Текст книги "От судьбы не уйдешь"

Автор книги: Энн Мэтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

– Спасибо, – скорчила гримасу Франческа. – Если бы ты ушел, я предпочла бы одиночеству общество Уоткинса или миссис Харви. Надеюсь, тебе понятно почему.

– Вот оно что, – нахмурился Уилл. – Ты все еще не оправилась от случившегося вчера?

– Да, не совсем… – Франческа отхлебнула еще глоток, на этот раз виски показалось ей гораздо вкуснее. – Но говорить о вчерашнем я больше не стану. На тебя вся эта история наверняка подействовала так же скверно, как и на меня.

– Нет, не сказал бы. – Уилл отошел к окну, и Франческе стало легче. – Но по крайней мере от своих проблем я отвлекся, – сухо добавил он. – Расскажи лучше, что ты поделывала последние пять лет.

– О! – удивилась Франческа. – Тебе же в общих чертах все известно… Вначале я работала по договорам, потом поступила на службу в «Тенико» – вот уже четыре года я там.

Уилл повернулся и прислонился плечом к оконной раме.

– И живешь одна.

– Да. – Франческа запретила себе обижаться на такого рода расспросы. – Одна в двухкомнатной квартире в Кенсингтоне. Если не считать Джамайки.

– Джамайки?

– Это моя кошка, – вздохнула Франческа. – Три месяца назад она погибла. А взять другую у меня не хватает духу.

– Погибла? – нахмурился Уилл. – Кто же ее убил?

– Кто убил? – с недоумением переспросила Франческа. – Не знаю. Джамайку сшибла машина. И не остановилась… Я нашла ее на обочине, когда возвращалась с работы. – В горле у нее пересохло. – Невеселый был день…

– Понятно, – кивнул Уилл, но что-то в его тоне встревожило Франческу.

– Уж не думаешь ли ты… Ой! Не думаешь же ты, что кто-то специально…

– Да нет, вряд ли. – Уилл, похоже, жалел, что высказал такое предположение. – Дай… – подойдя к Франческе, он протянул руку к ее стакану, – я налью тебе еще. До ужина у нас по меньшей мере полчаса.

Пока Уилл наливал виски, Франческа обдумывала вырвавшиеся у него слова. Может быть, она дурочка, но ей и в голову не приходило, что гибель Джамайки не просто несчастный случай. А ведь это произошло вскоре после того, как начались звонки с угрозами…

Уилл принес виски, и она осторожно, стараясь не коснуться его руки, взяла стакан. Он же уселся в кресло напротив нее. Вытянул ноги и обхватил ладонями свой стакан. Должно быть, он заметил, что напугал ее, и готов был уже взять свои слова обратно. А Франческе захотелось закрыть глаза, чтобы все безвозвратно рассеялось – все, кроме Уилла и опасных чувств, которые он по-прежнему у нее вызывал.

– Стало быть, – с деланной непринужденностью произнес бывший муж, – ты не собираешься снова выходить замуж?

Франческа старалась, чтобы обуревавшие ее чувства никак не отразились на лице. Она не предполагала, что разговор с Уиллом дастся ей с таким трудом, и пожалела о своем решении спуститься вниз. Они слишком хорошо знали друг друга, и скрыть от него что-либо было нелегко. Но после всего, что между ними произошло, она была не вправе рассчитывать на его дружеское участие.

Одна из пуговиц на рубашке Уилла расстегнулась, открыв завиток черных волос. Сквозь тонкую ткань рубашки от груди до пупка просвечивала темная поросль. Франческа физически ощутила близость мускулистого тела, которое она когда-то знала как свое собственное. Ей вовсе этого не хотелось, но она не могла ничего с собой поделать – так же, как не могла не обратить внимание на впечатляющую выпуклость у него между ног.

– Я не собираюсь снова выходить замуж, – наконец сказала она, старательно отгоняя непокорные мысли. И дерзко добавила: – В отличие от тебя. Ты ведь сейчас говорил по телефону с мисс Меррит, не так ли?

Глава восьмая

– Если хочешь знать, я говорил сейчас с бабушкой, – холодно сообщил он. – Бабушке доложили – не спрашивай кто, – что ты пропала. И она интересовалась, уехала ли ты совсем.

