Текст книги "Медвежье озеро"

Автор книги: Эрин Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава XVII
КАЛЛИК

Солнце уже садилось, когда Каллик сбежала вниз с холма и присоединилась к белым медведям. Все ее тело стало легким, как гусиное перышко, и она впервые не чувствовала под собой своих стертых в кровь лап.

Она добралась до Медвежьего озера! Она успела на церемонию Самого Долгого Дня! Может быть, она найдет тут Таккика!

Каллик весело трусила мимо белых медведей, стоявших группками и о чем-то степенно беседующих между собой. Некоторые медведи спустились к самой воде или даже заходили в озеро, чтобы напиться.

– …убили плосколицые, – услышала Каллик обрывок чьего-то разговора. – А медвежата ее остались совсем одни, без всякой защиты.

Коготь жалости впился в сердце Каллик, когда она представила себе этих незнакомых осиротевших малышей. Ей ли не знать, каково им было остаться одним и заботиться о себе.

– С каждым годом лед тает все раньше и раньше, – говорила другая медведица. – Мы собрались здесь, чтобы призвать лед обратно, но послушают ли нас духи? В последнее время они глухи к нашим бедам!

Медведей было так много, и они стояли так тесно, что Каллик никак не могла протиснуться к озеру. Она постоянно оглядывалась по сторонам, высматривая Таккика, но кругом были только незнакомые медведи. Некоторые с любопытством обнюхивали ее, другие подозрительно осматривали с головы до лап и неодобрительно качали головами.

Приблизившись к большой группе медведиц и медвежат, Каллик невольно зажмурилась, увидев двух копошащихся на земле медвежат. Воспоминание острым осколком льда кольнуло ее в сердце. Когда-то давно, они с Таккиком вот так же играли и возились друг с другом.

– Я страшная косатка, и я тебя съем! – пищала маленькая медведица, бросаясь на братишку.

– Вот ты как? Тогда я морж, и я съем тебя! – грозно зарычал медвежонок.

Сцепившись, они покатились по земле и врезались в маму-медведицу, которая сердито набросились на незадачливых хищников:

– Хватит безобразничать! Смотрите, какой переполох подняли!

– Мы больше не будем, – виновато потупившись, хором ответили безобразники. Мама добродушно потрепала их по загривкам и подтолкнула прочь. Отбежав на безопасное расстояние, малыши переглянулись и с радостным повизгиванием принялись носиться друг за другом.

– Кто-нибудь видел Нанук? – спросила стоявшая рядом медведица. – Я думала, она уже давно здесь!

У Каллик защипало глаза. «Неужели она говорит про мою Нанук?»

– Нет, Канник, – ответила очень старая медведица с редкой клочковатой шерстью и мудрыми выцветшими от времени глазами. – Ты же знаешь, с тех пор, как наша Нанук потеряла своих медвежат, она предпочитает путешествовать в одиночку.

«Да, они говорят про мою Нанук!»

Каллик решительно шагнула вперед и остановилась перед первой медведицей.

– Простите, вы только что говорили о Нанук? Вы имели в виду медведицу с плоской мордой и маленькими ушами?

Медведицы дружно повернули головы и уставились на Каллик.

– Да, я говорила именно о ней, – осторожно ответила Канник. – Но почему ты спрашиваешь? Ты ее видела?

Каллик покачала головой и горько вздохнула.

– Мне ужасно жаль… Нанук умерла.

– Нет! – воскликнула молодая медведица, только что подошедшая к остальным.

Глаза самой старой медведицы подернулись грустью.

– Ты принесла очень печальную весть, маленькая медведица, – проговорила она. – Пусть дух Нанук благополучно поднимется в небеса!

– Но откуда ты это знаешь? – воскликнула Канник, недоверчиво глядя на Каллик. – Ты была с ней? Ты видела, что с ней произошло?

Каллик кивнула.

– Как это было? – спросила молодая медведица.

– Меня поймали плосколицые, – пояснила Каллик и робко потупилась, смущенная всеобщим вниманием. Она уже отвыкла так много говорить, и сейчас в горле у нее першило, будто она наелась колючек. – Они… они посадили меня в клетку, и там я встретила Нанук. Потом плосколицые усыпили нас своими палками. Но Нанук погибла не из-за этого! – поспешно добавила она, услышав угрожающее рычание Канник. – Когда мы очнулись, то оказались в сетке под брюхом у металлической птицы. Она тащила нас по небу.

