Текст книги "Серебряный дельфин"

Автор книги: Энн Уил (Вэйл)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

– Пожалуйста, Найл, отпустите меня, – попросила она жалобно.

Это будет крушением всего, если он сейчас почувствует дикое биение ее сердца.

– Минутку… я что-то хочу сказать вам.

Объятия Найла стали более нежными, хотя все столь же крепкими. Пальцы Хэрриса, казалось, прожигали ей спину через тонкую кофточку. Его губы были на расстоянии дюйма от ее лба. Рэчел почувствовала, что дрожит, желание остаться в этих божественных объятиях навсегда охватило ее.

– Сказать мне что? – слабеющим голосом переспросила она, когда он замолчал.

– Возможно, я был немного груб с вами, – спокойно произнес он. – Но мне безумно нравятся ваши волосы. Ваша коса очень трогательна, очень… женственна. Если вы ее обрежете, исчезнет волшебное очарование.

Рэчел упиралась ладонями ему в плечи, и ей понадобилась вся ее воля, чтобы не обвить руками его шею.

– Но это так старомодно, – неуверенно произнесла она. – У всех здешних девушек короткие прически, Найл.

– Неужели это так важно: походить на других девушек?

– Я… я бы не чувствовала себя такой провинциальной.

– Отличаться от модных девчонок вовсе не означает быть отсталой, дорогая. Послушайте, подождите, пока мы доберемся до Бермуд. Подождете? Если у вас все еще будет желание остричь косу, что ж, я сам, своими руками сделаю это. Но я уверен, вы измените свое решение. – Он улыбнулся. – Успокоились? А сейчас вам лучше пойти и помириться с Тибоем. Мне нужно кое-что сделать.

Найл предполагал, что, по всей вероятности, они пробудут в Нассау до конца недели. Спустя два дня он нанял катер и повез Рэчел покататься на водных лыжах вдоль побережья.

С тех пор как она увидела молодых туристок, скользящих за быстрыми катерами по водной глади, Рэчел очень захотелось заняться этим видом спорта, но каким образом Найл догадался об этом, она никак не могла понять. По всей видимости, он остался в Нассау, чтобы дать ей возможность привыкнуть к цивилизации. Не исключено, что в душе ему не терпелось выйти в море, а идея заняться водными лыжами возникла у Найла вовсе не для ее удовольствия, а просто чтобы немного развлечься самому.

Со стороны выглядело, что балансировать на двух дощечках достаточно легко, но как только она попробовала сделать это сама, оказалось, что все не так-то просто. Однако Найл был специалистом в этом деле и очень терпеливым учителем, и после пяти или шести падений Рэчел овладела начальной техникой. Оказывается, необходимо принять вертикальное положение на воде, выпрямить колени и сохранять равновесие, в то время как трос буксира должен быть сильно натянут.

– О, Найл, это было прекрасно! Я чувствовала себя летающей рыбой, – сияя от счастья, сказала Рэчел, когда спустя два часа они сидели на песке отдыхая.

Катер был пришвартован, а Тибой ушел искупаться.

Найл достал бутерброды и отвинтил крышку термоса, наполненного холодным напитком.

– Для начала вы поработали хорошо. Еще несколько тренировок, и вы сможете кататься самостоятельно.

Рэчел уплетала бутерброды, запивая их смесью рома и кока-колы.

– Здесь почти так же, как на Ангуне, – рассеянно произнесла она, глядя на бесконечный пляж, покрытый бледно-желтым песком, и островки высоких раскачивающихся от ветра пальм.

Они находились в нескольких милях от города, вдали от искусно созданных садов, окружающих виллы миллионеров, и роскошных отелей.

Сейчас, когда Найл, казалось, задремал, Рэчел смогла, подложив под щеку локоть, разглядывать его. По большей части, она едва смотрела на капитана, боясь, как бы он не догадался о том, что с ней происходит.

Она полюбила этого человека – сейчас Рэчел была в этом уверена. Возможно, это произошло еще раньше, когда она впервые встретила его. Но тогда она чувствовала только легкое беспокойство. Сейчас это было что-то более сильное – страстное желание, жажда чего-то неизведанного, боль в сердце.

