Текст книги "Серебряный дельфин"

Автор книги: Энн Уил (Вэйл)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

– Это рубашка твоей сестры, я не хотела ее надевать, но Риетта настояла.

– Она тебе совершенно не подходит. Завтра ты должна купить себе что-то более приемлемое, – сказал Найл холодно. Затем присмотрелся внимательнее: – Скажи Риетте, что воинственная раскраска мне тоже не нужна.

– Извини, Найл, она просто пыталась улучшить… меня. – Рэчел говорила еле слышно, боясь поднять глаза.

– Ты мне нравишься такой, какая есть. Хочешь немного цыпленка?

– Нет, спасибо, я не голодна.

Найл отрезал себе кусок цыпленка, окинул взглядом накрытый столик, увидел шампанское, но не притронулся к бутылке. Не зная, что предпринять, Рэчел, сделав усилие, положила себе немного фруктового салата. Минут через пятнадцать, когда они выпили по чашке кофе, Рэчел, решив, что Найл немного смягчился после сытной трапезы, спросила:

– Найл, почему ты не рассказал мне обо всем этом?

Он поставил чашку с кофе и удивленно посмотрел ей в лицо.

– Это все – что? – спросил он спокойно.

– Этот дом… твое богатство… твоя сестра.

– Почему я не рассказал тебе о Джульет? О, просто я думаю, что описывать людей – большая ошибка. Это могло бы настроить тебя против нее, – сказал он небрежно.

– Ты полагаешь, что я оказалась бы настроенной против тебя, если бы имела представление о настоящем положении дел?

– Могло. Но я думал, что «все это» не особенно важно. Мунгейтс тебе не нравится?

Пока он находится в таком настроении, говорить с ним бессмысленно, подумала Рэчел. Вслух же она произнесла:

– Я не хотела бы, Найл, чтобы ты обращался со мной как с ребенком.

Он допил кофе, встал и позвонил.

– Лучше принимать жизнь такой, какая она есть, Рэчел. Ты склонна задавать слишком много вопросов. Попытайся расслабиться и не беспокойся по мелочам. Сейчас придет Жозеф и все уберет. Ну а когда он все закончит, ложись спать. Ты выглядишь очень усталой.

Когда Найл повернулся к балконным дверям, Рэчел не удержалась от вопроса:

– Найл, почему ты женился на мне?

На лице его ничего нельзя было прочесть:

– Мне кажется, мы уже говорили об этом, – произнес он ровным голосом. – Спокойной ночи.

Когда на следующее утро Рэчел проснулась, Риетта отдергивала занавес со второго огромного окна, находившегося прямо напротив постели. Рэчел, привыкшая и во сне ощущать дуновение морского ветерка, открыла дверь на балкон, перед тем как улечься спать.

– Доброе утро, миссис Хэррис. Вы предпочитаете принять душ до завтрака или после? – поинтересовалась горничная. – Обычно мы не накрываем завтрак в столовой. Я принесу вам его сюда, когда вы скажете.

– Риетта, тогда я сначала приму душ.

– Что вы хотите на завтрак, мэм?

– Что угодно… что есть.

– Вы не соблюдаете никакую особенную диету, как мисс Жули?

– Диету? Что это такое? – спросила Рэчел.

– Ну, чтобы сохранить хорошую фигуру, миссис Хэррис. У мисс Жули очень строгая диета. Ни сахара, ни пирожных, никакого хлеба. Все, что она заказывает утром, – это диетический рулет и чашка черного кофе.

– Но она и так очень тоненькая.

– Мистер Найл о том же ей говорит. Он не очень любит костлявых женщин, по-моему.

– О нет, я не собираюсь морить себя голодом, – сказала Рэчел решительно. – По утрам всегда хочется есть.

– Значит, я скажу повару, чтобы он готовил вам что-нибудь вкусненькое, – произнесла Риетта с одобрением.

– Риетта, подождите.

– Да, мэм?

Рэчел заколебалась, думая, как бы лучше объяснить свою тревогу.

– Риетта, если я иногда затрудняюсь сразу что-то сказать, то лишь потому, что долгие годы жила в маленькой деревушке. Я не привыкла к таким большим домам, к таким местам, как Бермуды. Поэтому если я сделаю какую-нибудь глупость, то поправьте меня, пожалуйста.

– Конечно, миссис Хэррис. Не стоит ни о чем волноваться. Никому до этого и дела нет – лишь бы мистеру Хэррису все нравилось. А уж в этом-то я не сомневаюсь!

