Текст книги "Власть пришельцев"

Автор книги: Энтони Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

– …но у каждого должен быть кусок пирога, – подхватила Сирена.

Генри посмотрел на кусок.

– Думаете, вы меня обставили?

Взрослые рассмеялись, а ребятишки захлопали в ладоши.

– Ну, возьмем, например, этот торт. Нас пятеро, и никто не должен быть обойден. Согласны? Хорошо. Я отрезаю себе свою долю – одну пятую. Если кто-то сочтет, что я отрезал слишком много, он может отщипнуть лишнее, чтобы поправить дело. А потом вы можете разделить остальное между собой тем же способом.

Девочка встала на одну ножку и задумалась.

– Чур, я выбираю последней, – объявила она. Мальчик, подозревая подвох, молчал.

– Ваш кусок может быть самым маленьким, – предупредил Нотгез Ричарда.

– Чур, небольшое добавление, – усмехнулся Ричард. – Последний человек, дотронувшийся до моего куска, берет его себе.

Все были удивлены, кроме Сирены.

– Вы думаете, что это облегчит задачу? – спросил Нотгез.

– Посмотрим.

Генри взял нож и отрезал себе добрую четверть. – Это мой кусок. Кто-нибудь против?

– Да! – хором закричали дети, возмущенные таким нахальством.

Математики они еще не знали, но поняли, что кусок слишком велик. Девочка взяла нож и спросила:

– Я могу отрезать от вашего куска, сколько хочу?

. – Да. Но запомни, что этот кусок может быть твоим, если никто больше не захочет, его уменьшить.

– И если он станет слишком маленьким…

– Тогда твоё дело плохо.

Девочка колебалась, не зная, что предпринять. Наконец она отрезала тоненькую полоску и вернула ее в общий пирог.

– Вот, теперь этот кусок мой!

– Ничего себе! – возмутился ее брат и тоже отделил тонюсенький ломтик. – Оставшееся – мое!

Кусок Генри все еще был велик. Но желающих в третий раз уменьшить его не оказалось.

– Итак, один из нас удовлетворён. Делим пирог на четверых. Кто отрезает себе следующий?

Девочка сердито посмотрела на него, но ничего не сказала.

Нотгез ухмыльнулся.

– Ага, я понимаю, – он взял нож и отрезал совсем маленький кусок. Никто не оспорил его права, и он снова сказал:-Да, я понял!

Сирена тоже взяла небольшой кусочек, оставив последний выбор Генри и девочке,

– Я режу, ты выбираешь? – спросил он у девочки.

Она с опаской кивнула. Генри намеренно разделил кусок не совсем поровну.

Мне выбирать? – спросила девочка.

– Да. Она взвизгнула от восторга.

– Вы ошиблись! – и схватила большой кусок.

– Нельзя справедливо наделить всех сразу, – философски пожаловался Генри.

– Видите ли, слишком сложно делить пирог таким способом между двумя миллионами людей, – сказал Битул. – В этом слабость вашей теории. Когда такая дележка подойдет к концу, пирог может испортиться, а люди – умереть с холоду, даже если упростить процедуру. Прямой путь не всегда самый лучший.

Генри смотрел из окна кабинета Битула на огромный город и пытался ответить на вопрос, где Битул и остальные Властители прятались эти три дня. Никто из них не был пойман.

Революционеры потерпели крах из-за полнейшего безразличия народных масс, как и было предсказано, а теперь отправились в ссылку на один из островов Тихого океана, где им предоставляли возможность жить по своему усмотрению.

– Я знаю, – сказал Генри, – что мир нельзя уподобить куску пирога. Это своего рода абстракций. Но я настаиваю на принципе – всегда можно достичь соглашения внутри вида без вмешательства внешних сил. Это способ разделять и выбирать… – Внезапно он остановился. – Так значит, вот что случилось с земным флотом, когда закончилась война!

– Расскажите ему, Сирен!