Найл внезапно открыл глаза и перехватил ее взгляд. Испугавшись, что лицо выдает ее чувства, она поспешно сказала:

– Найл, я думала о том, как бы мне начать зарабатывать на жизнь, когда мы приедем на Бермуды. Я сомневаюсь, что из меня получится хорошая продавщица, и без хорошей подготовки я не смогу работать в офисе. Как вы думаете, возьмут ли меня в госпиталь, я хочу сказать, в качестве сиделки?

– Возможно. – Найл перевернулся на живот и закурил сигарету. – Вы полагаете, что вам понравится быть сиделкой?

– Я не знаю… Так или иначе, у меня нет выбора. Я должна найти работу как можно скорее, поэтому выбирать не приходится.

Некоторое время Найл молчал. Затем не спеша произнес:

– Да, сиделка – это неплохо, совсем неплохо. Но, мне кажется, есть идея получше.

– Да? Какая?

Он достал сигарету. Не глядя на девушку, небрежно произнес:

– Как вам понравится быть женой, Рэчел?

– Женой? – растерянно повторила она.

– Да! Моей женой.

Глава 3

Он шутит, поняла Рэчел с грустью. Не может быть, чтобы он говорил серьезно… Нет, конечно же, нет! Хотя одну-единственную секунду она полагала, что…

Какая же ты дура, какая идиотка, мелькнула мысль. Найл, конечно же, хотел ее подразнить, а не помучить. Но если он на самом деле знает… если бы он только мог предположить, как больно ее ранит. Слава Богу, ему это даже в голову не приходит. Он наверняка догадался бы о ее чувствах, если только мог увидеть ее лицо, он догадался бы и в том случае, если она не ответила ему с беззаботной улыбкой.

Рэчел пыталась придумать какой-нибудь шутливый ответ, но Найл уже снова перевернулся на спину и сел рядом с ней.

– По-моему, ты не в восторге от моего предложения? Неужели сама мысль об этом отвратительна?

Рэчел попыталась рассмеяться, вернее, она просто издала звук, который мог бы сойти за смех.

– Мое положение не столь отчаянно, не правда ли? – спросила она срывающимся голосом.

К ее удивлению, Найл не улыбнулся и не стал шутить.

– Извини, – произнес он сдавленно. – Я забываю, что между нами десять лет разницы. Нет сомнений, что человек тридцати лет кажется тебе пожилым и смертельно скучным. – Одним быстрым, легким движением он поднялся и пошел прочь.

Некоторое время Рэчел растерянно смотрела вслед ему пустыми глазами. Затем, потеряв почти всю свою осторожность, она вскочила с песка и побежала за ним.

– Найл, скажи мне честно, ведь ты не пытался меня обмануть? – произнесла она, догнав его.

Он лишь наполовину выкурил сигарету, но с неожиданной яростью отбросил ее прочь.

– Нет, выходит, что я тебя обманул, – произнес он едко.

– Но… я подумала, что ты шутишь, – сказала она, запинаясь.

Он поднял бровь.

– О, у меня отлично получаются всякого рода шутки и мистификации. Все, что угодно, лишь бы посмеяться!

– О, пожалуйста, не надо вкладывать в свои слова столько сарказма! – Рэчел чуть не плакала.

Выражение глаз Найла стало мягче.

– Детка, не поднимай шума. Ты ведь знаешь, что сердца моего не разбила. Просто глупое девичье хихиканье – плохой ответ на серьезное предложение. В следующий раз, когда произойдет нечто подобное, попытайся быть менее простодушной.

– Найл, – начала она взволнованно, – ты ничего не понял!

– Давай просто забудем о происшедшем!

– Я не хочу забывать об этом. Я хочу объяснить. Пожалуйста, выслушай меня хотя бы одну минуту!

Он уже пошел к морю, но, услышав ее умоляющий тон, пожал плечами и остановился.

– Я не хотела быть грубой, просто я не могу поверить, что ты говорил серьезно, – выпалила Рэчел. – Извини, но мне трудно поверить в это. Почему ты хочешь, чтобы я вышла за тебя замуж?

Найл прищурился.

– Ты хочешь сказать, что не отвергаешь мое предложение?

– Нет, если только ты поклянешься, что все это не розыгрыш.

– Шутки подобного рода могут быть очень опасны, – сказал он сухо. Затем он взял ее руки в свои: – Хорошо. Тогда я прошу тебя вновь. Мисс Рэчел Девоне, не хотите ли вы стать моей женой?

