Текст книги "Власть пришельцев"

Автор книги: Энтони Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Глава 8

Через несколько недель Генри получил письмо с Земли. Он схватил его с почти лихорадочным облегчением, радуясь тому, что может на время отвлечься от языка юне и от их загадок.

Письмо было от Сирены.

«Дорогой Ричард. Я знаю, что не должна говорить тебе это, но обстоятельства вынуждают меня: ведь мы никогда больше не увидимся… Домина была возлюбленной Битула, но ей сказали, что он погиб, и она перенесла свою привязанность на того, кто ближе всех был к нему в момент „смерти“. Таков обычай кэзо, хотя мы редко говорим об этом. Поэтому она убила себя, а я была только поводом. Так что я не виню себя за ее смерть, хотя мне и жаль, что все так случилось…»

Генри прервал чтение. Это было отнюдь не радостное письмо. Никаких предисловий, ничего, кроме строгого анализа ситуации, мало касающейся его лично. Да, кэзо не походили на людей…

«Я потеряла родителей, и Домина привела меня к Победителю Генри. Он вырастил меня, как ровесницу своего сына. Думаю, он много и плодотворно работал на благо Кэзо и мне хотел только добра. Но многого не понимал. Как инструмент в проведении политики землян на Кэзо, он был ответственен за убийство моих родителей. Я должна была бы ненавидеть его, но, как и Домина, я увидела в нем то, что ценила в своих соотечественниках, хотя он и не был кэзо. Она смотрела на него, как на супруга, и погибла, разрываясь между чувством и разумом. Но он вряд ли понимал это, видя в ней лишь возлюбленную Битула. Я относилась к нему, как к отцу. Это он мог понять и принять, так что у меня не было никаких проблем. Проблемы возникли позже…»

Он снова прервал чтение и попытался представить себе кэзо в роли своего отца. Например, Битула. Да, он может понять ее… Но зачем она пишет все это сейчас? Ведь для нее все кончилось благополучно.

«Когда я встретилась с мужчиной моего возраста, пережившим те же потери, что и я, носившим имя моего благодетеля и обладавшим его качествами, я поняла что должна была испытывать Домина. Моя ненависть к Победителям исчезла еще раньше, благодаря тому, что я много лет находилась под влиянием благородного человека, и кроме того, я внезапно стала Властительницей. Поэтому все, что произошло тогда в отеле, было не испытанием кандидата на должность Победителя, а всего лишь проявлением моей тоски. Женщины-кэзо на самом деле не позволяют себе делать мужчинам предложений вроде тех, что делала я. Но мы с вами по-разному понимаем друг друга, а остальные люди не производят на меня такого впечатления. Пожалуйста, не обижайтесь на мои слова, но я испытываю к вам те же чувства, что Домина испытывала к вашему отцу. Я люблю вас.

Однако я не умру от этого».

Генри долго сидел и вертел письмо в руках. До него с трудом доходили даже самые простые фразы. Ужас, который он ощущал от того, что делали люди на Юне, соединился в нем с шоком, полученным от письма. И неизвестно, что отвергалось им больше – геноцид, проводимый землянами на планете, или смешанные браки. Он оказался как бы на двух фронтах, но это, как ни странно, помогло ему справиться с обоими.

Здание суда производило впечатление: Витые колонны поддерживали массивный свод и крышу, украшенную мраморными статуями. Материал, из которого были сделаны пол и стены, отражал звуки по всему зданию: казалось, что разговаривающие в дальнем углу находятся рядом.

Генри занял почетное место за судейским столом. Он не руководил церемониалом, а просто наблюдал за ним. О деталях заботился судья-юне.

Генри не носил никакой специальной формы, у него не было ранга или звания. Он был человеком – и этого достаточно.

Он понимал, что нынешнее его назначение должно помочь ему приобрести навыки в управлении разумными существами. Оно было временным. Настоящая работа ждала его впереди. Но для себя он решил, что должен все делать тщательно, не брезгуя мелочами, ибо ничто не может быть мелко там, где речь идет о жизни и смерти.