У Франчески пересохло во рту.

– И ты вынужден был разочаровать ее! – с вызовом воскликнула она.

«Черт подери, почему я все время должен ее защищать?» – подумал Уилл. Его возмутил намек Франчески на то, что он разделяет бабушкино мнение. Ведь последние пятнадцать минут он только и делал, чтопытался объяснить леди Розмари свое поведение.

– Кто знает, что может ее разочаровать? – помолчав, ответил он, не желая вступать в спор на эту тему. – Я, кстати, постоянно так или иначе ее разочаровываю. Пора бы ей понять, что я уже отрезанный ломоть, – ан нет, она продолжает на меня давить.

Франческа смягчилась и попыталась улыбнуться, хотя пальцы ее продолжали нервно сжимать подлокотник кресла.

– Ни за что не поверю! Для нее ты по-прежнему несмышленыш – в переносном смысле, конечно. Странно, что она еще не добилась своей цели. Уверена: мисс Меррит не первая невеста, которую леди Розмари для тебя присмотрела.

– Да ты сама как моя бабушка – даже если этого не понимаешь! Тебе только дай палец – сразу отхватишь всю руку. И ради Бога, перестань называть Эмму мисс Меррит. Раньше ты терпеть не могла подобные формальности.

– Раньше мы никогда не оказывались в такой ситуации, – холодно бросила Франческа, резко повернув голову. Отсвет огня упал на спускающуюся с виска шелковистую прядь, и Уилл невольно залюбовался цветом ее волос – то ли рыжим, то ли золотым. – Когда мы учились в колледже, все было по-другому. Ты был просто Уилл Квентин и ничем не выделялся среди остальных студентов. Я понятия не имела, что ты обладатель древнего титула и владелец огромного имения.

Уилл откинулся в кресле.

– Это было очень-очень давно, – мягко сказал он. – Продолжай, Фран. Мы слишком хорошо знаем друг друга и можем говорить совершенно откровенно.

– Твоя бабушка так не считает.

– Откуда тебе знать, что считает моя бабушка? – недовольно буркнул Уилл. – И вообще, почему тебя это волнует? Какое отношение она к нам имеет? И имела ли когда-нибудь?

– Она меня ненавидит, – прямо сказала Франческа.

Уилл чуть не подпрыгнул от изумления.

– Да ты просто дурочка! – сердито воскликнул он. – Ну ладно, согласен, вы всегда по-разному смотрели на жизнь, но считать, что она тебя ненавидит, – это же полный бред!

Франческа отхлебнула виски.

– Тебе лучше знать, – сказала она, но, похоже, осталась при своем мнении.

– Да, мне лучше знать. У меня есть все основания утверждать, что твоя судьба ее волнует. Ей не меньше, чем тебе, хочется, чтобы все прояснилось.

– Но по другой причине, – не сдавалась Франческа, наблюдая за Уиллом. – Поверь: мне не больше твоего хочется говорить о старой леди. И не важно, что она думает. Ты завел этот разговор, не я.

– Ничего подобного, – раздраженно бросил Уилл и тут же пожалел о своей несдержанности. Черт, ей и без того худо – нечего срывать на ней свое дурное настроение. Ну почему они не могут разговаривать нормально, прекратив ворошить прошлое?

– Итак, – сказала минуту спустя Франческа, водя тоненьким пальчиком по краю стакана, – ты собираешься жениться на мисс… на Эмме.

Уилл шумно выдохнул. Гораздо больше, чем произносимые Франческой слова, его волновал медленно описывающий круги пальчик. Он хорошо помнил прикосновения этих длинных тонких пальцев к своей коже. И что они чувствовали, когда напрягалось его тело, помнил тоже. О Господи, неужели он совсем утратил над собой контроль?

Франческа подняла глаза, и Уилл, понимая, что ни в коем случае не должен показывать ей, что с ним творится, резко встал. Повернувшись к Франческе спиной, он занял прежнее положение у окна и, сообразив, что она ждет ответа, осторожно сказал:

– Для тебя это имеет значение?

– Нет. Я просто пытаюсь поддержать разговор. Но, согласись, ты об этом подумываешь. Иначе зачем было приглашать к себе девушку вместе с родителями?

