Текст книги "От судьбы не уйдешь"

Автор книги: Энн Мэтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Я тебя не боюсь, – в бешенстве прошипела старуха; на тонкой, как папиросная бумага, коже под носом у нее выступили капельки пота. – Я не хочу, чтобы ты здесь находилась. Ты… ты больна, Франческа, и тебе здесь не место. – Ее лицо исказила злобная гримаса. – И этот дом никогда не был твоим.

– Ах, вот почему вы вознамерились во что бы то ни стало от меня избавиться! – воскликнула Франческа. – Я знала, что никогда вам не нравилась, но не предполагала, что вы постараетесь разрушить наш брак. Даже под угрозой лишиться правнуков. Пожалуй, это была нелегкая задача, не так ли?

Ноздри леди Розмари раздулись.

– Не понимаю, о чем это ты…

– Ну конечно, не понимаете, – презрительно бросила Франческа. – Вы, наверно, и на смертном одре не признаетесь, но это еще не значит, что такого не было. Вы – так же, как и я, – знаете, что я хотела ребенка. Однако этот старый болван, которого вы именуете доктором, готов был исполнить любой ваш приказ.

– Если ты говоришь о докторе Росситере, то глубоко заблуждаешься. Он превосходный врач. Спроси у кого угодно. Он лечит нашу семью больше сорока лет, но не это главное – он настоящий друг.

– Неужели он все еще практикует?

– Не совсем так. – Леди Розмари нетерпеливо забарабанила пальцем по бронзовому набалдашнику. – Доктор Росситер уже на пенсии. Во всяком случае, официально.

Франческа недоверчиво покачала головой.

– Он казался таким старым, – еле слышно прошептала она. – Я была уверена, что он уже умер.

– Не умер, – коротко бросила леди Розмари. – И частенько у меня обедает. После смерти жены Малберри-Корт стал для него вторым домом.

– Ему того захотелось или вы за него решили? – съязвила Франческа. – Верно, чувствуете себя обязанной скрасить ему жизнь.

– Ничего подобного, – холодно произнесла леди Розмари. – Он старый человек и нуждается в общении. Но у него никого больше нет.

– Как удобно, – печально сказала Франческа. Старуха снова смерила ее презрительным взглядом.

– Некомпетентным его никто не сочтет, не надейся, – ледяным тоном отчеканила она. – Так что если ты намерена обвинить его во врачебной ошибке – забудь об этом.

– О! Я об этом не подумала. Если б вы сами не заговорили, мне бы такое и в голову не пришло. Так вот почему вам безумно хочется от меня избавиться? Боитесь, что я поделюсь своими догадками с Уиллом?

– Не будь смешной! – Леди Розмари стукнула тростью об пол. – Предупреждаю, Франческа, я не позволю тебе встать мне поперек дороги. Ты должна сегодня же уехать из этого дома.

Помедлив минуту, Франческа не спеша обогнула диван и села напротив старухи.

– Боюсь, это невозможно, – сказала она, вытягивая вперед ногу, чтобы леди Розмари могла видеть повязку. – У меня небольшая травма. Вчера на прогулке я подвернула лодыжку. Уже не так больно, но опухоль еще не спала. Сегодня я никак не смогу вести машину.

– Лжешь!

– Это правда.

– Тогда тебя отвезет мой шофер. Он не слишком занят и только рад будет съездить в Лондон. Я прикажу Уоткинсу его позвать.

– Не трудитесь, – остановила ее Франческа, прежде чем та успела взяться за колокольчик. – Я приехала на чужой машине и не намерена ее здесь оставлять.

Леди Розмари откинулась на спинку дивана.

– Ты отказываешься уезжать?

– Да.

– Тогда мне придется связаться с моим другом в Лондоне – другого выхода нет, – сказала старуха, тяжело поднимаясь. – Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что делаешь. В твоем положении лучше не терять работу.

– В моем положении? – нахмурилась Франческа.

