Текст книги "От судьбы не уйдешь"

Автор книги: Энн Мэтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

– Что все это значит? – Уилл удивленно поднял брови.

– Это значит, что… Том зашел невзначай. – Она закусила губу. – И я предложила ему выпить.

– В самом деле?

– Да, в самом деле, – подтвердил Том, довольный, что Франческа нашла для него лазейку. – Мне очень жаль. Видно, я неправильно ее понял.

– А как вы ее поняли? – ледяным тоном поинтересовался Уилл. Шагнув мимо Франчески, он приблизил лицо вплотную к лицу Тома. – Не угодно ли объяснить?

– Я…

– Уходи, Том, – сказала Франческа и, схватив за руку, потащила его к двери. – Увидимся в понедельник.

Пока она выпроваживала гостя, Уилл стоял, раскачиваясь на каблуках. Франческа понимала, что его обозлило ее вмешательство, но не могла же она допустить, чтобы Том схлопотал по физиономии. Теперь-то ей было ясно, как глупо она себя вела. Страшно сказать, что она вообразила, когда Том всего лишь коснулся ее халата.

К тому моменту, как дверь за Томом захлопнулась, она уже окончательно овладела собой и направилась в гостиную, незаметно оглядывая квартиру. Уилл никогда здесь не был, и Франческе хотелось, чтобы ее жилье ему понравилось. Не дай Бог, решит, будто попал в какой-то притон.

Два бокала на книжном шкафу они с Уиллом заметили одновременно. Решительно повернувшись к шкафу спиной, Франческа обхватила себя руками.

– Значит, отыскал меня, – сказала она в отчаянной попытке хоть как-то разрядить обстановку. – Ну и как тебе моя квартира? Комнаты, конечно, крохотные по сравнению с Аббатством, но здесь очень уютно, согласен?

Глава тринадцатая

Уилл стоял посреди комнаты. Весь в черном: черные джинсы, черная кожаная куртка, черная рубашка; Франческа подумала, что этот цвет как нельзя лучше соответствует его настроению. Он мрачно смотрел на нее, и она без слов поняла: Уилл осуждает ее за то, что она все взяла на себя.

– Значит, ты его пригласила, – наконец заявил он, и Франческа бросила на него сердитый взгляд. Как он смеет ее обвинять – он, вокруг которого постоянно вертятся женщины, поставляемые ему бабушкой?!

– Даже если и пригласила, это мое личное дело, – резко ответила она, но лгать было трудно, и она все же решила сказать правду. – На самом деле я его не приглашала – это получилось случайно. Я только вышла из ванной…

– Но почему-то не испугалась и впустила его, – язвительно заметил Уилл, и взгляд его скользнул по ее растрепанным волосам. – На шкафу два пустых бокала, вид у тебя такой, будто ты только что выскочила из постели, а я должен верить, что ты таким способом просто убиваешь время!

– Можешь верить или не верить – дело твое. Но к тебе это никакого отношения не имеет.

– Неужели? – На лице Уилла играла кривая усмешка. – А мне показалось, ты обрадовалась, когда несколько минут назад меня увидела.

– Ну… я… я… ох! – Франческа подняла руки и пригладила волосы. – Перестань так на меня смотреть, Уилл. Если хочешь знать, у меня не было никакого желания его впускать.

– Тогда почему впустила?

– Сама не знаю. Он… когда он постучался, я… я испугалась. Я никого не ждала и очень обрадовалась, когда оказалось, что это он.

– Обрадовалась, что это не твой преследователь? А тебе не пришло в голову, что славный малый Том и есть тот самый маньяк?

– Нет. Тем более что тот арестован.

– Кто арестован?

– Маньяк, разумеется. Человек, которого схватили, когда он пытался залезть в соседнюю квартиру, и который признался, что меня преследовал. Хотя… – она пожала плечами, – они могут и ошибаться.

Уилл приблизился к ней.

– Ничего не понимаю. Твой преследователь арестован, а ты не удосужилась мне сообщить?

– Ну… я не подумала, что тебе это будет интересно, – пробормотала Франческа, хотя причина была вовсе не в этом. – Я… я собиралась… Прости.

– Черт! – Уилл стоял прямо у нее за спиной, и она чувствовала его дыхание на шее. – Ты знаешь, как я за тебя волнуюсь, и – по каким-то идиотским причинам – сознательно скрыла такую важную информацию…

– Нет.