Сирена, теперь уже в своем обычном облике, закрыла глаза и начала:

– Это был год Амфибии, Цвета Рожденных в Море, в Четырнадцатой Колонии. Наши корабли с помощью нуль-пространства исследовали странные миры, и мы ждали все новых чудес. Только космос мог объединить нас, но и это единство было хрупким, потому что еще не нашелся враг, против которого нужно было объединить свои усилия. Но мы боялись этого воображаемого врага, ибо были новичками в космосе и многого не знали… Однажды наш флот собрал все свои корабли и исчез. И тогда пришла орда землян и покорила нас. Мы не знали, как это случилось. Мы даже не подозревали, что существовала Земля, пока она не покорила нас! Мы пытались сопротивляться, но наши правители перешли на сторону врага, и мы оказались побиты нашим же собственным оружием. А земляне вышли из своих кораблей – неуклюжие, мягкие, со множеством пальцев, бледные, как кость, и черные, как земля… И мы испугались… Они убивали нас целыми семьями, каждого второго. Но они были честны, не ставили себя выше нас, и мы поняли, что для Кэзо власть землян – благо. Под их владычеством планета процветала. Мы видели, что они не совершеннее нас, но забыли об этом, когда исчезли ужас и невежество и воцарился мир.

– Земля победила Кэзо? – воскликнул Генри. – Вы потеряли своих друзей и родственников?

– Моя семья попала в «излишки». Домина пожертвовала своей жизнью, чтобы спасти меня, и Победитель Генри взял меня в свой дом вместо нее.

– Домина! – воскликнул пораженный Битул.

– Мой отец! – точно так же воскликнул Генри.

– Он выполнил свое обязательство, – сказала Сирена. – Как Битул выполнил свое, сохранив вас, Ричард. Но Система не допускала коррупции – и Домина заплатила за это жизнью. Победитель Генри оплакивал ее, как свою жену. Я долго жила вместе с ним, училась его мудрости. И хотя я думала, что ненавижу Победителей, теперь поняла, что это не так.

Битул, был в шоке. Первом шоке, виденном Генри у кэзо. Он сказал:

– Я не знал этого, Сирен!

– Вы долго не были на родине, Битул. И, наверно, удивлены, почему именно я первой оказалась в вашем секторе. Но зато от меня вы узнали о выполнении соглашения. Правда, вместо меня должна была быть Домина…

– Это не ваша вина, – сказал Битул. – Я понимаю необходимость жертвы, а годы сгладили мое горе. По крайней мере, она сама выбрала свою судьбу.

– Это было ошибкой, – спокойно продолжала Сирена, – но чары, которые я не осмелилась испробовать на отце, я обратила на его сына. И безуспешно.

От всего этого голова у Генри шла кругом. Битул, еще тоже не совсем пришедший в себя, сказал:

Так не было задумано, Сирен. Не может быть такого отношения между видами.

– Так говорил и Победитель Генри. – Вы оба наивны. Как же еще можно найти общую почву с Победителем?

Генри был бы немало, удивлен этой разницей в мировоззрении кэзо-мужчины и кэзо-женщины – или, возможно, победителя-кэзо и побежденной-кэзо, – если бы eгo судьба не была так прочно связана с ними. Он отбросил личные переживания и сосредоточился на политическом смысле происшедшего:

– Вы хотите сказать, что Земля и Кэзо обменялись правительствами?!

Сирена улыбнулась:

– Я тоже была удивлена этим, Ричард. И не совсем ясно понимала, пока вы не рассказали про пирог. Теперь я думаю: разве это не лучшее решение?

– Но почему вы были так уверены, что земляне будут хорошо обращаться с вашей родиной?

– Ричард, неужели вы думаете, что мы послали бы управлять нашим миром людей, не годных для этого?

Все встало на свои места. Новые кэзо прибывали на Землю ежегодно по установленному образцу – их отбирали земные властители Кэзо. Люди вроде отца. Да, выбор был нелегким и очень ответственным – ведь заложником являлась родина..

И нет угрозы войны между планетами! – Ключ не в Системе, Ричард, – сказала Сирена, – а в выборе. У хороших вождей – хорошее правительство, хорошее правительство – хорошие вожди. Я думаю, вы понимаете, кто научил всему этому меня.

– Но почему вы открыли мне эту тайну?

