Текст книги "Как прикажете, Королева!"

Автор книги: Энн Вулф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

9

Самым, пожалуй, обидным было то, что Ловкача определили в клинику как раз накануне последнего выступления, которое Джекки давала в «Слепой сове». Она готова была кусать локти от досады – Боб так хотел на него попасть. И не попал лишь по собственной глупости. Если бы не напился тогда с Бадди, доктор разрешил бы ему лечь в клинику на несколько дней позже.

С тем, что на прощальном концерте не будет Мартина, Джекки смирилась уже давно. Она предложила – он отказался. Можно было, конечно, попросить его, но Джекки считала это унизительным.

В конце концов, если Мартину не нравится рэп и ему все равно, чем занимается Джекки, это его право. И все же в глубине души у нее оставалась крошечная надежда, что Мартин передумает и придет на ее выступление.

Она и сама не знала, почему так хочет видеть именно его. Возможно потому, что в последнее время они с Мартином сблизились. Правда, Джекки сблизилась и с лучшим другом своего фиктивного мужа, но ее симпатия к писателю очень сильно отличалась от тех чувств, что она испытывала к Марти.

Мартин Ламберт пробуждал в ней совершенно противоречивые эмоции. Он мог вызывать восхищение, улыбку, он мог удивлять и вместе с тем мог раздражать, бесить, доводить до исступления.

Иногда Джекки казалось, что она ненавидит человека, с которым живет под одной крышей, а иногда, особенно в те дни, когда их бурные ссоры заканчивались теплыми и задушевными разговорами, в голову Джекки закрадывалась мысль о том, что она влюблена в Мартина. Но эту мысль она старалась отогнать от себя любыми способами, ведь Мартин Ламберт никогда не увлечется такой, как она, и все, на что Джекки может рассчитывать, – это лишь дружеское расположение с его стороны.

Джекки часто вспоминалась Сьюки – вот кто должен был составить отличную партию Мартину. Как-то раз, случайно услышав, что Мартин говорит с ней по телефону, Джекки почувствовала, как все внутри нее заполыхало, словно костер из осенних листьев.

Джекки даже показалось, что она ревнует, но она принялась убеждать себя в том, что это вовсе не ревность – просто ей не нравится Сьюки. Не нравится эта женщина и ее отношение к людям. А если это и ревность, то дружеская. Ведь Мартин сказал, что Сьюки его старый друг. И Джекки почему-то ему верила.

Джекки предстояло сделать очень много дел. Выбрать костюм для выступления, навестить в клинике дядю Боба, после чего встретиться с Айрис Маклин и успеть на концерт.

Мартин был сама любезность: он не только составил Джекки компанию в выборе концертного костюма и ни словом не обмолвился о том, что прикид ему не нравится, но и сделал ей подарок – расплатился за покупку.

– Марти, не стоит… – покраснев пробормотала Джекки. – Что за глупости. Я могу позволить себе купить раз в год приличный наряд.

– Брось, Джекки. Это для меня сущие мелочи, – возразил он. – Подумаешь, трачу теткины деньги. Мне ведь не надо оплачивать лечение в дорогой клинике.

Джекки приняла пакет с подарком, быстро чмокнула Мартина в щеку и снова густо покраснела. Зачем нужно было его целовать? Можно подумать, он и так не понял бы, что она страшно ему благодарна. Но Мартин улыбнулся, и Джекки показалось, что ему был приятен ее поцелуй.

Покончив с покупками, они поехали в клинику, где несчастный Ловкач буквально изнывал от одиночества в отдельной палате с телевизором и всеми возможными удобствами.

– Забери меня отсюда! – взмолился он, едва увидев племянницу. – Я умру раньше, чем до меня доберутся эти мясники.

– У тебя отличная палата, Ловкач, – попыталась утешить его Джекки. – Я приезжаю к тебе каждый день. Даже Марти к тебе заглядывает. Не понимаю, чем ты недоволен?

– Не дай бог тебе понять, – мрачно пробормотал Боб. – Сижу здесь в одиночестве, и все мысли об этой проклятой операции.

– Боб, а может, вам заняться бизнесом? – перебил его Мартин.

– Спятил?! – Джекки покрутила пальцем у виска. – Хотела бы я знать, на чем можно заработать, не слезая с больничной койки?