Уилл вздохнул. Совладав с собой, он повернулся и посмотрел Франческе в лицо.

– Бабушка мечтает о правнуках. Ты не пожелала исполнить ее желание. Стало быть, дело за мной.

Франческа внезапно побелела как полотно.

– Без этого ты не мог обойтись, да? – сквозь сжатые зубы проговорила она. – Только-только у нас завязалась приятная беседа, как ты своим гнусным замечанием все испортил. – Она отставила стакан, расплескав часть его содержимого, стремительно поднялась и заковыляла к двери. – Если тебе все равно, я поужинаю наверху. Общество собственной персоны меня устраивает куда больше, чем твое.

– Фран…

Прежде чем Франческа открыла дверь, Уилл схватил ее за руку. Как бы ей ни хотелось вырваться, она, вспомнив о больной ноге, осталась стоять на месте. Тело ее, однако, напряглось как струна.

– Прости, – сказал Уилл, невольно подумав, как хрупка эта рука под гладкой тканью. Казалось, надави он чуть сильнее – и она переломится.

– Не стоит извиняться!

Но извиниться стоило, и он это понимал.

– Посидим еще немного, – попросил он, пытаясь смягчить повисшую в воздухе напряженность. – Ты права: я бестактный осел. Тебе и без того худо.

– Тебя это не должно касаться, – сухо бросила Франческа, явно не желая принимать его извинения. – Ты предупредишь миссис Харви или мне сделать это самой?

С губ Уилла невольно сорвалось бранное слово, и, не думая, что делает, он резко повернул Франческу к себе лицом, а потом… обнял и, прижав ее голову к своему плечу, стал одной рукой гладить по затылку.

Она не сопротивлялась, но и никак не отвечала – просто позволила себя обнять. Ее руки бессильно свисали вдоль бедер, спина будто окаменела. Казалось, Уилл сжимает в объятиях живую статую.

– Фран, – повторил он, поглаживая ее шелковистые волосы, – Фран, ты же знаешь, я не хотел причинить тебе боль. Просто мне трудно привыкнуть к тому, что ты здесь, со мной…

– Я не просила, чтобы ты меня оставлял, – пробормотала Франческа; Уилл ощутил влажное тепло ее губ, и его тело напряглось.

– Верно, – выдавил он, стараясь не поддаваться чувствам, вызванным ее близостью. Но эти бедра, к которым прижимались его колени, щекотавший его ноздри сладкий запах ее духов были так знакомы… Губы Уилла коснулись нежной щеки, и он ощутил соленый вкус слез. – О, Фран, – простонал он, – перестань сопротивляться, прошу. Позволь по крайней мере тебя утешить…

– Я не нуждаюсь в твоем утешении, – процедила Франческа сквозь стиснутые зубы и отвернула лицо, будто испугалась, что он собирается ее поцеловать.

Поцеловать? У Уилла похолодело под ложечкой. Ему нестерпимо хотелось хорошенько ее встряхнуть, а потом швырнуть на диван и… с безумной страстью заняться с ней любовью. Но вслух он произнес лишь, скрывая свои чувства за резкостью тона:

– Ты сама не знаешь, чего хочешь! История с этим типом сделала тебя сверх меры чувствительной. Слова тебе не скажи! Я, конечно, болван и готов это признать, но… нельзя, чтобы это встало между нами. – Говоря так, Уилл подумал, что незащищенность Франчески сводит его с ума, и попытался представить, как повела бы себя бабушка, увидев его в эту минуту. Рози, наверно, хватил бы удар…

– Между нами? – Голос Франчески дрогнул; внезапно подняв руки, она положила ладони ему на грудь. – Между нами, Уилл? – еще раз повторила она, глядя на него полными слез глазами. – Может быть, я что-то забыла? «Нас» не существует! Есть только ты и я, каждый в отдельности, – и целая куча лжи и обмана!

Уилл крепко сжал ее плечи.

– Ты не права, – коротко сказал он, понимая, что заходит слишком далеко – гораздо дальше, чем ему хотелось бы. Но, черт возьми, в смятении чувств она была так привлекательна, так соблазнительна… эти огромные глаза, эти слезинки, дрожащие на ресницах, эти мягкие влажные губы…

Не отдавая себе отчета в том, что делает, Уилл нагнулся и нашел губы Франчески своими. Язык властно протиснулся между ее зубов.