К столу суда подошел первый туземец. Генри нажал кнопку, и перед ним на экране появилось досье на юнском языке. Чтение давалось ему пока с трудом, но английский язык был засекречен и перевод исключался.

«Дело № 1. Воровство.

Изложение: взял буханку хлеба с прилавка; съел ее во время бегства».

Генри не мог поручиться, что понял все дело дословно, но главное он уловил.

Он нажал вторую кнопку и получил детальную расшифровку – как задержанный мялся, ничего не покупая, как схватил булку, когда другой покупатель на секунду закрыл его, как бежал, пытаясь спрятать хлеб, как ел его и как потом был арестован, не оказав сопротивления.

Здесь были также показания хозяина, покупателя, полицейского и двух свидетелей.

Вопрос: «Почему ты сделал это?»

Ответ: «Я был голоден».

Заключение врача: «У задержанного имеются, симптомы истощения».

Справка из благотворительной организации: «Задержанный, будучи дееспособен, не подлежит содержанию за государственный счет».

Справка из органов трудоустройства: «Задержанный не имеет высокой квалификации. Выполнял обязанности разнорабочего. Проработал в общей сложности пять месяцев».

Итак, задержанный был без работы и голоден. Его общество не предоставило ему возможности для благосостояния – или же он упустил ее. Он вынужден был голодать или красть пищу.

Генри нажал третью кнопку.

Рекомендация: «Устранение».

Судья-юне ждал решения Генри. Им предстояло разобрать еще много дел – в среднем одно в минуту, иначе суду придется работать Дополнительное время. Он должен либо вмешаться, либо позволить отправить арестованного в камеру смертников.

Случаи, был кристально ясен, а население надо сокращать. Задержанный виновен. Хотя бы в том, что явно некомпетентен: неспособность или нежелание получить квалификацию привело его к данной ситуации. Земное правительство сделало образование доступным для всех, но никого не принуждало получать его должен ли Генри спасти это существо, выхлопотав ему помощь, или утвердить приговор? Пожалуй, это не повод для проявления великодушия, тут нужна объективность. Интересы планеты требовали, чтобы задержанный был уничтожен.

Сердце Генри упало, но он нажал кнопку и сказал по-юнски:

– Рекомендация принята. В дальнейшем все рекомендации считаются принятыми, если нет вмешательства с моей стороны. Продолжайте!

Так и пошло. Генри мог буквально спать на работе – суд действовал без заминки. Генри не вникал в страшные детали. Он умывал руки.

Начался рассмотр очередного дела. Генри нажал кнопку.

«Нарушение комендантского часа. Подсудимый задержан на улице за пределами своего района».

В документации указывалось время и место, а также объяснение, данное задержанным: он не знал, который час. Это была явная ложь, так как к этому времени становилось темно, и подсудимый не мог не заметить этого. Генри подтвердил «устранение». Еще один юне вошел во врата смерти. Он был поставлен на пол своими присосками, и страж острым, как игла, копьем проколол их – первую, вторую, третью, четвертую… Теперь задержанный не мог быстро передвигаться, а значит, и убежать.

Дело № 3 заключалось в покушении на права других. Задержанный вторгся на пять дюймов на общественную территорию, чтобы установить большой телевизионный экран. Это помешало свободному проходу. Соседи возмутились и вызвали полицию. Рекомендация – устранение.

Генри промолчал. Он никогда не симпатизировал субъектам с антисоциальными наклонностями. Проход должен быть свободен для всех.

В первый день суд рассмотрел пятьсот дел. Генри не вмешался ни в одно. Аппарат юне работал отменно. Четыреста девяносто семь закончились «устранением», два были направлены на доследование, одно оказалось следствием человеческой ошибки. Стандартное наказание было жестоким, но отвечало целям землян. Если же оставлять в живых воров и убийц, то придётся уничтожать честных граждан. Вот это действительно вызовет возмущение.

Ночью Генри пришлось принимать снотворное. Но даже во сне ему явилась бесконечная вереница зеленых человечков, идущих к гильотине.

