут строить всякие домыслы, что не входит в мои планы.

Искусно лавируя среди машин, Мейсон подъехал к кафе. Там было немноголюдно. Они подошли к кассе. Блондинка за кассой захлопнула журнал, который читала, и посмотрела на них твердым оценивающим взглядом.

– Что вам угодно?

– Вы Инез Фремонт? – обратился к ней Мейсон. На какое-то мгновение женщина замерла.

– Да, – наконец ответила она. – В чем дело?

– Я Перри Мейсон. Это Делла Стрит, мой секретарь, и Пол Дрейк, частный детектив, – представил он их. – Буду говорить с вами откровенно, миссис Фремонт. Полагаю, вам известно, что вашего мужа нет в живых и…

– Я все знаю. Здесь уже была полиция. Хотели получить нужную информацию.

– Они получили ее?

– Нет.

– Вам известны обстоятельства смерти мужа?

– Да.

– Я понимаю, что затрагиваю очень личный вопрос. Если не ошибаюсь, вы разошлись?

– Да.

– Можем мы коснуться этой темы?

– Я не расположена к такому разговору.

– Я хочу раскрыть свои карты, миссис Фремонт, Я представляю молодую женщину Нэнси Бэнкс, которую обвиняют в убийстве вашего мужа. Думаю, она не виновата. Однако косвенные улики указывают на нее. Мне нужны факты. Уверяю, что не причиню вам вреда. Но мне хотелось кое-что услышать от вас, если, конечно, вы согласитесь поговорить со мной.

– Если она его убила, – коротко сказала Инез Фремонт, – то заслуживает награды.

– Думаю, она его не убивала, миссис Фремонт. Но чтобы защитить ее, я должен знать все.

– Что вы хотите услышать от меня?

– Мистер Фремонт был раньше женат?

– Нет.

– А вы?

– Была.

– Брак был расторгнут?

– Да.

Мейсон ждал продолжения, но женщина замолчала. Вскоре молчание стало тягостным.

– Ничем не могу вам помочь, – наконец вымолвила она.

– Вы имеете право на наследство. Вы консультировались у адвоката?

– У меня такого права нет. Я подписала соглашение.

– Что вы хотите этим сказать?

– Он заставил меня это сделать.

– Не могли бы вы рассказать, как это произошло?

– Послушайте, мистер Мейсон. Мне больно об этом вспоминать.

– Вы вышли замуж три года назад?

– Да.

– Вы были влюблены?

– Мистер Мейсон, мне уже сорок лет, и я выгляжу на свой возраст. В жизни мне пришлось несладко. В этом возрасте трудно найти работу. Предпочтение отдается привлекательным молодым женщинам. Я ломовая лошадь. Как всякой женщине, мне хотелось спокойной устроенной жизни. Когда выходила замуж, казалось, он влюблен и станет мне опорой в жизни.

– Получилось иначе?

– С его стороны это был брак по расчету. Мейсон вопросительно посмотрел на нее.

– Ну что ж, пожалуй, я вам все расскажу, – наконец решилась она. – Он меня к тому времени уже разлюбил.

– Почему же тогда он женился на вас? – спросил Мейсон.

– Потому что знал, в этом штате жена не может давать показаний против мужа, а мне многое было о нем известно. Он женился потому, что боялся. Боялся, что может сесть в тюрьму, ведь он перепродавал ворованные вещи. Женившись, он заставил меня держать язык за зубами. Все это я поняла позже.

– Вы подписали соглашение, по которому лишались права на имущество, до свадьбы?

– Нет. После того как мы расстались.

– Но вы, конечно, имели право на…

– Это долгая история, и очень личная. Я была глупа. Не понимала, с кем имела дело. Он совершенно безжалостный человек и очень умный, даже не умный, скорее – хитрый. На него работает целое детективное агентство. Одно из тех, которое не брезгует ничем. Они следили за мной с той минуты, как я покинула его дом. И делали это настолько ловко, что я ни о чем не догадывалась. Они докопались до некоторых компрометирующих меня фактов и тогда в весьма драматичной форме предъявили мне претензии. Нет смысла снова ворошить все это. Так или иначе, но я подписала соглашение о том, что не претендую на имущество.