Не успела она ответить, как их окликнул Тибой. Он выходил из моря ярдах в двадцати от них.

– Черт бы его подрал, – произнес Найл мягко. Затем быстро сказал: – Боюсь, нам придется обсудить это в другой раз, дорогая. Привет, Тибой. Нашел для нас какую-нибудь пищу?

На плече помощника болталась большая клеенчатая сумка. Как и Найл, отправляясь в море, он всегда брал с собой острый охотничий нож. Маска для ныряния висела у него на шее.

Тибой отряхнулся, словно пес, и весело произнес:

– Да, кое-что я наловил, кэп. Хочу пожарить это на ужин.

Запустив руку в сумку, он вытащил пару переливающихся осьминогов. Они были очень маленькими, но когда обвили щупальцами руку Тибоя, Рэчел испуганно вскрикнула.

– О, может быть, ты отпустишь их обратно? Мне будет жаль, если их зажарят, – она умоляюще посмотрела на Найла.

– Они тебе нравятся? – Найл не смог скрыть удивления.

– Да, а тебе разве нет? – Рэчел полезла в сумку Тибоя и обнаружила на самом дне еще одного осьминога. Вытащив его и держа на почтительном расстоянии от себя – щупальца осьминога тем временем плотно обвили ее запястье, она мечтательно сказала: – Он напоминает мне моего осьминога – мистера Пода, которого я держала дома в пруду, сделанном из камней, но для пропитания ему требовалось огромное количество крабов, поэтому я едва могла содержать его. Как бы там ни было, но в одну прекрасную ночь его унесло в море во время шторма. Наверное, теперь он стал огромным.

Найл улыбнулся:

– Знаешь, Рэчел, тебя отличает от других девушек не только твой конский хвостик. Мало кто из женщин любит общество головоногих. Отпусти их, Тибой. Мы не можем изжарить приятелей мисс Рэчел.

– Но, кэп, ведь мы останемся без ужина! – запротестовал Тибой.

– Затянем туже пояса, мой мальчик. Отныне и навсегда мой девиз: «Доброта к каракатицам!»

Тибой поскреб в затылке, наблюдая, как осьминоги нырнули в воду.

– Ну, разве не безумие отпускать в море мой прекрасный улов! – пробормотал он недоумевая.

Около девяти вечера Тибой спросил Найла, может ли он «пройтись до холма» на пару часов.

– На какой это холм? – поинтересовалась Рэчел после того, как парень, надев яркую рубашку, белоснежные брюки и зеленые замшевые ботинки, удалился.

– Это цветной квартал. Лучшие приморские клубы расположены там. Итак, пойдем, прогуляемся или останемся здесь?

– Думаю, что лучше останемся. После длительной ходьбы мои ноги просто отваливаются, – сказала Рэчел, чувствуя, что настал час продолжения разговора.

– Да, конечно, у тебя просто мышечная усталость, – сказал Найл, легко сдвигая вместе старые плетеные кресла. Положи сюда ноги.

Но оказалось, Найл не был расположен снова объясняться в любви. Он уселся рядом с ней на стул, закурил и минут десять безмятежно предавался этому занятию в полном молчании.

– Ты молчишь, – произнес он, наконец. – О чем ты думаешь?

– Что за глупый вопрос? – ответила она раздраженно. – О чем же мне еще думать?

– Наверное, размышляешь, выходить за меня замуж или нет? – продолжил он, не дав ей ответить. – Первый шок уже прошел?

– Не было никакого шока, – произнесла она напряженно.

– Но ты еще не приняла решение?

– О, Найл, это не просто. Я не могу решить все вот так быстро. Решается моя судьба.

– Предложение мое обычное и очень простое, – сказал он спокойно. – Мне нужна жена, тебе нужен дом. – Последовала пауза. – Я тебе нравлюсь?

– Да, нравишься, но это разные вещи.

– Мне кажется, что одно с другим тесно связано. Ты ведь не можешь выйти замуж за человека, который вызывает у тебя отвращение?

– Я думаю, что ни одной девушке ты не показался бы отталкивающим, – призналась она тихо.

– Ты льстишь мне. – Он улыбнулся краешком рта. – Но, несмотря на мое несомненное очарование, ты все еще сомневаешься относительно того, выходить тебе за меня замуж или нет.