– Да. Уилл сказал мне, что тебя кто-то преследует. Должна признаться, я не слишком удивлена: ты постоянно кого-нибудь провоцируешь.

– Я? Провоцирую?

– Да, да. Мне никогда не нравились твое поведение, манера одеваться… Все эти юбки до пупа, обтягивающие брючки… – И добавила, окинув Франческу критическим взглядом: – Да и сейчас, я вижу, ты не изменилась.

– Нет, изменилась. – Франческе стоило большого труда усидеть на месте. – Знаете, а ведь жизнь иногда выкидывает самые неожиданные номера. Не исключено, что я только выиграю, если вы исполните свою угрозу. Допустим, я потеряю работу… зачем мне тогда отсюда уезжать?

– Если ты рассчитываешь, что Уилл позволит тебе остаться…

– Он вынужден будет это сделать, – с вызовом сказала Франческа. – Что бы вы ни вообразили, Уилл не бросит меня в беде. Будьте осторожны – не перегните палку.

Дыхание старухи стало прерывистым, по шее расползлись красные пятна.

– Девчонка! Ты мне угрожаешь?!

Если бы…

Франческе вдруг ужасно захотелось оборвать этот тягостный разговор. Она никогда никому не угрожала и не собиралась это делать впредь – даже если речь идет об ее заклятом враге.

– Нет, – сухо сказала она, – просто размышляю вслух. Надеюсь, это не запрещено?

Леди Розмари смерила ее уничтожающим взглядом.

– Стало быть, ты не уедешь?

– Не смогу, – твердо сказала Франческа. – По крайней мере до завтра.

– А завтра уедешь? – Старуха стукнула тростью об пол. – Даешь слово?

– Даю. Если мое слово для вас что-то значит…

– Об этом я еще подумаю, – надменно заявила леди Розмари и, не прощаясь, направилась к двери.

Франческа подошла к окну. «Роллс-ройс» уже разворачивался; леди Розмари даже не оглянулась. Франческа видела ее неподвижно и прямо сидящей в машине – так же минуту назад она сидела на диване. Старуха даже не потрудилась застегнуть ремень – видно, считала, что никакая другая машина не посмеет столкнуться с ее автомобилем. Она проехала мимо туристов, едва удостоив их надменным взглядом.

Вся дрожа, Франческа отпрянула от окна. Словесная дуэль с бабушкой Уилла оказалась куда более мучительной, чем она могла предположить. Приятно сознавать, что победа осталась за ней, но Франческа знала, что и вполовину не так сильна, как, по-видимому, посчитала старуха.

Конечно, она чересчур расхрабрилась, заявив, что остается в Аббатстве. Несмотря ни на что, Уиллу она здесь не нужна. И поцеловал он ее исключительно из сочувствия. А в том, что бывший муж по-прежнему вызывал в ней желание, виноват не он, а она сама.

Глава десятая

Уилл вернулся домой в начале пятого – раньше, чем рассчитывал. В середине дня пошел дождь, и Эмма охотно согласилась на предложение отвезти ее в Малберри-Корт.

Уилл не знал, хочет ли она, чтобы он остался к чаю. Последние час или два разговор не клеился, и он полагал, что Эмму не слишком огорчит, если он под каким-нибудь предлогом откажется с ними посидеть. Как ни странно, бабушка тоже не очень настаивала, хотя и потребовала, чтобы он вечером приехал ужинать, поскольку Мерриты на следующий день уезжают.

Он бы, конечно, предпочел отвертеться, но понимал, что не может этого сделать. Нельзя огорчать бабушку, да и Мерриты тогда наверняка подумают, что их дочь ему безразлична. Дурацкие высказывания Эммы больше его не забавляли, но это ничего не меняло. На хорошеньких девушках женятся не для того, чтобы вести с ними умные разговоры.

