Текст книги "Медвежье озеро"

Автор книги: Эрин Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

– Друзья? – разинул пасть Мики. – Никогда не слышал о таких чудесах! Как тебя угораздило отправиться в путь вместе с гризли?

– Это долгая история, – вздохнула Луса и вкратце рассказала Мики о последней воле Оки. – Когда нашла Токло, с ним оказался еще один маленький гризли по имени Уджурак. Он самый поразительный медвежонок на свете! Честное слово, ты никогда о таком не слышал! – Луса наклонилась к Мики и торопливо зашептала: – Он знает такие вещи, каких ни один медведь не знает, и еще он идет в путешествие к месту, где духи танцуют в небесах! Когда я нашла Токло, мне больше некуда было идти, вот я и решила отправиться с ними. – Луса уже собралась рассказать, как Уджурак превращается в других животных, но Мики ее перебил.

– Но теперь-то ты, наконец, нашла черных медведей! – воскликнул он таким тоном, будто это было самое главное. – Твое место здесь. – Он поудобнее устроился на ветке, закрыл глаза и тут же уснул. Луса даже ушам своим не поверила – только что они разговаривали о таких важных вещах, а теперь Мики дрыхнет, как ни в чем не бывало! Значит, ему было нисколечко не интересно узнать о гризли? Ну конечно, ведь он был черный медведь! Наверное, он решил, что Луса путешествовала с гризли только потому, что не смогла найти компанию получше!

Она тоже растянулась на ветке, но уснула не сразу, а еще какое-то время прислушивалась к голосам черных медведей на берегу.

«Мики прав. Я пришла домой, к черным медведям. Среди них я смогу стать настоящей медведицей. Научусь сама добывать еду, буду жить среди деревьев, под присмотром духов. И друзья у меня теперь будут такие же, как я сама…»

Она посмотрела на Мики, сопевшего на своей ветке, и широко зевнула. Но прежде чем закрыть глаза, Луса посмотрела на озеро. Солнце уже повисло над горизонтом, окрашивая воду розовым цветом недозрелых ягод. Что-то темное качалось на волнах между берегом и дальним островом. «Что это такое? Неужели медведь плывет? Ох, не хотела бы я очутиться на его месте…»

Широко зевнув, Луса отвернулась от озера. Какое ей дело до плывущего через озеро медведя? Она теперь в безопасности, среди своего племени.

«И все-таки я буду очень скучать по Токло и Уджураку!»

Глава XIX
ТОКЛО

Волны шипели вокруг Токло.

«Я с тобой, Токло…»

– Убирайся! – рычал он, загребая лапами. – Я не хочу быть мертвым, как ты! Отстань от меня.

Он заплыл уже так далеко, что постоянно меняющие направление волны набегали с обеих сторон, мешая плыть ровно. Токло фыркал и плевался, когда волна накрывала его с головой, заливая нос. Бешено размахивая лапами, он снова выныривал на поверхность. Мокрая шкура камнем тянула его на дно, а волны мешали видеть маячивший вдали остров.

«Я никогда не доплыву до этого острова!»

Лапы у него стали тяжелыми и неповоротливыми, как деревяшки. Никогда в жизни Токло так не уставал. Ему стоило огромных усилий заставлять себя грести вперед, но страшнее всего было то, что он не видел результата своих усилий. Может быть, он просто барахтается на месте?

«Наверное, Шотека был прав. Я слабый. Мама? Тоби? Видите, какой я на самом деле?»

Тихий голос прозвучал у него в голове:

«Ты сильный, Токло».

Чей-то косматый, скользкий от воды, бок прижался к боку Токло. Он завертел головой, но не увидел ничего, кроме воды. Ощущение чьей-то близости не исчезло, более того, теперь Токло почувствовал знакомый запах.

Ока плыла рядом с ним.

А с другого боку появился кто-то маленький, худенький, но сильный. Тоби!Они все-таки пришли утопить его, не зря он всегда боялся воды!