Горячая волна захлестнула его мозг, страсть затуманила разум. Будь он в состоянии рассуждать, ничего подобного не случилось бы, но его охватило настоящее безумие. Франческа, не ожидавшая поцелуя, в первую секунду никак не ответила на его порыв – просто замерла. Уилл продолжал сжимать ее в объятиях, чувствуя, как ослабевает ее сопротивление. Губы Франчески дрогнули, она готова была ответить на поцелуй. Ее пальцы скользнули под расстегнувшуюся рубашку, ногти впились в горячее тело. Но Уилл не ощутил боли – только блаженство.

Прошлое мгновенно вспыхнуло в памяти. Они идеально подходили друг другу. Им было так хорошо вместе. Всегда! Руки Уилла сами приподняли юбку, пальцы скользнули вверх по крутым ягодицам, оттянули резинку трусиков – Уилл вспомнил, что она никогда не носила колготок, – большой палец нащупал нежную, влажную плоть между ногами.

От сладкого, крепкого запаха духов у Уилла перехватило дыхание, из груди вырвался стон. Желание было непреодолимым, мучительно сильным: никогда никого он так не хотел. Он вспомнил, какое испытывал наслаждение, когда Франческа была готова принять его в свое лоно, а затем эту волшебную пульсацию. Ее оргазм доводил его до безумия еще до того, как он сам начинал содрогаться в ее объятиях; и сейчас, вопреки слабеющим предупреждениям разума, ему нестерпимо хотелось снова испытать это чувство.

Кровь бешено стучала в висках, туманя сознание. Он уже ни о чем не мог думать. Вероятность опасных последствий его не смущала: будущего просто не существовало.

Но внезапно Франческа, будто отрезвленная напором его страсти, со сдавленным стоном отпрянула. Крепко обхватив себя руками, словно из опасения, что вот-вот распадется на части, она недоуменно затрясла головой.

– Зачем? – хриплым голосом спросила она. – Зачем тебе это?

«Потому что я не могу с собой совладать. Потому что я все еще хочу тебя. Потому что единственное, о чем я могу думать, – это как горячо и сладко в тебе и как мне хочется туда проникнуть…»

– А как ты думаешь? – вслух сказал Уилл, заставляя себя отступить от края пропасти, куда его влекла собственная слабость. Увидев же нескрываемое презрение в глазах Франчески, он ужаснулся тому, что едва не произошло. О Господи, он чуть не поддался плотскому желанию, грозящему разрушить душевный покой, который с таким трудом обрел в последнее время. Да, он хотел ее, однако не настолько же…

– Я не знаю. Но… но как ты мог?

– А почему бы нет? – Уилл постарался как можно небрежнее пожать плечами. – Извини. Я думал, ты нуждаешься в утешении.

– В утешении? Это – утешение?

– Ты все еще очень привлекательна. – Уиллу отчаянно захотелось выпить. – И не смотри на меня так, Фран. Ничего страшного не произошло. Помнишь? Мы ведь были мужем и женой. Я просто тебя поцеловал, вот и все. Не нужно делать из мухи слона.

– Уилл, ты меня так поцеловал! Ты… трогал меня.

– Ну и что? – Он перешел в наступление, – Не отрицаю. И не говори, что не знаешь, как сладко бы нам было, если бы… если бы это случилось.

– Ты имеешь в виду секс?

– Я имею в виду близость, – сказал он, преодолевая спазм в горле. – Фран…

– И у тебя бы получилось? – недоверчиво спросила она.

Он подавил стон.

– Да. Уверен.

– Уверен?

– Конечно.

– Почему?

– Почему? – О Боже, как ему хочется выпить! – А почему нет? Мы так долго были вместе, Фран. Естественно, когда я снова тебя увидел, во мне проснулись прежние…

– Чувства?

– Воспоминания, – сухо сказал он. – Налить тебе еще виски? Пожалуй, нам обоим не мешает выпить.

– Мне не надо.

В этот момент в дверь постучали.

«Вот уж некстати», – озлился Уилл, направляясь к двери. Меньше всего ему хотелось, чтобы Уоткинс или миссис Харви увидели плачущую Франческу. Он может себе представить, какие сплетни поползут в Малберри-Корт.