– Узнаешь, – бросил Мартин и, попросив дождаться его возвращения, буквально выбежал из палаты.

Дядя и племянница переглянулись.

– Ты что-нибудь поняла, детка? – поинтересовался у Джекки Боб.

– Не-а, – покачала головой Джекки.

– По-моему, твой супруг свихнулся. Неудивительно, от жизни с тобой у любого здорового человека крыша поедет, – хмыкнул Боб.

– Вот и Мартин так говорит, – вздохнула Джекки и присела на кровать рядом с дядей. – Ловкач, а я, правда, того?

Боб ласково улыбнулся и погладил ее по голове.

– Ты у меня лучшая. Только…

– Что – только? – пристально посмотрела на него Джекки.

– Только мне кажется, тебе уже давно пора кого-нибудь найти.

– Зачем мне кто-нибудь, когда у меня есть ты, Ловкач. – Джекки постаралась выдавить из себя веселую улыбку, но у нее ничего не вышло. Да и дядю невозможно было провести.

– Ты знаешь, о чем я, детка. Тебе бы замуж. И не так, как сейчас, а по-настоящему.

– Бадди обещал, что дождется моего развода, – усмехнулась Джекки.

– А я говорю не о Бадди, – покачал головой Боб.

– О ком же тогда?

– О Мартине. Вот если бы вам и в самом деле…

– Ну хватит! – раздраженно перебила его Джекки. – Перестань говорить ерунду. У нас с Мартином всего лишь фиктивный брак. Ни я ему не нужна, ни он мне не нужен. Когда мы получим деньги, то разойдемся в разные стороны.

– Если бы он был тебе безразличен, детка, – лукаво прищурился Боб, – ты бы не кричала на своего любимого дядюшку за то, что он говорит глупости.

– Да ну тебя… – Джекки поднялась с кровати, подошла к окну и задумчиво посмотрела сквозь прозрачное стекло. – Мартин хороший человек, дядя, но он не для меня.

– Это еще почему?

– Потому что мы с ним разные. Два разных человека из двух разных миров. Я никогда не стану такой, как Сьюки. А ведь ему именно такая и нужна.

– С твоей Сьюки он сдохнет со скуки, – выдал Боб, и Джекки рассмеялась.

– По-моему, Ловкач, тебе уже пора на сцену в «Слепой сове». Рифмовать ты, во всяком случае, научился.

– Знаешь, что я скажу тебе, Джекки?

– Что? – Она повернулась к дяде и увидела, что на этот раз выражение его лица было абсолютно серьезным.

– То, что ты Королева, моя девочка. И никакая Сьюки-дрюки не годится тебе в подметки. Ты Королева, детка. Помни об этом всегда. Помни, потому что, когда меня не станет, тебе некому будет об этом напоминать.

– Дядя! – На глаза Джекки навернулись горькие слезы. Она бросилась к Бобу и обняла его так крепко, что бедняга чуть не задохнулся в ее объятиях.

– Эй, Джек, тебе уже не тринадцать, – пробормотал расчувствовавшийся Боб, пытаясь высвободиться из крепких объятий Джекки. – Отпусти, пока не задушила, а то твоим докторам не над кем будет измываться.

Джекки всхлипнула, украдкой утерла слезы и выпустила Боба из объятий. Через несколько минут в палату вбежал запыхавшийся Мартин, державший под мышкой большую прямоугольную коробку.

– Что это? – недоуменно покосилась на него Джекки.

– Ноутбук, – отдышавшись, ответил Мартин. – Поздравляю вас, Боб. Отныне вы самый настоящий биржевой маклер.

Когда Джекки впервые познакомилась с Бу Битрейдом, он сразу кого-то ей напомнил. Однако она никак не могла понять, кого именно. Во всяком случае, этот кто-то должен был быть определенно симпатичным, добрым и обаятельным человеком.

Продюсером Бу Битрейд мечтал сделаться еще в юности, и это роднило их с Джекки – она уже в тринадцать видела себя читающей рэп на сцене. Когда-то Бу тоже был беден, как и Джекки, да и большие деньги свалились на него так же внезапно, как и на нее.