Паника ледяными когтями вцепилась в Токло. Он не хотел тонуть! Токло бешено замолотил передними лапами, пытаясь отогнать невидимых спутников. Отчаянно барахтаясь, он наглотался воды и окунулся с головой. Когда волны сомкнулись над ушами Токло, он очутился в призрачном, серовато-буром мире странных теней и мелькающих силуэтов. Две полупрозрачные фигуры кружили вокруг Токло – одна фигура была большая, как взрослая медведица, а вторая совсем маленькая, как медвежонок.

«Вы меня топите! Отпустите, отпустите!»

Он снова задрыгал лапами, но они вдруг предательски отяжелели, и Токло начал беспомощно опускаться на дно озера. Он попытался вздохнуть, но грудь сдавила такая боль, что Токло испугался. Лучше не сопротивляться. Проще сдаться, и тогда все кончится быстрее…

«Ладно, вы победили. Забирайте меня!»

Токло закрыл глаза, и холодная темная мгла начала медленно расползаться по его телу – сначала она охватила лапы, потом грудь, а затем и голову, так что в ушах тоненько загудело, и все вокруг стало черным. Так вот что ты чувствовал, когда умирал – да, Тоби?

Внезапно он почувствовал толчок и открыл глаза. Рассекая носом воду, он двигался не вниз, а вверх, к мерцающему пятну света! Его снова пихали с обоих боков, только на этот раз очень быстро. С одной стороны его подталкивали намного сильнее, поэтому Токло заваливался в воде на один бок. С трудом повернув голову, он увидел двух призрачных медведей, плывущих за ним и поддерживающих его своими плечами.

«Вверх, Токло! Плыви на свет!»

Токло судорожно заработал передними лапами, пытаясь вытолкнуть себя из воды. Свет был все ближе и ближе, и внезапно Токло вынырнул на поверхность, и широко разинул пасть, жадно глотая воздух – самый чистый, самый вкусный в мире воздух, наполнявший его жизнью, разгонявший черный туман, клубившийся в сознании.

«Молодец, Токло! Дыши! Дыши глубже!»– раздался у него в ушах тоненький голосок брата.

«Плыви, Токло», – проурчала мама, продолжая поддерживать его на поверхности воды.

«Ага, плыви! – засмеялся Тоби. Сейчас голос у него был гораздо сильнее и счастливее, чем при жизни. – Плыви с нами, Токло! Я тебе помогу».

Ока и Тоби подплыли под брюхо Токло, поддерживая его. Смертельную усталость словно лапой сняло, и внезапно Токло почувствовал себя уверенно в воде. Вытянув передние лапы, он принялся с легкостью загребать воду.

– Я плыву! – в восторге завопил он, задирая морду к небу.

«Конечно плывешь, дурачок! Ты у меня такой сильный медвежонок!»

Токло хотел обернуться на мамин голос, но вода заливала ему глаза, мешая разглядеть призрачных медведей.

– Вы спасли меня! – пропыхтел он, работая лапами. – Вы не дали мне утонуть.

«Ты мой сынок, и я люблю тебя. Я хочу, чтобы ты жил долго-долго. Мы с Тоби всегда будем ждать тебя, Токло, но мы не хотим, чтобы ты присоединился к нам раньше срока. Береги себя, мой милый Токло…»

– Буду беречь! – выдохнул Токло. Какое-то незнакомое чувство сдавило ему грудь, так что даже говорить было больно. – До свидания, мама. До свидания, Тоби!

«До свидания!»

«До свидания!»

Токло снова повернул голову вперед и почувствовал, как призрачные тени мамы и брата исчезли. Теперь он мог плыть и без их помощи. Он уверенно рассекал лапами воду, держа морду высоко над волнами и дыша полной грудью. Ока и Тоби не хотели забирать его с собой, они пришли ему на помощь и спасли от смерти… Теперь они ушли, и Токло вдруг стало очень одиноко.

Наконец, большая вода осталась позади; волны перестали хлестать в морду Токло, и он увидел совсем рядом поросший соснами остров. Он появился словно ниоткуда, просто вырос перед носом – высокий песчаный склон, покрытый жесткой травой и высокими голыми деревьями.

– Остров Следа! – прошептал Токло.

В следующий миг лапы его коснулись дна. Зарывшись когтями в гальку, Токло встал и побрел к берегу. В этом месте вода доходила ему до плеч, но с каждым шагом отступала, и вскоре Токло мог спокойно остановиться и оглядеться. Первым делом он посмотрел на волнующуюся черную гладь озера. Кругом было тихо-тихо, только волны еле слышно лизали гальку. Странно, но Токло вдруг стало не по себе от этой тишины и одиночества.

