Текст книги "Прозрение"

Автор книги: Эрин Хантер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Глава XII

– Почему ты вызвался сражаться один на один? – шипел Волнорез на Пачкуна, который тихо лежал на поляне, подставив свои исполосованные когтями бока Ежевичинке. Целительница суетилась вокруг, пытаясь втереть в его раны третий слой мази.

Пачкун с досадой отстранил Ежевичинку.

– Зачем рисковать шкурами многих, если можно все решить поединком двоих? Эти камни и так слишком щедро политы кровью, – с горечью вздохнул он и посмотрел на поляну, ища глазами Оцелотницу. – Раньше я тоже верил, что битвы решают все вопросы и в конце концов ведут к миру. Но теперь я старый кот, я много всякого повидал на своем веку и могу сказать одно – битвы несут с собой не мир, а новые битвы. Мало того, что мы сражаемся сами, так еще и детей своих учим воевать, чтобы потом их приводили в лагерь раненными… И это еще не самое страшное.

Криворот, сощурив глаза, смотрел на своих соплеменников. Все племя высыпало на поляну, чтобы выслушать рассказ Ледозвезда об исходе битвы. Все глаза были обращены на предводителя, все уши чутко ловили каждое его слово, все брови задумчиво шевелились. Криворот с радостью видел, что племя разделяет его сомнения по поводу поединков как способа разрешения споров между племенами.

Поскольку Пачкун наотрез отказался идти в палатку целительницы, Ежевичинке пришлось лечить его прямо на поляне, и она негромко шипела себе под нос, пытаясь добраться до самых глубоких ран.

– Зачем ты позволил Пачкуну это безрассудство? – проворчал Чащобник, недовольно глядя на Ледозвезда.

Предводитель твердо выдержал его взгляд:

– Я доверяю ему не меньше, чем всем вам.

– Он добыл для нас Нагретые камни! – воскликнула Мягкокрылая, укоризненно поглядев на Чащобника. – Он наш герой, и мы все должны сказать ему спасибо!

Бурьяноусый глубоко вонзил свои кривые когти в пыльную землю.

– Не нравится мне это, – прокряхтел он. – Раньше Речное племя никогда так дела не делало. Зачем эти новшества, когда есть старые добрые схватки?

– Вот-вот, – подхватила Трещотка. – Не было у нас таких поединков, нечего и начинать! От добра добра не ищут.

– Это трусость! – вдруг выпалил Криворот.

Пачкун резко повернулся к нему, едва не выбив листок с мазью из лапы Ежевичинки.

– Нет, ты не трус, конечно! – поспешно заверил его Криворот. – Но я чувствовал себя последним трусом, когда смотрел, как мой соплеменник сражается из последних сил, а я ничего не делал, чтобы помочь ему.

Ракушечник вышел на середину поляны. Лапы у него все еще были в земле после похорон Моросинки.

– Я понимаю твои чувства, Криворот. Что может быть страшнее для воина, чем беспомощность перед врагом?

Ледозвезд растерянно посмотрел на Пачкуна.

– Почему ты принял такое решение? Ты усомнился в храбрости своих соплеменников?

– Нет! – огрызнулся Пачкун. – Я никогда не сомневался в своем племени! Просто… просто мне легче пролить свою кровь, чем подвергать опасности других.

– Никогда так больше не делай! – воскликнул Можжевельник, проталкиваясь через толпу к раненому коту. – Мы же племя! Один за всех – и все за одного. Мы должны сражаться плечом к плечу.

– Можжевельник правильно говорит! – горячо закивала Выдрохвостая. – Когда один кот сражается за всех, остальные чувствуют себя трусами и предателями! Так нельзя.

Ледозвезд взмахнул хвостом, призывая всех к тишине.

– Сегодня Пачкун проявил огромную отвагу и доблесть, он одержал победу в честном бою и вернул нам Нагретые камни. Речное племя благодарит его за этот самоотверженный подвиг. Но в будущем мы будем сражаться по-старому, как единое племя. Никто не пойдет в бой один. Если воевать, так всем вместе!

– Речное племя! Речное племя! – хором завопили коты.

Криворот с облегчением перевел дух. Пачкун закрыл глаза, позволив Ежевичинке колдовать над его ранами.

– А можно мы прямо сейчас пойдем на Нагретые камни? – умоляюще промяукал Камышик.

Пухолапка забегала вокруг Мягкокрылой.

