Текст книги "Серебряный дельфин"

Автор книги: Энн Уил (Вэйл)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Глава 5

К радости Рэчел, Надин и ее спутник направились к столику, расположенному на противоположной стороне танцевальной площадки, а так как там толкалось уже много танцующих, то шокирующей пары почти не было видно. Если бы они сели поближе, у Рэчел возникло бы непреодолимое искушение разглядеть женщину получше. Но это искушение длилось не дольше, чем перерыв между танцами.

Хотя Роберт и поглядел в сторону Надин, а затем обменялся понимающим взглядом с Джульет, он не произнес ни слова. Большую часть ужина он рассказывал им о своей поездке в Нью-Йорк. Это было довольно неинтересно, к тому же Роберт был весьма плохим рассказчиком. Поскольку Найл целиком занялся едой, а глаза Джульет скользили по окружающим их людям, то Рэчел оставалось играть роль внимательной и вежливой слушательницы.

Возможно, думала она, у Роберта есть масса положительных качеств. Но если таковые имелись, то они, скорее всего, находились глубоко внутри. Во время их первого знакомства он не произвел на Рэчел приятного впечатления. Она никак не могла понять, что именно привлекало к нему Джульет.

Пока они ожидали кофе, Роберт пригласил свою невесту на танец. Рэчел заметила, что и танцор он никудышный. Мистер Хоуард держался слишком натянуто, а его движения напоминали куклу-марионетку, когда он то и дело дергал Джульет за руку. Эта пара производила впечатление полной несовместимости. Рэчел поразилась, насколько плохо они друг другу подходят: грациозно покачивающаяся морская водоросль и крючковатый неуклюжий краб.

– Рэчел, хочешь потанцевать? – спросил Найл, отвлекая ее от грустных мыслей.

Рэчел кивнула, и они направились на площадку. Но на этот раз Найл танцевал по-иному, чем тогда, во время их свадебного вечера в Нассау. Он держал ее немного дальше, чем нужно, и следовать его шагам было сложно. Она сделала несколько ошибок, а он вежливо их простил – это лишь усугубило ее огорчение. Рэчел обрадовалась, когда музыка смолкла и они вернулись к столику.

Следующий танец был ча-ча-ча, и Джульет неожиданно стала более оживленной, глаза ее заблестели, плечи задвигались в такт мелодии.

– Пойдем, Найл, потанцуем! – воскликнула она, вскакивая и схватив брата за руку. Роберт поглядел ей вслед с каким-то грустным выражением лица, затем повернулся к Рэчел.

– Не окажете ли вы мне честь, миссис Хэррис? – спросил он официально, начиная подниматься.

Но Рэчел покачала головой.

– Извините, мистер Хоуард. Я не умею танцевать этот танец.

Он уселся, на лице его можно было прочесть чувство облегчения:

– Буду с вами откровенен, я тоже не умею его танцевать. Я стараюсь танцевать, потому что знаю, насколько это нравится Джульет. Но, к сожалению, я неуклюж, как медведь.

Голос его уже не звучал столь чопорно, а манеры не были такими нудными, как некоторое время назад. Он говорил застенчиво, даже униженно. Рэчел ощутила какое-то теплое чувство к нему, и ей стало стыдно за свои прежние мысли. Вероятно, он понимал, что Джульет слишком молода, неотразима и весела. Возможно, он приходил в ужас от одной мысли, что может ее потерять, бедняга. Пытаясь скрыть свою внутреннюю неуверенность, Роберт становился чопорным и надутым.

– Вы, вероятно, устали, да? – спросила Рэчел. – Судя по тому, что вы рассказывали, Нью-Йорк – довольно утомительный город.

– Да, это так, – согласился он. – Даже атмосфера его внушает уныние для человека, который привык дышать чистым воздухом океана. Для меня подобные поездки всегда довольно изнурительны. Но надеюсь, я не выгляжу слишком усталым и не испорчу вам удовольствие от этого вечера? – добавил он с тревогой.

– Нет, что вы, – заверила его Рэчел не совсем искренне.