Это был Уоткинс. Старик при виде хозяина почему-то растерялся.

– Простите, милорд, – пробормотал он, пытаясь через плечо Уилла заглянуть в комнату. – Мм, я просто хотел сказать… ужин готов.

– Спасибо. – Уилл изобразил приветливую улыбку. – Мы придем через несколько минут.

– А… миссис Квентин здесь, милорд?

– Да. – Уилл взялся за ручку двери с явным намерением закрыть ее. – Это все?

– Мм… я… да, милорд.

– Хорошо.

Уилл нетерпеливо захлопнул дверь перед носом дворецкого и, немного помедлив, направился к столику, на котором стоял поднос с бутылками. Налив себе солидную порцию виски, он сделал большой глоток и задумчиво взглянул в окно. Что заставило его дать волю чувствам? Почему он набросился на Франческу, почему поддался охватившему его желанию, рискуя утратить те крохи доверия, которых ему удалось добиться?

– Ты правда не хочешь со мной поужинать?

Хриплый ответ Франчески донесся словно откуда-то издалека, и ему стоило огромного труда повернуться и с деланным равнодушием посмотреть ей в лицо.

– Но почему? – Он постарался, чтобы его голос прозвучал бесстрастно. И, иронически подняв свои темные брови, добавил: – Надеюсь, ты меня не боишься?

– Боюсь? – не сразу отозвалась Франческа. – Нет. Я тебя не боюсь.

– Тогда в чем же дело?

– Перестань, пожалуйста, делать вид, будто минуту назад ничего не произошло. – Розовым язычком она облизнула и без того влажные, как спелый персик, губы. – И дело тут вовсе не в ужине. Я думаю, мне нужно уехать.

У него засосало под ложечкой.

– И вернуться обратно в Лондон?

– Куда же еще? – Уилл почувствовал, что перспектива возвращения не столь привлекательна для Франчески, как она хотела изобразить. – Если я уеду прямо сейчас, то к одиннадцати буду в Лондоне.

– Нет! – воскликнул Уилл, лихорадочно придумывая объяснение своей горячности. – Это же глупо! Я имею в виду… ты всерьез хочешь вернуться в свою квартиру ночью, в темноте, не зная, что тебя там ждет?

– Это ты о нем, да? – В глазах Франчески появилось затравленное выражение. – Как ты можешь… об этом даже страшно подумать.

Да, об этом лучше не думать и не говорить, но отчаянная ситуация требовала отчаянных решений. Внезапно его осенило, и он пожалел, что эта мысль сразу не пришла ему в голову.

– А… как твоя лодыжка? – спросил он. – Не можешь же ты вести машину с больной ногой?

Нахмурившись, Франческа взглянула на свою ногу. Как ей ни хотелось возразить Уиллу, но опухоль не спала – наоборот, даже увеличилась после того, как Франческе пришлось некоторое время простоять на ногах.

– Я не калека, – коротко бросила она, однако Уилл услышал в ее голосе неуверенность и не замедлил этим воспользоваться.

– Послушай, – сказал он, засовывая руки в карманы, – ты вправе злиться на меня за то, что произошло, и я прошу у тебя прощения. Сам не знаю, что на меня накатило. Вдруг стало ужасно жалко тебя и хотелось дать тебе понять… мм… что я в твоем распоряжении.

– В моем распоряжении? – повторила Франческа, иронически скривив губы. Взгляд ее скользнул вниз и задержался между ног. – На случай если я захочу заняться сексом, да?

– Нет. – У Уилла вздулись желваки на скулах. – Черт возьми, я всего-навсего человек, Фран. Чего ты от меня ждала? Ангельского воздержания?

– Нет. Просто… просто дружеских чувств. Разве это так уж много?

Глава девятая

Франческа спала совсем плохо. Хотя они с Уиллом заключили нечто вроде вооруженного перемирия и остаток вечера прошел спокойно, в постели ей никак не удавалось расслабиться. Однако впервые за последние месяцы вовсе не мысли о преследователе лишали ее покоя. Она думала о том, что произошло между нею и Уиллом в библиотеке, и горько сожалела о своей уязвимости во всем, что касалось его. Да она сейчас вообще легко уязвима! Любой на ее месте испытывал бы подобные чувства, и нужно быть только благодарной Уиллу за его поддержку.