– Да, можно? Я никогда там не была! Пойдем, пожалуйста!

– Пойдем, но позже, – улыбнулась наставница. – Ты не помнишь, кто должен вычистить гнездышко Трещотки?

Солнцелапка выгнула спину и бешено зашипела на Лягушника.

– Берегись, Грозовой кот! – взвизгнула она, бросаясь на брата. – Никто не отнимет у нас Нагретые камни! Ты поплатишься кровью за то, что посмел поставить на них свою блохастую кривую лапу.

Они сцепились и покатились по траве, со смехом молотя друг друга мягкими лапами.

Криворот подошел к Ракушечнику.

– Ты в порядке? – тихо спросил он, глядя на сломанные когти и грязные лапы отца.

– Да, конечно, – кивнул глашатай.

Криворот покосился в сторону палатки, где спал Желудь.

– Я боюсь, что Желудь теперь никогда не захочет со мной разговаривать, – признался он, со страхом глядя на отца.

Ракушечник погладил Криворота по спине своим длинным хвостом.

– Он просто сердится. Не волнуйся, его гнев пройдет вместе с горем. – Глаза Ракушечника заблестели. – Ты, наверное, даже не помнишь, какой она была нежной и доброй.

«Я помню», – подумал про себя Криворот. Боль снова пронзила его сердце, он вдруг опять, пусть всего на долю мгновения, почувствовал себя маленьким котенком, играющим на поляне под любящим взглядом матери. Увидел гордость, светившуюся во взгляде молодой Моросинки.

– Она не была… – начал Ракушечник.

– Ледозвезд! – вдруг прогремел над поляной громкий голос Пачкуна.

Ежевичинка, обматывавшая паутиной заднюю лапу раненого, ахнула от возмущения.

– Лежи тихо! Ты что, хочешь рассыпаться на кусочки в следующей битве?

– Не будет никакой следующей битвы, – тихо сказал Пачкун. – Я больше не хочу быть воином.

Что?

Бурьяноусый и Плавник обернулись, насторожив уши. Чащобник, рывшийся в куче дичи, замер с поднятой лапой. Все племя будто оцепенело, уставившись на воителя. Ледозвезд вытаращил глаза. Он еще не успел уйти из-под ивы, откуда наблюдал за тем, как его соплеменники разбредаются по своим делам.

– Ты говоришь серьезно, Пачкун? – с тревогой спросил Ледозвезд. – Может быть, ты просто устал после сегодняшней битвы? Ты еще слишком молод, чтобы перебираться в палатку целителей, дружище!

Пачкун покачал головой.

– Я не хочу становиться старейшиной. Я хочу быть целителем.

Ежевичинка разинула пасть, да так и забыла ее закрыть. Клочок паутины болтался в ее лапе.

– Ц-целителем? – переспросила она.

– Если ты согласишься взять меня в ученики, – тихо ответил Пачкун и поклонился ей.

Все племя во все глаза смотрело на них.

Ежевичинка резко встала.

– Я надеялась, что кто-нибудь из оруженосцев проявит интерес к моему делу, – пролепетала она. – У меня столько хлопот, что я едва управляюсь одна. Конечно, мне очень нужен помощник!

Ледозвезд с невыразимой тоской смотрел на своего старого друга.

– Ты твердо решил? – тихо спросил он. Шерсть зашевелилась у него на лопатках, плечи сгорбились.

Пачкун выдержал взгляд предводителя.

– Прости, Ледозвезд, но я потерял волю к битвам. Я больше не могу служить моему племени, как воин. Попробую принести вам пользу иначе.

– Но ты так храбро сражался за нас сегодня!

– Я сражался, чтобы спасти от битвы других, – со вздохом ответил Пачкун. – Но молодые хотят сражаться. Я ничего не могу с этим поделать. Это у них в крови. Я помню, что тоже был молод и тоже любил по любому поводу выпускать когти… Но теперь все закончилось. – Он посмотрел на Ежевичинку: – Я хочу спасать жизни, а не губить их.

«Это он из-за Заряницы! – понял Криворот. Пачкун так и не смог оправиться после смерти своей подруги. – Наверное, когда она умирала у него на глазах, он чувствовал себя таким же беспомощным, каким я сегодня чувствовал себя на Нагретых камнях».

Мягкокрылая посмотрела на Чащобника.