И на второй день было рассмотрено; пятьсот дел без его вмешательства. Нo он не спал.

А на третий день понял, что суд как бы забыл о его существовании. Он внимательно слушал каждое дело, однако со стороны могло показаться, что он клюет носом. Случай доказать, что это не так, скоро представился.

Дело № 335. Неуважительное замечание в адрес Победителей.

Генри насторожился. Такое нельзя пропустить.

Утверждение подсудимого: «Победители однополы, поскольку у них нет женщин».

Рекомендация: «Устранение».

Он быстро прочитал полный текст:

«Если бы я работал в космосе без женщин своего вида всю жизнь, то мне пришлось бы стать гомосексуалистом. Я думаю, что Победители должны испытывать то же самое».

Обреченного уже вели к выходу. Сопротивление не спасло бы ему жизнь, а наказанием за него могло стать устранение всей семьи.

Генри нажал на четвертую кнопку.

– Остановите задержанного.

Его слова словно ударили судью электрическим током. Все зеленые головы повернулись к Генри, а осужденные замер.

– Судья, прочтите вслух полное определение. Судья зачитал приговор.

– Пересмотрите вердикт.

– Победитель Генри вмешивается – немедленно объявил судья. – Дело прекращено!

– Нет, – мягко сказал Генри, – я не вмешиваюсь. Этого юне надо судить честно. Пересмотрите вердикт.

– Факт несущественен, – сказал судья. – Дело будет направлено на доследование.

– Нет, – повторил Генри.

По комнате прошел шумок. Он сразу же смолк, как только Генри обвел взглядом присутствующих.

– Чего же вы хотите, Победитель? – спросил судья.

– Клерк! – позвал Генри, и тот весь обратился во внимание. – Пишите определение для следствия над этим судьей. Обвиняется в невнимании к деталям. Нанесён ущерб процедуре суда. Виновен в формальном подходе к делу № 335 настоящего дня.

Клерк поднес досье почти к самому лицу и нацарапал на нем свою подпись. Два стража подошли к судье и надели на него кандалы, а на место судьи сел его заместитель.

Генри повернулся к осужденному.

… – Вы говорили это? То, что записано, в вашем деле?

– Да, Победитель.

– Почему же тогда вы ответили суду «не виновен».

– Я не считаю, свои слова оскорбительными, Победитель.

– Но смысл их достаточно ясен и полон презрения к людям.

– Да, Победитель.

– Не говорите мне «да, Победитель», когда я произношу заведомую ложь! – проревел Генри. – Вы можете умереть, но ваши родственники останутся жить, если будете отвечать честно. Я хочу услышать правду.

Щупальца юне извивались.

– Победитель, я говорил, как сказано в деле. Это мое личное мнение, и оно отражает уже упомянутое к вам отношение. Я считаю, что такова ситуация, в которой вы оказались. Я пытался выяснить истину. Это в самом деле должно быть так.

– Только не тогда, когда контакты между Победителями сводятся к административной деятельности и совершаются публично, – сказал Генри, – Действительным злом были бы смешанные браки между Победителями и женщинами-юне. Вы согласны?

– Да, Победитель.

Внезапно Генри понял, что он сказал это, как бы отвечая на письмо Сирены, которое не мог забыть.

– А может быть, вы попросите правительство ввезти на планету земных женщин? – спросил Генри, зная, что этот вопрос потрясет юне. Ведь такая акция означала бы колонизацию.

– Я предпочел бы, чтобы вы ушли на свою планету.

Генри улыбнулся.

– И я хотел бы этого. Но мы должны выполнить здесь свою работу, необходимость которой вы скоро поймёте… Однако я могу дать вам еще одно объяснение. Все Победители, направленные на вашу планету, снабжены препаратами для подавления сексуальных рефлексов. Так что нам не приходится особенно страдать. И вы поступили бы так же, если бы оказались на моем месте, – Генри устало улыбнулся и обратился к суду: – Личное мнение само по себе не является оскорблением, особенно если оно основано на общепринятых фактах! Мы рассчитываем за время своего правления ввести полную свободу слова и печати. Мнение же подсудимого было записано без его ведома и неверно истолковано. Это двойное нарушение его прав. Я вмешиваюсь не ради его пользы, но ради справедливости. Дело будет направлена для пересмотра в другой суд.