Рэчел прикусила нижнюю губу.

– Найл… ты говоришь, что тебе нужна жена, – начала она неуверенно. – Но мне кажется… ведь у тебя есть все, что тебе нужно. Ты не из тех людей, которые привязаны к дому. Жена ограничит твою свободу.

– Возможно, но я готов к этому. Даже у цыган есть семьи.

– Но почему я? Почему ты выбрал именно меня? – задала она мучивший ее вопрос.

Найл бросил сигарету в воду.

– Вчера ты сказала, что не похожа на других девушек, – напомнил он. – Поэтому, я думаю, мы подойдем друг другу. Я не желаю менять свой образ жизни. А ты одна из немногих женщин, которая сумеет к нему приспособиться. Если только ты не захочешь обладать всей той роскошью, которую недавно видела.

– Я просто хочу быть счастливой, – Рэчел опустила ресницы.

– Ты не уверена, что я смогу сделать тебя счастливой?

– Ну что ты! Но будешь ли ты счастлив со мной, Найл?

– Почему бы и нет? Мне мало нужно для счастья. – Он протянул руку и дотронулся до нее. – Иди, поспи, Рэчел. Подумай. Тебе нет необходимости выходить за меня замуж по принуждению. Твое положение вовсе не отчаянное. Но надеюсь, тебя устроит наш брак. Завтра мы снова поговорим обо всем.

Но хотя Рэчел последовала его совету и, придя к себе, сразу же легла спать, прошло еще несколько часов, прежде чем она заснула. Вся ее будущая жизнь зависела от того решения, которое она примет…

– Где капитан, Тибой? Рэчел проспала: часы показывали около девяти утра, когда она появилась на палубе.

Кэп пошел за покупками, мисс Рэчел. Он где-то на Бейстрит. Я, правда, не знаю, где именно, – сказал помощник.

– Скоро он придет? Я хочу поговорить с ним.

– Он появится примерно через полчаса. Я принесу вам завтрак.

– Достаточно одного кофе. Я не слишком голодна. – Рэчел начала беспокойно ходить по палубе. Она приняла решение и хотела поскорее рассказать о нем Найлу. Через десять минут Хэррис вернулся. Увидев его высокую фигуру на пристани, она испытала последний приступ сомнения. Затем решительность вновь вернулась к ней. Сойдя на берег, Рэчел направилась к нему навстречу.

– Привет! Что-то случилось? – спросил он быстро.

Рэчел покачала головой и набрала побольше воздуха.

– Найл, я все обдумала. Я выйду за тебя замуж, – сказала она решительно.

Какое-то мгновение он так на нее смотрел, что она испугалась, не передумал ли он.

– Ну, вот и отлично – я как раз купил бутылку шампанского.

– Шампанского? Но не слишком ли это дорого? – спросила она с тревогой.

– Да, это был широкий жест. Но мы выдержим этот расход. – Он взял ее под руку и направился к шхуне.

– Но почему сегодня? Может быть, у тебя день рождения?

– Почему ты так разволновалась из-за бутылки шампанского? – произнес он, поддразнивая. – А шампанское мне нужно для того, чтобы выпить за наше будущее, дурочка.

Рэчел остановилась и высвободила свою руку.

– Ты хочешь сказать… что ни минуты не сомневался в том, что я приму твое предложение? – спросила она, почувствовав, как иголочка кольнула ее в сердце.

– Я был бы удивлен, если бы ты мне отказала, – ответил он спокойно.

– Ну, это уж слишком! – взорвалась Рэчел. – Я провела ужасную ночь, полную сомнений и терзаний, а ты спокойно заявляешь, что был уверен в моем согласии. Какое высокомерие, какая самоуверенность!

Найл резко оборвал поток нелестных характеристик:

– Ты вновь не согласна? Так скоро? – спросил он насмешливо.

В этот момент их разговор был прерван появлением тяжело нагруженной тележки. Когда она прогрохотала мимо, гнев Рэчел уже улегся.

– Значит, мне бросить это в воду? – спросил Найл насмешливо, покачивая в руке бутылку шампанского, завернутую в бумагу.

– Рыбы не едят бутылок, – Рэчел улыбнулась.

– К сожалению, слишком часто я поступал именно так. – Голос Найла был беззаботным, чувствовалось, что у него хорошее настроение.