– А как вы думаете, Ричард? – спросил Битул. Все стало ясно.

– Но я пришел, чтобы убить…

– И вы преодолели себя. Преодолели всю ложь революции вместе со своими сомнениями. Немногие способны на это. Моя Домина… – он замолчал, ибо и через пятнадцать лет это имя слишком много значило для него. – Вы были испытаны во многом и выдержали испытания. Что же еще? Естественно, мы не могли послать на Кэзо непроверенного человека, кто бы он ни был. То, во что человек верит…

– …можно узнать не по его вере, – закончил Генри.

– Мы больше не увидимся, Ричард, – печально сказала Сирена. Вы знаете тайну – и должны улететь немедленно.

Битул протянул ему руку.

– Мы верим в вас, Ричард. Будьте добры к нашему миру. Победитель!

Глава 7

Встреча происходила в глубоком космосе. Дик Генри пятнадцать лет не видел земных звездолетов, но не забыл очертания Кораблей, на которых летал его отец.

Его отец жив! Он снова встретится с ним. И со своим другом Джоном и его отцом. Генри все еще не мог поверить в это…

Два корабля медленно сближались, вращаясь вокруг оси. Наконец они притянулись магнитами и произвели стыковку. Путем вращения на кораблях создавалась гравитация. Но звездолеты Земли вращались по часовой стрелке, а звездолёты Кэзо – против. Поэтому корабли стыковались носами, где гравитация не играла роли.

– Когда вы ступите на борт земного звездолета, вы станете Победителями, – сказал офицер-кэзо.

Генри согласно кивнул вместе с остальными. Все это приключение было для него полной неожиданностью. Подумать только, всего несколько дней назад он был готов бунтовать против Властителей – и вот результат: он избран кэзо для управления их планетой!

Вероятно, те же чувства испытывали остальные пассажиры. Их было около пятидесяти. Всего лишь один из, двадцати ежегодных обменов.

Итак, звездолеты состыковались. Возле открытого люка встал кэзо. Состояние невесомости не повлияло на его форму: он выглядел свежим и аккуратным.

Появился офицер-землянин. Они обменялись рукопожатиями и разошлись. Кэзо махнул рукой, и первый новобранец-землянин вскарабкался к люку. Навстречу ему через тот же люк вышел юный кэзо. Земной новобранец, соблюдая церемонию обмена, отсалютовал ему:

– Властитель!

Кэзо поблагодарил его, слегка растерявшись. Потом землянин пересек границу.

– Победитель! – приветствовал его первый кэзо из очереди к люку.

Генри видел лишь затылки покидавших корабль. А вскоре и ему пришлось выполнить ту же церемонию: он приветствовал кэзо, тот приветствовал его.

Наконец все новобранцы оказались на борту земного корабля. Шлюзы были задраены, и звездолеты разошлись. Свершилось!

Капитан-землянин провел их в центральный отсек, где было довольно тесно.

И тут их ждала неожиданность.

– Мужайтесь! – сказал капитан. – Мы летим не на Кэзо.

Дик похолодел. Неужели этот обмен – ложь? Форма истребления инакомыслящих?

Капитан догадался об их сомнениях.

– Нет, вас не предали. Система действительно такова, как вам объяснили. И ваше правительство кэзо выбрало вас для этой почетной миссии. Но с тех пор кое-что изменилось. К Системе присоединился третий мир.

«Пирог» надо делить теперь на три части!

Генри никогда не думал об этом, но очевидно, что Система, пригодная для двух, должна сработать и для трех миров.

– Вы узнаете все подробности через несколько недель, – продолжал капитан. – А сейчас – всего лишь предварительное ознакомление. Мы – Кэзо и Земля – создали могучий космический флот для исследований и обороны. Один из наших патрулей неожиданно наткнулся на сферу чужого влияния. Но объединенные силы Земли и Кэзо превосходили силы третьего мира. А достижения нашей, объединенной техники давали нам особые преимущества. Юне были вынуждены начать переговоры, – он улыбнулся.

По рядам новобранцев пробежал шопот.

– Но если вы не могли разбить их… – раздался чей-то голос.