– Он может так поступить? Такое бывает? Разве воин может перестать верить в то, во что верил раньше?

Чащобник вздохнул, пожал плечами.

– Не знаю. Раньше, насколько мне известно, такого не бывало. Но Пачкун славный кот и великий воин, он может поступить так, как ему подсказывает сердце.

– Но ведь он учился быть воителем! – хмуро процедил Жуконос. – Он клялся защищать свое племя!

Ледозвезд встал и в упор посмотрел на молодого кота.

– И он никогда не изменил своей клятве. Пачкун долго и преданно служил своему племени. Теперь, если ему так хочется, он имеет полное право оставить воинские обязанности и начать учиться целительству. Он хочет служить своему племени, и я не могу запретить ему этого.

– Спасибо, – Пачкун поклонился предводителю и побрел прочь с поляны.

– Подожди! – остановил его Ракушечник. – Я тоже хочу сделать объявление.

Криворот напрягся. Какие еще сюрпризы их ждут?

– Я хочу перебраться в палатку старейшин, – сказал Ракушечник.

Его слова прозвучали, как гром среди ясного неба.

Ледозвезд отпрянул назад, потрясенный.

Волнорез вскочил со своего места.

– Великое Звездное племя, да что же это за день такой! – воскликнул он. – Неужели сегодня нас решили покинуть все славные воины?

Пачкун подошел к Ракушечнику, встал рядом.

– Мы никого не покидаем! – твердо сказал он – Ледозвезд выберет нового глашатая, такого же храброго, умного и преданного, как Ракушечник. Речное племя – это не скала, а река. Всегда движется, всегда меняется.

Ледозвезд сел и сгорбился, сразу постарев на много лун.

– Ракушечник, я уважаю твое решение, но знай, что мне тяжело и больно расстаться с тобой, – тихо сказал он. – Ты так долго верой и правдой служил нашему племени, защищал и укреплял его… Нам будет тебя не хватать.

Криворот, вытаращив глаза, смотрел на отца. Почему Ракушечник его не предупредил? Интересно, а Желудю он сказал?

Ракушечник почтительно склонил голову перед своим предводителем.

– Спасибо тебе, Ледозвезд. Я был горд служить тебе и нашему племени. Но старые должны уступать дорогу молодым. Сильный молодой глашатай сделает наше племя сильнее.

Вербовейная прижалась к боку Криворота.

– Твой отец имеет право поступить так, как считает правильным.

«Но что если он ошибается?»

– В последнее время он сильно исхудал и выглядит очень усталым, – продолжала Вербовейная.

«Правда? Почему я этого не замечал?»

– Я думала, ты тоже это заметил, – прошептала подруга, словно угадав его мысли.

Кривороту вдруг стало страшно. Ему показалось, будто земля уходит у него из-под лап.

– Думаешь, он заболел?

Вербовейная поежилась.

– Может, просто устал и состарился.

Бурьяноусый подошел к Ракушечнику, участливо потерся носом о его плечо.

– Я рад, что ты будешь с нами, – сказал он. – Вот увидишь, у нас в палатке полно места, тебе будет там хорошо.

Плавник поманил бывшего глашатая хвостом.

– Идем, сам посмотришь! – Он захромал через поляну, приволакивая свою неразгибающуюся заднюю лапу. – Мы коты веселые, дружные, но сразу предупреждаю – тебе придется свыкнуться с тем, что Трещотка храпит, как барсучиха!

– С этим я постараюсь смириться, – проурчал Ракушечник.

– Чащобник, Волнорез, Совокрыл, Выдрохвостая, Щукозуб и Можжевельник! – Ледозвезд перечислил всех старших воителей. – Подойдите ко мне. Я хочу выслушать ваши советы насчет выбора нового глашатая. – Он встал и направился в свою палатку.

– Криворот! Криворот! – заверещала Траволапка.

Криворот вскочил.

– Что?

– Плавник сказал, что у нас теперь будет новый глашатай! И что Пачкун решил стать целителем! – Траволапка закатила глаза. – Нет, ну почему все самое интересное происходит именно тогда, когда я ухожу на поганое место?

– Я бы не назвал «самым интересным» уход двух славных и опытных воинов, – бросил Мышелов, проходя мимо нее.

– Ой… – пролепетала Траволапка.

Вербовейная ласково погладила ее хвостом.

