Текст книги "Кровь черного мага 2 (СИ)"

Автор книги: Эрик Гарднер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

– Ты знаешь, Барри, я очень невысокого мнения о магах из местной Гильдии.

В этот момент хозяин земель поднес к губам флейту и меня передернуло от полившегося из нее звука. Маг между тем занялся колдовством, выдыхая во флейту слова заклятия.

На нас с Финбарром понесся невидимый вал, сминая траву. Воздух сгустился, стал плотным словно на нас надвигалась стена изо льда. Я черкнул пальцем пару огненных символов, разрушая колдовство – и нас обдало холодным ветром. Маг между тем выдувал следующее заклятие. Я не стал ждать, отправив в его сторону огненный вал.

В этот миг туман вдруг поднялся белой пятиметровой стеной и обращаясь в воду, обрушился на огонь, заливая его. Из-за деревьев между тем ползли новые потоки тумана, еще плотнее и гуще. Где-то в глубине этого туманного месива появился призрачный силуэт женщины с зелеными волосами.

– Дух реки! – простонал за моей спиной Финбарр.

– Сдавайся! Вода всегда побеждает огонь! – раздался женский голос.

Туман закрутился белым вихрем, устремился вверх и там на десятиметровой высоте, превратившись в воду, обрушился на нас смертоносной многотонной волной.

* * *

* Кономор ап Татвел «Проклятый» – король одного из бриттских королевств, Думнонии. По одной из версий, с ним связано происхождение сказки Синяя Борода. Жена короля, Трифина, обнаружила секретную комнату в его замке, где находились трупы всех трёх его бывших жён. Духи сообщили ей, что они были убиты во время беременности. Забеременев, Трифина сбегает, но Кономор ловит её и обезглавливает.

Глава 7

– Эм… – только и успел сказать я, проведя рукой перед собой и чувствуя, как горят заледеневшие ладони.

Водяной поток, который должен был смести нас с Финбарром, в один миг заледенел, а еще через пару секунд эта недолговечная статуя рассыпалась миллиардами снежинок. Тут же следом я отправил новый огненный смерч – и сыпавшиеся на нас снежные хлопья с шипением испарились. Призрачная зеленая фигура, пошатнувшись с болезненным криком, бессильно упала на колени. Силуэт духа реки стал таять и исчез вместе с остатками тумана.

– Поганый змееныш! – крикнул старик. – Ты за это ответишь!

Меня вновь оглушил визгливый звук флейты. Окончательно разозленный, я отправил в сторону мага очередной огненный вихрь. Огонь встретился с невидимой стеной. Воздух вибрировал, стал физически виден, как обычно бывает только при мираже, и от места столкновения огня и заклинания незадачливого колдуна пошли круги, словно кто-то бросил камень в вертикально расположенное невидимое озеро. Я усилил напор вихря и он стал смещаться в сторону мага.

У мага не хватало дыхания, лицо, окрашенное алыми отсветами от туч, теперь в действительности побагровело от натуги. Все его силы теперь уходили, чтобы не позволить огню приблизиться. Но граница неумолимо смещалась.

Меня же от мерзкого звука уже накрывало бешенством. Я взмахнул руками. Два потока огня, огибая невидимый барьер, поглотили колдуна.

Вспыхнуло так ярко, словно я поджег магний. А следом разлилась долгожданная тишина. Я, морщась, потер уши.

– Барри, ты там в порядке? – спросил я не оборачиваясь.

– Угу, чуть не ослеп сейчас, – мрачно откликнулся он. – Но как? Не понимаю… О хозяевах земель такие легенды ходят, что их победить невозможно. А дух реки… Непостижимо…

Я все-таки повернулся к нему, посмотрел на озадаченное лицо кузена.

– Ты хотел, чтобы они нас прикончили?

– Конечно нет, но… Я не думал, что одолеть их будет так легко.

Я только покачал головой. Потом заметил что-то на выжженном круге земли. Подошел и подобрал обуглившуюся и растрескавшуюся деревянную трубку – все что осталось от флейты. Странно, что от нее вообще что-то осталось. Я едва не сжег ее окончательно, но вовремя спохватился.

– Проклятье, эта та самая флейта, – выругался я.

