Текст книги "От судьбы не уйдешь"

Автор книги: Энн Мэтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

– Понятно. Итак, какой-то человек – неважно кто – тебя преследует. Ты, кажется, сказала, что полиция ничего не может сделать?

– Боюсь, они вообще мне не поверили, – шмыгнула носом Франческа.

– Почему?

– Потому что они его не видели. Он очень умен, Уилл. Иногда… иногда мне кажется, что я теряю рассудок.

Уилл тяжело вздохнул. Он бы рад не знать всего этого, рад бы сказать, что не верит ей, что это ее проблемы, но… не может. По правде говоря, ему больше всего хотелось сейчас перемахнуть через столик и прижать Франческу к своей груди. Обнять и успокоить.

Но вместо этого он один за другим отправил в рот пару сандвичей, поскольку почувствовал дикий голод. Наверно, потому, что так мало ел в Малберри-Корт. Любые другие объяснения Уилл отмел. Не волнение же он хотел заглушить, набросившись на еду.

– Это правда, – сказала Франческа, решив, очевидно, что таким странным способом он выражает недоверие к ее словам. – Я всегда чувствую, когда он за мной идет. Инстинкт, женское шестое чувство… Казалось бы, смешно, но мне не до смеха.

– Больше ничего? Просто идет следом?

– Да.

– А хоть кто-нибудь его видел?

– Только моя хозяйка. Однажды вечером она была дома… он стоял на улице под окном. На нем была черная спортивная куртка с капюшоном. Лица я разглядеть не смогла.

– Откуда же ты знаешь, что это был он?

– Я узнала его куртку. – В глазах Франчески появился безумный блеск. – Он всегда в ней. Такие носят любители утренних пробежек.

– А может, он один из них?

– Он преследует меня, Уилл. Как ты не понимаешь? Этому идиоту нравится меня пугать. Я брала в библиотеке разные книги, там так и написано: мой страх доставляет ему удовольствие.

– Почему же в тот вечер, когда ты его видела – ну, у себя под окнами, – ты не вызвала полицию?

– А что толку было вызывать? Закон не запрещает человеку стоять на улице. Я даже перестала пользоваться автобусом – на работу теперь езжу на машине. Но он всегда знает, где меня найти.

Уилл ощутил, как в нем неудержимой волной поднимается ярость. Против воли он уже втянулся в это дело. Конечно, она ему больше не жена, но нельзя же допустить, чтобы какой-то извращенец ее терроризировал.

– Потом… потом начались телефонные звонки, – упавшим голосом продолжала Франческа. – Ты знаешь, как это бывает. Вначале только тяжелое дыхание… Я завела автоответчик, надеясь, что это его остановит, – какое там! Когда я вечером прихожу домой, меня иногда ждет с полдюжины его посланий.

– Полиция не может оставить это без внимания! – взорвался Уилл.

– О да! Они посоветовали мне сменить номер телефона. – Ее губы дрожали. – Но все началось сначала.

– Он узнал твой новый номер? Но как? Боже, это, должно быть, кто-то из твоих знакомых!

– Нет. Наверно, он побывал в квартире. Никакого другого объяснения мы не могли придумать.

Уилл замер.

– Мы?

– Да, мы с Томом Редли. Он мой друг. Тоже работает в «Тенико».

Уилл кивнул, надеясь, что достаточно хладнокровно отреагировал на это сообщение. Почему бы ей не иметь поклонника? Сам-то он после ее ухода вел отнюдь не монашеский образ жизни…

– Мы только друзья, – подчеркнула Франческа, и Уилл почувствовал, что все-таки выдал себя.

– Это твое дело, – как мог небрежнее произнес он. – Рад, что тебе есть на кого опереться. Так легче жить.

– Вовсе нет. – Франческа подняла на него полные слез глаза, и Уилл, презирая себя, подумал, что, несмотря на расстроенные чувства, она по-прежнему чертовски привлекательна. – Том предложил, что поживет у меня, но я отказалась. У нас не такие отношения, и я не хотела давать ему надежду.

Господи Боже мой, подумал Уилл, зачем она приехала? Рассчитывала, что он предложит на время у нее поселиться? Вот уж напрасно!