– Вот и хорошо. Мне было бы неприятно сознавать, что я являюсь для всех обузой.

– Может быть, мы сможем пораньше уйти, – предложила она. – Я не привыкла засиживаться допоздна. Мне кажется, что скоро я захочу спать.

– Вы так думаете? – спросил он, глядя на нее несколько удивленно. – Мне всегда казалось, что вы, женщины, стараетесь всюду успеть. Джульет, по крайней мере, из таких. У нее фантастическое жизнелюбие. Она в любое время суток готова веселиться.

– Да, но у нее не так много работы, как у вас. Когда вы поженитесь, ей придется заниматься домом… – Она оборвала себя на полуслове.

Прямо к ним направлялась Надин Оакхилл, придерживая рукой развевающееся платье, чтобы не задеть столики, мимо которых она проходила. Сначала Рэчел подумала, что за одним из столиков поблизости сидят ее друзья. Но именно к их столику направлялась молодая женщина.

– Добрый вечер, Роберт. Добрый вечер, миссис Хэррис, – произнесла она вежливо. – Можно к вам подсесть?

Роберт поспешно поднялся и предложил ей стул. Он вспыхнул и выглядел смущенным.

– Леди Оакхилл, миссис Хэррис… – объявил он, голос его прозвучал хрипло.

– О, пожалуйста! Я сама хочу представиться, – произнесла Надин улыбаясь. – Я старая приятельница Найла и Джульет, а теперь и ваша, надеюсь, тоже, миссис Хэррис. О, может быть, мы отбросим прочь формальности? Я ненавижу, когда меня называют леди Оакхилл. Мне кажется, что я какая-то старая мымра. Да и вас называть миссис Хэррис я не могу – вы так молоды и очаровательны. Как вас зовут? Меня – Надин.

– Рэчел.

– О, действительно? Вам это имя очень подходит, – сказала Надин. Затем, увидев, что Рэчел озадачена, добавила: – Вы знаете, по-еврейски Рэчел означает «овца».

– О, Надин, мне кажется, что между миссис Хэррис и овцой нет ни малейшего сходства, – вставил Роберт, и в его тоне послышался искренний упрек.

Надин рассмеялась:

– О, Роберт, ты совсем не изменился, старая ты перечница. Рэчел ничуть не похожа на овцу, но в ней есть что-то от ягненка. – Она повернулась и опять поглядела на Рэчел. – В Найле тоже есть что-то от ягненка.

Рэчел не успела ответить, как к ним уже присоединились Найл и Джульет, но музыка продолжала играть. Видимо, они вернулись, увидев Надин.

– Привет, Найл… привет, Джульет. Как приятно увидеть вас обоих. Как вы поживаете? – спросила Надин тепло.

Когда Рэчел увидела ее у входа в ресторан, Надин показалась ей отчужденной и надменной. Но теперь, улыбающаяся, разрумянившаяся, она была даже красивее, чем при первом взгляде.

– Привет, Надин. Мы слышали, что ты вернулась. Где ты до сих пор пряталась? – спросила Джульет. Она говорила дружелюбно, но радость, которую испытываешь при встрече с хорошим другом, в ее голосе не чувствовалась.

– В последнее время мне не очень хотелось общаться с людьми, – ответила тихо Надин, – но рано или поздно нужно возобновлять знакомства. – Она взглянула на Рэчел. – Видите ли, совсем недавно умер мой муж. Это произошло, когда мы были на отдыхе, и случилось все совершенно внезапно. Он не был болен… С тех пор я чувствую себя потерянной…

– Сочувствую вам, – отозвалась Рэчел, ощущая неловкость положения. Она вспомнила, что говорила миссис Ланкастер о замужестве Надин, как об источнике всеобщих циничных насмешек, даже шутке дурного тона.

– Я только что познакомилась с твоей женой, Найл, – сказала Надин легким тоном. – Она очаровательна. Я тебя искренне поздравляю. – Он принял поздравление кивком головы и даже не улыбнулся. Она продолжила: – Вы, очевидно, знаете, что вся наша колония просто умирает от нетерпения познакомиться с ней. Все заинтригованы. – Надин повернулась к Рэчел. – Это так романтично. Найл возвращается из очередного морского путешествия с женой, которую абсолютно никто не знает. – Она окинула взглядом складки юбки Рэчел, и на ее лице появилось несчастное выражение. – Знаете, что я думаю, Рэчел? Я начинаю подозревать, что вы русалка.