– Тащила по небу? – переспросила молодая медведица. – По-моему, ты просто переела тухлой рыбы, и тебе приснился кошмар!

– Неправда! – возмутилась Каллик. – Так все и было! Позже, когда я шла по равнине, я видела, как еще одна такая птица сбросила на землю большую медведицу и двух медвежат.

– Она говорит правду, Имик, – проскрипела самая старая медведица, одобрительно кивая Каллик. – Много-много льда тому назад со мной произошло то же самое. Плосколицые посадили меня в летающего огнезверя и перенесли на лед. Продолжай, маленькая медведица.

– Нанук тоже так сказала! Она сказала, что плосколицые отнесут нас в такое место, куда очень скоро придет лед. Но потом начался сильный ветер, и наша металлическая птица упала на землю и загорелась. Мы рухнули в снег… Когда я очнулась, Нанук была мертва, – еле слышно выдавила Каллик и сглотнула ком в горле.

– Это все плосколицые! – прорычала молодая медведица, которую звали Имик. – Они приносят беду даже тогда, когда пытаются помочь!

– Они хотели добра, – вздохнула старуха. – Медведи порой тоже ошибаются.

– Не могу поверить, что больше никогда не увижу Нанук, – прошептала мама-медведица. – Характер у нее, надо сказать, был тяжелый, зато сердце добрейшее!

– И матерью она была замечательной, – пробормотала старая медведица. – Когда наступил голод, она еду и в рот не брала, все отдавала детям, да только они все равно умерли. Несчастная Нанук!

– А я слышала, что Нанук съела своих детей, когда они умерли, – с плохо скрытым злорадством выпалила Имик.

Каллик стремительно обернулась к ней и зарычала.

– Как ты можешь говорить такое? Нанук никогда бы так не сделала! Она любила своих медвежат. Когда я с ней познакомилась, она все еще оплакивала их.

Имик смущенно попятилась назад.

– Ну, я же не сама это придумала, – пробормотала она. – Просто слышала от кого-то, вот и все.

– Нечего разносить гадкие сплетни! – завопила Каллик.

Старая медведица мягко положила ей лапу на плечо.

– Успокойся, маленькая медведица. Наша Имик никогда не думает, прежде чем сказать. Никто из нормальных добрых медведей не верит в эту глупую и гадкую сплетню. Большинство наших братьев и сестер будут очень опечалены известием о смерти Нанук и добром вспомнят о ней.

– Мне так ее не хватает! – прошептала Каллик, опуская глаза. – Она рассказала мне о месте Вечного Льда, где духи танцуют в небесах. Нанук сказала, что это место существует на самом деле, а не только в сказках! Я мечтала, что мы с ней вместе отправимся туда…

Медведицы почтительно замолчали, и вокруг стало так тихо, что Каллик услышала плеск набегающих на берег волн и отдаленные голоса других медведей.

– Я тоже знаю про это место, – нарушила молчание мама-медведица.

Каллик насторожила уши.

– Вы там бывали? – с надеждой спросила она.

Но Канник лишь головой покачала.

– Я бывала, – проскрипела старуха. – Один раз, много-много льда тому назад, когда была молода и полна сил. Это правда – там в небе танцуют духи. Я видела это своими глазами.

Каллик, разинув рот, смотрела на нее.

– А какие они? – спросила она, немного придя в себя.

– Да-да, расскажи нам, Сикиник! – попросила мама-медведица.

– Очень красивые, – ответила Сикиник. – От их морд, лап и изогнутых спин исходит ослепительное сияние и заливает светом все небо. Они дарят цвет и свет этому мрачному месту бесконечного льда и снега. Но я слыхала, что духи танцуют и здесь тоже, – добавила она, заметив изумленный взгляд Каллик. – Но мы не видим их, потому что небо тут слишком светлое, и никогда не бывает настоящей ночи.

Склонив голову набок, Каллик посмотрела в небо. Действительно, оно все еще оставалось светлым, прочерченным длинными розовыми полосами заката. Неужели духи прямо сейчас, невидимые, танцуют над ее головой? Значит, и Ниса тоже здесь?