– Да. – Схватив Франческу за руку, он повернул ее к себе лицом. – А теперь преспокойно объявляешь, что испугалась, когда Редли постучался в дверь.

– Я испугалась.

– Почему? Он что, имеет обыкновение сюда заглядывать и пугать тебя или твои потенциальные любовники частенько пытаются тебя изнасиловать в твоей собственной квартире?

Франческа чуть не задохнулась от возмущения и, не думая, что делает, размахнувшись свободной рукой, ударила Уилла прямо по лицу, с которого тут же сошла язвительная усмешка.

– Подонок!

Это слово вырвалось у нее сразу же вслед за пощечиной, будто в оправдание ее поступка. Взгляд Улла заставил ее прикусить язык.

– Я – подонок? – пугающе тихим голосом произнес он, меж тем как его рука опустилась на ее затылок. – А ты-то кто, Фран? – Его большой палец надавил на ее нежную кожу где-то за ухом. – Обманщица? Притворщица? Или невинная овечка, угодившая в сети, которые сама расставила?

На щеке Уилла, в том месте, где остались красные следы от ее пальцев, ходил желвак, и Франческа ощутила идиотское желание прикоснуться к этим следам губами. И его пальцы на ее шее, его дыхание на затылке… Франческа чувствовала, что ее сопротивление ослабевает.

– Ты не понимаешь… – нерешительно пробормотала она, но, подняв на него глаза, поняла, что опоздала вдаваться в объяснения.

– Нехорошо, Фран, – сказал Уилл, притягивая ее голову к своему лицу. – Ты прекрасно отдаешь себе отчет в том, что делаешь, а я, осел, не в силах устоять перед тобой. – И, не позволив бранному слову сорваться с губ, зарылся лицом в ее волосы.

Франческа вздрогнула, но не отстранилась. Так приятно было ощущать близость его мускулистого тела, свою грудь прижавшейся к его груди, свои ноги переплетающимися с его ногами, которые он слегка расставил, чтобы не упасть. И когда его губы коснулись ее шеи, Франческа ощутила неизъяснимое блаженство.

– Это безумие, – прошептал Уилл, меж тем как его губы скользили по шее Франчески. Потом зубы прикусили мочку уха, а затем она почувствовала за ухом влажный поцелуй. – Ты что, нарочно сводишь меня с ума?

– Отнюдь, – выдохнула она, не в состоянии сказать что-либо еще, а он со стоном приблизил свои губы к ее.

Франческу окатила жаркая волна страсти. Ее губы, вздрогнув, раскрылись, впуская его настойчивый язык.

– Ты понимаешь, что со мной делаешь? – пробормотал Уилл, когда ее бедра крепче прижались к нему.

– Трудно не понять, – выдохнула она, стаскивая куртку с его плеч; куртка упала на пол. Нащупав под рубашкой напрягшийся сосок, Франческа легонько его куснула. – И я знаю, что ты делаешь со мной…

– Что же? – спросил он, водя языком по ее уху.

– О… ты сам знаешь.

Его губы скользнули в вырез халата. Обнаружив, что под халатом ничего нет, он одобрительно хмыкнул. Халат распахнулся – маленькие груди Франчески рванулись навстречу Уиллу. Соски налились и потемнели; Уилл прижался ртом к одному из них.

Его язык ласкал чувствительный бугорок так пылко, что Франческа почувствовала, что у нее подламываются ноги. Пряжка пояса Уилла впилась ей в живот. Чуть ниже она ощущала его набухшую плоть. Закрыв глаза, Франческа опустила руку между их телами и осторожно ее коснулась.

– О Боже! – Реакция Уилла была мгновенной, и его хриплое: – С ума сойти, Фран! – возбудило ее куда больше, чем это сделало бы пылкое признание в любви. Он давал знать о своем страстном желании, и она ощутила прилив сил, которые готова была немедленно истратить.

Его губы снова прильнули к ее губам; теперь они были еще агрессивнее, еще настойчивее. Язык протиснулся между ее зубами, повторяя движения его тела; под этим натиском Франческа окончательно сдалась.