Он ведь сам сказал, что жалеет ее. Он порядочный человек, а всякий порядочный человек врагу бы не пожелал влипнуть в такую историю. Она почти пять лет была его женой, да и до этого они жили вместе. Естественно, что он ей сочувствует. И пусть их расставание было тяжким, он не может полностью зачеркнуть прошлое.

И вообще, он не собирался ее целовать. Ну конечно же! Он просто хотел ее утешить, вот и все, и невольно потерял над собой контроль. Они слишком хорошо знали друг друга – вот в чем беда.

Когда его губы коснулись ее губ, ей безумно захотелось ответить на поцелуй.

На следующее утро Франческа проснулась как с тяжелого похмелья – с ощущением нависшей над ней угрозы. Перспектива увидеться с Уиллом ее не радовала. Больше всего ей хотелось сунуть голову под подушку и не вылезать из постели.

Конечно, она почти каждое утро просыпалась в страхе, но сейчас ее ощущения были иными. Мысли об ее мучителе отступили куда-то на задний план. Как бы ни относиться к случившемуся вчера вечером, что-то в их отношениях с Уиллом коренным образом изменилось. Что бы она теперь ни сделала, они уже никогда не станут прежними.

Тихонько застонав, Франческа приподнялась на локтях и оглядела комнату. Во всем виновата эта ее сверхчувствительность! Вряд ли Уилл из-за того, что его потянуло к бывшей жене, занимается подобным самокопанием. Нужно смотреть на вещи трезво. А мысли ее вертятся вокруг вчерашнего лишь потому, что ей не хочется отсюда уезжать.

Уезжать…

Она вдруг ощутила болезненную пустоту. Да, она не хочет уезжать, и весь ужас в том, что ей придется это сделать. Придется вернуться в Лондон, в пустую квартиру, где опять начнутся эти ужасные телефонные звонки. О Господи, что же ей делать?

Понимая, что больше не уснет, Франческа спустила ноги с кровати. Но когда она попыталась встать, боль пронзила лодыжку. Значит, нога еще не зажила.

– Черт… – пробормотала она. В эту минуту раздался робкий стук в дверь. Франческа поняла, что это миссис Харви, но на всякий случай, не вставая с кровати, закуталась в одеяло. Нервы напряглись как струна. «Старые привычки быстро не проходят», – с горечью подумала Франческа.

Дверь приоткрылась. Экономка, не дожидаясь приглашения войти, осторожно просунула голову в щель.

– О, вы уже не спите, мадам! – чуть смущенно воскликнула она. – Я просто хотела проверить… Я уже заглядывала один раз, но вы спали мертвым сном.

«Не слишком удачное сравнение», – с грустью подумала Франческа, но вслух никак это не откомментировала и посмотрела на часы.

– О Боже! – не веря своим глазам, пробормотала она. – Уже половина десятого!

– Ну да! – Миссис Харви шире открыла дверь и скрестила руки на пышной груди. – Я уже приносила вам чай, но вы спали как сурок.

– Ох, простите! Мне совсем не хотелось вас утруждать. Просто я вчера долго не могла уснуть.

– Да какие уж тут труды! – решительно возразила экономка. – Вам необходимо было отдохнуть. И милорд не велел вас будить. Он просил передать, что вернется около пяти и чтобы вы обратились ко мне или к Эдне, если вам что-нибудь понадобится.

Франческа проглотила комок в горле.

– Уи… он уехал?

– Милорд? Да, мадам. Кажется, он повез мисс Меррит в Йорк. Во всяком случае, сказал, чтобы вы ни о чем не беспокоились. – Экономка улыбнулась. – Он очень из-за вас переживает, мадам. Да вы и сами это знаете…

Знает ли?

Франческа сжала губы. Интересно, что ей следует обо всем этом думать? Уилл знал, что она собиралась вернуться в Лондон сегодня, на день раньше, чем предполагалось вначале. Как это для него характерно: поставить ее перед свершившимся фактом! Вот она сейчас возьмет и уедет и… никогда больше его не увидит.