Бу сделал выгодную партию и женился на девице с приличным состоянием, которое приумножил упорным трудом. В браке он не был счастлив, но не очень-то жаловался и даже в одном из откровенных разговоров обмолвился Джекки, что, женившись, он глубоко оскорбил сразу двух женщин – любовницу, брошенную им, и жену, которую никогда не любил по-настоящему.

– Вот такой я гад, Джекки, – горько усмехнулся он. – Что тут поделаешь. Ничего не изменить, не исправить. Приходится работать с тем, что есть.

Джекки нравился его оптимизм, его неугомонная бодрость. Рядом с ним она верила в себя, в свою счастливую звезду, которая светит ей и не позволяет сбиться с пути.

Бу, как и Ронни, не стеснялся пенять ей на недостатки в ее манере исполнения, но и достоинства похвалить не забывал. Джекки чувствовала, что Бу и в самом деле видит в ней будущую звезду, и страшно переживала не только из-за своего первого диска, но и из-за последнего выступления, которое Ронни Снайфер обещал сделать незабываемым.

Народу в «Слепую сову» набилось столько, что Джекки оставалось только изумляться: она знала, что пользуется популярностью, но никогда не думала, что такой бешеной.

Одним глазком выглянув из-за занавеса, Джекки принялась выискивать в зале знакомые лица. Возле барной стойки она заметила худощавую фигуру Бадди. Джекки была рада видеть его, но если до этой минуты у нее оставалась хотя бы призрачная надежда, что вместе с другом придет и Мартин, то теперь она, увы, улетучилась.

Наконец все приготовления закончились, и сам Ронни Снайфер вышел на сцену, чтобы объявить ее выход.

– Сегодня в «Слепой сове» особое событие, – дождавшись, когда смолк гул голосов, начал он. – Наша Белая Королева, столько лет читавшая на этой сцене рэп, уходит от нас. Можно огорчаться по этому поводу, а можно радоваться. Я предпочту радость, потому что наша Королева – звезда, которая не погаснет, а, напротив, очень скоро разгорится с новой силой. Поэтому будем радоваться. Да здравствует Королева и ее девиз: «Рэп всегда со мной!»

– Рэп всегда со мной! – дружно подхватили в зале.

Белая Королева вышла на сцену, и все зааплодировали. Джекки вглядывалась в знакомые и незнакомые лица и испытывала признательность к каждому из них. Эти люди любили ее, они давали ей то, чего у нее никогда не было – веру в себя, в собственные силы. Она чувствовала, как к ее глазам подступают слезы, слезы счастья оттого, что столько людей пришли сюда, чтобы проводить ее.

И вдруг среди этих лиц – или ей только почудилось? – мелькнуло такое знакомое, такое дорогое лицо. Его губы, его улыбка, его глаза. Нет, она не может ошибаться.

Марти! – хотелось крикнуть ей через весь зал. Марти! Я так рада, что ты пришел!

Джекки молчала, но ее взгляд был куда ярче всяких слов. Мартин прочитал этот молчаливый крик и ответил ей теплой ласковой улыбкой, за которую Джекки так много была готова отдать. Ей показалось, что эта улыбка проникла в самое ее сердце, распахнула душу, влилась в нее целебным эликсиром. И она теперь уже не чувствовала ни волнения, ни страха. Она словно воспарила над сценой, над теми, кто собрался в зале. И теперь готова была поделиться со всеми счастьем, которым только что одарил ее Мартин.

– Рэп всегда со мной! – выкрикнула Джекки, и зал снова подхватил ее девиз. – Я хочу посвятить свое новое произведение тому, кто не смог прийти на мое выступление, – дождавшись, когда зал стихнет, обратилась к собравшимся Джекки. – Тому, кто воспитывал меня, кто заботился обо мне. Тому, кто привел меня, зеленую девчонку, в «Слепую сову» и заставил прочитать свой первый рэп. Я посвящаю свой рэп Бобу Уилсону.

Я – белая девчонка, но рэп читаю,

Мои черные друзья меня уважают,

И мне не забыть, не забыть никогда,

Кому я обязана всем на свете – да.

Да, это так, я сирота и бродяжка,

А кому-то наплевать, что жизнь бывает тяжкой,

Но среди нас есть много и тех,

Кто поддержит и заставит поверить в успех!

«Слепую сову» не забуду никогда,

Потому что здесь горит моя звезда,

Потому что когда-то меня приняли, е-е

В самом лучшем месте на этой земле!