«Мама, если это правда, и ты видишь меня, помоги мне отыскать Таккика, пожалуйста!»

– Духи-плюхи! – раздался громкий голос за спиной Каллик. Вздрогнув от неожиданности, она обернулась и увидела группку молодых медведей, вразвалку подходивших к ним по берегу. На ходу они с хохотом пихали друг друга и напугали двух медвежат, которые бросив свои забавы, в страхе помчались к маме. – Никаких духов не бывает, а уже тем более, на небе! – с вызовом прорычал один из молодцов.

Сикиник смерила его спокойным взглядом и ответила:

– Возможно, сейчас ты именно так и думаешь. Но ты не всегда будешь безмозглым юным медвежонком. Когда-нибудь ты подрастешь и поумнеешь.

На какое-то время дерзкий медведь растерялся, но потом злобно сощурил глаза и оскалил зубы.

– Старая дура! – рявкнул он и, развернувшись, убежал к своим товарищам.

– Они никого не уважают! – возмущенно воскликнула Имик. – Как они смеют вот так прямо заявлять, что не верят в ледяных духов?

– Подростки, что с них взять? – проворчала Канник.

– Неправда, они не обычные подростки! – возразила Имик. – Они все делают назло и с каждым днем ведут себя все хуже и хуже. Орут, как бешеные, дерутся и гоняются друг за другом, нарочно шумят, когда другие пытаются уснуть. А однажды я своими глазами видела, как они украли рыбу у старого Анартека!

– Да они все время этим занимаются! – поддержала Канник, подтягивая медвежат поближе к себе. – Они воруют еду у всех, кто слабее и не может за себя постоять.

Сикиник тяжело вздохнула.

– Подумать только, я еще застала те времена, когда еды было вдоволь, и все медведи были сыты, так что никто даже не помышлял о воровстве чужой дичи! Тогда каждый медведь знал, что предки смотрят на него с небес…

– Ладно, разговорами брюхо не набьешь, – фыркнула Канник, поднимаясь с земли. Подозвав к себе медвежат, она скомандовала: – Идем ловить рыбу. Ее в озере мало, но мы с вами все равно попытаем счастья.

С этими словами она повела своих малышей к краю воды. Словно по команде, остальные медведицы тоже начали вставать и расходиться. Сикиник устало растянулась на камнях, подвернув худые лапы под еще более тощее брюхо. Старая медведица явно хотела немного вздремнуть, и Каллик заторопилась поскорее уйти, чтобы не мешать ей.

– Спасибо, что рассказали мне про лед, – сказала она, почтительно склонив голову.

– Тебе спасибо, что рассказала про Нанук, – ответила старуха. – Слишком тяжело потерять подругу и не знать, что с ней случилось.

Старая медведица говорила так тепло и участливо, что Каллик решила помедлить с уходом. Может быть, Сикиник не рассердится, если она задаст ей еще один вопрос?

– Вы не могли бы рассказать мне об этом собрании? – робко спросила она. – Я знаю, что медведи приходят сюда звать лед, но не понимаю, как это делается. Мне… Мама никогда не рассказывала мне об этом.

Сикиник тяжело заворочалась, стараясь устроиться поудобнее.

– Самый Долгий День наступает на рассвете, – неторопливо начала она. – В это время все медведи выйдут на берег и дружно объявят солнцу, что его власть кончилось. А потом мы попросим духов привести обратно ночь, чтобы мы снова смогли любоваться нашими предками, сияющими в темноте небес.

– И тогда лед вернется?

– Конечно, – уверенно кивнула Сикиник. – Он всегда возвращается. Кстати, здесь неподалеку есть и другие медведи. Только у них обычай не такой, как у нас. Они приветствуют солнце на пике его могущества, а не гонят его прочь.

– Другие медведи? – озадаченно переспросила Каллик.

– Бурые гризли и черные, – ответила Сикиник, кивая мордой куда-то в сторону. – Они собираются на том берегу озера.

Каллик разинула пасть и покрепче вцепилась когтями в гальку.

«Разве медведи могут быть черными? И что еще за гризли такие?»