– Я хочу тебя, – не отрываясь от ее рта, прошептал Уилл, словно она хоть секунду в этом сомневалась. Ее ответ: «Знаю» – был равнозначен поощрению. – Прямо сейчас?

Франческа смогла лишь кивнуть головой, и Уилл, подхватив, понес ее в спальню, отшвыривая ногой разбросанную по полу одежду. Прежде чем положить Франческу на кровать, он зажег лампочку в изголовье, сорвал с себя рубашку и нырнул в постель.

– Так лучше? – выдохнул Уилл, накрыв ладонью одну из ее нежных грудей и большим пальцем лаская сосок. Его дыхание участилось. – Теперь я могу на тебя посмотреть. – Опустив голову, он нашел темное пятнышко ее пупка. – Я хочу все время видеть тебя, – добавил он, языком лаская чувствительную впадинку.

Франческу била дрожь. Глядя на темноволосую голову, прижатую к ее животу, она не могла думать ни о чем, кроме Уилла. Голова сдвинулась ниже; когда лицо Уилла прижалось к темному треугольнику между ее ног, дрожь стала еще сильнее.

– О Господи, Уилл, – простонала она, и Уилл, точно эти слова послужили сигналом, ощупью отыскал пряжку своего пояса. Задыхаясь от избытка чувств, он расстегнул молнию и стянул джинсы…

Франческа почувствовала жар и твердость вторгающейся в нее плоти. Он так давно не обладал ею; вообще все эти годы у нее никого не было, и только гордость не позволяла ей в этом признаться. Непривычность ситуации заставила ее мышцы в первую секунду протестующе сжаться. Ей хотелось быть более податливой, но…

– Расслабься, – прошептал Уилл, и этого оказалось достаточно.

…Франческа на несколько минут провалилась в сон; когда она открыла глаза, Уилл лежал рядом на животе, наблюдая за ней. Мгновенно вспомнив, что произошло, она почувствовала, как ее лицо заливает краска.

– Который час? – воскликнула она, приподнимаясь на локтях и пытаясь разглядеть циферблат часов. Только тут до нее дошло, что они оба обнажены, и, хотя Уиллу ее тело было известно не хуже собственного, она почувствовала неловкость.

– Еще рано, – заверил ее Уилл. – Всего-то около половины десятого. Согласись, что так гораздо приятнее просыпаться.

Франческа облизала губы.

– Приятнее, чем на берегу реки, ты хотел сказать? – осмелилась пошутить она, стараясь, как и он, не замечать своей наготы. Уилл лениво улыбнулся.

– Или скрючившись в моем кресле в библиотеке. Конечно, мы бы могли воспользоваться письменным столом, но это было бы куда менее удобно.

Франческа покраснела еще сильнее.

– Теперь я понимаю: ты просто хочешь вогнать меня в краску, – пробормотала она; Уилл вместо ответа наклонился к ее плечу и запечатлел на нем страстный поцелуй, заставив Франческу вздрогнуть. Переведя дыхание, она продолжала: – Ты так и не сказал, каким образом очутился у меня за дверью.

Уилл положил руку ей на грудь, нащупал бугорок, мгновенно затвердевший от его прикосновения.

– Тебе непременно нужно это узнать? – спросил он, заменяя кончики пальцев языком. – Может, оставим разговоры на потом? Сейчас у меня совсем другое на уме.

– Н-не думаю, что это разумно, – стараясь не давать воли чувствам, возразила Франческа. – Зачем ты приехал в Лондон? Готова поспорить, что твоя бабушка от тебя такого не ожидала.

Глаза Уилла потемнели. При свете лампы они сверкали, как полированное черное дерево.

– Я ведь сказал: не будем все портить ненужными разговорами. Мы же не в Лингарде. – Его пальцы блуждали по ее животу. – Тогда я до тебя не дотронулся.

– А тебе этого хотелось?

– Все время, – признался Уилл и передвинулся так, чтобы его нога оказалась между ее ногами. – Знаешь, – прошептал он, прижимаясь к ее лицу, – я вижу, что и тебе тоже хочется…

– Нет, я… – Опять она теряет над собой контроль; необходимо взять себя в руки! Допустим, то, что произошло в Аббатстве, можно объяснить ее растерянностью при его появлении, но нельзя забывать, что его намерения не совпадали с ее намерениями… – Уилл! – Она отвернулась от его ищущего рта. – Что у вас… с Эммой?