Рэчел рассмеялась и подняла подол своего платья, показывая две тонкие загорелые щиколотки и маленькие туфельки-лодочки. Но никому больше это замечание Надин не показалось смешным. А Рэчел испытывала к ней некоторую жалость, как недавно к Роберту Хоуарду, когда Джульет пошла танцевать ча-ча-ча.

Надин, очевидно, приходилось быть совершенно бесчувственной, чтобы не понимать, насколько нежелательно здесь ее присутствие. Все проявляли к ней только вежливость, но не более.

– Конечно, я понимаю, вы не хотите начинать круговорот вечеринок, пока еще не закончился ваш медовый месяц, – продолжала Надин, ничуть не теряя присутствия духа. – Но насколько я знаю, по пятницам Найл ходит в свой клуб. Так, может быть, вы, Рэчел, заедете ко мне завтра во время обеда. Мы бы славно вдвоем посидели. Никаких людных сборищ!

Но не успела Рэчел что-то ответить, как Найл произнес ровным тоном:

– Уверен, что моей жене это предложение должно понравиться, но завтра я не иду в контору, мы планируем выйти в море на «Морской фее». Последнее время я был очень занят, и мы мало находились вместе.

Если Надин и догадалась о том, что жена Найла впервые слышит о подобной затее – в глазах Рэчел вспыхнуло нескрываемое изумление, – то она и виду не подала.

– О, конечно, это будет для вас отличным развлечением! – сказала Надин с готовностью. – Мы пообедаем вместе как-нибудь в другой раз. Мой спутник вернулся – и я вас покидаю. – Она помахала рукой человеку, который остановился недалеко от их столика.

– До свидания, – сказала она вежливо остальным трем присутствующим. – До свидания, Рэчел. Я так рада была с вами познакомиться и мечтаю снова встретиться.

Она ушла – подбородок был гордо вздернут вверх, а медно-золотые волосы вызывающе блестели под приглушенным светом ламп на столиках.

Джульет зажгла новую сигарету от кончика только что выкуренной и вставила ее в мундштук.

– Да, Надин не меняется, – произнесла она странным тоном.

– Мне она понравилась, – коротко сказала Рэчел.

Эти слова как будто сами собой вырвались наружу. Она вовсе не собиралась говорить ничего подобного, но они прозвучали достаточно агрессивно.

Роберт кашлянул, а Джульет подняла брови.

– Почему бы и нет, милая? Надин – само воплощенное очарование. Кстати, об очаровательных людях… вот и Брен прибыл со своей компанией, он присоединился к Мэннингам. – Она указала на стол в нескольких ядрах от них. – Странно, с ним никого нет. Не думаешь ли ты, – обратилась она к Роберту, – что он решил приударить за Бетси Мэннинг? Правда, Джорджа это совсем не беспокоит. Я наблюдала за ними недавно: они, кажется, безумно друг от друга устали, бедняги. Но, очевидно, после десяти лет совместной жизни другого и ожидать не приходится.

Погруженная в собственные мысли, Рэчел не заметила, как Брендон Харт подошел к их столику.

– Хелло, Жули… Найл, – сказал не любезно. Затем, обращаясь к Рэчел, проговорил: – Позвольте пригласить вас, миссис Хэррис.

– К сожалению, нет. У Джульет разболелась голова, поэтому мы уходим сейчас же, – сказал Найл холодно. Он снял со стула бархатную накидку и укутал плечи жены.

– Мне очень жаль, – ответил Брен грустно. – Один из ваших обычных приступов мигрени, Джульет, да? Как неприятно, что он случился сегодня вечером. Надеюсь, утром вы будете чувствовать себя лучше. Хорошо, спокойной ночи, миссис Хэррис.