Джекки знала, Бобу бы это точно понравилось. Понравилось это и Бу Битрейду, и Ронни Снайферу, который аплодировал и свистел ей так, что у тех, кто стоял рядом с владельцем клуба, наверняка лопнули барабанные перепонки.

Джекки не знала лишь одного: что думает по этому поводу Мартин, которому никогда не нравились ни ее словечки, ни то, что она называет гордым словом «рэп».

Вглядываясь в лицо Мартина, Джекки с облегчением увидела, что на нем не написана скука, что в его улыбке нет снисходительного презрения, что он искренне рад тому, что Джекки хорошо, и пытается понять, за что она так любит свою странную музыку и песни подворотен.

После выступления Джекки Снайфер позвал на сцену нескольких юных особ, которые готовы были соревноваться друг с другом, чтобы перенять у Джекки титул новой Королевы «Слепой совы».

Что такое рэп-поединки, Джекки знала не понаслышке. Ей и самой доводилось участвовать в подобного рода дуэлях. На сцену выходили два участника и пытались задеть друг друга своими стихами. Поскольку это всегда был экспромт, получалось очень весело.

Джекки тоже посмеялась от души, выбрала новую королеву – на этот раз ею стала молоденькая темнокожая девушка, находчивая, яркая и подвижная. Ронни передал ей корону – без камней и каких-либо украшений, зато с гравировкой на гладкой посеребренной поверхности: «Рэп всегда со мной!». Джекки водрузила корону на голову счастливой избранницы, которая чуть не разрыдалась от радости.

Ну вот и все, с грустью подумала Джекки, глядя на свою преемницу. Королева умерла, да здравствует Королева!

10

– Боже мой, мистер Таплхед! – миссис Фальстаф всплеснула руками. – Кажется, мы с вами не виделись с самых похорон.

– Так и есть, миссис Фальстаф, – дружелюбно улыбнулся домработнице Джереми. – Как наши молодожены – дома? А то я решил заявиться без предупреждения.

– Проходите, а я сбегаю за хозяином и сварю вам вкусный кофе, – захлопотала миссис Фальстаф.

Узнав о том, что дядя решил заглянуть к нему в гости, Мартин был удивлен и обрадован одновременно. Джереми Таплхед был нечастым гостем в этом доме, хотя Мартин всегда относился к нему с симпатией.

Миссис Фальстаф сварила кофе и поставила на стол тарелку с сандвичами и пирожными. Джереми сделал глоток кофе и зажмурился от удовольствия. Мартину всегда нравилось, как улыбается этот мужчина. В его улыбке была какая-то притягательная робость, которая не могла не располагать к нему.

– Восхитительный напиток, – произнес Джереми. – Миссис Фальстаф всегда умела варить кофе.

– Наверное, поэтому и прослужила у моей тетушки столько лет, – пошутил Мартин. – Я рад, что ты решил заглянуть. Хотя, честно сказать, и удивлен тоже.

– Я подумал, что стыдно быть таким занятым для своей родни, – объяснил Джереми. – Дела делами, а для близких людей всегда нужно находить время. К тому же… – Джереми немного помолчал, а потом продолжил: – Я надеялся застать Джекки.

– Джекки? – покосился на него Мартин.

– Ну да. После нашей с ней встречи многое в моей жизни поменялось. – Джереми многозначительно улыбнулся.

– А-а… – растерянно кивнул Мартин, не зная, что ему и думать. – И что же поменялось?

– Представь себе, я нашел свою любовь. – Глаза Джереми заволокла мечтательная дымка. – Никогда бы не подумал, что в таком возрасте можно встретить женщину, которая увлечет настолько, что потеряешь голову. Я говорил Джекки, что уже не рассчитываю на случайную встречу, и вдруг… Знаешь, у меня словно озарение случилось. Она такая красивая, нежная, а ее цветы – под колерами моей машины.

– С ума сойти можно… – пробормотал Мартин, ошарашенный дядиными откровениями.

– Вот-вот, – кивнул Джереми. – И я чуть с ума не сошел. Такое удивительное совпадение. Разговор с твоей женой, а потом – эта встреча. Думаю, Марти, скоро твой дядя женится во второй раз.

– П-поздравляю. – От волнения и недоумения Мартин начал даже заикаться. – И как скоро?