– Ничего, клянусь! Нет и не было. И, если тебе интересно, вряд ли я с ней когда-нибудь еще увижусь.

– Да? – прохладно произнесла Франческа, сдержав чуть не сорвавшееся с губ удовлетворенное восклицание, но, когда Уилл перевернулся на спину, увидела, что лишь частично добилась своего:

Уилл все еще был возбужден, злость только усилила возбуждение, и Франческа мысленно отругала себя за свой невольный порыв.

– Да, – хрипло повторил он. – А если ты таким образом хочешь напомнить мне о моих обязательствах, советую этого не делать. Я уже сыт по горло бабушкиными наставлениями.

Франческа провела языком по верхней губе.

– Согласись, что это не очень… благоразумно.

– Благоразумно? В каком смысле?

– Ну… в том, что касается нас обоих, – сухо сказала Франческа и, воспользовавшись тем, что Уилл задумался, попыталась соскользнуть с кровати. Как бы ей ни хотелось с ним остаться, она должна быть практичной. Безумие и дальше подчиняться его воле.

Но Уилл оказался проворнее. Не успела Франческа пододвинуться к краю постели, как он обхватил ее, точно зажал клещами, и, в одно мгновение перевернувшись, придавил всем своим весом.

– Не уходи, – сказал он, и прозвучавшая в его хриплом голосе мольба сломила решимость Франчески. Именно это она и мечтала услышать.

Да, она его хотела. О Господи, безумно хотела! Но тогда он неизбежно станет ей необходим, а Франческа запретила себе даже думать об этом. Во второй раз расставания она не перенесет. И поэтому она решила убедить Уилла, что не шутит.

– Отпусти меня, – сказала она, закрывая глаза, чтобы не видеть его полного страсти взгляда. – Так надо. Ты получил то, за чем пришел. А теперь я хочу встать.

Он грубо выругался – видно, она все-таки его больно задела – и скатился с нее.

Когда Франческа вышла из ванной, Уилла в квартире не было. Она осталась одна – с тягостным ощущением, что если кому и причинила боль, так в первую очередь себе…

Глава четырнадцатая

В понедельник утром Клэр не пришла на работу. Позвонил ее муж и сказал, что она сильно простужена. И Франческа, хотя ей впору было самой принимать соболезнования, все же сочла себя обязанной вечером по дороге домой навестить подругу.

Уик-энд прошел отвратительно. Франческа ждала – надеялась? – что Уилл ей позвонит, но не дождалась. Вероятно, он принял ее слова близко к сердцу; но, как все это ни было печально, Франческа не сомневалась, что поступила правильно. Несмотря ни на что, Уилл так и не сумел ее простить за то, что она сделала аборт. И конечно, бабушка никогда не даст ему об этом забыть.

Дверь открыл муж Клэр; при виде Франчески на лице его появилась язвительная улыбка.

– Клэр заболела, – сказал он, пропуская Франческу в холл. – Ты что, проверить пришла?

– Я ничего не собираюсь проверять, – возразила Франческа, не понимая, шутит он или говорит серьезно.

– А мне так показалось, – пожал плечами Мик, закрывая за ней дверь. – Что же стряслось? Серый волк опять напал на Красную Шапочку?

– На Красную Шапочку никто не нападал, – сухо ответила Франческа. – Волк сидит за решеткой.

– Да, Клэр мне рассказывала, – задумчиво произнес Мик. – Тебе повезло!

– Ничего себе «повезло»! – Продолжения разговора не последовало – сверху донесся простуженный голос Клэр.

– Кто там, Мик? – спросила она, и ее муж направился к лестнице.

– Это твоя начальница, – с плохо скрываемой злобой сказал он. – Ты в приличном виде? Ей можно подняться?

– Ну конечно! – хрипло воскликнула Клэр. Храбро выдержав испытующий взгляд Мика, Франческа поднялась наверх. Клэр крикнула из-за двери: – Я здесь, Фран. Мик боится подхватить заразу.

– Помолчи! – Франческа поняла, что муж Клэр тоже поднимается по лестнице. И в маленькую спальню он вошел следом за ней. – С какой стати я должен всю ночь слушать, как ты кашляешь?!

Клэр пропустила его слова мимо ушей.