– А звонки? – быстро сказал он, пытаясь отогнать весьма явственные видения из области их с Франческой совместной жизни. – Разве нельзя было проследить, откуда звонят?

– А как же! – махнула рукой Франческа. – Из телефонных будок в разных концах города. Без всякой системы. Он слишком умен, чтобы попасться на такой ерунде.

– А голос тебе незнаком?

Франческа передернула плечами.

– Нет.

– Но когда ты решила, что он у тебя побывал, ты, надеюсь, сменила замки?

– Да.

Она произнесла это «да» еле слышным голосом, и Уилл понял: его бывшая жена устала. Работа, поездка сюда… Надо отложить эти мучительные расспросы – пусть сперва немного поспит. И все-таки…

– Ты сказала, что не хотела оставаться в квартире после того, как этот тип туда залез, – продолжал он, – но все же осталась. – Он закусил губу. – А что тебя так напугало сегодня вечером? Я понимаю, что веду себя как зануда следователь, однако мне хочется знать, что заставило тебя убежать из дома.

Франческа судорожно вздохнула.

– Вернувшись с работы, я увидела разбитое окно в ванной. Это само по себе страшно, а тут еще зазвонил телефон. На проводе был он. – Она задрожала. – Он сказал… сказал, что не оставит меня в покое и чтобы я не трудилась вставлять стекло, потому что он вернется.

Глава третья

Франческа никогда не ночевала в комнатах, предназначенных для гостей. Даже до свадьбы, проводя по нескольку недель в Лингарде, она всегда спала с Уиллом, в его спальне, в его постели. Когда же их отношения окончательно испортились, Уилл перебрался в другую комнату, а она осталась в главных апартаментах и теперь странно чувствовала себя в незнакомой обстановке, хотя здесь было довольно уютно.

Франческа буквально рухнула на кровать под балдахином. Наконец-то ей не придется постоянно оглядываться и можно будет выспаться, не опасаясь ни телефонных звонков, ни незваных гостей.

И тем не менее было безумием явиться сюда. Честно говоря, Франческа сама не знала, почему кинулась к Уиллу. Конечно, когда она увидела разбитое окно, а затем услышала этот страшный голос в телефонной трубке, ее охватила паника. Она полностью потеряла над собой контроль. Сознание того, что преследователь может проникнуть даже в ее собственную квартиру, лишило Франческу последних остатков мужества. До сих пор она считала свою квартиру надежным убежищем, но тут поняла, что и дома не может чувствовать себя в безопасности…

Уйдя от Уилла, она поселилась в однокомнатной квартирке. После чистого воздуха и широкого простора, к которым она привыкла в Аббатстве, комнатушки в многоквартирном доме казались ей темными и убогими. Если бы Уилл тогда приехал за ней, если бы хоть намекнул, что она все еще ему небезразлична, она тут же вернулась бы в Йоркшир, позабыв гордость и ни секунды не колеблясь.

Но он, конечно, этого не сделал. У него была своя гордость. Губы Франчески задрожали. Боже, как он бережет эту свою гордость! Даже сегодня… Может, он ей и посочувствовал, но оставлять ее в Аббатстве явно не хочет.

Наверно, нужно принять приглашение Клэр. Подруга живет всего в нескольких кварталах от дома Франчески – уж на работу от нее, во всяком случае, завтра можно пойти. А теперь придется объясняться с боссом, придумывать убедительную причину своего отсутствия – правду она не скажет, босс не любит, чтобы его посвящали в личную жизнь.

К счастью, завтра пятница, и, Бог даст, к понедельнику она будет в форме. Франческа понимала, что немного не в себе, если несколько часов назад попросила у Клэр ее «мазду». В тот момент она ощущала неодолимую потребность бежать из Лондона, а к Уиллу приехала лишь потому, что могла ему доверять.

Вот ведь ирония судьбы, горько усмехнулась Франческа, вспомнив, что он-то ей, когда они расставались, доверять отказывался. Зачем же она поехала именно к нему, раз он такого плохого о ней мнения? Почему ищет защиты у него, а не у кого-нибудь другого?