– Выберу самое красивое и элегантное кольцо, а потом сделаю Айрис предложение.

– Ее з-зовут Айрис?

– Айрис как цветок. Красиво, правда? Айрис Маклин, но, надеюсь, скоро она станет Айрис Таплхед.

– Я очень рад за тебя, дядя, – немного придя в себя, произнес Мартин. – Вот только одного я не пойму: при чем тут моя жена?

– Я же говорю, все случилось после нашего разговора, – ответил Джереми, разламывая сандвич с копченой курицей. – Мы встретились в кафе после вашей свадьбы, и Джекки как будто открыла мне глаза. Я словно увидел мир по-другому. И тогда встретил ее, свою Айрис.

– Да, понимаю, – кивнул Мартин. Непонятным оставалось только одно: зачем Джекки понадобилось встречаться с его дядей? И почему она ни слова не сказала об этой встрече ему, Мартину? – А о чем вы говорили? Джекки такая скрытная, из нее иногда и слова не вытянешь.

– Конечно, подробностей нашей беседы я передавать не буду, – загадочно улыбнулся Джереми. – Но кое-что все-таки скажу. Джекки хотела чуть больше узнать о тебе. Так что, выходит, это ты скрытный, Марти.

– А-а… – Хотел бы я знать, зачем ей это понадобилось, подумал Мартин. – И все?

– Ну не все, конечно, – покачал головой Джереми. – Джекки и обо мне расспрашивала и даже с интересом выслушала историю моей жизни. Твоя жена – удивительная девушка, Марти.

– О, я знаю об этом, – кивнул Мартин. – Она с каждым днем удивляет меня все сильнее.

– Я хотел заглянуть к вам и раньше, но Джекки просила подождать, пока вы закончите с ремонтом. Надеюсь, вы его уже сделали? – Джереми обвел взглядом гостиную, но никаких особенных перемен, судя по всему, не заметил.

– Так, ограничились мелочами, – соврал Мартин, сам не зная, зачем он покрывает Джекки. – Мы оба слишком ленивые, чтобы делать ремонт целиком. Да и тетушке эта гостиная очень нравилась.

– Конечно, – кивнул Джереми. – Надо обязательно познакомить вас с Айрис. Они с Джекки чем-то похожи, хотя Айрис постарше твоей жены. Она такая же непринужденная и милая.

– Да, обязательно… – почти не слушая дядю, кивнул Мартин.

– Надеюсь, что скоро я смогу пригласить вас на свою свадьбу. Думаю, она будет такой же веселой, как и ваша.

Да уж, наша с Джекки свадьба была веселой, ничего не скажешь, усмехнулся про себя Мартин. А потом все стало еще веселее.

Проводив дядю, Мартин набрал номер Джекки, но она не ответила. Видимо, записывает очередную песню, решил Мартин. И этот ее Бу наверняка торчит где-нибудь рядом и улыбается ей своими толстыми губищами.

И все-таки, зачем же она встречалась с Джереми? У Джекки наверняка были на то веские причины. Ведь для того, чтобы встретиться с ним, ей нужно было ему позвонить. А это значит, что встречу она запланировала еще на их свадьбе. Но зачем, зачем?

Мартин задавал себе этот вопрос целый день, но так и не нашел на него хоть сколько-нибудь вразумительного ответа.

Она вернулась домой около десяти. Мартин узнал о том, что Джекки приехала еще до того, как она успела зайти домой, – по шуму подъехавшей машины.

Значит, ее снова подвозил Бу.

Джекки убеждала Мартина в том, что Бу ему понравится, но ему казалось, что от продюсера исходит какая-то опасность. Может быть, он видит в Бу соперника? Хотя о каком соперничестве может идти речь, когда они с Джекки так безбожно далеки друг от друга, хоть и живут под одной крышей?

Мартин вытер кисть, закрыл холст и спустился вниз. Джекки выглядела уставшей и удрученной. У Мартина мелькнула мысль, что, может быть, не стоит тревожить ее сейчас, когда она так переживает из-за предстоящей дядиной операции, но потом подумал, что лучше выяснить все сегодня, не откладывая на потом.

Джекки заметила странное выражение на его лице.

– Что с тобой? Что-то случилось, Марти?