– Какая та самая? – спросил Финбаррн.

– Лет через двадцать расскажу, – я ему подмигнул.

Достал нож и чиркнув себя по ладони, пролил на флейту свою кровь. Капли впитались словно попали не на дерево, а на сухой песок.

После этого я подошел к колодцу, что был расположен около руин и бросил останки флейты туда. Финбарр следил за моими действиями и на его лицо отображалось полнейшее непонимание.

Я открыл дверь в машине и уселся за руль.

– Поехали уже, Барри, пока еще кто-нибудь не заявился. Мне за эти сутки желающих меня убить уже хватило с лихвой.

Кузен уселся рядом.

– Харди, пообещай, что когда мы уплывем отсюда, ты не помешаешь мне напиться.

– Виски ты с собой прихватил? – поинтересовался я.

– Нет, проклятье, забыл! – воскликнул Финбарр, а я рассмеялся.

Я неспешно повел машину, где-то позади нас небо всё ещё светилось алым. Мы проехали мост через реку Мартин. Точнее через то что от нее осталось. По пересохшему руслу бежал едва заметный ручей – тонкая водяная нить. Финбарр долго мрачно смотрел в сторону русла, нервно побарабанил пальцами по стеклу, но не стал ничего говорить.

На ночных дорогах почти не было машин. Я доехал до той стоянки, где мы оставили фургон, загруженный архивными документами и образцами, переложили в него багаж и пересели в него, бросив БМВ.

– Может архив тоже лучше сжечь, чтобы от этих проклятых антимагических разработок точно ничего не осталось? – спросил Финбарр. – А дух дяди тебе если что о них расскажет, если понадобится.

– Это займет время.

– Но зачем они тебе?

– На всякий случай. Если О’Шэнан не справится.

Финбарр с непониманием посмотрел на меня.

– Объясню позже, Барри, я что-то чертовски устал за сегодня.

Я повел фургон через Корк, добрался до пристани, где мы условились встретиться с капитаном судна, на котором мы прибыли в Ирландию.

Первым, кого я встретил оказался клабаутерман, корабельный дух. Низенький старик в матроской одежде сидел на корме, курил трубку и задумчиво глядел на меня.

– Доброй ночи, Тим, – поздоровался я.

– Доброй ночи, Харди, – отозвался он. – Хотя скорее уже утро. Я тебя ждал. Утром – не сегодняшним, а уже прошедшим –заявилась твоя тетя и потребовала, чтобы мы отвезли ее назад в Эмден. Давала денег в три раза больше. Но я поколдовал над капитаном и он не согласился.

– Спасибо, Тим. И куда же делась моя тетя?

– Она наняла другое судно.

– Понятно.

– Наше соглашение в силе?

– Разумеется. Зайдем в Нордени и снимем проклятие с корабля твоего товарища. И я заплачу столько же, сколько предлагала тетя.

– Последнее было бы излишне. Но спасибо за щедрость. Добро пожаловать на борт…

Он осекся и уставился на Финбарра, тащившего к тьялку* тележку с архивом.

– Влезет? – поинтересовался я.

– Магической контрабандой занимаешься, Харди? – дух корабля неодобрительно покачал головой, но в его глазах я заметил азартные искорки.

– Точно, – ответил я и мы оба рассмеялись.

Когда архив и наш багаж были погружены, мягко заворчал мотор. Капитан, которому я сразу заплатил, уже выкрикивал матросам команды, и тьялк вскоре заскользил по устью Ли мимо берегов просыпающегося Корка к морю.

Мы с Финбарром разместились в небольшой, но уютной кают-компании, для нас быстро приготовили ирландский завтрак и заварили крепкий кофе. Я почувствовал, как напряжение меня отпускает, и что я наконец могу расслабиться. Я откинулся на жесткую спинку дивана, и мне показалось, что несмотря на это, я прямо тут и засну, хотя выпил уже три чашки кофе. Легкая качка и плеск волн, долетающий через приоткрытый иллюминатор, усыпляли.