Рэчел ничего не успела понять, как он, склонившись над ее рукой, плотно прижался к ней губами, а потом быстро удалился.

– Молодой повеса! – пробормотал Роберт яростно.

Через пять минут все четверо вышли из ресторана. В пути до Мунгейтса никто не проронил ни слова. Затем Роберт помог женщинам выйти из машины, а Найл отвел ее в гараж.

– Если не возражаете, я не стану входить в дом, – сказал Роберт. – Вы не пообедаете со мной завтра, Джульет? Я думаю, мы могли бы встретиться в «Ла Каравел» в час дня.

Джульет кивнула, он поцеловал ее в щеку, пожелал спокойной ночи Рэчел и сел в свою машину.

– Мне очень жаль, Джульет, у вас на самом деле болит голова? – спросила Рэчел, когда они поднимались вверх по лестнице.

Ее невестка рассмеялась:

– Милая, вы сама невинность! Я абсолютно здорова. Просто Найл под этим предлогом вырвал вас из когтей Брена.

– Но мистер Харт говорил что-то о ваших мигренях, – начала было Рэчел.

– Кроме различных детских болезней, единственное, что меня мучило, так это похмелье. Брен знает это и дал понять Найлу, что разгадал его уловку.

Вот почему он так пылко поцеловал вам руку, чтобы Найл разозлился еще больше. Боже, что за ужасный вечер! Я сразу же лягу спать.

В спальной комнате Рэчел сняла белое шифоновое платье и аккуратно повесила его в шкаф. Затем надела короткую белую ночную рубашку, расцвеченную букетами мимозы, и простой нейлоновый пеньюар. Она вынула заколки из прически и уже собиралась заплести косу, когда услышала, что Найл входит в соседнюю комнату. Некоторое время Рэчел расчесывала волосы, слегка хмурясь и покусывая нижнюю губу. Затем, приняв твердое решение, она швырнула гребень на туалетный столик и быстрыми шагами направилась в гардеробную. Дверь вела в маленькую узкую комнату, по обеим сторонам которой находились встроенные шкафы и полки. Дальняя дверь была открыта, и Рэчел услышала бряцание посуды и звук текущей воды. Она постучала в дверь:

– Найл, можно войти?

– Рэчел? Да, конечно, – сказал он несколько озадаченно.

Хэррис стоял возле столика у окна, в одной руке у него был кофейник, а в другой – сандвич. Он уже снял белый пиджак для выхода и черный галстук.

– Хочешь есть? Поешь, – предложил Найл, указывая на поднос.

Сандвичи уже были приготовлены на кухне к их приходу, подумала Рэчел. Если бы хлеб нарезал сам Найл, то куски были бы толще, а сейчас они лежали аккуратными треугольниками, украшенные веточкой петрушки и кресс-салата.

– Я бы выпила кофе, – попросила она.

– Я не принес молока. Пойду, возьму молока и захвачу еще одну чашку.

Пока Найл отсутствовал, Рэчел оглядела комнату. Она было меньше, чем у нее, и обставлена значительно проще. Мебель и стены отделаны в коричнево-ореховых тонах. Ковер цвета темного тика, занавес – охры, коврики на стульях – репсовые, светло-коричневые. Кровать односпальная с подголовником, который переходил в столик. На нем стояли телефон, лампа и большая стеклянная пепельница. На другом столике лежали книги и небольшие, в кожаном чехле, часы для поездок.

На туалетном столике Найл держал лишь гребень и щетку для одежды, а также небольшую кожаную шкатулку. Стол рядом с окном был завален массой бумаг и документов, грудой лежали толстые справочники. На стене над кроватью висела картина: парусное судно, которое напоролось на риф. Морскую тематику завершала модель «Серебряного дельфина», красовавшаяся на полочке.

Когда Найл вошел в комнату, Рэчел сидела в кресле рядом с низким журнальным столиком. Он налил ей кофе, взял еще один сандвич для себя и сел напротив жены. Затем поглядел на ее ноги.

– Ты еще не купила себе тапочки? Нужно что-то надевать на ноги.

– Нет, купила. Но я полжизни провела босоногой и ходила не по толстым коврам, поэтому в толк не возьму, зачем это нужно?