– Мама! Тоби! Не покидайте меня.

Вода тихонько шипела вокруг его лап, и на миг Токло захотелось вернуться в озеро к Оке и Тоби.

«Нет-нет, Токло… Твое время еще не пришло».

Он развернулся и побрел в сторону берега. Взобравшись на большой круглый камень, Токло отряхнулся и огляделся по сторонам.

– Я доплыл! – громко сказал он.

Солнце уже скрылось за горизонтом, но в небе догорала ясная полоска заката, и ночь была светла. Черной была только вода в озере, да окружавшие его берега, отчетливо вырисовывавшиеся на фоне бледного неба. На дальнем берегу можно было разглядеть силуэты гризли, а чуть дальше, где деревья подступали к самой воде, виднелись фигуры маленьких черных медведей. Интересно, как там Луса? Токло попытался найти ее, но на таком расстоянии это оказалось невозможно.

Вздохнув, он слез с камня и пошел на берег.

«Если мне предстоит провести здесь Самый Долгий День, то лучше как следует исследовать остров!»

Земля плавно убегала вверх от воды. Вскоре песок сменился чахлой травкой, а затем потянулись кусты и редкие деревца. Токло решительно протиснулся сквозь заросли. Трава под лапами оказалась сухой и ломкой – наверное, дождя не было уже очень давно. Кругом не было ни медвежьего запаха, ни отпечатков медвежьих лап на земле, ни отметин когтей на деревьях. Эта территория целиком принадлежала Токло, и ему не придется ни с кем ее делить. Вот только почему от этой мысли ему стало еще тоскливее? Поднявшись на задние лапы, Токло провел когтями по стволу дерева, оставляя глубокие, заметные издалека царапины.

Пусть сейчас тут не было никаких медведей, но путь даже духи знают, что это место принадлежит Токло!

Забравшись поглубже в заросли, он заметил мелькнувшую в траве куницу, вынюхивавшую что-то под кустом. Подобравшись, Токло начал бесшумно подкрадываться к ней, осторожно переставляя лапы по усыпанной сухими иголками земле. Куница, ничего не замечая, копошилась в земле. Токло замер. Он стоял против ветра, и легкое дуновение несло соблазнительный запах зверька прямо в нос и голодную пасть Токло. Напружинив лапы, он прыгнул, обеими лапами прихлопнул куницу к земле и перекусил ей горло. Потом подцепил добычу когтями, растянулся на земле и с наслаждением вонзил зубы в теплое мясо.

Оогроок сказал, что будущее всех медведей лежит сейчас на плечах у Токло. Вряд ли от плаванья на остров может быть какой-то прок, но Токло все-таки сделал это. Хотя, кто знает, может быть, в этом и правда что-то есть? И тогда появление куницы тоже было знаком, обещающим щедрое пропитание всем медведям? Токло встал и начал подниматься на невысокий холмик, торчавший прямо посередине острова. Он шел и с каждым шагом чувствовал, как лапы его наполняются новой силой. Может быть, именно это имел в виду Шеш, когда говорил, что на острове Следа он почувствует силу и гордость Арктура?

С вершины холма был виден весь остров. На той стороне, откуда приплыл Токло, берег полого взбегал вверх и густо зарос кустами и деревьями. Противоположный берег оказался гораздо круче, и пенные волны с шипением набегали на острые скалы, торчавшие из воды. Токло невольно поежился. Какое счастье, что он подплыл с другой стороны!

Ветер трепал его шерсть, выжимал слезы из глаз, но Токло продолжал смотреть вдаль. Ему нравился ветер. Он нес с собой запахи соли, льда, рыбы и еще каких-то непонятных медведей, пахнувших всем этим сразу. Токло изо всех сил всмотрелся в вечернюю мглу и еле слышно охнул. Никогда в жизни ему не доводилось видеть такого чуда! На дальнем берегу озера смутно виднелись огромные фигуры, похожие на ожившие глыбы белого льда. Ветер доносил по воде рев незнакомых глоток – и рев этот был страшен. Нет, все-таки хорошо, что он здесь совсем один на острове! Но еще лучше было бы, если бы эти диковинные медведи не умели плавать!