Любого другого медведя, который сказал бы ей такую глупость, она, не задумываясь, назвала бы глупцом с гусиными перьями вместо мозгов, но старая Сикиник внушала Каллик такое почтение, что она даже переспрашивать не решилась. Каллик молча посмотрела на далекий противоположный берег озера. Вечереющее небо окрашивало воду в розовый цвет заката. Сколько Каллик ни вглядывалась в даль, ей так и не удалось разглядеть никакого движения на противоположном берегу, и она не разглядела там ни одной черной или бурой шкуры.

«Интересно, увижу ли я их когда-нибудь?»

– Мне еще столько всего предстоит узнать, – пробормотала она себе под нос.

– Где твоя мать, маленькая? – осторожно спросила Сикиник. – Почему она не научила тебя всему необходимому?

– Она погибла.

Сикиник скорбно склонила голову.

– Мне очень жаль. Она разбилась, когда металлическая птица упала с небес?

– Нет, – ответила Каллик, и в животе у нее привычно похолодело от страшного воспоминания. – Ее убила косатка.

– Ох уж эти косатки! – тяжело вздохнула Сикиник. – Скольких славных медведей они погубили. Одного из моих медвежат тоже взяла косатка. – Старуха закрыла глаза и положила морду на лапы. – Это было давно, много льда тому назад, но я никогда об этом не забуду…

Она замолчала, и вскоре Каллик поняла, что старая медведица уснула.

«А я так и не успела спросить ее, не видела ли она Таккика! Какая же я легкомысленная медведица!»

Каллик побрела вдоль берега, не сводя глаз с волн, плещущихся у берега. Несколько медведей стояли на мелководье, пристально всматриваясь в воду. Прямо на глазах Каллик один из них вдруг стремительно сунул морду в озеро и вытащил бьющуюся рыбу.

Когти голода вновь заскребли в желудке у Каллик, и она задумчиво посмотрела на озеро. Может быть, ей тоже повезет поймать рыбку? Она зашла в воду и даже заурчала от блаженства, когда холодная вода остудила ее стертые натруженные лапы. Зайдя поглубже, Каллик уставилась вниз: вода была такая прозрачная, что она ясно видела галечное дно – и ничего, кроме дна. Где же рыба? «Духи, пожалуйста, пошлите мне рыбу!»

В тот же миг краем глаза она увидела быстрый промельк чего-то серебристого. Оттолкнувшись задними лапами, Каллик прыгнула, но поймала лишь мокрую гальку. Вода заколыхалась вокруг нее, заливая шерсть на животе.

– Полегче! – рявкнул старый медведь, рыбачивший в нескольких шагах от Каллик. – Ты распугаешь всю рыбу, если будешь так скакать!

– Простите, – пробормотала Каллик.

Наклонив голову, она вновь впилась глазами в дно. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она увидела новое быстрое движение в воде. С трудом удержавшись, чтобы не сорваться с места, Каллик подпустила рыбу поближе, а потом с силой обрушила вниз переднюю лапу, прижав добычу к дну. В следующий миг она окунула морду в воду и схватила в зубы бьющееся скользкое тельце.

«Я поймала рыбу! Я сама поймала рыбу!»

Ей хотелось скакать и громко кричать о своей победе, но не успела Каллик выбраться на берег, как какой-то медведь с силой пихнул ее в бок. Не удержавшись на лапах, Каллик рухнула в воду, и пойманная рыба выскользнула из ее пасти.

– Нет! – вскрикнула Каллик, и тут же закашлялась, набрав полный рот воды. – Прекрати!

Медведь перестал толкать ее, и Каллик услышала громкое шлепанье лап по воде. Вскочив на ноги, она увидела, как молодой медведь уже вылезает на берег с ее рыбой в зубах!

– Эй, ты! – закричала Каллик. – Это я поймала! Отдай сейчас же!

Но медведь даже головы не повернул в ее сторону. Дрожа от бешенства, Каллик пошлепала по воде за ним следом. Вор уже присоединился к троим своим приятелям, стоявшим у самой кромки воды. Не успела Каллик и глазом моргнуть, как они с хохотом порвали ее рыбу на части и проглотили!

В животе у Каллик громко взвыло от голода, и она, дрожа от бешенства, подбежала к наглым подросткам.

– Воры! – срывающимся голосом крикнула Каллик. – Почему вы сами не ловите рыбу?

Молодой медведь, пихнувший ее в воду, лениво обернулся через плечо.

– Закрой пасть, тюленеголовая.