Начиная дремать, я думал, куда направится моя тетка Цецилия. Поедет ли она в мой дом или сразу сбежит вглубь страны. И я до сих пор не понимал, какой черт ее дернул «продать» меня магистрам Гильдии. Цецилия, сколько я помнил, всегда проявляла себя как крайне рассудительная дама. И если уж она ввязывалась в какое-то рискованное предприятие, то уж перед этим всегда тщательно всё просчитывала.

Перед взором возникла картина: тетя Цецилия стоит в своем неизменном черном платье, сведя опущенные руки в замок и, поджимая губы, что-то внимательно слушает. Стоит среди огромного зала. Натертый паркет отражает ее темный силуэт и множество золотых огоньков от восковых свечей, горящих в огромных светильниках, свисающих с высокого потолка прямо над нами. Мне показалось, что я нахожусь прямо перед тетей, только смотрю на нее почему-то снизу вверх. А потом за моей спиной послышался голос Маделиф Халевейн и я понял, что вновь провалился в сон-воспоминание.

На лице Цецилии отражались растерянность и страх.

– Вы прекрасно знаете, что виновны, Цецилия, – говорила высшая светлая. – За то, что вы сделали, вас ждет смертная казнь. И спасти вас может только одно.

– Вы считаете это спасением? Случайная царапина, одна капля крови и всё. Жизнь окончена.

– У Эгихарда всё всегда быстро заживает. Случайные царапины – так вообще моментально. Он их даже не замечает. Я не собираюсь вас уговаривать. Вы просто остались его единственной ближайшей родственницей в нашей стране. А родственник в данном случае лучше, чем любой другой опекун. Тем более у вас есть опыт. Хотя к Эгихарду нужен совершенно другой подход. Но если вы откажитесь, нам, конечно, придется искать в опекуны кого-то другого.

– Вряд ли я могу позволить себе такую роскошь, как отказ, – произнесла Цецилия.

– Значит, вы согласны?

– Да. Но я хотела бы все-таки получить гарантии с вашей стороны.

– Продержитесь до совершеннолетия Эгихарда – все обвинения в убийстве ваших приемышей будут с вас сняты. Получите от Гильдии официальную бумагу.

– Значит, девять лет. Что ж… Что я должна делать особенного?

– Его мать старалась четко следовать нашим инструкциям и у нее неплохо получалось. Хотя ей очень не хватало вашего педагогического опыта. У вас, уверена, выйдет гораздо лучше. Особенно в плане преподавания магии.

– Как? Я думала… Вы позволите ЕМУ колдовать?

– Нет, но он должен быть обучен. Иначе стихийное проявление магии станет настоящей катастрофой для окружающих. Мы поставим блокировку на его способности. Вы будете обучать его только теории. Получите список необходимых тем. Как и список того, что ему преподавать категорически запрещено. С обучением у вас проблем не будет, ему это нравится и он довольно любознателен.

– А с чем будут?

Маделиф помедлила с ответом.

– С его сущностью. Вам придется следить, чтобы она не проявлялась. При любых признаках вы должны срочно связаться с нами.

– Будь проклят Теодерих и его эксперименты, – тетя покачала головой. – Хотя, для вас результат экспериментов моего брата – настоящее сокровище.

– Да, пожалуй поговорим о финансах, – переключилась на другую тему Маделиф. – У вас с Эгихардом будет совместный счет для любых необходимых расходов. Чеки будут действительны всегда только с вашими обоими подписями. Без его ведома вы расходовать ничего не сможете. Так что в ваших интересах воспитать его так, чтобы он был достаточно щедр. Покупайте ему всегда все, что он захочет: игрушки, одежду, еду, книги, безделушки – без разницы что. Он должен это получать всегда!

– А если он захочет что-то чужое? Отнять что-либо?

– Это одна из ваших главных задач – чтобы зависть и алчность обошли его стороной. Иначе на вашем опекунстве можно будет ставить крест, и приговор будет приведен в исполнение – вы лишитесь головы.

Цецилия мельком глянула на меня и спросила:

– Ничего страшного, что мы все это обсуждаем в его присутствии?