Когда они вернулись на «Дельфин», Найл попросил Тибоя поставить шампанское в ледник.

– Мисс Рэчел остается с нами навсегда, – объявил он. – Мы решили пожениться.

Парню эта новость понравилась. Сияя, он сообщил, что немедленно отправляется на рынок купить большую зеленую черепаху. По торжественному случаю необходимо приготовить нечто необычное.

– Вы не состоите в родстве с черепахами, мисс? – спросил Тибой с некоторым запозданием, вспомнив о ее слабости к морским животным. – Просто кэп очень любит черепашье мясо.

Когда Тибой ушел, Найл произнес:

– Рэчел, ты не возражаешь, если сейчас я подарю тебе одну вещь, а не обручальное кольцо?

– Найл, конечно. Я не ожидала ничего подобного.

– Я думаю, тебе это понравится. – Он вынул из кармана небольшую коробочку.

– Тебе не стоило беспокоиться и покупать что-нибудь. Я не хочу вводить тебя в расходы. О, Найл, какая прелесть!

– Я хочу, чтобы ты не снимала его, по крайней мере, до конца нашего путешествия.

В футляре, который Хэррис ей протянул, лежал кулон – маленький серебряный дельфинчик. Он висел на тончайшей серебряной цепочке. Это было первое ювелирное изделие в жизни Рэчел. Она никогда не видела ничего подобного.

– Позволь, я застегну цепочку, – сказал Найл, наклоняясь к ней.

Рэчел почувствовала, как его пальцы скользнули по ее шее, и она произнесла слегка дрожащим голосом:

– Мне нравится этот кулон больше, чем обручальное кольцо. Но это украшение, шампанское, черепаха – ты тратишь на меня кучу денег. Пожалуйста, не трать на меня больше так много.

– Да отчего же? Разве ты не моя невеста? А ведь я не бедняк, ты же знаешь.

– Да, но мы ведь не совсем обычная пара, – сказала она, вспыхивая.

Он встал перед ней.

– Этот кулон будет смотреться лучше с платьями, – сказал он, изучая ее. – Неужели мы настолько необычны, что я не могу делать тебе подарки?

– Ну… ты понимаешь, о чем я говорю, – произнесла она, смущаясь.

– Не уверен. Или ты полагаешь, что наша дальнейшая жизнь будет строиться на иных отношениях, чем отношения обычной супружеской пары?

Догадываясь, о чем он говорит, Рэчел покраснела:

– Нет. Я не это имею в виду, – ответила она быстро. – Я хочу сказать, тебе не следует быть расточительным.

– Понятно, – произнес он сухо. – Можешь положиться на меня, я все устрою. Не думай, что я буду столь безрассуден, что наделаю долгов, а потом стану из них выпутываться. Ты даже можешь обнаружить у меня некоторую склонность к скаредности.

– Если бы ты был жадиной, то не подарил бы мне этого, – сказала она, любовно касаясь цепочки на шее. – Я еще тебя не поблагодарила.

Сделав шаг вперед, Рэчел взяла его за руки и быстро поцеловала в щеку. Затем так же быстро отступила назад. Какое-то мгновение на лице Найла ничего не отражалось. Затем он произнес:

– Спасибо. А теперь давай обсудим нашу свадьбу. Ты не против, чтобы заключить брак прямо сейчас?

– Ты хочешь сказать, прямо здесь, в Нассау? Но я думала, что мы поженимся на Бермудах?

– У меня есть причины, по которым я предпочел бы сделать это прямо сейчас, – сказал Найл небрежно. – Пожалуйста, не думай, в этом нет ничего таинственного. Я не имею в каждом порту по жене – я не многоженец.

– Но разве твои родственники не захотят присутствовать при этом? – спросила она с тревогой. – Твоя бабушка… все твои друзья.

– Не думаю, что стоит затевать большой праздник. Не такое уж это большое событие. Мы просто заглянем в брачную контору минут на десять. Ты не возражаешь? Ведь ты не настаиваешь на всех этих свадебных аксессуарах… фате… флердоранже?

– Нет-нет, – ответила она поспешно. – Вовсе нет. – Она даже не знала, что существуют специальные конторы, где регистрируют браки. Это было еще одним свидетельством ее невежества. Значит, их брак станет все-таки своего рода сделкой, а не священнодействием. От этой мысли Рэчел похолодела.