– Мы не стремились к этому. Мы просто объяснили им преимущество нашей Системы. Земля и Кэзо многого достигли за последние пятнадцать лет. Фактически, если бы не это, мы не смогли бы превзойти Юне. Их наблюдатели отметили это. Так что планета Юне готова к сотрудничеству.

Один из новобранцев поднял руку.

– Сэр…

– Зовите меня «Победитель Смит». Вам надо привыкать к традициям. Все офицеры – Победители.

– Победитель Смит…

– Вы хотите спросить, почему мы должны доверять юне? Ведь они новички в Системе и присоединились к ней под нажимом?

Новобранец кивнул.

– Может быть, кто-нибудь знает ответ? – спросил Смит, оглядывая сидящих.

Генри поднял руку.

– Победитель, Система сама по себе гарантирует доверие. Это все равно что честно делить пирог.

– Вы – Генри, не так ли?

Тот кивнул.

– Я служил в экипаже вашего отца пятнадцать лет назад. Адмирал Генри сейчас главный Победитель Кэзо. Он очень популярен у населения. Я уловил семейное сходство и сходный образ мыслей.

Остальные удивленно посмотрели на Генри.

Тот продолжал:

– «Опасно быть искренним, если вы к тому же глупы», – он процитировал «Справочник революционера». – Но когда Система опирается на неискренность и принимаются в расчет эгоистические мотивы, доверие становится невозможным. Если мы правим Юне, а Юне правит Кэзо, а Кэзо правит Землей…

– Я не говорил вам этого, – вмешался Смит.

– Это очевидно. Ведь вы направлены с Кэзо на Юне, Победитель. Но вы же переправляете новобранцев Кэзо на Землю. Какой же отсюда можно сделать вывод?

– Ну, теперь вы понимаете, почему его отец стал большой шишкой? – обратился Смит к новобранцам. – Кэзо ведут справедливый отбор… Кто хочет закончить эту мысль?

Вызвались несколько человек, Смит выбрал одного.

– Если Юне правит Кэзо, а Кэзо правит Юне, – сказал тот, – тогда Юне в качестве самозащиты должно править хорошо. Ведь если на Кэзо будет плохое правительство, то же самое будет и на Земле и бумерангом вернется на Юне. Система продолжает работать и она абсолютно надежна.

Хорошо сказано, подумал Дик. Его мысли, выраженные другим человеком, – это уже не откровения мятежника, а официальная доктрина.

«Система абсолютно надежна». Ничто на свете не может быть абсолютно надежным. Вся его собственная жизнь наполнена случайностями и ошибками, начиная с матери, вышедшей замуж второй раз вопреки воле бабушки, и отца, который слишком много времени проводил в космосе – до чужеземного господства над Землей, которое на самом деле не оказалось господством. И «смерть» отце, за которую он получил статус Победителя… И революция, не бывшая таковой… И вот теперь его назначение на планету, о которой он услышал лишь несколько минут назад В чем еще он мог быть уверен? Ни в чем! Только глупец может верить в надежное будущее…

– А почему среди нас нет женщин? – спросил какой-то новобранец.

Смит пожал плечами.

– Это ведь только начало – так же, как пятнадцать лет назад на Земле и Кэзо. Мы не можем рисковать ими, опасность еще не миновала.

Чепуха, подумал Генри. Средние века давно миновали, никто уже не считает женщину слабым созданием. Просто они не хотят, чтобы люди отвлекались на романтические бредни, когда миры в процессе освоения. И туземцы будут считать, что оккупация без женщин временна.

Но они не рассчитывали на женское общество и на Кэзо, так что это не имело значения. Оккупация – дело тяжелое. Лидеры Юне приняли Систему дележа, но население еще не смирилось с ней.

Генри хорошо помнил, что значит быть побежденным. Как Победитель, он должен быть снисходительным, но не питать иллюзий относительно намерений народа. Битул, практически не имел шансов выиграть. И все-таки выиграл…

В действительности оккупация Юне началась уже несколько месяцев назад. Генри был счастлив, что не попал к самому началу «завоевания». Ко времени его прибытия туземцы должны разобраться в ситуации – в той степени, в какой это позволялось им, – а может быть, даже и подчиниться ей. Этому в немалой степени способствовало распыление в атмосфере успокаивающих средств.