– Спасибо, что зашла, Фран, – сказала она, указывая на стул в изножье кровати. – Присядь на минутку. Если не боишься заразиться.

Франческа села и приветливо улыбнулась подруге.

– Как себя чувствуешь? – спросила она. – Может, тебе что-нибудь нужно? Грипп опасная штука.

– А я на что? – исподлобья покосился на Франческу Мик. – Если моей жене что-то понадобится, я все сделаю. Или ты думаешь, я плохо за ней ухаживаю?

Франческе стало не по себе.

– Вовсе я так не думаю. Но всегда рада помочь. – Она подмигнула Клэр. – Я бы сама с удовольствием повалялась в постели денек-другой. В особенности сегодня.

– Хамишито? – понимающе сказала Клэр, и Франческа кивнула.

– Он и… Том! Я постоянно словно между двух огней. Иногда даже думаю: лучше бы уж меня уволили.

– Том? – удивленно переспросила Клэр. – Ведь вы с Томом… у вас прекрасные отношения. Во всяком случае, на днях вы это продемонстрировали.

– То было на днях! – горячо воскликнула Франческа и осеклась, поняв, что не сможет рассказывать подруге о случившемся в пятницу. – Он какой-то такой… беспардонный. Лезет в мои дела – все ему надо знать.

– Том? Это еще кто?

Вопрос задал Мик, и Франческа растерянно взглянула на него. Она совсем забыла о его присутствии, и хотя ей нечего было скрывать, но и посвящать в свои дела не хотелось.

– Коллега, – сказала она. Клэр, словно почувствовав беспокойство подруги, напустилась на мужа:

– Тебе что, нечем больше заняться? Пока не пришла Франческа, ты целый день сюда носу не казал.

– Велика радость сидеть и слушать, как ты сморкаешься! А послушать вас интересно. В особенности если Франческа расскажет про свои любовные похождения.

– Том не любовник! – возмущенно воскликнула Франческа. – Я ведь сказала: он мой друг.

– К тому же она до сих пор влюблена в своего бывшего мужа, – добавила Клэр и, заметив изумленный взгляд Франчески, сказала: – Прости, Фран. Но… я была уверена…

– Бывший муж! – пренебрежительно фыркнул Мик. – Ничего глупее не придумаешь. Судя по тому, что рассказывала Клэр, он уже нашел тебе замену. Я и фамилию этой особы знаю: Меррит. Не ее ли папаша занимается компьютерами?

– Заткнись, Мик, – покраснев, крикнула. Клэр.

Франческа поняла, что ее подруга все, о чем они с ней говорят, передает мужу. Жаль, она раньше не спохватилась, – попридержала бы язык. Особенно неприятно думать, как Мик смеется за ее спиной.

– Кстати, в пятницу я виделась с Уиллом, – сказала она скорее для того, чтобы осадить этого наглеца Мика, чем из желания пооткровенничать с подругой. – Он был в Лондоне и вечером зашел ко мне. – Она почувствовала залившую щеки горячую волну стыда, но продолжала: – Он… я… приятно было с ним повидаться.

Клэр широко раскрыла слезящиеся глаза.

– Ну и ну! – воскликнула она. – Значит, ты ему вовсе не так безразлична, как тебе казалось.

– О, я… Нет, нет… это был… просто дружеский визит. Я и не думала, что еще когда-нибудь его увижу.

Уилл удалялся от Аббатства с ощущением, что сжег за собой все мосты. Что бы теперь ни случилось, он готов был зачеркнуть все происшедшее за последние пять лет, и если ему придется об этом пожалеть, пусть так и будет.

А пожалеть придется – так по крайней мере заявит бабушка, когда обо всем узнает. Ему не составляло труда представить себе ее реакцию. И возможно, она будет права; возможно, он совершает величайшую в своей жизни ошибку. Но почему-то Уилл оставался глух к доводам рассудка.

Наверно, он все-таки полный дурак, безжалостно оценил себя Уилл. Отказывается одним махом решить все финансовые проблемы – и ради чего? Ради женщины, которая никогда не хотела иметь с ним детей и которой ее карьера дороже, чем он.

Однако, если верить Франческе, она хотела, чтобы у них был ребенок. И не ее вина, что он не родился. В чем же тогда дело? Что это было? Несчастный случай? Выкидыш? Такое случается сплошь и рядом. И если б не бабушка, он бы никогда не заподозрил, что она сделала аборт.