– Мы заключили договор. Эгихарду объяснили, что будет в случае его нарушения. В силу природы его сущности, придерживаться условий вашему племяннику будет крайне трудно. Как выход из положения мы решили использовать эликсир, который избавит его от неприятных и тревожащих воспоминаний. Кроме того, раз в год, накануне его дня рождения, мы забираем его кровь. Не заберем или упустим момент – и его сущность проявится по полной. А этого никому из нас не надо. Ни нам, ни ему самому. Следите за его физическим состоянием. Если у него начнется жар, сразу сообщайте нам. Если у него горит лоб и ладони, если стекла в доме вдруг начинают запотевать или на них вдруг наоборот появляется аномальная изморозь. Это значит, что кровь набрала силу раньше времени и ее придется забрать вне срока.

– А что будет, когда он станет совершеннолетним? Кто будет следить за ним тогда?

Маделиф промолчала. Тетя едва заметно выдохнула сквозь зубы и не стала больше задавать вопросы на эту тему. Обвела всё вокруг взглядом.

– Мы будем жить здесь?

– Нет. Тут слишком богатая обстановка. На него будет действовать негативно. Вы вернетесь во Фризию. Давно там не были, Цецилия?

– Уехала оттуда еще в молодости, – произнесла тетя. – Но вряди ли там за полвека что-то поменялась. Север слишком традиционен и консервативен.

– Во многих аспектах – да. Но кое-какие изменения нашей с вами родины все же коснулись. Приедете – увидите. Купите дом, достаточно большой и добротный, с участком земли. Физическая работа будет Эгихарду также полезна. И обучите его экономике. Он должен знать цену любому труду и любому товару. Цена любого сокровища должна измеряться не только силой его блеска.

– Хорошо.

– И последнее. Эгихард слишком много времени проводил в одиночестве. Общение с братьями и сестрами у него не сложилось. Приедете во Фризию – подберите детей-сирот без магических способностей. Из темных, разумеется, и с покладистым характером.

– Во Фризии появился подобный приют? – удивилась Цецилия.

– Да, но там вы вряд ли найдете подходящих детей.

Цецилия с изумлением посмотрела на Маделиф. Даже я удивился, но разворачиваться к светлой волшебнице не стал. Встретился взглядом с тетей. Был уверен, что никакой недоброй улыбки на моем лице не было, как впрочем и еще одной эмоции, но Цецилия видимо все же считала это в моем взгляде. И я увидел, как ее начало мелко трясти.

– Что-то не так? – спросила Маделиф.

Тетя взяла себя в руки.

– И как это отразится на величине моей вины? – спросила она, опустив взгляд.

– Никак, если вы отработаете, как положено, все девять лет. Во Фризии в последние годы появилось слишком много темных магов. Бегут на север, словно могут найти там найти спасение от всего, что они сотворили по всей стране.

Губы тети исказила кривая усмешка.

– Вы будете исключением, Цецилия. Надеюсь, вы это хорошо понимаете.

Тетя кивнула.

– Эгихард, пора.

Я почувствовал, как руки волшебницы легли мне на плечи и она развернула меня к себе. К этому моменту ни на моем лице, ни в глазах не осталось ни единой эмоции. Лишь внутри бушевал пожар, который я подавлял, сдерживая дыхание, и под конец почти не дышал, лишь бы смять его в огненный комок, превратить в крошечную искру.

Искру, которая, когда придет время, вновь превратится в огненный смерч.

– Харди? Харди, ты меня слышишь?

Показалось, что сжимающая мне плечи Маделиф принялась меня трясти. Причем встряска была настолько приличной, что я в недоумении подумал, как это возможно при ее хрупком телосложении.

Я открыл глаза и уставился на Финбарра, который тряс меня за плечи.

– Ну наконец-то! – кузен отошел и уселся напротив.

Я, еще толком не пришедший в себя после сна, с непониманием обвел взглядом каюту, в которой мы находились. За иллюминатором была сплошная чернота, ощущалась крепкая качка, а о борт лодки с шумом разбивались волны.

– Я что – так долго спал? – спросил я.

– Ага – ты спал почти трое суток! – пробасил Финбарр. – Никто тебя добудиться не мог. Даже этот волшебный карлик, что тут работает матросом.

– Это не карлик, Барри, а дух корабля, его талисман, – сказал я, садясь на койке. – Относись к нему с уважением, если не хочешь, чтобы наше судно потонуло.