Генри знал, что спас жизнь юне. И повысил уважение туземцев к своему мнению. Пройдет немало времени, прежде чем другой судья попытается протащить подобное несостоятельное обвинение. Новый судья постарается быть внимательней к подсудимым.

Поток дел не ослабевал. Генри, несмотря на свое отвращение к этому процессу, стал постепенно привыкать к нему. Он убедил себя, что все приговоренные юне могли умереть от болезней, голода или войны. Теперь же, когда земное правительство взяло власть в свои руки, лучшие представители вида выживут, уцелеет животный и растительный мир.

Он завершил свое образование в языке, истории и анатомии юне и перед ним, пока еще неясно, замаячила идея о связи загадочного нерва, ведущего в мозг юне, со словом «мингх» и странностями их истории. Но пока все казалось столь смутным, что он не стал сообщать о своем открытии Джону и начальству.

«Дорогая Сирена.

У меня трудная работа. Я надзираю, за судом, рассматриваю дела и вмешиваюсь, если нахожу ошибку или небрежность. Мне не нравится эта работа, но ничего не поделаешь: я должен доказать свою способность к будничной работе, прежде чем меня допустят до большой политики…»

Неплохо. Надо быть осторожным, чтобы она не поняла, что он находится не на Кэзо, д в третьем мире. Дик не собирался лгать ей, но письмо должно носить самый общий характер, чтобы цензор не смог отослать его обратно.

Он пока не, знал, как ответить на ее признание, но должен был это сделать.

Генри попробовал сменить тему:

«Однажды я наткнулся на случай неправильного обвинения.

Судья не понял моего протеста, и поэтому пришлось подвергнуть суду его самого. Теперь я думаю, что был слишком жесток нему, но это было мое первое вмешательство. Через десять дней мне встретилось другое дело: подсудимый обвинялся в нарушении супружеской верности. В расчет были приняты лишь показания женщины. Я направил дело на доследование, и оно вернулось совсем в другом виде. Все было наоборот. Вы, женщины, всегда стараетесь…»

Нет, она сразу поймет, что за этим кроется что-то другое. Да и на Кэзо, скорее всего, не бывает таких проблем. Ну почему, почему никогда нельзя сказать правду?! И он зачеркнул последние строчки.

«Я приказал следить за подсудимым, которому спас жизнь.

Мы проверили все его контакты и проанализировали их на компьютере. В основном они были легальными – с родственниками и друзьями. Но один контакт мы нашли крайне подозрительным. Мы арестовали его – и что же? Он оказался не туземцем, а кэзским шпионом с измененной внешностью – по имени Наксто».

Он снова зачеркнул последний абзац. Черт бы побрал эту секретность!

«Похоже, ваши люди хорошо следят за ними. Наксто был очень похож на туземца, но, конечно, не мог перенять их формы полностью, и не мог, как это делают они, ходить по потолку. Мы отпустили его, но я сказал, чтобы он не терял меня из виду: то, что я могу открыть ему, имеет отношение не только к Земле, но и к его планете, где правят юне. Он согласился…

Но наш анализ дал кое-что еще. Мы нашли некоего Поро. Вероятно, это один из „казненных“ при прежнем режиме, перед самым покорением планеты. Но, считаясь мертвым, он на самом деле жил под другим именем. Множество юне могут жить таким образом. Однако все это пока лишь мои домыслы. Я должен многое проверить. Так как здесь небезопасно, я хочу сказать тебе, что…»

Он разорвал и сжег свое$7

Генри написал:

«Дорогая Сирена.

У нас с тобой много общего. Мой отец вырастил тебя, и ты стала моей сестрой. Я тоже люблю тебя.

Твой брат Ричард».