Повернувшись спиной к опасному берегу, Токло снова спустился к деревьям. Он решил подыскать себе берлогу на ночь и хорошенько отдохнуть перед Самым Долгим Днем. Кажется, он видел очень уютную ложбинку неподалеку от берега, прямо под скрюченной сосной, заботливо забросавшей будущую берлогу сухими пружинистыми иголками. После недолгих поисков Токло нашел заветный овражек, но берлога оказалась совсем неглубокой и не смогла бы защитить медвежонка на случай дождя. Впрочем, судя по растрескавшейся земле и высохшим растениям, дождя тут не было уже очень-очень давно. Токло выгреб со дна оврага несколько веток, которые могли бы уколоть его во сне, и с удовольствием растянулся на мягких иглах.

Устроившись поудобнее, он устало закрыл глаза. Вскоре тихий шепот волн, набегавших на берег островка, убаюкал его голосами духов…

Токло проснулся от медвежьего тявканья. Из своей берлоги под корнями сосны ему был виден дальний берег озера, на котором уже начали собираться гризли. Они стояли у самого края воды, вокруг переговорного камня, но на таком расстоянии Токло не мог разобрать их голосов или разглядеть, чем именно они занимаются. Небо над его головой уже розовело в предчувствии рассвета, и сверкающий диск солнца начал подниматься из-за края озера. У Токло даже лапы зачесались от нетерпения.

«Самый Долгий День наступил!»

Внезапно в ветвях над головой Токло тревожно вскрикнула какая-то птица. Поспешно выкатившись из берлоги, Токло уловил краем глаза какое-то движение на берегу. Чей-то темный силуэт виднелся в волнах возле самого берега и, судя по размеру, это была не куница и даже не гусь. Отбежав за сосну, Токло встал на задние лапы и всмотрелся в воду. Неторопливо отряхивая мокрую шерсть, из озера медленно выходил огромный гризли с тяжелым загривком.

У Токло оборвалось сердце.

«Шотека!»

Глава ХХ
ТОКЛО

Стоя под сосной, Токло молча смотрел, как Шотека злобно оглядывается по сторонам, явно кого-то ища. Повисло зловещее молчание, а затем огромный гризли разинул клыкастую пасть и заревел:

– Выходи!

В первый миг Токло хотел спрятаться.

«Но это глупо, глупо! Он все равно меня найдет. Разве можно спрятаться на этом крошечном островке? Он выследит меня по запаху».

– Выходи, трус! – ревел страшный гризли с огромным загривком.

– Что ты тут делаешь? – прошипел Токло сквозь стиснутые зубы. – Я должен быть один!

Он затравленно посмотрел на озеро. Наверное, Ока и Тоби и сейчас смотрят на него и просят его быть храбрым?

«Вы будете гордиться мной, обещаю!»

Расправив плечи, Токло решительно вышел на берег и остановился перед громадным медведем. На миг ему показалось, будто в маленьких злобных глазках Шотеки промелькнуло нечто, похожее на изумление.

– Чего тебе надо? – рявкнул Токло.

Злобный гризли пошевелил своим огромным загривком и презрительно процедил:

– Думаешь, я позволю тебе принести медведям рыбу? Такому жалкому, бесполезному существу, которое позорит славный род гризли?

– Я не слабый! – прорычал Токло.

– Слабых надо убивать, – не обращая внимания на его слова, продолжал Шотека, – пока они не ослабили всех остальных. Не знаю, зачем твоя мать пыталась спасти тебя. Впрочем, она тоже была слабой! Что это за медведица, если не сумела даже прокормить своего выродка?

Глаза Токло заволокло красной пеленой бешенства.

– Ока сделала все, что смогла! – заорал он.

– Немного же она могла, жалкая неудачница, – глумливо ощерился Шотека.

С яростным ревом Токло выскочил на галечный берег. Внезапность дала ему преимущество перед противником. Прежде чем Шотека успел опомниться и приготовиться к защите, Токло успел как следует полоснуть его когтями по косматому боку.