Будь у нее близкие родственники, все бы обстояло иначе. Но, как и Уилл, она осталась сиротой, еще не окончив школы. Уилл потерял родителей в совсем юном возрасте, но у него замечательная бабушка. А старая тетка матери ухаживала за Франческой скорее по обязанности, чем из родственных чувств.

Тяжело вздохнув, Франческа заставила себя встать с кровати. Она так бы и лежала, жалея себя, но нужно раздеться и постараться заснуть. Уилл советовал хорошенько отдохнуть, чтобы утром они могли продолжить разговор. Только как тут уснешь, когда мозг, несмотря на чудовищную усталость, работает не переставая… Франческа подошла к зеркалу у туалетного столика и стала критически изучать свое лицо. Дрожащими пальцами попыталась разгладить мешки под глазами. О Господи, сегодня вечером она наверняка выглядела старше Уилла. А ведь он всегда говорил, что выглядит не на два года старше ее, как на самом деле, а на все десять.

На софе лежала дорожная сумка, которую Уоткинс успел принести в комнату. Расстегнув молнию, Франческа достала косметичку и ночную рубашку. Весь ее гардероб, не считая костюма, в котором она приехала, состоял из джинсов, трусиков и пары блузок. Эти вещи – песчинка для огромного платяного шкафа.

Не менее огромной была и ванная комната. Франческа умылась и почистила зубы над большой фарфоровой миской, пообещав себе принять ванну утром. Вытащив заколки, она встряхнула головой. Волосы рассыпались вокруг бледного, осунувшегося лица. «Теперь я хоть не такая страшная», – подумала Франческа, перебирая тонкими пальцами густые пряди волос.

Только она скользнула под накрахмаленную простыню, как в дверь постучали. Франческа невольно вздрогнула, но, вспомнив, где находится, успокоилась. Вероятно, миссис Харви решила осведомиться, не нужно ли ей чего.

– В-войдите, – произнесла она, пытаясь унять дрожь, но все ее волнение улетучилось, когда в комнату вошел Уилл.

– Я подумал, ты захочешь чего-нибудь выпить, – глухо сказал он. – Прости, если напугал. Это всего-навсего горячее молоко. Выпей – легче будет уснуть.

– Спасибо. – Франческа удобно устроилась на подушках, предусмотрительно натянув до подбородка простыню, и взяла чашку. – Очень любезно с твоей стороны. Уж не помню, когда я в последний раз пила горячее молоко.

– Ты не любишь молоко?

– Я этого не говорила. Просто мне очень давно никто его не предлагал. – Она чуть было не сказала, что уже очень давно никто не проявлял о ней заботы. – Извини, что доставляю тебе столько хлопот. Я… я не знала, к кому еще обратиться.

– Пустяки, – ответил Уилл, поворачиваясь к двери. – Увидимся утром. Захочешь позавтракать в постели, скажи миссис Харви.

– Не захочу, – начала Франческа, но дверь уже закрылась, и ей пришлось удовольствоваться молоком. Теперь по крайней мере она убедилась, что Уилл ей сочувствует. А как бы она вела себя по отношению к бывшему мужу?

Так же, наверно, если бы это был Уилл, печально подумала она, отхлебнув горячего молока. Несмотря на все, что между ними произошло, Франческа продолжала считать Уилла очень привлекательным. По крайней мере физически, поспешила она себя поправить.

Шмыгнув носом, она сделала большой глоток. Уилл – настоящий мужчина. Но неужели только испытания последних месяцев открыли ей глаза?

Наконец Франческа заснула. Разбудил ее солнечный луч, пробившийся в щель между занавесками. Первая ее мысль была: а что, если бы вчера вечером Уилл не ограничился чашкой молока?

Как бы то ни было, проснулась Франческа бодрой и в гораздо лучшем настроении. Она убедила себя, что все не так уж плохо, но стоило раздаться стуку в дверь, как она невольно напряглась и с трудом заставила себя ответить.