Но старина Арчи это подтвердил. Он сказал, что Франческа просила его помочь ей избавиться от плода, однако он отказался. И предположил, что она нашла другого врача.

У Уилла заныло под ложечкой. Даже сейчас, столько времени спустя, он не мог с этим смириться. Тогда, пять лет назад, Франческа поставила его перед выбором: поверить ей или поверить бабушке и Арчи Росситеру, и он сделал выбор. На его решение повлияла подспудная уверенность, что Франческа не хочет иметь детей. Но правильным ли было его решение? Вряд ли он когда-нибудь узнает.

Теперь же, если Франческа по-прежнему ему нужна – а видит Бог, это так, – он должен поставить на прошлом крест, должен поверить ей или… провести остаток жизни в атмосфере лжи. Он любит только одну женщину и, похоже, другую уже не полюбит. А что может быть важнее?

В начале седьмого Уилл добрался до Кенсингтона. Чтобы его приезд остался незамеченным, он припарковал машину на соседней улице, где, не выходя из нее, и просидел в задумчивости несколько минут, прежде чем отправиться в Хармсворт-Гарденс.

Господи, а ведь он думал, что Франческа ему обрадуется. Он столько надежд возлагает на этот визит – не имея, впрочем, никаких оснований считать, что она захочет снова его увидеть. То, что Франческа отдалась ему, вовсе не означает, будто она готова восстановить прежние отношения. Напротив: четыре дня назад она фактически его выгнала, и вряд даст ему еще один шанс.

Уилл вздохнул.

Если же все-таки удастся ее уговорить вернуться в Лингард, без скандала с бабушкой не обойтись. Отношение Франчески к леди Розмари за пять лет не изменилось к лучшему, да и бабушка в свою очередь не простит ей того, что она якобы отказалась иметь детей.

Уилл нахмурился. Может быть, на самом деле во всем виноват Арчи? Возможно, Франческа вначале действительно не хотела рожать и поделилась своими сомнениями со стариком. А тот, узнав, что ребенка не будет, сразу предположил самое худшее.

В том, что случилось, Франческа обвиняла старого доктора, хотя никто не мог поверить в его способность совершить безнравственный поступок, ведь Арчи всю свою долгую жизнь пестовал беременных женщин и принимал у них роды. Конечно, Франческа тогда вела себя не слишком разумно, но ей, естественно, хотелось найти виновника, и этим виновником стал доктор. Просто она уцепилась за последнюю соломинку…

А что, если Арчи и вправду виноват?

Положив обе руки на руль, Уилл уперся в них подбородком. Как бы то ни было, он должен разогнать призраки прошлого и убедить Франческу последовать его примеру. Если бабушка увидит, как им хорошо вместе, она поймет. Но если нет… Уилл тяжело вздохнул. Он любил свою бабушку; можно сказать, он вырос на ее руках. Но если придется выбирать между нею и Франческой…

Решив, что он просидел в машине достаточно долго, Уилл вытащил ключи из замка зажигания и открыл дверцу. Никаких вещей у него с собой не было, если не считать сумки с бритвой и одной сменой одежды – ее он решил оставить в машине. Не нужно испытывать судьбу: Франческа вполне может его выставить.

Подойдя к углу, Уилл увидел ее машину, сворачивающую во двор дома номер 29; а еще он заметил остановившийся возле тротуара неказистый «форд». У него мелькнула мысль, что человек в машине ехал следом за Франческой, и он обрадовался, что сегодня вечером будет с нею.

Или, если точнее: возможно, будет, с надеждой подумал он, подходя к воротам в ту минуту, когда Франческа вылезла из машины. Уилл остановился, уверенный, что она его не заметила, но тут Франческа, подойдя к задней дверце и открыв ее, нагнулась – видимо, чтобы достать портфель – и… увидела его.

А увидев, резко попятилась и стукнулась головой о край крыши автомобиля; Уиллу нетрудно было вообразить, что она в этот момент подумала.

Конечно, она сразу же узнала его, но все же вскрикнула.

– Какого черта! Ты что, шпионишь за мной?!

– Нет. – Уилл понимал, что у нее есть все основания возмущаться, и постарался говорить как можно мягче. – Я просто приехал. – И нахмурился, вспомнив про «форд». – Тебе не показалось, что за тобой следили?