В таком виде письмо и было отправлено.

Глава 9

Это был район на окраине города, похожий на такие же районы земных городов. Всюду сновали ребятишки, появляясь и исчезая в извилистых туннелях «термитника» – главного обиталища юне. Их присоски действовали совершенно бесшумно. Человек мог спокойно обогнать их на ровной поверхности, но на наклонной у него не оставалось ни одного шанса, а перед стеной он и вовсе пасовал.

Генри предвидел, что его приход сюда вызовет волнение и недовольство. Любой туземец мог набросить ему на шею удавку и затянуть ее. И многие не преминули бы это сделать. Тысячи их родственников прошли через его суд. И хотя он появился здесь впервые, страх, посеянный однажды, трудно преодолеть. Только один вид человека приводил юне в трепет, как на Земле вид палача приводит в трепет преступника. Одни постараются избежать с ним встречи, другие – наоборот. Руководителям общины придется сдерживать многие горячие головы. Он рисковал, идя сюда в одиночку. Правда, юне знали, что за его жизнь могли поплатиться жизнью миллионы их сородичей, и это уменьшало риск.

Однако все это бледнело по сравнению с тем, что он намеревался сделать…

Из туннеля вышел мужчина в форме хранителя порядка,

– Победитель! – приветствовал он Генри.

– Я ищу Поро, – сказал Генри, называя имя, которое, по предположению юне, он знать не мог.

– Я не ослышался? – спросил юне после паузы. – Какой номер жилища вам нужен?

– Поро на нелегальном положении, и вы это прекрасно знаете. Я не собираюсь его арестовывать, я хочу только поговорить с ним.

Снова пауза. Юне не хотел оскорбить Победителя, медля с выполнением приказа, но выполнение его было бы подтверждением присутствия Поро в этом жилище.

– Лучше я позову того, кто осведомлен более, чем я.

– Нет. Немедленно ведите меня к Поро!

Если, дать юне время опомниться, они сумеют перехитрить его.

– Но наше жилище не приспособлено, для вас, Победитель!

Генри знал кое-что о здешних правилах, открывающих посланнику путь во вражеское жилище.

– Я клянусь зеленой кровью, хотя моя красная! Вяжите меня, ослепите меня – но только ведите меня, иначе я уйду оскорбленным… Наш разговор останется между нами.

Он вынул принесенные с собой зеленую повязку и ленту. Клятва не могла оспариваться, если произносилась чужеземцем.

– И даже в этом случае ваша жизнь…

– Знаю. Но разве меня считают нечестным человеком? Я уверен, что и Поро благороден.

– Если вы умрете, район уничтожат.

– Юне завязал ему глаза и обмотал ленту вокруг тела. Присоски не годились для такой работы, и юне орудовал щупальцами. Вокруг собралось множество его сородичей, которые уже не боялись «слепого» Генри.

Наконец его подняли и понесли на коротких пластиковых канатах, привязанных к ленте. Генри попытался определить, где его несут. Этому помогали звуки шагов и эхо. Они прошли вниз по туннелю, потом взобрались по вертикальной стене. Насколько высоко, он не мог определить.

И снова, они оказались в туннеле, прошли несколько «комнат» и по_ извилистому ходу принялись спускаться вниз.

– Нам необходимо обыскать вас.

Полдюжины присосок ощупали и обыскали его. Затем кто-то сказал:

– Флюоро.

Генри кивнул. Флюорограф покажет, что он ничего не прячет внутри тела.

– Там что-то есть, – сказал тот же голос. Он совсем забыл!

– В детстве я потерял несколько зубов. Они заменены металлическими. Не опасны.

– Деталационный луч?

Генри кивнул. Юнский деталационный луч выявлял почти любое взрывное или радиоустройство.

Генри ощутил его Теплоту, зубы моментально заныли…

Значит, они поверили его клятве. Он поклялся не выдавать их секреты и не выдаст.

– Ничего нет, – констатировал техник. Носильщики снова подняли Генри, все еще не снимая с глаз повязки, хотя он и выдержал проверку. Потом они, казалось, шли по потолку, потом опустились вниз.