На этот раз пришла миссис Харви – принесла поднос с чаем. На бывшую хозяйку она смотрела дружелюбно, и это удивило Франческу: ей показалось, что экономка не одобряет ее появления в Аббатстве; по всей вероятности, это не понравилось бы и бабушке Уилла. Леди Розмари всегда противилась женитьбе внука и, застав теперь здесь Франческу, наверняка заподозрила бы ее в чем-то скверном.

Франческа только что вылезла из-под душа – она отказалась от идеи понежиться в ванне, чтобы не терять времени, – и единственную ее одежду составляло белое пушистое полотенце, но миссис Харви это явно не смутило.

– Милорд просил узнать, не хотите ли вы позавтракать внизу, – сказала экономка, ставя поднос на одну из прикроватных тумбочек. – Сегодня вы выглядите гораздо лучше, чем вчера.

– Спасибо, у меня все в порядке, – заверила ее Франческа. – Я спущусь к завтраку. Но, если можно, ограничусь кофе и тостами, – добавила она, вспомнив, что миссис Харви обожает по утрам подавать яичницу с ветчиной. – И спасибо за чай.

– Только кофе и тосты? Больше ничего? Милорду подают еще фруктовый сок и кашу.

– Нет, больше ничего, – твердо сказала Франческа. – Можно я приду через пятнадцать минут? – Она потрясла мокрыми волосами. – Нет ли у вас фена?

Фен обнаружился на туалетном столике. Франческа сушила волосы и одновременно пила чай. Эта процедура – к вечному ее неудовольствию – всегда отнимала много времени. Волосы у нее были густые и вьющиеся; раньше она носила их распущенными, но теперь закручивала узлом – начальство в «Тенико» не любило неаккуратно причесанных служащих.

Решив, что сегодня она не на работе и может позволить себе большую свободу, Франческа сделала хвостик. «По крайней мере буду выглядеть чуточку моложе, – подумала она, – впрочем… зачем? Я вовсе не стремлюсь произвести впечатление на Уилла. Он слишком циничен…»

Надев джинсы и шелковую блузку под цвет своих с золотистым отливом волос, она сунула босые ноги в кроссовки. Не щеголять же в туфлях на высоких каблуках!

Франческа хотела было застелить постель, но, вспомнив про четкое распределение обязанностей в Аббатстве, решила этого не делать. Гостям не полагалось выполнять чужую работу. Поселившись в Лингарде, она не сразу привыкла к этим правилам, но со временем научилась пользоваться теми же привилегиями, что и Уилл.

Выйдя из комнаты, она прошла по коридору и спустилась по устланной ковром лестнице в вестибюль. Предки Уилла, казалось, неодобрительно, если не сказать – презрительно, взирали на нее с портретов. Наверно, берут пример с леди Розмари, подумала Франческа. Ее передернуло. Похоже, она спятила. Повсюду ей чудится слежка.

В этот ранний час, пока дневное тепло еще не проникло сквозь толстые стены, в доме было довольно холодно. Впору бы надеть свитер, но, укладывая вещи, Франческа не думала о таких мелочах. Она утешила себя мыслью, что окна маленькой столовой выходят на юго-восток, и там должно быть намного теплее.

Когда Франческа вошла в залитую солнцем комнату, Уилл еще сидел за квадратным столом. А она-то думала, он давно ушел: прошло гораздо больше выговоренных ею пятнадцати минут. Уилл явно уже покончил с завтраком и был занят утренней почтой. Рядом с его прибором лежала смятая газета.

Франческа уговаривала себя, что у нее нет никаких оснований нервничать, и, тем не менее, замешкалась на пороге. Наконец она решилась обратить на себя внимание:

– Доброе утро. Извини, что я так долго…

– Пустяки. – Вложив счет обратно в конверт. Уилл торопливо встал. – Садись. Миссис Харви сейчас подаст тосты, а кофе еще горячий.

– Спасибо. – Франческа неловко опустилась на стул справа от Уилла. При свете дня ее ночные страхи должны были казаться совсем уж нелепыми, и, поднимая кофейник, она изо всех сил старалась выглядеть спокойной. Однако рука ее дрогнула, и немного кофе пролилось на скатерть. – О черт! – смущенно пробормотала она. – Вечная история! Прости, Уилл, я такая неуклюжая. Не понимаю, что со мной сегодня творится.