Брови его поднялись от изумления:

– Ты пришла сюда, чтобы со мной повздорить? – спросил он холодно.

Это не входило в ее намерения. Но так как Найл высказал такое предположение, то Рэчел подумала, что это, может быть, неплохая идея. Ничего не могло быть хуже, чем их нынешние отношения.

– Я хочу знать, почему ты был сегодня так груб с мистером Хартом? – спросила она.

Найл зажег сигарету и положил ногу на ногу.

– Не припомню, чтобы я был с ним груб.

– Видимо, по-твоему, это не грубость. Но мне кажется, нелепо было лгать, что у Джульет разболелась голова. Что плохого он сделал – пригласил меня на танец?

– Тебе он нравится?

– Да, нравится, очень нравится. Мне кажется, он довольно приятный человек.

– Именно поэтому я и решил, что лучше вовремя уйти, – произнес Найл холодно. – Может быть, он тебе и кажется «приятным», Рэчел, но с этим человеком тебе вообще не стоит общаться.

– Поэтому ты помешал мне пообедать завтра с леди Оакхилл? Она тоже мне не подходит?

Найл ничего не ответил, но Рэчел поняла, что вывела его из себя, потому что его лицо напряглось, он не сводил глаз с кончика сигареты. Неожиданно ей захотелось поддеть его так сильно, чтобы Найл потерял над собой контроль. И только тогда, когда он выйдет из себя, она, может быть, узнает правду об их браке.

– Так это верно? – настаивала она.

– Да, верно, – ответил он ледяным тоном, немного помедлив.

– Джульет уже объяснила мне, почему я не должна поддерживать отношения с мистером Хартом. Но не могу взять в толк, почему я не могу дружить с леди Оакхилл?

Найл встал и сделал несколько шагов по комнате:

– Потому что я так решил, – ответил он коротко, глядя в окно, которым притаился темный сад.

– Хочешь сказать, что если ты меня содержишь, то можешь диктовать свои правила?

Он не двинулся с места.

– Иди спать, Рэчел, уже поздно, и ты утомлена. Мы обсудим этот вопрос завтра, если ты будешь все еще настаивать.

Рэчел вскочила на ноги, но не для того, чтобы уйти.

– Я не пойду спать! Почему это? Ты разговариваешь со мной, как… со своей дочерью!

Найл повернулся, и глаза его сузились.

– Не пытайся вывести меня из равновесия, Рэчел. Я сейчас не настроен на ссору.

– Мне плевать, в каком ты настроении! Я уже устала все время делать то, что ты мне велишь. Почему я должна выполнять твои приказы, даже не зная, что ты задумал?

– Если ты не уйдешь отсюда через пять секунд, то потом горько в этом раскаешься! – Он говорил сквозь зубы, глаза его приобрели стальной оттенок.

Наконец-то она добилась желаемого! Найл был на волосок от того состояния, когда просто не сумеет контролировать свои действия и слова. Если она бросит ему еще несколько оскорбительных слов… На мгновение храбрость ей изменила. Затем, отбросив сомнения, полная решимости закончить начатое, Рэчел смело подняла подбородок и выпалила:

– Уж не хочешь ли ты побить меня? Почему бы для разнообразия не стукнуть меня хорошенько? Ты не должен диктовать мне всю оставшуюся жизнь, что нужно делать, а что нет. Если я захочу видеться с Бреном или с Надин… – Она чуть не задохнулась, потому что Найл крепко схватил ее и больно сжал плечи.

– Я предупреждал тебя. – В глазах Найла она не увидела никакой жалости. В эту минуту Рэчел на самом деле испугалась. Это был незнакомый человек. Человек, которого она никогда раньше не видела.

Затем он резко оттолкнул ее от себя. Схватив ключи он машины, лежавшие на столике, Найл хлопнул дверью и вышел вон.

– Похоже, вы плохо выспались. Почему бы вам не полежать немного в кровати утром? – спросила Джульет. Было чуть позже одиннадцати утра, и она наткнулась на Рэчел, которая одиноко бродила по саду.