Короче говоря, бабушкин дом Уилл покинул в прескверном расположении духа. Он шесть часов кряду выслушивал болтовню Эммы про тряпки и танцульки и терпел ее неустанные попытки вовлечь его во флирт; у него сложилось твердое убеждение, что он попал в западню. Настроение не улучшилось, когда он обнаружил свою бывшую жену спящей в библиотеке.

Видно, она читала снятую с полки книгу, когда ее сморил сон. И заснула не где-нибудь, а в его кресле. Явное нежелание Франчески считаться с его чувствами буквально взбесило Уилла.

Черт побери, не поломай она ему жизнь, сейчас бы не пришлось подыскивать себе жену. И вряд ли он стал бы следовать бабушкиным советам, не будь у него за спиной столь печального опыта.

Дальше – хуже: блузка Франчески выбилась из джинсов, обнажив полоску тела, и Уилл с раздражением отметил, что эта полоска приковывает его взгляд. Какие бы рациональные объяснения ни придумывал он своему вчерашнему поведению, но с чувствами совладать не мог. Он с горечью констатировал, что его по-прежнему влечет к Франческе. По мере того как ослабевала боль от ее предательства, воспоминания, как все могло бы сложиться, приобретали все большую притягательность.

Уилл сжал кулаки. Черт возьми, он становится сентиментальным. А ведь надо бы ужасаться при мысли, что все может вернуться на круги своя. Просто он неправильно истолковал естественный страх, внушаемый Франческе ее преследователем. Она обратилась к нему за поддержкой, вот и все.

Уилл собирался громко хлопнуть дверью библиотеки, чтобы напугать Франческу, но что-то – быть может, врожденное чувство сострадания? – заставило его этого не делать. Кроме того, ему не хотелось показывать, как близко к сердцу он принимает все с нею связанное. Пусть уж, пока она здесь, в их отношениях будет поменьше личного.

Тихонько притворив дверь, он подошел к письменному столу, на котором лежала открытая книга. Это было старое издание «Туманных холмов», купленное когда-то его отцом матери. Действие происходит в Йоркшире – возможно, это и определило выбор Франчески.

Уилл вспомнил, как школьником читал эту книгу и как старался подавить симпатию к Хитклифу. Не исключено, что это было предчувствие: Хитклиф тоже любил женщину, которая испортила ему жизнь; впрочем, Уилл не пожелал бы Франческе судьбы Кэти.

Или пожелал бы?

Он нечаянно положил книгу на стол не так тихо, как хотел бы, и Франческа мгновенно проснулась.

– О Боже! – воскликнула она, спуская ноги на пол и устремляя на Уилла испуганный взгляд. – Пора с этим кончать. Это уже входит в привычку…

– Ты никому не мешаешь, – сказал Уилл, засовывая руки в карманы. – Как твоя лодыжка?

– Ох! – Франческа заметила задравшуюся блузку и неуклюже попыталась ее одернуть. – Спасибо, гораздо лучше. Как ты, наверно, догадываешься, я сегодня щадила ногу, и к завтрашнему дню все должно пройти.

– Ммм. – Уилл сглотнул. Старания Франчески привести себя в порядок закончились тем, что ее соски затвердели и маленькие груди четко обозначились под тонкой тканью. – Ты собираешься завтра уехать?

– Разумеется. – Если она и прочла восхищение в его взгляде, то виду не показала. – В понедельник я должна быть на работе.

– Наверно, тебе одной было скучно? – спросил Уилл, меж тем как его взгляд скользнул в вырез ее блузки. Его пальцы сами рвались спуститься вдоль соблазнительного изгиба шеи, а потом нырнуть глубже, чтобы добраться до этих набухших сосков, а язык отказывался произнести даже самые простые слова. – Очень жаль, что так получилось, но я обещал свозить Эмму в Йорк и показать ей собор.

– Ничего страшного. Да я и не была одна – во всяком случае, не целый день. Твоя бабушка нанесла мне визит.

От эротического возбуждения мгновенно и следа не осталось.