– Нет. Но ты мне не ответил. Если задумал повторить свой номер, не рассчитывай на успех.

– Ничего подобного, – вздохнул Уилл. – Я хочу с тобой поговорить, только и всего. Ты позволишь мне войти?

Франческа заколебалась, а Уилл попытался сообразить, что делать, если она откажет. Он ехал сюда, окрыленный надеждой, а теперь, похоже, сам все испортил. Уж меньше всего ему хотелось ее напугать.

– Не уверена, что нам есть о чем говорить, – сказала она наконец и закусила губу: ответ не означал ни да ни нет. Возможно, он принял желаемое за действительное, но ему показалось, что ей не так уж и неприятно его видеть.

– Здесь разговаривать и мне не хочется, – поспешил воспользоваться ее неуверенностью Уилл. – Ты могла хотя бы предложить мне стаканчик.

– У меня есть только вино, – вырвалось у Франчески, а Уилл постарался не подать виду, как эти слова его обрадовали.

– Я люблю вино, – мягко сказал он. – И ты это знаешь. Означает ли сие, что ты приглашаешь меня войти в дом?

Франческа плотно сжала губы.

– Пожалуй, – небрежно бросила она, закрыла машину и включила сигнализацию. – Но я собиралась вечером поработать, – указала она кивком на портфель. – Клэр заболела, и я ее замещаю.

– Клэр? Ах да, твоя подруга. Та, что одолжила тебе машину. – Коснувшись мимоходом капота маленького «пежо», Уилл заметил: – Должен тебе сказать, твой вкус мне нравится больше, чем ее.

Ничего не ответив и не оглянувшись, Франческа направилась к подъезду. Уилл последовал за ней, не сводя глаз с ее длинных стройных ног.

Франческа довольно долго возилась с замком. Вряд ли она нервничает из-за него, подумал Уилл. Хоть он и напугал ее во дворе, она, похоже, прекрасно владеет собой. А некоторую напряженность можно объяснить тем, что она не поверила предлогу, под которым он к ней явился.

На полу у самого порога лежала одна из бесплатных газет, и Франческа нагнулась за ней, еще не войдя в прихожую. Глядя на ее обтянутую узкой юбкой попку, Уилл испытывал адские муки; ему пришлось сжать руки в кулаки, чтобы не схватить ее за бедра и не притянуть к себе. Это было бы так легко сделать – и забыть, зачем он сюда приехал.

Из почтового ящика торчал клочок бумаги. Вначале Уилл принял его за обрывок газеты, но шрифт не походил на газетный, и он перевернул клочок. На обороте было три слова; когда Уилл их прочел, его захлестнула волна слепой ярости. На секунду он закрыл глаза, чтобы утихомирить вскипевший в крови адреналин. Затем сунул листок в карман и вошел в квартиру.

– Что случилось?

Привыкшая постоянно держаться настороже, Франческа заметила, как изменилось лицо Уилла, но он постарался безмятежно улыбнуться.

– А что могло случиться? – Он огляделся вокруг. – Ты что-то говорила насчет бокала вина. Надеюсь, не из той же бутылки, которую вы с Редли распивали в пятницу.

– Все, что осталось, я вылила сразу после твоего ухода, – многозначительно сказала Франческа и, бросив сумочку и портфель на стул, прошла на кухню. Открыв холодильник, где стояли две бутылки, она сказала: – Немецкое белое или немецкое красное. Ты бы, конечно, предпочел французское красное, но у меня его нет.

– Какая разница, лишь бы холодное, – ответил успевший немного прийти в себя Уилл, следя за тем, как Франческа достает из шкафчика бокалы и штопор. – Ты хорошо провела выходные? – И, немного помолчав, добавил: – Разумеется, после того, как я ушел.

Франческа заколебалась. Ей не хотелось лгать – Уилл это ясно видел, – но вместе с тем и задачу ему облегчать она не желала. И вдруг Уилла будто озарило. Никогда раньше Франческа ему не лгала!

И не лгала, когда потеряла ребенка?

– Да… я неплохо провела время, – сказала она, вытаскивая из бутылки издавшую характерное чмоканье пробку.

– Обошлось… ммм… без неприятностей? Я имею в виду твоего преследователя. С тех пор как его посадили, звонки совсем прекратились?