Каллик впервые внимательно посмотрела на него. Что-то в этом молодом наглеце показалось ей смутно знакомым… Форма ушей…. То, как он бежал вразвалку, разбрызгивая воду из-под лап… Нет-нет, глупости! Он слишком большой!

«Но я тоже стала больше».

– Славная охота, Таккик! – захохотал один из медведей, пихая вора в плечо. – Может, еще одну раздобудешь?

Каллик оцепенела.

«Это он!»

– Таккик! – закричала она. – Таккик!

Ее брат угрожающе сощурил глаза.

– Чего тебе? Ты кто такая? И откуда меня знаешь?

– Я… Я же Каллик! – выпалила она. – Твоя сестра!

– Моя сестра погибла, – буркнул Таккик. – Ее и мою мать сожрала косатка.

Друзья Таккика с любопытством разглядывали Каллик, а потом один из них дружески пихнул Таккика в бок.

– Не обращай внимания, приятель. Она просто сумасшедшая.

– Я не сумасшедшая! Я жива, Таккик! Когда косатка потащила Нису под воду, мама в последний момент успела вытолкнуть меня на лед. А ты остался на другой льдине, и я не смогла к тебе вернуться.

Громко хрустя галькой, Таккик неторопливо подошел к ней, вытянул шею и как следует обнюхал.

– Ты, правда, Каллик, – прошептал он, изумленно вытаращив глаза.

– Ну конечно! – закивала она. – И я тебя нашла!

Таккик посмотрел на своих друзей, потом снова перевел глаза на Каллик.

– Что ты тут делаешь? – злобно прошипел он. – Я не просил тебя искать меня! Зачем ты сюда приперлась?

Каллик показалось, будто ее сердце превратилось в кусок льда, а лапы подкосились, словно устали держать ее. Разве так она представляла долгожданную встречу с братом?

– Ты что, до утра тут торчать собираешься? – лениво крикнул кто-то из дружков Таккика. – Мы же собирались пойти еды поискать! Так что шевелись, если не хочешь остаться голодным.

С этими словами он вразвалку отошел вместе с двумя другими медведями.

Таккик повернулся спиной к Каллик и потрусил следом за своими друзьями.

– Держись от меня подальше, – зло прорычал он, оглядываясь на Каллик. – У меня теперь свои друзья!

– Постой! – в отчаянии крикнула Каллик. – Что ты делаешь? Разве можно воровать еду? Почему ты не добываешь свою дичь сам, как учила нас мама?

– Мама? – Таккик остановился и злобно ощерился, обнажив крепкие желтые клыки. – Она учила нас не тому, что нужно! Теперь все по-другому. Если бы Ниса хотела научить нас выживать и добывать пропитание, она бы не погибла и не бросила нас одних!

– Разве она хотела погибнуть? – вскрикнула Каллик. Сердце ее испуганно сжалось от грубых слов брата. – Но мама все равно осталась с нами! Ее дух и сейчас здесь, он смотрит на нас.

Но Таккик ее уже не слушал. Даже не оглянувшись, он зашагал прочь, торопясь догнать своих друзей.

Стоя в холодной воде, Каллик молча смотрела ему вслед. Во время своего долгого и мучительного путешествия она не раз представляла себе встречу с братом, но ей и в голову не могло прийти, что он нисколько не будет рад ее видеть!

Глава XVIII
ЛУСА

– Ну, не могу же я вечно сидеть на этом дереве! – сказала себе Луса.

На верхушке сосны она чувствовала себя чересчур беззащитной, открытой всем взорам, к тому же, на нее наводили ужас огромные пустые пространства вокруг. Она никогда не думала, что лес когда-нибудь может взять и кончиться, превратившись в бесконечную пустынную землю, где нет никаких духов. Луса поспешно перелезла чуть ниже, где ветки были погуще, и устроилась в развилке, откуда можно было незаметно наблюдать за происходящим внизу. Под деревом никого не было, хотя Луса слышала голоса, доносящиеся со стороны большой поляны. Забыв о страхе, пережитом на верхушке сосны, Луса вновь стала с волнением думать о предстоящей встрече с настоящими черными медведями.

«А вдруг кто-то из них помнит Кинга?»