Уилл искоса взглянул на нее.

– После всего того, что ты мне вчера рассказала, ты могла бы быть и в худшей форме. – Он помолчал. – Знай: здесь тебе ничто не грозит. Никакие злоумышленники сюда не проникнут. И преследовать тебя тут могут только собаки.

– Я знаю. – Франческа слабо улыбнулась. – Спасибо тебе. – Она благополучно налила в кофе сливки и подняла на Уилла печальный взгляд. – И за то, что ты меня вчера вечером выслушал, спасибо. Мне было необходимо с кем-нибудь поделиться. Я понимаю, с моей стороны нахальство нагрянуть сюда, но, кажется, мне это помогло.

– Что помогло? – спросил Уилл, нахмурившись. – Я ведь всего-навсего предоставил тебе ночлег. Разве это хоть как-то изменило ситуацию?

Франческа вздохнула. Она думала, что сейчас, в обтягивающих джинсах и старом свитере вместо вчерашнего вечернего костюма, он смотрится гораздо проще и доступнее.

– Мне лучше, потому что я выговорилась, – объяснила она. – У меня словно половина груза с плеч свалилась, и я даже готова признать, что на самом деле все не так плохо, как мне казалось.

– Но разве тебе не разбили окно? Разве этот человек вечером не звонил?

– О да! – горячо воскликнула Франческа. – Но ведь окно могли разбить дети, а он только этим воспользовался.

– Ты уверена, что это так?

– Всего лишь предполагаю. – И, поколебавшись, добавила: – Мы тоже что-то в жизни разбили, согласись. От этого никто не застрахован.

– Мы?

Уилл подчеркнул это «мы», и Франческа кинула на него возмущенный взгляд.

– Я в широком смысле слова, – заявила она и сделала вид, будто всецело занята своим кофе. Однако она чувствовала, что Уилл и сейчас поверил ей не до конца. Наверно, вообразил, что убежать из дома ее заставила неразделенная любовь.

– Полагаю, ты заявила своей хозяйке о разбитом окне, – сменил тему Уилл. Франческа кивнула.

– Да. Она сказала, что сообщит в полицию и пришлет зятя вставить стекло. – И, покраснев, добавила: – Про телефонный звонок я ей говорить не стала. Не хотела никого в это посвящать.

Уилл, пристально глядя на нее, откинулся на стуле, и Франческа сочла необходимым защищаться.

– Я не лгу, – сказала она. – Если ты мне не веришь, позвони миссис Бернстайн. Она подтвердит, что окно было разбито, и страшно перепугается, если ты сообщишь, кто ты.

– Я не говорил, что не верю тебе, – ответил, пожав плечами, Уилл. – Наоборот, мне хотелось бы знать, что я смогу для тебя сделать. Должен ведь быть какой-то способ справиться с этим ублюдком. Разве бить окна и влезать в чужие квартиры – не преступление? До недавнего времени это называлось именно так.

Франческа вздохнула, но прежде, чем она успела ответить, в комнату вошел старик дворецкий с подносом в руках.

– Доброе утро, мадам, – сказал он гораздо приветливее, чем накануне. – Надеюсь, вы хорошо спали?

– Спасибо, Уоткинс. Прекрасно, – улыбнулась ему Франческа. Приятно было сознавать, что их развод не восстановил против нее прислугу, и, когда Уоткинс ставил рядом с ее тарелкой тосты, свежее масло и новый кофейник, она взглянула на него с робкой благодарностью.

Дворецкий вышел, а Франческа, хотя и не была особенно голодна, отломила кусочек тоста. Как она ни храбрилась, но при одной мысли о необходимости вернуться в Лондон и провести сегодняшнюю ночь в своей квартире у нее пересохло во рту.

– Ну, разве это не преступление? – повторил Уилл, и она поняла, что он все еще ждет ответа на свой вопрос. – Разбить окно, вломиться в дом… Ты должна им рассказать, что произошло, Фран. Это уже что-то конкретное – достаточно, чтобы возбудить дело.