– Бабушка приезжала сюда? – Вытащив руки из карманов, Уилл в отчаянии запустил пальцы в волосы. – Какого черта?

– А ты не знал?

– Что-о? О том, что Рози сюда заявится? Конечно, нет. Разве она сказала, что я знал?

– Не-е-ет. – Франческа задумчиво провела по столу пальцем. – Я просто подумала…

– Понятия не имел! – вскричал Уилл. – Чего она хотела?

Франческа иронически скривила губы.

– А ты не догадываешься?

– Честно говоря, нет. Не представляю, о чем вы могли говорить. – Помрачнев, он подошел к креслу, в котором сидела Франческа, и уперся руками в стол. – Разве что… она явилась выставить тебя?

– В частности.

Словно испугавшись близости Уилла, Франческа откинулась назад и, вцепившись обеими руками в подлокотники кресла, опустила взгляд на ноги. Это напомнило Уиллу об ее больной лодыжке, и он невольно испытал облегчение при мысли, что в ближайшее время она уехать не сможет.

– Надеюсь, ты сказала ей, что это не ее дело! – воскликнул Уилл и, обогнув стол, остановился перед Франческой, мешая ей встать. – Господи, почему она вечно лезет в чужие дела! И чего она рассчитывала добиться?

– Кажется, я уже ответила на этот вопрос. Да это, в общем, и неважно. Вряд ли ей стоит меня бояться.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду, – нахмурился Уилл.

– Я хотела сказать… мое пребывание здесь никак не должно повлиять на наши с тобой отношения. Ты же знаешь, твоя бабушка всегда терпеть меня не могла. Возможно, она просто хотела убедиться, что я не сделаю никаких попыток восстановить… прошлое.

Уилл поджал губы.

– И ты, конечно, так и поступишь.

– Да!

Уилл удивился, почему ее ответ вызвал у него такое раздражение. Черт возьми, ведь, уезжая из Лингарда, она клялась, что любит его. Так ли уж нелепо предполагать, что какие-то крохи чувства у нее еще сохранились?

– Как у тебя только язык повернулся такое сказать? – продолжала Франческа, и Уилл понял, что она неправильно истолковала его реакцию. – Даже если она… даже если леди Розмари… убедила тебя, что я опять солгала. Полагаю, ты успел поговорить с ней, когда отвез свою подружку в Малберри-Корт.

Подружка… Уилл даже не пытался возражать. В конце концов, если бабушка продолжит свой натиск, вполне может случиться, что так оно и будет. Его гораздо больше заботило, как бы не выдать свои чувства – в особенности сейчас, когда Франческа чертовски соблазнительно провела язычком по губам.

Впрочем, Уилл понимал, что она далека от мысли его соблазнять. Он сам всячески затягивает разговор. Если не удержать Франческу, она просто уедет. И никакая лодыжка ей не помешает.

– Я тебе верю, – сказал он, проведя кончиками пальцев по полированной поверхности стола. Дерево было гладким, но не шло ни в какое сравнение с гладкостью ее кожи. Что она сделает, если он до нее дотронется? В самом ли деле ему хочется это проверить?

– Тогда, может быть, ты позволишь мне встать? – дрожащим голосом спросила Франческа. Подняв руку к волосам, зачесанным сегодня кверху и крепко стянутым на затылке, она нервно накрутила на палец выбившуюся прядку. – Я бы хотела перед ужином принять ванну.

Перед мысленным взором Уилла мгновенно возник образ Франчески в ванне. Пар над пушистой мыльной пеной, видные из этой пены длинные ноги… В прошлом они не раз принимали ванну вместе. У старинной водопроводной системы Аббатства есть свои преимущества…

– Ты не возражаешь?

Теперь она была совсем близко – очевидно, решила перехватить инициативу, а может, доказывает, что не боится его. Нельзя забывать, что ее сюда привело, строго приказал себе Уилл. И нельзя путать владеющие ею чувства со своими – это далеко не одно и то же.