Приняв душ и почистив зубы, Рэчел вернулась в спальню и уложила волосы. Затем, все еще одетая в банный халат, потому что ничего иного у нее не было, она вышла на балкон. Прямо под балконом вниз убегала аллея, которая вела к небольшому песчаному пляжу. Куда ни бросишь взгляд, – везде росли цветы. Сладко пахнущая жимолость обвивала колоннаду под балконом, вокруг – живая изгородь из гибискуса и олеандра.

– Доброе утро. Как ты спала?

Рэчел повернулась и оказалась лицом к лицу со своим мужем. Он медленно шел по залитому солнцем балкону, который огибал весь дом вокруг, так что через многочисленные стеклянные двери можно было зайти в другие комнаты.

– О, отлично, спасибо. А ты?

Интересно, подумала она, в каком он сейчас настроении?

– Я слишком устал и спал, как убитый. Ты уже позавтракала?

– Нет, Риетта скоро принесет его сюда.

– Я позавтракаю с тобой. А, вот и она. – Найл пошел к двери. – Риетта, вынеси, пожалуйста, поднос на балкон. Здесь хватит на двоих?

– Если не хватит, я принесу еще, – сказала горничная весело, ставя поднос на низкий плетеный столик. Вся мебель на балконе – несколько столов, различные кресла и шезлонги – была сделана из полированного тростника, а на креслах лежали разноцветные подушки. Завтрак был столь же обилен, как и ужин.

– Риетта спросила меня, не следую ли я какой-нибудь диете. Наверное, скоро мне понадобится диета. Все эти восхитительные лакомства! Я стану такой же толстой, как Октавия.

Найл засмеялся. Джульет, вышедшая на балкон, увидела, что перед ней молодая пара во время медового месяца.

– Доброе утро. Кажется, вам обоим очень весело, – произнесла она, зевая. На ней было ярко-зеленое кимоно с вышитыми драконами, волосы гладко причесаны и перехвачены лентой.

– Дорогой, у тебя нет с собой сигаретки? Танцы у Элленов продолжались до четырех утра. Я совершенно разбита.

Найл угостил ее сигаретой из портсигара, подаренного Рэчел, и сестра его, постанывая, уселась в шезлонг.

– Можно выпить немного кофе? Я могу взять чашку Найла, – сказала она, обращаясь к Рэчел. – Какие у вас яркие глаза и как вы великолепно выглядите. Вы всегда бываете такой оживленной по утрам или это лишь временное явление, связанное с бракосочетанием?

– У нее нет дурных привычек – она не курит и ест не только траву, – сказал Найл рассеянно, а Рэчел вспыхнула.

На лице Джульет появилась гримаса:

– О, пожалуйста, не читай мне нравоучений! С меня достаточно и Роберта. Роберт – это сумасшедший, который хочет на мне жениться, – объяснила она Рэчел. – Но, кстати, о свадьбе: каким образом вы встретились? Ты очень скрытен, Найл, мой мальчик, я даже и не догадывалась, что ты влюблен. Или все произошло мгновенно – любовь с первого взгляда?

Рэчел испугалась, что Найл скажет сестре что-нибудь резкое. Но, к ее удивлению, он произнес совершенно беззаботно:

– О, я знал Рэчел в течение полугода. Мы поженились так быстро, потому что недавно у нее умер отец и ей пришлось бы возвращаться в Англию.

– А, понятно. Примите мои соболезнования, Рэчел, – мягко сказала Джульет. Очевидно, она думала, как того и хотел Найл, что они уже некоторое время были близки. – В любом случае, Найл, ты мог бы нам намекнуть, – добавила она ворчливо. – И почему было не подождать немного, не сыграть свадьбу здесь? Ты же знаешь, как это понравилось бы бабушке.

– Но отец Рэчел умер всего три недели назад. Она, естественно, не хочет никакого торжества. Прием можно устроить и позже.

– Где Найл встретил вас? – спросила Джульет Рэчел.

И вновь Найл сам ответил ей:

– Она жила последние несколько лет на Багамах, а до этого в Лондоне. Кстати, после урагана, который опустошил остров, она потеряла почти все свое имущество. Если у тебя нет никаких дел утром, может быть, ты повозишь ее по городу? Ведь Рэчел нужно купить себе буквально все, правда, дорогая?

– Да, наверное, – пробормотала Рэчел.

– О, беготня по магазинам! Да я это обожаю! – воскликнула Джульет сияя.