– Да, я не очень хорошо спала, – согласилась Рэчел, потому что трудно было иначе объяснить темные круги, залегшие под ее большими темно-янтарными глазами. – Возможно, я переела. Мне снились плохие сны.

– Найл не советовал вам полежать в постели? – спросила Джульет.

Сделав вид, что изучает цветущий куст, Рэчел отвернулась, чтобы скрыть вспыхнувший на щеках румянец.

– Он ушел, когда я еще спала.

Слышала Джульет или нет, что они говорили на повышенных тонах, и последовавший за этим хлопок дверью? Может, она слышала, как отъехала машина? Не скрывается ли за этим вопросом попытка выяснить, что произошло?

– Вы плохо себя чувствуете? – спросила ее невестка.

– О нет, я никогда не болею. Думаю, что у меня просто несварение.

Джульет зажгла сигарету.

– Извините, я не собиралась вмешиваться в ваши дела, просто бабушка последнее время чувствует себя неважно, ей было бы приятно узнать о том, что скоро появится новый представитель нашего рода.

Рэчел на мгновение застыла. Когда же она поняла, что именно имеет в виду Джульет, то стала пунцовой.

– Лично мне такая перспектива кажется утомительной, – продолжала Джульет, позевывая. – Но я думаю, если вы захотите иметь много детей, то лучше нарожать их побыстрее одного за другим. Затем, походив года три-четыре как бочка, вы сможете, наконец, отдать из в руки хорошей нянюшке и вернуться снова к нормальной жизни. У меня почему-то предчувствие, что Роберт захочет иметь не менее полдюжины детишек. Кажется, я обречена несколько лет кряду ходить в балахонах.

Так как невестка не заметила ее смущения, то Рэчел выдавила из себя смешок.

– Жули, почему вы всегда притворяетесь такой бесчувственной? Я уверена, что вы станете прекрасной матерью.

– Только не я. У меня вызывают раздражение эти маленькие писуны. Их плач действует мне на нервы. В тех редких случаях, когда я брала какого-нибудь младенца на руки, он писал на меня или начинал вопить.

– Надеюсь, что к своим детям вы станете относиться по-иному.

– Нет, хорошая мать получится из вас. Вы наверняка получите удовольствие от возни с ними. Вы даже похорошеете, когда забеременеете. А ваши дети все будут толстощекими херувимами. Я же буду себя чувствовать отвратительно и подурнею. В результате нарожаю каких-нибудь некрасивых, лысых существ. О, что за ужасная перспектива – просто мороз по коже!

– Джульет, все это чепуха, вы преувеличиваете. – Рэчел засмеялась.

– Чепуха? – У них за спинами возник Найл – шаги его были абсолютно бесшумными на мягкой земле. Но глядел он на сестру, а не на Рэчел.

– Твоя жена только что пыталась объяснить, какая отличная мама из меня получится, – сказала Джульет улыбаясь. – Давайте присядем, – Она пошла к садовым стульям, стоявшим под красным пляжным зонтом. – Кстати, я попросила Жозефа принести кофе… Вот и он!

Пока дворецкий расставлял чашки на столике, Рэчел исподтишка смотрела на Найла. Она сумела заснуть лишь в три часа ночи. Но к тому времени он еще не вернулся домой. Однако видимых следов усталости, в отличие от нее, на лице Найла не наблюдалось. На нем были синие морские брюки и пляжная в тон рубашка.

К счастью, Джульет вспомнила, что она сегодня обедает в «Ла Каравель» с Робертом, а до этого у нее еще примерка платья для коктейля.

– Если ты готова, мы можем тоже отправляться, – сказал Найл после того, как его сестра умчалась прочь.

– Отправляться?

– Ты же помнишь – прогулка на «Морской фее». Повар приготовил нам коробку с провизией, и я думаю, что мы поплывем вдоль берега к Серф-Бэю. Мы можем отправиться и дальше, если увидим, что там слишком много лодок и яхт.

– О, я не думала, что ты на самом деле собирался ехать, – сказала она смущенно.