Резко развернувшись, Токло приготовился нанести новый удар, но Шотека уже пришел в себя и, поднявшись на задние лапы, со свистом рассек воздух длинными когтями передних. Потом он разинул пасть и заревел, да так оглушительно, что несколько больших белых птиц вспорхнули с берега и, хлопая крыльями, перелетели на дерево подальше от воды. На миг Токло испугался – этот Шотека был почти в два раза крупнее его! Лапы у него были, как сосновые стволы, а тело огромное, как у огнезверя…

«Ты меньше, зато проворнее!»– шепнула ему на ухо невидимая Ока.

Шотека гигантской глыбой нависал над Токло, готовый обрушиться на него всей своей мощью и раздавить, как жука. Прыгнув вперед, Токло проскользнул под воздетыми передними лапами врага и изо всех сил вытянул его когтями по незащищенному брюху. Кровь брызнула из длинных царапин, и Токло успел почувствовать ее горячий соленый запах. Быстрее куницы он отскочил в сторону, едва успев увернуться от рухнувшего на все четыре лапы Шотеки.

В следующий миг острые зубы сомкнулись на загривке медвежонка. Токло завизжал от боли, когда Шотека поднял его над землей, встряхнул, как кролика, и с силой швырнул на камни. Оглушенный падением, Токло неподвижно лежал на земле, ловя разинутым ртом воздух. Дикая боль пронзила все его тело, когда острые когти прошлись по его плечу и боку.

Сквозь застилающую глаза пелену боли Токло увидел огромного гризли, который склонился над ним, разинув свою ужасную пасть, готовясь перекусить ему горло. Горячее зловонное дыхание врага опалило нос Токло.

– Готов поплавать с духами, слабак?

Не помня себя, Токло перекатился на спину и ударил Шотеку в живот задними лапами. Хруст гальки подсказал ему, что противник попятился на шаг – и этого оказалось достаточно, чтобы Токло успел вскочить на лапы.

– Не торопись отправлять меня к духам, верзила! – рявкнул он.

Ринувшись вперед, он изо всех сил куснул Шотеку за лапу, и тут же отпрыгнул на безопасное расстояние. Кровь быстрыми струйками текла по его бокам, и Токло чувствовал, как вместе с ней его стремительно покидают силы.

«Долго мне так не продержаться!»

Огромный Шотека теперь вел себя гораздо осторожнее, он кружил перед Токло, с ненавистью глядя на него своими маленькими глазками. Но к Токло уже вернулась вся его храбрость.

– Ну, кто из нас слабак? – фыркнул он.

Шотека кинулся на него, но Токло в последний момент успел увернуться от удара тяжелой когтистой лапы. Большой гризли взревел от досады и злости.

Прежде чем Шотека успел нанести новый удар, Токло забежал ему за спину и вскочил на плечи. Обхватив бока медведя задними лапами, он принялся в бешенстве рвать его передними, так что бурая шерсть клочьями полетела в воздух. Кровь Шотеки снова брызнула на камни. Почувствовав, что враг снова пытается подняться на задние лапы, Токло скатился с его спины и приготовился к новой атаке.

Но большой гризли раздумал нападать. Опустившись на все четыре лапы, он громко заревел, раскачивая головой из стороны в сторону. Токло в страхе смотрел на него, думая, что Шотека собирается с силами для последней страшной схватки. Тяжело дыша, он распластался на берегу, чувствуя, как острые камни впиваются в его исцарапанные бока.

Однако Шотека с ворчанием повернулся и поплелся к воде. Онемев от изумления, Токло смотрел ему в спину, пока огромный гризли не начал входить в озеро.

Зайдя по брюхо, Шотека повернулся через плечо и с ненавистью посмотрел на Токло.

– Ты не достоин славы Арктура! – процедил он. – Сегодня тебе повезло, но настанет день, когда ты горько пожалеешь о том, что я тебя не убил. Твоя мать опозорила меня, и я отомщу ей. Сейчас я оставлю тебе жизнь. Но знай, что однажды я приду за тобой, слабак. Все только начинается, маленький медвежонок, все только начинается…

С этими словами он зашел на глубину и поплыл. Токло смотрел ему вслед, пока темная медвежья голова не скрылась среди белых гребней волн.