– Наверное, ты могла бы одолжить ей свое платье для выхода, – добавил Найл. – В настоящий момент у нее есть лишь пляжный костюм.

– Конечно, – согласилась сестра. – Раз уж ты разрешаешь нам транжирить твои деньги, Найл, то я мигом, лишь приму душ и приведу в порядок лицо. Увидимся через полчаса, Рэчел, я пришлю Риетту с платьем для вас. Может быть, придется его чуть-чуть подшить – я немного выше вас, но это не займет много времени. Пока!

После ее ухода Найл сказал:

– Когда ты вернешься из магазина, можешь встретиться с моей бабушкой. Сейчас она спит. Обычно она читает за полночь и поэтому никого не принимает до одиннадцати утра. А теперь я должен пойти и одеться. Я хочу повидать Тибоя.

– Найл…

Он повернулся и нетерпеливо ждал продолжения.

– Найл, наверное, не стоит пользоваться этим дешевым портсигаром – здесь у тебя, видимо, есть гораздо лучше.

Глаза его сузились, и он молча смотрел на нее некоторое время. Затем сказал:

– У меня их несколько.

– Может быть, тогда следует отдать мой портсигар Тибою, я не обижусь.

– Ты подарила мне его, полагая, что я могу отдать его первому встречному? – спросил он холодно.

– О нет. Что ты… Просто я хотела как-то отблагодарить тебя за твои подарки, – сказала она смущенно.

– Понятно. Кажется, ты никак не можешь понять простой вещи. Возможно, мне стоит объяснить тебе это получше. Что бы я ни делал – я делаю не для того, чтобы ты мне возвращала долг.

Она не успела ничего возразить, как он ушел.

Рэчел решила купить совсем немного одежды – лишь самое основное для того образа жизни, который она собиралась теперь вести. Но у Джульет было иное мнение.

– Милая, не будьте глупенькой, – сказала она, когда Рэчел отобрала два простых хлопковых платья, решив, что этого ей вполне хватит для дневных выходов. – Вы теперь не должны стеснять себя в расходах. Надо тратить деньги, как хочешь и когда хочешь. Найл не станет возражать. Мне он дает строго определенную сумму, но вас не станет ограничивать. Кроме того, в любой момент может последовать поток приглашений, поэтому двух платьев не хватит – понадобится штук двадцать.

Рэчел, не желая спорить в присутствии продавщицы, была вынуждена согласиться на покупку множества вещей, мысль о приобретении которых ей и в голову не пришла бы, пойди она одна по магазинам.

Джульет, например, не считала экстравагантным купить дюжину пар веселых бермудских шорт.

– Вы только их и станете носить, милая, – заверила она ее. – Кстати, здесь никто не носит короткие шорты, разве что туристы, да и то недолго. Это считается безумно неприличным, и все смеются над ними.

Но шорты были лишь началом. Проведя в универмагах и бутиках подряд два часа, Рэчел уже не могла вспомнить, что именно она купила или не купила. А сколько потрачено денег, она вообще не могла себе представить, потому что Джульет полагала: ценники существуют лишь для продавщиц. Наверное, это огромная сумма, думала Рэчел с тревогой.

– Пора выпить по чашечке кофе, – сказала Джульет, когда часы показали одиннадцать утра. – Давайте зайдем в «Ти Кози» – это довольно милый английский ресторан. Кстати, мы находимся на Франт-стрит, а вон то огромное здание называется «Хэррис».

– «Хэррис»? – переспросила Рэчел.

Джульет рассмеялась:

– Да, старинная фирма, принадлежащая нашей семье, милая. Вы так погружены в мечты… Хотите поскорее вернуться к Найлу?

– Нет, что вы, – ответила Рэчел поспешно. – Я и не думала об этом.

Какая старинная семейная фирма? – размышляла она. Не ожидают ли ее какие-то новые открытия?

В кафе только Джульет начала пересчитывать на пальцах сделанные за утро покупки, как открылась дверь и вошел стройный юноша.

– Я увидел вас с улицы. Могу ли я присоединиться к вам на несколько минут? – спросил он.

Джульет улыбнулась:

– На самом деле, наверное, ты подумал: ага, вот какая-то красивая незнакомка. Могу ли я ее подцепить? Ну а то, что в компании этой незнакомки оказалась Джульет, – лишь облегчает дело, не так ли?

Казалось, ехидное поддразнивание вовсе не задело юношу.

– Как ты обо всем догадалась? – спросил он весело.