– Отчего же? Я завершил несколько невыполненных заказов, и теперь у меня есть возможность больше времени проводить в твоем обществе.

Дни шли за днями, и Рэчел впервые в жизни начала страдать от скуки. Ей всегда нравилось читать и купаться, но это был отдых, а такой отдых сейчас ей был не нужен. Рэчел тянулась к работе – настоящей тяжелой работе, которая не оставляла бы времени для грустных раздумий и завершалась здоровым крепким сном. Последние две ночи она могла заснуть лишь после того, как, уйдя на пляж, плавала в течение часа.

Но Рэчел знала, что если Найл застигнет ее врасплох, то наверняка запретит ей это занятие.

Купив книги для миссис Хэррис, Рэчел бродила без цели по улице, разглядывая витрины магазинов и туристов. Решив провести следующие полчаса за молочным коктейлем, она услышала, как кто-то окликнул ее. Рэчел повернулась и увидела, что из такси, затормозившем у обочины тротуара, вышла Надин Оакхилл.

– Я только-только собиралась ехать домой, и тут встретила вас, давайте выпьем вместе чаю.

Не успела Рэчел ответить, как Надин уже наклонилась к водителю, объясняя ему, куда доставить кучу пакетов, которые грудой лежали на заднем сиденье.

– Итак, куда мы пойдем? – спросила Надин, когда машина уехала. – Может быть, здесь? – Она указала на дорогой ресторан, который находился на противоположной стороне улицы.

– Да, пожалуйста, – согласилась Рэчел.

Через несколько минут они уже сидели за столиком, и Надин заказала русский чай себе и лимонный напиток для Рэчел.

– Итак, что вы теперь думаете о Бермудах, когда у вас появились знакомства и вы немного пообвыклись?

– Здесь очень красиво, – ответила Рэчел, сознавая банальность такого признания, но не сумев сразу найти более оригинального ответа.

Надин кивнула. Сегодня на ней были элегантная юбка из льняного твида кремового цвета и легкий шелковый пиджак. На отвороте пиджака красовалась золотая брошь с кораллом, а безымянный палец правой руки оттягивало огромное кольцо с кораллом и бирюзой.

– Да, острова просто божественны, – подтвердила она. – Нарушают их совершенства только сплетни и зависть, от которых хочется бежать куда-нибудь подальше. Беда в том, что большинству обитателей просто нечем себя занять, и чтобы жизнь стала интереснее, они затевают различные мелкие интриги. В данный момент их головы, конечно же, заняты нами.

– Нами? – Рэчел не могла скрыть удивления.

Надин засмеялась:

– Думаю, что главным образом вами. Где вы встретились с Найлом… как вы ладите с его бабушкой… Да все, что угодно. Но я тоже – неплохой объект внимания для тех, кто обожает скандальчики. Некоторые здешние дамочки, словно стервятники, живы лишь тем, что расклевывают чужие репутации.

– Неужели на самом деле это так серьезно? – в голосе Рэчел слышалось сомнение.

– О да, я не преувеличиваю, моя дорогая. Несколько лет назад я была знакома с одной женщиной, которая едва не покончила с собой из-за сплетен. Она, к счастью, осталась жива, но была близка к смерти. Моя знакомая случайно услышала разговор – совершенно пустой, как выяснилось, – что ее муж с кем-то ей изменяет. Вместо того чтобы проигнорировать этот разговор или положить конец болтовне, она проглотила снотворные таблетки. Целых две упаковки. Но, по-моему, женщины, пустившие этот слух, не слишком-то были взволнованы происшедшим. Они потом дружно осуждали ее за этот поступок.

– Как ужасно!

– О, простите, я не хотела вас пугать, – сказала Надин мягко. – Я просто должна предупредить – не верьте всему, что придется услышать. Например, я убеждена, что вы уже наслушались сплетен об «этой ужасной Надин Оакхилл». Не так ли?

Рэчел смущенно пожала плечами.

– Нет? Так значит, еще услышите, – заверила Надин. – Как только сплетникам не хватает материала, они снова откапывают историю нашей помолвки.

– Вашей помолвки? – Рэчел растерялась.