– В любом случае я принесу чай, – поспешно проговорила миссис Харви, видно решив, что позволила себе излишнюю фамильярность. – И завтрак тоже, если не возражаете. Не торопитесь вставать. Милорд сказал, что вы вчера подвернули ногу.

– Да, подвернула.

Франческа уныло поглядела на свою больную ногу, стараясь подавить возмущение, вспыхнувшее при известии о том, что Уилл сообщил прислуге об ее травме. Ей бы хотелось, чтобы Уилл поступил так из простого участия, но она подозревала, что тем самым он решил удержать ее в Аббатстве до своего возвращения.

– Так что ни о чем не беспокойтесь, – повторила экономка, замешкавшись в дверях. – А что бы вам хотелось на завтрак? Может, яйцо всмятку?

– Нет, мне, пожалуйста, только кофе и тосты, – вежливо ответила Франческа. Голода она не чувствовала, да и вообще к еде была равнодушна.

Похоже, никто не думает, что она собирается сегодня уехать. Поняв это, Франческа невольно почувствовала облегчение. Наверно, не слишком разумно после вчерашнего оставаться в Аббатстве, но, в конце концов, это ее проблемы. Судя по поведению Уилла, вчерашнее едва ли повторится.

Утро прошло без всяких инцидентов. Пока Франческа принимала душ и завтракала, подошло время ланча, и, перевязав лодыжку эластичным бинтом, принесенным миссис Харви, она спустилась вниз. В отсутствие Уилла можно свободно передвигаться по дому. Выйдя на террасу и облокотившись на каменный парапет, Франческа залюбовалась раскинувшимся внизу садом. Потом, повернувшись и опершись локтями на парапет позади себя, она закинула голову, чтобы взглянуть на увитый плющом фасад. Дом тоже был красив, но годы оставили на нем свой отпечаток, и потрескавшаяся стена свидетельствовала о необходимости ремонта.

Как можно допустить, чтобы такой чудесный старый дом разрушился! Со своими сверкающими на солнце окнами и средневековыми бойницами под крышей он был несказанно прекрасен. Здание не назовешь выдержанным в строгих рамках стиля – слишком многое за его долгую жизнь достраивалось и менялось, – однако оно сохраняло неподвластную времени красоту.

Конечно, предки Уилла в деньгах не нуждались. Их не отягощало бремя налогов, да и наемный труд раньше был дешев. Уилл когда-то рассказывал, что его прапрапрадедушка истратил не одну тысячу фунтов на оборудование бального зала, которым никто никогда не пользовался. Его жена трагически погибла на охоте, и с тех пор он жил затворником.

«Наверно, Уилл увивается за Эммой Меррит из-за денег», – цинично подумала Франческа. Возможно, идея принадлежала бабушке, но Уилл, похоже, готов с ней согласиться. И женитьба на мисс Меррит не такая уж жертва: Франческа прекрасно помнила, как прелестна Эмма.

К ланчу она спустилась в маленькую гостиную, где они с Уиллом завтракали накануне. Подали консоме, спагетти и на десерт вкуснейший рисовый пудинг с шоколадным соусом. И хотя Франческа не успела проголодаться, она съела все, что перед ней стояло.

– Скоро вы почувствуете себя прежней, – сказала миссис Харви, которая сама принесла кофе, и Франческа задумалась, что это может значить – быть «прежней»: невинной девушкой, какой она была до замужества, или изломанной женщиной, в которую превратилась, когда Уилл ее бросил? Что было в промежутке, ей сейчас трудно вспомнить.

Франческа стояла в гостиной, размышляя, чем бы заняться. Выбор был невелик: она могла полистать разложенные на маленьких столиках журналы или пойти к себе в комнату отдохнуть. Внезапно послышался шум автомобильного мотора. Приблизившись к окну, Франческа увидела подъехавший к дому старинный «роллс-ройс» и бабушку Уилла, которая с помощью шофера вылезала из машины.

На Франческу нахлынули смешанные чувства. Не последним была паника. Но она быстро овладела собой. Недавний опыт закалил ее, и она, пожалуй, уже не сомневалась, что легко снесет любую обиду со стороны леди Розмари.