– Да оно и без того скоро пойдет на дно, – пробурчал кузен, кивнув в сторону иллюминатора. – Уже пять часов как штормит и капитан говорит, что станет еще хуже.

Я хотел было возразить, но тут обнаружил еще кое-что.

– Да что б вас черти сожрали, – выругался я.

Финбарр посмотрел на меня с непониманием.

– Защита. Защита, которую, как я был уверен, уничтожили в Бларни, снова на мне, – пояснил я.

– И я был в этом уверен, – с изумлением произнес Финбарр. – Я тоже видел. В кафе около Баллидафф те четверо идиотов пробили в ней брешь, но в Бларни антимагическим оружием ее разнесли в клочья. Как такое может быть?

– Похоже, это очень сложное многоуровневое заклинание. Точнее, их несколько. И какое-то из них наверняка использует мою же внутреннюю силу для восстановления защиты, если та разрушается.

В каюту постучали. Дверь едва приоткрылась и нас обдало солеными холодными брызгами. Внутрь спешно проскользнул клабаутерман и захлопнул дверь. С его ярко-желтого дождевика текло. В зубах была зажата угасшая трубка. Он вытащил ее изо рта, сунул в карман.

– Проснулся, Харди? – произнес он. – Хорошо.

– Что с прогнозом погоды, Тим?

– Я бывал в штормах и пострашнее, – ответил он. – Но этот… Я еще не уверен, но мне кажется, в нем есть какие-то отголоски магии.

Мы с Финбарром переглянулись.

– Чем ближе к берегу, тем шторм сильнее. Так что мы пока отошли подальше. Сейчас снова легли на курс до Нордени.

– И сколько еще до острова?

– При таком волнении через пару часов должны добраться. Если ничто не помешает и шторм не усилится.

Я глянул на часы – стрелки приближались к восьми утра.

– Пойду, скажу, чтобы нам сделали завтрак, – Финбарр поднялся со стула и вышел наружу вместе с старым клабаутерманом.

На меня снова полетели брызги. Я смахнул их с лица и пошел в ванную комнату умываться и приводить себя в порядок. Когда я переоделся, вернулся Финбарр, наполовину промокший. Протянул мне дождевик.

– На твой рост не нашлось что ли? – поинтересовался я.

– Тут и на твой едва нашлось. Я-то как-нибудь обойдусь, – отозвался кузен. – Что думаешь насчет того что сказал корабельный дух? Про отголоски магии.

Я надел дождевик и пожал плечами.

– Может быть, просто показалось. А может, кто-то хочет, чтобы я не доплыл до Фризии.

Мы вышли на палубу. Паруса были убраны и судно шло только на моторе. Тьялк прилично качало. Но мы оба вполне успешно добрались до кают-компании, уселись за стол. Дверь камбуза приоткрылась, оттуда высунулся кок и уже через минуту перед нами оказалась еда.

Я молча позавтракал, думая о том, что мне открылось в очередном сновидении. Мне очень хотелось найти Цецилию и потолковать с ней до того, как я начал бы задавать вопросы во Фризской Гильдии магов. А посещение последней, похоже, было неизбежным. Главное, чтобы они не вздумали себя вести так же, как из коллеги из Ирландии.

Финбарр, давно закончив с завтраком, дремал, не дождавшись от меня разговоров. Я не спеша пил кофе, прокручивая варианты переговоров с фризскими магами. И что-то приятных картин у меня не вырисовывалось.

Дверь кают-компании приоткрылась. Внутрь проскользнул корабельный дух.

– Подходим к Нордени, – сообщил он. – Шторм подутих, так что сможем причалить.

Я толкнул Финбарра в плечо, разбудив, и мы вышли на палубу.

* * *

* Тьялк – тип традиционных парусных судов во Фрисландии. Изначально служили для грузоперевозок. В настоящее время моторизованы и часто используются как яхты и для перевозки туристов.

Глава 8

Темнота таяла, уступая место хмурому от непогоды утру. Ветер гнал рябь по черным волнам, впитавшим цвет грозового неба, и бросал нам в лицо соленые брызги. Тьялк вошел в гавань, приблизился к пристани. Матросы бросили канаты, пришвартовали судно. Мотор заглох. Метрах в двадцати от места нашей швартовки я увидел пару офицеров морской магической полиции и, выругавшись про себя, повернулся к Финбарру.