– Какая же ты болтушка, – промурлыкала она. – Ничего, все утрясется. Перемены всегда пугают, но все будет хорошо. – Вербовейная посмотрела на Криворота, и он понял, что его подруга сейчас обращалась к нему, а не к его ученице.

Камышик и Звонколап подбежали к Траволапке.

– Он тебе уже все рассказал? – спросил Звонколап.

– Я не успела спросить…

– Тогда я спрошу! – подпрыгнул Камышик. – Криворот, расскажи нам про битву Пачкуна со Змеезубом!

– Пачкун совсем его порвал? – уточнил Звонколап, приплясывая от нетерпения. – На клочки? Я тоже буду всех рвать, когда подрасту! И вызову на поединок всех котов из всех племен!

Мышелов шлепнул его хвостом по макушке.

– Воины так не сражаются, – наставительно сказал он. – Ледозвезд сказал, что это было в первый и последний раз. Так что готовься не к поединкам, а к схваткам патрулей!

Траволапка закивала.

– Я тоже хочу сражаться рядом с товарищами, а не одна!

– Можно мы прямо сейчас займемся боевой подготовкой? – взмолился Камышик. – Вчера из-за собаки мы пропустили тренировку!

Звонколап огляделся по сторонам.

– А где Желудь?

Вербовейная кивнула на палатку воинов.

– Отдыхает. Он всю ночь сидел над телом Моросинки.

Мышелов собрал оруженосцев вокруг себя.

– Мы с Солнцелапкой идем тренироваться, – объявил он. – Звонколап, если хочешь, можешь пойти с нами. Криворот, вы с Жуконосом присоединитесь?

Жуконос, пробегавший мимо, остановился и кивнул.

– Да, с радостью! – Он покосился на воинов, сидевших перед палаткой Ледозвезда. – Что они там делают? Все такие серьезные!

– Они выбирают нового глашатая, куда уж серьезнее! – напомнил Криворот.

Траволапка вытянула шею.

– Интересно, кого же они выберут!

– Кого-нибудь из старших, – пожал плечами Жуконос и побежал в камыши. – Воинский закон велит выбрать глашатая до того, как луна поднимется на макушку неба, а значит, у наших воинов еще куча времени. Что-нибудь да решат, без глашатая не останемся. А мы займемся тренировками!

В ивняке все еще пахло собакой. Запах был старый, но от него у Криворота все равно шерсть вставала дыбом. Жуконос и Мышелов брели впереди, оруженосцы стайкой бежали за ними, жарко споря, кого же выберет Ледозвезд.

– Чащобник будет глашатаем, ясное дело!

– А почему не Волнорез?

– Он старый! Тогда уж скорее Выдрохвостая!

Жуконос остановился на дне оврага и повернулся к галдящим оруженосцам.

– Слушайте, ваше мнение, конечно, очень важно, но давайте предоставим право выбора Ледозвезду? Насколько я знаю, еще сегодня утром предводителем Речного племени был он, а не кто-то из вас.

Криворот втянул голову в плечи. Неужели глашатай обязательно должен быть из старших воинов?

Мышелов поманил к себе Солнцелапку и Звонколапа.

– Давайте-ка посмотрим, где тут птички!

– Птички? – прижал уши Звонколап. – Зачем нам охотиться на птиц в разгар Зеленых листьев?

– Затем, что когда придет пора Голых деревьев, ты должен будешь уметь это делать, – назидательно объяснил Мышелов. – В холода птиц мало, тренироваться будет трудно. Так что – за дело! – Он отбежал в сторону и вскочил на поросший мхом поваленный ствол дерева.

Солнцелапка пожала плечами и засеменила к своему наставнику.

– Речной воин должен одинаково хорошо ловить и водную, и земную дичь! – громко сказала она.

Звонколапу ничего не оставалось, как подчиниться.

Тем временем Жуконос повел Камышика к корням старой ивы.

– Поучимся взбираться на деревья, – сказал он. – По корявым старым ивам лазить гораздо проще, чем по букам.

«Не говоря уже о том, что хотя ивовые ветки гораздо тоньше и гибче, чем буковые, зато они гораздо ниже склоняются к земле, а значит – падать с них не так страшно», – подумал про себя Криворот.

– Ладно, – пробурчал Камышик и, ловко вскарабкавшись по стволу, побежал по ветке.

– А мы тоже будем лазать? – спросила Траволапка у Криворота.