Немного посидев, Луса полезла ниже, но тут что-то тяжелое захрустело в ветвях над ее головой. Ветки бешено закачались, и Луса, потеряв равновесие, опрокинулась вниз головой и повисла, зацепившись задней лапой. Испуганно взвизгнув, она еще крепче вцепилась в ветку когтями и вспомнила, как папа говорил ей, что черные медведи никогда не падают с деревьев.

«Если только какой-нибудь пчелоголовый медвежонок не сбросит их вниз!»

Когда ветки перестали содрогаться, Луса посмотрела вверх. Маленький черный медвежонок сидел на дереве прямо над ее головой и смотрел на нее блестящими от любопытства глазами.

– Извини! – крикнул он. – Ты цела? Знаешь, вообще-то, я тебя не заметил!

«Ты даже не посмотрел вниз!» – хотелось сказать Лусе, но она удержалась.

– Я цела, спасибо, – пропыхтела Луса, забираясь обратно на ветку. – Ты просто меня напугал, вот и все.

Медвежонок вытянул шею и внимательно посмотрел на нее.

– Кажется, я никогда тебя не видел. Меня зовут Мики.

– А я Луса.

Мики спустился еще ниже и устроился на соседней ветке, совсем рядом с Лусой. Она подумала, что этот смешной медвежонок чем-то похож на Йога, только немного младше и меньше ростом. Зато у него тоже было белое пятнышко на груди.

– Ты только что пришла, да? – с любопытством спросил он. – Ты издалека?

– Да уж, – невольно улыбнулась Луса. – Мой Медвежатник очень-очень далеко отсюда!

Мики склонил голову набок и задумчиво пошевелил носом. Луса отметила, что уши у него были такие же круглые и пушистые, как и он сам.

– Что такое Медвежатник?

Луса ненадолго задумалась, размышляя, стоит ли признаваться в том, что она выросла в клетке у плосколицых. Вообще-то, Мики все равно рано или поздно об этом узнает! Разве она сможет скрыть, что не знает и не умеет многого из того, что знает каждый черный медвежонок?

– Медвежатник – это такое место, где плосколицые держат медведей, – объяснила она. – Они кормили нас и вообще заботились.

Мики смущенно посопел, потом поднял лапу и поскреб за ухом.

– Я всегда зная, что плосколицые сумасшедшие! Зачем они это делали?

– Наверное, для того, чтобы другие плосколицые могли приходить и смотреть на нас, – предположила Луса. – Они часто так делали.

Но Мики, похоже, ее объяснение не убедило.

– Я вообще не люблю плосколицых, – пробурчал он. – Мои мама и папа однажды зашли к ним в берлогу, чтобы поискать что-нибудь съестное, и больше никогда не вернулись, – глаза его затуманились, и он тяжело вздохнул. – Это случилось по пути сюда. Они сказали мне ждать под кустом возле каменных берлог. Я ждал-ждал, но они так и не вернулись.

– Какой ужас! – прошептала Луса. Она помнила, как тяжело ей было навсегда расстаться с Кингом и Ашей. Но насколько тяжелее потерять родителей и не знать, что с ними случилось, живы ли они! – И что было дальше? – тихо спросила она.

– Я устал ждать и пошел в берлогу, чтобы поискать их там, – нехотя ответил Мики. Он съежился и печально понурил плечи. – Но там их не было. Их запах обрывался возле одного места, где очень резко пахло дымом. А потом я встретил других медведей. Они взяли меня с собой и всю дорогу заботились обо мне. Сначала я не хотел идти с ними, но потом… Я знал, что больше никогда не увижу маму и папу. Понимаешь, там, где пахло дымом, был еще один запах. Там пахло… пахло кровью. Я…. я только надеюсь, что они недолго мучились.

Луса наклонилась и ткнулась носом в плечо Мики.

– Хорошо, что тебе не пришлось путешествовать одному, – прошептала она.

– Но ты-то дошла одна, верно? – спросил Мики и как следует встряхнулся, словно хотел сбросить с себя все страшные и грустные воспоминания.

– Нет, я тоже путешествовала с другими медведями, – призналась Луса, умолчав, что это были медведи-гризли.

К ее облегчению, Мики не стал приставать с расспросами. Он сел, опасно балансируя на раскачивающейся ветке.

– Ой, я умираю от голода! – объявил он. – Пойдем, поищем что-нибудь съедобное!