– Барри, побудь на корабле.

– Почему?

– Я не знаю, что у нас в законодательстве сказано насчет оборотней.

Финбарр уставил на меня свои желтые глазищи, в которых отразилась растерянность.

– В Эмдене, по крайней мере, я знаю местных полицейских. Там уверен, проблем не будет.

– Но ты уверен, что тебе не понадобится помощь? – спросил он.

– Нордени – очень маленький остров. И скорее всего, мы с Тимом не уйдем дальше территории порта. Так что не стоит обо мне беспокоиться, – я поглядел на него с насмешкой.

– Ну да, после того как ты уделал хозяина земли и чуть не уничтожил духа реки, чего мне о тебе беспокоиться, – пробурчал Финбарр. – Особенно когда…

Я глянул на него нахмурившись и он смолк.

– Ты же знаешь, когда лучше промолчать? – произнес я и, кивнув подошедшему клобаутерману, держащему в руке керосиновый фонарь, спустился по сходням.

Мы подошли к полицейским.

– Доброе утро, господин Райнер-Наэр, Тим, – поприветствовали нас. – Добро пожаловать домой.

Я взглянул на них немного удивленно, так и не успев отдать им паспорт уже раскрытый на развороте с печатью Объединенного совета Гильдий.

– Паспорт ваш не нужен. Можете идти, – они отметили что-то в своих записных книжках и ушли в сторону здания береговой пограничной службы.

Клабаутерман посмотрел на меня, прищурив глаза, и, пыхнув трубкой, сказал:

– Становишься известной личностью, Харди?

– Даже не знаю, хорошо это или плохо, – отозвался я озадаченный.

– Я много плаваю. Пограничную службу знаю давно. Обычно им всем рассылают фотографии… особо важных персон.

– Ты хотел сказать – преступников?

– Ну почему же? При мне, конечно, ловили несколько раз опасных темных магов, но… Несколько раз нам доводилось перевозить путешествующие инкогнито князей. У тех тоже не проверяли документы.

– Ну-ну, – только и сказал я.

Тим повел меня дальше, в самый конец пристани. Там, вдалеке от всех остальных судов, стоял пришвартованный старый облезлый тьялк. Краска облезала с деревянный бортов. Само судно было перекошено – нос задран, а корма частично погружена в воду. Паруса, которые никто не убрал и в которых зияли прорехи, почернели от сырости и хлопали на пронизывающем ноябрьском ветру.

Я поежился, натянул капюшон дождевика на голову, когда по макушке затарабанил начавшийся ливень. Тим, пыхая трубкой, процедил сквозь зубы ругательство, и прикрывая огонь ладонью, чтобы трубка не погасла, огляделся. Потом указал куда-то.

В стороне от пристани, у стены одного из портовый зданий стояла деревянная бочка, на которой сидел срючившись еще один клабаутерман, с седой головой, съехавшей набок матросской вязаной шапочке, поеденной молью. В руках его была зажата бутылка со шнапсом, к которой он время от время прикладывался. Тим неодобрительно покачал головой и мы подошли к старому выпивохе.

– Здравствуй, Дагмар, – произнес Тим. – Я привел господина Эгихарда. Он маг и, надеюсь, сможет помочь твоей беде.

Клабаутерман по имени Дагмар поднял на нас замутившийся взгляд. Я подумал, что ему надо бы капнуть отрезвляющего зелья из моего флакончика. Но тот вдруг вытаращил на меня глаза и, похоже, прекрасно протрезвел без помощи эликсира.

– Он же темный маг! Ты видел, какая у него темная аура⁈ – воскликнул Дагмар изумленно.

– Вообще-то, черный, – уточнил я.

Человечек отшатнулся, явно собираясь задать стрекача. Но вместо этого свалился с бочки, разбив себе нос и заодно бутылку со шнапсом.

Тим, достав платок, помог товарищу подняться, приложил платок к лицу, усадил его обратно на бочку. Что-то быстро зашептал ему на ухо.

– Господин Эгихард, простите меня за невежество, – пробормотал Дагмар. – И если вы сможете помочь я… я не знаю как мне вас отблагодарить.