Каждого новобранца ждали разные назначения. Это были, естественно, низшие посты. Верх иерархии был заполнен опытными людьми, переведенными с Кэзо. Но Генри не сомневался, что повышение не заставит себя долго ждать. Переведенные сюда правители до этого пятнадцать лет выполняли аналогичные функции на Кэзо, а еще раньше служили во флоте, как его отец. Всем им было не меньше тридцати пяти и не больше пятидесяти шести лет, таковы были возрастные ограничения во флоте. К тому же перевели лишь половину Победителей; остальных вводили в курс дела оккупационные силы Юне на Кэзо. Сплошные проблемы. Генри удивлялся, как отцу удается справляться с ними.

И конечно, через пятнадцать лет все коренные властители должны будут постепенно уйти, а дело целиком перейдет в руки избранных. Но на Юне работать будет потруднее: правление землян там только начиналось. Острые грани еще не стерты.

Из космоса Юне очень напоминала Землю. Гравитация, атмосфера, климат и растительность там тоже соответствовали земным.

Но что будет, если в один прекрасный день им встретятся разумные существа, природные условия планет, которых не соответствуют земным? Как тогда их вставить в Систему?

Межгалактические войны становились немыслимы, но оставались проблемы доверия. Бомба, изготовленная чуждым видом, взрывается так же, как земная.

Юне оказались маленькими зелеными человечками, едва достигающими пяти футов в высоту. Руки их были длинными, ноги – короткими. И те и другие обладали присосками, благодаря которым юне без труда могли взбираться на самые отвесные скалы. Их сенсорные органы были сосредоточены на голове, но в таких пропорциях, что казались карикатурой на земные. Вокруг рта шел пучок щупальцев, делая всех юне одинаково бородатыми – и мужчин, и женщин.

Увидев их впервые, Генри испугался: неужели ему суждено провести свою жизнь среди этих существ? Но он напомнил себе, что это весьма умные существа, создавшие звездолеты не хуже земных. Он вспомнил, какой странной казалась ему вначале голубизна кэзо, и как быстро он привык к ней.

Едва звездолет совершил посадку на Юне, новобранцев начали вводить в курс дела. Собеседование проводили пятеро Победителей, с каждым из пятидесяти новобранцев они беседовали по часу.

Генри был записан в последнюю группу, и ему разрешили до собеседования выйти на планету. Он провел там девять часов, изучая язык с помощью лингвистических аппаратов. К концу дня голова его начала раскалываться.

Наконец пришел его час. Генри вошел в кабинет. За столом сидел молодой офицер с аккуратно подстриженной бородой и бакенбардами.

– Победитель, меня зовут Ричард Генри. Я… – он замер в изумлении, не веря своим глазам.

– А чего же ты ещё ожидал, идиот? – спросил офицер. – Надо ж было дать тебе время подрасти и набраться разума.

– Джон!!! – завопил Генри, бросаясь к столу.

– Счастлив, что ты с нами, Дик, – уже серьезно сказал Джонатан Теллер и крепко обнял его. – Каково-то мне было покидать Землю, не сказав тебе ничего. Но ты был…

– Но я был слишком глуп, – закончил за него Генри. – Так что пришлось посылать женщину-кэзо, чтобы привести меня в чувство.

– Знаю, Сирену. А кто, ты думаешь, позаботился об этом? Твой папаша не способен на такое.

Сукин ты сын! И я оказался в самом центре революции.

– Знаю. Теперь тебе снова потребуются твои «революционные, навыки». Некоторые из нас уже утратили их, но ты пока свежохонек. Поэтому меня и послали к тебе. Нам есть о чем потолковать.

– Джон, ты пугаешь меня. Я-то думал, что придется помогать правительству Юне.

– Придется, Дик, придется! Придется тебе снова рискнуть своей глупой головой, чтобы проникнуть в среду революционеров Юне; Нам еще придется поработать.