– Просто я могу предсказывать ход твоих мыслей, мой милый. Рэчел, это Брендон Харт. Из всех двуногих волков, обитающих на Бермудах, – этот самый коварный. Брен – это Рэчел Хэррис.

– Здравствуйте, мисс Хэррис, – сказал он улыбаясь. – Вы в родстве с этой худышкой?

Джульет сама ответила ему:

– Да, благодаря браку, – сказала она со злорадством. – Мне жаль разбивать твои надежды, мой милый, но она миссис, а не мисс. Мне жаль тебя, но Рэчел – жена Найла.

Брен был поражен.

– Ты шутишь, Джульет. Найл ведь отправился в очередное плавание.

– Он вернулся прошлой ночью. А Рэчел – его бесценная добыча. Это сущая, правда, уверяю тебя. Правда, Рэчел?

– Да, это совершенно верно, мистер Харт, – подтвердила Рэчел.

Правда ли, что Брендон был «волком», или Джульет лишь подтрунивала над ним, но Рэчел сразу же прониклась к нему симпатией. Брендона нельзя было назвать слишком красивым, но он выглядел крайне привлекательно, особенно когда улыбался. Среднего роста, худощавый, хорошо сложенный, он имел почти такие же светлые волосы, как у Рэчел. Но самыми яркими чертами мистера Харта были карие, слегка раскосые глаза и красивые руки.

– О, счастливчик Найл! Я огорчен! Вы не хотите еще кофе, миссис Хэррис? – Эти слова были сказаны, когда официантка, увидев нового посетителя, подошла к ним.

– Милый, у нас нет времени, – отозвалась Джульет. – Мы еще в самой середине нашего похода по магазинам, настала пора убегать. Но хорошо, что мы встретились. По крайней мере, тебе не придется составлять свой очередной план нападения. Пока!

Он поднялся.

– Пока, Джульет. До свидания, миссис Хэррис. Мне очень приятно было с вами познакомиться, – добавил он улыбаясь.

– Бьюсь об заклад, что ему на самом деле было приятно с вами познакомиться, – говорила Джульет своей спутнице некоторое время спустя, когда они вновь шли по улице. – Но Брен не относится к тем людям, которых может обескуражить чей-нибудь брак. Особенно тогда, когда он на самом деле положит на кого-либо глаз.

– Он и на самом деле «волк»? – спросила Рэчел, надеясь выяснить, что же это все-таки означает.

– Дорогая моя, он самый настоящий хищник. Мужчины сторонятся его. Они в ужасе – а вдруг он проникнется симпатией к их женам или подружкам? Женщины Брена просто обожают и вешаются на него, бедняжки. Когда он берется за дело, то становится дьявольски обходительным. К счастью, мы знакомы с ним с младенческих лет, и я, кажется, спокойно могу противостоять его обаянию. Вы тоже в безопасности, хотя лет через пять-шесть, может быть, станете более уязвимой. Ведь самая горячая любовь, в конце концов, ослабевает, и тут именно в этот момент Брен и подсекает свою рыбку.

– Не думаю, что попаду на его крючок, – сказала Рэчел улыбаясь.

– Слава Богу, если так. По крайней мере, я надеюсь на это. Влюбиться в Брена – не дай Бог! Ни один из его романов никогда не длится более шести недель. А потом его жертвы мучаются, дурочки. В то же время вы ему понравились, а Найл вряд ли будет в восторге, если этот бандит решит попытать счастья ради интереса. Поэтому, если вы снова встретитесь с Бреном, попытайтесь не поддаваться его ухаживаниям.

Когда женщины вернулись к обеду в Мунгейтс, Найл еще не появлялся. Он присоединился к ним в самом конце обеда. Затем Рэчел надела новый наряд – простое белое облегающее платье с узким зеленым пояском и бусами цвета морской волны. В этом платье она пошла с Найлом к его бабушке.

Старшей миссис Хэррис было за семьдесят лет. Она лежала на софе в гостиной, ноги ее были прикрыты легким пледом, а плечи – ажурной шотландской шалью. Несмотря на целебный климат Бермудских островов, ей всегда было холодно, как объяснил Найл. Первое, на что обратила внимание Рэчел, – бледное лицо и умные голубые глаза. Они несколько выцвели от старости, но когда-то были, наверное, такого же глубокого синего цвета, как и у Найла.

– Войди и садись, дитя мое, – сказала почтенная леди. – Все ли тебе здесь нравится? Хорошо ли ты себя чувствуешь?

– О да, прекрасно, спасибо, – произнесла Рэчел улыбаясь. Пожилая леди произвела на нее приятное впечатление, и она хотела тоже ей понравиться.