– Не сейчас, – сказал он, потирая нос лапой.

Сейчас, пока другие оруженосцы занимались своими делами, было самое время поучить Траволапку навыкам выслеживания дичи. Криворот поманил свою ученицу хвостом и повел ее в гущу ивняка, где земля пестрела пятнами солнечного света, пробивавшегося сквозь узкие серебристые листья. Здесь Криворот остановился и насторожил уши.

– Кого ты слушаешь? – тут же спросила Траволапка.

– Птиц.

– Чего их слушать, они же тут повсюду? – удивилась Траволапка. И правда, ивовая роща гремела от птичьего пения.

– Я слушаю не всех, а одну – ту, которую мы с тобой будем выслеживать. – Криворот припал к земле, принял стойку. – Сядь! – Он махнул хвостом. Шустрый оранжевогрудый вьюрок скакал с ветки на ветку у них над головой. Криворот слышал, как он задевает крыльями листья. Обернувшись на Траволапку, Криворот бесшумно попятился в папоротники. – Спрячься!

Траволапка шмыгнула ему за спину, выглянула из зарослей и впилась глазами в ивы.

– Откуда ты знаешь, что он захочет спуститься на землю? – шепотом спросила она.

– Оттуда, что вон там растет очень вкусная черника, – Криворот кивнул на низенькие кустики, усыпанные крупными черными ягодами. – И этот вьюрок очень хочет ее попробовать. – Не успел он договорить, как раздался громкий шелест крыльев, и вьюрок спорхнул в черничник, так что хрупкий кустик прогнулся под его весом.

– Как ты догадался? – восхищенно ахнула Траволапка.

– Меня Можжевельник научил, – признался Криворот. «И Веснушка», – прибавил он про себя. Интересно, что-то сейчас поделывают его друзья? «Наверное, Сажа уже выросла совсем большая…»

Он молча следил за вьюрком, выжидая, когда беспечный поедатель черники увлечется своим делом настолько, что забудет об осторожности. Через несколько мгновений н подтолкнул Траволапку. – Давай!

– Ты хочешь, чтобы я его поймала? – Глазенки Траволапки засверкали, она вся распушилась от гордости.

– Хотя бы попробуй.

Она часто-часто задышала, потом присела и поползла из папоротников, прижимаясь животом к земле.

– Чуть помедленнее, – шепотом подсказал Криворот. – И не волнуйся – все будет хорошо.

Траволапка замерла, сделала несколько глубоких вдохов и выровняла дыхание. Криворот с одобрением заметил, как ее напряженные мышцы расслабились. Затем его ученица снова поползла вперед.

Траволапка не забыла, что хвост нужно держать высоко, чтобы не шуршать им по земле, и двигалась совершенно бесшумно. Криворот невольно пожалел о том, что остальные оруженосцы не видят ее сейчас. Он наряженно следил за медленным продвижением своей ученицы. Вот Траволапка остановилась перед черничником. Ее хвостик невольно вздрогнул, но она быстро его успокоила. Глаза Траволапки были устремлены на вьюрка. Криворот затаил дыхание.

Траволапка прыгнула – быстрая, как птица, и бесшумная, как рыбка. Миг – и черный вьюрок забился у нее в когтях. Он еще успел в панике забить крыльями, но Траволапка быстро успокоила его укусом в шею. Визжа от восторга, она бросилась к своему наставнику, волоча вьюрка в пасти.

– Ты умница! Это был прыжок, которому позавидовал бы любой Грозовой кот! – искренне похвалил ее Криворот, и маленькая ученица еще громче замяукала от счастья. – Молодец!

Криворот хотел прибавить еще что-то, но тут какой-то серый комочек выскочил прямо перед ними и юркнул к корням дерева.

Белка?

Криворот бесшумно побрел к дереву. Белки на этом берегу реки были большой редкостью, поэтому ему вдруг нестерпимо захотелось поймать хоть одну. Так и есть, шустрый зверек деловито сновал среди корней, выискивая орешки. Криворот припал к земле, высоко задрал хвост и подобрал живот.

Оттолкнувшись задними лапами, он молнией прыгнул на дичь, прикончив ее одним укусом в шею.

– Добрая охота! – завопила Траволапка, выбегая из кустов. – Ничего себе, ты даже белок ловить умеешь! А я их даже не пробовала никогда.