– Разумеется, нет.

Уилл отступил в сторону; Франческа быстро прошла мимо него – может, ему только показалось, но по ее лицу скользнула тень облегчения – и закрыла за собой дверь.

Лишь несколько минут спустя он вспомнил, что не ужинает сегодня дома. Увидев Франческу спящей, а потом узнав от нее о бабушкином визите, он начисто позабыл обо всем на свете. А казалось бы, мысль о предстоящем ужине в Малберри-Корт должна была вытеснить все остальные… Конечно, его реакция с трудом поддавалась рациональному объяснению, но ему почему-то неприятно сообщать Франческе, куда и зачем он уезжает.

Уилл налил себе виски и, опорожнив стакан, поставил его на письменный стол. Он понимал, что до его отъезда в Малберри-Корт Франческа вряд ли спустится вниз, а значит, ему придется подняться наверх.

Впрочем, столкнувшись в холле с Уоткинсом, он не воспользовался удобным случаем и не поручил старику передать несколько слов миссис Квентин.

Просто кивнул дворецкому и направился к лестнице. Что же он, черт побери, делает? Можно подумать, ищет предлог, чтобы зайти к Франческе в комнату!

Но предлог и в самом деле был.

И совершенно законный. Именно поэтому Уилл не считал себя вправе использовать ситуацию ни в каких иных целях. Он сам толком не знал, чего хочет от своей бывшей жены. Возможно, просто ищет способ доказать себе – если не кому-то другому, – что он уже не такой легковерный болван, каким был до недавнего времени.

Дойдя до конца коридора, Уилл постучал в дверь.

Ответа не было, и он решил, что Франческа принимает ванну. Что делать? Рискнуть войти? Как она отреагирует, если он откроет дверь ванной?

Уилл перевел дыхание. Что за глупость! Он ведет себя как влюбленный юнец перед первым свиданием. Они ведь были женаты, черт подери! У Франчески не было от него секретов. В физическом плане, с горечью признался он. Что с ним творится, он до конца так и не понимал.

Он еще раз постучал и, не получив ответа, открыл дверь. Как он и предполагал, кровать была пуста, а из ванной доносился шум льющейся воды. Должно быть, поэтому Франческа не услышала стука. Интересно, она уже в ванне?

На всякий случай Уилл закрыл за собой дверь спальни – ему не хотелось, чтобы кто-нибудь догадался о его намерениях. Впрочем, он и сам не знал, каковы они, – лишь смутно осознавал, что совершает ошибку.

Надо уйти, подумал он. Уйти, прежде чем Франческа обнаружит его. Он не имеет права вторгаться в ее личную жизнь. То, что бывшая жена находится в его доме, вовсе не означает, что она ему принадлежит.

Но он продолжал стоять, глядя на ее джинсы и блузку, брошенные на потрепанный временем пуфик в изножье кровати, на открытую косметичку на туалетном столике, вдыхая дразнящий аромат ее духов. На всем, что ей принадлежало, лежал отчетливый знак женственности. Это и держало его здесь, не давая забыть, что он – мужчина.

Уилл подошел к туалетному столику, взял флакон с дезодорантом и поднес к лицу. Знакомый запах вызвал, казалось, давно забытые воспоминания. Но картины, всплывшие в памяти, были столь выразительны и ярки, что у Уилла закружилась голова. Поставив флакон на стеклянный подносик, он шагнул к двери.

И тут за его спиной скрипнула дверь ванной. Только сейчас до него дошло, что вода перестала литься, а значит, Франческа услыхала стук стекла по стеклу. Теперь уйти без объяснений вряд ли удастся.

– Кто здесь?

Испуганный крик заставил Уилла замереть на месте. Ему ничего не оставалось, как повернуться и посмотреть на Франческу.