«Теперь я знаю, почему он за мной охотится. Он до сих пор не может забыть, как мама спасла меня от него. Ока, ты правильно сделала, что вступилась за меня тогда! Я никогда об этом не пожалею, никогда – слышишь?»

Токло потряс головой, отгоняя воспоминание о зловещих словах Шотеки. Мало ли что наговорит побитый медведь! Не надо принимать всерьез его угрозы, они ничего не значат. Токло никогда не пожалеет о том, что остался в живых!

Войдя в озеро, он лег на бок и подставил волнам свои саднящие раны. Потом сделал несколько глотков ледяной воды.

«Это была моя первая битва. Я защищал себя и свою территорию».

Выбравшись из воды, Токло с трудом поднялся на берег и кое-как добрался до своей берлоги под сосной. Солнце уже высоко стояло над горизонтом, и теплые лучи приятно припекали израненное тело медвежонка.

Вот что значит быть настоящим гризли, верно? Жить одному, ни от кого не зависеть, быть свирепым и сильным, чтобы все медведи уважали и боялись тебя!

«Я хочу всегда быть таким. Не хочу больше отвечать за других медведей. Буду отвечать только за себя и жить один, как звезда на небе!»

Глава XXI
КАЛЛИК

Каллик плохо спала ночью, ворочаясь на острых камнях. Взрослые медведи заняли все самые удобные места, и только Таккик и его дружки расположились на мягкой травке, согнав оттуда изможденную медведицу с медвежонком.

Но не только жесткие камни мешали Каллик спать. Ее путешествие было закончено – она нашла своего брата. Но все оказалось очень плохо. Каллик не узнавала своего веселого и добродушного брата в этом противном грубияне, который ворует чужую дичь, обижает слабых и смеется над верой в духов. За это время Таккик успел свести дружбу со злыми и наглыми молодыми медведями, и теперь они были ему гораздо ближе, чем она, его сестра. И что ей теперь делать?

Вместе со всеми белыми медведями Каллик стояла на берегу озера. Все хранили молчание. Старая медведица Сикиник, с которой Каллик разговаривала накануне, сидела на камне у самой воды, а все остальные плотным кольцом окружали ее.

Край неба розовел в преддверии рассвета. Когда сияние стало ярче, сдержанный вздох пробежал по безмолвной толпе. Внезапно сзади послышался оглушительный медвежий рев. Обернувшись, Каллик увидела, что Таккик и его дружки беспечно возятся на камнях, прямо у лап медведей. Какой-то старый медведь шикнул на них, но наглая компания даже ухом не повела.

Когда сверкающий краешек светила поднялся над горизонтом, Сикиник встала на камне и подняла лапу к небу.

– Солнце, мы приветствуем тебя в Самый Долгий День! – начала она звенящим громким голосом. – А теперь выслушай мои слова: твое правление кончилось! Отныне тьма будет прирастать в конце каждого дня, неся с собой снег и лед, сковывая бег талой воды, приближая счастливое время, когда белые медведи смогут снова вернуться на свои сытные ледяные земли.

Дружный вздох исторгся из груди медведей. Лед придет еще нескоро, а голод терзает их уже сейчас! Каллик подавила зевок и испуганно огляделась, надеясь, что никто не заметил ее непочтительности.

– Духи медведей! – продолжала Сикиник. – Верните нам тьму, и вновь засияйте в каждой крупице льда! Заставьте солнце спуститься ниже к земле, чтобы мы могли поскорее воздать вам почести из нашего ледяного дома!

Старуха замолчала, и все медведи стали благоговейно ждать, когда диск солнца полностью поднимется над горизонтом. И только сзади слышались громкие вопли Таккика и его компании. «Заткнитесь! —мысленно крикнула им Каллик. – Можете сколько угодно не верить в духов, но уважайте чужую веру!»

Когда солнце поднялось, все медведи почтительно склонили головы. Каллик тоже с благоговением склонилась к земле. Она немного робела перед могуществом Сикиник, обладающей властью приказывать самому солнцу, и с волнением чувствовала, что присутствует при великом моменте возвращения льда.