– Кому рассказать? Полиции? – Стараясь выиграть время, Франческа намазала тост маслом и потянулась за джемом. – Ты не понимаешь, Уилл. Я ведь не могу доказать, что кто-то пытался проникнуть в квартиру. Ежедневно совершаются десятки, если не сотни, грабежей. А у меня вроде ничего не пропало. Поэтому…

– Но тут особые обстоятельства…

– Я не единственная женщина, которую преследуют маньяки, Уилл, – покачала головой Франческа. – Возможно, я все преувеличиваю. Мне просто нужно взять себя в руки.

– Я бы его убил! – вырвалось у Уилла.

– И я тоже. – Франческа поднесла тост ко рту, но у нее так пересохло в горле, что она не смогла проглотить и кусочка и вынуждена была отхлебнуть кофе.

– Что же ты собираешься делать? Я имею в виду, когда вернешься. Может быть, стоит сменить квартиру?

– И опять привыкать к новым людям? Нет, Уилл, это не выход. И вообще, нельзя в панике убегать при каждом его движении.

– Ладно, – процедил сквозь зубы Уилл. – Допустим, я тебя понимаю, но и ты должна меня понять. Черт побери, вчера ты была почти невменяема. И эта неожиданная исповедь… Прости, но я не был готов ни к чему такому.

– Я и не ждала. – Франческе очень бы хотелось убедить Уилла в искренности своих слов. – Просто… не могу же я взять и сдаться! Но и доказать, что он совершил преступление, тоже не могу.

– Как?! Он ведь пытался проникнуть к тебе в квартиру и постоянно тебя запугивает, – насмешливо заметил Уилл, и Франческа взглянула на него с тревогой.

– Я не уверена, что это именно он, – сказала она, отпив еще кофе. И в ответ на недоверчивую ухмылку Уилла добавила: – Прежде он окон не разбивал.

– Это-то меня и беспокоит, – быстро проговорил Уилл. – Как знать, что этот подонок выкинет в следующий раз.

– Ладно, это ведь не твоя проблема, – решительно сказала Франческа. – Достаточно, что ты приютил меня сегодня ночью, – и на этом спасибо. Остальное я должна взять на себя. Кстати, ты не возражаешь, если я позвоню своему боссу в «Тенико» и предупрежу, что не смогу прийти на работу?

– Скажи, что ты никак не сможешь прийти. Не думаешь же ты, что я позволю тебе вернуться в Лондон. Помилуй, сегодня ведь пятница. Отложи свой трудовой героизм до понедельника. Побудь этот уик-энд в Аббатстве. Можешь быть абсолютно спокойна: здесь тебя никто не тронет.

Франческа поперхнулась.

– Ты предлагаешь мне провести уик-энд в Аббатстве?! – воскликнула она.

– А почему нет? Тебе совсем не вредно отдохнуть. И, кроме того, у тебя будет время подумать.

– Возможно… – Франческа облизнула пересохшие губы. – Но что… что скажет леди Розмари? Сейчас она, наверно, в Малберри-Корт – как всегда, в середине лета. Не думаю, что она одобрит твое поведение.

Уилл насупился, и по выражению его лица Франческа поняла, что об этом он не подумал. Старая леди заставляет считаться с собой, и Франческа с самого начала знала, что Розмари не считает ее парой своему любимому внуку.

– Это мой дом, – после минутного раздумья произнес Уилл, но, как показалось Франческе, уже не столь решительно.

«Впрочем, мне-то что за дело, – подумала она. – Вряд ли я встречусь со старухой, да и Уиллу вовсе не обязательно сообщать о моем приезде».

Хотя кто-нибудь наверняка донесет леди Розмари. Даже если Франческа сегодня уедет, ее визит так или иначе не останется тайной. Уоткинс и миссис Харви – записные сплетники.

– Тем не менее… – вновь начала Франческа, давая Уиллу возможность передумать, но – по неизвестным ей причинам – он этой возможностью не воспользовался.

– Пожалуйста, останься, – вежливо сказал он, хотя, как ей показалось, лицо его посуровело. – Но сейчас… я жду гостей к ланчу… Если позволишь, пойду отдам кое-какие распоряжения.