– Они совсем неплохи, для наземной дичи, конечно, – фыркнул Криворот, обнюхивая свою добычу. Ее теплый и тяжелый земной запах был совершенно непохож на аромат свежевыловленной рыбы, и Криворот очень сомневался, что старшие воины захотят попробовать хоть кусочек белки. Но ему этот запах напоминал о белках, которых он ловил в живой изгороди вместе с Веснушкой, и о мышах, которыми он когда-то лакомился в амбаре. Это было словно приветом из прошлого, и Криворот с радостью погрузился в воспоминания.

Легкие тени камышей легли на поляну. Вербовейная сладко потянулась всем туловищем.

– Наверное, они уже решили, – промурлыкала она, покосившись на воинов, сидевших под ивой. – Скоро солнце сядет.

– У них еще много времени, – пожал плечами Криворот. – Он пытался не думать о том, кто заменит его отца. Больше всего на свете он мечтал сам стать глашатаем, но понимал, что его время еще не пришло. Он еще не закончил обучение Траволапки, к тому же, в племени было много более опытных воителей. Но голос сердца, как всегда, заглушал голос рассудка с его доводами. Тревога пойманной рыбой билась в животе Криворота. Что если Ледозвезд выберет глашатаем Желудя? Ведь не случайно он совсем недавно попросил того выступить на Совете! Криворот отогнал эту мысль, вздохнул.

Вербовейная замурлыкала.

– Что такое?

– Траволапка глаз не сводит со своего вьюрка! Наверное, она будет любоваться им до завтрашнего вечера.

Траволапка сидела в стороне от других оруженосцев и не сводила глаз с кучи с добычей.

Усы у Криворота затряслись от сдерживаемого смеха.

– Она хочет знать, кто выберет ее добычу.

– Неужели она сама не хочет попробовать птичку?

– Мне кажется, ей будет гораздо приятнее, если вьюрка выберет и похвалит кто-то другой, – промурлыкал Криворот, прижимаясь к Вербовейной. – Ведь это ее первая добыча.

– Птицу поймать очень непросто, – зевнула Вербовейная. – Не говоря уже о белках. Сегодня ты превзошел самого себя.

Пойманная Криворотом белка сиротливо валялась возле груды рыбы, наловленной Светловодной и Переливчатой. Криворот покосился на нее, пожал плечами.

– Не думаю, что кто-нибудь захочет ее попробовать.

– А мне кажется, что Лужица положила на нее глаз.

Криворот не ответил, потому что Ледозвезд вдруг резко встал со своего места и вышел на середину поляны. Волнорез и Чащобник шли за ним, Выдрохвостая, Совокрыл и Можжевельник плелись сзади.

Криворот сел. Зашелестели палатки, коты высыпали на поляну, чтобы занять свои места на вечерней трапезе.

– Мы пока никого не выбрали, – сразу объявил предводитель, предупреждая расспросы. Голос его звучал устало.

– Поешь, – бросилась к нему Туманинка. – Смотри, какая сегодня у нас куча – просто загляденье!

– Хорошо, – равнодушно кивнул Ледозвезд. – После ужина мы примем решение.

Он направился к куче, остановился над ней и вдруг замер. Шерсть на его спине встала дыбом, мышцы напряглись.

– Ежевичинка! – оглушительно закричал Ледозвезд.

Целительница опрометью выскочила из своей палатки, все остальные коты уставились на своего предводителя, оцепеневшего над кучей. Взглянув туда, куда смотрел Ледозвезд, Ежевичинка попятилась.

– Что это? – прошептал Ледозвезд, когда Ежевичинка подбежала к нему. – Что это значит?

Криворот бросился к куче. Что так напугало Ледозвезда? И почему шерсть Ежевичинки тоже встала дыбом? На какое-то мгновение Криворот испугался, что Ледозвезда разгневала белка, оказавшаяся среди рыбы.

– Что это? – повторил Ледозвезд.

Криворот уставился на кучу. Его белка сиротливо лежала среди рыбы. Пасть убитого зверька широко распахнулась, болтаясь на сухожилиях, и слегка развернулась вбок. Изуродованная застывшая мордочка как будто смотрела на испуганных котов.

– Это добыча Криворота, – пролепетала Туманинка.

Ледозвезд обнюхал белку, выпрямился и в упор посмотрел на Криворота.

– Это знамение! – воскликнул он, сверкая глазами. – Это ты! Ты будешь новым глашатаем Речного племени!