– Хорошо, тогда я займусь этим сегодня же, – сказал Найл, и голос его уже звучал по-деловому. – Дай мне, пожалуйста, свидетельство о рождении и другие твои документы.

Рэчел кивнула:

– Я сейчас принесу их из каюты.

Когда она осталась наедине с собой, то опустилась на койку и закрыла глаза. Еще вчера ее будущее было таким туманным, а теперь все уже определено, и у нее даже нет возможности что-либо изменить. Она как будто оказалась в водовороте… Голова у Рэчел кружилась, ей было немного страшно. Все, что ей оставалось, – это мечта… мечта о том, что, когда она станет его женой, Найл обнаружит однажды, что любит ее.

Хотя Рэчел была несовершеннолетней, а ее жизненные обстоятельства необычными, Найл сумел получить разрешение на брак.

– Бракосочетание произойдет через два дня, – сказал он ей, вернувшись после встречи с представителями власти, занимавшимися подобными вопросами.

На следующее утро капитан Хэррис повел ее в магазин готового платья на Бей-стрит.

– Я объяснил миссис Конвей, что тебе нужно, Рэчел, – сказал он, представляя ее владелице магазина. – Она покажет тебе несколько платьев, а ты сама выберешь то, которое понравится больше всего. Потом подожди меня в кафе через дорогу. Я отлучусь на полчаса.

Когда Найл ушел, миссис Конвей отвела Рэчел в примерочную. Это была высокая красивая женщина лет пятидесяти, хорошо одетая и причесаная.

– Сначала снимем мерки, дорогая, – сказала миссис Конвей. Затем, обмерив Рэчел и сделав необходимые записи, она заметила: – Мистер Хэррис прав – у вас десятый размер. Большинство мужчин не имеет ни малейшего представления о размерах женских платьев. А теперь, будьте любезны, снимите пляжный костюм, наденьте чулки и белье, а я принесу платья.

Белье лежало в коробке на стуле. Рэчел вынула его из шуршащей бумаги и стала рассматривать. Это был белоснежный невесомый кружевной корсет с длинными резинками для чулок. Миссис Конвей задерживалась, и Рэчел с трудом застегнула все крючки на спине, боясь, что она что-нибудь обязательно порвет.

– Вы справились, дорогая? О, прекрасно, – сказала миссис Конвей, отдергивая зеленые бархатные занавески и входя с несколькими платьями на вешалках. – Видите, как хорошо? – спросила она, когда Рэчел подошла к зеркалу и выпрямилась, изучая свое отражение. – У вас прекрасная фигура, но главное очарование женщины в хорошем белье. Вы согласны?

Все платья показались Рэчел великолепными, и она попросила миссис Конвей сделать выбор. Женщина поджала губы и задумалась.

– Что же, синее очень эффектно, – произнесла она медленно. – Но для бракосочетания оно недостаточно официально. На вашем месте я выбрала бы платье розового цвета, шелковое. А с небольшим жакетиком вы сможете ходить в нем на приемы и даже на танцы.

– А белого платья нет? – нерешительно спросила Рэчел.

– Только не белое, моя дорогая, – сказала миссис Конвей с удивлением. – Я согласна, что белое подойдет к вашему загару, но только невесте полагается быть в белом платье, вы должны это запомнить.

– Ах, да, конечно, – сказала Рэчел отчужденно. Вероятно, Найл не упомянул, что невеста – это она и что ей нужно свадебное платье. Что же тогда он сказал?

– Кайму нужно изменить, это не займет много времени. Вам потребуются еще нижняя юбка, перчатки и туфли. А шляпа? Хотя, когда вы уложите волосы, шляпа, пожалуй, будет не нужна. А покажу вам украшения – несколько веток с цветами. Мы получили их из Франции на этой неделе. Они прикреплены к гребенкам, поэтому вы их просто закрепите в волосах и все.

Через пятнадцать минут, выбрав нижнюю юбку и перчатки, а также диадему с желтыми цветочками и зелеными бархатными листиками, Рэчел вышла из магазина и направилась в кафе. Миссис Конвей обещала прислать все вещи на шхуну, как только будет переделана кайма на платье. Когда же Рэчел спросила, сколько все это будет стоить, надеясь, что хватит ее девяти фунтов, миссис Конвей ответила, что капитан Хэррис сам оплачивает счет.