Надин слегка нахмурилась:

– Разве Найл не говорил вам об этом? – спросила она слегка озадаченно.

– О чем?

– О том, что мы хотели пожениться, но в последний момент я разорвала помолвку? О Боже, значит, он ничего не говорил. Дорогая, но я была уверена, что вы знаете эту историю. Как же глупо с его стороны не сказать вам об этом?

– Ну что ж, теперь я это знаю, – произнесла Рэчел спокойно. – Но что это меняет?

– Вас не оттолкнет то, что Найл однажды хотел жениться на мне? – спросила Надин с тревогой. Очевидно, она была крайне огорчена тем, что сделала такой опрометчивый шаг.

– Нет, нет, что вы, – сказала Рэчел. – Я думаю, вы сделали правильный выбор.

Надин минуту поколебалась, крутя на пальце свое огромное кольцо.

– Думаю, лучше мне все рассказать самой, чем вы потом услышите какую-нибудь невероятную версию происшедшего. Наша помолвка длилась недолго. Мы познакомились, когда он закончил службу в военно-морских силах. Боже, как мы были молоды и наивны! За три недели до свадьбы мы ужасно поссорились, наговорили друг другу массу неприятных слов. Знаете, в этом возрасте люди отличаются излишней гордостью. Я не собиралась извиняться первой. Найл тоже не захотел этого делать. Затем, подождав неделю, когда он приползет просить прощения, я вернула ему кольцо и все его подарки. Я думала, что он в панике бросится к нам домой.

– Но он не пришел? – тихо поинтересовалась Рэчел после того, как Надин на несколько минут замолчала.

– Нет, он не пришел. – Надин открыла сумочку и достала оттуда золотой портсигар. Закурив сигарету, молодая женщина коротко вздохнула: – Это стало концом наших отношений, хотя поначалу я в это не верила. После того как свадьба была отменена, я поехала в Европу. По крайней мере, еще несколько месяцев я ожидала, что он вернется, напишет, станет умолять о прощении… Я все еще любила его…

– Ну а почему вы сами не написали ему?

– Я собиралась… я была в отчаянии. В одном из писем из дома кто-то сообщил мне, что у него роман с американкой. Моя гордость вспыхнула с новой силой. – Надин вновь замолчала. К их столику подошла официантка.

– Вы закажете еще что-нибудь, мадам?

Надин перевела на официантку неподвижный взгляд, точно такой же, как у Найла, когда он недавно смотрел на Рэчел. Ее глаза были пусты, это был взгляд человека, для которого прошлое имеет большую ценность, чем настоящее. Так как они больше ничего не заказали, то официантка выписала счет. Надин оплатила его и сидела, машинально вертя квитанцию в руках.

– О чем это я говорила? – спросила она через некоторое время. – Ах да… Через год я встретила Джеймса. Он предложил мне выйти за него замуж, я согласилась. Итак, вы видите – история старая как мир.

– Да, я понимаю. Спасибо, что вы мне все рассказали.

Надин затушила сигарету и взглянула на маленькие золотые часы.

– О, посмотрите, сколько уже времени! Надеюсь, вы никуда из-за меня не опоздали. Давайте возьмем такси. По дороге домой я подброшу вас до Мунгейтса.

– Спасибо, но мне еще надо зайти в аптеку, – сказала Рэчел быстро. Она пока не хотела возвращаться домой. Скоро вернется Джульет и захочет поболтать, а потом приедет Найл и надо будет обедать.

– Вы извините меня, если я вас покину? – Надин натянула перчатки. – Но мы еще как-нибудь пообедаем, несмотря ни на что, ладно? Я вам позвоню через день-два.

Они расстались у дверей ресторана, Надин кинулась к стоянке такси, а Рэчел решила прогуляться и собраться с мыслями. Что ж, она хотела знать правду. Теперь она эту правду знала, но не чувствовала облегчения – скорее, ее муки увеличились. Потому что теперь ей стало ясно: Найл и Надин все еще любят друг друга. Конечно, это давняя история, но Надин наверняка лгала, когда говорила, что забыла о прошлом.