Наконец они усадили его и сняли повязку. Генри ожидал увидеть пещеру, но перед ним были шикарно обставленные апартаменты – на юнский манер, конечно. Тут высились даже трапециевидные колонны, а кухонное оборудование прикреплялось к одной из стен присосками, подобными тем, что были у юне на теле. На другой стене висела одежда, третью занимали книги. Ни телевизора, ни радио. Освещение давали газовые лампы. При более тщательном осмотре комната уже не казалась столь современной. Сплошная сеть жилищ могла содержать до миллиона таких комнат, и никто не мог бы найти именно эту, если ее не было на карте юне. А там ее наверняка не было.

Поро оказался молодым и здоровым юне, у него был вид прирожденного революционера. Генри вспомнил, каким был сам год или два назад.

– Победитель оказался умнее, чем мы думали, – сказал Поро, медленно произнося слова. Видимо, он считал, что Генри плохо понимает по-юнски. – Однако я не вижу причины, по которой вы рискуете своей жизнью.

Его щупальца выразили удивление.

– Такая причина есть. Мы можем говорить откровенно?

– Это зависит от темы разговора.

– Тема разговора – измена. Щупальца зашевелились.

– Эту тему мы могли бы обсудить в другом месте.

– Тогда зовите ваших носильщиков.

– Нет. – Поро внимательно изучал собеседника. – Я осведомлен о ваших действиях в суде. Вы честны, на не станете предавать свой вид. Как и я свой.

Генри улыбнулся. Ему нравился этот мятежник.

– Существует эквивалент, заменяющий преданность виду.

– Носильщики вынесут вас наружу.

– Я не уйду.

– Это не совсем соответствует вашей клятве на зеленой крови.

– Но нарушаете правила вы. Я пришел поговорить с вами, а вы отказываетесь.

Неожиданно Поро Подпрыгнул к потолку, не на шутку испугав этим Генри. Юне влез в туннель под самым сводом и сбросил оттуда веревку, которая повисла в воздухе.

– Вы сумеете удержаться на ней?

– Если завяжу узел.

Генри ухватил свободный конец веревки, завязал узел и обмотал его вокруг себя.

Веревка начала подниматься вместе с ним. И вот он уже стоит в узком туннеле.

Потом он перелетел через какие-то каменные перегородки, веревка внезапно ослабла, и он Полетел вниз. Воздух свистел, обтекая его, он стремительно несся навстречу полной темноте…

Наконец ноги Генри коснулись твердого покрытия. Он встал.

– Сюда! – раздался в темноте голос.

Они прошли два поворота и наконец увидели свет зажженной лампы. Но это была не комната, а пещера.

– Здесь можно говорить, – сказал Поро. – Я слушаю. Генри начал с места в карьер:

– Шестнадцать лет назад планета Земля была покорена пришельцами. И до сих пор она находится под их игом.

Поро, уверенный, что готов ко всему, к этому готов не был.

Генри его понимал. И еще он понимал, что Поро не участвует в «дележе пирога». Он – подлинный революционер. Тем интереснее иметь с ним дело.

– Я был революционером вроде вас, – продолжал Генри, не давая юне времени опомниться. – Но быстро понял, что мой бунт нелеп, потому что успех революции обойдется планете гораздо дороже, чем ее неудача.

Поро оправился от полученного шока. – Я не причастен к революции. Но уверен, что ваша была фальшивой – ведь вы никогда не были покорены! Вместо этого вы покорили Юне. Стоило ли являться сюда, рискуя, жизнью, ради этой выдумки?

– Вы не верите мне?

– Что Земля покорена? Что победа стоила бы моему народу больше, чем неудача? – Поро очертил небольшой круг своими локтями, что означало отрицание и недоумение.

– Разве Победители управляют вами нечестно?

– Я не сказал бы этого. Конечно, допускаются некоторые ошибки, но вы честнее, чем наше правительство. Однако, наказания…

Генри все обдумал еще на Земле, поэтому легко мог разбить доводы оппонента.