– Да. – Франческа разлила вино; рука ее чуть заметно дрожала. – Пей, – сказала она и сунула бутылку обратно в холодильник. – Я не намерена убивать на это целый вечер.

– Я тоже, – сухо бросил Уилл, стараясь не думать о записке, которую он перехватил. В конце концов, этот клочок бумаги мог засунуть в почтовый ящик кто угодно. Мальчишка-разносчик, какой-нибудь хулиган. Если преследователь Франчески в тюрьме, ей нечего беспокоиться. Слава Богу, что не она нашла записку, а он.

– Да что ты? – насмешливо сказала Франческа, поставила стакан и скрестила руки на груди. – Зачем ты приехал, Уилл? Что ты хочешь мне сказать? Извиняться не стоит. У меня нет никакого желания выслушивать твою ложь.

– Я не собираюсь извиняться, – сказал Уилл, тоже поставив свой стакан на стойку бара, и, прислонившись к ней боком, возмутился: – И никогда тебе не лгал.

– Не лгал? Ты же сказал, что больше не увидишься с Эммой Меррит.

– Так оно и есть.

Франческа насмешливо подняла брови.

– Тогда зачем ты сюда приехал? Мне казалось, Мерриты живут в Лондоне.

– Я приехал, чтобы увидеться с тобой. – Уилл помолчал и посмотрел, какое впечатление произвели его слова. – Я понимаю, тебе трудно в это поверить, но я хочу, чтобы мы начали все сначала.

У Франчески перехватило дыхание.

– Все сначала? Уилл, я еще внизу сказала…

– Я говорю не о том, что случилось в пятницу вечером, – мягко произнес он.

Франческа дрожащей рукой переставила бокал.

– Вот и хорошо, – бросила она, и в глазах ее зажглись гневные огоньки. – Я не намерена заниматься с тобой сексом.

– Секс тут ни при чем, Фран, – вздохнул Уилл.

– Неужели?

– Да. В пятницу вечером… мы любили друг друга, Фран. Это разные вещи.

Франческа отступила на шаг.

– Значит, в пятницу вечером мы любили друг друга, не так ли? – Она изо всех сил старалась все обратить в шутку. – Но только не в субботу утром. Это уже совсем другая история.

– Я вовсе не это имел в виду, – покачал головой Уилл.

– Ишь ты! – Она явно считала, что побеждает в этой словесной дуэли.

– Поверь мне. – Уилл скрестил руки, чтобы не протянуть их к Франческе. – Я тебя люблю, Фран. И время на это не повлияло. Я хочу, чтобы ты ко мне вернулась.

Франческа оцепенела. Уилла это могло бы рассмешить, если бы отразившиеся на ее лице чувства не растрогали его до глубины души. Чтобы не выдать себя, он отвернулся и, взяв свой бокал, сделал большой глоток. Вино было превосходное, но не могло заменить виски.

– Ч-чего ты хочешь? – наконец, еле ворочая языком, выговорила Франческа.

Уилл набрал полную грудь воздуха.

– Я хочу, чтобы ты вернулась в Лингард. Я хочу, чтобы мы были вместе. Я хочу, чтобы мы попробовали начать все сначала.

Франческа судорожно сглотнула.

– Ты… ты шутишь.

– Боюсь, что нет.

По шее у нее расползлись красные пятна.

– Но… еще две недели назад ты и не предполагал, что снова меня увидишь.

– Конечно, я не заслужил, чтобы ты тут же согласилась. А вдруг наша встреча – перст судьбы? Как знать!..

– Я не могу тебе поверить.

– Почему? – Лицо Уилла было очень серьезным. – Иногда случаются и более странные вещи. – Он помолчал. – Я хочу добиться тебя – любой ценой. И неважно, веришь ты мне или нет. Дай мне возможность доказать, что я говорю чистую правду. И ты, – протянув руку, он провел пальцами по ее рукаву, – об этом не пожалеешь. Франческа попятилась.

– Это безумие!

– Почему?

– Потому что… если б ты действительно меня любил, то не позволил бы мне уйти.

– Все не так просто, Фран. Ведь ты ушла сама. Да, я не попытался тебя удержать, но, если бы ты осталась, мы вместе нашли бы какой-нибудь выход.