– Случилось, – хмуро кивнул Мартин и сел на стул, жестом предложив Джекки сделать то же самое. – У нас в гостях был Джереми Таплхед, мой дядя. – Надо было быть просто слепым, чтобы не заметить, как побледнело при упоминании этого имени лицо Джекки. – Может, объяснишь, какие у тебя с ним дела?

Джекки устало опустилась на стул.

– Марти, я… Я подумала, раз он твой дядя, то…

– Джекки, ты отличная актриса, но врать не умеешь, – покачал головой Мартин. – Я знаю, что вы не только обо мне говорили.

– Мартин, я не знаю, что тебе сказать… – Джекки умоляюще посмотрела на него. – Я очень устала, весь день трубила как проклятая.

– Даже не думай, что уйдешь от разговора. Я хочу знать, зачем ты встречалась с моим дядей.

– Странный вопрос, он же твой дядя.

– Джекки, не пытайся врать. Сама же видишь – не выходит.

– Хорошо, – сдалась Джекки. – Я скажу тебе. Только ты дашь слово, что будешь молчать. Иначе разговор мы закончим прямо сейчас.

– Договорились, – кивнул Мартин, хотя это предложение было ему не очень-то по душе. – Я буду молчать. Если ты, конечно, не задумала ничего криминального.

– Если, если… Не надо ставить мне условий, – сквозь зубы процедила Джекки.

– Ладно, я буду молчать. Итак?

– Все очень просто, – грустно улыбнулась Джекки. – Джереми Таплхед – мой отец.

– Кто?!

– Мой отец, если ты не расслышал. Он бросил мою мать в положении, и не просто в положении, а в отчаянном положении. Женился на женщине своего круга, довольно богатой, надо сказать, – усмехнулась Джекки. – О нас он знать не знал и ведать не ведал. Мама еле сводила концы с концами, а потом умерла, потому что болела, а у нас не было денег, чтобы заплатить врачам. Все остальное ты знаешь, Марти.

– О господи. – Мартин обхватил голову руками. – А он-то об этом знает?

Джекки отрицательно покачала головой.

– Так ты встречалась с ним не для того, чтобы сказать ему?

– Нет. Для того чтобы отомстить ему.

– И?..

– Что – и? Я наняла профессионалку, которая талантливо окручивает мужчин и вытягивает из них деньги, а она влюбила его в себя.

– Ее зовут Айрис Маклин? – еле слышно поинтересовался Мартин.

– Да, – кивнула Джекки. – Он что-то говорил о ней?

– Да, говорил. Говорил, что безумно счастлив и скоро женится. Бог мой, Джекки, да что ты творишь?!

– А что он сотворил?! Об этом ты не подумал?! Моя мать умерла, а я осталась сиротой при живом отце! Скиталась по приютам, жила в доме, где со мной… где меня… – Джекки запнулась, а потом сердито продолжила: – Да какая тебе, в конце концов, разница?! Разве ты пережил такое?!

– Джекки, я тоже не был счастлив, – покачал головой Мартин. – Но мстить… Мстить вот так, через столько лет. А ты уверена, что Джереми твой отец?

– Уверена, – кивнула Джекки. – Мама не раз упоминала его имя. А когда она умерла, я нашла в ее вещах несколько фотографий с ним. И знаешь, что было написано на одной из них? «Моей единственной любви от горячего поклонника. Джереми Таплхед». Единственной любви – вот лицемер!

– Послушай, это бред. Дядя никогда не был ходоком. К тому же он и сам был богат – с чего бы ему жениться из-за денег?

– Не знаю, из-за чего он там женился, но одно я тебе могу сказать точно: он свое получил! – В синих глазах Джекки заполыхали молнии гнева.

Нет, в чем-то Мартин даже понимал ее. Тяжелое детство, ранняя смерть матери, приют, приемная семья… Кто бы не ополчился против отца, допустившего такое? Но Джекки, эта чистая, честная девочка, и месть – нет, это вещи несовместимые.

– Послушай, Джекки… – Мартин старался говорить с ней как можно более мягко. – Ты сама утверждала, что прошлое нельзя изменить. Твою маму не вернешь, а Джереми и так получил сполна – ты ведь знаешь, что у него умерла жена. Так зачем мучить его, мучить себя? Я уверен, эта жестокая игра не доставляет тебе удовольствия.