– И у всех новобранцев такое задание?

– Нет. Но у них тоже будет своя работа.

– Ого! Значит, я смогу попрактиковаться в революции? – Верно. Теперь о главном. Ты получишь пост на Центральном континенте – должность в суде. Подробности чуть позже. Суть в том, что мы во многом зависим от туземцев. Нас мало – всего одиннадцать тысяч на всей планете. Туземцев – одиннадцать биллионов. На одного человека приходится миллион юне. Они знают этот мир лучше нас. Наш военный флот держится на орбите, и мы всегда можем уничтожить мятежников. Наши орудия наведены на их города. За каждого человека может умереть миллион юне.

– Понимаю, Джон. Даже на Земле соотношение было один к ста тысячам.

– Это не Земля, Дик. Юне талантливы от рождения. И все-таки мы должны сократить их население. Мы уже составили списки с помощью юнских экспертов. В них вошли преступники, неизлечимо больные, некомпетентные, беспомощные, беспокойные и так далее. Прежде всего нам надо-, ликвидировать пять или шесть биллионов за несколько лет.

– Но хладнокровное убийство… – …ужасно? А вот старые Победители видят в этом лишь тактическую задачу: как построить крематории, как получит удобрения. Тебя накачают наркотиками, чтобы ты пережил первые страсти, но не слишком. Ты должен сохранять разум в порядке и мыслить, как юне. Это часть твоего задания.

– Я мыслю, как человек!

– Это почти то же самое. Хочу предупредить тебя, что двенадцать человек уже погибли. Двенадцать миллионов юне арестованы. Потом были убиты еще трое – мы взяли еще три миллиона. И того – пятнадцать миллионов юне. Это не шутка. Хороший урок для них… Кроме того, мы определили большое число юне на выполнение тяжелых работ: строительство нашей базы, арктических станций, на космические форпосты. Условия там не из легких, и многие погибли. Нам даже не пришлось, особенно зверствовать. Ведь невозможно создать приличные условия в самом начале работ. По крайней мере, у каждого из них был шанс – и тот, кто уцелел, остался жить. Лучшие отобраны для огромного аппарата правительства Юне. Что ты об этом думаешь?

– Да это настоящий фашизм!

– А ты предпочел бы, чтобы юне из-за полного истощения ресурсов планеты подохли с голоду, как могло быть и у нас на Земле?

– Нет, но…

– Контроль над рождаемостью – неплохой регулирующий механизм, но голод уже надвигался на них, когда мы пришли. Мы должны резко уменьшить численность населения..

Генри вздохнул:

– Знаю, Джон. Мне просто не улыбается быть палачом. Джон пропустил это мимо ушей.

– Так вот, ближе к делу. У нас есть основания полагать, что на Юне не всё в порядке, и нам нужен человек, который бы выяснил, в чем тут дело. Я кратко изложу тебе историю планеты и биологию юне.

– Историю и биологию! Я и понятия не имею о них.

– Поэтому ты и должен изучить их. Попутно попрактикуешься в языке.

– Ты хочешь сказать, что все это даже не переведено на английский? Чудовищно!

– Я дал тебе ключ, а ты проследил за подтекстом. В нем есть кое-что интересное. В истории юне есть странные провалы, а в их анатомии – лишние нервы. Мы считаем, что это имеет отношение к создавшемуся положению.

– И откуда же всё это я должен почерпнуть? Я ведь совсем не знаю планеты!

– Верно. Ты еще не привык к критериям Победителей. – Это безумие, Джон.

– Безумие… Рад, что ты напомнил мне. В их языке есть что-то не совсем нормальное. Нет, он универсален, вся планета говорит на одном языке. Но есть в нем слова, которые не понимают даже сами юне.

– В собственном языке?

– Одно из таких слов – «мингх». Оно должно иметь какое-то важное значение, потому что часто встречается в их древних рукописях. Но никто не знает, что оно означает.

– Мингх, – повторил Генри. – Это становится интересным…

Джон поднялся.

– Мы не сможем с тобой видеться часто, я работаю на другом континенте. Но ты и сам имеешь голову на плечах.