– Миссис Фремонт, вы должны немедленно нанять адвоката. Когда вы кончаете работать?

– В четыре часа. Я работаю с восьми до четырех.

– Повторяю, наймите адвоката. Не теряйте времени даром. Свяжитесь с ним по телефону.

– Что он может сделать?

– Очень многое.

– Адвокат будет стоить денег. – Она покачала головой.

– Предполагают, что у вашего мужа был тайник, куда он прятал деньги. Сегодня туда явится полиция, чтобы подтвердить этот факт и установить сумму.

– Это его деньги. Ко мне они не имеют никакого отношения.

– Никто не знает как повернутся события. Не берусь утверждать, но соглашение, подписанное по принуждению, против желания одной из сторон или необдуманно, может быть признано судом недействительным.

В ее глазах вспыхнул интерес.

– А вы, мистер Мейсон? Я слышала о вас. Не согласились бы вы представлять мои интересы?

– Я не имею ничего против, – ответил адвокат после некоторой паузы, – но я представляю Нэнси Бэнкс, которой предъявлено обвинение в убийстве. Я не могу представлять другое лицо, интересы которого идут вразрез с ее. Например, если бы вдруг оказалось, что это вы убили своего мужа, я бы приложил все усилия, чтобы вас разоблачить, так как я представляю Нэнси Бэнкс, а ее обвиняют в убийстве.

На лице миссис Фремонт появилась слабая улыбка.

– Его стоило бы убить, но я его не убивала.

– Я не смогу представлять вас, миссис Фремонт. Прежде всего потому, что защищаю Нэнси Бэнкс. Я хочу быть свободным от каких-либо других обязательств. Вдруг я решу, что это вы убили мужа?!

– Жаль, что я этого не сделала. Но убийство должно было произойти. Я могла бы его прикончить сто раз. Но…

– Советую тем не менее нанять адвоката. Не исключено, вскроются факты, которые помогут вам доказать, что вас вынудили подписать это соглашение. Мистер Дрейк мог бы в качестве вашего представителя присутствовать в офисе вашего мужа во время описи имущества. Мистер Дрейк помогает мне в поиске фактов, связанных с убийством. Но это не лишает его права собирать материал, свидетельствующий о том, что соглашение, о котором вы говорили, было подписано под давлением.

– Вы считаете, его можно аннулировать?

– Не уверен. Не могу заверить вас в этом. Просто советую нанять адвоката.

– Сколько я буду вам должна, если вы согласитесь присутствовать в офисе мужа во время описи имущества? – обратилась она к Полу Дрейку.

Дрейк бросил быстрый взгляд в сторону Мейсона. Тот незаметно ему кивнул.

– Не очень много, – сказал Дрейк. – Пятнадцать долларов.

После некоторого колебания женщина открыла кошелек и протянула ему деньги.

– Вы наймете адвоката? – еще раз спросил ее Мейсон.

– Я подумаю. Адвокату потребуется вознаграждение. Вам, вероятно, трудно представить, что значат пятнадцать долларов для работающей женщины моего возраста. Если она обращается за работой, ее осматривают с ног до головы и отвергают под разными предлогами.

– Ладно, – сказал Дрейк. – Попытаюсь попасть в офис вашего мужа и все разузнать. Если не удастся, миссис Фремонт, вам это ничего не будет стоить.

– Что ж, – согласилась женщина. – Мне не привыкать за все платить. Я ничего не получала бесплатно. Ко всему привыкла за сорок лет.

Мейсон кивнул Делле Стрит. Она быстро написала доверенность.

Распишитесь здесь, миссис Фремонт, – протянул ей бумагу Пол Дрейк, – и я постараюсь что-нибудь для вас сделать.