Тем не менее ей понадобилось некоторое усилие, чтобы заставить себя не трогаться с места, тогда как инстинкт подсказывал, что следует побыстрее уносить ноги. Уилла нет дома; ей вовсе не обязательно встречаться со старухой. Можно попросить миссис Харви сказать гостье, что она отдыхает у себя в комнате.

Впрочем, эту мысль быстро сменила другая: конечно же, леди Розмари приехала вовсе не для того, чтобы повидаться с Уиллом. Она отлично знает, что внука нет дома. Франческа могла ожидать этого визита – когда узнала, что Уилл сообщил бабушке о ее приезде в Аббатство. Ей следовало догадаться, что старая ведьма в покое ее не оставит. Хоть леди Розмари сумела убедить Уилла, что Франческа бессердечная эгоистка, но на всякий случай бдительности не теряла. И потому решила выяснить, что тут у них происходит, удостовериться, что Франческа не намерена бередить старые раны.

Когда леди Розмари вошла в комнату, Франческа совершенно спокойно глядела в окно, возле которого так и осталась стоять. Она слышала постукивание палки по плитам холла и поэтому не удивилась быстрому появлению старой леди в гостиной – никаких церемоний! Повернувшись лицом к своей давней противнице, Франческа увидела за ее спиной беспокойно переминающегося с ноги на ногу Уоткинса.

– Вам что-нибудь угодно, миледи? – спросил он. – Может быть, принести чаю? Или стаканчик хереса?

– Не сейчас, Уоткинс. – Небрежным взмахом руки леди Розмари отослала дворецкого. – Я дам вам знать, если останусь. И не забудьте закрыть за собой дверь.

У Франчески напряглись нервы при столь явной демонстрации власти, но она ничем себя не выдала, да и вообще никак не отреагировала на появление старой леди – разве что опустилась на мягкий стул у окна, глядя на гостью с высокомерным спокойствием, что сбило леди Розмари с толку.

Годы все же не пощадили старую леди; прищелкнув языком, она прошествовала к одному из двух стоящих друг против друга у камина диванчиков и уселась, слегка раздвинув ноги и поместив между ними палку.

– Зачем ты приехала, Франческа? Тебе следовало бы знать, что тут тебя никто не ждет.

У Франчески перехватило дыхание. По своему обыкновению леди Розмари сразу приступила к делу. Никаких вступлений, ни тени дружелюбия. Она явилась сюда с определенной целью и желает быть услышанной.

– Не ждет? – переспросила Франческа, попытавшись изобразить удивление. – Я бы этого не сказала. Уилл настоял, чтобы я осталась на уик-энд.

– Уилл дурак, – отчеканила старуха. – Тебе здесь совершенно нечего делать. Тем более в нынешний уик-энд, когда у него и без тебя полно забот. – Она покачала головой. – Он всегда себе во вред был чересчур доверчив.

– В этом я готова с вами согласиться, – холодно произнесла Франческа, поднялась и, подойдя ко второму диванчику, дрожащими пальцами вцепилась в его спинку. – Он, например, верит всему, что вы говорите. Так вести себя может лишь очень доверчивый – или очень преданный – человек.

На щеках леди Розмари выступили красные пятна.

– Ты не имеешь права так со мной разговаривать.

– Почему? – Франческа поразилась собственной смелости. – Имею! Полное право. Ну что вы мне можете сделать? Разумеется, сверх того, что уже сделали.

Леди Розмари пронзила ее злобным взглядом.

– Ты меня недооцениваешь, Франческа. И напрасно. Не думай, что, если ты больше не жена Уиллу, я не смогу повлиять на твою жизнь. Одно слово моего друга, члена правительства, твоему боссу – и тебе понадобится искать новую работу.

– Вы лжете.

– Я лгу? – Затянутые в перчатки руки крепче сжали трость. – А ты готова к такому повороту событий?

Ногти Франчески впились в мягкую кожу диванной спинки. Старуха внимательно за ней наблюдала; она была уверена, что взяла верх. Если Франческа сейчас сдастся, ей придется возвратиться в Лондон. Тем самым подтвердив, что она все еще уязвима.

– Неужели вы на это способны? – спросила Франческа, с трудом переводя дыхание. – Только для того, чтобы от меня избавиться? Не понимаю… Чего вам меня бояться?