– Давайте-ка я сперва взгляну на ваш корабль, – заметил я. – Хотя, он наполовину затонул. А когда отлив, Тим?

– Уже идет.

– Как думаешь, сядет на мель?

– Сядет. Это заброшенная часть гавани и тут давно не чистили дно от ила.

Оставив Дагмара сидеть на бочке, мы вернулись к злополучному тьялку.

– Что с капитаном и командой? – поинтересовался я, глядя, как мельчает в в заливе.

– Капитан и он же владелец судна – тоже пьет, а команда давным-давно уволилась и работает на других кораблях.

– Давно? Что, из светлых магов никто не помог?

– Приходил один, – Тим неодобрительно покачал головой. – Поглядел на корабль и сказал, что капитану просто пить меньше надо.

– Хм.

Я посмотрел на корабль, опустившийся на песочный донный нанос, отметив, что днище судна густо заросло ракушками, а в левом борту прогнили доски и там зияла приличных размеров дыра, через которую сейчас выливалась набравшаяся во время прилива вода. Я спрыгнул на палубу. За мной последовал клабаутерман. Тим зажег керосиновую лампу, когда мы начали спускаться с палубы в кают-компанию.

Мы обошли судно, осмотрели все каюты, камбуз, трюм и прочие помещения. Везде было сыро и промозгло, пахло солью и гниющими водорослями. В руке я сжимал ключи от «Бронко».

Проклятие, что лежало на корабле было слабым, почти незаметным. Но оно медленно, как вода, наполняло своей тьмой трюм, тянуло ко дну, разрушало. Но я все никак не мог понять, где источник. Ни выведенных где-либо магических слов, ни следа от произнесенного вслух заклятья я не видел. Пока, вернувшись в кают-компанию, не споткнулся о жестяную банку, с грохотом покатившуюся по полу.

Я наклонился, поднял банку, поставил на стол. Сверху имелась прорезь для бросания монеток. Похоже, это была банка или для пожертвований или на чай команде корабля. Я достал нож и разрезав тонкую жесть, высыпал на стол монеты. Выудил из кучки однопфенинговую.

– Однако, – только и сказал я, вглядываясь в позеленевшую медь.

– Что там, Харди? – спросил Тим, поставив керосиновую лампу рядом на столе.

– Капитан одолжил приличную сумму своему другу, тоже владельцу судна. У того дела шли не очень и он хотел продать старый тьялк и купить новый. Да вот только утопил старый корабль вместе со всей суммой. А когда ему спустя время напомнили про долг, он ничего лучше не придумал, как попросить знакомую темную ведьму наложить на корабль проклятие, чтобы и его другу было плохо.

Тим нахмурился.

– Я понял о ком ты, Харди, – клабаутерман задумчиво выдохнул колечко дыма. – Видимо, он и ведьму с деньгами обманул – утонул месяца три назад.

Я подул на монету и она рассыпалась песком в моих пальцах.

– Жаль, что наши пути не пересеклись раньше, – произнес Тим, обведя нутро судна мрачным взглядом. – Корабль все равно уже пришел в негодность.

– Я могу отменить действие проклятия, – произнес я,

Тим уставился на меня с неверием.

– Это действительно возможно?

– Что мешает попробовать? – я едва заметно улыбнулся.

Пальцем я стал вычерчивать морозные символы в воздухе. Вокруг нас послышался треск, словно рассыхалось дерево. Ярче разгорелся керосиновый фонарь Тима, высветив, как пропадают пятна плесени на деревянной обшивке кают-компании, как стены и мебель снова покрываются свежей краской, блестят, словно только недавно лакированные и отполированные. Чихнул и заработал мотор, и почти тут же смолк.

Мы поднялись наверх. Паруса, теперь уже без единой прорехи, казались кипенно белыми на фоне черного неба. На самом краю пристани стоял Дагмар и смотрел на происходящее, разинув рот. Взглянул на нас и, опомнившись, засуетился, сбросил сходни, чтобы мы смогли подняться.

Выбравшись на пристань, я бросил в руки Дагмару крошечный флакон.

– Давай одну каплю в сутки твоему капитану – излечишь от алкоголизма.

– Как я смогу отблагодарить тебя? – едва слышным голосом выговорил Дагмар.