– Идем! – обрадовалась Луса и начала быстро спускаться вниз. Голод, как сердитый медведь, уже давно рычал у нее в животе.

– Ты здорово лазаешь! – крикнул Мики, когда Луса аккуратно спрыгнула на землю.

– Меня учил мой папа, Кинг! – с гордостью сообщила Луса.

Мики задрал морду и с шумом втянул в себя воздух. Луса сделала то же самое и сразу почувствовала в воздухе едва уловимую сладость, напомнившую ей о запахе фруктов в Медвежатнике.

– Туда? – спросила она, кивая носом.

– Ну и нюх у тебя! – восхитился Мики. – Бежим!

Мики со всех лап бросился вперед, а Луса бросилась за ним следом, петляя между деревьев. Вскоре медвежата выскочили на открытое пространство, где земля плавно поднималась вверх, к густым зарослям кустов с блестящими зелеными листьями и ярко-красными ягодами. Сладкий запах защекотал ноздри Лусы, и она с шумом сглотнула голодную слюну.

Сразу несколько черных медведей паслись в зарослях, обирая зубами ягоды с ветвей. Неподалеку от Лусы две большие медведицы нагибали ветки для малышей, чтобы те тоже могли полакомиться.

– Не заглатывай все сразу! – рычала медведица. – Разболится живот, потом не жалуйся!

Мики ринулся к ближайшему кусту и принялся с чавканьем обгрызать ягоды. Луса робко оглянулась на других медведей и спросила, понизив голос:

– А они не заругаются?

– Да нет, что ты! – отмахнулся Мики. – Тут можно есть все, что найдешь. Давай, налетай! – подбодрил он, заметив смущение Лусы. – А то пока ты раскачаешься, тут ничего не останется!

Луса нерешительно подошла к кусту и сорвала несколько ягод. Ну и гадость!Она брезгливо изогнула верхнюю губу. Ягоды оказались ужасно сухими и жесткими, словно солнце выжало из них весь сок. Но раз другие медведи едят эти ягоды, то и она сможет, потому что никакой другой еды тут, похоже, нет.

– Этим не наешься, – вздохнул Мики.

– Я так давно не видела съедобных ягод, что для меня и эти не так уж плохи, – согласилась Луса, вытягивая шею, чтобы достать до верхней ветки.

– Выходит, медведи, с которыми ты путешествовала, не умели искать ягоды! – пробурчал он с полным ртом.

Еще несколько медведей подошли к ним, остановились возле кустов и заворчали, выискивая свободное местечко.

– Наконец-то! – проворчал один из них, когда Луса и Мики закончили обирать свой куст и пошли в сторону деревьев.

Медвежата растянулись в теньке на травке. День догорал, и в лесу сгущались тени. Духи медведей негромко перешептывались над головами медвежат, и Луса невольно вздохнула, слизывая ягодный сок с лап. Наверное, духи просят у них прощения за столь скудную еду!

Мики тоже испустил глубокий вздох.

– Совсем не наелся, только еще сильнее проголодался! – пожаловался он и, поднявшись с земли, поплелся к замшелому камню, торчавшему из земли под соседним деревом. – Давай посмотрим, нет ли тут чего-нибудь вкусного…

Сгорая от любопытства, Луса подбежала к нему. Камень как камень, что в нем интересного?

– Камни не едят! – уверенно заявила она. – Или ты собираешься жевать мох?

– На крайний случай и мох сгодится, – без тени улыбки ответил Мики. – Но я могу предложить тебе кое-что получше. Гляди!

Он подцепил камень когтями и перевернул его. Заглянув в образовавшуюся ямку, Луса увидела каких-то толстых белых червей, извивавшихся во влажной земле. От них пахло землей и сыростью.

– Это кто такие? – спросила она.

Круглые коричневые глаза Мики заблестели от удовольствия.

– Личинки! Они очень вкусные, вот увидишь. Хочешь попробовать?

– Ну… – протянула Луса, сглатывая голодную слюну. – Пахнут вкусно.

Склонившись над ямкой, они с Мики принялись за еду. Луса с аппетитом жевала сочных личинок, ей нравилось, как они с треском лопаются у нее на зубах, да и на вкус они оказались намного лучше ягод.

– Очень вкусные! – прочавкала она.

Сзади послышались чьи-то шаги, а потом тоненький голосок прохныкал у них за спиной.