– Ты прав, – немного помолчав, согласилась Джекки. – Только теперь я не знаю, что с этим делать. Если бы их роман был в самом начале… Но ведь Джереми жениться на ней собрался.

– Хочешь, я поговорю с ним? – предложил Мартин. – Расскажу ему всю правду. Джереми – мягкий и добрый человек. Уверен, он поймет твои чувства. Тем более когда узнает, что у него есть взрослая дочь. – Мартин запнулся и внимательно посмотрел на Джекки. – Только не говори, что ты из-за этого вышла за меня замуж.

– Отчасти, – кивнула Джекки. – А что это меняет? Разве брак из мести хуже брака из-за денег?

– Да, ты права, – усмехнулся Мартин. – Но кое-что все-таки меняет. Теперь по крайней мере я понимаю, почему моя тетка решила разделить между нами наследство. Мы не кровные кузен и кузина – оба от разных родителей. Только зачем ей понадобилось женить нас, вот в чем вопрос?

– Не могу влезть в голову к твоей тетке. Ты сам говорил, она была с приветом.

– Не с приветом, а со странностями, – поправил ее Мартин. – К тому же Леонелла и твоя тетка, как выяснилось. Так все-таки что, если я поговорю с Джереми?

Джекки молчала, не глядя на него. Мартин решил, что не стоит торопить ее с ответом.

– Дай мне время подумать, – наконец проговорила она. – Может, я найду другое решение.

– Хорошо, только не затягивай с этим. Речь все-таки идет о моем дяде.

– И о моем отце, – напомнила ему Джекки. – Хотя я, если честно, не испытываю к нему никаких дочерних чувств.

– Оно и видно, – с укором посмотрел на нее он. – Какая дочь проделает с отцом такое?

– Нет, я о другом… – задумчиво произнесла Джекки. – Джереми даже показался мне симпатичным. Я не чувствую… не знаю, как это сказать… родственной связи, наверное. Хотя чему тут удивляться? Я познакомилась с ним только на собственной свадьбе. Да и свадьба была фальшивой. Такой же, как и мой отец. – Джекки опустила голову так низко, что кудрявые волосы закрыли ее лицо.

– Джекки, – тихо позвал ее Мартин.

Она подняла голову.

– Что еще?

– Что с тобой было в той, приемной семье? Тебя там обижали?

Джекки вздрогнула как от удара.

– Я не хочу об этом говорить.

– Но, может, будет лучше, если скажешь?

– Ничего хорошего со мной там не было. Поверь мне, Марти, – сердито проворчала Джекки и поднялась.

Мартин почувствовал, что не должен дать ей уйти. Он поднялся, подошел к ней и сжал ее хрупкие плечи. Джекки подняла на него глаза – безбрежную синеву, размытую слезами, которые ей так не хотелось ему показывать.

Нужно было что-то сказать, но Мартин молчал и просто смотрел на нее не отрываясь. Почему? Как ответила бы сама Джекки: «Не знаю. Просто так. И все».

Нет, не просто так, неожиданно мелькнуло в голове у Мартина. Мне не просто дороги эти синие лучистые глаза, это узенькое личико с милыми кудряшками. Мне не просто больно видеть ее слезы. Мне не просто слышать от нее то, что я слышал. Для меня все это не просто так. Потому что я люблю ее. Я люблю тебя, Джекки. Слышишь? Люблю.

В глазах Джекки промелькнуло что-то такое, отчего Мартин даже испугался, что начал размышлять вслух. Но Джекки развеяла его сомнения:

– Тип, который меня удочерил, приставал ко мне, – опустив голову, призналась она. – Его жена ни о чем не подозревала. Если честно, мне даже жаль эту несчастную дуру. Муж даже поколачивал ее, когда напивался. Однажды он пришел ко мне ночью, но я была готова к его визиту и засунула под матрас бейсбольную биту. В общем, когда он склонился над моей кроватью, я стукнула его по голове битой и сбежала. Мне повезло – эта семья не пыталась меня вернуть. Вот и все, Марти. Не так уж и страшно. Только грязно и противно. До сих пор, вспоминая эту историю, я чувствую себя так, словно меня вываляли в лошадином навозе.

– У тебя с тех пор никого не было? – тихо спросил у нее Мартин.