Затем медведи начали расходиться: многие возвращались досыпать, другие отправлялись ощипывать чахлые ягодные кустарники. Несколько медведей зашли в озеро в надежде не улов. Каллик жутко хотела есть и тоже нерешительно направилась к озеру, надеясь на то, что ей удастся как-нибудь спрятать свой улов от Таккика и его дружков.

Ее брат и его друзья гонялись друг за другом по кромке воды, шумно шлепая лапами и даже не пытаясь ловить рыбу.

– Эй! – рявкнул один из них, отбегая от остальных. – Смотрите-ка, Намак поймал рыбу! Бежим, отнимем!

Каллик посмотрела в ту сторону, куда он кивал, и увидела старого медведя, медленно выходящего из озера с зажатой в пасти рыбой.

Таккик и его дружки поспешно вскочили и бросились к старику. Они окружили его и принялись пихать и толкать со всех сторон, царапая когтями. Намак попытался отбиться от них, но молодые наглецы не давали ему проходу до тех пор, пока старик с отчаянным криком не выронил рыбу.

В тот же миг четверо медведей ринулись на добычу и, мгновенно порвав ее на куски, жадно проглотили. Намак беспомощно смотрел на них и рычал, оскалив зубы, но что он мог поделать? Сгорбив плечи, старик снова поплелся в воду.

– Вот и правильно, старый дурень! – проорал ему вслед один из обидчиков. – Поймай нам еще одну рыбку!

Дрожа от негодования, Каллик побрела прочь от озера. Она не станет ловить рыбу, чтобы кормить Таккика и его поганых дружков! Ворча себе под нос, Каллик отправилась в заросли кустарника, где медведи объедали листья и ягоды. Облюбовав кустик в тихом месте подальше от остальных, Каллик принялась без всякого аппетита обрывать чахлую листву, мечтая о том, чтобы она превратилась в сочную рыбу. Она как раз разжевывала первую порцию, когда вдруг услышала шорох приближающихся шагов и замерла, узнав голос одного из друзей Таккика.

– Ну вот, нормально. Тут нас никто не услышит.

Каллик осторожно выглянула из-под куста. Четверо медведей расположились неподалеку от нее, ломая ветки кустов, чтобы устроиться поудобнее. Они тоже обкусывали листья, но тут же брезгливо сплевывали их на землю.

– Это хуже гнили, – взвыл один из них.

– И не говори, Маник, – поддержал второй. – Это еда не для медведей!

– Какой прок от жалоб, Икалик? Мы все подохнем с голоду, если не придумаем что-нибудь, – проворчал третий. Он был крупнее остальных, с широкими плечами и неприятной узкой мордой. – Тут еды нет, это ясно. Если мы сами не можем ничего поймать, придется раздобыть другим способом.

– Но, Салик, где мы можем ее раздобыть? – возразил Таккик. – Эти тощие медведи не могут достать никакой нормальной еды! Они только и умеют, что хныкать и просить солнце уйти!

– Пища должна быть в лесу, чуть дальше по берегу, – прорычал Салик. – Там наверняка полно дичи, корешков и разных ягод. Те медведи едят куда лучше, чем мы.

– Ага, – закивал Маник. – Несправедливо, что мы тут должны голодать, пока они набивают себе брюхо!

– А я о чем говорю? – самодовольно рыкнул Салик, который, видимо, был у них главным. Он наклонился к друзьям и злобно сощурил глаза. – Мы должны положить конец этой несправедливости. Давайте нападем на тех медведей и прогоним их прочь! А сами захватим их еду и их территорию.

Каллик в ужасе слушала их разговор. Напасть на других медведей? Украсть всю их еду, прогнать из родных мест? Таккик не может принимать в этом участие!

Но не успела она открыть рот, чтобы крикнуть брату, как услышала громкие шаги еще какого-то медведя. Повернув голову, Каллик увидела взрослого медведя, приближавшегося к Таккику и его дружкам.

– Это что же такое я слышу? – проревел медведь. – Хотите напасть на лес? У вас что, в голове перья вместо мозгов?

– Вали отсюда, старый гусак, – лениво огрызнулся Салик, нагло глядя на старшего медведя. – Тебя это не касается.