Вскоре Рэчел поняла, что миссис Хэррис обожает своего внука. Если даже она и не одобрила его поспешного брака, полагая, что Рэчел ему не пара, то была слишком воспитанна, чтобы это показать. Когда час спустя они расстались, Рэчел была почти убеждена, что понравилась бабушке Найла.

Последующие две недели Рэчел почти не видела мужа. После того случая он не завтракал больше в ее компании, потому что вставал обычно в шесть часов, а иногда и раньше. Почти всегда он обедал или в офисе фирмы «Хэррис», или уезжал в клуб. Он приезжал в Мунгейтс за несколько минут до ужина, и пока Джульет была на танцах или на очередном приеме, проводил с Рэчел большую часть вечера в обществе миссис Хэррис. Найл играл с бабушкой в шахматы или в безик, а Рэчел читала книгу или наблюдала за игрой. Около одиннадцати часов они прощались с пожилой женщиной и шли в свои спальни. Еще один день миновал. Но зачастую лишь в час ночи Найл, наконец, гасил свет в своей комнате, и балкон погружался в полную темноту. Работал он или читал, Рэчел не знала. Может быть, он лежал на кровати, будучи не в состоянии заснуть, потому что женился на одной девушке, а влюблен был в другую.

Хотя после того первого вечера, когда они приехали, никто не упоминал имени Надин, Рэчел узнала очень много о семье Хэрриса и своем муже. Значительную часть этой информации она почерпнула у Риетты. Хэррисы входили в число первых торговых семейств на Бермудах, объяснила Риетта. Имена на магазинах и складах Хэмилтона служили своего рода регистрационной книгой этих семейств. Хэррисы основали свое дело почти самыми первыми – в 1844 году торговлю здесь начал прапрадед Найла. Сам Найл руководил торговлей одного из магазинов, а также был членом парламентской палаты, директором одного из госпиталей.

Плавание на «Серебряном дельфине» было для него своего рода каникулами. Такой отдых не только помогал ему снимать стресс, вызванный заботами о фирме, но и удовлетворял его естественную любовь к морским путешествиям.

Однажды, застав Рэчел перед картиной в гостиной – на ней был изображен «Кохинур», один из красивейших клиперов, построенных на Бермудах в 1850 году, – Жозеф решил устроить ей экскурсию.

Название Мунгейтс – Лунные ворота – происходило, как она узнала, от формы отверстий в высокой стене, которая окружала территорию. Дом, один из старейших в колонии, был отгорожен от части сада. За долгие годы коралловый известняк выцвел – этому способствовали стихия и годы. Крыша была сделана из длинных известняковых плит, уложенных на кедровые бревна.

С любовью к дому – как будто он им владел лично – Жозеф показал Рэчел толстые трубы, на которых оставались следы ураганных штормов. Строение, снаружи похожее на купол, называлось кладовой, а теперь использовалось в качестве дополнительной купальни.

– Милая, не позволяйте Жозефу себя утомлять, – сказала Джульет, возвращаясь домой от парикмахера и обнаружив, что старый дворецкий показывает Рэчел книгу со старыми гравюрами.

– Я не устала, мне очень интересно, – ответила Рэчел. – Джульет, разве вы не любите этот дом? Разве вы не станете скучать по нему, когда выйдете замуж?

Джульет пожала плечами.

– Не думаю. Дом Роберта ничуть не хуже. Он возвращается из Нью-Йорка через несколько дней. Нам нужно будет всем четверым встретиться. Вы не хотите мартини, дорогая?

– Нет, мне ничего не нужно. – Рэчел наблюдала, как ее невестка подошла к шкафу с напитками и налила себе большую порцию джина, добавив немного вермута.

Иногда она задавала себе вопрос, а не пытается ли Джульет подавить в себе печаль. Реальных доказательств тому не было. Джульет никогда не выглядела несчастной или встревоженной. На самом деле, стоило ей сбросить с себя то, что она называла «утренней хандрой», девушка становилась столь оживленной и разговорчивой, что это даже утомляло. Но, несмотря на болтовню невестки, переполненную жаргонными словечками, и легкомысленное отношение к жизни вообще, Рэчел не покидало интуитивное ощущение, что веселость эта была отчасти наигранной. Но что именно беспокоит невестку, Рэчел не понимала. Казалось, у Джульет есть все, что только можно себе пожелать. Если верить Риетте, то после замужества Джульет станет еще богаче.