– Найл, я не могу позволить, чтобы ты платил за все эти вещи, – начала Рэчел, едва только Хэррис вошел в кафе.

– Ты мне это позволишь, кроме того, я уже все оплатил, – произнес он твердо. – Миссис Конвей говорит, что тебе нужны туфли. Мы пойдем и купим их, как только выпьем кофе.

– Я сама заплачу или вообще не стану их носить. – Рэчел была настроена очень решительно.

Простые, цвета слоновой кости, туфли – носки у них имели форму миндаля, а каблуки были очень тонкими – смотрелись совершенно неуместно под подвернутыми джинсами и обошлись в четыре фунта. Рэчел была потрясена. Если уж эти туфли были столь дороги, то платье, вероятно, стоило безумных денег.

Как только они вернулись на шхуну, Рэчел стала опять настаивать на том, чтобы отдать ему деньги.

В тот вечер – последний вечер, когда она еще называлась Рэчел Девоне, – Найл повел ее ужинать. На этот раз девушка не ощущала застенчивости. Она была слишком озабочена. Все, о чем Рэчел была в состоянии думать, так это о том, что завтра после полудня она станет миссис Найл Хэррис.

– Да, кстати, сегодня я переговорил с месье Антуаном, – сказал Найл неожиданно, когда они закончили еду и перешли к десерту.

– Кто это – месье Антуан? – спросила она равнодушно.

– Твой приятель-парикмахер. Хотя я сомневаюсь, что это его подлинное имя. Я расслышал акцент типичного кокни. Как бы там ни было – из Парижа он или из Пимлико, – этот разбойник будет завтра ожидать тебя к десяти часам, чтобы сделать прическу.

– Ты сам записал меня к нему?

Найл кивнул.

– Миссис Конвей сказала, что тебе необходимо уложить волосы, и порекомендовала этого французского парикмахера.

– Что именно ты сказал ей обо мне? – Рэчел не смогла скрыть любопытства.

– Я сказал, что ты только что закончила школу при монастыре в Европе и что у тебя нет родственниц, которые могли бы дать тебе нужный совет.

– Почему ты не сказал ей правду?

Хэррис, казалось, немного поколебался перед тем, как ответить.

– А если бы она сообщила об этом в местную прессу? – произнес он, пожимая плечами. – А там раздули бы историю. Таинственный английский отшельник погибает во время урагана. Его дочь выброшена на берег… неожиданная свадьба…

– Неужели здесь печатают подобные вещи?

– Да, именно так, а появись подобная статья в «Нассау Дейли Трибьюн», агентства сразу же подхватят эту новость и разнесут по всему свету. Мы и не поймем, каким образом стали сенсацией номер один в мировых новостях. А я вовсе не хочу, чтобы во время медового месяца меня преследовали неутомимые журналисты.

Позже, когда они шли на корабль. Хэррис неожиданно сказал:

– Рэчел, ты ведь еще можешь изменить свое решение. Еще не поздно все отыграть.

– Тебе кажется, мы делаем ошибку? – спросила она с беспокойством.

– Я все решил. Но ты вольна поступить как хочешь. Ведь трудно сказать, о чем ты сейчас думаешь, хотя знакомство с цивилизацией, кажется, делает тебя более понятливой.

Они расстались на трапе. Найл сказал, что хочет немного покурить перед тем, как вернуться в каюту. Пока они стояли на якоре в гавани, он спал в гамаке, подвешенном в кают-компании.

Рэчел ждала, поцелует ли он ее сегодня опять. Но хотя он и коснулся ее щеки указательным пальцем, его пожелание спокойной ночи прозвучало самым обычным образом.

На следующее утро Рэчел отправилась к парикмахеру. Какова бы ни была его национальность, он, безусловно, являлся мастером своего дела. Хотя Рэчел никогда не пользовалась купальной шапочкой и часами находилась на солнце, волосы ее были в прекрасном состоянии. Бывало, Октавия, когда у нее появлялось желание, мыла волосы Рэчел дождевой водой и втирала в голову пригоршню пальмового масла. Втайне раздражаясь этими действиями, Рэчел вынуждена была с ними, в конце концов, смириться, потому что это доставляло удовольствие кухарке, которую она любила. Теперь же, слушая месье Антуана, она признала, что должна быть благодарна Октавии, потому что, как говорил парикмахер, соленая вода и солнце разрушительно действуют на женские волосы.