– Это касается не только меня, но всех белых медведей! – возразил тот. – Как можно красть чужую еду? Как можно нападатьна других медведей? Разве вы забыли, что сегодня Самый Долгий День?

Его громкий крик привлек внимание других белых медведей на берегу, и они начали по одному подходить ближе, прислушиваясь к разговору. Вскоре Таккик и его друзья оказались в плотном кольце потрясенных и взволнованных сородичей.

– Что тут происходит? Что они говорят?

– Вы не можете этого сделать! Вы должны уважать наши обычаи!

Каллик тихонько выскользнула из-под куста и протиснулась в плотную толпу медведей.

Салик и старый медведь злобно глядели друг на друга, словно в любой момент готовы были сцепиться. Таккик и двое других дружков сбились в кучку и негромко рычали, затравленно озираясь по сторонам.

– Неужели у вас нет никакого уважения к традициям белых медведей? – раздался высокий дребезжащий голос. Медведи расступились, пропуская Сикиник. Она была стара, худа и космата, но глаза ее полыхали сильным и яростным огнем. – Неужели вы не знаете, что это день священного перемирия, когда мы воздаем почести ледяным духам? Именно для этого мы все приходим к берегам Медвежьего озера, и поэтому здесь мы не должны ни сражаться, ни воровать еду у других медведей!

Салик запрокинул голову и презрительно расхохотался.

– Всякий разумный медведь знает, что никаких духов не бывает! Пугайте глупых медвежат этими сказочками, а мы живем своим умом.

– Вот именно! – поддакнул Таккик. – Мы не верим в эти глупости!

Каллик тяжело вздохнула. Неужели она не ослышалась, и это говорит ее брат, который спал с ней рядом в родовой берлоге и любил слушать мамины рассказы про Силалюк и злых охотников?

– Таккик, не надо… – умоляюще пролепетала она, но ее голос утонул в возмущенном реве медведей.

– На месте твоей матери я задала бы тебе хорошую трепку, так что шерсть бы клочьями полетела! – возмущенно крикнула какая-то медведица.

– Моя мать погибла! – огрызнулся Таккик. – А ты мне никто, и не указывай, что мне делать!

– Так мы идем или нет? – рявкнул Салик. – Эти слабаки пусть сидят на берегу и голодают, но мы заслуживаем лучшего! – прорычал он, злобно глядя на толпу. – Сидите и ждите, когда ваши чудесные духи накормят вас!

– Вот-вот, – подтявкнул Икалик. – Нам нужна еда, а значит, мы сделаем все, чтобы ее раздобыть. А если вы трусы, так нам-то что за дело?

Под предводительством Салика четверо друзей растолкали столпившихся медведей и скрылись в зарослях.

– Куник, мы должны их остановить! – с тоской в глазах простонала Сикиник.

Большой медведь, первым подошедший к четверке друзей, мрачно покачал головой.

– Мы не можем с ними драться, чтобы не нарушить священного перемирия, – вздохнул он. – Ты же не хочешь, чтобы ледяные духи разгневались на всех белых медведей?

Сикиник в отчаянии полоснула когтями по земле.

– Что же будет? Что будет?

– Все в лапах ледяных духов, – ответил Куник.

Выбравшись из толпы, Каллик бросилась за Таккиком и его друзьями, уходившими прочь по берегу озера.

– Таккик! Подожди! – закричала она.

Если брат и услышал ее, то не подал виду. Он бежал следом за Саликом, и Каллик никак не могла его догнать.

– Постой! – прохрипела она. – Подожди меня!

Собрав последние силы, Каллик помчалась быстрее, не обращая внимания на острые камни, больно впивавшиеся в лапы. Она неслась через кусты, оставляя на ветках клочья шерсти, расцарапывая бока о колючки. Стиснув зубы, Каллик упрямо протиснулась в узкое пространство между кустами и продолжила бежать. Но Таккик и его компания убегали вперед, к темнеющим вдали деревьям.

Что сделают ледяные духи с медведями, осмелившимися нарушить перемирие? Может быть, Таккик никогда не станет звездой, никогда не встретится с мамой Нисой, не засияет с небес?

Медведи все дальше и дальше уходили вперед, но Каллик продолжала бежать, стараясь не думать о ноющих мышцах и содранных в кровь лапах.