– Я совсем забыл… – извиняющимся тоном начал он – и умолк, со стыдом поняв по выражению ее лица, как он ее испугал. А может, потому, что попросту лишился дара речи? Франческа предстала перед ним не в купальном халате и даже не закутанная в полотенце. В кружевных лифчике и трусиках, с обрамлявшими смертельно бледное лицо рассыпавшимися по плечам волосами она выглядела еще соблазнительнее, чем совсем обнаженная.

– Уилл! – судорожно выдохнула она, и Уилл понял, что ей невдомек, какие чувства он сейчас испытывает. И того, что полураздета, она не осознает – все ее мысли заняты сейчас приведением реальности в соответствие с тем, что она вообразила. – О Боже! Я… я подумала, сюда кто-то ворвался.

– Прости, – пытался он изобразить сожаление, тогда как совсем иные чувства раздирали все клеточки его тела. – Я… искал листок бумаги. Хотел оставить тебе записку.

Лжец!

– Записку?

– Я забыл тебе сказать, что сегодня не ужинаю дома. Я приглашен в Малберри-Корт.

– Ах вот оно что! – Франческа облизнула губы. Его прозаическое объяснение вернуло ее обратно на землю, она дрожащей рукой провела по своему телу. – Но… ты вовсе не обязан передо мной отчитываться.

– Знаю, – стиснув зубы, произнес Уилл. – Просто… просто я хотел… предупредить…

– Предупредить? О чем?

– Что ты будешь ужинать одна. По-моему, этого требуют элементарные приличия.

– Неужто? – Франческа, похоже, совсем пришла в себя. – Ты уверен?

– Уверен в чем?

– Ну… – Она пожала плечами, и Уиллу стоило большого труда сделать вид, будто он не замечает, что узенькая бретелька сползла с хрупкого плеча, открывая его восхищенному взору часть ее груди. – Ты уверен, что не собираешься продолжить с того места, на котором остановился вчера вечером?

– Нет! – вырвалось у Уилла. Это обвинение тем больнее задело его, что подобные мысли и вправду мелькали у него в голове. – Я тебе сказал, зачем я здесь. Просто хотел объяснить… Ты себе льстишь, подозревая меня в задних мыслях.

– Возможно. – (Не похоже, что он ее убедил.) – Тогда… чего же ты ждешь?

– Что-о? Ты о чем?

– Ты ведь сообщил то, что хотел сообщить, – чуть мягче сказала Франческа, потирая ладонями свои обнаженные руки. – Мне бы не хотелось тебя задерживать. Наверно, тебе надо подготовиться к свиданию.

Уилл стиснул зубы.

– Это не свидание.

– Неважно. Я уверена, уж она-то будет много приветливее, чем я.

– По крайней мере более благодарна! – выпалил Уилл. – Ты забыла, что я тебя сюда не звал?

– Это мне известно, – печально промолвила Франческа. – Извини. Ты… ты ведешь себя безупречно. – Она сделала несколько шагов к нему и, споткнувшись, остановилась. – Я это ценю. Просто… ведь иногда забываешь о реальном положении дел.

Уилл почувствовал, как напрягается его тело. Черт, она воображает, будто он железный?! Его вспотевшим ладоням уже не терпелось сорвать с нее это соблазнительное белье.

– Фран… – начал он, но она не дала ему договорить.

Что было очень кстати, подумал он позже, поскольку и сам не знал, что сказать. Скорее всего, ляпнул бы какую-нибудь глупость, о чем потом горько сожалел бы. В тот момент им руководил не разум, а вожделение.

– Я хочу, чтобы ты был счастлив, – пробормотала Франческа, и затуманившая его глаза пелена начала рассеиваться. – И Эмма – не сомневаюсь – сделает тебя счастливым.

Уилл, не глядя, нащупал ручку и рывком распахнул дверь. И только в коридоре, за плотно закрытой дверью, почувствовав себя в безопасности, перевел дух. А затем в изнеможении прислонился к стене, с ужасом думая о том, что не сможет ее отпустить…