– Наказания? Но может ли порядок установиться без них? Население сокращается. Нищета, голод и болезни уходят в прошлое. Кончились войны.

Поро поднял присоску.

– Я знаю все ваши аргументы! Согласен, что ваша кровавая тирания не столь плоха. Но ошибка в том…

– …что она не юнская, – закончил Генри. – Однако предположим, что ваше правительство или, по крайней мере, ваш флот уцелели и правят другой планетой, как мы сейчас правим вашей. Не сделает ли каждый для другого мира то, что не в силах сделать для своего?

– Это соблазнительная мысль. Но вы преданы своему виду и хотите уничтожить наше сопротивление.

– Я предан справедливости, миру, процветанию и выживанию моего и других видов, – сказал Генри. – Иначе, зачем бы я стал рисковать жизнью? Мне ничего не стоило без малейшего риска усыпить это жилище.

Поро зашагал по пещере от стены к стене

– Но вы не приводите доказательств! Верить вам без доказательств, на основании одних ваших слов – это измена своему делу.

– Согласен, – ответил Генри. Вот теперь мы оба готовы к сделке.

– Никаких сделок! – раздраженно, выкрикнул Поро. По наступившему молчанию Генри понял, что Поро увяз в поисках подходящих слов.

– Хорошо, никаких сделок, – выручил он его. – Всего лишь взаимопонимание наших позиций. Либо я докажу, что я прав, и тогда вы поможете мне, либо я окажусь неправ и погибну.

– Миллион юне за одного…

– Не такая уж большая цена за светлое будущее планеты.

– Но после вас придут другие!

– Вы успеете скрыться до их прихода, – Генри попытался вращать локтями, как юне, в знак отрицания, но ему это не удалось. – Почему бы вам не переложить решение на ваших начальников? Они, разумеется, тоже могут убить меня, но тогда и ответственности падет на них.

– Я могу отвести вас к Сиай. Но если вы сумеете его убедить, зачем ему убивать вас?

– Хорошая мысль.

Они пришли к соглашению.

– Идите за мной, – сказал Поро.

– А повязку на глаза?

– Этот уровень полностью под нашим контролем. Если дорожите жизнью, держитесь ближе ко мне.

И Поро повел его холодными тихими коридорами, освещая путь газовой лампой. Это были удивительные катакомбы…

Вскоре они подошли к некоему подобию стойла, где стояли две «лошади» – зеленые животные, ноги которых были снабжены присосками с четырьмя раструбами и которые передвигались быстрее самих юне. Они были оседланы и готовы к путешествию. Поро сел на одну из них, Генри с трудом вскарабкался на другую.

Это было интересно. Аллюр животного мало напоминал ход машины. Вверх, вниз, вбок – животное не обращало внимания на неровности дороги. Оно выискивало только опору для своих ног. Поро не испытывал неудобств от такой верховой езды. Что же касается Генри, то он делал неимоверные усилия, чтобы удержаться в седле.

– Внимание, впереди опасность! – вдруг сказал Поро, натягивая узду.

Генри не знал, как остановить своего коня, но тот встал сам, натолкнувшись на коня Поро.

– Ррвр, – коротко сказал Поро.

Генри вспомнил, что так назывался какой-то зверь, вроде земного тигра или медведя. Большинство диких животных Золотого века Юне давно исчезли с лица планеты, уступив место более выносливым видам, но в недоступных районах все же остались, некоторые из них.

– Он сыт, – сказал Поро. – Пусть пройдет.

Не было слышно ни звука, но вот в свете лампы сверкнули огромные горящие глаза зверя.

Ррвр прошел по дальней стороне туннеля, большой и лоснящийся. Его невероятные присоски безошибочно цеплялись за стену. У него не было когтей, но клыки и огромное гибкое тело делали его страшным противником. Это был дракон. Он мог передвигаться с огромной скоростью и был достаточно гибок, чтобы проникнуть в любой туннель. На подземный мир он наводил ужас.