– Есть хочу!

Обернувшись, Луса увидела изможденную медведицу с совсем маленьким медвежонком.

Малыш бодал головой маму в бок и хныкал:

– Я голодный! Я ничего не ел! Есть хочу, есть хочу!

– Я ищу еду, – затравленно ответила мать. – Потерпи, я скоро что-нибудь найду.

Луса нехотя отошла от ямки, где оставалась еще целая куча личинок.

– Идите сюда, – позвала она медведицу. – Здесь есть еда.

Медведица недоверчиво посмотрела на нее, но медвежонок, не дожидаясь второго приглашения, сунул морду в яму.

– Угощайтесь, – тихо сказала Луса. Медведица смущенно кивнула и присоединилась к своему малышу.

Мики тоже встал и подошел к Лусе.

– У тебя осы в голове, да? – прошипел он ей на ухо. – Кто же отдает свою еду чужим медведям? Думаешь, если ты будешь умирать с голоду, тебя кто-нибудь накормит?

Луса вздохнула и серьезно посмотрела на него.

– Меня кормили, когда я голодала. И я тоже не хочу, чтобы из-за моей жадности кто-нибудь умер с голоду!

Мики со вздохом облизал рот.

– Ладно, мы и так неплохо подкрепились, – решил он и, мгновенно повеселев, пихнул Лусу в бок. – Давай полазаем?

Луса зевнула. Больше всего на свете ей сейчас хотелось забраться на какую-нибудь ветку и как следует вздремнуть. Однако она послушно побрела за Мики к ближайшему дереву и позволила ему первым залезть наверх, невольно залюбовавшись тем, с какой ловкостью он вскарабкался на самую высокую ветку. Все-таки хорошо, что она так много тренировалась в Медвежатнике, теперь можно не бояться ударить в грязь мордой перед настоящим черным медведем Мики!

С высоты ей были видны сосны на берегу. Черные медведи бродили под деревьями, обламывая ветки с листьями и ягодами. Эти ветки они относили на берег и втыкали в песок, так что вскоре возле самой кромки воды протянулась жидкая ограда из прутиков с угощением.

– Что они делают? – с любопытством спросила Луса, задрав голову к Мики, сидевшему на качающейся ветке возле самой вершины.

– Наверное, готовятся к церемонии, – ответил он. – Сам я тут впервые, но медведи, с которыми я путешествовал, кое-что порассказали мне об этом. На рассвете мы все соберемся на берегу, и самый старый медведь будет приветствовать солнце!

– А ягоды зачем? – не унималась Луса, у которой снова заурчало в животе при виде ягод, пусть даже сухих и безвкусных.

– Для духов! – сказал Мики. Он не пояснил, каким образом духи смогут угоститься подношением медведей, и Луса догадалась, что он и сам этого не знал. – Давай поспим! – зевнул медвежонок. – Тут хорошо, безопасно. И гризли нас не побеспокоят. – Он испуганно огляделся по сторонам и прошептал: – Один из медведей, с которыми я шел, однажды видел, как гризли убил черного медвежонка и съел его! – Мики поежился и крепче вцепился в ветку. – Лучше держаться от них подальше!

– Что ты болтаешь! – возмутилась Луса. – Гризли не едят черных медведей.

– А ты откуда знаешь? – с любопытством спросил Мики. – У вас в Медвежатнике были гризли?

– Д-да.

– И вы все жили вместе? – недоверчиво спросил Мики.

– Не совсем, – уклончиво ответила Луса. Вопрос Мики, словно кусачий муравей, жег ее шкуру. – Гризли жили в другой части Медвежатника, но мы могли разговаривать с ними через ограду.

– Ага, видишь? – торжествующе воскликнул Мики. – Они не съели тебя только потому, что не смогли перебраться через ограду! Плосколицые нарочно посадили гризли отдельно от черных медведей, потому что они очень опасные! И злые.

– Совсем они не злые! – воскликнула Луса, не в силах больше сдерживать свое раздражение. – Между прочим, сюда я пришла вместе с двумя гризли! – «Надеюсь, Уджурак все-таки гризли. По крайней мере, большую часть времени он был именно им». – Так что я не понаслышке знаю, какие они. Эти гризли кормили меня и заботились обо мне. Они мои друзья, вот!