– С чего ты взял?! – вскинулась на него Джекки, и ее лицо покрылось алым румянцем. – Да, никого, – опустив глаза, призналась она. – Парень, с которым я встречалась в школе, называл меня ледышкой, потому что я не позволяла даже поцеловать себя, не говоря уж о большем. Он бросил меня именно по этой причине. Я была влюблена в него как кошка, но что я могла сделать, когда одна только мысль о мужской ласке заставляла меня дрожать от отвращения. А потом… потом я ни о чем таком и не думала. Увлеклась своим рэпом настолько, что никого вокруг себя не видела. Да и к мужчинам начала относиться проще, потому что большинство из них были моими приятелями, которые никому не дали бы меня в обиду.

Джекки замолчала, но Мартин понял, почувствовал, что она хотела сказать что-то еще. Что-то мелькнуло в глубине ее синих глаз, мелькнуло и погасло упавшей звездой. Кажется, она снова испугалась в чем-то ему признаться. Но в чем?..

В голове у Джекки все утро крутилась строчка из ее песни, которую она не так давно исполнила в «Слепой сове»: «Да это так, я сирота и бродяжка, но кому-то наплевать, что жизнь бывает тяжкой». Джекки чувствовала, что это не к добру, и не ошиблась: уже днем ей позвонили из клиники и сообщили, что Бобу требуется срочная операция.

Слова доктора не предвещали ничего хорошего. Они означали лишь одно: ее дяде стало хуже. Джекки сразу же бросилась к продюсеру.

– Бу, прости, но мне срочно нужно уехать. Бобу стало хуже, его будут оперировать сегодня.

Бу Битрейд и не собирался возражать. Он посмотрел на нее глазами, полными искреннего сочувствия.

– Конечно, Джекки, какие проблемы? Давай-ка я подброшу тебя до клиники.

Джекки с благодарностью согласилась на его предложение. Когда они сели в машину, она набрала номер Мартина и рассказала ему об операции.

– Тебя забрать из студии? – Его голос звучал глухо и взволнованно.

– Нет, меня отвезет Бу.

– Хорошо, тогда я приеду прямо в клинику.

Джекки почувствовала небольшое облегчение. Присутствие Мартина хоть немного ободрит ее. Да и Боб обрадуется. Если, конечно, они застанут его до того, как начнется операция.

– Джекки, а ты давно с Мартином? – поинтересовался у нее Бу, чтобы хоть как-то отвлечь ее от грустных мыслей.

– Нет, мы недавно поженились, – ответила ему Джекки.

– Надо же, – покосился на нее Бу, – а мне показалось, что вы уже несколько лет вместе.

– Почему?

– Вы редко видитесь друг с другом. Ты не была уверена, что он придет на твое последнее выступление в «Сове». Обычно так ведут себя те, кто уже давно вместе. Хотя ревнует он тебя как одержимый.

– С чего ты взял? – Джекки раскрыла рот от удивления.

– Да по нему же видно, – хохотнул Бу. – Пялится на меня, как будто я ему соперник. Его даже не смущает, что я тебе в отцы гожусь.

– Глупости, – покачала головой Джекки. – У Марти просто скверный характер. Если он кого невзлюбил, это серьезно. Тебя он, судя по всему, невзлюбил. Хотя я не понимаю за что.

– Я же говорю тебе, он ревнует, – настаивал на своем Бу. – У твоего Марти даже глаза темнеют, когда он меня видит.

Джекки вспомнила выражение лица Мартина, которое появлялось всякий раз, когда он слышал от нее упоминание о Бу и подумала, что ее продюсер не так уж и не прав. Неужели Марти действительно ее ревнует? Но если это так, то…

Нет, отмахнулась Джекки. Если он и ревнует ее, то скорее это дружеская ревность. Она много времени теперь проводит с Бу, вот Марти и обижается.

И вообще, нечего забивать себе голову этими глупостями, решила Джекки. Сейчас гораздо важнее то, как пройдет операция у Боба.

С Мартином они встретились в вестибюле клиники. Тот окинул Бу Битрейда пренебрежительным взглядом и едва снизошел до того, чтобы поздороваться. Бу заметил это и подмигнул Джекки – мол, что я говорил? Джекки сделала недоуменное лицо и поблагодарила Бу за то, что подбросил ее до клиники.