Но ррвр не убивал, если был сыт.

– Вперед! – скомандовал Поро.

– Почему вы не хотите уничтожить их? – спросил Генри.

– И так осталось слишком мало диких зверей. К тому же они избавляют нас от нежелательных визитов. Перед тем как отправиться в путь, мы кормим их. Иногда – предателями.

«Превосходная тактика, – подумал Генри. – Революционеры знают свое дело».

Наконец они остановились и спешились. У Генри болело все тело. Это, однако, не помешало ему задуматься над вопросом, насколько отсутствие электроэнергии влияет на мощь революции, и решить, что ненамного. Земное правительство считало, что сможет заморозить подземные жилища с помощью простого рубильника, но мятежники не зависели от электричества. Наверняка, на случай революции здесь накоплены значительные запасы продовольствия и горючего.

Коридор вывел их в большую пещеру, освещенную газовыми лампами. В центре ее стояло примерно два десятка юне.

– Это Победитель Генри, – сказал Поро. – Он хочет убедить нас в том, что наша революция бессмысленна.

– Он должен умереть, – сказал один из юне.

– Но как же вы можете решать, не выслушав? – спросил Генри.

– Я – Сиай, вождь революционеров этого района! Генри вышел на середину.

– Вы принадлежите к местным жителям, но ваши имена нигде не записаны. Под каждым жилищем есть свой революционный центр, вождь которого – единственный, кто знает других вождей, и чей районный вождь – единственный выход к вышестоящим властям. Мало кто из вас знает подлинных руководителей.

Он обвел их взглядом.

– Примите меры предосторожности, ибо я хочу опровергнуть все ваши постулаты. Ни одно слово не должно выйти из этих стен ради вашей же собственной безопасности.

– Он имеет в виду, что всей планете не обязательно знать частные тайны руководителей.

Сиай немного; подумал, потом сделал знак. Четверо юне вышли, чтобы предупредить охрану.

– Всё вы настоящие революционеры, – ! – продолжал Генри, когда те вернулись. – Вы верите, что задача юне, – восстановить юнское правительство, ибо вы ненавидите чужеземных завоевателей. Но, предположим, вам доказали, что Победителям Можно доверять, причем больше, чем вашим лидерам. Что их мотивы чище и благороднее…

– Мы верим своим вождям, – холодно произнес Сиай.

– А если я докажу, что ваше руководство стремится к такому же покорению планеты и организации Империи, которые вы приписываете Земле, и вероломно добивается этого?

– Это недоказуемо, потому что это ложь, – сказал Сиай.-? Но даже если это так, мы все равно поддержим своих против чужих.

Поро вмешался в разговор:

– Нет, я не поддерживаю вероломство или Империю; Я борюсь как раз против них.

– Он уже обратил тебя в свою веру! – презрительно скривился Сиай.

– Он честен, возразил Поро, – как и я. И я способен поддержать честного Победителя против мятежнйка-коррупционера.

– Тут явное противоречие, – возразил Сиай, но многие присутствующие юне отрицательно сжали свои щупальца. У них было собственное мнение на сей счет.

Генри объяснил свою теорию деления пирога.

– Итак, пусть планета А правит планетой В, а В правит С. И С правит А. У всех трех есть жестокая необходимость сократить население, устранить некомпетентность и сохранить ресурсы…

Он знал, что поколебал их. Простота этой теории была доступна любому разуму.

– Он лжет! – выкрикнул Сиай. – Он хочет убедить нас в том, что все три мира – Юне, Земля и Кэзо – добровольно позволили завоевать себя. Ни одна планета не пойдет на это. А его слова – всего лишь хитрость, с помощью которой он хочет посеять сомнения. Чего он, кажется, и добился!

Поро пристально посмотрел на Сиай.

– Что это за название – Кэзо?

– Так называется третья планета. Он говорит, что она правит Землей.

– Он никогда не говорил ничего подобного. Кто-нибудь слышал название, которое, упомянул Сиай? – Никто не отозвался. – Тогда откуда же оно известно тебе?