Может быть, в этом и заключалась проблема, думала Рэчел. Возможно, Джульет скучала по Роберту, хотя его деловая поездка в США ничуть не влияла на активность светской жизни Джульет. Иногда она уходила из дома после завтрака, а возвращалась глубоко за полночь, и то лишь затем, чтобы сменить одежду или подкраситься.

Роберт должен был прилететь из Нью-Йорка в три часа пополудни. Джульет поехала встречать его в очаровательном алом платье. Оно было без рукавов и красиво облегало ее стройную фигуру до колен, а затем рассыпалось великолепными волнами. Туфли и сумка были из такой же яркой ткани. Джульет надела белые перчатки и шляпу из красного бархата, усыпанную цветами.

– Вы великолепно выглядите, Жули, – сказала Рэчел. Она наблюдала, как ее невестка одевается. Никогда еще девушка не была столь очаровательна.

– Благодарю вас, милая, я и сама вижу, что выгляжу просто ослепительно. Будем надеяться, что на Робби я произведу такое же сногсшибательное впечатление. Ведь он наверняка в Нью-Йорке развлекался с какими-нибудь сиренами.

– Вы уверены, что он захочет сегодня вечером пойти в ресторан? – спросила Рэчел.

Убедив Найла, что пора выводить жену с свет, Джульет забронировала столик в «Рандеву Рум» – ресторане огромного отеля «Кастл Харбор». Хотя Рэчел и мечтала надеть одно новое вечернее платье, она не могла не понимать, что после утомительной поездки в Нью-Йорк Роберт Хоуард, скорее всего, решит побыть со своей невестой наедине.

– О, Робби захочет того, чего захочу я, – сказала Джульет беззаботно. – Он уже через час после чая захочет пообедать. Пока!

В восемь часов вечера Роберт Хоуард появился в Мунгейтсе. Сначала он зашел в гостиную к миссис Хэррис, где девушки демонстрировали новые платья. Джульет выглядела изысканной в платье из золотистой ткани. На Рэчел было платье из белого шифона, а прическу завершала сеточка с жемчугами. Сеточку ей подарила бабушка Найла, увидев белое платье на вешалке. Это украшение прекрасно подходило к наряду Рэчел.

Джульет никогда не описывала внешность своего жениха, и Рэчел ожидала, что он похож на Найла, – лет тридцати, высокий и привлекательный. Но Роберт оказался не только лет на пятнадцать старше своего будущего шурина, но даже ростом несколько ниже Джульет. У него было круглое полноватое лицо – по крайней мере, именно таким оно показалось Рэчел во время их первой встречи. Манеры его были немного напыщенными и раздражали ее.

Однако до того как Рэчел сумела разглядеть его получше, они уже попрощались с бабушкой и отправились в ресторан.

Официант провел их к столику рядом с танцевальной площадкой, мужчины углубились в меню, и тут Рэчел заметила, что все присутствующие повернули головы в сторону входа. Взглянув туда же, она увидела, что в зал вошли двое. Мужчина перекинулся несколькими словами с метрдотелем, а его дама скользнула взглядом поверх голов. Став центром всеобщего внимания, дама стояла и небрежно перебирала пальцами украшение на шее. Это были великолепные аквамарины. Ее платье из серебристой ткани переливалось сине-зелеными цветами, обнаженные плечи едва прикрывало роскошное норковое манто, а на руках, обтянутых лайковыми перчатками до локтей, сверкали бриллиантовые браслеты.

Однако не одежда привлекала взгляды присутствующих в зале. У женщины было высокомерное, необычного овала лицо, а медно-рыжий цвет ее пышных волос придавал незнакомке необъяснимое очарование. Она казалась самым красивым и неотразимым существом, которое Рэчел когда-либо видела. Тронув запястье Джульет – та пыталась прикурить сигарету от зажигалки, – Рэчел прошептала:

– Посмотрите, кто пришел, Жули. Вы их знаете?

Джульет последовала за ее взглядом. Рэчел показалось, что ноздри невестки затрепетали, она закусила губу.

– Я очень хорошо ее знаю, – холодно произнесла она. – Это Надин Фрейзер, или леди Оакхилл – ее новое имя.

Слова эти были сказаны достаточно громко, так что мужчины могли прекрасно их расслышать. Роберт немедленно поднял глаза и повернулся, чтобы поглядеть на вошедшую. Найл, хотя наверняка слышал, что сказала Джульет, по-прежнему изучал список вин. Но Рэчел заметила, как заходили его желваки: это означало, что он недоволен.