– Мне ничего не надо. Хотя… – я недобро улыбнулся и увидел, как клабаутерман бледнеет. – Не пугайся. Для тебя – сущий пустяк. Напиши во Фризскую Гильдию благодарность. Ну и если там еще будет жалоба на того светлого мага, который не смог решить проблему – будет совсем замечательно. Очень хочу посмотреть на лица высших светлых.

Дагмар недоверчиво переглянулся с Тимом, потом вновь посмотрел на меня.

– Сегодня же напишу! Огромнейшее спасибо, господин Эгихард. На чье имя мне послать письмо в Гильдию?

– На имя Маделиф Халевейн. Запомнил?

Дагмар кивнул.

– Пойдем, Тим.

Клабаутерманы пожали друг другу руки и Дагмар поспешил куда-то. Скорее всего приводить в порядок своего капитана.

Я и Тим вернулись на наш тьялк. Финбарр, дожидавшийся на нас на палубе, явно испытал облегчение, что на этот раз обошлось без «приключений» и пошел переодеваться – ливень промочил его до нитки. Я же спустился в кают-компанию. С палубы доносились команды капитана. Заработал мотор и судно отчалило.

Когда мы вышли из гавани в Ваттовое море, я поглядел в иллюминаторы. По правому борту песчаными полосами вытянулись Фризские острова. А по левому был виден берег материка. Шторм стих. До Эмдена тьялк доберется часа через два если будет иди на одном моторе. А если поставят паруса, то и того быстрее.

Я задумчиво смотрел на левый берег. Дамба, протянувшаяся вдоль всего побережья, скрывала собой практически все. Были видны только вход в порт Нордена, старого портового города, да черепичные крыши самых высоких зданий. Потом снова потянулся унылый берег, заросший высокой травой.

В кают-компанию спустился Финбарр.

– Харди, если по вашему закону оборотней уничтожают, что тогда делать?

– Тогда им придется изменить законодательство. Ну или поставить в твой паспорт печать наподобие моей.

Финбарр посмотрел на меня с недоверием.

– Я не просто так получил печать от Объединенного совета гильдий магов, – заметил я. – Им придется со мной считаться.

– А если ирландские маги на тебя нажалуются? – спросил он.

– Обязательно нажалуются, – я кивнул. – Только вряд ли их жалобы на что-то повлияют. Они сами заварили всю эту кашу.

Но мои слова уверенности Финбарру не добавили. Он по-прежнему выглядел растерянным.

– Что-то нервничаю. И есть от этого жутко охота, – произнес он и заглянул на камбуз.

Через десять минут кок принес ему огромный стейк и Финбарр, довольный, приготовился сесть за стол и вдруг замер, уставившись в иллюминатор.

– Харди, там тюлени! – воскликнул он.

– И что?

Финбарр поглядел на меня.

– Ты же слышал про силке? Ирландских тюленей-оборотней? Готов поклясться, что это они!

Он ткнул в сторону иллюминатора.

– У нас на Ваттовом море просто тюлени, – ответил я. – Они всегда лежат на отмелях во время отлива.

– И агишки тут тоже водятся, да? Эти, клянусь, на меня смотрят – все одновременно! И совсем не по доброму!

Я, нахмурившись, приподнялся с дивана, чтобы посмотреть на следивших за кузеном тюленей, но увидел только пустую песчаную отмель. Финбарр вытаращил глаза.

– Они как будто что-то почуяли – в один миг сиганули в воду!

Я обвел взором стального цвета воды Ваттового моря. Однако ни одна тюленья голова среди волн не мелькала. Даже чаек и прочих птиц видно не было.

– Пойду на палубу, посмотрю, – сказал я. – Поешь – присоединяйся.

– Там же дождь…

Я только пожал плечами и накинув дождевик вышел из кают-компании. Я прошел на нос, потом на корму, оглядывая морское пространство вокруг корабля. Но никакого намека на какую-либо живность не наблюдалось. Через несколько минут на палубу вышел Финбарр, раздобыв где-то огромный черный зонт, который он запихал под мышку. В руках он держал по чашке с кофе. Отдав мне одну, раскрыл зонт, чтобы уберечься от моросящего дождя.