– Я уверяю вас, мадемуазель, видели бы вы только волосы некоторых моих клиенток, – сказал он. – Вы бы изумились! Их состояние вызывает сожаление – огромное сожаление! Кожа головы как будто зажарена! Волосы сухие и ломкие, как солома. Ни блеска, ни толщины, ни жизни! И они хотят хорошую прическу! Я вас спрашиваю: как может такой мастер, как я, создать шедевр из подобных волос? Еще одни крупные бигуди… – Последние слова были обращены к помощнику.

– Вам, должно быть, очень сложно работать. – Рэчел была довольна, что он все время говорит. Это помогло ей немного успокоиться.

– Сложно?! Это не только сложно – это невозможно! – воскликнул он со страстью. – Откровенно говоря, мадемуазель, я изумлен: несмотря на загар, ваши волосы доставляют мне истинное удовольствие – с ними приятно работать. Мари проводит вас к сушилке.

Было уже четверть двенадцатого, когда он, завершив труд, отступил на один шаг и ждал ее реакции.

– Вам нравится, мадемуазель? Вы удовлетворены? – Месье Антуан держал перед ней зеркало так, чтобы она могла увидеть прическу сзади.

– Нравится? Я не могу поверить своим глазам, – воскликнула Рэчел, и глаза ее заблестели. И хотя она все время видела в зеркале себя, пока парикмахер делал ей прическу, конечный результат был просто потрясающим. У нее перехватило дыхание. Теперь она была рада, что Найл помешал ей постричься. Гладко зачесанные на висках и высоко собранные над ее длинной шеей, волосы оказались уложены в гладкие, блестящие кольца.

– Видите, я так причесал ваши волосы, что, надев платье, вы не испортите прическу. Теперь немного лака и… о ля-ля!

Поблагодарив парикмахера и оплатив счет, она купила бледно-розовую помаду, которую ей порекомендовали в отделе косметики, и поспешила на улицу. Перед тем как вернуться на «Дельфин», Рэчел предстояло выполнить еще одно очень важное дело.

В конце квартала находился магазин подарков. Рэчел толкнула дверь с колокольчиком и вошла.

– Доброе утро. Я хочу купить подарок для мужчины. – Она обвела взглядом груды вещей, разложенных на полках.

Продавщица положила перед ней золотую зажигалку, браслет, галстук, но все это оказалось слишком дорогим. Наконец она протянула Рэчел портсигар.

– О да, это было бы великолепно. – Рэчел вспомнила о помятой старой жестяной коробочке, которая служила Найлу для хранения сигарет. – Сколько он стоит? – Она взглянула на часы, которые показывали уже без двадцати двенадцать.

К счастью, обнаружилось, что после покупки у нее осталось еще шесть пенсов в кошельке. Как только продавщица завернула подарок, Рэчел выскочила из магазина и бросилась к набережной. Никого из мужчин не было на шхуне, когда она вернулась на борт. Рэчел уже почти закончила одеваться, когда услышала их голоса, доносившиеся с берега. Еще через несколько минут Найл деликатно постучал в дверь каюты.

– Ты здесь, Рэчел? – позвал он. – Тебе не нужна моя помощь? Застегнуть молнию или еще что-нибудь?

– О, пожалуйста, подожди. Я выйду через минуту. – Рэчел не хотела, чтобы он увидел ее раньше, чем она будет готова.

Отцовские часы показывали без трех минут двенадцать, когда она натянула мягкие белые лайковые перчатки. В каюте не было зеркала, но, кажется, все в порядке. Швы на чулках выглядели ровными, нижняя юбка не торчала из-под платья, а диадема сияла в волосах. Она открыла дверь каюты – щеки ее были такими же розовыми, как только что купленная помада, а сердце учащенно билось.

– Теперь я готова, Найл.

– Есть еще время хлебнуть для храбрости, если тебе это, конечно, нужно. Тибой пошел за такси, – донесся голос Найла из трюма. Через минуту он вернулся в кают-компанию с бутылкой и двумя бокалами в руках и замер ошарашенный.